Марковин В.И., Исаков М.И. Древняя костяная статуэтка из Дагестана

К содержанию 74-го выпуска Кратких сообщений Института истории материальной культуры

Среди археологических коллекций в Дагестанском краеведческом музее (г. Махачкала) хранится интересное скульптурное изображение женщины, держащей в руках ребенка (инв. № 3871). Время и место ее нахождения неясны. По словам художника М. А. Джемала, большого знатока и любителя старины, она найдена в 1924 г. в окрестностях г. Буйнакска. В паспорте, составленном в 1944 г. научным сотрудником музея М. И. Тесленко, указано, что статуэтка найдена в могиле в Нагорном Дагестане экспедицией в 1924 г; в 30-х годах статуэтка осматривалась Б. Е. Деген-Ковалевским и, по его мнению, находка этой фигуры в могиле сомнительна, — скорее она происходит из какого-то святилища.

Статуэтка вырезана из эпифиза трубчатой кости крупного животного. Длина сохранившейся части — 11 см, ширина — 6 см (рис. 58). Статуэтка сильно попорчена, нижняя часть ее обломана и не сохранилась, поэтому судить о технике исполнения трудно. Статуэтка представляет собой очень схематичное изображение человеческой фигуры, обеими руками прижавшей ребенка к правой стороне груди. Лицо выполнено очень грубо: глаза намечены в виде выпуклых валиков с прорезями, нос едва выступает, рот и губы переданы в виде овальной выпуклости. Уши не обозначены, лоб сильно скошен, затылочная часть резко выступает. Резчик сумел передать характер головы со следами циркульной деформации[ref]Жиров. Об искусственной деформации головы. КСИИМК. VIII, 1940, стр. 84—85.[/ref]. Вероятно, это был такой яркий признак, что несмотря на схематическую передачу лица, конфигурация головы особо отмечена исполнителем. У ребенка на месте лица лишь неясные врезы. Статуэтка лишена ярких признаков женского пола (груди не обозначены), но поза фигурки, ребенок в руках свидетельствуют о том, что изображена женщина (рис. 59—1).

Статуэтка не может быть сопоставлена с палеолитическими изображениями женщины, последние характеризуются отсутствием лица, суммарной трактовкой головы, подчеркнутыми, даже утрированными признаками пола. К тому же среди подобных фигурок неизвестны женские изображения с ребенком на руках[ref]П. П. Ефименко. Первобытное общество. Киев, 1953, стр. 382 и сл.[/ref].

Сопоставление с трипольскими статуэтками и близкими им, найденными на Кавказе (у г. Дербента[ref]А. А. Русов. Отчет о летних и осенних археологических работах (1880) в Южном Дагестане. Протоколы Подгот. Комитета V. АС, М., 1879, стр. 571, табл. XVI.[/ref], на Агубековском поселении[ref]Е. Ю. Кричевский и А. П. Круглов. Неолитическое поселение близ г. Нальчика. МИА, № 3, 1941, стр. 54—55, рис. 3, 1.[/ref], на Кюль-Тапе[ref]Б. Б. Пиотровский. Археология Закавказья. Л., 1949, табл. 2.[/ref] и др.), также не приемлемо. Статуэтки Триполья и близкие им сильно стилизованы, часто снабжены отверстиями, головы оформлены в виде выступа (исключение составляет статуэтка из с. Владимировки на Украине, прекрасно передающая черты лица).[ref]Т. С. Пассек. Периодизация трипольских поселений. МИА. № 10, 1949, стр. 92, рис. 48, 2.[/ref]

Предмет, напоминающий публикуемый нами, мы встречаем среди материалов иранского энеолита. При раскопках северного холма Тепе-Сиалка обнаружен предмет из кости — рукоять для какого-то орудия из кремня (длина 128 мм, а в целом виде, предположительно, 180 мм). Рукоять представляет собой фигурку человека, сложившего руки на животе, словно поддерживающего руками одежду, состоящую из набедренной повязки. Статуэтка выполнена очень схематично: голова конической формы только намечена, лицо не детализовано, руки переданы схематично, ноги не расчленены, только слегка подчеркнуты выпуклости колен. Р. Гиршман предполагает, что статуэтка изображает человека в позе восточного приветствия (рис. 59—2)[ref]R. Ghirshman. Fouilles de Sialk pres de Kashan. 1933, 1934, 1937, v. I. Paris, 1938, PI. VII, LIV, 1, стр. 17—18.[/ref]. Рукоять найдена в самых нижних слоях древнего периода I, 1, который может быть отнесен ко второй половине V тысячелетия до н. э.[ref]Там же, стр. 89.[/ref]

Рис. 58. Костяная статуэтка из Дагестанского музея.

Дагестанская статуэтка напоминает эту находку; возможно, это также была рукоять или навершие какого-либо орудия.

Однако статуэтка из музея г. Махачкала изображает человека с ребенком на руках, лицо отработано более тщательно, а для объяснения конической формы головы наличием шапочки, как это делает Р. Гиршман для иранской фигурки, нет никаких оснований.

И хотя публикуемая статуэтка по стилю близка иранской, это еще не дает права отнести ее к глубокой древности,
как находку из Тепе-Сиалка. Но надо отметить, что наличие в Дагестане энеолитических памятников (Кая-Кент), близость их к кругу куро-араксинского энеолита[ref]Р. М. Мунчаев. Каякентское поселение и проблема кавказского энеолита. СА, XXII, 1955, стр. 5 и сл.[/ref], наличие энеолитических традиций в дагестанской керамике эпохи бронзы[ref]К. Ф. Смирнов. Археологические исследования в Дагестане в 1948—1950 годах. КСИИМК, вып. XLB, 1952, стр. 84, 86—88.[/ref] позволяют все же говорить о значительной древности предмета.

Интересно сопоставить костяную фигурку с более поздними скульптурными изображениями человека. В Дагестане известны бронзовые статуэтки из культовых мест в высокогорных районах (Арчо, Согратль. Дидо и др.), датируемые около V в. до н. э. Признаки пола у этих статуэток тщательно подчеркнуты, туловище отделяется от головы ясно выраженной шеей, на руках всегда обозначены пальцы. Для некоторых таких статуэток характерна утрировка отдельных частей (руки, голова и пр.), но отдельные выполнены с большим реализмом и мастерством[ref]Северо-Кавказская 1 экспедиция. КСИИМК, вып. 1, 1939. стр. 28, рис. 6; А. П. Круглов. Культовые места горного Дагестана. КСИИМК. XII, 1946; И. В. Мегрелидзе. Археологические находки в Дидо. СА, XV. 1951.[/ref]. Подобные статуэтки известны из Кабарды, Осетии, Закавказья. Публикуемая статуэтка, несмотря на ряд резких отличий (иная трактовка фигуры, пропорции), имеет черты сходства с некоторыми культовыми бронзовыми статуэтками. Так, глаза у наиболее крупных бронзовых фигурок трактованы так же: в виде выпуклых валиков с прорезями, покатость лба также напоминает статуэтки из бронзы (рис. 59 — 3)[ref]А. П. Круглов. Указ. соч., стр. 35, рис. 14; Alexis Zakhагоw. Material for the archaeology of the Caucasus. «S wiatowit», t. XV. War$zawa, 1933, стр. 85, рис. 90—91.[/ref]. Это, пожалуй, может свидетельствовать о местном происхождении статуэтки из кости. Однако среди бронзовых культовых статуэток Дагестана почти неизвестны изображения человеческих фигур с детьми, за исключением неясного указания на находку, происходящую из бывшего Гунибского округа; она представляет сидящую на стуле женщину, которая кормит грудью младенца. По мнению Д. Н. Анучина[ref]Д. Анучин. Доисторическая археология Кавказа. Журнал Мин. нар. просвещения, ч. ССХХ1, янв. 1884, стр. 223.[/ref], это — Астарта (финикийская), богиня плодородия; к сожалению, находка не издана. Известно изображение женской фигуры с ребенком из Кобани (Сев. Осетия)[ref]МАК, VIII, М., 1900, стр. 64, рис. 59.[/ref].

Как мы упоминали, древний скульптор сумел отобразить деформированный череп. На Северном Кавказе деформированные черепа известны из аланских погребений, но деформация у алан дает более высокие черепа. Голова костяной статуэтки ближе всего напоминает деформированные черепа из катакомбных погребений эпохи бронзы на р. Маныч[ref]М. И. Артамонов. Раскопки курганов в долине реки Маныча в 1935 г. СА, IV, 1937, стр. 103—104, 123, рис. 47.[/ref], где этот обычай возник довольно рано. Для погребений эпохи бронзы из Дагестана пока известен только один череп с подобной деформацией (из кургана у ст. Манас). Следы явной деформации несут и более поздние, указанные выше бронзовые статуэтки из культовых мест (рис. 59 — 3).

Рис. 59. Костяные и бронзовая статуэтки. 1 — из Дагестанского музея; 2 — из Тепе-Сналка (по Р. Гиршману); 3 — бронзовая из Дагестанского музея (инв. № 1974).

Статуэтка из махачкалинского музея не находит прямых аналогий в кавказских памятниках, однако она не может быть не учтена в общем ходе развития местной скульптуры. Типологическая близость ее к статуэтке из Тепе-Сиалка свидетельствует об относительной древности. Это позволяет поставить костяную фигурку по времени перед бронзовой скульптурой культовых мест Дагестана. Пожалуй, не будет большим преувеличением датировка ее, конечно только ориентировочная, поздним энеолитом.

К содержанию 74-го выпуска Кратких сообщений Института истории материальной культуры