Гальченко А.В., Кирюшин Ю.Ф. К вопросу о типах хозяйства в эпоху поздней бронзы в лесостепном Верхнем Приобье // Скифская эпоха Алтая. – Барнаул: изд-во АГУ, 1986. – С.97-100
Перед исследователями, занимащимися изучением памятников эпохи поздней бронзы, встает рад проблем, связанных с генезисом и эволюцией археологических культур на территории лесостепного Алтая в указанное время. Особую трудность представляет период, называемый постандроновским, а в некоторых случаях предирменским, Правильное понимание этих проблем чрезвычайно важно для решения вопроса о происхождении культуры раннего железного века в Верхнем Приобье и о ее компонентах.
Дискуссионным до сих пор является вопрос о еловской и ирменской культурах, Одни ученые считают их двумя этапами единой культуры: ранним еловским и поздним ирменским. Другие исследователи предлагают рассматривать их как две самостоятельные культуры, оказавшие в процессе эволюции сильное влияние друг на друга. Одним из авторов настоящих тезисов в лесостепном Верхнем Приобье была выделена корчажкинская культура эпохи поздней бронзы, по времени синхронная еловской в Томско-Нарымском Приобье (смотреть тезисы Ю.Ф. Кирюшина в настоящем сборнике). В данном случае также неизбежно встает вопрос самостоятельные ли это две культуры (корчажкинская и ирменская) или это два этапа одной культуры, тем более, что совпадают к ареалы их распространена. Если принять точку зрения о единокультурности ирмонской и предшествующей ей корчажкинской (или еловской по ряду авторов) культур, то все данные по памятникам этих культур будут характеризовать оставивший их этнос с единой хозяйственной деятельностью, а существующие различия будут нивелироваться средними, общими данными, либо будут в лучшем случае выступать как локальные, в худшем, как хронологические. Таким образом, получится культура со «сборной» хозяйственной деятельностью. Следовательно, вопросы социально-экономической жизни и идеологии будут неверно освещены.
Данные анализа остеологического материала из памятников поздней бронзы лесостепного Верхнего Приобья подтверждают правомерность второй точки зрения. В исследуемое время на данноЙ территории какое-то время существовали племена с двумя отличными друг от друга хозяйственными типами.
Племена ирменской культуры имели развитое производящее хозяйство с ярко выраженной скотоводческой его направленностью. На поселении Быково III кости домашних животных составили 98,1 %, Быково X — 89,3% и Речкуново III — 84%. Причем намечается тенденция в изменении состава стада в пользу увеличения доли лошади в нем. На поселении Быково I она составляет 23,356, Быково III — 30,1% и Речкуновс III — 36,2. По-видиному, с этим процессом связан и культ коня у этих племен.
Если сравнивать состав стада ирменских племен с составом стад других синхронных культур, то следует отметить значительную близость по этому признаку племен «валиковой керамики» и чутских племен Ферганы, то есть к типично скотоводческим племенам поздней бронзы. Качественный анализ остеологического материала из ирменских поселений свидетельствует о схожести скота у ирменцев со скотом племен «валикой керамики». Наибольшее сходство демонстрируют копытные фаланги, которые имели хрящевые разрастания по краю кости. Подобные разрастания могли быть вызваны тем, что скот много передвигался, либо тем, что он использовался как тягловое животное, либо тем, что в это время происходили такие-то климатические изменения, вызвавшие изменения грунта.
На поселениях Быково III (Алтайский край) и Кротово 18 (Новосибирская область) обнаружена кости осла. Костные остатки осла по данным остеологического анализа из памятников синхронных — культур на территории СССР отмечены у чустского населения Ферганы (Заднепровский, 1978). В целом состав стада чустских племен близок ирменскому. Основным отличием является отсутствие на ирменских поселениях костных остатков верблюда. Костные остатки верблюда найдены В.С. Удодовым на поселениях племен валиковой керамики Новоильинка (Хабарский район Алтайского края). Обнаруженные на ирменских поселениях костные остатки собаки, позволяют сделать вывод, что они были крупноголовые с мощными челюстями, с крупными хищечискими зубами, то есть это были собаки стоящие ближе к овчароидному пастушескому типу собак. При сравнении костных остатков собак «ирменцев” и «валиковцев» обнаруживается поразительная схожесть.
Таким образом, данные анализа остеологического материала из ирменских памятников свидетельствуют о наибольшей близости хозяйственного типа ирменских племен хозяйственному типу племен валиковоЙ керамики Восточного Казахстана. Учитывая и сходство археологического материала можно предположить возможность участия культуры племен валиковой керамики в формировании ирменской культуры (Кирюшин, 1985), Можно предположить, что наличие в ирменском стаде компонентов южной фауны связано с этими племенами. По-видимому, в исследуемое время между населением различных районов, но с одинаковыми хозяйственными типами могли существовать долговременные культурные и торговые связи.
Иная картина наблюдается на поселениях корчажкинской культуры. Здесь хорошо прослеживается комплексность хозяйства. Наличие навыков развитого скотоводства сочетается с преобладанием охотничье-рыболовческого уклада. Так на поселении Костенкова избушка в слоях, относящихся к корчажкинской культуре, домашние животные составляют 31,1$, а дикие 68,9%, причем крупные мясные животные 50,1%, а пушные 18,8%. Костенкова избушка, видимо, летнее поселение, здесь нет долговременных жилищ. На поселении Корчажка V, где имелись долговременные жилища полуземляночного типа, доля домашних животных составила 53,3%, а диких 46,7% и все они являлись костными остатками лося. Причем четко прослеживается охотничья специализация корчажкинских племен. Из мясных животных охотились преимущественно на лося. На поселении Корчажка V, как уже отмечалось, 46,7% от общего количества костей, к тому же лось был единственным объектом охоты, на поселении Костенкова избушка кости лося от всех определимых костей составили 45,4%, от всех диких 65,8%, а от всех мясных животных 90,6%. Это наглядно иллюстрирует значение лося как объекта охоты в жизни корчажккнцав. На поселении Корчажка V были встречены зубы лошади с характерной стертостью, которая свидетельствует о применении узды. Видимо, лошадь использовалась как верховое животное и применялась для загонной охоты на лося в летне-осенний период до залегания глубокого снега. В пользу этого предположения говорит и количество костей лошади. Так на Корчажке V лошадь от всех домашних животных составляет 75%, а на Костенксвой избушке 49%. Развитая пушная охота, возможно, свидетельствует о наличии торговых (меновых) связей о соседними племенами. Шла развита рыбная ловля, о чем свидетельствуют костные остатки и орудия рыбной ловли. Прослеживаются ярко выраженные культы бобра, лося, медведя (Гальченко, Кирюшин, 1982). Костные остатки собак, обнаруженные на поселениях корчажкинской культуры, принадлежат некрупным собакам, по-видимому, древним лайкоидам, охотничьего типа собакам. Таким образом, для хозяйства корчажкинцев характерна комплексность с преобладанием лошади среди домашних животных и лося как главного объекта охоты среди диких животных. Такой тип хозяйства близок елунинской культуре эпохи ранней бронзы.
Полученные материалы с ряда поселений свидетельствуют об определенной синхронности ирменских и корчажкинских памятников. Сейчас пока трудно сказать складывается ли ирменская культура на базе корчажкинской под влиянием пришлых племен, носителей воротничковой керамики, или ирменцы появились здесь уже в сформировавшемся виде, возможно, проникая сюда в весенне-летний период со стадами скота из соседних районов. Для лесостепного Алтая характерны временные сезонные (летние) стоянки ирменцев, в то время как для Новосибирского Приобья долговременные крупные поселки (Ирмень, Милованово).
Эти проникновения не приводили к вытеснению местного населения, как было в Новосибирском и Томском Приобье. Разные типы хозяйства позволяли корчажкинцам и ирменцам сосуществовать, контактируя между собой. Это постоянное взаимодействие в эпоху финальной бронзы и в переходное от бронзы к железу время привело к формированию культуры раннего железного века большереченской.