Миграция готов к Северному Причерноморью

Готы — одно из племенных образований германцев. Родиной их, как сообщает историк VI в. и.э. Иордан, была Скавдза, то есть Скандинавия. Оттуда они во главе с королем Беригом, рассказывает этот автор, переселились на трех кораблях на южное побережье Балтийского моря (вероятно, в устье Вислы) и дали этой местности название Готискандза. Вскоре они встретились с проживавшими здесь ульмерутами (тоже германским племенем) и, сразившись, «вытеснили их с их собственных поселений. Тогда же они подчинили их соседей вандалов, присоединив и их к своим победам» ¹. Очевидно, в Нижневислеиском регионе готы были главенствующим этносом. По-видимому, здесь же начинали свою историю и гепиды — племя, родственное готам. Иордан сообщает, что они ведут свое происхождение от рода готов и вместе с ними переселились на южный берег Балтики.

Короля Берига историки обычно относят к середине I в. н.э. Имена двух преемников Иордан не сообщает, четвертым королем был Гадарик, пятым — его сын Филимер, при котором, очевидно, во второй половине II в. началась миграция готов в Скифию.

[adsense]

В 20—40-х годах, полагая, что рассказ Иордана заключает историческую реальность, исследователи попытались осветить раннюю историю готов, используя другие исторические сведения и археологические материалы. Наиболее крупным историческим трудом того времени является книга Л.Шмидта ². Археологи (Г. Коссинна, Э. Блюме и др.) устанавливали, что готы действительно переселились из Скандинавии на нижнюю Вислу около начала нашей эры, принеся сюда новую культуру и обряд ингумации. На основе анализа керамических материалов Р. Шиндлер уточнял, что готы в начале нашей эры расселились в землях к западу от нижней Вислы, а восточные области Нижнего Повисленья позднее, с середины II в., заняли гепиды ³.

С готами или гото-гепидами археологи коссинновской школы связывали оксывскую культуру Польского Поморья. Ю. Костшевский же утверждал, что появившиеся в Нижнем Повисленье иа рубеже эр готы встретились с местным славянским населением — венедами, представленными оксывской культурой ⁴.

Оксывская культура сложилась ранее переселения готов из Скандинавии, ее ранние памятники относятся к концу II в. до и.э. Занимала она земли между нижним течением Одера и низовьями Вислы. Позднее западные районы ее территории были заселены населением ясторфской культуры. Исследователи оксывских древностей утверждают, что сложилась эта культура в результате непосредственного развития поморской культуры.

Погребальными памятниками рассматриваемой культуры являются бескурганные могильники, в основном с захоронениями по обряду трупосожжения. Остатки кремации с золой и углями обычно ссыпались на дно могильной ямы, изредка попадаются и урновые захоронения. На отдельных могильниках зафиксированы и единичные трупположения. В начале нашей эры в связи с расселением готов в Польском Поморье получают распространение курганы типа Одры—Венсеры. Они сооружались из камней и иногда дополнительно обкладывались концентрическими каменными кольцами, именуемыми «кругами». Подобные круги из камней известны на могильниках и вне курганов. В это же время над многими бескурганными захоронениями появляются каменные вымостки. Основным типом погребений в курганах являются трупоположения, число которых возрастает и среди грунтовых захоронений.

Глиняная посуда раннего этапа оксывской культуры представлена в основном выпуклобокими сосудами с утолщенным и отогнутым наружу венчиком. Для периода курганных захоронений характерными становятся вазы с Х-образным ушком и орнаментированные различными геометрическими узорами. Орудия труда в оксывских древностях представлены ножами, поясными скрепами, глиняными и костяными пряслицами. Весьма разнообразны фибулы. Из предметов вооружения имеются мечи (двусторонние латенского облика и односторонние, аналогичные находкам в ясторфской культуре).

Анализ материалов оксывской культуры свидетельствует, что расселившиеся в Польском Поморье гото-гепидские племена многое заимствовали у аборигенного населения. Постепенно различия между пришлыми и местными элементами нивелируются и, как утверждают польские археологи, преобладающими стали местные культурные компненты, поэтому оксывская культура рассматривалась в польской литературе как одна из групп венедской культуры ⁵.

В 60-х годах польский археолог Е. Кмециньский, детально проанализировав древности раннеримского времени Нижнего Повислеиья, показал, что связываемые с готами каменные круги и стелы над погребениями, трупоположения, грушевидные металлические привески, глиняные сосуды с узороми в виде лощеных и «хроповатых» треугольников, эсовидные скрепы имели широкое распространение вплоть до нижней Эльбы. Они свойственны разным культурам и нет никаких оснований приписывать их гото-гепидам, переселившимся из Скандинавии. Исследователь полагал, что культура Нижнего Повисленья первых веков нашей эры непосредственно эволюционировала из оксывских древностей позднего латена, а каменные круги и надмогильные стелы связаны с континентальными германцами. Что касается готов, то они не образовывали крупной массы, но, выйдя из Скандинавии, рассеялись мелкими группами по всему южнобалтийскому побережью и затем также мелкими группами появились на границах Римской империи ⁶.

В конце 70-х годов после раскопочных исследований большого могильника Вельбарк-Госцишево в низовьях Вислы древности римского периода Польского Поморья, ранее относимые к оксывской культуре, были выделены в особую культуру, названную вельбарской ⁷. Это стало важным шагом в изучении готской проблемы в целом.

Как показал исследователь вельбарской культуры Р. Волонгевич, картина ее становления и эволюции была сложной и неодинаковой в разных районах. Так, в Кашубско-Крайенском поозерье отчетливо фиксируется появление нового населения: вельбарские могильники основываются здесь в новых местах, а прежние оксывские при этом прекращают функционировать. В этом микрорегиоие известны каменные круги со стелами, которые не знала оксывская культура и которые имеют полные аналогии только в Скандинавии. В других микрорегионах Польского Поморья (низовья Вислы, Словинское побережье, Дравское поозерье) притока нового населения не было: новые могильники не устраивались, население продолжало хоронить умерших на прежних местах. Вместе с тем, под сильным влиянием пришлых групп населения местная культура сравнительно быстро трансформируется — оксывская культура перерастает в вельбарскую.

Выделяется две фазы развития вельбарской культуры. В ранней фазе, называемой любовидзской и датируемой от 50 до 150 гг. и.э., ее ареал (рис. 75) ограничивается срединными и восточными районами Польского Поморья (от Дравы и Реги на западе до Пасленки на востоке) и северными окраинными землями Великопольши (до излучины Варты на юге). На следующей стадии (цецельской), определяемой второй половиной II — началом III в., часть регионов, занятых ранее носителями вельбарской культуры (Кашубско-Крайенское и Дравское поозерья, Словинское побережье), запустевают, но зато вельбарские памятники появляются в Мазовии и Подлясье, явно свидетельствуя о миграции значительных масс населения из Польского Поморья в юго-восточном направлении вдоль Вислы и Западного Буга (рис. 75).

Таким образом, вельбарская культура была новообразованием. Какую-то, по-видимому, небольшую часть ее населения составили переселенцы из Скандинавии — готы и гепиды, принесшие в Польское Поморье обычай сооружения каменных погребальных насыпей и каменных кругов, некоторые типы вещей, неизвестные в этих землях. Под влиянием переселенцев все большее и большее распространение получает обряд трупоположения.

Преобладающим же в вельбарском ареале оставалось местное население — племена оксывской культуры. На первом этапе пришлое и местное население еще различались и по территориям, и по культурным характеристикам. На цецельской стадии наблюдается нивелировка материальной культуры. Теперь уже невозможно выделить памятники, оставленные людьми, говорившими на готском языке, и древности населения, сохранившего местную речь. Исключение составляют только такие памятники, как Одры, Венсеры, Мецишевице и, может быть, так называемые богатые княжеские погребения, которые безусловно должны быть отнесены к восточногерманскому этносу.

По всему вельбарскому региону распространяются вазовидные сосуды — широко-открытые с выпуклым, низким туловом и слегка отогнутым наружу венчиком. У большинства таких сосудов имеются небольшие Х-образные ушки. Характерными для вельбарских древностей становятся фибулы с тремя гребнями, трубчатым футляром для пружины и кнопкой иа конце пятки (тип 96 по О-Альмгрену); бронзовые наконечники ремней в виде вытянутых треугольников, завершающихся кольцом с небольшим стерженьком с шишечкой-киопкой; браслеты из довольно массивной пластины с сужением-перехватом и концами в виде змеиных головок (восточногерманский тип по Э. Блюме); костяные гребни с дуговидной спинкой (типа T.A-I по С.Томас) ⁸.

На основании археологических материалов выделяется две волны миграции вельбарского населения в юго-восточном направлении. Первая, как уже сказано, датируется серединой II в. ид. Переселенцы прежде всего осваивают нижнее и среднее течение Буга и его притоки, а в конце II в. появляются на Волыни и Подолии. В процессе
переселения носителей вельбарской культуры аборигенное население Мазовии и Подлясья, представленное пшеворской и западнобалтской культурами, в основной своей массе не покидало мест своего обитания. Взаимоотношения с пришлым населением не были всюду однозначными ⁹. В одних микрорегионах наблюдается территориальное и культурное смешение пришлого и местного населения, о чем говорят памятники, сочетающие в себе вельбарские и пшеворские или вельбарские и западнобалтские элементы. В других микрорегионах пшеворское население, очевидно, уступило переселенцам (пшеворские поселения и могильники уже не функционируют), господствующими стали вельбарские элементы. В третьих микрорегионах сохранялось пшеворское население, вельбарские переселенцы их не затронули.

На первых порах вельбарские и местные культурные элементы еще выделялись, но очень скоро различия были снивелированы. Некоторые пшеворские могильники продолжали функционировать, но культурный облик погребений трансформируется, приобретая вельбарские черты. Формируется своеобразный вариант вельбарской культуры с заметным присутствием пшеворских компонентов. На могильниках они проявляются в деталях погребальной обрядности, на поселениях — в присутствии пшеворской лепной керамики и в конструкциях жилых построек. Вполне очевидно, что пшеворское население Мазовии и Подлясья вошло в состав вельбарского.

Таким образом, можно полагать, что первоначально готы были небольшим племенем, расселившимся в отдельных местностях Польского Поморья среди населения, представленного оксывской культурой. Поселившись в массе инородного населения, готы по пути к Черному морю присоединили к себе многие негерманские группы населения и дополнительно пополняли миграционный поток по мере продвижения.

Мазовия, Подлясье были промежуточным этапом миграции вельбарского населения в южном направлении. Здесь наряду с распространенными грунтовыми могильниками известны также каменные курганы и каменные круги (Осицк, Гоздзик, Цецеле, Богуцин, Китки) — погребальные памятники прямых потомков гото-гепидских переселенцев из Скандинавии.

На Волыни и в Подолии носители вельбарской культуры появляются в последних десятилетиях II в. н.э. и застают здесь пшеворское население (волынская группа пшеворской культуры). Взаимоотношения с местным населением, по-видимому, были неодинаковыми. Только немногие поселения пшеворской культуры продолжали функционировать и после расселения носителей вельбарской культуры. Очевидно, какая-то часть местного населения вошла в состав вельбарского. Более значительная часть пшеворских поселений Волыни и Подолии прекратила свое существование под натиском вельбарских переселенцев.

Вельбарское население, осевшее на Волыни и в Подолии, уже не знало курганного обряда погребения. Бескурганные могильники вельбарской культуры этих регионов в основном содержат ямные захоронения по обряду трупосожжения. Кальцинированные кости с остатками погребального костра (иногда очищенные от угля и золы) и немногочисленными мелкими вещами (украшения, предметы индивидуального и хозяйственного пользования) ссыпались на дно могильных ям. Вещевой инвентарь по большей части носит следы пребывания в погребальном костре. Урновые захоронения сравнительно немногочисленны. В качестве урн использовались лепные и гончарные горшки, изредка миски. Многие урны сопровождались сосудами-приставками. В погребальной обрядности отчетливо проявляются пшеворские черты — наличие в захоронениях вторично обожженных фрагментов глиняной посуды, наличие урн и сосудов-приставок ¹⁰.

Кроме захоронений по обряду кремации умерших на вельбарских могильниках Волыни и Подолии открыты и трупоположения с типичным для этих древностей инвентарем. На могильниках Брест-Тришин, Любомль и Машев зафиксированы характерные для погребальных памятников Южной Скандинавии и Польского Поморья жертвенные ямы неправильной формы, заполненные золой и сверху камнями. В некоторых из них встречены обломки глиняных сосудов и кости животных. Такие ямы связываются с распространением среди германского населения Скандинавии обычая разведения возле могил культовых костров с зарыванием их остатков в особые ямы ¹¹.

На поселениях вельбарской культуры рассматриваемой территории открыты следы наземных и углубленных жилых построек ¹². И те и другие имели глиняно-каркасные стены, от которых остались мощные завалы кусков обожженной глины с отпечатками ветвей. Наземные строения имели в плане удлиненно-прямоугольные очертания, площади их — от 60 до 120 кв. м. Как правило, оин перегородками членились на две камеры, одна из которых была жилой с плотно утрамбованным полом (иногда глинобитным) и очагом посредине, другая предназначалась для хозяйственных целей. При раскопках на поселении Лепесовка в хозяйственном отсеке одной из таких построек зафиксированы зерно и остатки соломы. Стены жилищ были плетневыми и обмазывались глиной. Двускатная крыша опиралась на столбы, поставленные посредине торцовых стен.

Такие постройки, именуемые в научной литературе «большими домами», связываются с домостроительством германских племен Северо-Западной Европы ¹³. Оии зафиксированы также в вельбарских памятниках Польского Поморья.

Второй тип построек вельбарских поселений Волыни и Подолии — углубленные жилища площадью 9—24 кв.м — напоминают пшеворские дома и, очевидно, привнесены сюда потомками населения пшеворской культуры. На поселениях вельбарской культуры в этом регионе встречается пшеворская лепная керамика, составляющая обычно значительную долю глиняной посуды.

Таким образом, можно утверждать, что продвигавшиеся с нижней Вислы группы вельбарского населения в Мазовско-Подлясском регионе в значительной степени смешались с местным тдеворским и вовлекли его в миграционный процесс. На Волыни и в Подолин расселилось уже смешанное население, значительную часть которого составляли потомки пшеворского населения Висленского региона, то есть славяне. Были в составе вельбарского населения, по-видимому, и представители западнобалтского этноса. Однако дифференцировать вельбарские памятники на германские, славянские и иные не представляется возможным. Складывается впечатление, что вельбарское население представляло собой перемешанную в этническом отношении, но однообразную массу.

Время появления вельбарского населения определяется на основании материалов могильников. Наиболее ранние погребения в могильниках Ромош, Боратин, Любомль, Брест-Тришин на основе фибул, гребней и наконечников поясов датируются последней четвертью II в. ¹⁴.

Миграция носителей вельбарской культуры отражает исторический процесс переселения готов в Скифию. Иордан сообщает; «Когда там [в Готоскавдзе] выросло множество людей, а правил всего только пятый после Берига король Филимер, сын Гадарига, то он постановил, чтобы войско готов вместе с семьями двинулось оттуда. В поисках удобнейших областей и подходящих мест [для поселений] он пришел в земли Скифии, которые на их языке назывались Ойум…» ¹⁵. И далее историк пишет: «Та часть готов, которая была при Филимере, перейдя реку, оказалась, говорят, перемещенной в область Ойум и завладела желанной землей. Тотчас же без замедления подступают они к племени спадов и, завязав сражение, добиваются победы. Отсюда уже, как победители, движутся они в крайнюю часть Скифии, соседящую с Понтийским морем, как это и вспоминается в древних их песнях как бы наподобие истории и для всеобщего сведения…» ¹⁶.

Местоположение Ойума — области, куда пришли готы, продвигаясь с нижней Вислы, — пытались определить многие исследователи. В научной литературе было высказано множество различных догадок. Ойум локализовался и в древней греческой Гилее на левом берегу нижнего течения Днепра и его лимана, и на побережье Азовского моря, и на Керченском полуострове, и в Среднем Поднепровье в окрестностях Киева, и в южнорусских степях, и в низовьях Дуная. Интересную мысль высказала недавно В.П. Буданова, заново проанализировавшая всю информация письменных источников о готах. Она пришла к заключению, что Ойум не был конечным пунктом миграции готов. Это был один из регионов Скифии, через который проследовали они в своем движении с севера на юг ¹⁷.

[adsense]

Археологические данные во многом уточняют и конкретизируют переселение готов. Прежде всего они надежно свидетельствуют, что это была довольно крупная миграция, в которой приняли участие не только собственно готы, но и польско-поморское и средневисленско-пшеворское население. Волынь и Подолия стали областью концетрации носителей вельбарской культуры в процессе переселения, ее и следует отождествлять с Ойумом — «желанной землей», которой овладели готы, главенствовавшие в массе перемещавшихся племен, но численно составлявшие небольшую часть населения. В таком случае спадами, с которыми сразились готы, могли быть племена Волынской группы пшеворской культуры, которым в большей части пришлось покинуть свои земли, а меньшая часть вошла в состав населения вельбарской культуры.

Иордан рассказывает, что сначала к югу двигалось все войско готов во главе с Филимером. Но затем от него отделилась половина. Некоторые историки видят в этом сообщении членение готов иа остроготов и везиготов. Однако никаких оснований для такого предположения нет. Эта дифференциация готов относится к более позднему времени. Археологические данные свидетельствуют, что действительно носители вельбарской культуры в конце II в. разделились на две части. Значительные массы этого населения освоили Волынско-Подольский регион, занялись сельским хозяйством и проживали здесь длительное время. В процессе сложения черняховской культуры это население стало одной из составных частей этого полиэтничного образования. Впрочем, в отдельных местах Волыни и Подолии, повидимому, сохранялись небольшие островки населения, сохранившего вельбарские черты. Вместе с тем, уже в последних десятилетиях II в. другая часть вельбарского населения продолжила путь к Черному морю.

Вопрос о том, к какому конкретному месту Черноморского побережья пришли готы, не решен историками. В.П. Буданова, рассмотрев существующие в науке точки зрения по этому поводу, склонна полагать, что первоначальным местом оседания готов в Причерноморье была Меотида ¹⁸. Однако это мнение не находит подтверждения в материалах археологии. Древностей, сопотавимых с вельбарскими, в этом регионе не выявлено. Появление готов в Меотиде может быть определено временем ие ранее 40-х гг. III в., когда Танаис был разгромлен неприятелем. В.Ф. Гайдукевич полагал, что этот город пострадал от нашествия боранов, в которых видел готов ¹⁹.

Византийский историк Зосим в сочинении «Новая история», рассказывая о боранах, связывает их с готами, карпами и уругундами, которые жили около Истра-Дуная. Бораны, сообщает историк, явились на Боспор с запада, переправившись через пролив на судах боспоритян ²⁰. Данные археологии подтверждают наиболее раннюю локализацию готов в Северо-Западном Причерноморье.

Единственной местностью в Причерноморье, где выявлены памятники, сопоставимые с вельбарскими, является междеречье Днестра и нижнего Дуная (рис. 75). Наиболее интересным среди них является могильник Козья-Яссы в Молдове, при раскопках которого обнаружены вещи, аналогичные велъбарским древностям Волыни и Побужъя ²¹. Самые ранние погребения этого могильника, как показал М.Б. Щукин, датируются второй половиной II в. ²².

К вельбарским памятникам этого времени принадлежит и могильник Ханска Лутэркя в Пруто-Днестровском междуречье ²³.

Вельбарские захоронения имеются так¬же среди наиболее ранних в могильнике Данчены, расположенном в том же регионе ²⁴. Здесь при раскопках обнаружены сосуды, идентичные по форме, орнаментации и технике изготовления керамике вельбарской культуры Волыни и Побужья. Некоторые вещи из погребений обнаруживают аналогии в древностях Повисленья. Кроме того, на площади могильника зафиксировано 11 ритуальных ям с золой, углями, костями животных и находками вторично обожженных фрагментов керамики, весьма характерных для вельбарских древностей.

Глиняная посуда, по всем своим показателям сопостовимая с вельбарской, обнаружена на поселениях Корпач на р. Руковец в Молдавии.

Миграцию готов к Днестру и нижнему Дунаю фиксируют и находки кладов римских монет, наиболее поздние их которых принадлежат императорам Коммоду и Септимию Северу ²⁵. Они показывают, что готы, переправившись через Днестр, распространились по долине Серета среди карпов — одного из крупнейших дакийских племенных образований, представленных культурой Поянешты-Выртешкой, и смешались с местным населением. Очевидно, отсюда часть готов (с карпами) и продвинулась на Боспор.

О появлении готов в Северо-Западном Причерноморье в конце II в. имеются некоторые косвенные свидетельства письменных источников. Как известно, первые достоверные сведения о готах на границах Римской империи относятся к 238 г., но можно полагать, что эта дата не определяет первоначальное проникновение готов в эти земли. Дион Кассий сообщает, что в 180 г. в пределы Римской империи было принято 12 тысяч свободных даков. В этой связи вполне допустимо предположение, что переселение даков было вызвано натиском готов, появившихся в это время в Днестровско-Дунайском регионе ²⁶. Император Каракалла (211—217 гг.) совершил военно-инспекционный поход в Дакию с целью укрепления границы империи и налаживания отношений с соседними народами. В «Истории Августов» говорится о победе Каракаллы над готами. В письменных источниках записана легенда о рождении императора Максимина (235—238 гг.) от отца-гота и матери-аланки.

Эти свидетельства вместе с материалами археологии дают все основания считать Днестровско-Дунайские земли первоначальным регионом расселения готов в Причерноморье и датировать этот процесс двумя последними десятилетиями II в. Этот регион (к северу от нижнего Дуная) и получил название Готии. Под таким именем он фигурирует в письменных источниках IV—VI вв.

Серединой III в. датируется вторая круп¬ная волна миграции носителей вельбарской культуры (рис. 76) в том же направлении ²⁷. Некоторые исследователи полагают, что главенствующими в этом переселенки были уже не готы, а гепиды. В Мазовин и Подлясье в это время наблюдается появление новых поселений и могильников вельбарской культуры и некоторое расширение ее территории ²⁸. Ряд новых поселений (Ромош, Викнины Великие и другие) и несколько могильников (Деревянное) возникают также в Волыно-Подольском регионе. Заметно оживают ранее функционировавшие могильники. Так, основная часть погребений могильника Дитиничи принадлежит второй волне миграции вельбарского населения ²⁹. В могильниках наблюдается увеличение захоронений по обряду ингумации.

На обширных пространствах Северного Причерноморья к этому времени сформировались основы нового образования — черняховской культуры. Носители вельбарской культуры второй миграционной волны вторглись на черияховскую территорию и сравнительно небольшими группами расселились среди местного разноэтничиого населения. Вельбарские переселенцы, как правило, не создавали самостоятельных поселений, а оседали на уже существующих, не образовывали своих могильников, а хоронили умерших на Черняховских кладбищах. Так, отчетливые вельбарские черты выявляются в материалах Черняховских могильников различных регионов — Косаново и Рыжевка в бассейне Южного Буга, Журовка, Компанийцы и Ромашки в Среднем Поднепровье, Данчены и Будешты в Молдавии.

Об инфильтрации вельбарского населения в Черняховский ареал говорят и отдельные находки на поселениях и могильниках специфически вельбарских лепных сосудов (яйцевидные и вазовидные горшки и миски, часто снабженные Х-видными ушками) и украшений (подвязанные фибулы с дугообразной спинкой, иногда украшенные колечками, и фибулы Других более редких типов).

Процент вельбарского населения среди черняховского, судя по материалам археологии, был в целом сравнительно небольшим. Исключение составляют земли Северо-Западного Причерноморья, то есть Готии. Здесь вельбарские элементы проявляются более широко и в большем числе. В некоторых черняховских могильниках этого региона (Балцаты, Будешты, Малаешты н др.) получают распространение каменные кладки, имеющие прямые аналогии в собственно вельбарских памятниках, а также в Скандинавии и на Готланде. В могильниках черняховской культуры Готии зафиксированы ритуальные ямы, упоминавшиеся выше в связи с характеристикой вельбарских древностей. Выделяется этот регион и по распространению трупоположений с северной ориентировкой, которые можно считать захоронениями восточногерманского населения. Определенно можно говорить о некоторой концентрации здесь готов.

В 232—238 гг. готы Подунавья участвовали в «скифских войнах», а в 238 г. впервые вторглись в пределы Римской империи. Эти события связаны с готами первой волны их продвижения к Черному морю. Следующее вторжение готов в земли Империи имело место в 248 г. Весьма вероятно, что к этому времени готское население Северо-Западного Причерноморья пополнилось в результате второй миграционной волны. Согласно Иордану, вторжение 248 г. было организовано королем готов Остроготой. Не исключено, что дифференциация готов на две ветви — везиготов и остроготов — была обусловлена двумя волнами их расселения в Нижнем Подунавье.