Киргизы

К оглавлению книги С.А. Токарева «Этнография народов СССР»

Казахов смешивали прежде с киргизами, называя их этим именем. Настоящими киргизами являются юго-восточные соседи казахов, составляющие коренное население Киргизской ССР (западная часть Тянь-Шаня и Памиро-Алайская горная система). Для того чтобы различить киргизов от казахов, в дореволюционной литературе киргизов называли каракиргизами, или дикокаменными киргизами (потому что они жили в каменных горах и были более «дикими», чем казахи), или бурутами (под этим именем они известны у монгольских народов). Самоназвание народа — кыргыз.

Происхождение этого самоназвания неясно. По народной этимологии, кыргыз — это «кырк-кыз», что значит «40 девушек». Эта народная этимология связана с легендой, согласно которой киргизский народ произошел от 40 девушек—служанок дочери хана, забеременевших от красной собаки или, по другому варианту, — от пены озера, в котором они купались. Настоящее же значение этнонима киргиз (кыргыз) остается невыясненным.

Киргизы выделяются прежде всего своим антропологическим типом. Среди них наиболее выражены черты монголоидной расы: южносибирский (как у казахов) и центральноазиатский типы.

По языку киргизы близки к казахам, входя в ту же северо-западую ветвь тюркоязычных народов. Но еще ближе они по языку, как теперь установлено, к южным алтайцам: киргизский и алтайский языки выделяют иногда в особую подгруппу внутри кипчакской ветви тюркских языков. Язык киргизов распадается на диалекты, различия между которыми несущественны и которые объединяются в две группы—северные и южные диалекты.

Хозяйство и материальная культура

По культурному облику киргизы тоже очень близки к казахам. Киргизы, как и казахи, были исстари кочевниками-скотоводами. Состав стад скота примерно тот же самый, что и у казахов: овцы, лошади, коровы, меньше верблюды; местами разводят и яков. Способы использования скота такие же. Существенное различие в скотоводческом хозяйстве киргизов и казахов связано с неодинаковостью чисто географических условий: казахи кочевали по степи в горизонтальном направлении, у киргизов же, благодаря гористому характеру местности, издавна преобладало вертикальное кочевничество: зимовки — кыштоо — расположены у низовьев гор, по берегам рек, а летовки — джай-лоо — в горах. Но у восточных казахов, живущих в предгорьях Алтая, отмечался этот же тип кочевания. Подобно казахам, киргизы еще до революции имели и земледельческое хозяйство, которое, однако, и у них, особенно в Северной Киргизии, составляло тогда лишь подсобную и очень второстепенную отрасль хозяйства. В горных районах посевы были главным образом у бедноты. Самая техника земледелия почти не отличалась от такой же техники казахов; у южных киргизов издавна под узбекским влиянием применяется система ирригации, которая в последнее время стала расширяться и в северных районах. Охота существует также в виде подсобного, в значительной степени спортивного занятия, и самая техника охоты не отличается от казахской. Надо отметить, в частности, характерную охоту при помощи ловчих птиц (беркутов) и ружейную охоту на горных баранов, козлов, в прошлом также и на маралов.

И во всей материальной культуре прослеживается та же близость и родство киргизов с казахами. Жилище — это та же круглая кибитка, почти не отличающаяся от казахской, а местами — и зимний глинобитный дом, который в Южной Киргизии развился под узбекским влиянием, а в области Иссык-куля — под русским. Кочевой поселок — группа юрт непостоянного состава — называется у киргизов «аил» (как у алтайцев). Зимнее поселение из стационарных жилищ — «кышток».

Тип одежды также сходен с казахским: те же широкие штаны и длинная рубаха, халат или камзол (камзол — лишь с XIX в.). Но есть отличия: например, войлочный халат («кементай») у мужчин или женский головной убор — «элэчек» — в виде очень длинного куска (до 15 м) белой ткани, навертываемого вокруг головы высоким тюрбаном; на юге женщины (особенно племени Ичкилик) надевали под элэчек шлемообразную шапочку, сплошь украшенную вышивками и подвесками. У киргизов чаще, чем у казахов, встречался овчинный нагольный тулуп, белая войлочная шапка.

Отдельные отрасли материального производства — техника выделки кожи, обработка дерева, техника тканья и валяния войлока из шерсти, — такие же, как у казахов. Словом, материальная культура киргизов, особенно северных, — почти точная копия казахской. На юге же Киргизии сильно сказывается узбекское влияние.

Исторические особенности общественного строя

Социальный строй киргизов отличался от казахского большей архаичностью.

Подобно казахам, киргизы сохранили деление на родовые группы, но структура родоплеменного деления у них сильно отличалась от казахской. Названия родов, которые у казахов, узбеков, каракалпаков и у некоторых других народов почти одни и те же, у киргизов совершенно иные. Здесь сохранилось деление всего народа на два так называемых «крыла»: правое — «он» и левое — «сол». Это то деление на два крыла, которое существовало еще в эпоху Чингисхана у монголов и вводилось у покоренных ими народов. В Средней Азии такое деление отмечено только у киргизов ¹. Каждое «крыло» делилось в свою очередь на «отделы», т. е. крупные родоплеменные группы.

Однако установить точную картину родоплеменного деления у киргизов трудно, так как материалы исследователей по атому вопросу расходтся.

Так, по сведениям Н. А. Аристова, пользовавшегося сообщениями 1850—80-х гг., деление на правое и левое крыло охватывает весь киргизский народ. При этом правое крыло делится на два «отдела» —Тагай и Адгене, из которых Тагай подразделяется в свою очередь на 6 родов: Бугу, Сарыбагыш, Султу, Чирик, Багьтш, Саяк, а Адгене — на три: Адгене, Монгуш и Ичкилик. Левое крыло делится на роды Сару,’ Коше и Мундуз. Каждый из перечисленных родов дробится на более мелкие подразделения.

Новейшие исследования советских этнографов дают несколько иную картину родоплеменного расчленения киргизов. Разница объясняется, видимо, большей точностью записи, однако вполне возможно, что взаимоотношения родов за эти несколько десятилетий действительно несколько изменились. Но и новейшие исследователи частично между собой расходятся: видимо, в настоящее время у самих киргизов уже нет полной ясности в вопросах деления на племена и роды.

Так, по данным Г. Ф. Дебеца родоплеменная структура киргизов может быть представлена в прилагаемой схеме.

По материалам Я. Р. Винникова, соотношение родов несколько иное: например, род Мунгуш составляет не подразделение Адыгене, а самостоятельную ветвь крыла «он», равно как и род Монгол (Монгол- дор). Как бы то ни было, все современные исследователи сходятся на том, что Ичкилики составляют обособленную часть киргизского народа, не входя ни в правое, ни в левое крыло; впрочем, и Аристов допускал вероятность того, что Ичкилики образуют постороннюю, некиргизскую по происхождению группу.

Важно отметить при этом, что именно в составе Ичкиликов встречаются родовые деления, известные и другим народам Средней Азии: Кипчак, Найман и пр., тогда как почти все названия родов, входящих в исконно киргизские деления «он» и «сол», чужды остальным народам Средней Азии.

Важно и то, что в числе названий киргизских родов есть одноименные с родами алтайско-саянских народов Сибири: роды Мундуз, Тёёлёс, Моп-гуш и др. ’

В. В. Радлов в 1860-х годах обнаружил у киргизов, помимо указанных родоплеменных делений, еще следы деления на «кровные» роды, или «сёёк», т. е. «кости» (название, известное также у алтайцев? Таких сёёков Радлов нашел до 60; однако названия некоторых из них совпадают с названиями родов, известных и теперь (например, Мундуз, Сару, Кучу, Китай, Долос, Конграт и др.). В настоящее время деление на «сёёки» не сохранилось, и неясно, что они собой представляли.

Однако родовые деления у киргизов, как и у других кочевых народов, сохранялись лишь в качестве пережитка. Господствующими к моменту революции были здесь классовые отношения; например, был обычай раздачи скота богачами на выпас бедноте — «саан» (аналогично «сауну» у казахов). Но характер и степень развитости классовых отношений были предметом споров, и по этому поводу высказывались разные мнения.

В отличие от казахов, у киргизов не было сословного деления, они не знали белой и черной кости. Они не знали аристократии, которая выводила бы себя от Чингисхана. Но у киргизов существовал своеобразный господствующий класс, природа которого оставалась до недавнего времени не совсем ясной. Это так называемое манапство.

Манапы — господствующая верхушка киргизского аила. Судя по преданиям самих киргизов и по историческим источникам, — это институт не древний — не старше XVIII в. Самое название «манап» есть, по-видимому, личное имя одного из таких владельцев, превращенное в нарицательное название. Не все киргизы знали манапство; в Южной Киргизии этот институт не существовал. Зато в Северной Киргизии манапы занимали чрезвычайно влиятельное положение.

Манапы были крупными скотовладельцами, они же распоряжались пастбищами и кочевками. Не всякий богач считался манапом, но настоящая власть была именно в руках манапов. Сами манапы не представляли однородной группы. Были крупные, главные манапы (чон-манап) и более мелкие (чала-манап). Между этими двумя группами, впрочем, не было резкой границы, потому что чала-манап, зависевший от какого нибудь чон-манапа, в свою очередь мог оказаться чон-манапом по отношению к другим, еще более мелким чала-манапам. Это была, следовательно, как бы лестница вассальной зависимости: чон-манап был сюзереном, а чала-манапы — вассалами. У манапов была свита вооруженных слуг — «аткаминеров» (всадников) и «джигитов», Остальная масса населения представляла собой подданных манапа — это так называемая «букара», общинники. Манапы собирали с букары поголовную, натуральную подать скотом «салык». Манапы владели землей. Лучшие земельные угодья — особенно летние кочевья — принадлежали манайам, и за право выпаса скота на этих землях Манапы получали особую подать — «отмай». Затем была повинность «сойуш» — поставлять пищу к столу манапа; существовало узаконенное право сбора за выполнявшиеся манапами судебные функции, судебные штрафы и вознаграждение за суд, так называемый «бийлик» (бий — родовой судья); особый сбор «джуртчилик» — компенсация за якобы произведенные или предполагаемые расходы манапа на разные общественные дела и т. д.

Манапы по своему классовому положению представляли собой феодалов или поулфеодалов. Но манапы не составляли замкнутого сословия. Можно было сделаться манапом, не принадлежа к родовой знати. Были манапы, которые имели совсем незнатное происхождение, да и все манапство, как уже сказано, не было древним институтом.

Что же представлял собой институт манапства и как следует определить уровень общественного развития киргизов дореволюционного времени? По этому поводу существовали разные взгляды: одна точка зрения была развита П. И. Кушнером после его поездки в Киргизию в 1925 г. По его мнению, в лице манапов мы имеем дело как бы с перерастанием родовых отношений в феодальные. Манапство — это «рубеж двух социологических эпох», как выражался Кушнер. Манапы «выделились из военных групп конца родовой эпохи», но «не успели еще превратиться в настоящих феодалов», хотя им и «удалось ликвидировать примитивную демократию во всех ее проявлениях». «Манапство есть ничто иное, как недоразвитая, зачаточная форма феодализма у киргизов» ².

Эта точка зрения грешит некоторой недооценкой развитости классовых отношений у киргизов. Из нее вытекает, что в XVIII веке киргизы жили настоящим родовым строем и вплоть до революции из него не совсем вышли, что мало правдоподобно. Эта точка зрения не учитывает и того существенного факта, что власть манапов не была настоящей родовой властью. Манап и его подчиненные не всегда сородичи. Правда, поскольку роды группировались вместе, букара, подданные одного определенного манапа, принадлежали большей частью к одной родовой группе, но это не было обязательным, потому что все, кто кочевал и проживал на территории, подвластной манапу, попадали под его власть.

Другая, противоположная точка зрения принадлежит экономисту П. Погорельскому (1930). По его мнению, манапство представляет собой не раннюю форму феодализма, а скорее продукт его разложе¬ния: киргизы уже прошли стадию не только раннего, но и сравнительно развитого феодализма, и манапство было формой перерастания феодальных отношений в капиталистические.

Такое представление грешит обратной ошибкой: чрезмерной модернизацией классовых отношений у киргизов.

Фактом является то, что манапство, если и было сравнительно недавним институтом, то это не первая форма классовых отношений у киргизов. По преданиям и по историческим источникам мы знаем, что еще в прежние времена у киргизов выдвигался господствующий слой — так называемые батыры—военачальники, функции которых, по-видимому, не ограничивались только ролью военных предводителей. Батыры также и судили, и вообще являлись носителями общественной власти. У киргизов были также бии, родовые старейшины, но это родовое старейшинство в руках оиев тоже перерастало в раннюю форму классового господства. Манапы были историческими преемниками батыров и биев. Это была одна из форм патриархально-феодальных отношений.

Эти классовые отношения, существовавшие у киргизов, держались очень крепко. В первые годы Советской власти в Киргизии манапы упорно сопротивлялись и старались удержать свое господствующее положение; в труднодоступных горных районах авторитет манапов держался довольно долго, до конца 20-х годов.

Религиозные пережитки

В отношении религиозных верований различий между киргизами и казахами было мало. Ислам сравнительно недавно и неглубоко проник в верования киргизского народа. До недавнего времени там и мулл почти не было, и мечетей было мало; самые представления киргизов об исламе были чрезвычайно смутными.

Как раз первые годы после революции (еще до укрепления советского строя) были ознаменованы в Киргизии бурным развитием ислама: в Киргизии появилось много беглых мулл из Татарии, Узбекистана и других областей, строились мечети, оживилась мусульманская пропаганда. Но, конечно, это было явлением лишь кратковременным.

Наряду с исламом у киргизов сохранялись более древние и самобытные формы верований и обрядов, сходных с казахскими: магические представления и обряды, знахарство и пр. Были разные типы и специальности знахарей и врачевателей. Знахарь, пользующийся средствами народной медицины, назывался табиб. Помимо табибов, были тукуручу (от тукуру — плевок) — знахари, лечившие при помощи слюны и заклинаний. Особенно интересны у киргизов так называемые бакши (полная параллель казахским бахса) — колдуны-шаманы, лечившие при помощи духов, которые входили в тело колдуна и в его лице действовали. Для общения с духами бакши старались привести себя в экстатическое состояние: играли на инструментах, прыгали, выкрикивали. При этом в них входили духи, и они с их помощью лечили больных. Различались два рода духов (джиннов): белые и черные (ак-джин и кара-джин); в связи с этим бакши делились на две категории: бакши с белыми духами—ак-джинду-бакши и бакши с черными духами—кара-джинду-бакши. Разница между ними, впрочем, была невелика. Существовали и другие анимистические представления: о горных и водных духах и т. д., по большей части вредных.

Эти пережитки шаманства и анимистические верования держались у киргизов под внешним покровом ислама до новейшего времени.

Народное творчество

Из форм народного творчества у киргизов наиболее интересен богатый народный эпос. Эпические сказания, героические былины у киргизов вступили в стадию циклизации. Отдельные сюжеты и эпизоды сгруппированы вокруг личности наиболее излюбленного героя этих сказаний — Манаса. Таким образом составилась огромная, состоящая из нескольких отдельных кругов и эпизодов, из разных песен героическая поэма «Манас», общим размером в несколько сотен тысяч стихов, которая теперь известна всей советской общественности. Эту поэму исследователи называли своего рода «степной Илиадой», и действительно она напоминает гомеровскую поэму по богатству содержания и по строгой цикличности, по группировке сюжетов вокруг основного стержня, вокруг главного героя. Другой эпический цикл—поэма «Самятей», которая рассматривается как продолжение Манаса (Самятей — сын Манаса) и именуется иногда «киргизской Одиссеей». Известен и 3-й цикл — «Сейтех».

Однако исследователи киргизского эпоса до самого последнего времени не проявляли в отношении его достаточной критичности: только теперь (1951—1952) обнаружилось, что в огромном киргизском эпосе имеются совершенно различные исторические наслоения: помимо чисто народных песен, проникнутых демократическими и патриотическими идеями, в сказаниях о Манасе есть отражение феодальных мотивов: они были привнесены певцами-профессионалами — «манасчи», которые входили в свиту крупных батыров и манапов и, угождая своим хозяевам, переделывали народные песни, прославляли грабителей-ханов. Такой переделке в феодально-аристократическом духе подверглась как раз та часть «Манаса», которую фольклористы, не распознав ее антинародного духа, опубликовали в 1946 г. в переводе на русский язык (так называемый «Великий поход»). Теперь ведется более углубленная собирательско-исследовательская работа с целью отобрать подлинно народные героические песни, очистить их от чуждых им классово враждебных наслоений.

Киргизская народная музыка начала серьезно изучаться только в советскую эпоху. Она самобытна и в то же время имеет много общего с музыкой соседних народов. Она проста, но разнообразна по формам и жанрам: героические песни, лирические женские, трудовые, детские и пр. Народные музыкальные инструменты сходны с казахскими и узбекскими: смычковый двухструнный «кыяк», щипковый трехструнный «комуз», флейта «чоор». Местами встречаются узбекские сурнай и карнай.

Чрезвычайно интересно и оригинально изобразительное орнаментальное искусство киргизов, лишь в советские годы изученное. В основе оно сходно с казахским. Характерен прием зеркально-симметричного удвоения мотивов орнамента. Отличительная особенность киргизского изобразительного искусства — наличие большого количества элементов орнамента, имеющих строго определенное значение и служащих для создания целых сложных композиций. В настоящее время известно 173 элемента киргизского орнамента, большая часть которых заимствована из животного мира. Путем сочетания этих элементов создаются многочисленные сюжетные комбинации, их известно до сих пор около З,5 тысяч, — имеющие определенное, как бы повествовательное содержание. Применение орнамента связано главным образом с шерстяными изделиями: сшивание цветных кусков войлока, ковры, вышивка. Гамма красок ограничена: синий, красный, белый и желтый цвета. Это своеобразное искусство «повествовательных узоров» исследовал советский художник М. Рындин. Однако некоторые этнографы оспаривают правильность толкования Рындиным киргизского орнамента.

По общему уровню культуры киргизы были до революции в числе самых отсталых народов Средней Азии. Своей письменности у них не было. В первые годы Советской власти в киргизских школах преподавали на казахском, узбекском и татарском языках. Только с 1923 г. появляются первые учебники на киргизском языке, который и начинает входить в школьное преподавание. Письменность сначала создавалась на основе арабского алфавита, с 1926 г. начали переходить на латинский, теперь — собственный алфавит на русской основе. Создан литературный язык — на основе севернокиргизской группы диалектов. Национальная печать сильно выросла: одних лишь газет на киргизском языке теперь издается 59.

На почве богатой народной поэтической традиции растет киргизская литература. Само фольклорное творчество впервые начало серьезно изучаться. Только теперь записан полный текст знаменитой поэмы «Манас», в нескольких вариантах; наиболее обширный вариант, записанный от молодого талантливого «манас-чи» Саякбая Каралаева, превышает 800 тыс. стихов. От корней народной музыки начала развиваться новая музыкальная культура киргизского народа — национальная опера, музыкальная драма, балет, концертные выступления артистов. Появился и национальный драматический театр.

Этногенез

Вопрос о происхождении киргизов до сих пор до конца не разрешен.

Упоминания о киргизах встречаются в китайских источниках еще Ханьской эпохи, где говорится о народе гянь-гунь, как о соседях усуней. По общепринятому мнению «гянь-гунь» — китайская передача этнонима «киргиз». В. В. Бартольд считал, что они жили по Верхнему Енисею или в северо-западной Монголии. В источниках Суйской и Танской эпох киргизы известны в другой транскрипции — «хягас» (хакасы). В VII — VIII вв. встречается упоминание о киргизах в орхонско-енисейских памятниках. Они жили в эту эпоху в верховьях Енисея, и с ними воевали тюрки и уйгуры. На короткое время (с середины IX до начала X в.) киргизы достигли господствующего положения в Центральной Азии. Махмуд Кашгарский в начале XI в. упоминает киргизов как самое восточное из тюркских племен, жившее близко к «стране Чин» (Китаю). В начале XIII в. енисейские киргизы были покорены монголами. В начале XVII в. их там же, на верхнем Енисее, застали русские, которые в течение всего XVII в. то воевали, то вели мирные сношения с киргизскими князцами. Но с 1703 г. прекращаются известия о енисейских киргизах, так как в этом году ойратско-джунгарский «кон-тайша» принудил их откочевать в Джунгарию.

Какова же историческая связь этих енисейских киргизов с современными тяньшанскими киргизами? Этот вопрос как раз и является самым трудным. Современные киргизы не сохранили никаких преданий о том, что их предки жили когда-то на верхнем Енисее. Языки современного населения верхнего Енисея сильно отличаются от киргизского, принадлежа к северо-восточной ветви тюркских языков. Но зато киргизский язык близок к языку алтайцев.

Считать, что с верховьев Енисея киргизы в начале XVIII в. переселились на Тянь-Шань, нельзя потому, что о тяньшанских киргизах сведения появляются с начала XVI в., т. е. на 200 лет раньше ухода киргизов с Енисея. Первые сведения о киргизах Тянь-Шаня содержатся в источнике, написанном на персидском языке, «Тарихи Рашиди» мирзы Хайдера: здесь упоминается о киргизах по случаю того, что в 1503 году к ним бежали два брата кашгарского хана. По этому поводу Хайдер сообщает, что киргизы — это те же монголы, но отколовшиеся от них. Согласно указаниям этого источника, киргизы будто бы давно жили в Семиречье.

Однако мнение историков, что киргизы пришли с Алтая или с Верхнего Енисея, по-видимому, правильно. Надо вспомнить, что вся родовая структура и родовая номенклатура киргизов ставит их на особое место среди их соседей. Они не связаны по своим родовым названиям ни с казахами, ни с другими народностями Средней Азии, и скорее действительно связываются с населением Алтая и Верхнего Енисея, а частью — своим делением на два крыла — с монгольскими народами.

Далее, самый антропологический тип киргизов также выделяет их из числа народов Средней Азии (правда, сходный тип распространен и у казахов): это наиболее монголоидная из групп Средней Азии.

Таким образом, есть основания считать, что основная масса киргизов пришла откуда-то с востока. Когда это произошло?

Археологические раскопки в Киргизии свидетельствуют о том, что до XII в. здесь преобладал европеоидный антропологический тип. Появление монголоидного типа, правда, замечается уже в гуннскую эпоху, но лишь в виде сравнительно слабой примеси. Лишь после XII—XIV вв. заметно увеличивается доля монголоидного типа в погребениях. Этим опровергается взгляд, распространенный в литературе, что киргизы являются будто бы прямыми потомками древних усуней, которые жили действительно в теперешней Киргизии. Само название усунь (Уйсун) сохранилось в родовой номенклатуре среднеазиатских народов, оно есть у казахов, у каракалпаков и у узбеков, но его нет как раз у киргизов. Усуньский компонент не мог играть крупной роли в этногенезе киргизов.

Вернее всего предположить, что основная масса монголоидов появилась на территории Киргизии в XII в. и связана с передвижением сюда каракитаев (киданей). Это было первым крупным вторжением монгольских групп в Среднюю Азию, и центром их расселения здесь оказалось именно Семиречье. За ними несколько позднее появились найманы. Конечно, каракитаи не были единой народностью. Это был конгломерат различных народов. Можно предположить, что именно каракитаи, которые, как известно, свергли госнодство киргизов в Центральной Азии (нач. X в.), захватили с собой часть этих киргизов и передвинули их на Запад. Может быть, к этому времени надо отнести появление здесь и самого названия киргизов и тюркского языка. Но состав киргизского народа несомненно сложен. В него влились найманы, кипчаки и другие тюркоязычные племена Средней Азии. Культурный же облик киргизов сформировался на месте их теперешнего обитания, на основе горноскотоводческого хозяйства, в тесном общении с соседними народами, особенно с казахами.