Ацтекская конфедерация

Ошибочное представление об ацтекском обществе. — Уровень его развития. — Племена нахуатль. — Заселение ими Мексики. — Основание пуэбло Мексико в 1325 году. — Учреждение- ацтекской конфедерации в 1426 году. — Пределы территориального господства. — Вероятная; численность населения. — Были ли ацтеки организованы в роды и фратрии? — Совет вождей. — Его вероятные функции. — Должность Монтецумы. — Выборное начало.— Низложение Монтецумы. — Вероятные функции ого должности. — Учреждения ацтеков, бы» в основе демократическими. — Их строй был военной демократией.

Испанские авантюристы, захватившие пуэбло Мексико, составили себе ошибочное представление, что правление ацтеков было монархическим ¹, в основных чертах аналогичным тогдашним монархиям Европы. Этот взгляд, был целиком принят ранними испанскими писателями, без подробного исследования структуры и основ социальной системы ацтеков. Вместе с этим ошибочным представлением в употребление вошла и терминология, совершенно не соответствовавшая учреждениям ацтеков; это обстоятельство до такой степени исказило исторический рассказ, что он стал походить скорее на продукт фантазии. С захватом единственного укрепленного пункта, которым владели ацтеки, их общественный строй был разрушен, его место заняло испанское владычество, а сущность их внутренней организации и политики были преданы полному забвению.

Ацтеки и конфедерированные с ними племена не знали железа и, следовательно, не имели железных орудий; у них не было денег, и они вели меновой торг товарами; но они обрабатывали самородные металлы, занимались земледелием при помощи орошения, изготовляли грубые хлопчатобумажные ткани, строила общинные дома из необожженного кирпича и камня и выделывали глиняные изделия превосходного качества. Они достигли таким образом средней ступени варварства. Их земли были еще в коллективном владении, они жили большими домохозяйствами, состоявшими из нескольких родственных семейств; имеются положительные основания считать, что в этих домохозяйствах господствовал коммунизм. Можно определенно сказать, что они приготовляли пищу только один раз в день, именно обед, который ели отдельно — сперва мужчины, затем женщины и дети. Не имея ни столов, ни стульев, они еще не научились есть свой единственный ежедневный обед так, как это делают цивилизованные нации. Эти черты их общественного быта достаточно ясно показывают относительное состояние их развития.

Вместе с оседлыми индейцами других частей Мексики и Центральной Америки, а равно и Перу, ацтеки представляют наилучшую иллюстрацию данного состояния древнего общества. Они представляли одну из великих стадий прогресса на пути к цивилизации, на которой учреждения, вышедшие из предшествующего этнического периода, достигли известного развития, чтоб с дальнейшим ходом человеческого опыта подняться на более высокую этническую ступень и подвергнуться дальнейшему развитию вплоть до достижения цивилизации. Но оседлым индейцам не было суждено достигнуть высшей ступени варварства, так хорошо представленную гомеровскими греками.

Индейские пуэбло долины Мексико раскрыли перед европейцами утраченное для последних состояние древнего общества, которое оказалось столь замечательным и своеобразным, что возбудило в то время неутолимое любопытство. О туземцах Мексики и испанском завоевании было написано в десять раз больше томов, чем о каком-либо другом народе, достигшем той же ступени развития, или о каком-либо другом того же значения событии. И все же нет народа, об учреждениях и образе жизни которого было бы известно так мало достоверного. Замечательное зрелище, представившееся взорам наблюдателей, так воспламенило воображение, что вымысел занял преобладающее место, которое удерживает до настоящего времени. В результате, строй общества ацтеков не был во-время зафиксирован, что явилось большой потерей для истории человечества. Приходится не упрекать кого-либо, а лишь выразить глубокое сожаление. Но даже то, что было с такой старательностью написано, может быть использовано при будущей попытке восстановить историю ацтекской конференции. Некоторые данные сохраняют положительное значение и дают возможность вывести из них другие данные. Таким образом надо думать, что хорошо направленное непосредственное исследование может, хотя бы в известной мере, восстановить основные черты социальной системы ацтеков.

«Королевство Мексико», как его называют ранние исторические описания, и «империя Мексико» позднейших описаний представляет собой продукт воображения. В свое время, за отсутствием правильных сведений об учреждениях ацтеков, еще было некое кажущееся основание для того, чтоб представлять их общественный строй в виде монархии, но поддерживать дальше это заблуждение не приходится. То, что нашли испанцы, было простой конфедерацией трех индейских племен, аналогии которой существовали во всех частях континента, и в своих описаниях у них не было никакого основания перейти хотя бы на шаг за пределы этого единственного факта. Управление находилось в руках совета вождей совместно с высшим начальником военных отрядов. Это было правление двух властей; гражданскую представлял совет, военную — высший военный вождь. Посколько учреждения конфедерированных племен были в основе демократическими, этот общественный строй, если необходимо более специальное определение, чем конфедерация, можно назвать военной демократией.

Три племени — ацтеки или мексиканцы, тецкуки и тлакопа — были объединены в ацтекскую конфедерацию, что дает два высших члена органического ряда общественных форм. О том, существовали ли у них первый и второй члены, а именно род и фратрия, ни один из испанских писателей не дает определенных указаний; но они, хотя и неотчетливо, описывают известные учреждения, которые становятся понятными лишь тогда, когда мы восстановим эти недостающие члены органического ряда. Фратрия не столь важна, но иное дело — род, посколько он является единицей, на которой покоится вся эта общественная система. Не вступая в обширный и запутанный лабиринт ацтекских вопросов, как они стоят сейчас в исторической науке, я постараюсь привлечь внимание читателя лишь к некоторым особенностям общественной системы ацтеков, которые смогут показать ее действительный характер. Но до того необходимо рассмотреть отношения конфедерации к окружающим племенам.

Ацтеки были одним из семи родственных племен, пришедших с севера и поселившихся в долине Мексико, а равно в смежном районе. В эпоху испанского, завоевания они принадлежали к числу исторических племен этой страны. В своих преданиях они называли себя общим именем нахуатль. Акоста, посетивший Мексико в 1585 году, приводит в своем сочинении, изданном в Севилье в 1569 году, распространенное среди туземцев предание об их последовательных миграциях из Ацтлана вместе с именами племен и названиями мест их поселения. Он указывает, что племена эти прибыли в следующем порядке: 1. Сочимильки, «Нация цветочных семян», поселилась на озере Ксочимилько, на южном склоне долины Мексико; 2. Чалка, «Народ устья», пришли значительно позже и поселились поблизости, на озере Чалько; 3. Тепанеки, «Народ моста», поселились у Ацкоподалько, к западу от озера Тедкуко, на западном склоне долины; 4. Кулхуа, «Кривой народ», поселились на восточном берегу озера Тецкуко и позднее были известны под именем тецкуков; 5. Тлатлуика, «Люди Сиерры», найдя долину вокруг озера занятой, перешли Сиерру в южном направлении и поселились по другую ее сторону; 6. Тласкала, «Люди хлеба», прожив некоторое время вместе с тепанеками, поселились в конце концов на востоке, за пределами долины, у Тласкала; 7. Ацтеки, пришедшие последними, заняли область нынешнего города; Мексико ². Акоста замечает далее, что они пришли «из далеких стран, лежащих: на севере, где теперь открыто королевство, которое называется Новая Мексика» ³. То же предание передают Эррера ⁴ и Клавигеро ⁵. Отметим, что тлакопа в этом рассказе не упоминается; они представляют собой, по всей вероятности, подразделение тепанеков и остались в первоначально занятой этим племенем области, тогда как остальная часть, очевидно, перешла на территорию, лежащую непосредственно к югу от тласкзла, где их нашли под именем тепеака. У последних имелась такая же легенда о семи пещерах; они говорили на диалекте языка нахуатль ⁶.

Это предание отражает один знаменательный факт, который не мог быть выдуман, а именно, что все эти семь племен имели непосредственное общее происхождение; это подтверждается и их диалектами. Другой важный факт состоит в том, что они пришли с севера. Это показывает, что они первоначально составляли один народ, который путем естественной сегментации распался не семь и более племен. Кроме того, именно это обстоятельство сделало возможным и вероятным существование ацтекской конфедерации, так как общий язык является главной основой подобных организаций.

Ацтеки нашли лучшие места долины уже занятыми и, переменив несколько раз свое место, поселились в конце концов на небольшом участке высохшей земли, посреди болотистой местности, окруженной полями, покрытыми лавой, и естественными прудами. Здесь, по словам Клавигеро, они основали в 1325 году, за сто девяносто шесть лет до испанского завоевания, знаменитое пуэбло Мексико (Тенохтитлан) ⁷. Число ацтеков было незначительно и положение их было тяжелое. Но, к счастью для них, протоки озер Ксочимилько и Чалько и ручьи с западных гор протекали по их территории, впадая в озеро Тецкуко. Будучи достаточно сообразительными, чтобы понять выгоды такого положения, они сумели посредством плотин и каналов окружить свое пуэбло обширным искусственным прудом, снабжаемым водой из указанных источников. А так как уровень озера Тецкуко был тогда выше, чем теперь, то это сооружение, когда оно было закончено, создало им наиболее прочное положение среди всех племен в долине. Строительная техника, при помощи которой ацтеки осуществили это дело, была одним из крупнейших достижений, без которого они, вероятно, не поднялись бы над уровнем окружающих их племен. Следствием этих сооружений были независимость и благосостояние, а со временем и господствующее влияние над племенами долины. Так основано было пуэбло и так недавно это произошло, согласно преданиям ацтеков, которые можно считать вполнее достоверными.

В эпоху испанского завоевания пять из семи племен, а именно ацтеки, тецкуки, тлакопа, сочимильки и чалка, населяли долину, представлявшую собой весьма ограниченную по размерам территорию, приблизительно равную штату Род-Айленд. Это была горная котловина, без всякого стока, овальной формы, вытянутая с севера на юг, имевшая сто двадцать миль в окружности, площадью приблизительно в тысячу шестьсот квадратных миль, не считая пространства, покрытого водой. Долина, как было сказано, окружена цепью гор, поднимающихся в виде террас, с углублениями между ними, и образующих барьер. Названные племена населяли около тридцати пуэбло, из которых самым большим было Мексико. Мы не имеем указаний о том, чтобы сколько-нибудь значительная часть этих племен поселилась вне этой долины или на соседних горных склонах; напротив, имеются обильные свидетельства того, что вся остальная часть современной Мексики была тогда занята многочисленными племенами, говорившими на языках отличных от языка нахуатль, при чем большинство этих племен было независимо. Тласкала, чолула, вероятно, подразделение первых, тепеака, хуексот-цинко, мецтитла, вероятно, подразделение тецкуков, и тлатлуика были остальные племена нахуатль, жившие вне долины Мексико; все они, за исключением последнего и тепеака, были независимы. Большое число других племен, составлявших около семнадцати территориальных групп и говоривших на стольких же основных языках, занимали остальную часть Мексики. Они составляют, в своем состоянии раздробленности и независимости, почти точную копию племен Соединенных Штатов и Британской Америки в эпоху их открытия, т. е. на столетие или несколько более позже.

До 1426 года, когда возникла ацтекская конфедерация, в жизни племен долины произошло очень мало, что бы имело историческое значение. Они были раздроблены и воинственны и не имели влияния за пределами своего непосредственного местожительства. С этого же времени начинает обнаруживаться преобладающее положение ацтеков, сказываясь в перевесе их численности и силы. Под предводительством своего военного вождя Итцкоатля они сломили существовавшее до тех пор верховенство тецкуков и тлакопа, и на смену прежних междуусобных войн был учрежден союз или конфедерация. Это было оборонительный и наступательный союз трех племен, при чем было заключено соглашение о дележе в известной пропорции добычи и последующей дани с покоренных племен ⁸. Эта дань, состоявшая из ремесленных изделий и продуктов огородничества покоренных селений, повидимому, налагалась планомерно и взыскивалась со всей строгостью.

Основные черты структуры этой конфедерации не известны. За неимением подробных данных теперь трудно решить, был ли это просто союз, который мог по желанию быть продолжен или расторгнут, либо это была прочная организация, подобная ирокезской, члены которой были связаны постоянными и определенными отношениями. Каждое племя во всем, что касалось местного самоуправления, было независимо, но во внешних отношениях, во всем, что касалось нападения или обороны, эти три племени составляли один народ. Каждое племя имело свой совет вождей и своего военного вождя, но военный вождь ацтеков был главнокомандующим союзных отрядов. Это можно заключить из того, что тецкуки и тлакопа пользовались правом голоса при избрании и при утверждении военного вождя ацтеков. Удержание ацтеками в своих руках верховного командования указывает на то, что их влияние преобладало при определении условий, на которых племена вступили в конфедерацию.

Нецахуалькохотль, смещенный или, по крайней мере, отстраненный от должности верховного военного вождя тецкуков, был в это время (в 1426 году) восстановлен благодаря влиянию ацтеков. Это событие можно считать датой основания конфедерации или союза.

Прежде чем рассмотреть ограниченное число фактических данных, иллюстрирующих характер этой организации, следует вкратце познакомиться с расширением территориального господства, достигнутого конфедерацией в течение короткого времени ее существования.

С 1426 по 1520 год, т. е. в течение девяносто четырех лет, конфедерация вела постоянные войны с соседними племенами, в особенности со слабыми оседлыми индейцами, жившими к югу от долины Мексико вплоть до Тихого океана, а оттуда на восток, по направлению к Гватемале. Они начали со своих ближайших соседей, которых благодаря своему численному превосходству и сосредоточенным действиям покорили и обложили данью. Селения в этой области были многочисленны, но не велики; они состояли во многих случаях из одного большого здания из необожженного кирпича или камня, а иногда из нескольких рядом стоящих зданий. Эти общинные дома составляли значительное препятствие для ацтеков, но не оказались все же неприступными. Такие набеги повторялись время от времени с определенной целью собрать добычу, наложить дань и взять пленных для жертвоприношений ⁹, пока главнейшие племена в пределах указанной области, за немногими исключениями, не были покорены и обложены данью, в том числе и разбросанные селения тотонаков, расположенные близ нынешнего Вера-Круца.

Попытки включить эти племена в состав ацтекской конфедерации не делалось, посколько при данном строе различие в языке составляло непреодолимое препятствие. Они были оставлены под управлением своих собственных вождей и сохраняли свои порядки и обычаи. В некоторых случаях среди них поселяла сборшик дани. Ничтожные результаты этих завоеваний обнаруживают истинный характер учреждений ацтеков. Господство сильного над слабыми с единственной целью наложить принудительную дань, не имело ни малейшего значения для образования нации. При родовой организации отдельное лицо могло стать членом правящей группы только при посредстве рода, род же мог быть принят в организацию только путем включения его в состав родов ацтеков, тецкуков и тлакопа. Приписываемый Ромулу план переселить в Рим роды побежденных латинских племен мог быть применен и ацтекской конфедерацией к покоренным ею племенам; но они были недостаточно развиты для того, чтобы у них могла возникнуть подобная идея, если даже было возможно устранить препятствие, которым являлся язык. По той же причине колонисты, поселенные среда завоеванных племен, не смогли ассимилировать их настолько, чтобы подготовить к включению в социальную систему ацтеков. При таком положении конфедерация не приобрела новой силы путем созданного ею режима террора, но, наложив на покоренные племена тяжелое ярмо, внушила им ненависть и постоянную готовность к восстанию. Все же в некоторых случаях ацтеки, повидимому, пользовались военными отрядами покоренных племен и делили с ними добычу. Все что могли сделать ацтеки после основания конфедерации, это — распространить ее на остальные племена нахуатль. Но они оказались не в состоянии выполнить это. Сочимилька и чалка не были постоянными членами конфедерации и пользовались номинальной независимостью, хотя и платили дань.

Этим почти исчерпывается все, что в настоящее время известно о действительных основаниях так называемого королевства или империи ацтеков. Конфедерация сталкивалась с враждебными и независимыми племенами на западе, северо-западе, северо-востоке, востоке и юго-востоке; это были: мичоаки на западе, отоми на северо-западе (отдельные орды отоми, разбросаннные вблизи долины, были обложены данью), чичимеки или дикие племена, обитавшие к северу от отоми, мецтитла на северо-востоке, тласкала на востоке, чолула и хуексот-цинко на юго-востоке, а за ними племена табаско, чиапа и цапотеки. В этих различных направлениях господство ацтекской конфедерации распространилось за пределы долины Мексико не больше, чем на сто миль, при чем часть этой области представляла собой несомненную нейтральную, территорию, отделявшую конфе¬дерацию от ее постоянных врагов. Из таких ограниченных материалов и было построено мексиканское королевство испанских хроник, возведенное современной историей в ранг ацтекской империи.

Необходимо сказать несколько слов о населении долины и пуэбло Мексико. Нет возможности установить численность пяти племен нахуатль, населявших долину. Всякое определение ее может быть лишь предположительным. Исходя из того, что известно об их огородничестве, средствах существования, учреждениях, из их ограниченной области, и не упуская из виду получаемой ими дани, численность в двести пятьдесят тысяч человек надо считать преувеличенной. Это дает около ста шестидесяти человек на кв. милю, плотность почти вдвое большую, чем средняя плотность нынешнего населения штата Нью-Йорк и почти равную средней плотности населения Род-Айленда. Трудно понять, на каких основаниях можно принять такую большую численность обитателей даже всех тридцати—сорока селений этой долины. Те, кто принимают еще большее число, должны доказать, каким образом варварский народ, не имевший домашних животных и стад и не знавший полевого земледелия, мог прокормить на такой же территории большее число жителей, чем может содержать в настоящее время цивилизованный народ, вооруженный всеми этими преимуществами. Этого нельзя доказать по той простой причине, что этого не могло быть. Из общего количества населения на пуэбло Мексико приходилось, вероятно, тридцать тысяч человек ¹⁰.

После сказанного нет необходимости останавливаться на положении и взаимоотношениях племен долины. Ацтекская монархия должна быть вычеркнута из истории туземцев Америки не только как вымысел, но и как ложное представление об индейцах, которые не развили у себя и не изобрели монархических учреждений. Созданное ими управление было конфедерацией племен и ничем больше, которая по своей структуре и симметричности была, вероятно, ниже конфедерации ирокезов. При исследовании этой организации названий военного вождя, сахема и вождя будет достаточно для различения их должностных лиц.

Пуэбло Мексико было самым большим в Америке. Живописно расположенное посреди искусственного озера, с большими общинными домами, оштукатуренными гипсом, что придавало им блестящую белизну, это пуэбло, проникнуть в которое можно было только через плотины, показалось издали испанцам неожиданным и восхитительным зрелищем. Он» раскрывало картину древнего общества, отставшего от европейского на два этнических периода, и должно было своим налаженным строем жизни возбудить любопытство и даже энтузиазм. Преувеличение оценок было в известной мере неизбежно.

Некоторые черты, показывающие уровень развития ацтеков, были уже отмечены; мы можем теперь присоединить к ним и некоторые другие. У них были найдены красиво расположенные сады, склады оружия и военной одежды, превосходные украшения, хлопчатобумажные ткани прекрасной работы, отлично сделанные орудия и утварь и большое разнообразие пищи; изобразительное письмо, служившее главным образом для указания дани, которую должно было платить натурой каждое покоренное селение; календарь для исчисления времени и открытые рынки для менового торга товарами. Ими были созданы административные должности для удовлетворения запросов растущей городской жизни; было учреждено духовенство с храмовым культом и ритуалом, включавшим человеческие жертвоприношения. Должность высшего военного вождя также приобрела большое значение. Эти и другие черты их состояния, которые нет необходимости детализировать, сопряжены с соответствующим развитием их общественных учреждений. Таковы некоторые различия между низшей и средней ступенями варварства, как это иллюстрируется относительным состоянием ирокезов и ацтеков, имевших, несомненно, одни и те же по существу учреждения.

После этих предварительных замечаний остается исследовать три важней¬ших вопроса, относящихся к общественной системе ацтеков. Первый касается существования родов и фратрий, второй — существования и функций совета вождей и третий — существования и функций должности высшего военачальника, которую занимал Монтецума.

Существование родов и фратрий

Может казаться странным, что ранние испанские писатели не открыли ацтекских родов, если они в действительности существовали; но почти то же самое было с ирокезами, которых наши собственные соотечественники наблюдали свыше двухсот лет. Существование у них кланов, называвшихся по именам животных, было отмечено уже очень рано, однако никто не подозревая, что мы имеем здесь единицу социальной системы, на которой покоится как племя, так и конфедерация ¹¹. Упущение испанских исследователей, не заметивших существования родовой организации у племен Испанской Америки, не служит доказательством ее отсутствия, но если таковая существовала, это доказывало бы только поверхностность их исследований в этом вопросе.

Однако у испанских писателей имеется значительное число косвенных и отрывочных указаний, свидетельствующих о существовании как рода, так и фратрии; некоторые из этих указаний мы теперь рассмотрим. Мы ссылались уже на частое употребление Эррерой термина «родственники», откуда вытекает, что были замечены группы лиц, связанных узами крови. Судя по размерам этой группы, она представляет собой род. Термин «колено» иногда употребляется для обозначения еще большей группы, под которой следует разуметь фратрию.

Пуэбло Мексико делилось географически на четыре квартала, из которых каждый был занят одним коленом, одной группой людей, находившихся в более близком родстве друг с другом, чем с жителями других кварталов. Можно предположить, что каждое колено было фратрией. Каждый квартал, в свою очередь, разделялся, и каждое его подразделение было занято сообществом лиц, связанных какими-то общими узами ¹². Можно предположить, что это сообщество было родом. Если мы обратимся к родственному ацтекам племени тласкала, то здесь обнаруживаются почти те же самые факты. Их пуэбло делилось на четыре квартала, из которых каждым владело одно колено. Каждый квартал имел своего teuctli или высшего военного вождя, свою особую военную одежду, свои собственные знамя и герб ¹³. Представляя собой один народ, они находились под управлением совета вождей, который испанцы возвели в ранг тласкаланского сената ¹⁴. Подобным же образом чолула разделялись на шесть кварталов, которые Эррера называет городскими округами, что сводится к тому же. У ацтеков, распределивших между собой соответственно их общественным подразделениям части пуэбло, которые каждое должно было занимать, эти территориальные участки были результатом их способа поселения. Если рассматривать под таким углом зрения краткое сообщение о возникновении этих «кварталов» при основании Мексико, заимствованное Эррерой и Акоста, то мы подойдем очень близко к истинному положению вещей. Упомянув о сооружении «храма из глины и камня для идола», Эррера продолжает: «После этого идол повелел жрецу приказать вождям вместе с их родственниками и сторонниками разделиться на четыре округа или квартала так, чтобы выстроенный для него дом оставался посредине и чтоб каждая часть устроилась как ей казалось лучше. Так возникли четыре квартала Мексико, ныне называемые кварталами св. Иоанна, св. Марии Круглой, св. Павла и св. Себастьяна. После того как это разделение было выполнено, идол вновь велел им разделить между собою указанных им богов и отвести в каждом округе особое место для поклонения этим богам; так, каждый округ, в свою очередь, разделился на несколько меньших округов в соответствии с числом богов, которым этот идол приказал поклоняться… Так было основано Мексико, Тенохтитлан… Когда это разделение было исполнено, те, кто считал себя обиженными ушли вместе со своими родственниками и сторонниками искать другое место» ¹⁵, а именно соседнее Тлателулько. Следует, очевидно, истолковать этот рассказ так, что ацтеки разделились по признаку родства сначала на четыре большие части, а затем, в пределах этих частей, на меньшие подразделения; это обычный шаблон для изображения подобного рода процессов. На самом же деле процесс совершался как раз противоположным путем, именно каждая группа родственников поселялась отдельно на определенной территории, однако таким образом, чтобы группы, находившиеся в ближайшем родстве, были соседями. Если принять, что самое меньшее подразделение было родом и что каждый квартал был занят фратрией, состоящей из родственных родов, то первоначальное разделение ацтеков в их пуэбло становится совершенно понятным. Без этого удовлетворительное объяснение невозможно. Если народ, организованный в роды, фратрии и племена, водворялся в городе, то он расселялся по родам и племенам, что было естественным следствием его социальной организации. Таким порядком селились в своих городах греческие и римские племена. Например, три римских племени, организованные в роды и курии (курия была аналогична фратрии), расселились в Риме по родам, куриям и племенам. Рамны владели Палатинским холмом, тиции жили большей частью на Квиринале, а люцеры — на Эсквилине. Если ацтеки делились на роды и фратрии и составляли только одно племя, то они естественно занимали стодько кварталов, сколько у них было фратрий, при чем роды каждой фратрии, в свою очередь, помещались преимущественно обособленно. Так как муж и жена принадлежали к различным родам, а дети — к роду отца либо матери, в зависимости от того, считалось ли происхождение по мужской или по женской линии, то преобладающее большинство жителей каждой местности принадлежало к одному и тому же роду.

Военная организация ацтеков была основана на этих общественных делениях. Как Нестор советовал Агамемнону построить войска по фратриям и племенам, так, повидимому, и ацтеки строились по родам и фратриям. В «Мексиканской хронике» туземного автора Тецоцомока (указанием на нижеследующую цитату я обязан моему другу Ад. Ф. Банделиру, из Хайленда в Иллинойсе, который в настоящее время занят переводом этой хроники) рассказывается о приготовлении мичоаков к походу. «Аксайкатль обратился к мексиканским вождям Тлакатекатлю и Тлакочкалькатлю и ко всем остальным и спросил, готовы ли все мексиканцы, по правилам и обычаям каждого округа, каждый со своими вождями; если готовы, то пусть выступают в поход и соберутся все у Матлатцинко Толука» ¹⁶ Мы видим здесь, что военная организация была построена по родам и фратриям.

Вывод о существовании у ацтеков родов вытекает также из их землевладения. Клавигеро замечает что «земли, называвшиеся altepetlalli [altepetl — пуэбло], т. е. принадлежавшие городским и сельским общинам, были разделены на столько частей, сколько было участков в городе, и каждый участок владел своей частью совершенно отдельно и независимо от других. Эти земли никоим образом не могли быть отчуждаемы» ¹⁷. В каждом из этих подразделений мы должны признать род, локализация которого была необходимым следствием их социальной системы. Клавигеро пишет «участок» вместо «общины», тогда как именно эта последняя определяла участок и коллективно владела землей. Элемент родства, связывавший общину, на который Клавигеро не обратил внимания, указывается Эррерой. «У них были другие землевладельцы, называвшиеся старшими отцами [сахемы], вся земля которых принадлежала одному колену [роду], жившему на одном участке; их было много в эпоху заселения Новой Испании при разделе земель; каждое колено получило свой участок и владело им до настоящего времени; земли эти принадлежали не отдельным лицам, но всем сообща, и владельцы их не могли их продавать, хотя и пользовались ими пожизненно и оставляли, своим сыновьям и наследникам; а если дом вымирал, то земля доставалась не иначе как ближайшему родственнику, управляющему тем же участком или коленом» ¹⁸. В этом замечательном описании наш автор пытается, очевидно, согласовать факты с господствующими теоретическими взглядами на ацтекские учреждения. Он изображает нам ацтекского землевладельца, который, как феодальный собственник, владел пожизненно землей вместе с принадлежащим ей титулом и передавал то и другое своему сыну и наследнику. Но, следуя действительному положению вещей, он устанавливает тот основной факт, что земля принадлежала общине кровных родственников, глава которых именуется «старшим отцом»; это был, можно полагать, сахем рода, при чем земля находилась в коллективном владении всего рода. Предположение, что он владел этой землей по доверию, не имеет смысла. Испанцы нашли, что индейские вожди были связаны с родами, что каждый род владел коллективно участком земли, и когда вождь умирал, то, как указывает Эррера, его место занимал сын. Только в этом можно было усмотреть аналогию с испанскими поместьями и наследственными правами, и недоразумение произошло здесь от непонимания характера и обязанностей должности вождя. Они заметили, что в некоторых случаях сын не наследовал отцу, а должность переходила к кому-нибудь другому; отсюда дальнейшее утверждение: «если дом (alguna casa — опять феодальный термин) вымирал, то она [земля] переходила к ближайшему «старшему отцу», т. е., насколько можно заключить из такого способа выражения, сахемом выбиралось другое лицо. То немногое, что испанские писатели сообщают нам об индейских вождях и землевладении племен, искажено терминологией, свойственной феодальным учреждениям, не существовавшим у индейцев. В «колене» мы имеем основание признать ацтекский род, а в «землевладельце» — ацтекского сахема, должность которого была наследственной в роде — в указанном выше смысле — и выборной из среды его членов. Если происхождение считалось по мужской линии, то выбор должен был пасть на одного из родных или коллатеральных сыновей умершего сахема или на внука, сына одного из его сыновей, либо на родного или коллатерального брата. При счете происхождения по женской линии выбор должен был пасть, как уже было сказано выше, на родного или коллатерального брата или племянника. Сахем не имел наследственных прав в отношении земли и, следовательно, не мог их кому-либо передавать. Его можно было считать собственником потому, что должность, которую он занимал была постоянной, и потому, что земля была в неотъемлемом владении рода, которым он управлял как сахем. Ошибочный взгляд на права и обязанности этой должности был обильным источником неисчислимых заблуждений в нашей туземной истории. «Колена» Эрреры и «общины» Клавигеро были, очевидно, организациями и притом тождественными организациями. В этих группах родственников они нашли, сами того не зная, единицу общественной системы ацтеков — род, как мы это должны допустить.

Индейские вожди изображаются испанскими писателями в виде феодальных господ и наделяются правами на земли и властью над людьми, которыми они никогда не обладали. Совершенно неправильно именовать индейского вождя землевладельцем в европейском смысле, ибо это сопряжено с общественным строем, не существовавшим у индейцев. Феодальный господин владел своим рангом и титулом по наследственному праву, пожалованному ему специальным законом, в ущерб правам народа в целом. С этим рангом и титулом, со времени падения феодализма, не соединялось никаких обязанностей, исполнения которых на законном основании могли бы требовать короли или королевство. Напротив, индейский вождь занимает свою должность не по наследственному праву; а по избранию общества, которое сохраняло право сместить его на известном основании. Должность была сопряжена с обязанностью нести определенную службу на пользу избирателям. Он не имел власти над личностью, движимым имуществом или землей членов рода. Отсюда ясно, что между феодальным господином с его правами и индейским вождем с его должностью не существует никакой аналогии. Один принадлежит политическому обществу и представляет угнетение многих немногими, тогда как другой принадлежит родовому обществу и его должность основана на общих интересах членов рода. Привилегиям нет места в роде, фратрии или племени.

Новые следы существования ацтекских родов будут еще появляться. Но уже и теперь мы можем сказать, что предположение об их существовании обосновано.

Об этом можно было предполагать уже заранее, как потому, что мы нашли два высших члена органического ряда, племя и конфедерацию, так и в силу всеобщего господства родовой организации у других племен. Несколько более детальное исследование этого вопроса ранними испанскими писателями поставило бы его вне сомнения и придало бы таким образом истории ацтеков совершенно иную окраску.

Порядки, регулировавшие у ацтеков наследование имущества, дошли до нас в путанном и полном противоречий изображении. Они важны для нашего исследования постолько, посколько обнаруживают существование целых групп кровных родственников и наследования детей после отца. Если такой порядок действительно существовал, то отсюда следует, что происхождение считалось по мужской линии и что идея собственности получила необычайное развитие. Но невероятно, чтоб наследование принадлежало исключительно детям или чтобы какой-нибудь ацтек владел хотя бы пядью земли, которую он мог бы назвать своей собственной, имея право продать или уступить ее кому угодно.

II. Существование и функции совета вождей

Существование такого совета у ацтеков можно было предсказать, исходя из структуры индейского общества. Теоретически он должен был состоять из класса вождей, которые назывались сахемами и, занимая постоянные должности, были представителями групп родственников. Здесь, как и в других случаях, обнаруживается необходимость существования родов, главные вожди которых должны были представлять народ в его самых мелких общественных подразделениях, как это было и у северных племен. Ацтекские роды прямо необходимы для того, чтобы объяснить существование ацтекских вождей. В наличии ацтекского совета нет ни малейшего сомнения, но о числе его членов и его функциях мы почти ничего не знаем. Брассер де Бурбур замечает общим образом, что «почти все города и племена делятся на четыре клана или квартала, вожди которых образуют великий совет» ¹⁹. Хотел ли он этим сказать, что в совет входило по одному вождю от каждого квартала, здесь не ясно, но в другом месте он ограничивает состав ацтекского совета четырьмя вождями. Диего Дуран, написавший свое сочинение в 1579—1581 гг. и бывший, следовательно, предшественником Акосты и Тецоцомока, говорит: «Прежде всего мы должны знать, что в Мексико вслед за избранием короля избирали четырех господ из числа братьев или близких родственников этого короля, которым давался титул принцев и из числа которых избирался король. [Этим должностям он дает названия: Tlacachcalcatl, Tlacatecal, Ezuauacatl и Fillancalque]… .Эти четверо избранных в принцы господ и составляли королевский совет, а равно были председателями и судьями высшего суда, при чем без их согласия нельзя было ничего предпринимать» ²⁰. Акоста, перечислив те же должности и назвав лиц, занимавших их, «избирателями», замечает, что «все эти четыре высших должностных лица принадлежали к великому совету, без мнения которого король не мог предпринять никакого важного мероприятия» ²¹. А Эррера, разделив эти должности на четыре степени, говорит: «Эти четыре класса дворян входили в верховный совет, без мнения которого король, не мог предпринять ничего значительного, при чем король мог быть избран только из числа членов одного из этих четырех классов» ²². Употребление терминов «король» для обозначения высшего военного вождя и «принцы» для обозначения индейских вождей не могут создать государство или политическое общество там, где их не существовало; но эти ложные наименования придают несвойственный характер и искажают нашу туземную историю, почему должны быть отброшены. Когда хуексотцинко прислали в Мексико послов с предложением союза против тласкала, Монтецума, как рассказывает Тецоцомок, обратился к ним со следующими словами: «Добро пожаловать, братья и сыновья, отдохните немного, так как, хотя я и король, но не могу один дать вам ответ, а только вместе со всеми вождями священного мексиканского сената» ²³. Из приведенных выдержек явствует существование верховного совета, который руководил действиями высшего военного вождя, что и является существенным моментом. Это показывает, что ацтеки оградили себя от безответственного деспота, подчинив его действия совету вождей и сделав его избираемым и смещаемым. Если сжатые и неполные утверждения этих авторов как будто ограничивают число членов совета четырьмя, как это, повидимому, делает и Дуран, то такое ограничение невероятно. В таком виде совет представлял бы не ацтекское племя, а небольшую группу родичей, из которых должен был выбираться военачальник. Это не соответствует характеру совета вождей. Каждый вождь был представителем группы, его избравшей, а все вожди вместе представляли племя. Иногда из их числа производился выбор для образования высшего совета, но это делалось в силу органического порядка, который определял число членов этого совета и порядок их постоянного пополнения. Совет тецкуков состоял, повидимому, из четырнадцати членов ²⁴, тогда как совет в Тласкала был весьма многолюдным. Наличие такого же совета у ацтеков обусловливается структурой и принципами индейского общества, и надо думать, что он действительно существовал. В этом совете мы находим один из утраченных элементов истории ацтеков. Знакомство с его функциями необходимо для понимания ацтекского общества.

Современные исторические сочинения видят в этом совете совещательный орган Монтецумы, совет министров, которых он сам назначал. Так, Клавигеро говорит: «В истории завоевания мы будем часто встречать Монтецуму совещающимся со своим советом по поводу требований испанцев. Мы не знаем числа членов этого совета, и историки не сообщают нам необходимых данных для того, чтоб осветить этот вопрос» ²⁵. А между тем это был один из первых вопросов, требовавших исследования, и тот факт, что ранние писатели не позаботились определить состав и функции этого совета, служит лучшим доказательством поверхностного характера их трудов. Мы знаем однако, что совет вождей был учреждением, возникшим вместе с родами, что он представлял своих избирателей и существовал с незапамятных времен, обладая соответствующей властью. Мы находим совет у тецкуков, тлакопа, тласкала, чолула и мичоаков, при чем везде он состоял из вождей. Приведенные данные устанавливают существование совета вождей у ацтеков, но не вероятно, чтоб он состоял только из четырех членов, принадлежавших к одному и тому же колену. У каждого племени Мексики и Центральной Америки, вне всякого сомнения, был свой совет вождей. Он был правящим органом племени, представляя собой постоянное явление во всех частях туземной Америки. Совет вождей является древнейшим правящим учреждением человечества. Можно проследить непрерывное существование его на различных континентах, начиная с высшей ступени дикости, в течение трех подпериодов варварства и до начала цивилизации, когда он, с возникновением народного собрания, был превращен в подготовительный совет; от него ведет свое происхождение современное законодательное собрание, состоящее из двух палат.

Повидимому, у ацтеков не существовало высшего совета конфедерации, состоявшего из высших вождей трех племен и обособленного от советов каждого племени. Данный вопрос должен быть окончательно выяснен, прежде чем решить, была ли организация ацтеков просто оборонительным и наступательным союзом под главенством племени ацтеков или же конфедерацией, части которой были соединены в органическое целое. Эта проблема ожидает будущего решения.

III. Положение и функции высшего военачальника

Должность, которую занимал Монтецума, согласно лучшим из доступных нам источников, называлась просто teuctli, что значит военный вождь. Как член совета вождей он назывался иногда tlatoani, что значит оратор. Эта должность верховного военачальника была высшей из известных ацтекам. Это была та же должность, облеченная теми же правами, как и должность высшего военачальника конфедерации ирокезов. Лицо, занимавшее ее, становилось ex officio членом совета вождей, как можно заключить из того, что у некоторых племен высший военный вождь имел в совете первенство как во время дебатов, так и при высказывании своего мнения ²⁶. Ни один из испанских писателей не употребляет этого титула по отношению к Монтецуме или его преемникам. Он был заменен совершенно неподходящим титулом короля. Икстлильхохитль, метис тецкуко-испанской крови, дает верховным вождям Мексико, Тецкуко и Тлакопа просто титул военного вождя, прибавляя к нему название племени. Рассказав о разделении власти между этими тремя вождями при возникновении конфедерации и о собрании по этому поводу всех трех племен, он, продолжает; «Король Тецкуко величался титулом aculhua teuctli, а также chichimecatl teuctli, который носили его предки и который был знаком власти. Итцкоатцин, его дядя, получил титул culchua teuctli, так как он управлял тольтеками-кулхуа, а Тотокихуатцин — титул tecpanuatl teuctli, бывший титулом Ацкапутцалько. С тех пор их преемники получали те же самые титулы» ²⁷. Упомянутый здесь Итцкоатцин (Итцкоатль) был военным вождем ацтеков в то время, когда образовалась конфедерация. Так как титул военного вождя носили тогда еще многие другие, то прибавление к нему названия племени было выражением особого уважения. На индейском языке название должности, занимаемой Монтецумой, было равнозначно выражению «высший военный вождь» и соответствовало английскому «генерал».

Клавигеро находит эту должность у ряда племен нахуатль, но ни разу не приравнивает ее к должности ацтекского военного вождя. «Высшим рангом, дворянина в Тласкала, Хуексотцинко и Чолула было teuctli. Для достижения этого ранга было необходимо: быть благородного происхождения, в нескольких сражениях проявить выдающуюся храбрость, достигнуть определенного возраста и располагать большим богатством для покрытия громадных расходов, которые должен был нести обладатель такого звания» ²⁸. После того как Монтецума был вознесен до звания абсолютного самодержца, обладающего военными и гражданскими функциями, вопрос о сущности и полномочиях его должности был оставлен на заднем плане, — фактически неисследованным. Как высший военачальник он имел возможность приобрести популярность и внушить народу уважение. Это была опасная, но необходимая для племени и конфедерации должность. Как показывает опыт человечества, начиная с низшей ступени варварства и до настоящего времени, должность эта всегда была опасной. Конституции и законы гарантируют цивилизованным нациям, посколько они обладают ими, безопасность, Целая масса порядков и обычаев возникла, по всей вероятности, у более развитых индейских племен и у племен долины Мексики, регулирующих полномочия и обязанности этой должности. Существуют основательные данные для предположения, что ацтекский совет вождей имел верховную власть не только в гражданских, но и в военных делах, равно как над личностью и действиями военного вождя. С увеличением населения и материальным развитием строй управления ацтеков, несомненно, становился сложнее; тем поучительнее было бы знакомство с ним. Если бы была возможность точно установить все подробности организации их управления, то они оказались бы достаточно примечательными и без прикрас.

Испанские писатели сходятся обычно в показании, что занимаемая Монтесумой должность была выборной, при чем выбор был ограничен членами одной определенной семьи. Они нашли, что эта должность переходила от брата к брату или от дяди к племяннику. Но они не были, однако, в состоянии объяснить, почему в известных случаях не наследовал сын после отца. Такой порядок наследования представлялся испанцам необычайным, и этим самым уменьшается возможность ошибки с их стороны по этому основному вопросу. К тому же непосредственно на глазах завоевателей должность эта два раза переходила по наследству. Монтецуме наследовал Киутлахуа. В этом случае должность перешла от брата к брату, хотя мы, не зная ацтекской системы родства, не можем сказать, были ли это родные или коллатеральные братья. После смерти Куитлахуа его преемником был избран Гуатемоцин. Здесь должность перешла от дяди к племяннику, но мы не знаем, был ли это родной или коллатеральный племянник (см. часть третью, гл. 3). В предыдущих случаях должность переходила также от брата к брату или от дяди к племяннику ²⁹. Выборная должность предполагает избирающую корпорацию, но кто же в этом случае были избиратели? В виде ответа на этот вопрос упомянутые Дураном (см. выше) четыре вождя выставляются в качестве избирателей, к которым прибавляют по одному избирателю от Тецкуко и Тлакопа, всего, стало быть, шесть, при чем они наделяются правом выбирать верховного военного вождя из определенной семьи. Но это не соответствует типу индейской выборкой должности и может быть отброшено как невероятное. Саахун говорит о гораздо большей группе избирателей. «Когда король или господин умирал, — говорит он, — собирались все сенаторы, называвшиеся tecutlatoques, и старики племени, называвшиеся achcacauhti, далее — капитаны и старые воины, называвшиеся yautequioaques, и другие выдающиеся воины и, наконец, жрецы, tlenamacaques или papasaques, — все они собирались в королевских домах. Затем они совещались и решали, кто должен быть господином, и избирали в колене прежнего господина одного из самых благородных мужей, который должен был быть храбрым, опытным в военном деле, неустрашимым и сильным… Когда они все соглашались на одном, то тотчас же объявляли его господином, но выборы эти не происходили посредством баллотировки или голосования, а все вместе совещались до тех пор, пока единодушно не останавливались на одном лице. Избрав господина, они выбирали еще четырех, которые были чем-то вроде сенаторов и должны были всегда находиться при господине и быть осведомленными обо всех делах королевства» ³⁰. Эта схема выбора большим собранием, хотя и обнаруживает народный элемент организации управления, несомненно существовавший, все же не соответствует сущности индейских учреждений. Для того чтобы понять положение этой должности и порядок выборов, необходимо установить, были ли ацтеки организованы в роды или нет и считалось ли происхождение по мужской линии или по женской, а равно что-нибудь знать об их системе родства. Если у них была та же система, как и у многих других племен ганованской семьи, что представляется вероятным, то мужчина называл сына своего брата своим сыном, а сына своей сестры — своим племянником; он называл брата своего отца своим отцом, «а брата своей матери своим дядей; детей брата своего отца — своими братьями и сестрами, а детей брата своей матери — своими двоюродными братьями и сестрами и так далее. Если ацтеки были организованы в роды со счетом происхождения по женской линии, то мужчина имел братьев, дядей и племянников, коллатеральных дедов и внуков в своем роде, но не мог иметь ни родного отца, ни родного сына? ни внука по прямой линии. Его родные сыновья и сыновья его братьев принадлежали к другим родам. Пока еще нельзя утверждать, что ацтеки были организованы в роды, но порядок наследования должности высшего военного вождя служит сам по себе веским доказательством этого, ибо только род может объяснить этот порядок полностью. Таким образом при счете происхождения по женской линии эта должность была бы наследственной в определенном роде, но выборной из числа его членов. В таком случае эта должность при избрании в пределах рода должна была переходить от брата к брату или от дяди к племяннику, как это именно и было у ацтеков, но никогда — от отца к сыну. У ирокезов в ту же эпоху должности сахема и высшего военного вождя переходили от брата к брату или от дяди к племяннику, смотря по тому, на кого падал выбор, и никогда — к сыну. Только в роде со счетом происхождения по женской линии мог создаться такой порядок наследования, который не мог возникнуть никаким другим путем. Уже пред лицом только этих фактов трудно устоять перед выводом, что ацтеки были организованы в роды и что происхождение считалось у них по женской линии, по крайней мере, применительно к наследо¬ванию этой должности.

Поэтому в виде вероятного объяснения мы должны допустить, что занимаемая Монтецумой должность была наследственной в одном роде (на доме, в котором жил Монтецума, был герб или тотем в виде орла), члены которого производили выбор из собственной среды и результат его представляли затем для принятия или отклонения каждому из четырех колен или подразделений ацтеков (как можно предполагать -— фратрий), а также тецкукам и тлакопа, которые были непосредственно заинтересованы в выборе главнокомандующего. Каждое подразделение, обсудив выбор и утвердив его, назначало доверенное лицо для объявления о своем согласии; отсюда-то эти неправильно названные шесть избирателей. Возможно, что четверо высших вождей ацтеков, именуемых рядом авторов избирателями, были на самом деле военными вождями четырех подразделений ацтеков, подобно четырем военным вождям четырех колен тласкалз. Функции этих лиц состояли не в том, чтобы избирать, но в том, чтобы на совместном собрании установить, считать ли выбор, сделанный родом, одобренным и в положительном случае объявить о результате. Изложенное объяснение порядка наследования должности ацтекского высшего военного вождя, основанное на имеющихся отрывочных показаниях, надо считать предположительным. Оно, как видим, согласуется с индейскими обычаями и общим представлением о должности выборного индейского вождя.

Право смещения с должности вытекает как необходимое следствие из права избрания там, где избрание было пожизненным. Занятие должности становилось таким образом в зависимость от хорошего поведения. Оба эти принципа, избрания и смещения с должности, универсально присущие общественной системе американских туземцев, дают достаточное доказательство того, что верховная власть фактически оставалась в руках народа. Это право смещения с должности, хотя и редко применялось, было вполне действенным в родозой организации. Монтецума не составил исключения в этом отношении. В силу особых обстоятельств понадобилось некоторое время для его смещения, посколько для этого была необходима основательная причина. Когда Монтецума, уступив угрозам, позволил увести себя из своей резиденции в стоянку Кортеса, где он был задержан в качестве пленного, ацтеки, лишенные главнокомандующего, были на некоторое время парализованы. Испанцы захватили одновременно и лицо и должность ³¹. Они ожидали несколько недель, надеясь, что испанцы уйдут; но когда они убедились, что последние намерены остаться, они покорились, имея на то достаточные основания, неизбежному, сместили Монтецуму за отсутствие мужества и выбрали на его место его брата. Непосредственно вслед за этим они со всей яростью напали на стоянку испанцев, при чем им удалось в конце концов выгнать их из своего пуэбло.

Наше предположение относительно низложения Монтецумы полностью подтверждается рассказом об этом событии Эрреры. Когда началась осада, Кортес, заметив, что ацтеки повинуются новому предводителю, сразу понял, в чем дело, и «послал Марину стросить Монтецуму, не думает ли он, что они передали власть в его руки» ³², т. е. в руки нового предводителя. Монтецума будто бы ответил, что «они не осмелятся избрать короля Мексики, пока он в живых» ³³. Затем он поднялся на крышу дома и, обратившись к своим соплеменникам, сказал между прочим, что «ему сообщили об избрании другого короля, так как он в плену и любит испанцев»; на это он получил от одного ацтекского воина следующий неприятный ответ: «Молчи, негодяй, баба, рожденная чтобы ткать и прясть; эти собаки держат тебя в плену, ты — трус» ³⁴. Затем они стали пускать в Монтецуму стрелы и бросать камни, вследствие чего, а равно перенесенного глубокого унижения, он вскоре умер. Военный вождь, предводительствовавший ацтеками во время этого нападения, был Куитлахуа, брат и наследник Монтецумы ³⁵.

Что касается функций этой должности, то испанские писатели дают нам очень скудные сведения на этот счет. Нет основания допустить, что Монтецума имел какое-нибудь влияние на гражданские дела ацтеков. Более того, наши указания говорят против этого. В военных делах, во время военных действий, он обладал властью главнокомандующего, но военные операции, по всей вероятности, зависели от решений совета. Интересно отметить, что должности высшего военного вождя были приданы жреческие и, как утверждают, также судебные функции ³⁶. К вопросу о раннем возникновении этих функций в ходе естественного развития должности военачальника мы вернемся в связи с должностью басилевса. Хотя у ацтеков существовало правление двух властей, однако вероятно, что в случае их конфликта совет был высшей инстанцией в гражданских и военных делах. Следует помнить, что совет вождей был наиболее древним учреждением, при чем прочной базой его власти были потребности общества и представительный характер должности вождя.

Положение должности высшего военного вождя и наличие совета, имеющего право смещать с должности, показывают, что учреждения ацтеков были по своему существу демократическими. Избирательное начало, действовавшее в отношении военного вождя и, надо думать, существовавшее и в отношении сахема и вождя, а равно наличие совета вождей являются здесь определяющими моментами. Чистая демократия афинского типа была неизвестна на низшей, средней и даже высшей ступенях варварства; но если мы желаем понять учреждение какого-либо народа, то крайне важно установить, являются ли они по своему существу демократическими или монархическими. Учреждения первого рода отличаются от последних так же глубоко, как демократия от монархии. Не установив единицы их социальной системы, если она была основана на родах, что, вероятно, и было на самом деле, и не изучив эту систему, испанские писатели смело изобрели для ацтеков абсолютную монархию с чертами высоко развитого
тотчас же вновь замещалась. Но в данных случаях пленный оставался в живих и продолжая владеть своей должностью, так что она не могла быть замещена. Энергия народа была парализована этим необычайным обстоятельством. В такое именно положение Кортес поставил ацтеков.

феодализма, при чем им удалось ввести это ложное представление в историю. Благодаря небрежности американцев это ошибочное мнение удерживалось го¬раздо дольше, чем оно того заслуживало. В ацтекской организации испанцы встретили просто союз или конфедерацию племен. Только путем грубейшего искажения очевидных фактов испанские писатели могли сфабриковать из демокра¬тической организации ацтекскую монархию.

Теоретически ацтеки, тецкуки и тлакопа должны были иметь главных сахемов, представлявших каждое из этих племен в гражданских делах, когда не заседал совет вождей, и проявлявших инициативу в подготовке соответствующих дел. Следы этой должности встречаются у ацтеков в лице ziahuacatl, который иногда называется вторым вождем, а военачальник — первым. Но доступные нам сведения об этой должности слишком скудны и не позволяют исследовать этот вопрос.

Как мы видели, у ирокезов воины могли выступать перед советом вождей и высказывать свои мнения по общественным вопросам. То же самое могли делать женщины через избранных ими ораторов. Это участие народа в управлении привело с течением времени к возникновению народного собрания, обладающего правом принимать или отвергать предложенные ему советом общественные мероприятия. У оседлых индейцев, насколько известно автору, не встречается признаков существования народного собрания, облеченного властью решать общественные вопросы. Четыре колена собирались, по всей вероятности, со специальными целями, но это еще резко отличалось от общего собрания по общественным делам. По демократическому характеру своих учреждений и высоте их развитии, ацтеки очень близко подошли к тому моменту, когда можно ожидать возникновения народного собрания.

Развитие идеи управления началось у туземцев Америки, как было уже указано, с рода и окончилось конфедерацией племен. Их организации были общественными, но не политическими. Пока идея собственности не развилась значительно выше того уровня, которого они достигли, смена родового общества политическим была невозможна. Нет ни одного факта, из которого бы можн©> было заключить, что какая-нибудь часть туземцев, по крайней мере в Северной» Америке, усвоила идею второго великого плана управления, основанного на территории и собственности. Дух управления и состояние народа гармонируют с учреждениями, при которых он живет. Где господствует военный дух, как это было у ацтеков, там естественным путем при родовых учреждениях возникает военная демократия. Такой строй не подрывает свободного духа родов и не ослабляет демократических принципов, но гармонически с ним сочетается.