Воронина Р. Ф. Анне Епифановне Алиховой 100 лет // РА. — № 3. — 2003. — С. 166-168.
В 2002 г. Анне Епифановне Алиховой исполнилось бы 100 лет. Она была моим научным руководителем, другом и второй матерью. Она принадлежит к той плеяде крупнейших археологов XX в., влюбленных в свое дело и преданно служивших ему, которые создали советскую и современную российскую археологию. Ее научные интересы охватывали широкий круг проблем от неолита и бронзы до средневековья.
Алихова родилась в Москве 14 июля 1902 г. Отец ее был банковским служащим, а мать имела небольшую швейную мастерскую, которая располагалась на той же лестничной площадке, где была их квартира. После революции 1917 г. она была уплотнена и превратилась в коммунальную. В этой квартире в старинном двухэтажном доме на Малой Лубянке прошло детство и большая часть жизни Анны Епифановны.
В 1917 г. Алихова окончила гимназию и поступила на физико-математический факультет Московского университета. В этот период при МГУ существует Отделение антропологии и этнографии. С 1922 г. Анна Епифановна принимает активное участие в экспедициях этого Отделения под руководством профессора Б.С. Жукова. Вместе с молодыми людьми, в недалеком будущем знаменитыми археологами, Екатериной Ивановной Горюновой и Отто Николаевичем Бадером и др., она участвовала в обследовании Ветлуги. В 1930 г. Алихова экстерном заканчивает кафедру антропологии. Всю жизнь Алихова с большой теплотой вспоминала своего руководителя Б.С. Жукова, а себя называла его ученицей — жуковкой. После окончания университета она работает в областном краеведческом музее, с 1934 по 1935 гг. — в МОГАИМК, а в 1935-1938 гг. — в ГИМе. В 1938 г. Анна Епифановна начинает работать лаборанткой на кафедре археологии истфака МГУ. Вместе с Артемием Владимировичем Арциховским она принимала участие в создании Кабинета археологии, хорошо известного всем выпускникам истфака в старом здании МГУ на ул. Герцена, 5. Во время Великой Отечественной войны семья Алиховых была эвакуирована в Ташкент, а после возвращения из эвакуации в 1943 г. Алихова поступает в аспирантуру ИИМКа. В 1947 г. она оканчивает аспирантуру и защищает диссертацию на тему “Древние мордовские могильники X-XIV вв.”.
Эта была блестящая работа, написанная на основе анализа материалов Лядинского и ряда других могильников. Алихова скрупулезно исследует каждый могильник, каждую категорию вещей, создавая их типологию и хронологию. Эта хронология не утратила своей актуальности вплоть до наших дней. Работа была построена на анализе археологического материала и письменных источников. Большое место в ней было отведено проблеме возможности отождествления мордвы-мокши с племенем буртасов. Этот тезис нашел своих сторонников после выхода в свет работы В.В. Гольмстен “Буртасы” (вып. XIII, КСИИМК). Еще И.Н. Смирнов, а затем А.Н. Грен отвергли отождествление буртасов с мордвой. Вслед за ними Алихова при работе над источниками обнаружила ряд несоответствий и связала проблему буртасов с проблемой местонахождения центра Хазарского каганта, города Итиля. Грен предположил, что Волга в низовьях прежде имела иное течение, свидетельством чему может служить старое русло, которое идет от Ахтубы к Северному Кавказу и оканчивается у Кумы, недалеко от Маджарских развалин. Анализируя древние источники, начиная с Флавия и Аммиана Марцела, а также геологические карты с аллювиальными отложениями, Алихова пришла к выводу, что древние авторы, указывая, что Танаис берет начало с Рифейских (Кавказских) гор, отождествляли Танаис с Западным Манычем, более полноводным в те времена. Говоря о местоположении столицы Хазарского каганата Итиле, Алихова приводит сообщение переселившихся в эти места в ХVIII веке калмыков, которые называли это русло руслом Итиля. В связи с этим Итиль следует искать не около Астрахани, а на реке Куме. По мнению Алиховой, приведенные данные вполне согласуются с ответным письмом Хазарского кагана Иосифа испанскому еврею, в котором он перечисляет народы, живущие по реке Итиль и платящие ему дань. Это перечисление начинается с юга упоминаются Бур-тас, Бул-г-р, С-вар, Арису, Ц-р-мис. Важно уже само расположение буртас по соседству с болгарами, но не с волжскими, а скорее с теми, которые жили в степях у Меотиды, у Предкавказья. Они остались на старом месте после ухода основной массы на север по Волге и образовавших там Волжскую Болгарию. Это один из аргументов, выдвинутых Алихова против отождествления мордвы-мокши и буртасов. Вторым аргументом было ретроспективное исследование могильников мордвы XVI-XVII вв. и могильников мордвы-мокши X-XIV вв., обнаружившими большое сходство с последними. После защиты кандидатской диссертации с 1950 по 1956 г. она руководит отрядом, занимающимся исследованием памятников эпохи неолита и бронзы и раннего железного века, находящихся в зоне затопления Куйбышевской ГЭС. Алихова была неутомимым полевым исследователем, знатоком археологии и создателем собственной методики раскопок. В этот период она не только копает разнообразные памятники, но анализирует и публикует их в МИА, КСИИМКах: “Абашевские курганы близ села Земского Рязанской области”, “Комаровские поселения у Моечного озера (по материалам Куйбышевской экспедиции)”, “Авдеевское селище и могильник”. В этот же период Алихова проводит исследование Курского По-сеймья и знаменитых памятников этого региона: Кузиной горы, Лысой горы, Переверзева. Обширные коллекции с Кузиной горы хорошо помнят сотрудники института. Археологам хорошо знакомы и публикации этого уникального памятника раннего железного века: “Особый тип сооружений на городище “Кузина гора””, “Древние городища Курского Посемья”, “К вопросу о датировке двух городищ у села Юхнова” и др.
Она была своего рода новостроечницей. Была в числе людей, проводивших исследования культурного слоя Москвы, при строительстве Московского метрополитена, а также на строительстве канала Москва-Волга.
Однако при всем многообразии интересов Алиховой, при всей широте круга проблем, которыми она занималась, особое место в ее работе занимала археология мордовского народа. Ею исследованы и опубликованы древности Пиремчалковского, Серповского могильников, могильников у поселка Красный Восток и могильника Кошибеевского типа у села Польно Ялтуново. Она принимает активное участие в подготовке кадров и в создании научной, основанной на фактах, древней истории мордовского народа. В 1959 г. выходит в свет ее обобщающее фундаментальное исследование “Из истории мордовских племен конца I — начала II тысячелетия”, где она дает картину развития этих племен, их ремесел, военного дела, проследила распад родовых отношений и зарождение в недрах старого родового строя новых феодальных отношений. Особое место в научных интересах Алиховой занимало исследование города Наровчата — Мухши древней мордвы, а затем и татарской резиденции. Она посвятила ему целый ряд статей: “Мавзолеи города Мухши-Наровчата”, “Мавзолеи и бани города Мухши” и др. В 1961 г. она проводит разведки по Мордовии, обследует большое количество поселений и городищ-твердей древней мордвы, начинает раскопки Кельгининского могильника.
Выйдя на пенсию в 1963 г., Алихова не оставляет любимого дела и продолжает активно работать. В 1965 г. она приступает к подготовке публикаций материалов из мордовских Цнинских могильников, оставленных энтузиастом краеведом и археологом П.П. Ивановым. В работе “Средне-Цнинская мордва VIII-XI вв.” Алихова пришла к выводу о том, что на среднем течение Цны обитало древнемордовское племя, неизвестное по письменным источникам. При публикации она приводит массу аналогий и дает датировку большим категориям вещей. Исследования Алиховой отличает большая точность, скрупулезная подробность описания и обоснованность выводов. Ее вклад в различные области археологической науки очевиден, а ее работы широко используются, и в этом отношении ее научная жизнь никогда не прерывалась.
Сейчас, когда ушли из жизни ее сверстники, любовно называвшие ее наша “Анфан”, все меньше и меньше остается коллег, знавших ее как человека. Мне, связанной с А.Е. Алиховой 40-летней дружбой, хочется рассказать о ней не только как о большом ученом, но и как о человеке.
Мы познакомились с ней летом 1956 г., когда я, студентка истфака, пришла устраиваться к ней в археологическую экспедицию. Это была красивая, немолодая женщина с белоснежной кожей с легким румянцем на щеках, с яркими губами, никогда не тронутыми помадой, и с удивительно бархатистыми карими глазами. Черные волосы ее были собраны в пучок. У нее был тихий голос и что-то спокойное во всей манере держаться. Такой я ее и запомнила.
В Курской экспедиции, а затем и в Мордовии я узнала ее ближе, и мы стали друзьями. Она была очень доброй и отзывчивой к людям, готовой, не дожидаясь просьбы, помочь. Алихова никогда не выходила из себя, всегда была сдержанна и убедительна. Ее семья отличалась гостеприимством. У нее было много друзей. Очень часто, придя вечером к ней домой, мы обнаруживали чей-то чемодан, принадлежащий кому-то приехавшему из провинции. Соседи, знавшие, где лежат ключи, открывали дверь приехавшему, ставили чемодан, а поздно вечером мы узнавали, кто же приехал и кому он принадлежал. Алихова была увлеченным, много знающим человеком, и научные разговоры продолжались далеко за полночь.
Несмотря на тяжелую, продолжительную болезнь (с 1979 г. Анна Епифановна была прикована к постели), она по-прежнему оставалась внимательной, чуткой собеседницей, сердечным человеком, не утратившим интереса ко всему, что было связано с ее родным институтом и любимым делом — археологией. Такой она и осталась в нашей памяти.