История развития технических навыков до VI в.

Приобретение технических навыков и обособление ремесла от общехозяйственных задач происходили на обширной русской территории крайне неравномерно, и эта неравномерность была обусловлена совокупностью разнообразных исторических фактов, различно влиявших на темп развития.

Если за исходную территорию при изучении корней русского ремесла принять круг земель, очерченный «Повестью временных лет» для восточных славян, то на этой территории, связанной в эпоху летописца единством языка, культуры, а порой и единством государственных границ, мы, по мере отхода вглубь от эпохи Х-ХII вв., будем все сильнее ощущать различие исторических судеб каждой отдельной области. Само единство Руси, будучи категорией исторической, возникло лишь в преодолении этих областных различий. Нанесем на карту Восточной Европы общие контуры русских летописных племен и проследим основные этапы хозяйственного развития этого значительного пространства с учетом особенностей каждой отдельной его части. Исключив из нашего обзора палеолитическую эпоху, обратим внимание на неолит, когда смена сурового климатического режима более теплым открыла человеку возможность широкого расселения на только что освободившейся из-под ледяного покрова равнине. Равная техническая вооруженность человека в примерно равных общих условиях юга и севера привела к тому, что в переходный период население Причерноморья и далеких берегов изменчивых морей Севера первоначально оказалось удивительно сходным во всех областях своей культуры.

Но очень скоро появившееся различие условий привело к разной скорости исторического развития. В зависимости от благоприятных условий неолитическая стадия изживалась быстрее или задерживалась местами до XVIII в., как, например, на Камчатке.

Раньше всего на интересующей нас территории типичное неолитическое хозяйство начало изменяться в районе Трипольской культуры на Среднем Днепре и Днестре 1. Эта земледельческая культура, сочетавшая земледелие со скотоводством, находилась в тесной связи с южными высокими культурами средиземноморского круга.

Важным этапом в расслоении единой неолитической культуры Восточной Европы явились развитие скотоводства и появление металла. Правда, открытие меди и бронзы не привело здесь к столь бурному и быстрому расцвету культуры, какой наблюдается в областях древнейшей цивилизации, но в эпоху бронзы происходит обособление отдельных хозяйственных районов. Особое значение приобретает наличие или отсутствие металла, а также и различие условий обмена.

Месторождения меди, использовавшиеся в древности, почти все лежат за пределами земель, связанных в историческое время со славянами 2. Искусство обработки меди хотя и не связано полностью с местами залегания руды, но тоже локализуется в районах этих залеганий или в районах благоприятного обмена.

Важную роль в эпоху бронзы начинает играть деление на лесные и степные области. Различие между ними не только в том, что в степи облегчено развитие скотоводства, но и в том, что скотоводы-конники имели возможность передвигаться на большие расстояния. От Венгерской долины до Забайкалья и Орхона простиралось огромное степное море, на южном «берегу» которого были расположены древнейшие мировые цивилизации Месопотамии, Средней Азии, Индии и Китая, а на северном — многочисленные и разнородные племена лесных охотников и рыболовов. Восприняв искусство обработки металла у южных соседей, степняки-скотоводы, обладавшие богатыми залежами медных и оловянных руд (степи Донца, Южный Урал, Казахстан, Алтай), легко осуществляли обмен в пределах этого «степного моря». Судя по бронзовой индустрии, Енисей был связан со Средней Волгой, а Поволжье, в свою очередь, с Днестром и Дунаем.

Легкость обмена и культурных связей восточных и западных степей привела к тому, что уже в предскифскую эпоху сложилось известное культурное единство, усилившееся в скифское время. Северные лесные земли (в том числе будущие области восточных славян), отдаленные от древнейших культурных центров, находились в менее благоприятных условиях для развития собственной металлургии: своего металлургического сырья у них не было, а древние пути обмена почти не выходили за пределы «степного моря», скользя вдоль северных его берегов. Поэтому археологические культуры лесной полосы эпохи бронзы по сути дела являются культурами неолитического типа, т. к. количество бронзового инвентаря у них ничтожно. Значительная часть этих охотничье-рыболовческих племен объединена таким характерным признаком, как керамика: большая часть Восточной Европы покрыта в это время поселениями с так называемой «ямочно-гребенчатой» керамикой.

К концу бронзовой эпохи часть археологических культур Прикамья, Поволжья и степей оказалась густонасыщенной уральской, кавказской и сибирской бронзой (культуры абашевская, сейминская, хвалынская, северокавказская, киммерийская). В степях не только широко расходились готовые изделия, но почти повсеместно существовала обработка бронзы путем литья в жестких литейных формах и в пластичных формах по восковой модели.

Интересующие нас области остались в стороне от этого массового овладения технологией бронзы. В более благоприятном положении оказалась лишь южная окраина нашей территории, обращенная к степям. Именно здесь, на пограничье двух миров, могла создаться более высокая культура. К такому пограничью относились Волынь, Среднее Приднепровье с Посемьем, Верхняя Ока и островок «ополыцины» на Клязьме. Крупные исторические сдвиги могли произойти только с появлением нового господствующего металла — железа.

Скифская эпоха отмечена, во-первых, установлением современного климатического режима (т. е. наступлением леса на степь и превращением части степного пространства в лесостепь) и, во-вторых, массовым переходом к обработке железа. Правда, в районах, богатых медью (Приуралье, Верхний Енисей и др.), переход к железу произошел на несколько столетий позднее, но для населения среднерусских областей открытие нового металла было единственной возможностью окончательно перейти в век металла и догнать своих более счастливых соседей.

Население впервые появляющихся в эту эпоху укрепленных поселков (городища дьяковской и сходных с ней культур) знакомо уже с примитивной обработкой железа в домашних очагах. Чрезвычайно валяным является вопрос о металлургическом сырье. Как видно было выше, многие историки хозяйства отрицали возможность выработки железных изделий даже для Х-ХII вв. н. э., считая, что все железные вещи покупались русскими у иностранных купцов. Одним из аргументов являлась ссылка на удаленность месторождений железа от русских областей. Естественно, что подход к древнему производству с мерками современной нам крупной промышленности не может дать точных результатов. Первые металлурги, варившие железо в очагах и сыродутных горнах, вполне удовлетворялись теми незначительными, но повсеместными запасами сырья, которыми современная промышленность пренебрегает, а карты полезных ископаемых просто не отмечают.

Рис. I. Распространение железных руд (болотных, озерных и дерновых) в Восточной Европе. Наиболее насыщенные рудой области заштрихованы гуще

Рис. I. Распространение железных руд (болотных, озерных и дерновых) в Восточной Европе. Наиболее насыщенные рудой области заштрихованы гуще

Мною специально для опровержения взглядов сторонников торговой теории составлена карта распространения болотных, озерных и дерновых железных руд в Восточной Европе (рис. 1). Оказалось, что русская равнина располагала огромными по тем временам запасами доступной и удобной для обработки железной руды. Интересно отметить, что главная масса болотных железных руд залегает именно там, где отсутствует медная руда. Роли областей как бы переменились — область наиболее интенсивного залегания железных руд совпала с лесной полосой; степь в этом отношении оказалась обездоленной. Такая перемена ролей должна была еще решительнее выдвинуть на первое место пограничные лесостепные районы, располагавшие собственной железной рудой и возможностью получения привозной меди и олова.

К выгодам лесостепного пограничья нужно причислить также наличие пригодного для земледелия чернозема лесных островков, укрывавших земледельцев от степных кочевников, и близость скотоводческих областей, позволивших перейти здесь к вспашке земли при помощи коня или вола.

На рубеже двух миров охотники переходили к скотоводству и земледелию, а кочевники оседали на земле и тоже занимались ее обработкой. Встреча степняков с земледельцами нередко кончалась завоевательным опустошением, но дважды в истории симбиоз этих двух культур дал яркие положительные результаты: в первый раз — в скифскую эпоху, а во второй раз — накануне сложения Киевского государства в VIII—IX вв.

Контуры расселения славянских племен IX в., наложенные на карту Восточной Европы скифского времени, охватят две совершенно различных области: обширную северную, лесную, с примитивным хозяйством дьяковских городищ, и небольшую южную, лесостепную, с высокой культурой богатых скифских курганов и огромных городищ типа Вельскогo 3.

Курганы скифов-пахарей располагаются двумя обширными областями по берегам Среднего Днепра. Правобережная область курганов VI-IV вв. до н. э. идет от Киева на запад до водораздела с Бугом и на юг за Рось — к Чигирину и Умани. Левобережная область соприкасается с Днепром только в одном узком районе устья Сулы, а основной ее массив лежит в стороне от Днепра на Сейме, Суде, Среднем Пеле и Средней Ворекле. Если сопоставлять эти скифские области с позднейшими славянскими, то правобережная совпадает с размещением полян и уличей (до переселения их на юго-запад), а левобережная (кроме южной части) — племени северян 4.

Более тысячи лет отделяют скифские курганы от славянских: устанавливать поэтому непосредственную связь между ними трудно, но необходимо отметить, что тип скифских срубных гробниц Киевщины и Полтавщины воскресает позднее именно в этих же географических пределах.

Расцвет Среднего Приднепровья в скифскую эпоху привел к значительному росту производственных навыков. Сыродутные горны обеспечили скифским кузнецам возможность изготовления оружия, серпов и различного бытового инвентаря. Скифские литейщики хорошо владели искусством литья бронзы преимущественно по восковой модели. В жестких литейных формах отливались лишь наиболее массовые предметы, как, например, стрелы 5.
Керамическое производство у скифов едва ли выделилось в особое ремесло и оставалось, по всей вероятности, на стадии домашнего производства. Скифская знать пользовалась прекрасной греческой посудой, что избавляло от необходимости развивать собственное производство.

Особой отраслью скифского ремесла было ювелирное дело и именно тиснение и чеканка золота. Естественно, что наибольшего развития достигло ремесло в эллино-скифских городах Причерноморья, где нам известен ряд имен местных негреческих мастеров.

В Приднепровье греческие привозные вещи почти не оказывали влияния ни на форму, ни на технику местных изделий.

В III-II вв. до н. э., когда под ударами сарматских племен приходят в упадок все греческие города (сначала Восточный Тандас, затем Пантикапей и Херсонес и, наконец, в I в., Западная Ольвия), исчезает курганный обряд в Приднепровье и наблюдается некоторый упадок культуры и у скифов-пахарей.

Переходя в 1-е тысячелетие н. э., можно выделить два периода, которые должны нас особо интересовать, — это римско-сарматский и антско-хазарский. В оба периода продолжало еще существовать глубокое различие между племенами севера и юга, различие, не сгладившеся вполне и в Киевской Руси. В оба периода наиболее интенсивное развитие культуры (в частности, ремесла) наблюдаем на юге, точнее — на обоих берегах Днепра, от устья Десны до порогов. Расцвет Приднепровья был вполне закономерно подготовлен предшествующим развитием, которое хотя иногда и прерывалось, но все же оставило у Приднепровского населения определенные технические навыки и традиции, позволявшие возрождаться после периодов упадка.

Изменение естественно-географических условий в Восточной Европе в скифское время не уничтожило различия между лесным севером и лесостепным югом; открытие нового металла с широкой зоной распространения, несомненно, подняло абсолютный уровень культуры северных племен и кое в чем уравняло их с южными, но старое различие не исчезло. Климатические условия изменились в скифское время не в пользу севера, что, может быть, несколько парализовало эффект открытия железа 6.

В римское время различие лесных и лесостепных районов усугубилось новым фактором — влиянием римской культуры. В отличие от греческой культуры, которая сказалась на скифском обществе периферии довольно поверхностно, культура Римской империи воздействовала на соседние народы на огромном пространстве, и значение ее выражалось не только в торговле отдельными предметами роскоши. На всем протяжении римских границ — от Ютландии до Венгрии: Дакии и Приазовья, пересекая Европу наискось с северо-запада на юго-восток, — шла линия римских городов, крепостей, укреплений, факторий. К этому лимесу прилегала широкая полоса кельтских, германских и вендских, фракийских и сарматских племен, испытывавших длительное воздействие цивилизации Рима. Можно установить несколько зон воздействия римской культуры. Внешняя зона будет характеризоваться наличием отдельных вещей, попавших в нее в результате торговли. Отдельные монеты поздних римских императоров проникают далеко на север, на Волгу и Каму, вместе с ними проникают бусы, керамика, оружие. Голубые амулеты из римского Египта попадают не только на Северный Кавказ, но и на Урал, и в Сибирь. Применительно к Восточной Европе эта зона охватит все степи и значительную долю лесной полосы, но другая, внутренняя зона, которую можно назвать зоной действенного влияния, была значительно меньше. Предшествующий скифо-греческий период подготовил некоторые области к более глубокому восприятию римской культуры, сказавшемуся не только в оживленных торговых отношениях, вещественными остатками которых являются клады римских монет, но и в усвоении техники (гончарный круг, эмаль), восприятии бытовых элементов (одежда, фибулы), в типе укреплений, подражающих по форме римским лагерям, и в словарном запасе языка.

В отношении русской равнины эта зона воздействия римских городов совпадает с областью скифов-пахарей, т. е. опять-таки со Средним Приднепровьем. Именно здесь найдено наибольшее количество римских монет II—IV вв. 7

Обилие римских монет в земледельческом районе должно свидетельствовать о прочности и устойчивости торговых связей потомков скифов-пахарей. Доказательством того, что именно земледелие являлось связующим звеном между Римом и Приднепровьем, служит русская система мер. Русские меры сыпучих тел, из которых основной является четверик, оказывается, восходят к римской эпохе. Приведу цифровые данные (в литрах):

Римские меры Русские меры
Амфореус (квадрантал) 26,26 Четверик 26,26
Медимн 52,52 Полосмина 52,52

И в русской, и в римской системах амфореус и четверик были основными единицами измерения. Удивительное совпадение их никак нельзя объяснить случайностью 8.

Посредником между римским и русским миром было население Приднепровья, остававшееся на старых местах со скифской эпохи до образования Киевской Руси 9.

Непосредственным носителем культуры римской эпохи было население, оставившее своеобразные погребальные памятники — поля погребений, давно уже связываемые с протославянами. Можно пожалеть; что до сих пор культура полей погребальных урн, представляющая интереснейшую страницу в истории Средней и Восточной Европы, надлежащим образом не изучена 10.

Совершенно неудовлетворительно состояние датировки полей погребений; в силу этого разновременные погребения нередко рассматриваются суммарно. К эпохе I—VI вв. относится несколько групп полей погребений. Наиболее ранними являются поля типа Зарубинцев (I—II вв. н.э., затем следуют поля типа Ромашек и Черняхова на Киевщине. К наиболее поздним, смыкающимся с курганами, содержащими урны, относятся поля погребений у М. Буд близ Ромен 11. Многие кладбища существовали несколько столетий, связывая тем самым скифский период с римско-сарматским.

Район распространения полей погребений II—V вв. н. э. таков: главная масса их расположена по обоим берегам Днепра — от устья Припяти до устья Ворсклы и далее узким языком до низовьев Днепра; затем значительная группа их находится на Волыни, в Галиции и на Зап. Буге. Далее они идут на запад, в среднеевропейские славянские земли. В низовьях Днепра поля погребений киевского типа встречаются в непосредственной связи с прямоугольными городищами римского времени, в которых мож¬но видеть борисфенские города, упоминаемые Птолемеем 12.

Совпадение основного, среднеднепровского района полей погребальных урн с районом массового распространения кладов одновременных им позднеримских монет особенно показательно в связи с наличием большого количества римских элементов в культуре полей погребений.

У нас нет полных и исчерпывающих сведений о местном ремесле культуры полей погребений, т. к. поселения или неизвестны, или не исследованы, а погребальный инвентарь нередко попорчен огнем. Интереснейшим материалом по ремеслу является керамика, обильно представленная в каждом погребении. Интерес керамики заключается в том, что она разбивается на следующие группы: 1) привозная, обычных римских типов; 2) местная лепная и 3) местная, сделанная на гончарном кругу. Существование гончарной посуды свидетельствует о выделении специалистов-гончаров (рис. 2) 13.

Рис. 2. Формы приднепровской керамики эпохи полей погребальных урн

Рис. 2. Формы приднепровской керамики эпохи полей погребальных урн

Но, с другой стороны, одновременное бытование гончарной, формованной на круге керамики с лепной от руки говорит о том, что гончарное ремесло в IV-V вв. было здесь еще молодым, новым, не вытеснившим окончательно старое домашнее производство глиняной посуды. Гончарный круг проник в Приднепровье из римских городов Причерноморья. Формы сосудов очень разнообразны: есть кувшины с одной ручкой (облагороженная сарматская форма), широкие котлы с тремя ручками, широкие мисы, кубки, жбаны (рис. 2) 14.

В техническом отношении интересно подражание формам металлической посуды (острые ребра, ложночеканные валики и выпуклины, тонкие плоские ручки) и хорошее качество обжига.

Поверхность посуды томленая, черная, лощеная; орнамент состоит из блестящей лощеной решетки на фоне матовой темно-серой глины. Иногда сосуды орнаментировали специальным нарезным штампом, представлявшим деревянный цилиндрик около 1 см в диаметре, основание которого надрезано крестообразно через центр и зубчиками по краю. Такой штамп создавал очень изящный рельефный узор из розеток на гладкой поверхности сосуда. Вообще вся гончарная посуда полей погребальных урн поражает высоким качеством глиняного теста, формовки и отделки. Она завершает длительный период предшествующего развития, но не находит продолжения в последующем, т. к. керамика VI-IX вв. несравненно грубее и примитивнее. Кроме того, III—V вв. являются единственным и притом кратким периодом бытования в Приднепровье гончарного круга; вновь он появляется только в IX-X вв. Особенно интересно отметить наличие гончарных горнов этой эпохи на территории Украины, что подтверждает местное изготовление лучших сортов черной лощеной керамики.

Гончарное ремесло, как покажет последующее изложение, никогда не являлось ведущим и всегда оформлялось позднее, например, кузнечного. Это дает нам косвенное доказательство высокого уровня приднепровского ремесла вообще для этой эпохи; фрагментарный материал погребений подтверждает это. Красивые костяные гребни особого типа (с выпуклой спинкой), пряжки, ножи, некоторые типы бус — все это можно считать изделиями местных мастеров.

Особенно важны наблюдения над переработкой местными ремесленниками импортных римских форм ювелирных изделий. Римские провинциальные фибулы, попадая массами в Приднепровье, начинали здесь жить второй жизнью; не довольствуясь постоянным притоком готовых изделий, население по-своему перерабатывало и видоизменяло завозные образцы. Эволюция римских форм была подчинена здесь местным законам и вкусам.

Notes:

  1. Пассек Т.С. Исследования трипольской культуры в УССР за 20 лет / / Вестник древней истории. 1938. № 1. Карта; Кричевский Е.Ю. Мезолит и неолит Европы / / КСИИМК. Л., 1940. Bbin.IV.
  2. Эйхвальдт Э.И. О чудских копях / / ЗРАО. СПб., 1856. Т. IX. Вып. 1; Пессен А.А. Древнейшая металлургия Кавказа и ее роль в Передней Азии / / III Международный конгресс по иранскому искусству и археологии. М.; Л., 1939. Карта на с. 93; Круглов А.П. Ю.В. Подгаецкий. Родовое общество степей Восточной Европы. М.; Л., 1935. С. 156; Городцов В.А. Результаты археологических исследований в Бахмутском уезде, Екатеринославской губ. в 1903 г. // Труды XIII Археол. съезда. М., 1906. Т. I. С. 245; Турина Н.Н. Неолитические поселения на северо-восточном берегу Онежского озера / /КС ИИМК. Л., 1940. Вып. VII; Федоровский Л. С. Доисторические разработки медных руд и металлургия бронзового века в Донецком бассейне / / Воронежский историко-археологическиц,вестник. 1921. № 2.
  3. См. карту в статье А.А. Спицына «Курганы скифов-пахарей» / / ИАК. СПб., 1916. Вып*65. С. 87.
  4. Во избежание могущей произойти неясности, считаю необходимым оговориться, что сравнение различных эпох с эпохой существования славянских племен отнюдь не означает полного отождествления населения Восточной Европы всех времен с позднейшими славянами.
    Полагаю, что формирование славянских племен представляет автохтонный процесс без существенных переселений и колонизаций (кроме степной полосы).
    В биологическом смысле славяне VIII—IX вв., может быть, и являются потомками скифов и населения дьяковских городищ (этим объясняется преемственность некоторых элементов культуры). Установлению единства славянской культуры предшествовало много различных внутренних сдвигов в развитии восточноевропейских племен, которые и привели в конце концов к появлению славянской стадии сначала в Приднепровье (III—IV вв.), а затем и в северо-восточных областях (VI—VIII вв.).
  5. Граков Б.Н. Техника изготовления металлических наконечников стрел у скифов и сарматов / / Техника обработки камня и металла. М., 1936.
  6. Скифская эпоха совпадает с окончанием ксеротермического периода (теплый, сухой климат) и установлением современного климатического режима (похолодание и некоторое увлажнение), в результате которого степные пространства уменьшаются, а северные леса Продвигаются на юг, занимая области, ранее бывшие степными.
  7. Ляскоронский В.Г. Находки римских монет в области Среднего Приднепровья (с кар¬той) // Труды XI Археол. съезда в Киеве. М., 1901. Т. I. С. 458-464; Данилевич В.Е. Карта монетных кладов Харьковской губ. / / Труды XII Археол. съезда. М., 1905. Т. I. С. 374-410.
  8. Беляев Н.Т. О древних русских мерах («Seminarium Kondakovianum»). Praha, 1927. Т. I.
  9. В XI—XII вв. слово «амфора» переводилось русским термином «корчага» (см. ниже в разделе «Гончарное дело»). Возможно, что метрологическоеизучение киевских амфор-корчаг даст недостающее среднее звено между римской амфорой и русским четвериком.
  10. Огромные кладбища с двумя обрядами (сожжение и ингумация), насчитывающие до 500-600 могил, могли принадлежать только крупным земледельческим поселкам. В пользу этого говорит и наличие костей свиней и кур в «стравницах».
  11. Макаренко Н. Отчет об археологических исследованиях в Полтавской губ. в 1906 г. / / ИАК. СПб., 1907. Вып. 22. С. 50.
  12. Гошкевич В. Древние городища по берегам низового Днепра / / ИАК. СПб., 1913. Вып. 47. Рис. 35-56.
  13. Арциховский А.В. Археологические данные о возникновении феодализма в Суздальской Смоленской землях / / ПИДО. 1934. №11. Связь гончарного круга с выделением ремесла Грослежена автором на материале более поздних культур.
  14. Ханенко Б.И., Ханенко В.И. Древности Приднепровья. Вып. IV. Киев, 1902. Табл. XX.

В этот день:

Дни смерти
1870 Умер Поль-Эмиль Ботта — французский дипломат, археолог, натуралист, путешественник, один из первых исследователей Ниневии, Вавилона.
1970 Умер Валерий Николаевич Чернецов - — советский этнограф и археолог, специалист по угорским народам.
2001 Умер Хельге Маркус Ингстад — норвежский путешественник, археолог и писатель. Известен открытием в 1960-х годах поселения викингов в Л'Анс-о-Медоузе, в Ньюфаундленде, датированного XI веком, что доказывало посещение европейцами Америки за четыре века до Христофора Колумба.

Рубрики

Свежие записи

Счетчики

Яндекс.Метрика

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Археология © 2014