К содержанию 29-го выпуска Кратких сообщений Института истории материальной культуры
Публикуемая печать поступила из раскопок 1939 г. детинца в гор. Суздале, где она найдена в слое XI—XIII вв. 1 Печать представляет собой круглую свинцовую пластинку с ровными краями и четырьмя сквозными отверстиями для продергивания шнура. Диаметр ее — 2.3 см, высота — около 3 мм. С обеих сторон печати в линейных клеймах оттиснуто: на одной стороне изображение богоматери типа «знамение», с обычными буквами …. (рис. 28 — 1), на другой — поясное изображение святого с высоким лбом, большой бородой и руками, поднятыми в благословляющем жесте. По обе стороны помещена надпись греческими буквами: … — св. Феодосий (рис. 28—2).
[adsense]
Рис. 28. Свинцовая печать из Суздаля (увеличено в три раза)
Печать хорошей работы и превосходной сохранности, рельеф изображений довольно высокий (до 1 мм), буквы надписи четкие.
Суздальская подвесная печать аналогична печати, найденной в урочище Крилос, близ Галича (Волынского), и опубликованной в свое время Грушевским 2 и Лихачевым. 3 Сравнение убеждает нас в полном сходстве и одновременности этих двух экземпляров и заставляет предположить, что оба они оттиснуты одним штампом. Суздальская печать сохранилась, одна¬ко, значительно лучше, чем оттиск из Крилоса.
Подавляющее большинство древнерусских печатей анонимно, и об их принадлежности тому или иному лицу можно судить лишь по изображению святого, патрона и тезки владельца печати. Насколько эти изображения, рознясь лишь именами и характером изображения святого, постоянны на лицевой стороне печатей, настолько же различные бывают изображения на оборотной стороне последних. Они позволяют распределять печати по типам, с учетом территории и времени распространения.
Печати с изображением «знамения» богородицы являлись до сих пор почти исключительной принадлежностью Киевской и Галицкой земель. Греческие надписи на них дали основание Лихачеву датировать этот тип печатей в пределах XI в., с оговоркой, что «в данном случае, когда только имя святого написано в греческой форме, возможно предполагать о време¬ни более позднем» 4 (т. е. XII в.— Л. Г.).
Древнерусские печати считаются обычно княжескими, хотя Лихачев полагает, что изображение богоматери на печати может говорить о ее принадлежности лицу духовного звания. 5 Лихачев же приурочивает одну из близких к суздальскому экземпляру печатей с изображением «знамениям на одной стороне и св. Петра — на другой к имени князя Петра (Ярополка) Вышгородского (XI в.). 6 Печать из Крилоса не была связана в работе Лихачева с кем-либо из исторических лиц, так как мы не знаем до сих пор князя с этим именем ни в одном из русских княжеств домонгольской эпохи. 7
Неизвестно также это имя и в кругах высшего русского духовенства того времени. Наличие суздальской печати Феодосия не позволяет решить этот вопрос, но дает новый материал для выводов в другой области.
Находка двух оттисков одной печати в далеких друг от друга краях является лишним доказательством наличия тесных политических и культурных связей, существовавших между Суздальско-Владимирской и Галицко-Волынской землями на протяжении ряда столетий. Особенно оживленными были эти отношения в XII в., когда политические интересы толкали правившие верхи этих двух княжеств к сотрудничеству друг с другом через голову Киева. Эти отношения поддерживались и личными связями — вспомним, что князь Ярослав Осмомысл был женат на Ольге, дочери
Юрия Долгорукого, а сын Ольги, Владимир, неоднократно обращался за поддержкой к Всеволоду Большое Гнездо и получал от него помощь в борьбе за утверждение на галицком столе.
Памятники культуры и искусства этих двух областей наглядно свидетельствуют о широте и размахе культурных связей.
Отметим общность печатей с изображением Феодосия по времени и по типу с печатью св. Василия, найденной в Звенигороде Галицком, и одновременно — различие с печатями, приписываемыми кн. Юрию Долгорукому и Всеволоду Большое Гнездо, с их смешанными греко-русскими надписями. Заметим также, что наша печать представляет собой первую находку в гор. Суздале.
К содержанию 29-го выпуска Кратких сообщений Института истории материальной культуры
Notes:
- Раскопки Ивановского обл. музея (руководитель А. Ф. Дубынин) и ГИМ (руководитель Л. А. Голубева), Раскоп ГИМ, кв. I, 3. Инв. № ГИМ 76/80345. ↩
- М. С. Грушевский. Печатки з околицы Галича. Зап. Наукового товариства 1мени Шевченко, т. XXXVIII, № 6. Львов, 1900, стр. 1—4. ↩
- Η. П. Лихачев. Материалы для истории византийской и русской сфрагистики, вып. 1. Тр. Музея палеографии АН СССР, М.— Л., 1928, стр. 162. ↩
- Там же, стр. 163. ↩
- Там же, стр. 164. ↩
- Там же, стр. 161. ↩
- В Любечском синодике находим единственное упоминание о князе с именем Феодосия (поминание: «великого князя Феодосия Черниговского и княгиню его Евфросинью»). Время княжения этого князя неизвестно. На основании известия Северского синодика, приводимого архимандритом Филаретом, в котором говорится о поминании «князь Олега в иноцех Павла и княгини его Евфросиньи», Лихачев считает кн. Феодосия Олегом Святославичем, бывшим северским князем с 1164 по 1180 г.
Но по словам Р. Зотова (см. его статью «О Черниговских князьях по Любецкому синодику и о Черниговском княжестве в татарское время» в «Летописи занятий Археогр. ком., вып. IX, СПб., 1893, отд. I, стр. 41), этот князь никогда не был великим князем черниговским, и известие Северского синодика скорее может относиться к князю Олегу Святославичу, княжившему в Чернигове с 1202 по 1204 г. Однако Зотов считает эту возможность не слишком вероятной и предпочитает вопрос о личности князя Феодосия оставить открытом; к такому же мнению приходит и Лихачев (см. указ. соч., стр. 163). ↩