Молодин В.И., Новиков А.В., Гришин А.Е. Результаты последнего года полевых исследований могильника андроновской культуры Старый Тартас-4 // Проблемы археологии, этнографии и антропологии Сибири и сопредельных территорий: Мат-лы VI Годовой итоговой сессии ИАЭТ СО РАН. Декабрь 1998 г. — Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 1998. — Т. IV. — С. 294 — 299.
Западно-Сибирский отряд Северо-Азиатской комплексной экспедиции в 1998 году закончил четырехлетний цикл полевых работ на могильнике Старый Тартас-4. Памятник расположен в 1,5 км на юго-восток от с. Старый Тартас Венгеровского района Новосибирской области, на гриве, в 0,5 км к Ю от края надпойменной террасы левого берега р. Тартас 1. Грива подвергается интенсивной распашке, что дало основание оценить состояние памятника как аварийное и в 1995 году начать его охранные раскопки.
Памятник представляет собой курганный могильник, состоящий из 19 округлых насыпей диаметром от 6 до 29 м и высотой до 65 см от современного уровня поверхности. В предыдущие годы была исследована группа курганов из 15 насыпей. Результаты работ позволили довольно уверенно отнести данные курганы к андроновской (федоровской) культуре и датировать их в пределах XIII-IX вв. до н.э. 2. В этом году были раскопаны курганы № 16, 17, 19, составляющие ССЗ периферию могильника (рис. 1, в). Исследованы семь могильных ям, а так же комплекс небольших ямок неизвестного назначения и яма с костями нескольких животных. Раскопки означенных курганов дали ряд интересных результатов на которых мы и остановимся в данной работе.
Под всеми курганными насыпями обнаружены вытянутые ямы (ровики), имеющие ориентировку, аналогичную ориентации стенок могильных ям (рис 1, а). Точных аналогов представленной конструкции
пока не обнаружено. Аналогичные рвы известны в ирменской культуре Западной Сибири 3. Относительной аналогией также можно считать квадратные и подквадратные каменные оградки из плит, стоящих вертикально, наиболее часто встречаются в енисейском варианте культуры 4. Обнаружено погребение во рву (погребение N 1, курган N 19), совершенное по обряду кремации (рис. 1, 6). Подобное явление также не имеет точных аналогов в материалах данной культуры. Отчасти аналогично ему детское погребение, совершенное по обряду кремации сразу за каменной оградкой, которое присутствует в могильнике Сухое озеро на Енисее 5.
В курганах обнаружены кости животных, которые несомненно связаны с ритуальной процедурой. В первом случае это зубы лошадей в заполнении северного и западного рвов кургана N 19, в средней их части (рис. 1, а). Во втором — это кости лошади, барана и какого-то хищника, расположенные двумя отдельными ярусами в яме на юго-западной периферии кургана N 16. Анализ стратиграфического положения материковых выбросов из данной ямы и из могилы показывает, что яма была сооружена после совершения погребения. Интересно, что под насыпью данного кургана были обнаружены три вытянутые ямы (рвы), окружавшие с трех сторон могильную яму центрального погребения и ориентированные аналогично ее стенкам. Яма таким образом плапиграфически занимает место четвертого рва.
В погребениях, исследованных в 1998 году, найден оригинальный сопроводительный инвентарь. Так, в погребении N 2 кургана N 16 обнаружен сосуд федоровского облика с четырехугольным устьем и поддоном (рис. 3, а, 6). Четырехугольное устье и тулово сосудов Г.А. Максименков и Е.Е. Кузьмина считают характерным для енисейского варианта культуры и видят истоки этой особенности в предшествующей окуневской культуре 6. Вряд ли такое объяснение можно считать удовлетворительным, поскольку подобные морфологические особенности керамики имеют место и на других памятниках Барабы 7 — территории весьма удаленной от основного ареала окуневской культуры. Сосуды с многоугольным устьем и туловом действительно встречаются в
ряде культур Западной Сибири, предшествующих андроновской 8, однако это совсем не означает культурное заимствование. Если вспомнить о наличии у андроновцев четырехугольных в плане глиняных блюд и их ритуальной роли, то логичнее предположить, что и сосуды с четырехугольным устьем и туловом использовались в особых ритуальных целях и были изобретены самими андроновцами.
Второй сосуд (Б) из того же погребения имеет слегка выступающее I ребро по всей окружности тулова, которое позволяет сопоставить его с петровско-алакульскими сосудами 9.
В погребении N 1 кургана N 17 найден вотивный вислообушный бронзовый топорик (рис. 2, а, б). Морфологически он принадлежит к массивновислообушным топорам, характерным для срубной и андроновской культур, по типологии Е.Н. Черных 10. Аналогии этому изделию нам неизвестны. Сам факт изготовления и помещения в могилу вотивного предмета для андроновской (федоровской) культуры абсолютно не характерен. Семантику данного факта еще предстоит выяснить.
Особо следует отметить комплекс небольших ямок, обнаруженных рядом с насыпью кургана № 16. Они также не имеют точного аналога в андроновской культуре. В отличии, к примеру, от ям Алексеевского городища, в которых найдены сосуды и следы жертвенного обряда 11, в данном случае только две ямы имели фрагменты андроновских сосудов в заполнении. И в целом, ямы имеют иное взаимное расположение (отчетливо выделяются ряды ям), и характерную стратиграфию — ямы образуют единый комплекс с детским андроновским погребением, совершенным по обряду ингумации. Погребение, судя по стратиграфии, совершено после сооружения комплекса ямок. Ямы можно также предварительно разделить на группы в зависимости от характера их заполнения и габаритов. Остатки это какой-либо конструкции, или комплекс ритуальных ям сказать на данный момент трудно. Наиболее близкие аналогии можно увидеть в культовом комплексе ирменской культуры, обнаруженном при исследовании могильника Сопка 2 12.
Таким образом, исследованные в атом году курганы, хотя, несомненно, и входят в единый погребальный комплекс памятника, тем не менее имеют ряд специфических особенностей, требующих особого объяснения. Их размеры, явное периферийное положение и конструктивные особенности погребальных сооружений вкупе со специфическим сопроводительным инвентарем могут свидетельствовать о некой элитности рассмотренных выше погребальных памятников от остальных погребений могильника. Данное утверждение можно обосновать и тем, что в несомненно элитных захоронениях (например, на комплексе памятников Синташта 13) мы наблюдаем в совокупности все эти сюжеты, разумеется в совокупности с другими яркими особенностями.
В заключении хочется отметить, что теперь монографически исследованный памятник Старый Тартас-4 нуждается в специальном всестороннем исследовании, которое без сомнения позволит выйти на целый ряд культурных и социальных реконструкций.
Notes:
- Молодин В.И., Новиков А.В. Археологические памятники Венгеровского района. — Новосибирск, 1998. — С. 57. ↩
- Там же. С. 82 — 84; Кузьмина Е.Е. Откуда пришли индоарии? Материальная культура племен андроновской общности и происхождение индоиранцев — М., 1994. — С. 42 — 45. ↩
- Молодин В.И. Бараба в эпоху бронзы. — Новосибирск, 1985. — С. 133; Матющенко В.И. Древняя история населения лесного и лесостепного Приобья. Еловско-ирменская культура // Из истории Сибири. — Вып. 12. — Томск, 1974. ↩
- Максименков Г.А. Андроновская культура на Енисее. — Л., 1978. — С. 56. ↩
- Там же, С. 60. ↩
- Там же, С. 63 — 66; Кузьмина Е.Е. Откуда пришли индоарии?… ↩
- Молодин В.И. Бараба … — С. 95, рис. 47. ↩
- Матющенко В.И., Полеводов А.В. Комплекс археологических памятников на Татарском увале у деревни Окунево. — Новосибирск, 1994. — С. 130, 133 ↩
- Кузьмина Е.Е. Откуда пришли индоарии?… ↩
- Черных Е.Н. Древнейшая металлургия Урала и Поволжья. — М., 1970 — С. 58 — 62. ↩
- Кривцова-Гракова О.А. Алексеевское поселение и могильник \\ Археологический сборник ГИМ. — Вып XVII. — М, 1948. ↩
- Молодин В.И. Могильник Сопка 2 // АО в 1984 году. — М., 1986. — С. 195; Молодин В.И., Новиков А.В. Археологические памятники …. — С. 84. ↩
- Генинг В.Ф., Зданович Г.Б., Генинг В.В. Синташта. — Челябинск, 1992. ↩