В археологии, да и не только в ней, сложились два способа группирования материала: классификация и типология. Классификация (в её аристотелевском и линнеевском понимании) стремится разложить по яшичкам-классам весь материал без остатка, строго разграничивая классы. Таковы классификационные ячейки Спицына. Типология же, исходя из идей Гёте в естествознании и Белинского в литературной критике, выявляет узловые пункты изменчивости материала, группируя его по сходству-параметров вокруг этих пунктов, не обязательно весь, и для неё не важны границы между типами. Важно уловить, как роится материал в поле признаков. Таковы типы у Монтелиуса.
В культурном материале, сложном и взаимопереплетённом, классификация неизбежно рассекает плавные переходы, то есть оказывается искусственной. Типология же улавливает тонкости изменчивости материала и хорошо отражает естественную картину, но плохо приспособлена для строгой организации материала, то есть для целей чёткой сортировки, упорядоченного хранения и розыска информации о нём.
[adsense]
Чжан Гуан-чжи называет Клакхона «инициатором первой типологической революции в археологии 19ЗО-х годов», но сам Клакхон в своей пионерской для США работе 1939 г. называет инициатором Городцова, выдвинувшего те же принципы в 1920-е годы.
Вслед за Городцовым многие археологи пытались создать систему, которая бы удовлетворяла задачам и естественной, и искусственной группировки материала, соединяя в себе свойства типологии (гибкость, адекватность культурному материалу) и классификации (систематичность, формально-логическую стройность), что не удалось.
Каноническая схема Городцова с её девизами иерархии и унификации стимулировала развитие археологической систематики, но, будучи априорной и жёсткой, она не учитывала ни специфики каждого конкретного массива материала, ни разнообразия исследовательских задач. Она претендовала на естественность, но на деле была искусственной. Называя свои классы «типами», Городцов не видел, что они не отражают действительно узловых пунктов в изменчивости материала и что для их функционирования в качестве типов им многого не хватает. Это расстояние от классов до типов преодолевалось неосознанным актом произвола. Отсюда неразрешимые объективно разногласия в конкретных схемах систематики, эволюции и локализации (картирования ареалов).
В одной из последних работ Клакхона (1960) был поставлен ряд теоретических вопросов, вызванных тупиком в исследованиях. Среди вопросов был и такой: «Что явно несовместимо с чем?» Опыт ещё двух с лишним десятилетий позволяет ответить на этот вопрос.
Нельзя игнорировать специфику культурного материала, в том числе археологического: вещественных древностей и их фрагментов диффузность, переплетённость, синкретизм. Пора признать, что во-обще принципиально невозможно разложить такой материал без остатка по ячейкам логически строгой классификации так, чтобы не нарушить в нём какие-то культурно значимые связи и деления. Точнее — чтобы гарантировать, что все они будут выявлены, опознаны и учтены. Может оказаться, что полученная схема адекватна структуре какого-либо массива данных, но она не может быть адекватна любому массиву.
Это один из фундаментальных принципов группирования или систематизации всякого культурного материала. Невозможно осуществлять в культурном материале два дела сразу: прагматическое упорядочение и эвристический познавательный поиск. Невозможно решать задачи естественного группирования такого материала средствами искусственной классификации. Невозможно совместить классификацию с типологией. В этом проявляется неисчерпаемость археологического источника как средства познания или бесконечность продвижения от относительной истины к абсолютной.
О принципиальном различии между искусственными и естественными группированиями в естествознании писал ещё Бэр (1819), который был одним из основоположников первобытной археологии в России. В археологической литературе через 150 лет на это различие первым указал Грязнов (1969), хотя он, в отличие от Бэра, не отмечал несовместимость обеих методик. Сформулировав в своей книге «Археологическая типология» (Оксфорд, 1982) четыре принципа невозможности в группировании археологического материала, я предложил именовать этот принцип, первый из четырёх, принципом Бэра — Грязнова.
В практической археологии классификация важна на первых этапах
исследования, ибо решает не только вспомогательные задачи (хранение и розыск информации и т.п.), но и задачи описания (аналитическая классификация). Типология же применяется на последующих этапах — когда решаются задачи построения типологических рядов, выявления эволюции, познания археологических культур.
Однако в ходе решения этих задач, а также задач хронологии, наступает этап, на котором выводы типологии требуется привести в форму, удобную для некоторых математических и картографических операций; ввести в него чёткие границы в количественные характеристики, то есть некоторые элементы классификации. Эта вторичная классификация достигается путём искусственного разграничения и ограничения выделенных типов на основе строгих, но произвольно заданных критериев, определяемых практическим удобством. По логике, эту вторичную классификацию стоило бы именовать «типологической классификацией». Смешение первичной и вторичной классификации и затрудняло задачу различения функций, создавая иллюзию совпадения классификации и типологии. Алгоритмизация исследовательского процесса в последнюю четверть века, размежевав этапы исследования, сделала различие разных задач и методик очевидным.