Фролов Б.Л. Представление о числе 7 у народов Сибири и Дальнего Востока

Фролов Б.Л. Представление о числе 7 у народов Сибири и Дальнего Востока // Бронзовый и железный век Сибири. — Новосибирск: Наука, 1974. — С. 294-303.

В последние годы заметно возрос интерес историков, лингвистов, а также представителей других наук к проблеме «магических» чисел, их происхождения и значения в жизни и культуре различных народов ¹.

Этнография Сибири и Дальнего Востока в этом отношении предоставляет большие возможности для исследования, но эти возможности пока еще слабо использованы. Достаточно сказать, что у нас нет хотя бы краткой сводки материалов об употреблении различных чисел в фольклоре, изобразительном искусстве и других сферах материальной и духовной культуры народов, издревле живущих на территории Северной Азии.

Следует попытаться восполнить, хотя бы частично, этот пробел и собрать по наиболее известным источникам отечественной этнографии основные сведения об употреблении числа 7 у народов Сибири. Данная статья не является сводкой. Она представляет собою, скорее, эскиз для последующего расширения и углубления анализа.
Из отечественных этнографов — исследователей Сибири — ценные для построения такой сводки указания дали в своих трудах Л. Я. Штернберг, Е. А. Кройнович, А. А. Попов, а также С. В. Иванов в фундаментальных трудах по изобразительному искусству коренного населения Сибири ².

Наиболее удобным принципом рассмотрения материалов представляется их анализ по большим языковым группам.

1. Самоедская (самодийская) группа

Ненцы придавали числу 7 особое значение. До обращения их в христианскую веру ненцы поклонялись семиликим божествам. В их священной роще архимандрит Вениамин обнаружил 100 деревянных идолов: среди них выделялось 10 тонких идолов, которые «огранены были в семь граней и на каждой грани имели по семи лиц, одно над другим». Семь лиц имели главный идол женского пола — Хадако (бабушка), олицетворение земли, и ее супруг Весако (старик), которого Вениамин трактует как сатану ³. Очевидно, в религиозной сфере число 7 у ненцев символизировало не только «доброе», но и «злое» начало.

В эпосе ненцев ⁴ семерка постоянно выступает как удобный эталон для отсчета времени («7 дней и 7 ночей едем быстро…», «через 7 дней показались чумы»). Кроме того, все население мира представляется как «жители семи земель», где 7 — некий предел, за которым кончается доступное человеческому воображению пространство. Далее семерка ограничивает группу ближайших родственников — «7 братьев», которые часто выступают в качестве главных героев ненецкого эпоса. Семеро героев одной из песен 7 раз задерживают дикого оленя. Наконец, интересно отметить, что сочетание «у 7 нганасан 100 чумов» отражает, по-видимому, какое-то устойчивое для ненцев взаимодействие семерки с числами, кратными 10 (ср. выше: из 100 идолов 10 семиликих).

Нганасаны и тавгийцы сохраняли, очевидно, наиболее полный комплекс употребления семерок. Прежде всего, А. А. Попову удалось наблюдать обрядные операции тавгийцев с семерками в ходе их главного праздника в начале светового года — празднества «чистого чума» ⁵.

На празднестве шаманы тавгийцев испрашивали благополучие и удачу в промыслах наступающего года. В ритуальных действиях здесь центральную роль играло число 7. В ходе праздника «камлание» может происходить 3, 5, 7 или 9 дней. Накануне первого дня вырубаются жерди для чистого чума: трижды 7 жердей, если камлание продолжится 3 дня, 5×7, если 5 дней, и т. д. из расчета 7 жердей за каждый день.

«Для покрышки остова «чистого чума» берутся недержаные шоки из черных шкур, специально предназначенные для загробной жизни. Причем берутся 7 полос у 7 отдельных хозяев и после празднества возвращаются назад». В первый день вместе с шаманом встали в круг 7 женщин. «… Женщины стали подражать звуками важенкам оленя. Причем, взявшись за руки, размахивали ими, стоя на одном месте, переступая с ноги на ногу… Женщины своим звукоподражанием важенкам дикого оленя в период гонки и пляской испрашивали себе плодородие».

Затем составляют круг из 15 чел., 8 мужчин и 7 женщин, они стоят парами, держась за руки. Хоровод в глубоком молчании совершает три круга по солнцу — это шаман, обходя жилища самого грозного бога, магически огораживается, чтобы божество не смогло похитить душу кого-либо из присутствующих, так как оно, увидев издалека шамана, уже кричит, чтобы он дал ему душу человека. Наконец, «на седьмой день шаман узнает у божества относительно степени благополучия предстоящего года». Другой шаман в ходе своих фантастических путешествий в преисподне видит 7 чумов, 7 птиц в 3 озерах, получает 7 трав — родоначальников всех земных трав и 7 трав от любой болезни; у 7 скал, где каждая скрывает камень, железо и т. п. полезные людям материалы, его привязали на 7 дней.

При анализе хода праздника видно, как из нечетных чисел первого десятка выступает на первый план число 7. Очевидно, в этом отразилась какая-то особая связь семерки с основными мотивами праздника (удачные промыслы, плодородие, здоровье и благополучие), а также с важнейшими небесными явлениями, к которым приурочен праздник: с первым появлением солнца, с концом полярной ночи и началом светового периода, с обновлением природы. Обращение к «первоэлементам» природы (7 трав и т. п.) через посредство семерки подтверждает особенно важное значение ее в фантастических представлениях о генезисе живой и неживой природы.

Другая сфера применения семерок охватывает изобразительное искусство тавгийцев и нганасан. Значительная часть ее непосредственно связана с первой. Речь идет о шаманских принадлежностях. Изображения на них передают те представления о природе и человеке, часть из которых выше упоминалась. Поэтому повторение на них семерок позволяет искать соответствующие смысловые истолкования. Приведем любопытную параллель: на кожаном чехле одного из бубнов ⁶ в правом верхнем секторе помещено 7 оленей-самцов, а в левом — 8 оленей-самок. Все они изображают шаманские духи, а семерка характеризует оленей-самцов (ср. 7 женщин и 8 мужчин в танце на празднестве «чистого чума»). На олене, посвященном духу пурги, нганасаны выстригали знак, основу которого составляли 7 параллельных линий ⁷.

Остается, пожалуй, наиболее яркая часть изобразительной деятельности нганасан — геометрические орнаменты. Группы из 7 и кратных 7 чисел элементов орнамента украшают верхнюю меховую одежду и различные бытовые изделия, в частности «кукуль» — мешок для ног при езде на санках ⁸ (Рис. 1), Отметим, что в этих орнаментах по соседству с семерками располагаются ряды с числом элементов по 5, 10 или кратным им. Семантика этих орнаментов пока не ясна. По наблюдениям Ю. Б. Симченко ⁹, нганасанские орнаменты могли выполнять социальные функции, в частности, связанные с половозрастными делениями коллектива.

Энцы, подобно нганасанам и тавгийцам, применяли сочетания по 7 и кратному 7 числу элементов в аналогичных геометрических орнаментах на верхней одежде ¹⁰. В сказках и мифах энцев ¹¹ фигурируют «семь братьев — семь лебедей», в жертву шайтану приносят 7 оленей, в одном из архаичных мифов его герои идут пешком «семь недель» или запрягают 5 важенок и тоже едут «семь недель». В мифе о происхождении людей содержится представление о «семи землях», за которыми уже ничего нет, кроме «голов двух отцов». Любопытно утверждение энцев о том, что на небе ровно 7000 звезд, помимо Плеяд (7 звезд) и Большой Медведицы (также 7 звезд). Высота же неба равна высоте последовательного подъема 7 орлов, когда они могут видеть предыдущего.

Селькупы (остяко-самоеды) представлены особенно большим числом шаманских принадлежностей с особенно выразительным акцентом на 7 в изображениях на них. Так, на бубне ¹² (рис. 2) изображен шаман, совершающий на семикопыльной священной нарте путешествие в «верхний мир». В «верхнем мире» наряду с солнцем и луной находятся группы по 7 медведей, 7 оленей, 7 человек, 7 птиц и т. п. Особенно интересно, что при расшифровке другого бубна его владелец-шаман объяснил изображения в верхней части семи радиально расходящихся полос как «семь дорог — семь дней», по которым и в течение которых шаман преследовал душу убитого оленя. Представляется очень важным это указание на фиксацию в рисунке событий, происходящих как в пространстве, так и во времени: здесь может лежать ключ к некоторым загадкам первобытного искусства.

Кеты (енисейские остяки), которых обычно рассматривают вместе с народами самоедской группы и которые по стилю своего изобразительного искусства имеют больше всего точек соприкосновения с селькупами, также объясняли священные семерки на шаманских атрибутах и украшениях, исходя из своих представлений о вселенной. По их воззрениям земля имеет вид колоссального плоского диска. Над нею 7 небес, под нею 7 подземелий, по краям земли расположено 7 морей. В таком виде вселенная изображалась на внешней стороне шаманского бубна. Кеты верили, что у каждого человека 7 душ. В одной из легенд говорится, что раньше люди были бессмертны. Первый же умерший старик должен был через 7 дней ожить, если бы не произошла роковая ошибка по вине собаки.
Группировки по 7 на шаманских бубнах кетов отражали их представления о строении вселенной. Вот описание одного из бубнов: по внутреннему кругу в виде полукружков изображено 7 морей; между внутренними и наружными кругами с правой и левой стороны бубна проведено по 7 линий, обозначающих 7 небесных рядов. На бубне изображены с применением 5 и 7 штрихов небесные светила. «Семь черточек на солнце и пять на луне — это… лучи, рожны…» ¹³

В рисунке на другом кетском бубне ¹⁴ (рис. 3) обратная картина, изображение луны дополняет 7 лучей, а солнца — 10. Подобные метаморфозы — не случайные ошибки, они имели свою причину. Семерки выделены и на других атрибутах шаманов, например на подвеске в виде орла: «у него — по 7 перьев на каждом крыле и 7 насечек на спине» (рис. 4).

2. Монгольская группа

Буряты в представлениях о мире и сказаниях, записанных в конце XIX в., обращались к числу 7 сравнительно не часто на фоне постоянного употребления других «магических» чисел, особенно 3 и 9. Но, например, в более древнем сказании об Алтан-Шагай-Мэргыне, действие которого происходит в прежнее славное, благополучное, богатое время, герой вначале пьянствует «в продолжение семи суток день и ночь»; затем во время подвигов Алтан-Шагай-Мэргына один из его врагов обращается в 70 мелких рыб; в кульминационный момент борьбы с многоглавым чудовищем опять появляется семерка: «Борются шесть дней и шесть ночей, на седьмой едва-едва его побеждает» Затем со следующим врагом опять «борются семь суток» ¹⁵. Но когда, наконец, победа достигнута, герои сказания пируют «девять дней и девять ночей». Своеобразная «борьба чисел» 7 и 9 в мифических представлениях бурят нашла отражение и в противопоставлении ими 7 братьев — 7 черных (восточных) кузнецов и 9 западных и белых кузнецов. Черным кузнецам покровительствуют восточные тэнгерины, злые и враждебные, насылающие на людей различные болезни. Белым кузнецам покровительствуют западные тэнгерины, добрые, спасающие людей от болезней ¹⁶. Здесь число 7 явно выступает как «злое», приносящее болезни и беды. Но в этом же бурятском пантеоне после первых 7 тэнгеринов стоят «7 синих тэнгеринов»: они приносят дождь, обеспечивают людям счастье и изобилие ¹⁷, и число 7 здесь наделено только «добрыми» свойствами.

Один из бурят-информаторов М. Н. Хангалов ¹⁸ утверждал, что «на свете семь рождений», но смог перечислить только шесть (мясное, костяное, водяное, жировое, травяное, земляное). Это один из примеров, как нам кажется, отмирания семеричного принципа в моделировании окружающего мира, более древнего, чем девятеричный.

На бурятских онгонах, помогающих при разных болезнях, изображалась в верхней части слева фигура из 7 концентрических окружностей, справа — из 9 окружностей ¹⁹ (рис. 5). Смысл этого сочетания не ясен. Правда, этому виду онгонов посвящено особое сказание: в нем шаман, имея 9 сыновей, предупреждает их не ловить седьмого тайменя, ибо в нем заключена душа шамана. Сыновья ослушались запрета и навлекли болезни и беды на себя и на 27 своих детей ²⁰. Видимо, и здесь аллегорически передано столкновение двух сил, за одной из них старые шаманские традиции с их атрибутом — семеркой.

Интересный материал для анализа содержит бурятский эпос об Аламжи Мергене. Семерки соответствуют здесь основополагающим представлениям о мире: «земля семи вселенных», «семь слоев земли» ²¹. В более детальных моментах семерка как бы умножается на 10, 11 и другие числа: Аламжи Мерген родился под крылом 77 тэнгеринов, свой лук делает из рогов и жил 70 быков и 70 изюбрей, штаны — из кожи 70 козлов, небесные кузнецы изготовили ему 70 ножей и 70 гвоздей и т. д. ²² В других бурятских легендах люди могут говорить «через 7 отверстий», т. е. ушами, глазами, ноздрями и языком, а волки поют на 7 голосов ²³.

Таким образом, у бурят под более поздними религиозными наслоениями еще в конце XIX в. проступала семеричная модель мира, в основных своих чертах сходная с той, которую мы отмечали у народов самоедской группы.

3. Тюркоязычная группа

Якуты в представлениях о богине Айисыт (айисыт — родовое название божеств, способствующих размножению людей и некоторых зверей) приписывали ей свойство появляться у беременной женщины за 7 дней до начала родов и улетать через 3 дня после рождения ребенка ²⁴. В обрядах ее проводов сливались представления о плодовитости людей и размножении животных. Тем более интересно переплетание в этих верованиях чисел 7 и 10 (7 + 3 = 10). В якутском фольклоре семерка играет традиционную роль эталона времени («камлание длилось 7 дней и 7 ночей»); пространства («семихвостой… плетью так размахивали, что верховьев 7 речек достигли»); стихий природы («семивихорная северная тундра») ²⁵.

Алтайцы в своем фольклоре чаще всего употребляли число 7 в словосочетании «7 дней» ²⁶. Далее, в порядке частоты употребления, идут сочетания «7 братьев», «7 дочерей», «7 небес», «7 звезд», «7 рек», «7 дорог» ²⁷. По их представлениям, у Маны — матери всего существующего — было 7 сыновей; лунное затмение они объясняли тем, что луну глотает 70-головое чудовище Мангус ²⁸. Связь чисел 7 и 10 (7 X 10 — 70) определяет здесь, таким образом, видимые метаморфозы луны.

Сибирские татары применяли в своих сказаниях как эталон времени 7 лет (герои боролись 7 лет); другой образ; «Когда девица поднималась на небо, она увидела утку и просила отпустить 7 собак» ²⁹.

4. Угорская группа

У обских угров (ханты, манси) в сказании о творении земли и людей повествуется о том, как позади дома Хозяина Верхнего Мира — Великой Матери — находится златолистая береза:

На златолпстую, златоветвистую березу
Златокрылых, златохвостых
Семь кукушек садятся.
Семь почей поют,
Семь дней поют.
По всей земле живущие
Люди, благодаря их силе
По сей день существуют…

…Со дна 7 рек, 7 морей златоспинных 7 жуков поднимаются, благодаря им люди по сей день существуют ³⁰.

В приведенном отрывке представления, связанные с семеркой, как бы концентрируются в единую систему: сотворение мира и человека, благоденствие человека связаны с верхним миром и земным миром через семерки и поддерживаются через ритмически четкие отрезки времени — 7 ночей и 7 дней.

5. Дальний Восток. Тунгусо-маньчжурская группа, палеоазиатская группа и др.

По отдельным штрихам в трудах исследователей тунгусов (эвенков), орочей, нивхов (гиляков), чукчей воссоздаются черты знакомого круга явлений, в количественной характеристике которых присутствует одно и то же число 7. Так, предание о происхождении тунгусского Бетильского рода начиналось словами: «Вперед убежали семь человек. Одного шамана имели» ³¹. Эвенкийские шаманы для камлания расставляли своих «помощников» — антропоморфных идолов — по 7 и 4 в ряд ³².

Орочи представлены немногочисленными материалами. В их мифах упоминается 7 сестер в связи с «верхним миром» (6 из них жили на небе), 7 волков, 7 стрел, 7 зубов ³³ и, кроме того, «тополь в 7 обхватов», а также любопытная мера времени: «7 поколений назад» ³⁴.

Л. Я. Штернберг ³⁵ подчеркивал, что наряду с 2 и 3 числа 7 и кратные ему считались у нивхов (гиляков) магическими: ход промыслов требовал наблюдения небесных светил, которые олицетворялись и обоготворялись, появлялись первые зачатки астрологии. Е. Л. Крейнович ³⁶ выяснил другую сторону этих представлений: один из гиляцких родов, по преданию, основали 7 человек, пришедшие неизвестно откуда. В легендах нивхов ³⁷ действуют 7 братьев — сыновей шаманки, а один из героев умирает на седьмой год после встречи с хозяйкой подводного мира: он направляется к ней на ее призыв.

Чукчи, по свидетельству В. Г. Богораза, насчитывали «7 миров», «7 ветров» ³⁸. На чукотском обрядовом весле, которое должно магически действовать на зверя, привлекая его к берегу, изображено на одном конце 7, на другом — 5 полукруглых линий. Чукчи не смогли объяснить В. Г. Богоразу их значения ³⁹ (рис. 6). Семерка использовалась чукчами и в рисунках духов-охранителей, а также «духа кашля» ⁴⁰. Приведенные выше примеры с селькупскими и кетскими изображениями свидетельствуют, что и семерки в чукотских рисунках могли иметь свой подтекст, и довольно подробный.

Аналогичные рассмотренным выше значения числа 7 были зафиксированы также в фольклоре алеутов (7 дней, 7 поединщиков) ⁴¹, юкагиров (7 птиц, 7 белок), причем «семь стерхов» связываются с происхождением Алазейского юкагирского рода ⁴².

Приведенные основные сведения о числе 7 позволяют сделать следующие выводы.

1. Представления об особой роли числа 7 присущи в большей или меньшей степени народам всех языковых групп Сибири. При этом обнаруживается однозначный для разных языковых групп довольно узкий и резко очерченный круг предметов и явлений, в котором особенно типично употребление числа 7.

2. Первое место по частоте и определенности употребления число 7 занимает в различных эталонах и характеристиках времени (от 7 дней до 7 поколений; любопытно отсутствие в этой колонке такой удобной меры, как месяц). Пространственные характеристики с числом 7 реже и аморфнее. Второй важный и часто употребляемый пласт — космология, космогония, «верхний мир» и «нижний мир», структура земли и неба. И к этому, и к следующему, третьему, пласту относятся мотивы исходных «первоэлементов», с которых начиналась природа и человеческое общество: число 7 оказывается важным и для рождения человека вообще, и для появления конкретного рода. По отношению к людям число 7 особенно часто выступает как показатель тесных родственных уз, а также фактор, от которого зависят плодородие и здоровье, болезни и смерть как одного человека, так и всего рода. Часто здесь оно взаимодействует с числами, кратными 5 и 10.

3. Наиболее полный и отчетливый семантический комплекс с применением семерок зафиксирован у народов самоедской группы. Здесь же особенно ярко выступает его связь с архаичными промысловыми обрядами и с изобразительным искусством, позволяющая истолковывать применение семерок в изобразительном искусстве. А. Леруа-Гуран ⁴³ прав, считая, что определяющим моментом в этой связи древнейших изображений и соответствующих им верований вообще является система объяснения мира, а не использование изображений колдунами, шаманами, магами в тех или иных церемониях (к тому же постоянно трансформирующихся во времени). Распространенные в зарубежной науке концепции, объясняющие появление сакрального числа 7 у народов Сибири исключительно заимствованиями и влиянием Вавилона и других древних цивилизаций Востока ⁴⁴, нуждаются в пересмотре. Никакие заимствования и влияния не обеспечили бы столь устойчивого и долгого сохранения семерок в культуре народов Северной Азии, если бы у них не было для этого собственных предпосылок. Судя по археологическим данным ⁴⁵, такие предпосылки возникли в каменном веке.