Корзун В.П. О роли и месте научной школы в истории науки

К содержанию сборника «Исторические чтения памяти Михаила Петровича Грязнова»

Творчество учёного обусловлено временем, социальным опытом, его индивидуальными особенностями и в значительной степени научной школой, которая отражает, синтезирует в себе, как общее состояние науки, научную атмосферу, так и культуру исследования, характериологические черты определённой группы учёных.

В современной исторической литературе мы имеем дело с неразработанностью понятия «научная школа», со смешением таких дефиниций, как «школа», «направление» «течение». Эти понятия в историографической практике используются преимущественно при характеристике буржуазной историографии. При анализе же советского периода развития исторической науки внимание обращается прежде всего на её коллективный характер, и если закрепился термин «школа», то лишь в нескольких случаях, когда речь идёт либо о школах М.Н. Покровского, А.В. Городцова, либо о региональных особенностях развития науки (московская, томская школы и т.д.). Такая оценка историографического процесса отражает наметившийся разрыв между изучением научных достижений, закономерностей развития науки и реального её достижения через творчество крупнейших учёных.

Задача определения направлений и школ была осознана в отечественной либерально-буржуазной историографии в конце XIX — начале XX веков. При неоднозначности подхода к этой проблеме общими для историков явились констатация связи и даже смешение историографических направлений и общественно-политической мысли.

В историографических курсах А.С. Лаппо-Данилевского обозначается проблема различий между школой и направлением. Уделяя огромное внимание процессу индивидуального творчества, исследователь пишет о значении «творца-историка» и в этой связи говорит о школе, где преобладает личное воздействие учителя на ученика, где мы сталкиваемся с изучением «не фактов, а мнений известных авторитетов об этих фактах. Школа даёт метод, направление сводится скорее к образованию исторического пошиба (жанр) ¹

В советской историографии эти категории определяет Е.В. Гутноdа. Под направлением автор понимает «… компактные группы учёных, тесно связанные между собой не только общими методологическими принципами, но и их интерпретацией, а также общей тематикой и проблематикой своих работ. ² Термин «школа», — пишет исследовательница, не применяем для обозначения ещё более узкой группы историков, составлявших ответвления широкого течения или даже направления. Критерием для выделения «школы» чаще всего служили как раз методические приёмы, объединяющие такую группу историков, иногда же то, что они были учениками и последователями одного крупкого учёного или группировались вокруг одного университета» ³.

Представители естественных наук считают, что главным критерием выделения школы является международная известность и признание группы учёных. ⁴

С нашей точки зрения понятие направления шире понятия школы, оно связано с утверждением новых методологических подходов, направляемых на реализацию целого комплекса взаимосвязанных проблем в рамках одного направления. Но генетически школа может, как правило, предшествовать складыванию направления. Формирование научных школ происходит в органическом слиянии объективных и субъективных факторов развития науки. Объективные закономерности развития науки и потребности общества определяют её основные задачи, как на данном этапе, так и пути развития в будущем. Субъективные качества учёного (или группы учёных): политическая позиия, гражданская смелость, уровень образованности, включающий и степень информированности, научная интуиция, коммуникабельность и т.д. способствуют осознанию, формулировке этих задач и определению методов и путей поиска их решения, именно в рамках школы на определённом этапе происходит ломка сложившихся стереотипов и зарождается, новое направление. На этом этапе особенно велика, роль субъективных качеств главы школы. Школа может выступать и консервирующим началом. Как замечает историк науки Н.И. Родный: «для школы опасно эпигонство, её превращение в обитель верующих в научную непогрешимость руководителя. ⁵ На разных качественных этапах развития науки значимость индивидуального вклада учёного различно. Это в значительной степени определяет и процесс историографического осмысления науки.

На определением этапе становления науки его закономерности просматриваются через анализ индивидуального вклада учёного. В дальнейшем акцент смещается в сторону выявления общенаучных проблем, общих черт развития науки, вырабатываются общепринятые приёмы, стандарты такого изучения. При всей закономерности, прогрессивности этого процесса он имеет определённые издержки, а именно: происходит некоторая нивелировка в оценке вклада труда учёных и научных школ, упускается из виду индивидуальное, своеобразное. Это явление фиксируется и самой наукой. Так, при изучении истории исторической науки исследователями отмечаются такие негативные черты, как поверхностно-формальный характер историографического анализа, слабость методологической его части, нераскрываемость положения: «работы основываются на марксистско-ленинской методологии», наконец, то, что историографический анализ сводится зачастую к движению проблематики. Поэтому одной из актуальных задач историографии как истории исторической науки является анализ её закономерностей в единстве с анализом индивидуального вклада учёного в науку, с анализом развития и борьбы научных школ. Единство объективного и субъективного как в процессе познания, так и в социальной практике неоднократно отмечал В.И. Ленин. Мысль В.И. Ленина о том, что «Марксизм отличается.. замечательным соединением полной научной трезвости в анализе объективного положения вещей и объективного хода эволюции с самым решительным признанием значения революционной энергии, революционного творчества, революционной инициативы масс, — а также, конечно, отдельных личностей, групп, организаций, партий…» ⁶ представляется актуальной для решения историко-научных проблем.

Интерес к личности историка, к индивидуальному облику школы связан также с одной из особенностей развития науки, которая очень слабо сохраняет следы методологической деятельности. Поэтому, как справедливо заметил Л.В. Черепнин, «Интерес к биографии большого человека, к его жизненному пути — это не проявление праздного любопытства и даже не результат простой любознательности. Биография в ряде случаев даёт ключ к пониманию творчества» ⁷.