Особенности археологических источников
Л. С. Клейн (1978а: 110-112) называет четыре вида практической деятельности человека, формирующей материальные остатки: «обитание» («почти всеобъемлющий вид деятельности»); «хранение» или «упокоение» (которому «подвергаются специально отобранные части культурного достояния»); «созидание» («преобразовательные действия, в результате которых остаются отдельные сооружения»); «пребывание» («посещение» и «передвижение», эта деятельность оставляет мало материальных следов — «они рассеяны по разным местам, которые люди посещали и по которым прождали или проезжали»). Впрочем, специфика материальных остатков формируется не только в результате тех или иных действий людей — она также зависит от особенностей их археологизации.
[adsense]
Археологизацию можно определить как процесс формирования археологического источника на основе материальных остатков человеческой деятельности. Ведь мы не считаем археологическими источниками ни памятник, недавно изготовленный, установленный и открытый несколько дней назад, ни мусорные отбросы, содержащиеся в какой-либо городской урне в текущий момент времени. Для того, чтобы и то, и другое стало археологическим источником должны произойти некие события или процессы — именно они и называются археологизацией. Л.С. Клейн выделяет четыре ее разновидности: природная или антропогенная «катастрофа»; «специальный вынос» предметов «за пределы живого обихода в стабильную среду»; «нормальное выпадение» «культурных остатков из живого обихода на месте обитания»; «аномальное выпадение» — «случайные потери на дорогах, при переправах и т. п.»
Очевидно, процесс археологизации включает в себя два этапа. Для обозначения первого можно использовать термин «упокоение», но не в том значении, в котором он использован Л. С. Клейном — в данном случае я (Н.И.) имею в виду прекращение функционирования любого предмета или сооружения в каком-либо обороте человеческой деятельности (вещь потеряна и втоптана в землю; мусорные отходы выброшены на помойку, жертвенное животное убито и сожжено на костре; умерший человек вместе с сопровождающим его погребальным инвентарем захоронен в грунтовой яме и над ней насыпан курган и т. д.). Второй этап — старение или ветшание; предмет или сооружение начинают изменяться в результате различных, как правило, естественных процессов (заброшенный дом ветшает и обрушивается; предметы из органических материалов разлагаются и «насыщают» собой близлежащий грунт; целые керамические сосуды могут оказываться фрагментированными из-за смещений грунта и т. д.).
Именно в ходе археологизации формируется стратиграфия — структура отложений материальных остатков (рис. 10). Ведь различные по времени образования и содержанию слои отходов на местах обитания или различные виды грунта, использовавшиеся при возведении кургана и «участвовавшие» в процессе его «расползания» (пусть даже и незначительного), зачастую различаются по цвету, фактуре и иным признакам. Умение верно распознать и зафиксировать стратиграфию имеет решающее значение для понимания и объяснения результатов раскопок. Наши знания о технологии возведения монументальных курганов — результат «прочтения» стратиграфии таких сооружений. Особенно важное значение стратиграфия может иметь для определения относительной датировки: слой,
располагающийся над нижележащим отложением, формируется позднее, соответственно, предметы из нижнего слоя относятся к более раннему времени, чем — находки из верхнего. Впрочем, этот принцип действует лишь в том случае, если слои не были потревожены после их образования природными явлениями (оползание слоя, норы животных и т. п.) или деятельностью человека (какие-либо земляные работы на данном участке в более позднее время).
Итак, в процессе археологизации появляются археологические источники, представленные памятниками и содержащимися в них комплексами. Несмотря на широкий смысловой диапазон словосочетания археологический памятник, чаще всего так называют топографически обособленный объект, содержащий археологизированные материальные остатки человеческой деятельности — руины древней крепости, группу курганов и т. п. Термин «археологический памятник» более конкретен, чем понятие «археологические источники». И, как справедливо отмечают А.И. Мартынов и Я.А. Шер (2002: 20), «памятник может существовать и вне рамок науки (до того, как он стал объектом исследования), а источник вне науки немыслим».
Таким образом, все археологические памятники являются, по крайней мере, потенциальными археологическими
источниками. Но вряд ли можно утверждать обратное: круг археологических источников не исчерпывается памятниками (во всяком случае — в изложенном выше основном значении этого термина). Например, некие древние предметы, много лет назад случайно найденные деревенским жителем где-то в окрестных лесах, попав к специалисту конечно же станут археологическим источником, несмотря на чрезвычайно низкую информационную ценность такой находки (уже невозможно точно установить место обнаружения этих вещей; неясен характер их археологизации — являлись ли они инвентарем погребения, были ли утеряны или «выпали» из живого обихода каким-то иным образом; и т. д.). Несомненно, эти изделия должны быть переданы на хранение в музей и стать частью его фондов. Однако, очевидно, что подобные древности не станут называть археологическим памятником.
В ходе раскопок археологического памятника особую информационную ценность имеют находки, образующие комплексы — так называются совокупности предметов, сформировавшиеся в пространстве памятника в результате каких-либо действий или событий. Если есть возможность установить, что подобная совокупность предметов образовалась по причине однократного, единовременного действия, то такой комплекс называется закрытым (или замкнутым). Хрестоматийный пример закрытого комплекса — захоронение (не вскрывавшееся после того, как оно было совершено). Закрытый комплекс имеет особое значение для археологического датирования — ведь происходящие из него вещи были исключены из живого обихода одновременно; значит, если мы знаем дату хотя бы одного предмета, то ее можно распространить на весь комплекс!
Открытым комплексом называется совокупность предметов, сложившаяся в пространстве памятника в результате неоднократных и неодновременных действий или событий, то есть предпринимавшихся или происходивших на данном месте в течение какого-то времени. Типичный пример такого комплекса — слой, оставшийся на территории древнего поселка и содержащий вещи, потерянные или выброшенные его обитателями. В подобной ситуации «перенести» дату одной находки на все предметы комплекса конечно же нельзя.
Археологические памятники чрезвычайно разнообразны. Поэтому любой вариант их классификации будет сопровождаться какими-то исключениями. Тем не менее, два основных вида памятников не вызывают каких-либо сомнений — поселения и погребения (могильники, некрополи). Можно сказать, что остатки поселений в первую очередь и чаще всего связаны с повседневной жизнедеятельностью их обитателей, в то время как могильники появились в результате ритуальных действий. Большинство прочих видов памятников археологии так или иначе связано либо с повседневной активностью, либо — с ритуальной (сакральной) сферой человеческой деятельности. Подобная устойчивая связь обнаруживает очевидное соответствие выделяемым в культурологии сакральному и профанному миру, священному и мирскому пространству.
[adsense]
Так, в качестве инфраструктуры поселений мы можем рассматривать фортификационные (оборонительные) конструкции; разнообразные производственные сооружения (участки добычи полезных ископаемых, металлургического производства и др.); сельскохозяйственные поля и системы их ирригации (искусственного орошения); дороги. С другой стороны, о ритуальной деятельности свидетельствуют не только могильники, но и различные культовые (сакральные) объекты — так называемые «святилища», которые нередко представлены памятниками изобразительного творчества (монументальными каменными изваяниями, пещерной живописью и т. д.). Пожалуй, единственным видом археологического памятника, который может иметь отношение и, сакральной, и к повседневной сферам культуры, являются клады. Однако, и в этом случае клады ритуального назначения (есть и такие) часто выделяются в отдельную группу.
Археологи часто сталкиваются с ситуациями, в которых несколько различных археологических памятников оказываются расположенными в неразрывной связи друг с другом. Например, слой остатков крупного поселения может также включать в себя и фортификационные конструкции, и производственные сооружения, и клады, и святилище. Один из ярких и в то же время редких примеров такого рода — остатки курганного могильника X — начала XI вв., «перекрытого» в течение второй половины XI в. деревянной застройкой древнерусского города Пскова. А при раскопках многих поселений, относящихся к различным раннеземледельческим обществам неолита, энеолита, эпохи бронзы погребения встречены под полами жилых домов! Несмотря на то, что исследователи нередко интерпретируют такие находки, как «ритуальные захоронения, связанные с культом плодородия», а не
погребения в полном смысле этого слова, следует признать, что наличие подобной традиции свидетельствует о существенных особенностях восприятия сакрального и повседневного пространства обитателями этих поселений.
За рамками рассмотренной классификации все же остались некоторые специфические виды археологических памятников. Один из них — затонувшие корабли. Формально мы можем, конечно, поместить их в ряд прочих объектов повседневной жизнедеятельности, археологизировавшихея в результате тех или иных катастроф (а не «нормального выпадения»). Однако, принципиальные особенности местоположения такого памятника, отличия методики его изучения, наконец, отсутствие топографической связи с каким-либо поселением — все это не дает нам возможности считать затонувший корабль просто очередным случаем выпадения комплекса предметов из живого обихода, а тем более — обычным элементом инфраструктуры поселений.
В профессиональной литературе в качестве особого вида археологических памятников иногда упоминаются места сражений. Очевидно, что мы вряд ли сможем однозначно связать такие объекты с повседневной или с ритуальной деятельностью. Кроме того, неясно какие именно материальные остатки должны свидетельствовать о наличии в определенном месте подобного памятника. Предметами вооружения все-таки не разбрасывались, тела погибших в сражении людей, наверное, стремились похоронить… Впрочем, попытки археологического изучения мест сражений предпринимались.
Так, в 1950-х гг. была проведена экспедиция по уточнению места Ледового побоища (сражение русского войска с немецкими рыцарями 5 апреля 1242 г на льду Чудского озера). Однако, исследовалось не само место сражения (существуют разные варианты локализации этого события, в ходе предпринятых подводных археологических работ остатков сражения выявлено не было), а условия, в которых оно происходило: были произведены гидрологические и геологические ландшафтные изыскания, топографический анализ местности (с учетом летописной информации), зафиксированы фольклорные материалы; кроме этого, были осуществлены археологические раскопки некоторых средневековых поселений и могильников, расположенных на близлежащих территориях. Само же место сражения не было обнаружено и зафиксировано как археологический памятник.
Ледового побоище — сражение, о котором мы знаем по письменным источникам. Несмотря на то, что исследователи рассматривают разные варианты точной локализации этого события, местность в пределах которых оно произошло известна. А как мы смогли бы выявить место сражения, о котором не сохранилось никаких сообщений? Случайные находки предметов вооружения не обязательно свидетельствуют о боевых действиях — они могут быть обычными потерями или некими ритуальными приношениями. Коллективные захоронения людей также могли появиться по разным причинам — например, как результат эпидемии какого-либо заболевания. А места менее значительных боевых действий, например — кратковременных схваток? Возможна ли археологизация остатков этих событий в принципе и могут ли они быть верно опознаны археологами в дальнейшем? Место сражения оказывается не столь уж очевидным видом археологического памятника, а выявление и изучение материальных остатков таких событий методами полевых археологических исследований возможно, видимо, далеко не всегда.
И, наконец, следует еще раз упомянуть случайные находки древних предметов. Выше уже говорилось, что такие древности становятся археологическими источниками, но конечно не могут считаться отдельным видом археологических памятников. Случайные находки потому так и называются, что их обнаружение не связано с профессиональными изысканиями и мы, соответственно, не знаем остатками какой именно деятельности они являются и каким образом состоялась их археологизация.