Членова Н.Л. Соотношение культур карасукского типа и кетских топонимов на территории Сибири // Происхождение аборигенов Сибири и их языков. Томск, 1969. С. 143–146.
Вопрос о том, на каких языках говорили носители тех или иных археологических культур, очень сложен. Если нет прямых свидетельств письменных источников, определить это чрезвычайно трудно. Один из наиболее надежных указателей — топонимика. Сопоставление ареалов археологических культур и топонимов — распространенный прием изучения древних народов. По отношению к кетской топонимике он, однако, еще не применялся.
Распространенное мнение о том, что носители карасукской культуры — одни из предков кетов (Б. О. Долгих, В. Н. Чернецов), пока почти не аргументировано. Можно, однако, привести некоторые аргументы: 1. Кетский язык — южного происхождения относится к тибето-бирманским языкам — по Г. Рамстедту п К. Донперу или связан с баскским, северо-кавказскими, урартским и хурритским — по О. Тайеру. Так или иначе, связи эти указывают на далекий юг, и носители кетского языка должны были придти с юга. 2. На далекие южные связи указывает многое, и в мифологии (В. В. Иванов, В. Н. Топоров), и в материальной культуре, и в обычаях кетов (Б. О. Долгих,, С. И. Вайнштейн, Е. А. Алексеенко). Эти элементы уходят в глубокую, археологическую древность. 3. Из археологических культур южной части Красноярского края (где кетоязычные народы зарегистрированы еще в XVIII веке) с юга принесены только карасукская культура и культура енисейских кыргызов; последние, однако, были не кетоязычны, а тюркоязычны. Остается карасукая культура. 4. Прямые, связи между карасукской культурой и материальной культурой современных кетов малочисленны, но все же имеются: специфические детали погребального обряда, и предметы украшения (бляшки, форма и орнамент подколенных подвязок). Исходя из всего этого, можно предполагать, что носители карасукской культуры — одни из предков кетов.
Проверим это предположение, сравнив ареалы культур карасукского типа и кетских топонимов. Наложим оба ареала на карту природных зон. Культуры карасукского типа распространены в Северном Китае, Внутренней Монголии, МНР, Гапысу, Синьцзяна, Туве, 3абайкалье, Канской, Минусинской и Кузнецкой котловинах в районе Красноярска, в лесостепной и прилегающей к ней южной части лесной полосы Западной Сибири (от Тобола до Енисея) и в более южных и западных районах, за пределами Сибири.
Кетские топонимы распространены в Туве, Забайкалье, Канской, Минусинской и Кузнецкой котловинах, в районе Красноярска, в южной части леса Западном Сибири, прилегающей к лесостепи, а также и в более северной ее части — по Тыму и Енисею от Енисейска до Курении. Таким образом, но многих районах ареалы культур карасукского типа совпадают с ареалами кетских топонимов, но кетские топонимы неизвестны в Северном Китае, Монголии и Синьцзяне (они там не исследованы) и в западносибирской лесостепи, а культуры карасукского типа неизвестны по Тыму и в низовьях Енисея (есть лишь отдельные находки карасукских вещей на Енисее вплоть до 64 параллели). Видимо, в двух последних районах кеты появились позже карасукской эпохи, что подтверждается и изучением топонимов (А. П. Дульзон). Вообще по отношению к территориям культур карасукского типа ареалы кетских топонимов как бы несколько сдвинуты к северу и вообще — в лесные области из степи и лесостепи, что может указывать на вытяснение туда кетоязычного населения и на замену в степи и лесостепи многих кетских топонимов другими (например, тюркскими). Культуры карсукского, типа на юге, в степях появились раньше (с XIV—XI вв. до н. э.), на севере,, в лесостепи и лесу — позже (VIII—VI вв. до н. э.), что соответствует и результатам изучения топонимики.
Можно найти и ряд детальных соответствий в результатах изучения культур карасукского типа и кетских топонимов. Так, Минусинская котловина и Тува по археологическим данным — древнейшие районы карасукских культур, а по топонимическим данным — древнейшие районы расселения кетоязычных народов, что совпадает, кроме того, и с одним преданием кетов о приходе их на север «от истоков Енисея» (С. И. Вайнштейн).
Продвижение кетов — носителей «икающего диалекта» с верхнего Иртыша на Север (по А. П. Дульзону) можно сопоставить с продвижением вниз по Иртышу носителей сейминско-турбинской культуры, одной из культур карасукского круга. Продвижение кетоязычных народов с Иртыша на Енисей (по данным топонимики) может объяснить преобладание в кетском орнаменте ломаных полос, характерных для ирменской и молчановской культур, распространенных в западно-сибирской лесостепи и южной части леса, в том числе по Иртышу ниКети. Ареал Кетских топонимов на -ул (Верхний Чулым, район Красноярска и Канская котловина) может быть сопоставлен с распространением именно на этой территории своеобразного варианта карасукской культуры, отличного от других ее вариантов. Таким образом, сопоставление ареалов кетских топонимов и культур карасукского типа оказывается плодотворным и подтверждает мнение о кетоязычности карасукской культуры и о приходе далеких предков кетов из южных районов.
Намечается путь к решению и других важных вопросов. Именно ареал культур, родственных и близких карасукским, отнюдь не ограничивается Сибирью; он охватывает также Казахстан, часть Средней Азии, Северный Кавказ (и частично Закавказье) и уходит далеко на запад. Глубокие корни этих культур — на Среднем Востоке, в районах и СЗ, С. и В. от Двуречья, точнее — в культурах Северного и Западного Ирана и Митанни. Носители культуры Митанни были хурритами по языку. Таким образом, ареал культур, карасукского типа допустимо рассматривать как звено, соединяющее хурритские элементы в кетском языке и древневосточный пласт в кетской мифологии с их родиной — Ближним и Средним Востоком.
В связи с этим было бы очень важно изучение топонимов Синьцзяна, Казахстана, Средней Азии и Северного Кавказа и сравнение их с кетскими топонимами.