Бобров В. В. Поселение на р. Люскус // Археология Южной Сибири. Кемерово. 1979. – С. 47-59.
В семи километрах вверх по течению р. Томи от г. Кемерова в устье ее правого притока р. Люскус расположены два древних поселения. Они находятся на высоком (15 м) берегу, обрывающемся в сторону р. Томи и имеющем крутые склоны к пойме р. Люскус, на относительно ровном участке шириной 250 м между Томью и шоссейной дорогой г. Кемерово — д. Елыкаево.
Первое поселение эпохи поздней бронзы площадью около 2000 м2 расположено на краю обрыва и частично разрушено им (культурный слой местами также разрушен какими-то земляными работами и траншеей для закрепления отражателей на период лесосплава). Только в северной части его, у склонов к пойме р. Люскус, удалось обнаружить остатки рва, который в плане, очевидно, имел дугообразную форму и заканчивался у обрыва.
Таким образом, поселение со всех сторон было защищено. Второе — эпохи средневековья — находится в двухстах метрах к северо-западу от первого, около дороги.
Городище финальной бронзы на р. Люскус было открыто в 1971 г. учеником г. Кемерова Ивлевым С., а в 1972 г. обследовано А. В. Циркиным 1. Несколько позже, в 1974 г., на памятнике был собран подъемный материал А. И. Мартыновым, А. М. Кулемзиным, В. В. Бобровым 2. Но только с 1976 г. на городище ведутся небольшие по объему охранные работы. За три года вскрыто 272 м2 площади поселения. Раскопан 3 часток длиной 36 м вдоль кромки обрыва.
Почвенный покров на городище до материка 60—70 см. Он предъявлен однородной темносерой супесью. Замеры глубины залегания находок позволили ориентировочно выделить культурный слой и его мощность. Стратиграфия памятника следующая: гумус — 20—25 см; культурный слой — 20—25 см; древняя дневная поверхность — 20 см. В подстилающем культурный горизонт слое находки, за редким исключением, отсутствовали. В раскопанной части поселения каких-либо следов или остатков жилых сооружений не найдено.
Планиграфия распространения находок также ничего не дает. Обнаружены лишь четыре столбовые ямки диаметром 20—25 см, глубиной 40—45 см от уровня древней поверхности, но определенной закономерности в их расположении нет. Несмотря на эти обстоятельства, характер археологических материалов из раскопа позволяет предполагать, что городище было долговременным и представляло собой центр бронзолитейного производства.
Бронзовые изделия и, предметы бронзолитейного производства. На небольшой исследованной площади городища найдено относительно большое количество бронзовых предметов. В основном они представлены украшениями. Особое место среди них занимают пять изделий, которые, очевидно, были спрятаны в ямку. Эта группа украшений лежала вместе на уровне материка, причем два из них были поставлены вертикально. Они представляют собой бронзовые полые конической формы гофрированные трубочки с остатками кожаных ремешков внутри. В нижней широкой части их сделано по одному отверстию (рис. 13—15, 16).
Подобные предметы оригинальны и впервые найдены на памятнике эпохи поздней бронзы. Очевидно, эти украшения были соединены между собой кожаным ремешком, продетым через отверстия, а на него нанизаны бронзовые пронизки. Остатки ремешка с двумя пронизками из свернутой в кольцо широкой пластинки были найдены здесь же в ямке. Одна из них желобчатая (рис. 13, 18). Аналогии им широко известны на территории распространения памятников ирменской культуры. Еще одна пронизка, найденная в «кладе», —массивная, литая с тремя желобками (рис. 13,—17).
Другое украшение, которое можно реконструировать, представляло собой четыре бронзовых стерженька с семью отверстиями в одной плоскости, 70 бусинок цилиндрической формы из камня и 5 из бронзы. Очевидно, стерженьки держали нитки бус в определенном положении (рис. 13—8).
Среди других украшений на городище найдены четыре бронзовые гвоздевидные ушные подвески (рис. 13—6, 7, 13, 14). Эти предметы чаще встречаются в ирменских памятниках (погребения и поселения) Северного Алтая, южной части Новосибирского Приобья и бассейна реки Ини; реже в северных районах распространения этой культуры 3.
На разных участках исследованной площади городища обнаружены бронзовое желобчатое кольцо (рис. 13—5), пронизка (рис. 13—4) и четыре бляшки-пуговицы, на обратной стороне которых скрытая петелька в виде перемычки (рис. 13—1, 2, 3, 12). Три бляшки по краю украшены лепестковым орнаментом. Если аналогичные предметы широко представлены в памятниках ирменской культуры, то орнаментированные среди них редки.
К украшениям можно отнести две круглые дисковидные бляшки. Они немного выпуклые. Лицевая сторона их хорошо заполирована. На обратной, вогнутой стороне сделана петелька для закрепления. Эти предметы, условно названные «зеркало», получили широкое распространение в последующее скифское время на территории Южной Сибири.
Другие бронзовые предметы с городища на р. Люскус представлены обломками двух ножей, кельтом-теслом и втульчатым долотом. Ножи, видимо, листовидные, литые в односторонней форме. Один маленький обломок рукоятки ножа (рис. 13, 10), другой — широкое лезвие с дугообразным обушком (рис. 13—9). Судя по лезвию, он близок ножам еловского типа. Кельт-тесло асимметричной формы с лобным ушком. Сечение в средней части шестигранное. В верхней части, немного ниже втулки, кельт опоясан валиком. На противоположной ушку стороне от валикового пояса вершиной вниз помещен штрихованный треугольник (рис. 13—11).
С территории распространения ирменских памятников происходит четыре кельта. В. И. Матющенко кельт-тесло из сборов в Новосибирской области, аналогичный кельту с городища на реке Люскус, относит к третьему типу 4. По классификации Б. Г. Тихонова они входят в группy кельтов-тесел с лобным ушком, в подгруппу А — без «пещерки» распространены в основном в Нижнем Прикамье и Приказанском Поволжье, редко в Южной Сибири и Средней Азии 5. Это положение, на наш взгляд, скорее результат недостаточной изученности эпохи поздней у бронзы в Западной Сибири и в частности в бассейне Верхней Оби.
Долото массивное с длинной узкой втулкой. Рабочая часть клиновидной формы, прямоугольное в сечении. Долота-стамески известны в др. памятниках ирменской культуры, но аналогичное с городища на реке Люскус найдено на Алтае в Осинках Д. Г. Савиновым 6.
На поселении обнаружены мелкие фрагменты от шести сосудов; четыре из них с бронзовой накипыо на внутренней стенке и, видимо, 1 использовались для плавки металла, два — тигли. Последние сосуды небольшие по объему — 0,15—0,2 л. Плечики одного из них орнаментарованы заштрихованными треугольниками, обращенными вершинами вниз.
Здесь же найдены два обломка литейной формы. Одна для отливки, вероятно, кольца, другая представлена одной створкой, но, несмотря на фрагментарность, можно предполагать, что она предназначалась для изготовления кельта. Все литейные формы керамические. К предметам бронзолитейного производства, найденным на поселении Люскус, относятся также две литейные шишки и керамическое сопло.
Каменные изделия. Камень часто встречается в культурном слое поселения. Это целые или расколотые крупные речные гальки и обломки песчаника. Вся толща террасы сложена речными отложениями и представлена желтым суглинком. Лишь в нижнем горизонте этой пачки встречается галечник. Следовательно, весь камень, который найден на поселении, принесен. Но изделий из камня очень мало. Среди них два грузила, для изготовления которых использовалась речная галька продолговатой формы. По длинным краям сколами с двух сторон сделаны выемки (на одном они подшлифованы) для лучшего закрепления. Этот прием существует очень долго.
Другой предмет также из речной гальки — пест-колотушка. Была подобрана массивная галька подходящей формы, чтобы при минимальных затратах времени можно было изготовить орудие. Пест-колотушка округлая в сечении, с естественно выделенной рукояткой, которую лишь слегка подработали у основания. Следы сработанности видны вдоль рабочей части и на притупленном конце. Такие же следы есть и на остром конце рукоятки. Видимо, иногда орудие использовали как отбойник.
Песчаник представлен в основном в обломках. Хотя некоторые части предметов из этой породы камня удалось реставрировать, все же установить назначение их невозможно. Одно изделие имеет круглое основание и коническую форму. Форма других не ясна. Исключение составляют плоские песчаниковые плитки с одной зашлифованной поверхностыо, которые являются терочками. Так же из песчаника, но мелкозернистого, сделан узкий, подпрямоугольной формы оселок.
Кроме описанных каменных изделий на городище были обнаружены шесть отщепов из кремня и кварцита и расколотый кусок агата.
Керамика. Посуда — наиболее многочисленный археологический материал — представлена фрагментами. Только девять сосудов удалось полностью или частично реставрировать. Всего же на раскопанной части поселения найдено фрагментов приблизительно от двухсот сосудов.
Керамика однородная по составу теста и цвету. Типологически ее можно разделить на две группы: горшки и слабо профилированные сосуды. Как правило, последние толстостенные, большие по объему. Но по орнаментации они не различаются. Техника нанесения орнамента резная, лишь на одном маленьком фрагменте — печатно-гребенчатая.
Количество орнаментальных элементов незначительное: штрихованный треугольник, «жемчужник», ямки, вертикальные или наклонные насечки, оттиски уголка лопаточки, горизонтальные линии. Не все они являются ведущими и самостоятельными. Чаще всего, сочетание двух элементов составляет сюжет орнамента, которому соответствует определенная зона.
К сожалению, фрагментность посуды не позволяет точно установить соотношение орнаментальных композиций в каждом конкретном случае. Поэтому статистической обработке подвергнут относительный материал, который свидетельствует о зональной характеристике орнаментальных мотивов в целом.
Венчики — 160 ед. Наиболее распространенный элемент узора — штрихованный треугольник — 68,1%. Он образует четыре сюжета и композиции: треугольники, соединенные вершинами так, что между ними образуется гладкий ромб — 20% (рис. 17— 2, 3, 4, б, 10); треугольники, обращенные вершинами вверх — 11,3% (рис. 18—2, 10); треугольники, обращенные вершинами вниз — 20% (рис. 16 — 5, 6; рис. 17— 1, 13; рис. 18—8); наконец, взаимопроникающие треугольники — 16,9% (рис. 16-1, 7; рис. 78—1, 3).
Статистический анализ позволяет судить об относительно равнопроцентном соотношении орнаментального сюжета в зоне венчика (рис. 14—А). Причем почти во всех случаях композиция из этого элемента отделена от обреза венчика и зоны шейки горизонтальными резными линиями, которые в данном варианте не несут самостоятельную орнаментальную нагрузку.
Не всегда описанные композиции занимают полностью зону венчика, иногда они составляют первый орнаментальный пояс на ней. На 16% от общего числа венчиков нами выделен второй пояс, основной орнаментальный элемент которого — «жемчужник». Хотя его месторасположений на венчике не всегда четко фиксируется.
Этот орнаментальный пояс состоит из ряда «жемчужин», чередующихся или с вертикальными наколами, или с ямками, или с оттискам уголка лопаточки (рис. 19—1). Последнее сочетание несколько преобладает над остальными. Очевидно, этот пояс образовался за счет незначительного смещения его из зоны шейки. Следует подчеркнуть, что он существует только с поясом, где ведущим орнаментальным элементом является штрихованный треугольник, и в единичных случаях с сеткой.
Следующая орнаментальная композиция, которая чаще занимает полностью зону венчика, — резная сетка — 11,8%. Обращает на себя внимание, что данный орнамент очень редко заключен между двумя линиями, чаще они отсутствуют или нанесена одна, отделяющая зону венчика от шейки (рис. 16—2, 3; рис. 77—5, 9; рис. 18—4, 7).
Наконец, последняя группа сосудов не имеет орнамента на венчике — 18,7% (рис. 16—4; рис. 17—7, 8).
Два венчика (1,4%) украшены соответственно вертикальными и наклонными насечками. По характеру обреза венчика, по составу теста, цвету фрагменты напоминают посуду каменоложского типа.
В зоне шейки (131 ед.) основной ведущий орнаментальный эле¬мент — «жемчужник» — 62,6% (рис. 14—Б). Различное сочетание с другими элементами орнамента составляет композицию, которая очень проста. Сочетания следующие: с оттисками уголка лопаточки — 30,7% (рис. 16—2, 4, 7; рис. 18—2, 3, 4, 8, 13; рис. 17—3, 4, 8); с вертикальными насечками — 20,6% (рис. 16—1, 3; рис. 17—1, 6, 10; рис. 18—2, 10); с круглыми ямками — 13% (рис. 17—7; рис. 18—1, 5).
Как видно из рисунка 2—А, Б, этот орнамент является преобладающим и происхождение второго пояса на венчике явно связано с ним. К остальным орнаментам в этой зоне относятся резная горизонтальная линия — 20,6% (рис. 16—6); елочка — 13,7% (рис. 17—1, 2; рис. 18—3, 9); оттиски уголка лопаточки — 1,5%. И без орнамента — 0,8%.
Плечико сосуда (всего 123 ед.) чаще орнаментировано рядом заштрихованных треугольников, обращенных вершинами вниз — 51,2% (рис. 15). Причем эта композиция, хотя и редко, в зоне плечика представлена вторым поясом. Первыми являются горизонтальная елочка или ряд круглых ямок, заключенных между резными линиями. Последний орнаментальный сюжет, видимо, будет являться не самостоятельным, а вспомогательным, отделяющим одну зону от другой.
Всего известно 3 сосуда с рядом ямок на плечике, что составляет 2,4%. Горизонтальная елочка наносилась не только в сочетании с поясом из штрихованных треугольников, но и как основная орнаментальная композиция на зоне плечика (рис. 18—1, 5, 11). В данном случае орнаментальное поле заканчивалось в верхней части зоны. В целом «елочка» на плечиках сосудов с поселения Люскус составляет 22%.
Другие орнаменты единичны или малочисленны: ряд наклоненных насечек — 4,8%; сетка — 1,6%; горизонтальные резные линии — 1,6%. Сосуды без орнамента на плечиках с городища составляют 10,6%. Несколько сложнее определить частоту встречаемости композиций, выполненных так называемым лестничным орнаментом. На фрагментах сосудов зафиксировано 7, у которых плечики с подобной орнаментацией, — 5,7%. Но композиция из этого элемента — зигзаг или ромб — не ограничивается зоной плечика, а почти всегда переходит на тулово, то есть в данном случае зональность не соблюдалась.
Судя по фрагментам от тулова, сосудов с лестничным орнаментом больше — 28. Если приплюсовать известные семь по плечикам, то сумма будет 35. При такой раскладке процентное соотношение лестничного орнамента в условной зоне плечика составит немногим более 22%. Надо отметить, что сосуды на поселении очень редко орнаментированы по тулову— 18,5%. Кроме зигзагов и ромбов, выполненных лестничным узором, наиболее распространенным на тулове является горизонтальный ряд наклонных коротких резных линий.
Третий и последний орнамент на тулове сосудов с поселения на р. Люскус представлен горизонтальным рядом небольших овальных наколов. Процентное соотношение элементов в этой зоне мы не рассматриваем в связи с незначительной серией сосудов с орнаментированным туловом.
Таким образом, на основании рассмотренных орнаментов и их статистического зонального распределения можно сделать ряд выводов. Сосуды с композициями из штрихованных треугольников на венчике и плечиках, «жемчужник», чередующийся с оттисками уголка лопаточки, насечками или ямками на шейке, составляют многочисленную группу. Однако, на наш взгляд, они не отражают характерные особенности орнамента посуды данного конкретного памятника, а относятся к тому комплексу признаков, который позволяет четко определить его культурную принадлежность.
Перечисленные орнаментальные элементы в указанных зонах сосудов составляют характеристику многих памятников ирменской культуры 7. Прежде чем остановиться на особенностях орнаментации сосудов поселения Люскус, хотелось бы отметить, что крайне сложно их выделение на обшекультурном фоне. Это связано с различными принципами подхода к статистической обработке массового керамического материала, а также различным пониманием собственно ирменской культуры 8.
Если оперировать материалами конкретного изучаемого памятника, то можно отметить следующие особенности в орнаментации посуды: значительный процент гладких венчиков, наличие второго орнаментального пояса; украшение зоны шейки горизонтальными резными линиями или желобками, орнаментация шейки и плечика горизонтальной «елочкой».
Сосуды с неорнаментированным венчиком, по мнению В. И. Матюшенко, вообще свойственны для ирменской культуры 9. Однако ни на одном памятнике, где посуда представляет многочисленную группу, нет такого количества с гладким венчиком, как на городище Люскус.
В качестве иллюстрации можно воспользоваться данными Т. Н. Троицкой по памятникам Новосибирского Приобья: Красный Яр-1 — 170 сосудов — 2%; Умна-I — 106 сосудов — 2%; Чучка-VII — 45 сосудов — 2%; Завьялово — 156 сосудов — 1% 10. Что касается второго орнаментального пояса на зоне венчика, то вряд ли нужно настаивать, что это оригинальная черта посуды с реки Люскус. На других памятниках, видимо, он также присутствует, но только автоматически авторами относился к зоне шейки. Судя по опубликованным рисункам, второй орнаментальный пояс присутствует на посуде нижнетомской группы памятников ирменской культуры 11.
Украшение зоны шейки горизонтальными прочерченными линиями занимает равное положение наряду с ведущими композициями, в основе которых орнаментальный элемент «жемчужник». Сопоставление с аналогичными материалами других памятников провести трудно, так как статистические данные приводятся для большой группы памятников, но не указывается, являются ли эти желобки подчиненным или основным орнаментальным элементом.
Вопрос выделения характерных особенностей орнаментации посуды конкретных памятников имеет первостепенное значение. Только на этой основе можно, в конечном счете, решить вопрос о локальных вариантах культуры и дать четкое обоснование признаков.
Вполне естественно, что на такой огромной территории, как у ирменской культуры, должны существовать локальные группы, которые можно выделить умозрительно, а для мест их концентрации отвести приграничные районы. С точки зрения логики, никаких погрешений против истины нет. Однако, до настоящего времени нет ясности ни о хронологической принадлежности памятников, ни о центре культуры.
К изложенному следует добавить неравномерную изученность эпохи поздней бронзы в целом для Западной Сибири, усугубленную малочисленностью монографически исследованных памятников. Поэтому выделенные на данном источниковедческом уровне локальные варианты ирменской культуры отличаются аморфностью и чаще нет возможности выяснить, чем же принципиально характеризуется тот или иной вариант 12. Можно согласиться с Н. Л. Членовой, которая считает, что на основной территории распространения ирменской культуры локальные варианты пока выделить нельзя 13.
При оценке материалов поселения на р. Люскус мы старались придерживаться положения, которое было высказано несколько раньше и сводилось к тому, что в период накопления источников «…необходимо в первую очередь выявить этнокультурные компоненты и материалах каждого памятника, оперируя не понятием локального варианта, а исследуя динамику развития его признаков, имеющих свою протяженность во времени и пространстве» 14.
Кроме описанных материалов на городище найдено несколько фрагментов сосудов, которые отличаются по тесту, цвету, форме и характеру орнаментации и хронологически принадлежат к более поздним периодам. Они залегали или в дерне или в верхнем горизонте культурного слоя. Одна группа фрагментов от 9-10 сосудов эпохи раннего железа, другая — от 5 сосудов эпохи средневековья.
Сосуды первой кронологической группы, очевидно, плоскодонные, баночной формы, за исключением одной небольшой чашки с выпуклым дном (рис. 19—9). Характерной особенностью венчиков является скошенность под углом вовнутрь. Только у двух сосудов он прямой и округлый по краям. На одном венчике с внутренней стороны сделан карнизик (рис. 19—5). Этот фрагмент украшен двумя рядами наклонных оттисков короткой крупнозубой гребенки, между которыми — круглая ямка.
Гребенчатым штампом орнаментировано еще четыре фрагмента, но «жемчужник» и ямки на них отсутствуют (рис. 19—2, 4, 8, 7).
На одном фрагменте под рядом оттисков гребенки помещен ряд взаимопроникающих треугольников, выполненных штампом (рис. 19—2). Еще два сосуда украшены фигурно-штамповым орнаментом: на одном по образу венчика нанесены наклонные насечки, а ниже расположены два ряда взаимопроникающих незавершенных треугольников, другой — профилированная чашка — украшена оттисками мелкоструйчатого штампа, которые в средней части орнаментального поля образуют шахматный узор; под венчиком нанесен ряд круглых ямок (рис 19—9).
Фигурно-штамповая керамика, как убедительно показала Л. М. Плетнева, на памятниках Томского Приобья появляется в последние века I тыс. до н. э. 15. Это мнение получило подтверждение в новых материа¬лах и было поддержано многими исследователями, занимающимися про¬блемами эпохи железа Западной Сибири 16.
Видимо, к этому времени относятся и последние фрагменты от 3 со-судов с иной орнаментацией, которая также расположена под обрезом венчика. Это ряд ямок и «жемчужник», чередующийся с наклонными насечками или ямками в виде запятой. Фрагменты с орнаментацией «жемчужник» удивительно напоминают посуду березовского этапа большереченской культуры, который относится к концу I тыс. до н. э. 17.
Появление керамики с фигурно-штамповой орнаментацией в памятниках лесостепных районов на рубеже эр связано с продвижением кулайских племен на юг. Материалы с поселения Люскус являются одним из звеньев, указывающих путь миграции кулайцев в Среднее Притомье.
Средневековая посуда профилированных форм с прямым или скошенным наружу обрезом венчика. Наружный край обреза или волнообразный, или с наколами (рис. 19—10, 11, 13). Иногда изнутри и по обрезу венчик украшен оттисками гребенчатого штампа (рис. 19—12). Характерной особенностью этой группы сосудов является горизонтальный гладкий валик (рис. 19—11, 13). На одном фрагменте их два и они имитируют шнур или шов. Датировать подобную керамику более точно, видимо, представится возможным после исследования средневекового поселения, расположенного недалеко от городища.
В заключение предварительного сообщения о раскопках городища эпохи поздней бронзы следует отметить, что время его существования по¬ка можно установить относительно в хронологических рамках ирменской культуры — X—VII вв. до н. э.
Notes:
- Отчет А. В. Циркина за 1972 г. Архив кафедры археологии. ↩
- Материалы хранятся в лаборатории кафедры археологии Кемеровского государственного университета. ↩
- Савинов Д. Г., Бобров В. В. Титовский могильник (к вопросу о памятниках эпохи поздней бронзы на юге Западной Сибири).— В кн.: Древние культуры Алтая и Западной Сибири. Новосибирск, 1978, с. 60. ↩
- Матющенко В. И. Древняя история населения лесного, и лесостепного Приобья (неолит и бронзовый век). Из истории Сибири, вып. 12, Томск, 1974, с. 53; там же. вып. 12 (приложение), рис. 32—10. ↩
- Тихонов Б. Г. Металлические изделия эпохи бронзы на Среднем Урале и в Приуралье. МИА, 90, М., 1960, с. 46. ↩
- Савинов Д. Г. Осинкинский могильник эпохи бронзы на Северном Алтае.— В кн.; Первобытная археология Сибири. Л., 1975, рис. 2—11. ↩
- Грязнов М. П. История древних племен Верхней Оби. МИА, 48, М — Л., 1956, с .32—36; Членова Н. Л. Суртайка — могильник карасукской эпохи в Предгорном Алтае. КСИА, вып. 134, 19173; Мартынов А. И. Новый район карасукской культуры. СА, 1964, 2; он же. Карасукская эпоха в Обь-Чульшской междуречье.—В кн.: Сибирский археологический сборник, вып. 2, Древняя Сибирь, Новосибирск, 1966, с 164—182; Матющенко В. И. Указ. соч. с. 38—40; Троицкая Т. Н. Карасукская эпоха в Новосибирском Приобье.—В кн.: Бронзовый и железный век Сибири. Новосибирск, 1974, с. 36—39; Членова Н. Л. Андроновские и ирменские погребения могильника Змеевка (Северный Алтай),—КСИА, 1976, вып. 147, рис. 3—9, 10. ↩
- Например, см. указ. соч. Грязнова М. П., Матющенко В. И., Троицкой Т. Н. ↩
- Матющенко В. И. Указ. соч., с. 39. ↩
- Троицкая Т. Н. Указ. соч., рис. 5. ↩
- Матющенко В. И. Указ. соч. (приложение), рис. 3—1, 5, 14, 15; рис, б—1, 2. ↩
- Там же, с. 85—90. ↩
- Членов а Н. Л. Ирменская культура и ее локальные варианты.— В кн.: Происхождение аборигенов Сибири и их языков. Томск, 1973, с. 209. ↩
- Савинов Д. Г.. Бобров В. В. Указ. соч., с. 61. ↩
- Плетнева Л. М. Керамика Томского Приобья эпохи раннего железа,—В кн.: Из истории Сибири, вып. 7, Томск, 1973, с. 129—150. ↩
- Совещание по проблемам кулайской культуры в г. Новосибирске в 1975 г. Материалы см. в сб.: Ранний железный век Западной Сибири. Томск, 1978. ↩
- Грязнов М. П. Указ. соч., табл. XXIX — 5, 12. ↩