Деген Б.Е. О «загадочных предметах» из скифских погребений

К содержанию 7-го выпуска Кратких сообщений Института истории материальной культуры

В кругу «могильных древностей» скифо-сарматского круга встречаются находки в виде пары небольших бронзовых колец, сцепленных при отливке вместе, причем каждое из них по наружному краю снабжено тремя или четырьмя шишечками, простыми или сложенными из мелких шариков в виде пирамидки. В старых отчетах и описаниях эти предметы, происходящие большею частью из случайных находок, вне комплексов, обозначались как „загадочные предметы», „предметы неизвестного назначения» и т. п.; не внесли ясности в их понимание и те немногие комплексы, в которых „загадочные предметы» найдены in situ — парные кольца в V Мастюгинском кургане 1 и в подкурганном склепе станицы Марьевской; 2 в последнем случае Веселовский со Спицыным называют их „загадочные золотые привески». Вместе с тем эти находки в общепризнанных памятниках IV—II вв. до н. э. как будто закрепили за парными кольцами с шишечками относительно позднюю датировку.

[adsense]

В таких условиях попытка использовать „предмет неизвестного назначения» как документ неизбежно влечет большие или меньшие ошибки. Недавно в серьезной статье, посвященной передатировке „каневской группы» скифских курганов, 3 наличие в комплексе VI в. бронзового кольца „с пятью тройными выступами» приводит автора к заключению, что „находка близ с. Глинище представляет собой не единый комплекс, а разбивается на две группы вещей, относящихся к инвентарю двух разновременных погребений». 4 Из приведенных (в сноске) 5 аналогий, однако, видно, что в данном случае прежде всего смешиваются две различные в функциональном отношении категории предметов — характеризованные выше пары колец, одно в другом, с выступами по периферии в плоскости кольца (курган I у ст. Марьевской, курган V близ с. Мастюгина, затем не указанный в статье курган XII у с. Кириковки, 6 случайные находки в скифском кургане на Роменщине, 7 курган VI из Частых курганов у Воронежа 8 и пр.) и ординарные кольца, которые не могут входить одно в другое, с несколькими шариками или рогатыми выступами, выходящими из плоскости кольца в бок („Чмырева могила», курган „Огуз“, Резлнский курган и др.); только эту вторую категорию, по сопутствующим предметам, можно предположительно относить к „конской, сбруе», 9 точнее — к верховому конскому прибору. В ряде случаев, когда встречается одно кольцо случайного поступления, не всегда достаточно ясно, является ли оно ординарным, как, видимо, в сарматском кургане у Басовки, 10 или это лишь одно из пары, утратившей второе, как в классическом скифском кургане № 487 у Капитоновки 11 и, прежде всего, в разбираемом погребении у с. Глинище.

Однако и в том и в другом случаях нет основания утверждать, что кольца с шишечками встречаются „лишь начиная с IV в. до н. э.» 12и и, хотя автор отмечает, что кольцо из Глинища „по характеру расположения выступов отличается от всех известных колец подобного рода», он считает, что это „отсутствие полных аналогий к данному экземпляру среди вещественных комплексов IV—III вв. может явиться лишь доводом к тому, чтобы отнести его к еще более позднему времени, но никак не к архаике». 13 Все же и в старой археологической литературе можно найти весьма близкие по форме аналогии обоим типам колец в памятниках, значительно более ранних, чем IV—III вв. Так, пара соединенных бронзовых колец с шишечками, почти идентичных одной из приведенных выше роменских пар, найдена в VII предэллинском слое Трои. 14 Ординарные кольца типа „Чмыревой могилы» и т. п. имеют более ранние прототипы в погребениях VII—VI вв. Лельварского района Армении. 15

Если эти все же случайные аналогии мало что разъясняют по существу, то в настоящее время мы располагаем достаточными материалами для определения возраста и функции „загадочных» парных колец с шишечками.

Эти материалы представлены инвентарем замечательных архаических погребений VII—VI вв. до н. э., раскопанных на территории древней Фракии в 1918 г. и опубликованных Богданом Филовым. 16 Из семи грунтовых могил воинов, погребенных в полном вооружении, при четырех (рис. 28) найдены парные кольца из бронзы с тремя или четырьмя сложными шишечками, при двух (могилы II и III) по одной паре, а при двух (могилы VI и VII) — по две пары, как в Кириковском кургане № 12. Беглого взгляда на публикацию этих предметов 17 (рис. 28а—г) достаточно, чтобы установить полную их идентичность парным кольцам из приводимых выше скифских курганов и из Трои VII; что касается спорного кольца из Глинища, то надо согласиться с Б. Рабиновичем, что при некотором своеобразии, „по всей вероятности, оно представляет собой один из вариантов этого типа», 18 т. е. также представляет половину парного комплекта, подобного требеништским.

[adsense]

Рис. 28. Грунтовый могильник у с. Требениште на Охридском озере (Болгария). Погребения с парными кольцами (по Филову).

Рис. 28. Грунтовый могильник у с. Требениште на Охридском озере (Болгария). Погребения с парными кольцами (по Филову).

Хотя автор публикации требеништских памятников не берет на себя определения функции „загадочных предметов», ограничиваясь замечанием, что „назначение этих колец неясно», 19 но самое расположение их среди погребального инвентаря, вполне отчетливое благодаря высокому качеству публикации, дает возможность исчерпывающим образом разъяснить назначение интересующих нас предметов. Во всех четырех случаях парные бронзовые кольца лежали с левой стороны от покойника в непосредственной близости от остатков железного меча; в могилах VI и VII, где найдено по две пары колец, они лежат симметрично по обе стороны массивной рукояти меча с перекрестием 20 (рис. 28В, Г); о непосредственной связи с мечом говорит и железный обломок, прикипевший к одному из колец могилы VI, 21 причем иных железных предметов поблизости нет. Ни одного предмета, который можно было бы отнести к конскому снаряжению, ни в одной из могил тяжело вооруженных гоплитов нет. С несомненной очевидностью „загадочные» парные металлические кольца с выступами служили для подвешивания оружия к поясному или, вернее, наплечному ремню типа портупеи.

Именно такое применение их мы встречаем и в Кириковском кургане при железном ноже (может быть, мече?) с костяной рукоятью, где сохранились и остатки ремня. 22 Во фракийских могилах, повидимому, налицо наплечная портупея, остатки которой следует видеть еще в одном ординарном кольце с двумя лишь шишечками, лежавшем как раз у правого плеча костяка в могиле VI 23 (рис. 28,В). Стоит отметить, что в трех могилах (I, IV и V), где не найдено изучаемых колец, не документировано и положение с покойниками мечей, по крайней мере тяжелого типа. 24

Текст Одиссеи знает оба приема ношения меча: Телемах, перед битвой с женихами, „свой меч опоясал» (XXI, 432), но свинопас Эвмей идет на работу, „на крепкие плечи повесив меч свой» (XIV, 528, 529). На греческой керамике чернофигурного стиля мечи изображаются именно висящими через правое плечо на свободном ремне, скрепленном с мечом при помощи двух колец; однако условная техника изображения деталей по черному лаку при помощи резца не дает возможности проверки таких подробностей, как конструкция портупеи.

Что же касается скифских акинаков, то, прикрепляемые к поясу, они не нуждались в греческой системе подвески с помощью парных металлических колец, которые изредка встречаются в ранних скифских погребениях (Капитоновка 487, Кириковка XII и пр.) и с течением времени, видимо, совсем выходят из употребления.

Тем самым исследуемые парные кольца, находимые в погребальных комплексах in situ, могут являться документом, датирующим как раз архаический возраст погребений, 25 поскольку датировка могил в Требениште VII—VI вв. до н. э. не вызывает сомнений. Следовательно, и „кольцо с тройными выступами» из Глинища уже не „тянет в позднее время», 26 и нет никаких оснований хронологически совершенно цельный комплекс Глинища разрывать на две хронологические группы. 27

Вытекает ли из сказанного необходимость углубить до VI в. до н. э. датировку V Мастюгинского или I Марьевского курганов, в которых парные кольца также найдены, казалось бы, in situ? Ни в какой мере. Погребальная обстановка в обоих случаях 28 совершенно особая — парные кольца найдены около шеи детского или женского скелета; против обыкновения марьевские колечки сделаны из золота, 29 а в обоих воронежских погребениях — из „белого сплава» 30 (электра?). При этом мастюгинские колечки были, видимо, в долгом употреблении: в местах соприкосновения они заметно стерты, 31 что совершенно немыслимо при употреблении их ребенком. Повидимому, в этих сарматских погребениях мы встречаем вторичное пережиточное использование предметов, вышедших из употребления в живом быту. Домыслы о том, являлись ли эти кольца своего рода амулетами в качестве „старинных» вещей, наподобие каменных топоров, именно таким образом объясненных Веселовским, 32 или в некоторых случаях остатками детского, может быть деревянного, оружия, подвешенного при помощи наплечного ремня „на греческий лад»,— остаются спорными.

Совершенно бесспорным, хотя и не новым, будет тот вывод, что 1) подобные пережиточные предметы не датируются вместе со всем комплексом; 2) использование „предметов неизвестного назначения» в качестве датирующего документа на основании кажущегося сходства впредь до определения их функций может повести к недоразумению, подобно выше анализированному случаю с портупейным кольцом из Глинища, сопоставленному с кольцами от конского прибора; 3) скифская материальная культура с самых ранних ступеней не может быть понята и изучаема в пределах круга лишь собственно „скифских» памятников, вне широкого фона архаической греческой и переднеазиатской культуры.

К содержанию 7-го выпуска Кратких сообщений Института истории материальной культуры

Notes:

  1. ИАК, 43, стр. 59 и 72, табл. I, 11.
  2. ОАК, 1912, стр. 56, рис. 79; ИАК, 49, стр. 130, рис. 1.
  3. Б. Рабинович. О датировке некоторых скифских курганов среднего Приднепровья. Советск, археология, т. I, стр.. 79—104.
  4. Б. Рабинович, ук. соч., стр. 91.
  5. Там же, прим. 1.
  6. Е. Н. Мельник, Тр. XII Археолог, съезда, I, стр. 714—715, рис. 119.
  7. А. А. Бобринский. Смела, III, стр. 61, табл. XIX, 12, 14.
  8. Неопубликованный материал, сообщенный С. Н. Замятниным.
  9. Б. Рабинович, ук. соч., стр. 91, следуя за Е. Мельник, ук. соч., стр. 714.
  10. ОАК, 1901, стр. 107, рис. 191. В погребении найдено всего 4 отдельных кольца, из которых два гладких и два с боковыми выступами.
  11. А. А. Бобринский, ИАК, 35, стр. 71, рис. 11.
  12. Б. Рабинович, там же.
  13. Б. Рабинович, там же.
  14. W. Dorрfеld. Troja und llion, I, сто 406, рис. 411.
  15. J. Morgan. Mission scientifique au Caucase, I, стр. 126—127, рис. 113. Кольца с выступами встречены исследователем чуть ли не в каждой могиле, но по одному у ног покойника (ср. могилу 9 в Ахтале, стр. 58, рис. 17, и могилу 79 в Мусиери, стр. 68—69, рис. 24); в этих могилах конских принадлежностей не встречено.
  16. В. Filоw. Die archaische Necropole von Trebenischte am Ochrida-See. Bulgarische. Nationalmuseum in Sofia, Berlin (Leipzig), 1927.
  17. B. Filоw, ук. соч., стр. 87 (on. № 125), рис. 102.
  18. Б. Рабинович, ук. соч., стр. 91. Мне известен лишь один экземпляр, сходный с глинищским — бронзовое кольцо, 2.2 см в диаметре, снабженное пятью группами из трех круглых шишечек, неизвестного времени и происхождения, изображенное в каталоге The Metropoliten Museum of Art: G. Richter. Greek, Etruscan and Roman Bronzes. New York, 1945, стр. 343, под № 1155.
  19. В. Filоw, ук. соч., стр. 88.
  20. В. Filоw, ук. соч., стр. 9—10, рис. 8 и 9 (№№ 27 и 22).
  21. В. Filоw, ук. соч., стр. 87—88, рис. 102, 7.
  22. Тр. XII Археолог, съеэда, I, стр. 715.
  23. В. Filоw, ук. соч., стр. 9. рис. 8 (№ 5).
  24. В. Filоw, ук. соч., стр. 88—89, рис. 103.
  25. В. Filоw, ук. соч., стр. 97—107.
  26. Б. Рабинович, ук. соч.
  27. Хронологической цельности комплекса из Глинища не противоречит ни золотая серьга, правда, найденная и полученная отдельно от других предметов, ни „боченковидная буса из слоистого агата», которая, по мнению Б. Рабиновича, „носит еще более выраженный поздний характер» (ссылка на комплекс римской эпохи). Подобные бусы имели широчайшее распространение во времени и пространстве. Не выходя из круга слоистых агатовых и халцедоновых бус, достаточно указать свыше 400 экземпляров в поэднеахеменидском погребении в Сузах (J. de Morgan. Delegation en Perse, VIII, стр. 49, 53, табл. IV), на могилы 36 и 37 архаического времени на Кипре (А. К. Smith. Excavations at Amathus. British Museum, Excavations in Cyprus, London, 1900, табл. XIV, № 34 и 36, стр. 117), вплоть до не датируемого, но значительно .более раннего клада в пифосе под полом Библосского храма (Р. Моntеt. Byblos et l’Egypte. Atlas. Paris. 1929, табл. LXIV).
  28. Погребение с кольцами в VI из „Частых курганов» найдено разграбленным и его обстановка ничего нам не дает для уяснения их функции; то же самое относится и к нескольким кольцам из скифских курганов в Болгарии же, разграбленных находчи¬ками: В. Filow. Denkmaler der thrakischen Kunst. Mitt. d. K. Deut. Arch. Inst. Rom. Abt., XXXII, 1917, стр. 31, рис. 13 (Брезово), стр. 47, рис. 41 (Пакагуриште) и стр. 50, рис. 52 (Бедляково).
  29. ОАК, 1912, стр. 56.
  30. ИАК, 43, стр. 72 (оп. № 60).
  31. Там же.
  32. Н. И. Веселовский. Каменные орудия в курганах Сев. Кавказа первых веков н. э. Тр. XI Археолог; съезда, II.

В этот день:

Дни смерти
1870 Умер Поль-Эмиль Ботта — французский дипломат, археолог, натуралист, путешественник, один из первых исследователей Ниневии, Вавилона.
1970 Умер Валерий Николаевич Чернецов - — советский этнограф и археолог, специалист по угорским народам.
2001 Умер Хельге Маркус Ингстад — норвежский путешественник, археолог и писатель. Известен открытием в 1960-х годах поселения викингов в Л'Анс-о-Медоузе, в Ньюфаундленде, датированного XI веком, что доказывало посещение европейцами Америки за четыре века до Христофора Колумба.

Рубрики

Свежие записи

Счетчики

Яндекс.Метрика

1 комментарий

Оставить комментарий
  1. Головы вешали на них

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Археология © 2014