Зеест И.Б. Раскопки Феодосии

К содержанию 51-го выпуска Кратких сообщений Института истории материальной культуры

Расколки Феодосийского городища в 1951 г. велись на Карантинной Горке. Они явились продолжением работ, начатых здесь в 1949 г. ¹ Расширение раскопочной площади позволило продолжить изучение обнаруженного ранее здания XIII—XV вв. и углубить раскоп с целью исследования культурного слоя до материка.

Стратиграфия на этом участке оказалась многослойной и под средневековыми слоями обнаружены хорошо сохранившиеся слои античного города, причем общая мощность культурных напластований достигает 5 м (рис. 56).

Нижний горизонт представляет собой ровную поверхность скалы. Непосредственно на ней находится основание стены V в. до н. э. (стена № 27), сложенной из монументальных квадров местного песчаника. Квадры тщательно отесаны и уложены насухо на продольные стороны. Возможно, что поверхность стены была расписана, так как в грунте, покрывающем кладку, встречались небольшие обломки красной и желтой штукатурки. Высота сохранившейся части стены достигает почти двух метров.

Фундамент состоит из одного ряда грубо обработанных крупных камней, на его уровне прослежен пол, представляющий собой слой песчаниковой крошки. Незначительная высота фундамента при монументальной кладке была бы технически непонятна, если бы основанием не служила поверхность скалы. Однако подтеска скалы производилась не одновременно с постройкой здания, а в более раннее время. Об этом свидетельствует сглаженность и окатанность подтесанной поверхности, подвергавшейся выветриванию до того времени, когда ее перекрыл пол здания.

Здание V в. было впоследствии разрушено. В конце IV—III в. до н. э. стена № 27 использована при постройке нового сооружения, к которому относятся три стены, уложенные в переплет. Основание этих стен находится на 0,5—0,8 м выше уровня скалы, а уровень этого здания более чем на 1 м выше уровня здания V в.

[adsense]

Для соединения новой постройки с нижележащей стеной № 27, вдоль новой стены (№ 17) была выложена специальная кладка-панцырь (№ 18), основание которой было глубоко впущено в грунт до поверхности фундамента стены № 27.

Кладка-панцырь выложена из прямоугольных плит местного брекчиевидного известняка, поставленных на ребро и соединенных со стеной № 17 бутовой прослойкой. Толщина кладки равна 0,3 м. В месте соединения панцыря со стеной V в. камни кладки № 18 перевязаны с камнями, заложенными во время ремонта, образующими прямой угол (рис. 57).

Подземная часть кладки № 18, не выполняя функции фундамента, отличается такой же легкой конструкцией, как и верхняя, и находится с нею в одной плоскости, отличаясь только более грубой обработкой камней. Камни верхних, наземных рядов, приближаются к регулярной, прямоугольной форме и их края стесаны наподобие рустованных блоков.

Другие кладки стен раскопаны частично и не дают ясного представления о планировке сооружения.

Здание перестало существовать еще в античное время, стены частично были разобраны на камень, причем сохранилась преимущественно фундаментная основа. Сохранившиеся блоки и крупные отесанные камни верхних частей стен дают представление о регулярном характере кладки и значительных размерах сооружения.

Находки, сопровождавшие раскопки архитектурных сооружений, немногочисленны. Обращает внимание отсутствие остатков городского мусора и кухонных отбросов, обычно встречающихся при раскопках жилых кварталов города. Попадались преимущественно обломки чернолаковой посуды конца V и первой половины IV в. до н. э. Отдельные находки относятся к более раннему времени. В их числе обломки расписного мелко-фигурного килика конца VI в. до н. э. и край лепного лощеного сосуда с процарапанным орнаментом, относящийся к VII — началу VI в. (рис. 58—1).

В более поздний античный период на этом же месте были возведены другие постройки, от которых сохранились разновременные кладки стен. Прослойки грунта между ними небольшие и ориентировка стен различна, что свидетельствует о частой перепланировке построек на этом участке города. Некоторые из домов погибли во время большого пожара; мощный слой пожарища покрывал всю площадь раскопа на глубине примерно 3 м ниже современной поверхности (см. рис. 56—3).

В отличие от хорошо сохранившегося нижнего слоя с архитектурными остатками V—IV вв., верхние напластования античного времени многократно перекапывались и разрушались выборкой камня, производившейся в средневековый период. Находки оказались смешанными, но преобладал материал III—II вв. до н. э. Находок римского времени сравнительно мало, и это обстоятельство дает основание полагать, что слои, относящиеся к первым векам н. э., на участке не сохранились. Они уничтожены в течение последующего периода жизни города.

Выше слоя пожарища залегает сравнительно тонкий слой грунта, скудно насыщенный культурными остатками. Этот слой, как и нижележащий, поврежден позднейшей перекопкой, однако изучение его представляет большой интерес, потому что он непосредственно подстилает слой, относящийся к периоду расцвета генуэзской Каффы и связан с тем историческим периодом жизни города, который наименее освещен в литературных источниках. Плохая сохранность слоя не дает достаточно ясного материала для характеристики. Однако некоторые находки в результате перекопанности попали в вышележащие слои и обнаружены там со смешанным археологическим материалом позднейшего средневекового периода. К числу таких находок, как нам представляется, относится обломок черепицы с клеймом и плечико лощеного закрытого сосуда с процарапанным орнаментом (рис. 58—2).

К периоду вторичного расцвета города в XIII—XV вв. относится слой, содержащий остатки большого здания, раскопки которого сопровождались обильными находками, свидетельствующими об обширных внешних торговых связях и развитом ремесле средневековой Каффы.

Раскопки на Карантинной Горке позволили впервые исследовать всю толщину культурного слоя на одном из участков города и проследить последовательное развитие его жизни.

Культурный слой наиболее раннего периода существования города (а возможно, и поселения до греческого времени) связан с уровнем подтесанной скалы, выходившей тогда на дневную поверхность.

Культурные отложения, относящиеся к этому времени, не сохранились, но единичные находки VII и VI вв. до н. э., попадавшие в позднейшие слои, свидетельствуют о жизни здесь задолго до постройки здания V в. до н. э. Стена № 27, принадлежащая зданию, является для этого участка наиболее ранним памятником архитектуры. Несмотря на монументальный характер, здание существовало недолго и было разрушено в конце V или в начале IV в. до н. э.

События, связанные с внезапной гибелью большого здания и восстановительным строительством в конце IV в., по всей вероятности, происходили при Сатире I и Левконе I, когда Феодосия дважды подвергалась осаде и после упорного сопротивления была завоевана и присоединена к Боспорской державе. После этих событий в Феодосии велись большие строительные работы по перестройке порта, тогда же на акрополе было сооружено новое здание (со стенами № 17 и 18) вместо разрушенного в период военных действий, причем сохранившаяся часть стены № 27 была использована в новом строительстве.

О принадлежности раскопанного участка к территории акрополя Феодосии позволяет судить характер находок, среди которых отсутствуют мусорные городские остатки, и монументальный характер обнаруженных здесь архитектурных сооружений.

Архитектурные остатки представляют интерес и с точки зрения истории строительной техники. Они позволяют в деталях проследить способ соединения двух кладок стен, находившихся на различных уровнях, при помощи дополнительной кладки-панцыря.

Городские слои, связанные с позднейшим античным периодом, сохранились значительно хуже. Встретившиеся здесь находки, архитектурные детали и следы большого пожара свидетельствуют о частых перепланировках и изменениях в городском строительстве.

Городские слои, повидимому, относятся к эпохе Митридата, когда восставшая Феодосия была вновь присоединена Диофантом к Боспорскому государству. Выяснить этот вопрос позволят дальнейшие раскопки и изучение их материала.

Позднейшие городские наслоения относятся к средневековому периоду. Намечается, пока еще плохо выраженный, слой раннесредневекового времени — одного из самых неясных исторических периодов существования города.

Новые общественные отношения здесь складывались постепенно и связаны с жизнью племен и народов, населявших в то время юго-восточную часть Крымского полуострова. Для выяснения конкретных исторических форм переходного периода особенно важны раскопки тех городов и поселений, которые не прекратили своего существования с гибелью античного общества, а продолжали развиваться в новых исторических условиях. В этом отношении раскопки Феодосии представляют большой интерес.

После этого, мало известного нам периода в жизни города наступил вторичный расцвет.

Городской культурный слой этого времени залегает на глубине 2—2,5 м. К нему относятся остатки большого здания XIV—XV в. и водопроводные сооружения, свидетельствующие о благоустройстве этого участка города, входившего в черту цитадели генуэзской Каффы.

Раскопки на Карантинной Горке дали новый археологический материал, освещающий некоторые этапы в древнейшем и средневековом периоде жизни Феодосии.

Этот приморский город с хорошей гаванью еще в античный период получил выдающееся экономическое значение, участвуя в хлебной торговле Боспора.

Раскопки показали, как тесно переплетались исторические события, происходившие на Боспоре, с судьбой города. Неоднократные военные потрясения, неизбежным следствием которых были разрушения зданий и пожары, запечатлелись в городских слоях. Периоды расцвета и благосостояния отмечены интенсивным строительством. Археологические материалы, впервые обнаруженные раскопками на городской территории, являются ценным документом, подтверждающим исторические сведения литературных источников. Получены также новые сведения о топографии древней Феодосии, выяснилась принадлежность исследованного участка к району акрополя города.

Памятники, связанные с жизнью местных племен догреческого времени, обнаружены сейчас почти во всех местах, где велись раскопки Боспорских городов, и вопрос о первоначальном расселении греков на местах более ранних поселений может быть поставлен уже с достаточным основанием. В этой связи особенно интересна находка в Феодосии обломка лощеного сосуда VII — начала VI в., являющегося первым памятником, относящимся к местной культуре доантичного времени.

Находки местной лощеной керамики конца VI, V и IV вв. до н. э., в изобилии встречавшейся на другом участке города в раскопках 1949 г., показывают, что представители местных племен находились в постоянном и непосредственном общении с жителями античной Феодосии и, вероятно, составляли значительную часть городского населения.

Изучение Феодосии, как и других городов Северного Причерноморья, важно не только для понимания особенностей античной культуры, получившей развитие в данных исторических условиях, — оно необходимо для изучения истории и культуры местных племен, находившихся в постоянном общении с античными городами, культура которых развивалась не изолированно, а в процессе взаимодействия с местной античной культурой.

К содержанию 51-го выпуска Кратких сообщений Института истории материальной культуры