К содержанию 175-го выпуска Кратких сообщений Института археологии
1. Культовые камни. Псковские языческие древности пока не привлекали внимания исследователей. Можно отметить только статью Ф. Д. Гуревич, посвященную себежским идолам[ref]Гуревич Ф. Д. Каменные идолы Себежского музея.— КСИИМК, 1954, № 54, с. 176-179.[/ref]. Гораздо шире, чем идолы, представлены на Псковщине культовые поклонные камни с изображениями или без них, пользующиеся часто остаточным почитанием местного населения. С этими камнями в ряде случаев связаны предания и легенды. Единственная статья по восточноевропейским культовым камням на русском языке принадлежит А. А. Формозову. Исследователь относит камни-следовики к эпохе бронзы[ref]Формозов А. А. Камень «Щеглец» близ Новгорода и камни-следовики.— СЭ, 1965, № 5, с. 131—134.[/ref]. Можно согласиться с автором в том, что изображения следов на камнях появляются в бронзовом веке. Однако это относится преимущественно к контурным изображениям типа следов на камне «Щеглец» и его аналогам в Швеции[ref]Forrer R. Urgeschichte des Europaers. Stuttgart, 1908, S. 302; Historiska Nu- hetter. Stokholm, 1976, 3, S. 31.[/ref]. Камни использовались как объекты культа очень длительное время; реликты этого использования дожили до настоящего времени. Это доказывается, между прочим, находками культовых камней на средневековых курганных насыпях[ref]У дер. Мегузицы: Трусман Ю. А. Полуверцы Псково-Печерского края. — Живая старина. Отд. этнографии. СПб., 1890, вып. 1, с. 41; Тайлово: (Заборовский А. А.). Доклад члена Псковского Археологического общества А. А. Заборовского на заседании 29 октября 1899 г.— Журнал заседаний ПАО 29 ок¬тября 1899 г. Псков, 1899, с. 8; Теребош: Древлехранилище Псковского музея-заповедника, ф. ПАО, 1912, д. 2003, л. 560.[/ref].
Сведения о культовых камнях Псковской области (их трактовали также как межевые, путевые и т. д.) рассеяны по самым различным изданиям[ref]Ушаков Ф. А. Описание древних городищ, городцов, курганов, валов, каменных крестов, мостов и камней с от¬печатками разных предметов, сохранившихся в Псковской губернии. Псков, 1897, с. 14, 19, 23; Окулич-Казарин Н. Ф. Материалы для археологической карты Псковской губернии.— Труды ПАО, 1914, вып. 10, с. 163, 168, 170, 195, 199, 210—211, 250, 255; Он же. Дополнения и поправка к «Материалам для археологической карты Псковской губернии».— Труды ПАО, 1915, вып. И, с. 126, 130; Древлехранилище Псковского музея-заповедника: ф. ПАО, 1912/2003, л. 307, 395, 560, 794 (об.); 1913/2004, л. 977; Панов Н. А. Летопись г. Острова и его уезда Псковской губернии. Остров, 1913, с. 76, 87; Буцевич В. А. Гнильский погост (Островского уезда).— Псковские губернские ведомости, 1875, 38; Быстров Н. Намогильные кресты Елинского прихода и его окрестностей (Островский уезд).— Псковские губернские ведомости, 1898, И; Картавцов И. М. Из Псковской старины.— Сборник Псковской губернской ученой архивной комиссии. Псков, 1917, вып. 1, с. 56, 57; Археологические исследования Опочецкого уезда.— ИАК, 1914, прибавл. к вып. 52, с. 29; Спицын А. А. Обозрение некоторых губерний и областей России в археологическом от¬ношении.— ЗРАО, 1897, т. IX, вып. 1—2, с. 270; Bogouschefski N. С. General description of the Great Barrows of Kokotowi, near the village of Ardasche- wo in Sapolia, Russia.— The Journal of the Antropological institute of Great Britain and Ireland, 1872, vol. II, p. 199—201; Архив САИИЭ: 1937— 38/111:5; 1937/112:15, с. 14, 23, 35, 39; 1937/110:4; 1922/110:1, с. 46, 111:1, с. 30.[/ref]. Специально поисками культовых камней здесь занимались краеведы С. Н. Ильин и А. А. Попов[ref]Попов А. А. Тайны каменных знаков.— Наука и жизнь, 1964, № 6, с. 135—139. Кроме того, сведения о камнях встречаются в отдельных газетных и журнальных статьях. Библиография см.: Формозов А. А. Камень «Щеглец»… с. 134—136. В дополнение к этой библиографии можно отметить: Попов А. А. Знаки на камнях.— Псковская правда, 1964, с. 199.[/ref]. На микрорегиональную связь культовых камней с длинными курганами указывал К. М. Плоткин, основываясь на некоторых данных по северной части Псковской области[ref]Плоткин К. М. Псков и его округа во второй половине I тысячелетия н. э.: Автореф. дис. … канд. ист. наук. Л., 1980, с. 11.[/ref]. Автором настоящей статьи проводился сбор сведений о культовых камнях путем опроса местного населения в процессе археологических разведок в Псковской области. Получена также информация от исследователей, имевших какие-либо сведения по данной категории древностей[ref]Разведочные работы автора в Дновском, Локнянском и Бежаницком районах Псковской обл. в 1977, 1979, 1980 гг. Автор признателен всем лицам, представившим те или иные сведения по культовым камням: Ю. М. Лесману, Л. Е. Сергеевой, С. П. Михайлову, М. Э. Щербаковой, В. И. Михайлову, И. И. Лагунину, Н. П. Осиповой и др.[/ref].
В настоящее время на территории Псковской области известно не менее 67 культовых камней. Среди них наиболее широко представлены камни-следовики. Они известны в 35 пунктах (рис. 1). Наиболее обычным на этих камнях является выбитое углубленное изображение отпечатка человеческой ступни, как правило, с имитацией обуви, но иногда встречаются изображения босой ступни. Эти изображения в ряде случае сопровождаются углублениями в виде следов животных (рис. 2): конского копыта, медвежьей лапы, овечьего следа. Из других знаков зафиксированы отпечатки человеческой руки, стрелка, черта, котел (?), ключ (?). Среди знаков преобладают изображения следов человека и животных, причем изображение ступни человека почти обязательно.
Легенды и предания, связанные с камнями-следовиками, носят, как правило, характер позднейших наслоений христианского периода. Таковы камень «Ольгин след» у дер. Выбуты, «следок ангела» на оз. Земск и др. Популярность камней была очень велика, поэтому некоторые из них были использованы церковью, и над ними сооружены часовни. Некоторые легенды, может быть, относятся к первоначальному пласту представлений. Так, камень с изображениями двух ступней у дер. Заклинские Горки связывается с отступлением «Литвы» во время войны. Камень-следовик у дер. Зряковская Гора, по преданию, приносил удачу на охоте, так как на человеческий след приходили лоси, медведи и другие звери, где их ждали охотники.
Более цельную картину дают этнографические данные. С камнями связываются лечебные функции. Так, вода из углубленного отпечатка ступни на камне-следовике у дер. Велье использовалась для лечения глаз. Вода из углубления в виде руки в камне у дер. Шитики также использовалась для лечения различных недугов. Камням приносили жертвы. Так, к камню-следовику и священному колодцу у дер. Печки приносили полотенца, платки, деньги; к камню-следовику у дер. Котья Гора — овощи и венки из цветов. Наиболее полная картина почитания камня описана в 1890 г. Ю. А. Трусманом у дер. Мегузицы[ref]Трусман Ю. А. Полуверцы Псково-Печерского края, с. 40—42.[/ref]. Это так называемый Теплый камень, некогда находившийся на кургане и имевший изображения двух человеческих ступней. К камню в Иванов день приносили дары — масло, творог, лепешки, яйца. В часовне над камнем совершались молебны, после чего на камне зажигалась свеча и на него бросали в жертву творог или масло. Различные дары, раздаваемые при этом нищим, обязательно предварительно клались на камень или же ими прикасались к нему. Отмечено, что в обряде принимали участие почти исключительно только сету. В Эстонии зафиксирован обряд поклонения камню у дер. Пелси. На камень клали белую и черную шерсть, головы и ноги баранов, убитых там же, у камня[ref]Архив САИИЭ 1938/111 : 7.[/ref].

Рис. 1. Культовые камни и каменные идолы в Псковской области. а — камни-следовики; б — чашечные камни; в — камни без знаков, с нестандартными знаками; г — идолы; в — камни, на которых совмещаются знаки разных систем; е — камни-крестовики.
1 — Заянье; 2 — Трутнево; 3 — Лодыгин Двор, 4— Низовцы; 5 — Ремда; 6 — Шартово; 7 — Кулве; 8 — Земск; 9— Иваново Болото; 10 — Лезги-Гверстель; 11 — Печки; 12, 13 — Изборск; 14, 15 — Лезги; 16 — Печоры; 17 — Тайлов; 18 — Мегузицы; 19 — Кольцово; 20 — Белье; 21 — Бор Бельков; 22 — Косыгине; 23 — Изборск; 24 — Бунгино; 25 — Выбуты; 26—28 — Псков; 29 — Промежица; 30, 31 — Зряковская Гора; 32 — Волково; 33 — Федово; 34 — Заклинские Горки; 35 — Вилошки; 36 — Талец; 37 — Теребош; 38 — Котельно; 39 — Богдаши; 40 — Шатилово; 41 — Гришино; 42 — Кожино; 43 — Шитики; 44 — Дылдино; 45 — Шики; 46 — Посадно Малое; 47 — Бурлово; 48 — Луговка; 49 — Новгородка; 50 — Марамоха; 51 — Вёлье; 52 — Боравы; 53 — Барсаново; 54 — Меньшикове; 55 — Каменец; 56 — Екимово; 57 — Волково; 58 — «Подоржевка; 59 — Ровные Нивы; 60 — Заполицы; 61 — Лялина; 62 — Свинухово; 63 — Олени¬не; 64 — Еремеево; 65 — АнцифорОво; 66 — Голенищево; 67— Гривки; 68 — Сусельница; 69 — Борки; 70 — Беряжа; 7J — Ермаки; 71—73 — Спасское; 74 — Невель; 75 — Жабино; 76 — Александровка-Костино

Рис. 2. Камень-следовик у г. Изборска
Рис. 3. Камень-крестовик у д. Косыгине
Рис. 4. Чашечный камень на сопке у д. Голенищево
В древнерусском язычестве только одно божество обладало теми функциями, которые присущи камням-следовикам. Это — Велес. В Густынской летописи он упоминается на втором месте после Перуна: «Вторый Волос, бог скотий, бяше у них во великой чести»[ref]Хрестоматия по русской истории. М.; Пг., т. I, 1923, с. 43.[/ref]. Идол Велеса упоминается в источниках[ref]Жития святых, м-ц июль, в двух частях. Киев, 1875, л. 9 (об.) — 10.[/ref]. Камни-следовики, видимо, составляли другую инкарнацию этого божества, по-видимому, занимавшего в древнерусском языческом пантеоне особое место[ref]Аничков Е. В. Язычество и Древняя Русь. СПб., 1914, с. 311—313.[/ref].
Размеры человеческих следов на камнях различны — от «детского» 14,5 см (оз. Земск) до 52 см (дер. Новая, Калининская обл.)[ref]Попов А. А. Тайны каменных знаков, с. 137.[/ref]. Следует отметить, что из духов природы изменять свой рост может только леший, который принимает вид «человека огромного роста (с лесом вровень)»[ref]Померанцева Э. В. Мифологические персонажи в русском фольклоре.— М., 1975, с. 167.[/ref]. Из соотношения, по которому длина ступни человека составляет 15% его роста, при следе длиной 52 см получаем рост 3,46 м («С лесом вровень»). Леший же имеет определенную связь с животным миром: может принимать облик некоторых животных, помогает пасти скот, распоряжается лесными зверями, помогает при охоте. Леший кормит хлебом стадо волков[ref]Померанцева Э. В. Мифологические персонажи…, с. 167—170.[/ref]. Отпечатки волчьих лап известны на следовиках в Литве и Калининской области[ref]Топоров В. Н. Vilnius, Wilno, Вильна: город и миф.— Балтославянские этноязыковые контакты. М., 1980, с. 47; данные архива Калининского музея.[/ref]. Относительно линии соотношения Велес — леший следует заметить, что образ лешего может быть связан с позднейшим переосмыслением имени и функций Велеса. Нечто подобное можно заметить и в образе христианского Власия, который исцелял болезни собиравшихся к нему зверей[ref]Православная богословская энциклопедия или богословский энциклопедический словарь. СПб., т. 3, 1902, с. 631.[/ref] и во многом заместил функции покровителя скота в уже христианизированной стране. Возможно, что образ Велеса после христианизации подвергся дуалистическому делению.
Более редкие камни-крестовики (их известно четыре) представляют собой выпуклые или углубленные изображения креста на поверхности камня (рис. 3). Обычно с ними также связаны поверья. Крест может взаимовстречаться с другими знаками — ступнями и трезубцем[ref]Ильин С. Н. Новый эпиграфический памятник XII в. в верховьях Волги.— КСИИМК, 1947, вып. XVII, с. 181.[/ref].
Чашечные камни представляют особую категорию культовых камней. На них имеются характерные круглые углубления различной величины и в разном количестве. Один из таких камней с двумя углублениями был обнаружен на вершине сопки у дер. Голенищево (рис. 4). Известен один случай взаимовстречаемости чашки со знаками, обычными для следовиков[ref]Данные разведок А. Мануйлова в Печорском районе 1980 г.[/ref]. Чашечные камни появляются, однако, раньше следовиков и, вероятно, существуют весьма длительное время[ref]Forrer R. Urgeschichte des Europaers, S. 243—247; см. также: Filip J. Enzyklopadisches Handbuch zur Ur und Fruhgeschichte Europas. Prag, 1969, Bd. 2, S. 1221; Bray W., Trump D. Lexi- kon der Archaeologie. Munchen, 1975, Bd. 2, S. 347, 348.[/ref].
Кроме камней названных типов, известно 24 камня с изображениями козьих рогов, трезубца, круга, рыбы, треугольников, овала, ромба и серпа (?), с углублениями неправильной или грушевидной в плане форм и др. Некоторые из этих камней, как и следовики, использовались как лечебные и жертвенные камни.
2. Каменные идолы. Каменные языческие идолы в Псковской земле известны по преданиям, письменным источникам и случайным находкам.
В материалах анкетных опросов Н. Ф. Окулич-Казарина сохранилось одно из упоминаний: «Вблизи города Торопца по Великолуцкому тракту есть так называемая „Поклонная Гора“, где, по преданию, стояли языческие идолы»[ref]Древлехранилище Псковского музея-заповедника: ф. ПАО, 1912/2003, л. 157.[/ref]. В рукописи И. Н. Ларионова имеется следующее сообщение: «На высокой Зряковской горе, близ проезжей дороги, еще в недавние времена стоял каменный истукан, высеченный из большого валуна…». С идолом была связана легенда о каменном человеке. У подножия той же Зряковской горы лежал камень-следовик[ref]Древлехранилище Псковского музея-заповедника, ф. И. Н. Ларионова, Легенды озера Чудского.[/ref].
Сведения Иоганна Давида Вундерера, путешествовавшего по России, опубликованы И. Токмаковым и Ф. Аделунгом[ref]Токмаков И. Псков триста лет тому назад. — Сборник материалов для VIII Археологического съезда в Москве, вып. IX. Псковская губерния и ее святыни (история, археология и статисти¬ка). Псков, 1890, с. 3—5; Аделунг Ф. Древнейшие путешествия иностранцев по России.— ЧОИДР, 1863, кн. 2, с. 274.[/ref]. Вундерер сообщает, что близ Пскова в конце XVI в. стояли два каменных антропоморфных изваяния: Услад с крестом в руке и Коре, стоящий на змее с мечом в одной руке и с перуном в другой. Послание Памфила 1505 г. упоминает кумирское празднование и идолослужение[ref]Псковские летописи. М.; Л., вып. 1, 1941, с. 90.[/ref]. Церковнославянский словарь Г. Дьяченко знает оба термина: идолослужение — это чествование идолов жертвами, а кумир — это то же, что идол[ref]Полный церковно-славянский словарь (с внесением в него важнейших древнерусских слов и выражений), состав. Г. Дьяченко. М., 1900, с. 209, 275.[/ref]. Тот же Памфил «укоряет наместника и прочих йсковских начальников за попущения продолжаться сим развратам»[ref]Словарь исторический о бывших в России писателях духовного чина греко-российской церкви. СПб., 1827, т. 2, с. 154.[/ref].
На 30-е годы XVI в. приходится миссия монаха Ильи по искоренению язычества в Водской пятине. Разрушались храмы, срубались и сжигались священные рощи, бросались в воду камни и проводилось крещение еще некрещеных[ref]Трусман Ю. А. Финские элементы в Псковском уезде С.-Петербургской губернии.— Известия РГО, 1885, т. XXI, с. 192, 193.[/ref]. Не исключено, что в это время подобная деятельность церкви могла иметь место и в Псковской земле, где последнее почитание священной сосны зафиксировано в XVIII в.[ref]Поклонение сосне.— Псковские губернские ведомости, 1864, № 24.[/ref]
Наиболее важна в сообщении Вундерера атрибуция языческих богов: в Корее легко узнается Хоре, Услад упоминается Г. Успенским: «Ослад или Услад киевский бог пиршеств, веселия и забав… Кумир сего божества был в числе прочих, воздвигнутых в Киеве и потом низверженных Великим Князем Владимиром I»[ref]Успенский Г. Опыт повествования о древностях русских. Харьков, 1818, ч. 2, с. 406.[/ref]. Функции Услада частично совпадают с функциями Ладо, который стоит в Густынской летописи на четвертом месте: «Четвертый Ладо (си ест Pluton), бог пекелный; сего верили быти богом женитвы, веселия, утешения и всякого благополучия..»[ref]Хрестоматия по русской истории…, с. 43.[/ref]. Соотно¬шение Услада и Ладо не вполне ясно: одно это божество или два различных.
На городище Савкина Горка, в Пушкиногорском заповеднике, стоит антропоморфная фигура языческого божества, найденная в районе дер. Велье. По очертаниям фигура крестовидная. Голова округлая, руки переданы боковыми выступами. На лицевой части головы выделяются глаза и схематично моделированный углубленными линиями на плоско¬сти нос. В левой руке идол держит крест с округлыми боковыми лопа¬стями (рис. 5, 1). Это, очевидно, Услад.
Хоре в Густынской летописи упоминается в самом конце, однако, стоит в перечне Дажбога, Стрибога, Семаргла и Мокоша[ref]Хрестоматия по русской истории…, с. 44.[/ref]. Это один из богов Владимирова пантеона[ref]ПСРЛ, Л., 1926, т. I, с. 79.[/ref].
В Псковском музее хранился каменный антропоморфный идол, найденный в ручье Промежица близ Пскова[ref]Каталог музея Псковского Археологического общества. Псков, 1914, с. 1.[/ref] и утраченный в период Великой Отечественной войны. Судя по фотографии[ref]Архив ЛОИА: 1931/743, № 74.[/ref] идол имел слабо моделированные руки, причем в правой он держал стрелу с достаточно четко выраженным наконечником, а в левой — клинок (рис. 5, 2). По церковнославянскому словарю, перун — это громовая стрела[ref]Полный церковно-славянский словарь…, с. 419.[/ref]. Таким образом, псковский идол — скорее всего Хоре. Очень вероятно также, что моделированный в камне наконечник перуна или громовой стрелы дал название «громовым стрелкам» неолитической эпохи, бытовавшим в качестве лечебно-магических предметов в среде дореволюционного русского населения[ref]Хрестоматия по русской истории…, с. 1, 2.[/ref]. По сообщению И. Н. Ларионова, в начале XX в. в Пскове еще можно было видеть каменные антропоморфные изваяния, напоминавшие по облику Промежицкого идола. Одно из этих изваяний хранилось в часовне близ Власьевской башни, другое стояло в районе Елиазаровского кладбища на Завеличье. С этими идолами были связаны различные поверья. По сведениям В. И. Михайлова, каменный антропо¬морфный идол высотой 1,2 м находится у дер. Подоржевка[ref]Автор приносит благодарность И. Н. Ларионову и В. И. Михайлову за сведения о каменных идолах.[/ref].

Рис. 5. Каменные идолы (фото и прориси)1 — д. Велье; 2 — руч. Промежица
Идолы Себежского музея, опубликованные Ф. Д. Гуревич, неодинаковы. Один из них антропоморфный, найден на территории бывшего Идрицкого района, в болоте. Он представляет собой изображение головы человека в остроконечной шапке с меховой опушкой. На лице моделиро¬ваны глаза, нос, рот. Другой идол — Пестун — из дер. Каменец Себежского района представляет собой изображение женской груди. Еще один фаллусообразный каменный идол найден у дер. Жабино[ref]Станкевич Я. В. К истории населения Верхнего Подвинья в I и в начале II тысячелетия н. э.— МИА, 1960, № 76, с. 115, 116, 121.[/ref].
Вертикальный менгирообразный камень у дер. Гривки[ref]Древлехранилище Псковского музея-заповедника: ф. ПАО, 1912/2003, л. 395.[/ref] не укладывается в общую типологию культовых камней не только Псковской области, но и соседних областей. Ближайшие менгирообразные камни известны только на Кавказе и в Закавказье. Это заставляет искать ему другую трактовку. В обкладке этого камня сохранилось 4 валуна; вероятно, их было 5 или 6, так что внешний диаметр обкладки составляет 2,8—3 м. В разрезе камень подчетырехугольный. С ним связано поверье, что если камень будет наклоняться (что с ним часто бывает), то era нужно выравнивать и ставить вертикально. Общая высота камня 2,1 м; вероятно, он был еще выше. До того как камень был сломан несколька лет тому назад, жители находили в нем сходство с человеческой фигурой и называли «солдатом» (последнее ассоциируется с легендой об окаменевшем воине у дер. Зряковская Гора)[ref]Древлехранилище Псковского музея- заповедника, ф. И. Н. Ларионова. Легенды озера Чудского.[/ref].
Единственным объяснением всех приведенных данных может быть только то, что камень представлял собой основание идола (вероятно, антропоморфного), верхняя часть которого была сколота в период христианизации.
Следы язычества прослеживаются в топонимике Псковской земли — Перынь под Псковом, урочище Яриловка близ дер. Выбуты, дер. Чернобожье в Дновском районе и др.
К содержанию 175-го выпуска Кратких сообщений Института археологии
Warning: Undefined array key "show_age" in /var/www/u2165507/data/www/arheologija.ru/wp-content/plugins/this-day-in-history/tdih-widget.php on line 22