Экономика и социальные процессы

Эпоха раннего железного века в истории Сибири характеризуется углублением и территориальным расширением всех тех процессов и явлений, которые мы уже отметили для эпохи бронзы. Некоторые из них приобрели иные качества, другие стали естественным продолжением развития.

Хозяйственная жизнь населения эпохи раннего железного века может быть охарактеризована по тем же природно-географическим зонам, которые выделены в эпоху бронзы. Наиболее заметными были изменения в степях, где утверждается кочевое скотоводство. Эпоху раннего железного века в степях Северного Казахстана, Среднего Тобола, Ишима, Иртыша, в том числе и Верхнего Иртыша (Восточный Казахстан), степях Алтая, Монголии и Забайкалья долгое время называли эпохой ранних кочевников, поскольку ведущей отраслью хозяйства было кочевое скотоводство, где главное место в стаде принадлежало лошади, а затем мелкому рогатому скоту (овцам и козам). Известен был и крупный рогатый скот, но его роль упала, и это подтверждается тем, что в культурных слоях некоторых поселений кости крупного рогатого скота фактически отсутствуют.

Такое стадо, где сочетаются лошади и овцы, является наиболее рациональным для кочевника-скотовода, не заготавливающего корм на зиму: лошадь добывает зимой корм тебеневкой, разгребая снег. Одновременно с лошадьми кормятся и овцы. Конечно, заготовка кормов на зиму осуществлялась, но в очень небольших объемах.
Утверждению кочевого скотоводства способствовало и то обстоятельство, что степь в середине I тыс. до н.э. была увлажнена и травостой в степи был изобильный.

В системе хозяйства степей было и земледелие, правда, в очень ограниченных масштабах и в регионах, где перекочевки не сопровождались долгим отсутствием тех, кто возделывал небольшие участки земли. Чаще всего такие культивированные земли располагались в поймах рек, где поля имели достаточную естественную увлажненность. Такие земли были также в горных долинах, ближе к горам, что связано с использованием горных речек и ручьев для естественного полива.

Конечно, в степях и горно-степных регионах осуществлялась и охота. Но этот вид занятий не имел особенного хозяйственного значения.

Кочевой быт степняков сопровождался развитием системы колодцев, которые были важнейшим фактором скотоводческой степной экономики. Этот же кочевой быт объясняет редкость поселений скотоводов в степях. Такие поселения обнаруживаются только в тех районах, где располагались зимники кочевников.

В лесостепях сохранился прежний, комплексный, характер экономики, в состав которой входили скотоводство, земледелие, охота, рыболовство, собирательство, то есть весь тот комплекс, который мы знаем здесь и в эпоху бронзы. Но этот тип хозяйства в рассматриваемую эпоху наиболее ярко был представлен в поймах рек и в окружающих крупные реки ленточных борах. Такими были большие участки земель Новосибирско-Барнаульского Приобья, Среднего Прииртышья, Среднего Тобола, Верхнего Амура. На междуречные пространства, в значительной мере остепненные, проникали скотоводы-кочевники. Но хозяйственно-экономические интересы скотоводов степей и скотоводов-земледельцев (а также охотников и рыболовов пойменных земель и окружающих ленточных боров) не приводили к конфликтам: обитатели тех и других экологических ниш сосуществовали сравнительно мирно.

Своеобразной была хозяйственно-экономическая картина в Хакасско-Минусинской котловине и в схожих с ней соседних районах: Ачинско-Минусинский лесостепной коридор, долины Тувы, Алтая. Там, иногда на сравнительно ограниченных территориях, обитали группы, специализирующиеся в скотоводстве или земледелии. В пределах Хакасско-Минусинской котловины в изучаемый период функционировал сложнейший хозяйственный комплекс, который включал в себя все известные к тому времени хозяйственные занятия: скотоводство (кочевое и домашнее), земледелие (в том числе и иррикационное), охоту (мясную и пушную), рыболовство (речное и озерное), горнодобывающие и металлургические, домостроительные и другие производства, а также все те, которые нередко называют домашними (керамическое, кожевенное, деревообрабатывающее, костерезное, камнеобрабатывающее). Нередко такие производства представлены были в одной и той же общине, но чаще общины
специализировались в одном из важнейших производств.

В лесной полосе Сибири в эпоху бронзы не произошло каких-либо заметных перемен в структуре и системе экономики. Разумеется, в каких-нибудь локальных районах могли происходить какие-либо несущественные перемены в рамках присваивающей, охотничье- рыболовческой экономики. Но в целом система хозяйства тайги осталась на том же уровне, которого она достигла в эпоху бронзы. Очевидно (и это подкрепляется статистикой костного материала), что в южных пределах тайги усиливается роль пушной охоты, которая призвана была удовлетворять спрос на пушнину за пределами тайги, в обществах древних земледельцев.

В хозяйственной жизни Приморья на эпоху *раннего железного века приходится резкое возрастание роли морского промысла, в котором важнейшее место занимало добывание морских моллюсков. Огромные раковинные кучи, рассеянные по морским побережьям, до недавних пор составляли один из важнейших видов памятников кроуновской культуры. Добывание других продуктов моря помимо моллюсков придавало особый облик экономике края. Культура такого типа получила название аквакультуры. Она являлась особым звеном в системе подобных культур западного побережья Тихого океана и Японского архипелага.

Существенное разнообразие хозяйственной жизни населения Дальнего Востока возникло под воздействием соответствующих природных условий. Так, у всех сообществ прибрежной полосы заметную роль играла добыча продуктов моря: нерпы, моржи, лахтаки, киты, многие другие животные, а также моллюски. У обитателей приморских районов существенную роль играла заготовка красной рыбы (лососевых) в период нереста. Такие заготовки проводились как чрезвычайно важное жизненное дело. Особенно важное место занимал этот промысел у населения уральской культуры.

Но широкое использование продуктов моря ни в одном сообществе не было единственным или важнейшим источником существования. Во всех сообществах Приморья и Приамурья с высокоразвитой аквакультурой присутствуют и земледелие, и скотоводство, причем в уже хорошо развитых формах.

Железоделательное производство. Важнейшим событием в области технологической вооруженности населения следует считать внедрение железоделательного производства в систему экономики. Смена бронзовой индустрии железной означало очень серьезный, революционный, шаг в технологическом вооружении древнего населения. Вместе с тем не следует излишне переоценивать значение внедрения железа в истории Сибири. Этот процесс здесь растянулся на ряд столетий. Разные районы в разное время осваивали железо. Иногда железные изделия не смогли окончательно вытеснить камень, особенно кость и рог.

Внедрение железа в сравнении с бронзолитейным делом не требовало каких-либо особых технических новшеств: горнодобывающее производство, выплавка кричного железа, что требует домниц, и многие другие звенья технологии или были уже хорошо освоены, или освоение их было существенно обеспечено предшествующим опытом.
В Западной Сибири начало внедрения железа приходится на V — IV вв. до н.э. Завершился этот процесс в III в. до н.э. (Зиняков Н.М., 1997). Распространение железа в Западной Сибири скорее всего произошло в ходе контактов с ираноязычными группами: савроматами, сарматами, саками.

Самое раннее свидетельство появления собственной черной металлургии обнаружено на саргатском поселении Дуванское II. Здесь открыта производственная площадка, где скорее всего располагалась кузница. Найдены шлаки, окисленное железо, угли. Рядом выкопана яма с кусками обожженной глины.

Также поздно осваивали железо кулайские группы населения тайги. Ранние находки V — III вв. до н.э. происходят с поселений Тух-Эмтор IV, Степановка I и Шаманского мыса.

У саргатского населения производство железа начато было со стали, а именно железоуглеродистого сплава в виде сырцовой стали. Подобная картина известна у населения большереченской культуры, где вещи, откованные из мягкого железа, составляют только 7%, а 84% — стальные поковки. Мастера этого раннего периода знали только пластическую обработку железа (поковка).

На позднем этапе кулайской культуры появилась собственная металлургическая база, о чем свидетельствует находка сыродутного горна на Саровском городище Оби. Но эта металлургия оставалась архаичной. Только южные кулайские группы, проникавшие в Новосибирское Приобье, освоили термическую технологию обработки железа (закалку).

Железо у населения Западной Сибири вначале было очень дорогим, возможно дороже бронзы и серебра. Поэтому самые ранние железные вещи — украшения.

Саргатское железоделательное производство находилось, видимо, на этапе так называемого общинного ремесла, когда ремесленники обслуживали сравнительно узкий круг потребителей, по преимуществу жителей своего поселка, в крайнем случае — ближайших поселков.

Население Саяно-Алтайского нагорья освоило железоделательное производство в период татарской культуры, а именно в IV — III вв. до н.э., то есть к самому завершению культуры, хотя железо уже было хорошо известно в соседних районах. Дело в том, что тагарское население, достигшее высочайшего уровня бронзолитейного производства, при изобилии сырья в регионе, не испытывало острой нужды в поисках нового сырья, а потому технологические новшества, связанные с железоделательным производством, их не интересовали. Производственный эффект бронзовых орудий был достаточно высоким, и не требовалось ничего нового до определенных пор. В результате внедрение железа затянулось. Некоторые исследователи считают возможным относить татарскую культуру не к эпохе железа, а к эпохе бронзы (История Сибири. Т.1., 1968).

Еще медленнее внедрялось железо в ряде таежных областей, особенно в Восточной Сибири. Так, мы до сих пор не знаем железных изделий в комплексах цэпаньской культуры. Только в V в. до н.э. к железу перешли обитатели бассейна Лены.

Север дальнего Востока интересен тем, что здесь железо внедряется еще позднее, не ранее V в. н.э., а в некоторых районах оно оставалось неизвестным до XVII в. н.э., то есть до появления здесь русских. В силуэтого для таких районов нередко употребляют понятие «пережиточный неолит».

Железоделательное производство в обществах степей и лесостепей, как мы уже отмечали, было высокоразвитым. Железные руды известны почти везде, и не только в горных районах, но и на равнинах, в виде болотных руд, из которых многие народы успешно выплавляли железо.

Как и раньше, для получения из руда меди сооружали домницу, которую загружали железной рудой. В ходе прогорания домницы на её дне скапливалось в полужидком виде железо в виде разных по размерам и формам лепешек, которые русские кузнецы называли крицами.

В период раннего железного века литые железные изделия очень редки. Для получения жидкого железа необходима температура в горне более 1500 градусов. Не всегда мастер мог достичь такой температуры. Проще было хорошо проковать крицу или кусок её и по замыслу мастера сделать необходимую вещь. В ходе ковки металл (и бронза, и железо) приобретает высокую прочность. Даже позднее, когда для получения нужной для плавки железа температуры не было затруднений, мастер обязательно проковывал лезвия ножей, кинжалов, копий, мечей и других изделий, если требовалось повысить их прочность.

Железоделательное производство существенно изменило экономическую ситуацию в обществе.

Во-первых, металл перестал быть дефицитным, так как железная руда была почти везде. И если раньше большие районы Сибири, не имеющие месторождений меди, строили свои отношения с соседями с учетом сохранения возможности снабжения себя бронзой, то теперь такая необходимость отпала.

Во-вторых, железоделательное производство резко повысило специализацию в общине. Теперь в пределах одного поселка появляется немногочисленная группа людей (иногда это могла быть одна семья), занимающаяся в основном кузнечным делом.

В-третьих, внедрение железа в некоторые отрасли хозяйства и занятий существенно повысило их эффективность. Так, в районах земледелия совершенствуется вспашка земель, повышается производительность землеройных работ при сооружении оросительных каналов, возведении оборонительных валов и рытье рвов вокруг поселений.

В-четвертых, повысилась эффективность деревообработки (заготовка леса для строительства, сооружение деревянных конструкций); с помощью железных инструментов мастера усовершенствуют повозки и колесницы.
И, наконец, в-пятых, значительно улучшилось оружие, и особенно наступательное: мечи, кинжалы, копья, стрелы. Появился ряд новых типов вооружения: палаши, сабля, эффективный защитный доспех из железных пластин, а позднее кольчуга.

По-разному все эти последствия проявились в обществах Сибири, но можно несомненно отметить, что наиболее заметны были перемены в степях и лесостепях, а менее выражены в тайге от Урала до Тихого океана.
В эпоху раннего железного века окончательно складывается система первого крупного общественного разделения труда, о чем мы уже сообщали в разделе, посвященном бронзовому веку. В эпоху бронзы в процессе первого крупного общественного разделения труда сформировались по крайней мере три группы населения: 1) охотники, рыболовы и собиратели тайги; 2) скотоводы степей; 3) металлурги горных областей.

Процесс разделения труда эпохи раннего железного века шел по пути дальнейшего углубления намеченных направлений.

Во-первых, шла успешная специализация охоты, в комплексе которой все более заметна становится роль пушной охоты. Особенно это проявилось в условиях южной тайги, Саяно- Алтайского нагорья, Приморья.
Во-вторых, в среде скотоводческо-земледельческой экономики происходит выделение земледельческих групп, у которых скотоводство не играло заметной роли; иначе говоря, происходит специализация земледельцев и скотоводов.

В-третьих, идет углубленная специализация общин в горнометаллургической области: усовершенствование бронзолитейного производства, железодобывающего дела, производств по добыче цветных металлов (олова, свинца, золота, серебра) и драгоценных камней. Такие производства развиваются как вширь, так и вглубь, то есть повышая эффективность работы в этих направлениях.

Скорее всего, в процессе горнодобычи и металлообработки зарождается второе крупное общественное разделение труда, которое проявилось в сложении кузнечного производства. Интересно, что кузнечное дело на уровне общинного ремесла было рассчитано на производство продукции для нужд общины в первую очередь. Выход кузнецов на рынок за пределами общины был ограничен из-за наличия таких же производств у соседей.

Но уже у татарского и таштыкского населения производство железа достигло такого качества, что его стали поставлять в Китай. Это не была еще кузнечная продукция, но это было высокосортное железо. По крайней мере в этой области был достигнут высокий уровень.

Среди металлических изделий надо особо отметить многочисленные атрибуты конской упряжи, военного снаряжения и изделия скифо-сибирского звериного стиля. Мы вряд ли можем выделить какой-нибудь центр их производства: они получили широчайшее распространение по всей степи.

Одним из важнейших событий, связанных с существованием древнейших государств в соседних регионах, следует считать бурное развитие обмена и торговли в условиях Сибири. На эпоху раннего железного века приходится активизация Великого шелкового пути, связывавшего Восток Азии и Средиземноморье. Этот путь проходил по степям Монголии, через Синьцзян, Семиречье, средние течения Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи и далее через земли Среднего Востока, имел много ответвлений и второстепенных путей, по которым торговые контакты устанавливались с разными, иногда с очень удаленными районами Сибири. Таким был широтный путь, унаследованный кочевниками юга Западной Сибири (сарматы, саргатское население, пазырыкское население Алтая) со времен поздней бронзы; это так называемый Геродотов путь, описанный древним историком V столетия до н.э. На востоке этого пути была страна (по словам Геродота) «грифонов, стерегущих золото», наверное, горная страна Алтая.

Был и меридианальный путь, соединяющий саргатское население (Среднего Иртыша) с районами Арала и Средней Азии, где он сливался с основной магистралью Великого шелкового пути. Зафиксировано также еще одно ответвление Великого шелкового пути из Монголии на север в районы Верхнего Енисея и Хакассо-Минусинской котловины. Возможно, существовали и какие-то другие подобные ответвления, но пока они не выявлены.

Великий шелковый путь связывал Средиземноморье и Китай. По нему продвигались потоки товаров западного и восточного происхождения. Обслуживался путь верблюжьими караванами. Земли, оказавшиеся в сфере шелкового пути, должны были быть мирными, безопасными для караванов, следовательно, на этих участках был установлен какой-то порядок. Кто-то этот порядок поддерживал, каким-то образом охранял караваны, пусть даже они и были редкими. Значит, должен был существовать какой-то социальный институт, созданный не на принципах родоплеменной организации.

Социальные процессы. В связи с переменами в экономике и мощным воздействием южного пояса древних цивилизаций Средиземноморья, Средней, Центральной и Восточной Азии происходили соответствующие социальные перемены в обществах Сибири.

Бурно протекают процессы имущественной стратификации, в ходе которых во всех обществах древних культур выделяются богатые, средние по богатству и бедные слои населения. Этот классический вариант имущественной дифференциации хорошо прослеживается почти во всех археологических комплексах. Накопление имущественного богатства в руках отдельных семей идет за счет специализации в разных сферах производства.

Параллельно развиваются процессы социальной дифференциации или стратификации: социальная верхушка общества (старейшины, родственники их), ремесленники, воины, рядовые скотоводы, земледельцы, охотники и рыболовы. Возрастает роль войны, так как теперь она стала экономически выгодной, поскольку могла принести немалые богатства, изъятые у соседей. В силу этого воин стал заметной фигурой в обществе, а группа воинов во главе со своим вождем превратилась в один из важнейших факторов жизни общества.

Война в условиях многоотраслевой экономики привела к появлению очень зависимого слоя — домашних рабов, которые в домашнем хозяйстве общины были экономически выгодными. Войны приводили и к тому, что этнические сообщества могли покорить в походе соседний этнос или группу этносов, принудив побежденных платить дань или делать какие-либо иные приношения победителям. Социальные грани теперь проходят не только между социальными группами внутри общины или между общинами одного народа, но и между отдельными этносами, неравными между собой.

Если учесть действие обмена, зарождающейся торговли, а потому и появление немногочисленной, но существенной по своей роли группы зарождающихся торговцев, то мы должны говорить и о дальнейшем усложнении социальной структуры общества.

На период раннего железного века Сибири приходится много археологических памятников, рисующих эту богатую и пеструю социальную структуру общества. Они хорошо известны в составе татарской культуры: богатые и монументальные погребальные комплексы Салбыка (погребения знати, воинов), сотни курганов и могил рядовых жителей; многообразные (большие и малые) курганы Алтая пазырыкского времени; уникальный курган Аржан в Туве; разнообразные погребальные комплексы уюкской и шумракской культур. Примеров тому мы знаем множество.

В этот день:

Дни смерти
1870 Умер Поль-Эмиль Ботта — французский дипломат, археолог, натуралист, путешественник, один из первых исследователей Ниневии, Вавилона.
1970 Умер Валерий Николаевич Чернецов - — советский этнограф и археолог, специалист по угорским народам.
2001 Умер Хельге Маркус Ингстад — норвежский путешественник, археолог и писатель. Известен открытием в 1960-х годах поселения викингов в Л'Анс-о-Медоузе, в Ньюфаундленде, датированного XI веком, что доказывало посещение европейцами Америки за четыре века до Христофора Колумба.

Рубрики

Свежие записи

Обновлено: 02.04.2016 — 14:18

Счетчики

Яндекс.Метрика

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Археология © 2014