К содержанию журнала «Советская археология» (1964, №4)
История знает немало примеров, когда большой жизненный и творческий путь ученого был предопределен яркими впечатлениями юности.
Николай Николаевич Воронин родился 13 декабря 1904 г. во Владимире в семье земского техника. Здесь же он окончил в 1918 г. среднюю школу. Впечатления от города бессмертных творений русских зодчих XII в., книги о владимирских памятниках привели юношу научно-техническим сотрудником в местный Исторический музей (1918—1920), где и определился его интерес к культуре древней Руси. Отсюда шел путь во Владимирский институт народного образования (1920—1923), а затем в Ленинградский университет (1923—1926). По окончании университета Н. Н. Воронин поступает в аспирантуру ГАИМК (1928—1931), где сближается с такими замечательными учеными, как Д. В. Айналов, К. К. Романов. У последнего и проходил аспирантуру Н. Н. Воронин.
Д. В. Айналову принадлежат слова: «Идеи, направления, поставленные и разрешенные задачи уже обуславливаются не физическим рождением, а рождением духовным, идейным, сферою интересов, веяний и велений эпохи». Идейное рождение Н. Н. Воронина произошло в Ленинграде.
В то время ГАИМК была форпостом новых веяний в археологической науке, ее перестройки под влиянием идей марксизма.
Уже аспирантская работа Н. Н. Воронина «К истории русского зодчества XVI в.» (1929) отмечена чертами этой новизны. Социальные характеристики заказчиков и мастеров; детали производственного процесса даны на широком историческом фоне. Соединение исторически конкретного с четким теоретическим обобщением будет свойственно в дальнейшем всем работам Н. Н. Воронина. Новые «идеи и направления», а также обусловленные «веяниями и велениями эпохи» задачи изложены Н. Н. Ворониным в кандидатской диссертации «Очерки по истории русского зодчества XVI в.» (М.— Л., 1934). Эта книга до сих пор является настольной для историков русского зодчества. В ней вскрыта основа основ древнерусской строительной практики: строительные материалы, организация рабочей силы, роль мастера-строителя, вопрос о строительном чертеже, т. е. все то, что ранее эстетски-пренебрежительно оставалось «вне архитектуры». В 1932 г. Н. Н. Воронин зачисляется старшим научным
сотрудником ГАИМК. Вероятно, именно рано сложившаяся четкость методологии обусловила удивительную цельность научного пути Н. Н. Воронина.
Было бы глубоко неправильным писать о Н. И. Воронине только как об историке русской архитектуры. Архитектура для Н. Н. Воронина — наиболее полное и концентрированное выражение различных сторон исторической жизни общества. Много внимания Н. Н. Воронин уделил изучению феодального и сельского поселения древней Руси, а также проблеме генезиса и развития феодализма (статьи 1934—1935 гг.).
С углублением интереса Н. Н. Воронина к древнерусскому зодчеству им все более осознавалось исключительное национальное значение владпмпро-суздальской архитектуры.
Однако археологически памятники ее были мало изучены, а в оценке господствовали либо славянофильские фантазии, либо различные поверхностные «теории» заимствований или влияний. Необходимо было заново изучить памятники археологически, овладеть всей специальной и исторической литературой, осмыслить ее марксистски.
В 1934 г. начинается серия раскопок и публикаций Н. Н. Воронина как уже известных, так и вновь открытых памятников архитектуры Владимира, Суздаля, Ярославля, Переславля-Залесского, Боголюбова и др. Наиболее блестящей была работа по раскопкам и реконструкции боголюбовского замка, оказавшегося сложным и великолепным ансамблем. Реконструкция его обошла все архитектурные издания и стала хрестоматийной.
Одновременно Н. Н. Ворониным изучается связь владимиро-суздальского зодчества с галицко-волынским, а также сложная картина социальных отношений Северо-Восточной Руси XI—XII вв.— восстания смердов XI в. («Ист. журнал», 1940, № 2), «Медвежий культ в верхнем Поволжье XI в.» (МИА, 6, 1941). Последняя работа отличается особой яркостью воссоздания языческой и полуязыческой древности. Без ссылок на нее не обходится ни одно исследование по истории Северо-Восточной Руси.
В результате интенсивных работ у Н. Н. Воронина выработалась глубоко обоснованная концепция о владимиро-суздальском наследии в русском зодчестве. На этой базе в 1941 г. была написана докторская диссертация, защищенная им в 1945 г. Владимиро-суздальское зодчество рассматривалось в ней как общеевропейское явление, национальное по содержанию и форме. Сведения летописи о «мастерах из всех земель» введены в точные хронологические рамки; для времени Всеволода III доказано образование широких местных кадров мастеров; окончательно опровергнуто державшееся в науке со времен Ключевского мнение о сугубо деревенском характере Владимиро-Суздальской Руси. Все это было большим вкладом в науку.
Разразилась Великая Отечественная война, и Н. Н. Воронин ушел в 1941 г. в народное ополчение. В боях на Ленинградском фронте он был ранен и после отчисления в запас (1942 г.) вернулся на работу в ИИМК (Москва). За годы войны Н. Н. Воронин развил кипучую деятельность по пропаганде и популяризации памятников национальной культуры. Им было написано для Совинформбюро около 100 статей.
В 1945 г. начинается энергичная работа Н. Н. Воронина по изучению и восстановлению архитектуры древнерусских городов. Им делается доклад об изучении древнерусских городов на I Всероссийском археологическом совещании и публикуется ряд статей и книг на эту тему. При этом Н. Н. Воронин остается историком в широком смысле. Город для него — сложный комплекс материальной культуры и социальной жизни. Поэтому не случайно, что именно Н. Н. Воронин пишет в двухтомнике «История культуры древней Руси». М.— Л., 1948—1951, главы не только об архитектуре (совместно с М. К. Каргером), но и о поселении, жилище, пище и утвари, путях сообщения, крепостных сооружениях. За эту работу Н. Н. Воронин был удостоен Государственной премии. Еще в 1946 г. он получил звание профессора. Н. Н. Воронин — один из главных авторов двух академических «Историй русского искусства» (Академии наук — т. I, 1953; т. III, 1955 и Академии художеств — т. I, 1957), в которых его перу принадлежат главы о киевском и владимиро-суздальском зодчестве.
В раскрытии сложного содержания и социальных функций памятников архитектуры Н. Н. Воронин обладает большой зоркостью анализа. Он никогда не ограничивается иконографией, конструкцией, пропорциями, но во всеоружии всех знаний старается как можно глубже проникнуть в суть исторического образа, в замысел зодчих. Для этого Н. Н. Воронин привлекает все новые и новые материалы, прежде всего письменные источники, литературу. Он способствует формированию нового направления в исторической науке, рассматривающего памятники материальной культуры в синтезе с литературой. Н. Н. Воронин пишет все вводные главы к I и II томам академической «Истории русской литературы» (к I тому совместно с Д. В. Айналовым). Образцом синтетического изучения является его статья «Слово о полку Игореве и русское искусство XII—XIII вв.» (1950). Отсюда же идут специальные штудии по древнерусской литературе (Киево-Печерский патерик, Сказание о Борисе и Глебе, владимирское и ростовское летописание, Слово и Моление Даниила Заточника), рисующие Н. Н. Воронина тонким аналитиком. Даже, казалось бы, в сугубо культовых текстах Н. Н. Воронин мастерски выявляет общественную, идейно-политическую подоплеку, пополняя тем самым арсенал исторических источников.
Н. Н. Воронин продолжает углгублять исследование владимиро-суздальского зодчества. В новом свете предстают Успенский и Дмитровский соборы Владимира, церковь Покрова на Нерли, Георгиевский собор в Юрьеве-Польском. Первоначальная композиция всех их оказывается более сложной. Особенно поразительной оказалась первоначальная композиция церкви Покрова на Нерли. Вокруг ее реконструкции до сих пор ведутся страстные дискуссии — лучший залог движения исследовательской мысли вперед!
В результате исследований Н. Н. Воронина возрождены исчезнувшие с лица земли и забытые памятники древнего зодчества Твери, Старицы, Ростова, Ярославля, заново изучаются памятники древней Коломны. Теперь речь идет уже не только о владимиро-суздальском зодчестве, а о зодчестве Северо-Восточной Руси вообще. Н. Н. Воронина все более интересует большая тема становления национальных форм русской архитектуры. С этой целью им привлекается деревянное зодчество киевского Вышгорода, памятники Полоцка, Пскова, ранней Москвы. Выявляются имена и творческие облики забытых зодчих. Под давлением новых фактов рассыпается старая «теория» А. И. Некрасова о романских истоках раннемосковского зодчества. Ранее выработанная Н. Н. Ворониным концепция о владимиро-суздальском наследии постепенно превращается в широко развернутую теорию о генеральной линии развития национальной архитектуры с XI до XVI в., прочно вошедшую во все работы по истории русской художественной культуры.
Итогом многолетних исследований Н. Н. Воронина явилась двухтомная монография «Зодчество Северо-Восточной Руси XII—XV вв.» (М., 1961 — 1962) одно из выдающихся явлений исторической науки последних лет. Исследование по архитектуре по существу превратилось здесь в синтетическую эпопею о культуре Руси за те 400 важнейших лет, в недрах которых вызревало Московское государство. Зодчество рассматривается в органической связи с техникой, ремеслом, прикладным искусством, скульптурой, живописью, летописанием, литературой. Культура Северо-Восточной Руси, в свою очередь, включена в широкую и яркую картину сложной социальной жизни, классовой борьбы, острых политических и церковных отношений с Византией, культурных связей с Востоком и Западом. В этой диалектической сложности аспектов Н. Н. Воронин показал мастерское владение марксистско-ленинской методологией. Через всю работу красной нитью проходит важная мысль о прогрессивном характере централистских тенденций внутри Северо-Восточной Руси XII в., о большой роли горожан, о зрелости и оригинальности владимирских мастеров, работа и творческий облик которых впервые получили столь полное освещение.
Исчерпывающее знание всего древнего материала и историческая прозорливость позволили Н. Н. Воронину показать памятники зодчества в органической связи с жизнью народных масс. Мы чувствуем движение этих масс в ряде волнующих событий XII в. Становится понятным, почему в XII в. понадобились богато украшенные светской скульптурой белокаменные соборы, а также различные «чудеса» Владимирской богоматери, ряд которых блестяще объяснен Н. Н. Ворониным совершенно реалистически.
Естественно, что столь глубокое проникновение в прошлое позволило Н. Н. Воронину в живой форме решить сложнейшую проблему классовости п народности древнерусского искусства.
Поскольку изучаемый период непосредственно предшествует подъему Москвы, то работы о зодчестве Северо-Восточной Руси входят в фундамент науки об образовании великорусского государства. В этом их громадное национальное значение.
В последние годы Н. Н. Ворониным ведутся исследования архитектуры западнорусских областей. Продолжением начатых в 1949 г. работ в древнем Гродно являются интереснейшие работы 1962 — 1963 г. в Смоленске. Здесь раскопан грандиозный архитектурный ансамбль XII—XIII вв., не уступающий по сложности Киевской Софии. Найдены фрагменты монументальной живописи, открывающие совершенно новую страницу в этой области древнерусского искусства. Исключительное историческое значение этих работ определяется тем, что изучаемые памятники находятся на стыке древней Руси с Западной Европой.
Н. Н. Воронин не только крупный ученый, автор почти 300 работ, но и большой мастер слова. Огромная эрудиция, прекрасное владение богатым литературным языком и тонкое чувство поэзии превращают даже наиболее сложные его исследования в захватывающие по интересу книги, привлекающие внимание широкого круга читателей. Имя и работы Н. Н. Воронина хорошо известны за рубежом. Ряд его работ переведен на иностранные языки. Николай Николаевич известен также как превосходный редактор, пропустивший через свои руки десятки томов чужих работ.
Большой любовью пользуются книги Н. Н. Воронина, специально написанные для массового читателя, как например, «Спутник по городам Владимирской земли» (1958), давно уже ставший библиографической редкостью.
Популяризация древнерусской культуры неустанна ведется Н. Н. Ворониным в форме докладов и лекций, а также рецензий на труды других ученых по вопросам археологии, архитектуры, древнерусской живописи, миниатюры, литературы, военно-оборонительного дела, народного жилища, градостроительства, музейного дела, истории древнерусской техники, реставрации и т. д.
Совершенно самоотверженно Н. Н. Воронин работает в области охраны памятников древнерусского зодчества. Его квартира — это своего рода всероссийский диспетчерский пункт, куда по почте и телефону стекаются просьбы о консультации и помощи от множества ценителей прекрасных произведений русских мастеров.
Трудовая деятельность Н. Н. Воронина отмечена двумя орденами Трудового Красного Знамени (1945 и 1954) и рядом медалей.
Н. Н. Воронин пользуется всеобщим уважением как исследователь и пропагандист идей демократических и социалистических элементов культуры, имеющихся, по словам Ленина, в «каждой национальной культуре», в том числе и в древней Руси. Им глубоко воспринят ленинский завет о том, что произведения особого художественного и исторического значения должны охраняться как культурные сокровища народа. Он твердо стоит на этом посту и сегодня.
Г. К. Вагнер
К содержанию журнала «Советская археология» (1964, №4)