Мелюкова А.И. Античная литературная традиция о скифской непобедимости

К содержанию 30-го выпуска Кратких сообщений Института истории материальной культуры

В греческой и римской литературе, имеющей отношение к Сев. Причерноморью, существовало традиционное утверждение о непобедимости скифов. Постараемся выяснить, насколько оно соответствовало реальной действительности и каковы были причины его возникновения, а также причины, способствовавшие его длительному существованию. Основоположником этого утверждения был Геродот, называвший непобедимость скифов самой важной их особенностью.

В IV книге Геродот пишет: «Эта самая важная особенность скифов состоит в том, что никакой враг, напавший на них, не может ни спастись бегством, ни захватить их, если они не захотят быть открытыми; ведь народу, у которого нет ни городов, ни укреплений, который свои жилища переносит с собой, где каждый — конный стрелок, где средства к жизни добываются не земледелием, а скотоводством и жилища устраиваются на повозках, такому народу как не быть непобедимым и неприступным?» ¹

[adsense]

Помимо этого категорического высказывания о скифской непобедимости, Геродот, говоря о скифах, везде, где только возможно, подчеркивает их воинственность и военную силу. Не вызывает сомнения, что автор делал это намеренно, руководствуясь особым стремлением поразить своих читателей необыкновенной для цивилизованного греческого мира воинственностью варваров. Совершенно очевидно, что основанием для вывода о непобедимости скифов послужило реальное событие из скифской истории — удачное отражение скифами полчищ Дария Гистаспа.

Из яркого, красочного, правда не без преувеличений, описания этого события у Геродота, ² а также из скупого упоминания о нем у Ктесия, ³ мы знаем о том, что решающее значение в печальном для Дария конце имело применение скифами особой тактики отступления, не известной грекам. Намек на эту своеобразную тактику скифов и содержится в приведенном выше отрывке.

Кроме того, некоторую роль в оформлении этого вывода о скифской непобедимости, повидимому, сыграли и блестящие победы скифов в Азии (упомянутые не один раз Геродотом, а позже многими греческими и римскими авторами), достоверность которых подтверждается свидетельствами клинописных ассирийских источников. ⁴

Так как победы в Азии и над войсками Дария были совершены наиболее воинственной частью населения Скифии, скифами-кочевниками, Геродот объясняет причину скифской непобедимости преимуществами кочевого образа жизни над оседлым.

Следующим после Геродота о скифской непобедимости упоминает Эфор. В тех отрывках из всеобщей истории, которые сохранились в географии Страбона, ⁵ а Эфор рассказывает об особом племени скифов-номадов, питающихся кобыльим молоком и превосходящих всех других справедливостью. Они ведут простой образ жизни, не знают корыстолюбия, все у них общее, даже жены, дети и все родственники. Этим справедливым и добродетельным скифам-номадам Эфор и приписывает непобедимость, противопоставляя их грубым и жестоким савроматам и прочим скифам.

Характеристика скифов-номадов Эфора в основном далека от реалистических описаний скифов-кочевников Геродота. Общепризнанным в критической литературе ⁶ считается, что образ скифов-номадов Эфора является идеализированным образом варваров, написанным автором с целью показать нетронутый культурой и живущий поэтому счастливой жизнью по неписанным законам народ, с тем, чтобы противопоставить его античной цивилизации, вызывающей у самого Эфора и его соотечественников разочарование.

Вопрос о принадлежности Эфора к определенной философской школе не разрешен, но общепризнанным является его принадлежность к последователям Гомера. ⁷ Прообразом номадов Эфора были гомеровские абии, наделенные поэтом эпитетами гиппемолгов и глактофагов. К этому еще необходимо добавить, что общность жен, о которой упоминает Эфор, также не является собственным изобретением последнего. О той же самой особенности говорит Геродот, ⁸ характеризуя массагетов, во всем остальном близких к скифам. Это замечание Геродота, по всей вероятности, не лишено оснований, так как массагеты находились на более низкой ступени развития, чем скифы того же времени.

Перенесение ряда черт с одного народа на другой было широко распространенным приемом в античной литературе. Именно о таком перенесении говорит Страбон, ⁹ характеризуя манеру Гомера. Такое перенесение на скифов черт нескифских народов имеется и у Эфора.

Однако отдельные черты, характеризующие скифов, были заимствованы непосредственно из реалистического описания скифов у Геродота. К ним, в первую очередь, относится упоминание о скифской непобедимости. Так же как Геродот, Эфор связывает непобедимость с недоступностью скифов, хотя и объясняет эту их особенность, согласно своей общей концепции, их нестяжательностью. Поэтому невозможно согласиться с Ростовцевым, ¹⁰ лишающим свидетельство Эфора о скифской непобедимости, наряду с другими, идеализирующими скифов чертами, реальной основы.

Было ли упоминание о непобедимости скифов простым пересказом Геродота (и тогда в основе его лежат события из древней истории Скифии) или Эфор имел в виду и новые факты, сказать трудно. Но известные нам события скифской военной истории, современные Эфору, не находятся в противоречии с ранее высказанным представлением о военной силе и непобедимости скифов. Поэтому Эфор мог спокойно писать, не боясь быть уличенным во лжи своими соотечественниками, не разбиравшимися, повидимому, в тонкостях социального строя скифов, но, вероятно, знакомых с фактической их историей, с историей взаимоотношений скифов с греческим миром.

Позднее образ идеализированных скифов-номадов Эфора, отвечая требованиям господствующей в античности философии киников и стоиков, повторялся в литературе много раз. Прямые последователи Эфора не внесли ничего нового и в его суждение о скифской непобедимости, насколько позволяют судить об этом дошедшие до нас упоминания о ней у современника Августа Николая Дамасского, ¹¹ написавшего всеобщую историю, и в комментариях Евстафия к Илиаде. ¹²

Очень большое место скифской непобедимости уделяет в своих филипповских историях Помпей Трог, известный нам, к сожалению, только в изложении Юниана-Юстина. Но прежде чем перейти к Трогу, позволю себе остановиться на Декрете в честь Диофанта, так как хронологически Декрет предшествовал появлению работы Трога, а упоминание о скифской непобедимости в нем также имеет место. Датировать его принято 110—106 гг. до н. э.

«Когда скифский царь Палак, — говорится в Декрете, — внезапно напал на Диофанта с большим полчищем, он, поневоле приняв битву, обратил в бегство скифов, считавшихся до тех пор непобедимыми и, таким образом, сделал то, что Митридат Евпатор поставил над ними трофей».

Несколько ниже: «снова воротился в наши места и, взяв с собой граждан цветущего возраста, проник в середину Скифии».

Еще ниже говорится о том, что Диофанту удалось захватить Хабеи и Неаполь, «после чего почти все скифы сделались подвластными Митридату Евпатору; за это благодарный народ почтил его приличными почестями, как освобожденный уже от владычества варваров». ¹³

[adsense]

Специальное назначение Декрета — почтить Диофанта и начинающего деятельность Митридата, поэтому он написан в панегирическом тоне. В связи с этим упоминание о скифской непобедимости имело целью возвеличить Митридата. Б. Н. Граков ¹⁴ указал уже на то, что это напоминание о скифской непобедимости зависело от литературной традиции, существовавшей, как мы могли видеть, в течение нескольких веков и, несомненно, хорошо известной как авторам Декрета, так и самому Митридату Евпатору. Вместе с тем Граков отметил, что оно не лишено фактической основы, так же как и сама традиция. Действительно, вся история взаимоотношений Херсонеса со скифами показывает, какую грозную опасность представляли последние для города, особенно во II в. до н. э., когда скифы, как об этом свидетельствует тот же Декрет, владели большей частью херсонесских земель. И хотя, судя по ряду свидетельств, ¹⁵ херсонесцам были известны отдельные победы над скифами, нанести решительный удар скифскому царству своими силами херсонесцы не могли. Для этой цели им и понадобился Митридат, неизбежное подчинение которому было для херсонесцев менее страшным, чем подчинение скифам.

Скифскому царству войсками Митридата был действительно нанесен очень тяжелый удар, и на некоторое время оно подпало под власть понтийского царя. В этом отношении Митридат превзошел своих предшественников, пытавшихся подчинить себе Скифию.

В самом деле, хотя Дарий, Филипп и Зопирион проникали в Скифию значительно глубже Диофанта, так как в Декрете, несомненно, речь идет о средине только Крымской Скифии, их временные победы имели печальный конец. Однако мы не должны преувеличивать значения победы Митридата над скифами. Скифское царство не было окончательно разгромлено Диафантом и вплоть до конца II в. н. э. продолжало существовать в тех границах, в каких оно было известно и до Митридата Евпатора. Археологические раскопки, произведенные П. Н. Шульцем ¹⁶ в Неаполе Скифском, показали, что городские стены были разрушены войсками Митридата, а город пострадал от осады и сильного пожара, но жизнь в нем не прекратилась и после этого события, а городские укрепления вскоре были восстановлены.

Помпей Трог о непобедимости скифов говорит главным образом во II, XXXVII и XXXVIII книгах.

Во второй книге ¹⁷ о ней упоминается в связи с общей характеристикой скифов, в основном близкой к характеристике скифов у Эфора и его последователей. Но, в отличие от них, Трог не знает никаких других скифов или иных племен нашего юга, кроме скифов-номадов. По Трогу — это большое племя, славящееся своим древним происхождением и само являющееся родоначальником парфян. Оно занимает огромную территорию и, так же как номады Эфора, Николая Дамасского и многих других, ведет кочевой образ жизни, не зная постоянных жилищ. Эти номады справедливы, презирают воровство, не знают любви к золоту и серебру и вместе с тем являются непобедимыми, причем как все добродетели, так и непобедимость даны скифам от природы, а не внушены законами. Т. е. все то, о чем говорит здесь Трог, не является новым, оригинальным, а лишь указывает на принадлежность его к определенному направлению. Вместе с тем совершенно ясна связь суждения о непобедимости с определенными событиями из истории Скифии. Кроме того, скифам же приписывается победа над Киром, в действительности одержанная массагетами.

Перенесение на скифов события, не имеющего отношения к ним, объясняется главным образом расширенным понятием Скифии, какое вообще характерно для Помпея Трога и, повидимому, для его источников.

В своем дальнейшем изложении истории Скифии Помпей Трог, насколько дают право судить об этом короткие выдержки из него у Юстина, совершенно отвлекается от ставшей каноном, далекой от истины характеристики скифов.

В IX и XII ¹⁸ книгах приводятся те факты из скифской истории IV в., упоминания о которых имеются у других авторов: Полиэна, ¹⁹ Фронтина, ²⁰ Страбона. ²¹ Несмотря на то, что о скифской непобедимости здесь не говорится, вывод о ней напрашивается сам, так как, говоря о победе Филиппа над скифами, Трог специально подчеркивает, что причиной этого была не слабость скифов, а хитрость Филиппа, скифы же превосходили последнего численностью своих войск и военными доблестями, т. е. эта победа не могла изменить представления о скифской непобедимости.

В XXXVII и XXXVIII книгах Помпей Трог снова возвращается к специальному вопросу о скифской непобедимости, но уже в связи с походом митридатовских войск на Скифию. Именно эти отрывки из истории Трога и представляют для нас больший интерес, так как они отражают то событие, о котором имеются не только литературные данные, но и данные надписей. «И так, с величайшим счастьем он покорил непобедимых прежде скифов, которые уничтожили Зопирина, полководца Александра с 30 тыс. войском, перерезали царя Кира с 200 тысяч и захватили в бегстве македонского царя Филиппа», пишет Помпей Трог, вернее, Юстин, излагая содержание XXXVII кн. ²²

Далее, в XXXVIII книге дается описание трудностей, которые пришлось преодолеть неопытному еще Митридату и явившихся одновременно причиной скифской непобедимости. Здесь снова выступает незнание реальной Скифии, которую Трог представляет в виде степи, с холодным климатом, а скифов — в виде кочевников, не имеющих оседлости и никаких богатств. Величайшие опасности и трудности похода для Митридата обусловливались не только военной доблестью и оружием скифов, но и этими условиями их жизни. Тем величественнее выступает значение победы Митридата, «который единственный из смертных усмирил весь Понт и Скифию, которую раньше никто не мог безопасно пройти или даже вступить в нее». ²³

Ростовцев, ²⁴ точка зрения которого совпадает с точкой зрения других критиков Трога, указал на то, что Трог основывался в этой части своей работы на литературных известиях, идущих от митридатовских историков, целью которых было прославление этого царя. С этой точкой зрения невозможно не согласиться. Однако Ростовцев ²⁵ лишает какой-либо доли реальности упоминание Помпея Трога о скифской непобедимости, относя его к числу утверждений, имеющих своей целью идеализацию Митридата. Это положение Ростовцева, как нам кажется, не соответствует действительности. Сравнение указанных отрывков из XXXVII и XXXVIII книг с разобранным выше Декретом в честь Диофанта говорит о близком толковании надписью и Трогом одного и того же события. Это дает основание предполагать, что Помпею Трогу или, вернее, его источнику был хорошо известен Декрет, написанный в Херсонесе и отразивший реальную скифскую действительность. Таким образом, упоминание о скифской непобедимости в этих последних книгах не является простым повторением традиции, существовавшей с Геродота и основанной главным образом на фактах из древней истории Скифии, а оживлено новыми данными, известными от непосредственных соседей скифов — греков, для которых скифы, как было сказано выше, представляли действительно непобедимую силу.

После Помпея Трога из всех авторов, касавшихся скифов периода до Митридата Евпатора, надо отметить еще Лукиана Самосатского, ²⁶ написавшего историческую новеллу о скифах, целью которой было, как и у ряда отмеченных выше авторов, начиная с Эфора, противопоставить варварский мир греческому. Несмотря на то, что общая характеристика скифов близка к обычным идеализирующим характеристикам предшественников, он по-своему объяснил причину скифской непобедимости. Оказывается, скифы непобедимы вследствие того, что умеют заключать и ценить крепкую дружбу, чего нет у греков. Друзья, вступившие в союз, благодаря принятию клятвы спасают себя и весь народ от страшных опасностей и врагов-соседей — сарматов, алан, меотов и боспорцев. Несомненно, что в основу новеллы Лукиана легли какие-то материалы по истории и этнографии Скифии, но так как в изложении автора нет никакого стремления к исторической точности, то очень трудно определить, какие именно эпизоды из реальной скифской истории легли в основу вывода о скифской непобедимости.

Победа Митридата Евпатора над скифами не сломила самого скифского царства. Традиция о непобедимости скифов также продолжала существовать. Однако в поздней литературе говорится уже не только о непобедимости скифов, но и о непобедимости сарматов и парфян, ²⁷ военная сила которых стала хорошо известна римлянам.

Не случайно упоминание о скифах, наряду с другими народами, попросившими дружбы «божественного» Августа, в надписи о его деяниях. ²⁸

Гораций Флакк, имея в виду, повидимому, события, упомянутые в приведенной надписи, неоднократно превозносил Августа как усмирителя недавно надменных скифов. ²⁹

О том, что скифы располагали значительной военной силой в I—II в. н. э., говорят многие надписи и прежде всего надпись в честь Плавтия Сильвана в усыпальнице Плавтиев в Тибуре. ³⁰ Из нее мы узнаем, что положение в Херсонесе снова было настолько напряженным, что Плавтию Сильвану ставится в заслугу снятие осады скифов с Херсонеса.

Победа над скифами превозносится в надписи, относимой Граковым, предположительно, ко времени Савромата I (93—123 гг. н. э.), и содержащей посвящения ряда лиц богам. ³¹ А Копий I (123—122 г. до н. э.) за победу над скифами удостоился статуи. ³²

Таким образом, традиция о скифской непобедимости не является измышлением античных авторов с целью идеализации варваров, а основана на реальной скифской действительности. Причиной для ее возникновения послужили события древней истории Скифии, когда скифы, одержав победу в Азии и над Дарием Гистаспом, поразили античный мир своей воинственностью и военной силой. Объяснение этому следует искать не в преимуществах кочевого образа жизни над оседлым, как это делал Геродот, а в особенностях социального строя Скифии. Эпоха VII—V вв. до н. э. (т. е. времени, когда были совершены победы, приведшие к возникновению представления о скифах, как о непобедимых) — это эпоха разложения родового строя и установления военной демократии, «когда война и организация для войны стали регулярными функциями народной жизни». ³³

События из более поздней истории Скифии, а именно из истории взаимоотношений скифов с греческим миром, способствовали оживлению ранее высказанного суждения о скифской непобедимости. Этим главным образом следует объяснить длительность существования традиции.

К содержанию 30-го выпуска Кратких сообщений Института истории материальной культуры