Массон В.М. Развитие обмена и торговли в древних обществах

К содержанию 138-го выпуска Кратких сообщений Института археологии

В настоящее время широко распространено выделение в археологии двух уровней разработок — описательного или узкоархеологического и историко-интерпретационного, связанного с реконструктивными построениями общего порядка ¹. Возможно, в связи с разработками второго уровня следует говорить о появлении особого раздела археологии, занимающегося вопросами реконструкции палеосоциальных и палеоэкономических систем на основе археологических материалов в плане как общих закономерностей, так и частных явлений и процессов. Не исключено, что за этим разделом следует закрепить наименование социологической археологии. Возрастающее изобилие нового материала и необходимость более углубленного изучения исторических процессов делают все более настоятельным разработку методических основ этого уровня археологических изысканий. Хорошо известна схема углубления познания, состоящая из следующих ступеней: теории высшего разряда, теории первого разряда, эмпирических законов (функциональные отношения между сравниваемыми непосредственными наблюдениями или измеряемыми величинами), описания (отчет о фактах и событиях) ². Для социологической археологии, как и для социологии в целом ³, общей теорией или теорией высшего разряда является исторический материализм. В силу недостаточной разработки теории первого разряда обычно при постановке задач и выработке методики несколько прямолинейно используются положения исторического материализма. Но уже и такая форма идеологической обусловленности археологических исследований позволила достигнуть значительных успехов в разработке методических приемов, определяющих специфические особенности советской археологии ⁴. В настоящее время одну из главных задач социологической археологии составляет выявление имеющегося материала (описаний) и систематизация данных об эмпирических законах для разработки теории первого разряда не только сверху вниз от исторического материализма, но и снизу вверх от специфики археологической науки. С этой целью в Ленинградском отделении Института археологии АН СССР были проведены совещания о домашних промыслах и ремеслах (1970 г.) ⁵, о реконструкции общественных отношений по данным погребений и могильников (1971 г.), об обмене и торговле в древних обществах (1972 г.).

Обмен и торговля были важнейшими факторами в развитии древних обществ. По существу обмен и торговля во многом раскрывают механизм процесса так называемых связей, влияний, контактов, как правило, фигурирующих в конкретных археологических исследованиях. Сама необходимость обмена часто и была мотивом возникновения связей и контактов. Имеется целый ряд работ, посвященных изучению обмена и торговли на археологических материалах. Для эпохи первобытнообщинного строя следует отметить специальные главы в книгах Г. Чайлда ⁶, Дж. Г. Кларка ⁷, а у нас статью А. Я. Брюсова ⁸. Со специальным обзором, вызвавшим серию откликов, выступил К. Ранфрю ⁹.

Следует трезво оценивать информационные возможности археологии, позволяющей судить о пространственном перемещении неорганических материалов или изделий из них от источников добычи и производства. Особенно большое значение имеют установление с помощью методов технических наук ареалов воздействия тех или иных сырьевых источников, статистическая обработка массовых материалов и палеоэкономические оценки объема и масштаба наблюдаемых перемещений. Новый уровень технической вооруженности позволяет с высокой степенью точности говорить о пространственных перемещениях исследуемых объектов.

Важнейшим методическим приемом обработки всей суммы археологических данных является картирование пунктов находок изделий из редких материалов (обсидиан, янтарь, нефрит, лазурит и др.), кладов готовых вещей и отдельных предметов идентичных форм и технологических характеристик. Такое картирование позволяет, в частности, выявлять направление древних торговых путей.

Учитывая специфику археологических материалов, обмен и торговлю удобнее всего классифицировать по объектам обращения: обмен сырьем, обмен предметами украшений, обмен орудиями труда и оружием. Два первых типа обмена отмечены уже для эпохи верхнего палеолита и мезолита, и не исключено, что древность сырьевого обмена окажется еще более значительной. Распространенным примером обменных связей в период верхнего палеолита является находка бус из позвонков рыб, водящихся в Атлантике, в погребениях в пещере Гримальди. На значительные расстояния перемещались и украшения из раковин. Ценные результаты дало массовое петрографическое исследование обсидиана, обнаруженного на ближневосточных памятниках ¹⁰. В пору верхнего палеолита обсидиан встречается в пунктах, расположенных до 350—400 км от исходных месторождений, но количество его невелико. Это положение сохраняется и для периода мезолита. Существенно меняется оно в VII—VI тыс. до н. э. В пределах 250—350 км от месторождений обсидиан составляет основу каменной индустрии. Авторы исследования именуют эту область «зоной снабжения». Вне ее пределов до расстояния в 600 км следует «зона контакта», где количество обсидиана постепенно уменьшается. Наконец, на расстоянии от 600 до 900 км количество обсидиановых изделий резко падает и достигает 1 % или даже менее того.

Организационные формы обмена доземледельческой эпохи могут быть охарактеризованы по данным этнографии, особенно на примере развитых обменных связей Австралийского материка ¹¹. В обмен здесь шли украшения, утварь, оружие, охра, наркотики. Организационные формы получения этих объектов были различны. Так, за охрой и камнем для изготовления орудий снаряжались экспедиции из большой группы вооруженных мужчин, могущих с боем преодолевать сопротивление на пути. Дальность таких экспедиций иногда достигала 500 км. Широко были распространены непосредственный и многоступенчатый обмены, обычно имевшие сложные обрядовые формы. Исследователи отмечают большое значение в архаических обществах таких «неэкономических» форм обмена, как дарение и культовый обмен ¹². Их особенностью является отсутствие твердо установленной эквивалентности. Лица, вступавшие в обмен, ориентировались на потребительскую стоимость, которую в данный момент представляла для них та или иная вещь. Обрядовые формы обмена, как правило, подчеркивали его коллективный характер. Существовал целый ряд обычаев и установлений. С их помощью первобытное общество пыталось придать новым явлениям, имеющим в своей основе экономическую сущность, привычные обрядовые формы. Таков обычай обмена через партнеров-посредников, которые с детства, после обмена их отцов пуповинами, вступали между собой в особые отношения. Они не должны были ни разговаривать, ни касаться друг друга, и вместе с тем именно через них оба племени вели взаимный обмен. Формы традиционности через систему родственных и дружественных отношений и взаимных обязательств придавались и многоступенчатому обмену. Жизненная необходимость обмена приводила к тому, что на время традиционного функционирования торжищ старая вражда забывалась, конфликтующие племена вступали в деловые контакты.

Основой возникновения и развития обмена явилось экологическое разнообразие районов расселения различных общин и прежде всего — разнообразие сырьевых источников. Следует полагать, что этот фактор начал действовать раньше всего в человеческой истории. Вместе с тем нередко на основе экологического разнообразия развиваются и специальные производства каких-либо продуктов, идущих на обмен ¹³. Однако каузативная структура возникновения обмена в обоих случаях будет идентичной. Огромное значение в развитии обмена на ранних этапах первобытного строя имел культурный традиционализм. В ряде случаев можно проследить, что направление таких традиционных связей вело в районы реального или легендарного происхождения соответствующих племен ¹⁴.

[adsense]

Такое положение во многом определяло и экономическое значение обмена рассматриваемой эпохи. Его ни в коей мере нельзя именовать торговлей во избежание налета модернизации. Обмен возникает не вследствие развития товарного производства или наличия излишков ¹⁵, а в силу жизненной необходимости у широко расселившихся общин, освоивших в процессе расселения территории разной степени пригодности для замкнутого хозяйственного цикла. С этим связано и отсутствие понятия стоимости, и, соответственно, определенной пропорции в обмене различными предметами. В рассматриваемый период отсутствует мерило стоимости или масштаб цен, овеществленный в каком-либо из продуктов, что тесно связано с наличием коллективной собственности, определяющей и коллективный характер обмена. Не изменяя натурального характера хозяйства, обмен приобретал огромное культурное значение, способствуя распространению технических усовершенствований, сближая племена, часто не находившиеся даже в родственных связях. Как отмечал К. Маркс: «Постоянное повторение обмена делает его регулярным общественным процессом. Поэтому с течением времени по крайней мере часть продуктов труда начинает производиться для нужд обмена […] потребительная стоимость отделяется от ее меновой стоимости» ¹⁶. Это был длительный и сложный процесс, но его экономическая детерминированность была неотвратимой, что сказалось прежде всего в возникновении первобытных денег. Как правило, подобное явление характерно не для обществ примитивных охотников и собирателей, какими являются австралийские племена, а для обществ, получающих продукты питания на основе земледелия и скотоводства.

Археологические источники дают вполне определенные свидетельства развития сырьевого обмена у раннеземледельческих племен ¹⁷. Широкое распространение имел и обмен различными украшениями, особенно из редких пород камня и раковин, что было связано с ростом благосостояния ¹⁸. В раннеземледельческой культуре Южной Туркмении VI тыс. до н. э. имеются бусы из бирюзы, доставленной из хорасанских гор, и из раковин, происходящих как из Каспийского моря, так и из Индийского океана ¹⁹. Хорошо известно широкое распространение бус из морских раковин Spondylus в раннеземледельческих культурах Балкан ²⁰. Оксигеновый анализ показал, что раковины, использовавшиеся для этой цели жителями болгарских поселков в районе Варны, были не черноморского, а Эгейского происхождения ²¹. Следует заключить, что в этом нашло яркое отражение явление культурного традиционализма, когда украшения доставлялись за 400—500 км, видимо, следуя за земледельческо-скотоводческими племенами, осваивавшими Балканы.

Для раннеземледельческих обществ отмечен обмен и изделиями гончаров, нередко достигающий значительных масштабов. Так, в IV—VI слое северомесопотамской Хассуны от 6 до 10% составляет импортная для этих районов расписная керамика самаррского стиля, заметно отличающаяся от изделии местных гончаров ²².

В качестве причинных факторов обмена в раннеземледельческих обществах по-прежнему играют основную роль экологическое разнообразие и традиционализм, причем зарождающаяся металлургия делает особенно острым вопрос сырьевого обмена. Вместе с тем приобретают значение и социальные факторы, определяющие развитие запросов на объекты, не представляющие жизненной необходимости. Важным признаком перерастания обмена в торговлю является возникновение первых вариантов выражения всеобщей эквивалентной формы стоимости — денег. Как известно, вещи сами по себе не товары, а становятся ими лишь благодаря обмену. К. Маркс отмечает: «Исторический процесс расширения и углубления обмена развивает дремлющую в товарной природе противоположность между потребительной стоимостью и стоимостью» и это противоречие «не унимается до тех пор, пока задача эта не решена окончательно путем раздвоения товара на товар и деньги» ²³. Этнография дает нам многочисленные примеры форм и видов денег в архаических обществах. Особенно широко они были распространены в Западной Африке и Конго, в Меланезии и Микронезии и на западе Северной Америки ²⁴.

В Меланезии в качестве денег выступают чаще всего различные раковины, обращавшиеся в виде связок определенной длины. Нередко это просто браслеты и ожерелья. Вместе с тем функции денег в тех же обществах играют и другие товары — собачьи зубы, циновки, раковины, птичьи перья и даже свиньи. Популярность просверленных раковин, нанизываемых на шнурки, безусловно, объясняется их удобством в кратных делениях при различных расчетах. Исследователи Африки отмечают в Меланезии пять видов денег: раковины-каури, железо, соль, медь, золото в песке или в иных видах. Из других предметов часто функцию денег играли ткани, в том числе и европейского происхождения. Характерной чертой употребления металлических изделий в качестве денег является стремление к их миниатюризации или, наоборот, к гигантизму. В Западной Африке имелись в обращении наконечники копий длиной до 1,7 ми весом до 2 кг. Цена их колебалась в зависимости от веса. Там же в обращение шли и небольшие железные кинжальчики. Медь обращалась в форме U-образных брусков или браслетов.

Функции и сущность древнейших денег во многом отличны от денег классовых обществ, поэтому с большими основаниями их можно именовать первобытными деньгами ²⁵. Одной из основных особенностей первобытных денег является то, что они еще не имеют значения всеобщего орудия обмена или платежного средства и не вытесняют других способов обмена. Отрыв меновой стоимости от стоимости потребительской в первобытных деньгах не завершился в овеществленной форме, и можно наблюдать оригинальные формы борьбы этих противоположных начал. Так, на о-ве Маэво в Меланезий циновки, имеющие значение меры стоимости, нарочито портят, чтобы лишить их потребительской стоимости. Весьма своеобразны в этом отношении просверленные каменные диски весом в несколько десятков килограмм с о-ва Яп. Тяжелые и малотранспортабельные, они лежат около хижины владельца, символизируя его состоятельность, но не имея потребительской стоимости. И миниатюризация, и гигантизм предметов, использовавшихся в качестве первобытных денег, также является результатом стремления вещественно расчленить потребительскую и меновую стоимость. Функции первобытных денег узкоспециализированы, распространяются лишь на определенные группы меновых сделок.

Разумеется, определение первобытных денег на археологических материалах требует большой тщательности и осторожности. Однако подобные поиски отнюдь не бесперспективны. Выше уже упоминалось широкое распространение в раннеземледельческих культурах Балкан морских раковин Spondylus, бывших, бесспорно, объектом систематического обмена. В Болгарии даже найден клад, заключавший в себе 20 браслетов из таких раковин. Перед нами зарытое сокровище, и не исключено, что браслеты и ожерелья из раковин Spondylus наряду с потребительской стоимостью обладали и функцией денег, представляя собой древнейшие деньги Европы; В Японии в эпоху расцвета дземона в конце IV — начале II тысячелетия до н. э. раковинные украшения также имели широкое распространение и хранились как сокровища. Так, в двух сосудах был обнаружен 51 браслет из раковин ²⁶. Общий уровень развития этой оригинальной культуры оседлых рыболовов и собирателей, во многом напоминающих индейцев Северо-Западной Америки, делает вполне вероятным существование первобытных денег.

Следует отметить, что особенно важное значение для развития обмена и перерастания его в торговлю имело появление и распространение металлургии, особенно сплавов типа различных бронз. Это единодушно отмечают все исследователи ²⁷. Сама технология нового производства предполагала налаженный импорт сырья, а затруднения с его получением неизбежно приводили к импорту готовой продукции — орудий труда, оружия и украшений. Благодаря работам Е. Н. Черныха в настоящее время относительно полно освещены древнейшие этапы развития металлургии в Восточной Европе ²⁸. В древнейших комплексах Северного Кавказа около 40% металлических изделий составляют предметы, резко отличающиеся по составу металла от местных источников руды. Источник этой руды надо искать, по мнению Е. Н. Черныха, либо в Анатолии, либо в Иране. Импорт металла в данном случае мог осуществляться как в слитках, так и готовыми изделиями. В свою очередь кавказский металлургический центр явился источником снабжения металлом древнеямных, катакомбных и полтавкинских племен Восточной Европы. В период поздней бронзы в степной полосе Восточной Европы к востоку от Днепра происходит переориентация торговых связей, по которым шло снабжение металлом, на уральские и западноказахстанские месторождения. Это явление было обусловлено распространением срубных племен, традиционализм в пределах области расселения которых определял и направление торговых путей. Хорошо известно широкое развитие обмена и торговли на Балканах и в Западной Европе в эпоху металла с заметной ориентацией на традиции высокоразвитых металлургических центров Эгейского моря. Многочисленные «торговые клады», содержащие большое число однотипных предметов, свидетельствуют скорее всего о появлении своего рода торговцев-посредников ²⁹.

Таким образом, в эпоху металла нормальное хозяйственное функционирование общества на уровне достигнутых технических завоеваний было практически невозможно без налаженной системы обмена. Однако не только технический прогресс, связанный с расцветом металлургии, обуславливал широкое развитие торговли рассматриваемого периода. Решающее значение имел такой экономический стимул, как отделение ремесла от земледелия, превращение продукции этого отделяющегося ремесла в товар, идущий на продажу. Недаром в зарождающихся городках Передней Азии III тысячелетия до н. э. — Трое, Библе, Угарите — мы одновременно находим и следы развитого ремесла, и материальные свидетельства развитой торговли в виде импортированных товаров. Одновременно с усложнением структуры общества усиливается роль социального фактора. Обособляющаяся знать, которую мы знаем по богатым погребениям Европы, создает повышенный спрос на редкие заморские виды украшений и предметы вооружения, что подтверждается целыми сериями различных находок. Аналогичное явление имело место не только в Европе. Как раз на вторую половину IV тысячелетия до н. э., на время формирования классовых обществ Египта и Южного Двуречья, падает начало широкого распространения на Ближнем Востоке лазурита, шедшего на всевозможные украшения и поделки ³⁰.

В Европе примером торговли украшениями из редких и ценных материалов может служить распространение янтаря, неоднократно бывшее предметом тщательных исследований, подкрепляемых в последнее время химическими анализами ³¹. Первоначально разнообразные украшения и поделки из янтаря были связаны с зоной неолитических лесных охотников ямочно-гребенчатой керамики от Восточной Польши до Верхнего Поволжья. Находки готовых вещей вместе с полуфабрикатами указывают на то, что имел место и сырьевой обмен. Такая локализация украшений из определенного материала — яркое проявление культурного традиционализма, характерного и для других культур неолитических охотников и рыболовов. Затем формирование и расцвет земледельческо-скотоводческих культур Центральной Европы создает более широкий спрос на янтарные изделия. Они весьма многочисленны в памятниках культуры шнуровой керамики и шарообразных амфор. Ареал распространения диковинных украшений все расширяется. В XVI—XV вв. до н. э. он достигает эгейского мира, приобретая там особую ценность, так как янтарные украшения, судя по химическому анализу, балтийского происхождения встречаются только в княжеских гробницах Микен. Можно заключить, что торговля янтарем была весьма прибыльным мероприятием. Недаром в погребениях балтийской группы племен шнуровой керамики встречаются как разнообразные янтарные изделия, так и импортные предметы ближневосточного происхождения ³².

Как уже отмечалось, важным критерием перерастания обмена в торговлю служит появление эквивалента. По формуле Т—Ді—Т, где Ді означает первобытные деньги, можно определить и первобытную торговлю. Развитие металлургии и обмен металлом в виде сырья или в виде готовых изделий, бесспорно, стимулировали формирование первобытных денег. При этом металл мог играть функцию денег как в форме слитков, так и в форме различных изделий. В торговой колонии Каниша, где денежная система была основана на биметаллизме, золото и серебро были в обращении в виде брусков весом от 2,5 до 15 кг и колец весом от 25 до 500 г. Для мелких платежей использовали олово, также имевшее форму колец. Медь шла на продажу, а Каниш был крупнейшим международным центром рудоторговли либо в виде слитков, либо в виде топоров и серпов ³³. Последнее обстоятельство, кстати, заставляет вспомнить состав многих европейских кладов эпохи развитой и поздней бронзы. Не приходится сомневаться, что тщательный анализ позволит выделить среди соответствующих предметов различные виды первобытных денег. Так, вполне вероятно заключение, что в умеренной зоне Европы роль денег играли двойные проушные топорики весом в 50—60 г с отверстием, слишком маленьким для рукоятки ³⁴. Это намеренное нарушение потребительской стоимости, выступающей в форме денежного товара, как раз является характерной чертой первобытных денег.

В связи с возрастающей специализацией торговли как особого вида деятельности, особенно в связи с ее территориальным размахом, появляются и приобретают все большее значение торговцы-посредники. Многие исследователи не без оснований полагают, что в Европе эпохи бронзы были широко распространены странствующие литейщики, своего рода торговцы-кузнецы ³⁵, погребения которых с соответствующим инвентарем мы встречаем в самых различных областях. Однако объявление этих торговцев особым классом, как это иногда проскальзывает в работах Г. Чайлда ³⁶, — бесспорная модернизация. Мы присутствуем здесь у истоков выделения особой социальной прослойки, которая лишь в дальнейшем займет соответствующее место в общественной структуре. Бесспорные выгоды, которые начинает приносить торговля, использующая различные виды эквивалента, привлекает внимание и родовой верхушки. Археологи сталкиваются с отражением этого явления при обнаружении в могилах племенной знати дорогих импортных вещей. Местами торговых сделок становятся традиционные рынки, располагающиеся на межплеменных территориях. Важное значение имел уровень развития транспортных средств. Отсутствие дорог существенно затрудняло систематическое использование колесных повозок. Показательно, что в Месопотамии повозки употреблялись только на близких расстояниях ³⁷. Главным вьючным животным в Передней Азии был осел, поднимавший груз в 60 кг, цена на которого составляла 160—240 г серебра ³⁸. Дневной переход каравана из вьючных ослов составлял 35 км ³⁹. Это обстоятельство обусловливало большое значение рек как транспортных артерий, обеспечивавших быстрый и дешевый подвоз различных объектов, в том числе и весьма громоздких.

Сменяющая обменные отношения первобытная торговля играла огромную роль в развитии общества. Сохраняется ее значение как средства распространения культурных достижений, материальные воплощения которых хорошо знакомы археологам. В частности, благодаря торговле отмечается известная интеграция материальной культуры представителей знати, ориентирующейся в Европе на моды крито-микенского общества, а в Закавказье II тысячелетия до н. э. — на хеттско-хурритекий мир. Вместе с тем появляется и становится все более результативным фактор воздействия на экономику, который способствует развитию определенных производств, стимулируемых рынком сбыта. Развивающиеся торговля и ремесло, находящиеся в тесном взаимодействии прямых и обратных связей, были одними из тех качественно новых явлений, которые определяли всю экономическую структуру первобытного общества на заключительных этапах его развития. В ряде случаев интенсификация торговых связей с высокоразвитыми цивилизациями способствовала ускорению темпов исторического развития в прилегающих областях «варварской» периферии.

Вместе с тем не следует преувеличивать роль торговли и зарождающегося денежного обращения в жизни первобытного общества даже эпохи разложения. Как известно, для низкого уровня развития товарного производства, когда система меновой стоимости имела ограниченное значение, показательно обособление меновой собственности в виде денег в функции сокровищ, лежащих мертвым грузом, а не идущих в торговый оборот.

Среди археологических материалов в этом отношении особенно показательны ценные изделия, входящие в состав инвентаря погребений племенных вождей и варварских князьков. Накопление сокровищ здесь налицо, но также налицо и их нерентабельное использование — помещение в могилу, приводящее к выпадению из оборота, к физически ощутимому омертвлению капитала.

Качественно новый рубеж в развитии обмена и торговли составляет торговля раннеклассовых обществ. Здесь ведущей экономической формой становится денежная торговля по формуле Т—Д—Т, причем функция денег уже в домонетный период, как правило, утверждается за благородными металлами. Для обслуживания этой обособившейся сферы хозяйственной деятельности выделяется класс купцов, базары становятся составной частью крупных поселений городского типа, входя в него как специфическая планировочная единица. Развитая внешняя торговля, монополизируемая купцами-профессионалами, приводит к появлению торговых факторий или колоний.

Экономические стимулы развития торговли, определяющие многие ее формы и особенности, выступают здесь достаточно отчетливо и определенно. Для поддержания торгового баланса древневосточные цивилизации, зависевшие от ввоза руды и строительных материалов, нередко пускают на экспорт часть излишков высокопродуктивного ирригационного земледелия ⁴⁰. О караванах вьючных ослов, вывозящих в горные области зерно, сообщает и шумерский эпос ⁴¹.

Носителями торговых функций, организаторами торговли были купцы-профессионалы, образовывавшие отчетливую социальную прослойку. Торговые агенты-тамкары упоминаются уже в древнейших документах Урука ⁴². Богатые купцы настойчиво придерживались и внешних признаков своей состоятельности. Об этом свидетельствуют обширные и благоустроенные дома торговцев, раскопанные в целом ряде городов древней Месопотамии. Интересно, что в раннесредневековой Средней Азии дома купеческой верхушки ничем не отличались от домов землевладельческой аристократии, а по свидетельству письменных источников, как будто подтверждаемыми археологическими материалами, купцы нередко жили и в укрепленных замках ⁴³. Государственная власть стремилась извлечь максимальную выгоду из контроля над торговой деятельностью. Так, в Канише в состав администрации входили начальник складов, начальник рынка, начальник транспорта, начальник переводчиков, т. е. местный правитель контролировал все важнейшие для торговой общины должности ⁴⁴. Эксплуатация, конкуренция, борьба за выгоду, финансовые спекуляции, характерные для общества частной собственности, сменяют первобытный обмен, объединявший в церемониях, облекаемых культовой обрядностью, порой и враждебные племена. Обмен как синоним мира сменяет торговая война, бывшая лишь одним из проявлений противоречий, раздиравших классовые формации.

К содержанию 138-го выпуска Кратких сообщений Института археологии