К содержанию 207-го выпуска Кратких сообщений Института археологии
Д. С. Раевский предложил корректный термин для определения обсуждаемого нами явления — ’’евразийский культурный континуум скифской эпохи”. Это определение понятия близко к сущности рассматриваемого феномена, но оно вряд ли вытеснит уже вошедший в научный обиход термин ’’скифо-сибирский мир”, который даже фонетически более удобен для повседневного использования. Определение Д.С. Раевского скорее будет служить раскрытию существа этого понятия. Ведь в научной практике не так важна дифференциация терминов, как однозначное определение понятий. Необходимо в первую очередь разобраться, какое содержание мы обозначаем термином ’’скифо-сибирский мир”, и формулировка Д.С. Раевского будет служить более четкому его определению.
Прав Л.T. Яблонский, предлагающий при работе с материалами скифо-сибирского мира отделить этнографическую терминологию от археологической. Нужно начать с создания иерархической системы археологических комплексов, независимой от ее этнографической или исторической интерпретации. Ведь в археологии такой феномен, как распространение сходных элементов культуры на огромные территории, вовсе не уникален и не присущ только скифо-сибирскому миру. Аналогичные явления встречаются и на других, часто очень отдаленных территориях. Так, в огромной историко-культурной области Центральных Анд в Южной Америке известны три хронологических периода (’’горизонта”), когда на всей этой территории распространяются комплексы сходных элементов культуры — определенные формы вещей, предметы изобразительного искусства и т.п. Такое явление очень удобно использовать для установления относительной хронологии, особенно когда она еще не имеет достаточно дробного характера. Но при более детальном исследовании ’’горизонт” начинает распадаться как во времени, так и в пространстве, т.е. его можно рассматривать как нечто единое только в самом первом приближении. Соответственно и историческая интерпретация этого феномена может быть совершенно различной. Когда общая схожесть культур скифо-сибирского мира интерпретируется как ’’единство” — это такое же механистическое упрощение, как истолкование всех панперуанских ’’горизонтов”, как, например, империй по образцу инкской. Более углубленное изучение археологических источников показывает, что за каждым из ’’горизонтов” стоят различные исторические явления. Углубленное изучение скифо-сибирского мира также разрушает иллюзию его единства.
В последнее время появились попытки интерпретировать ’’скифо-сибирское единство” как некую ’’цивилизацию кочевников”. Здесь снова требуется уточнить понятия. Если понимать цивилизацию просто как высокий уровень культурного развития, то под такое определение можно подвести и верхнепалеолитические общества, оставившие нам образцы высокохудожественного изобразительного искусства. Критерий здесь слишком размыт. Если же придерживаться исторического понимания термина ’’цивилизация”, как соответствующего раннеклассовому обществу и даже ранним государственным образованиям оседлых земледельцев, то археологически ранние культуры не являются цивилизациями по определению.
Критерии цивилизации связаны с процессами урбанизации, появлением монументальной архитектуры и ремесла, письменности и т.д. Особо важное значение имеет появление древнего города как места перераспределения прибавочного продукта (по О.Г. Большакову и В.А. Якобсону). При этом город может возникать самыми различными путями — из ставки военачальника, менового пункта, племенного центра, центра ремесла, специально основанного поселения и т.д. Для археологических материалов признаки цивилизации были сформулированы Г. Чайлдом, а затем модифицированы рядом авторов. Ни один из них не прослеживается в археологических культурах скифо-сибирского мира. А такого критерия, как наличие города у кочевников, просто и быть не может. Попытки же подменить принятые критерии реалиями кочевого мира, например выдать за наличие монументальной архитектуры возведение больших курганов, не выдерживают критики.
Конечно, из генеральной линии развития земледельческих цивилизаций могут быть и исключения. Например, общества, достигшие высокого уровня в условиях приморской адаптации. Но постулирование любого нового пути к цивилизации требует очень серьезного и глубокого обоснования. В работах сторонников ’’цивилизации кочевников” такого обоснования, на мой взгляд, не содержится.
В контексте раннеземледельческих обществ цивилизация обычно совпадает с раннеклассовыми и раннегосударственными образованиями. Однако первое понятие уже и вполне возможно наличие раннегосударственных форм без цивилизации. Государства поздних кочевников попадают именно в эту зону несовпадения понятий. Тем более к цивилизации нельзя отнести общества ран¬них кочевников, где существование государственности остается недоказанным.
К содержанию 207-го выпуска Кратких сообщений Института археологии