Керамика — эффективный источник для анализа протекавших в древности исторических процессов, позволяющий вычленять различные культурные традиции, этапы и направления их эволюции. Несмотря на это, в отношении такого яркого явления в археологии эпохи ранней бронзы Сибири, какой является окуневская культура, этот источник лишь эпизодически привлекает к себе внимание исследователей, не становясь для них предметом специального рассмотрения.
Сегодня общепринято разделение керамического комплекса окуневской культуры на две большие хронологические группы: раннюю («уйбатскую» по И.П. Лазаретову) и позднюю (классическую) «черновскую». Первая характеризуется упрощенной морфологией сосудов, сочетанием их плоскодонных и круглодонных форм, орнаментацией, выполненной наколами или гладким штампом, невыраженной зональностью декора и выделением подвенечной зоны сосудов пояском «жемчужин» (Лазаретов И.П., 1997, с. 33-34). Вторая — обособлением двух основных типов формы посуды (плоскодонных горшков и банок), гребенчатой и (или) резной орнаментацией с четким ее зональным членением, отсутствием «жемчужин» (Максименков Г.А., 1980, с. 21). Эти группы связаны между собой множеством переходных форм и приемов декорирования сосудов, маркирующих пути их эволюции.
Представления об относительной монотипности ранней группы окуневского керамического комплекса приводят к попыткам локализовать ее истоки в рамках какой-либо одной культурной традиции. В качестве таковой предлагаются как местный «карасевский» (Виноградов А.В., 1982а, с. 8) или восточносибирский (Соколова Л. А., 1995, с. 21) неолит, так и «раннеокуневские» керамические материалы Тувы (Семенов В.А., 1992, с. 83-84; 1997, с. 160) или Алтая (Алехин Ю.П., Гальченко А. В., 1995, с. 27; Алехин Ю.П., 1999, с. 26; Лазаретов И.П., 1997, с. 39). Попытки эти однако не выглядят убедительно. Алтайские находки обнаруживают сходство с развитой, а не с ранней окуневской керамикой, а поздняя, датируемая второй третью II тыс. до н.э., посуда «окуневской» культуры Тувы наиболее близка «уйбатской» рубежа III—II тыс. до н.э. Неолитические же традиции, сопоставляемые с окуневской, настолько резко отличаются от последней по орнаментации и технологии изготовления сосудов, что прямую генетическую связь между ними видеть вряд ли возможно.
Еще в 1970-х гг. М.Д. Хлобыстиной (1971; 1973; 1979) было высказано мнение о поливариантности развития окуневской культуры в целом и ее керамического комплекса в частности. Оно подтверждается и современными наблюдениями . Действительно, ранняя окуневская керамика лишь к одному («уйбатскому») типу сведена быть не может. При ближайшем рассмотрении она распадается на четыре составляющих ее группы.
Группа 1 представлена круглодонными сосудами с прямыми или слабо изогнутыми стенками. Они изготовлены из среднежирного или тощего теста с примесью дресвы аллювия, иногда в сочетании с шамотом в форме комков сухой глины. Дно и нижняя часть емкости формовались из жгутов на вогнутой поверхности. Орнаментация сосудов монотонная, выполнена зерновидными оттисками, подвенечная зона выделена лишь иным их направлением. Впервые эта группа была выделена М.Н. Комаровой и А.В. Виноградовым и атрибутирована последним как энеолитическая (предокуневская) «новоселовская» (Виноградов А.В., 1982, с. 123; 1982а, с. 8).
К группе 2 должны быть отнесены уплощеннодонные баночные сосуды и горшки вытянутых пропорций, максимальное расширение стенок которых приходится на середину их высоты. Формовались они так же, как и посуда группы 1. Орнаментация монотонная или (у горшков) со слабо выраженной зональностью, выполнена шагающей гребенкой или длинным узко-зубчатым штампом; подвенечная зона украшена «жемчужинами». Раньше в отдельную группу эта посуда не выделялась, хотя и обращалось внимание на ее типологическую обособленность в рамках раннеокуневского керамического комплекса (Иванова Л.А., 1970, с. 8, 10; Хлобыстина М.Д., 1979, с. 44-45).
Группа 3 немногочисленна. Она представлена плоскодонными баночными сосудами, чье днище моделировано отдельно от емкости, а придонная часть имеет резко выраженный переход к стенкам тулова. Они формованы из тощего и очень тощего теста с примесью дресвы измельченных субвулканических пород. Орнаментация выполнена прорезными линиями и (или) тычковыми вдавлениями палочки. Поскольку сосуды этой группы происходят почти исключительно из раскопанного А.Н. Липским могильника Тас-Хазаа, правомерно было бы соотнести их с выделенным М.Д. Хлобыстиной (1973, с. 37; 1979, с. 43) тасхазинским культурным комплексом.
Группа 4 демонстрирует почти равное бытование округло- и плоскодонных форм сосудов с упрощенной морфологией, чья орнаментация выполнена преимущественно вдавлениями палочки или гладкого штампа и имеет слабо выраженную зональность. Подвенечная часть сосудов украшена пояском «жемчужин». Эта группа полностью соответствует выделенному И.П. Лазаретовым (1997, с. 33-34) «уйбатскому» типу окуневской керамики, датируемому рубежом III-II тыс. до н.э.
Указанные группы количественно не равнозначны. К группе 4 относится свыше 60% сосудов рассматриваемого комплекса. Включенная в ее состав посуда происходит в основном из памятников, принципиально не отличающихся от могильников типа Черновая-VIII (Абакан у церкви, Лебяжье, Уйбат-III и др.). Группа 1 более хорошо представлена поселенческими материалами. В качестве сопроводительного инвентаря она была встречена в одиночных курганах со своеобразной планиграфией внутреннего пространства (Карасук-II и VIII, Новоселова Пристань-I). Посуда группы 2 получена из раскопок окуневских захоронений, впущенных в афанасьевские могилы (Аскиз, Афанасьева Гора, мог. 26, Барсучиха, Бельтыры; Камышта «Большое Кольцо», Красный Яр-II и др.), а сосуды группы 3 единичны и происходят почти исключительно из смешанного афанасьевско-окуневского погребального комплекса Тас-Хазаа.
Обращают на себя внимание и различия в приемах декорирования и формовки сосудов. Орнаментация «тас-хазинской» группы наиболее близка поздней черновской, но выполнена без применения характерного для последней зубчатого штампа. Гребенчатый же декор группы 2 скорее характерен для афанасьевской, чем для собственно окуневской посуды. Орнаментация, отмеченная для 1-й и 4-й групп, близкородственна и различается лишь по наличию «жемчужин» в подвенечной зоне. Сосуды первых двух групп формованы из теста, отощенного дресвой в сочетании с шамотом, и первоначально моделировались как круглодонные с возможным последующим уплощением донно-емкостного начина. Тесто «тас-хазинской» посуды отощено лишь дресвой, плоское днище сосудов лепилось отдельно от их емкости. Керамика группы 4 демонстрирует смешение как двух этих программ формовки, так и связанных с ними сырьевых стратегий.
Группы 1, 2 и 3 различны по технологии изготовления, орнаментации и условиям нахождения сосудов настолько, что вряд ли правомерно объединять их в рамках одной древней керамической традиции. Более вероятным представляется, что за каждой из них стоят близкородственные в культурном отношении, но самостоятельные и обособленные по своему происхождению коллективы. Так, 1-я группа достаточно точно соотносится с энеолитическими сосудами района Красноярска (Афонтова гора, ул. Узенькая), в то время как посуда 2-й группы по морфологии и орнаментике наиболее близка афанасьевской. «Тас-хазинская» керамика, не имеющая местных аналогов, может быть связана с группами мигрантов с юго-западных территорий, на присутствие которых указывают как данные антропологии раннеокуневского населения (Громов А.В., 1997; 1997а), так и изобразительное искусство (Пяткин Б.Н., 1987, с. 79-83). Морфология и технология изготовления сосудов 4-й «уйбатской» группы демонстрирует синтез разнообразных традиций, маркирующий процесс взаимной ассимиляции групп населения, различных по своему происхождению и, возможно, этнической принадлежности.
Таким образом, становление рассматриваемого керамического комплекса происходило на основе не одной, а целого ряда предшествовавших традиций. Оно шло по пути унификации технологии и морфологии сосудов, завершившейся, очевидно, лишь на черновском этапе оку- невского культурогенеза.