К содержанию 60-го выпуска Кратких сообщений Института истории материальной культуры
В Томском краеведческом музее хранится бронзовый меч с пометкой в инвентарной книге: «Из Минусинской котловины». Более точно место его находки не известно. Меч прямой, двулезвийный, сломанный пополам. Лезвия заточены на обе стороны. Клинок в середине имеет утолщение, подобное «срединной жилке» многих кинжалов, минусинских и происходящих из других мест, только значительно более широкое, особенно у рукояти. К острию клинка это утолщение суживается. Конец клинка закруглен (рис. 57 — 1).
Меч цельнолитой, с литым орнаментом на рукояти. Перекрестья в настоящем смысле этого слова нет, имеются выступы в виде лопастей, слегка загнутые в сторону клинка и расширяющиеся к концам. В средней части этого «перекрестья», между клинком и рукояткой, — утолщение прямоугольной формы, четырехгранное в сечении.
Рукоятка меча представляет в сечении сильно вытянутый прямоугольник с закругленными (для удобства охвата) сторонами. Конец рукоятки обломан в древности, почему длина и форма навершия остались неизвестными.
Общая длина сохранившейся части 42,5 см, длина клинка с «перекрестьем» 37,5 см, ширина клинка под «перекрестьем» 3,7 см, толщина клинка в середине 0,6 см, толщина клинка у лезвия 0,3 см, длина сохранившейся части рукоятки 5 см, ширина 2,5 см, толщина рукоятки 0,7 см, ширина «перекрестья» 6,8 см.
Рукоятка украшена с обеих сторон орнаментом. На одной стороне орнамент состоит из двух параллельных зигзаговых линий, идущих вдоль. В треугольничках, образованных одним из зигзагов и боковым ребром рукоятки, — выпуклые точки.
Другая сторона рукоятки украшена зигзаговой линией, разделяющей все поле на треугольники, вершины которых обращены в разные стороны. Треугольники одного ряда заштрихованы косой штриховкой, другого — украшены двумя точками, расположенными параллельно «перекрестью» меча.
Узор на литейной форме вырезан углубленно и при отливке он получился рельефным, а фон — углубленным.
Меч изготовлен из прекрасной золотистой бронзы, отлит в двусторонней форме, затем подвергся дополнительной обработке, так как швы везде зашлифованы и их совсем незаметно. Отливка очень чистая. Поверхность меча покрыта зеленой патиной.
[adsense]
Находка представляет большой интерес. Бронзовые мечи — вообще редкость, а для Минусинской котловины это пока уникальная вещь. Единственный приближающийся по размерам кинжал-меч найден недалеко от Красноярска, на берегу Енисея, у с. Коркина (рис. 57 — 2) 1, но длина его лезвия с «перекрестьем» меньше длины той же части минусинского меча с р. Вилюя, описанного Д. Н. Анучиным и неоднократно изданного 2.
Рис. 57. Бронзовый меч, кинжалы и нож из Минусинской котловины: 1 — меч; 2-5, 8 — карасукские кинжалы и нож; 6, 7, 9 — татарские кинжалы.
Датировка меча может быть произведена на основании его формы и орнамента. Перекрестье того же типа встречено на кинжале из Томского могильника (Большой мыс), относимого М. Н. Комаровой к переходному карасукско-тагарскому времени 3
Два кинжала, очень сходные с публикуемым мечом, найдены на Алтае. У обоих перекрестье того же типа, но несколько более развитое, а один с таким же утолщением в середине клинка 4. М. П. Грязнов относит их к VII—V вв. до н. э., включая в комплекс предметов майэмирского этапа, хотя оба кинжала происходят из случайных находок, а не из раскопок, и категорически настаивать на этой датировке нельзя.
Если брать более далекие аналогии, можно указать на кинжал из Каменномостского могильника в Кабарде (раскопки Е. И. Крупнова, 1948) уже с железным клинком, но с бронзовой рукояткой и перекрестьем той же формы, что и у минусинского. Е. И. Крупнов датирует могильник VIII—VII вв. до н. э. 5
В Минусинской котловине тоже известно несколько кинжалов с таким перекрестьем, но они происходят из случайных находок. Рукоятка одного из них (рис. 57—3) заканчивается кольцом, уплощенным снизу, или, как называет С. В. Киселев, «аркой на кронштейне». Ножи с таким навершием неоднократно встречались в погребениях Минусинской котловины и датируются концом IX—VIII в. до н. э. (Байнов улус, раскопки В. Г. Карцова, 1930; Ильинская гора, раскопки С. В. Киселева, 1929; Капчалы, группа III, раскопки В. П. Левашевой, 1935 и др.).
Перекрестья многих карасукских кинжалов изготовлялись посредством выемок в клинке (рис. 57—4, 5) 6. М. П. Грязнов называет такие перекрестья шипами. Примерно того же типа перекрестье и у меча с р. Вилюя.
Перекрестье публикуемого меча является дальнейшим развитием этого типа перекрестий; «лопасти» или «шипы» становятся шире клинка, но толщина их не превышает толщины клинка, небольшое утолщение имеется лишь посередине. Дальнейшее развитие перекрестья заключается в полном его обособлении от клинка. Все тагарские кинжалы имеют уже настоящие обособленные перекрестья (рис. 57—6, 7) 7.
Рукоятки карасукских кинжалов — овальные в сечении, полые внутри. Плоские рукоятки появляются в переходное карасукско-тагарское время (например, уже упоминавшийся кинжал из Томского могильника) и бытуют в тагарскую эпоху.
Орнамент меча подтверждает его датировку. Заштрихованные треугольники и цилиндрические ямки — излюбленное украшение карасукской керамики, в тагарскую эпоху этот орнамент не встречается. Есть некоторые основания полагать, что цилиндрические ямки (в отличие от ямок с круглым дном) появляются в конце существования карасукской культуры 8. Напомним, что на литейной форме для минусинского меча вырезаны именно такие ямки. Вообще на карасукских бронзовых ножах (рис. 57 — 8) и кельтах часто встречается орнамент в виде выпуклых точек.
Зигзаги как элемент орнамента встречаются на карасукских 9 и на тагарских ножах и кинжалах 10 (рис. 57 — 9), а также и на керамике карасукского и переходного карасукско-тагарского времени. Техника нанесения орнамента — углубленный фон и выпуклый рисунок — характерна уже для тагарского времени.
Таким образом, по изложенным соображениям меч из Минусинской котловины может датироваться переходным карасукско-тагарским временем, т. е. временем около VIII в. до н. э.
К содержанию 60-го выпуска Кратких сообщений Института истории материальной культуры
Notes:
- Издан у В. В. Радлова в «Сибирских древностях». МАР, № 5, табл. XI, рис. 1. ↩
- Д. Н. Анучин. Notice sur quelques epes en bronze trouves dans la Russie et en Siberie. Trav. du Congr. de arch, prehist, a Moscou, 1892, стр. 342—345; Г. П. Сосновский. Заметки по археологии Прибайкалья. Изв. СОРГО, т. 51, 1926; А. П. Окладников. Археология и основные вопросы древней истории Якутии. КСИИМК, вып. IX, стр. 73, рис. 9, /; его же. История Якутии, т. I, табл. XXI, рис. 1, Якутск, 1949. ↩
- М. Н. Комарова. Томский могильник — памятник истории древних племен лесной полосы Зап. Сибири. МИА, № 24, рис. 25, 9. ↩
- М. П. Грязнов. Памятники майэмирского этапа эпохи ранних кочевников на Алтае. КСИИМК, вып. XVIII, рис. 5—7 и 6-9. ↩
- Е. И. Крупнов. Археологические работы в Кабарде и Грозненской области. КСИИМК, вып. XXXII, стр. 99—100. Кинжал хранится в ГИМ, зал V. ↩
- И. П. Кузнецов-Красноярский. Минусинские древности, табл. IV. рис. 5; табл. I, рис. 5а. Томск. ↩
- В. В. Радлов. Указ. соч., табл. VII, рис. 2; И. П. Кузнецов-Красноярский Указ. соч, табл. IV, рис. 6. ↩
- Такие ямки встречены на карасукских сосудах, украшенных еще острореберными валиками (стоянка Батени — см. С. А. Теплоухов. Древние погребения в Минусинском крае. МЭ, III, вып. 2, и др.). Острореберные же валики на сосудах из Причерноморья твердо датируются предскифским временем (Обиточная, Белозерский лиман и др.). ↩
- В. В. Радлов. Указ. соч., МАР, вып. 3, табл. V, рис. 19. ↩
- Там же, табл. VIII и стр. 48, рис. 11. ↩