Западно-Сибирская равнина в XIV — XVIII веках

СОСТАВ НАСЕЛЕНИЯ

Остановимся на том, что собой представляло население Западной Сибири в XIV — XVIII вв. Это время, когда уже сложились основные народности Западной Сибири, с которыми столкнулись пришедшие сюда русские первопроходцы. Лесостепная и южнотаежная части были заняты тюркоязычным населением, по большей части западносибирскими татарами. К северу от них жили манси, ханты и селькупы. Вплоть до XVII в. на обских просторах от р. Уень до Телецкого озера кочевали телеуты. Сибирские татары не представляли собой единую народность. Они состояли из ряда групп, отличающихся некоторыми особенностями языка и культуры. Этногенетический процесс сложения сибирских татар связан с тем, какие тюрко-язычные, угорские или самодийские племена принимали в нем участие. Археологические и лингвистические данные дают возможность определить этнические составляющие различных групп сибирских татар. Тюменско-туринские татары образовали самое раннее государство сибирских татар — Тюменское ханство. В их этническом формировании наряду с тюркоязычным населением большую роль сыграли манси.

Тобольские татары сложились в основном из древнего тюркоязычного населения этой территории, частично хантов и пришедших в XVI в. среднеазиатских тюрков — узбеков и ногайцев.

К северо-западу от тобольских татар, в обширной болотистой местности жили татары, которых в русских актах называются заболотными. Их основа — тюркское население, вступавшее в контакты с хантами и манси. В XVI в. здесь появились татары из разбитого кучумского войска.

Тарские татары проживают в бассейне Иртыша южнее тобольских татар. В их состав, помимо тюрков, вошли и ханты, которые были ассимилированы.

Наиболее крупной группой, сохранившей и в настоящее время свои особенности, были барабинские татары, проживавшие на широкой территории Барабинской лесостепи. В их состав вошли тюркские племена из кимако-кыпчакского объединения рубежа I — II тыс. н.э. и проживавшее на этой территории угорские население. В последнее время ставится вопрос об участии в этногенезе барабинских татар и самодийскиого населения.

Томские татары (эуштинцы) и сейчас живут в низовьях р. Томи. Как показывают археологические материалы, в течение I тыс. н. э. основным населением здесь были самодийцы, а с IX — X вв. началось широкое проникновение тюркоязычного населения, которое ассимилировало местных жителей.

Чатские татары (чаты) занимали территорию к востоку от барабинцев, в верховьях р. Оми и Верхнем Приобье. Позже часть их переселилась в Притомье. Базой для формирования чатов послужили племена верхнеобской археологической культуры (самодийцы?), подвергшиеся тюркизации в начале II тыс. н. э. Позже в их сложении приняли участие барабинцы и телеуты.

Чулымские тюрки (татары) занимали территории в Нижнем и Среднем Причулымье. Основную роль в их сложении сыграло тюркизированное население этого региона. Тюркизация была достаточно сильной, и жившие на этой территории в X — XIII вв. кыргызы не оставили глубоких следов в культуре чулымского населения.

Каким же было внешнеполитическое положение Сибири в это время? В XIV — XVII вв. складывались, развивались и исчезали сибирские ханства. Их возникновение связано с походами монголов и образованием Золотой Орды. Территория Западной Сибири формально считалась подчиненной ханам Золотой Орды, входя в состав ее улуса — Белой Орды. Внутренние противоречия в Золотой Орде привели к ослаблению центральной власти и отделению от нее ряда территорий. Так, в конце XIV — начале XV вв. сложилось первое сибирское государство — Тюменское ханство со столицей Ченги-Тура на месте современной Тюмени, на берегу р. Туры. Однако внутренние противоречия феодальных группировок привели в конце XV в. к его падению. Возникло новое ханство — Сибирское со столицей Искер (современное название урочища — Кашлак) на берегу Иртыша, в пограничье лесостепной и южно-таежной зон. Оно просуществовало вплоть до прихода первых русских войск в конце XVI в.

С XV в. в Барабе появился ислам. Но, как показывает археологический материал, в широких слоях населения мусульманская обрядность не получила распространения. Все исследованные могильники этого времени продолжают сохранять прежние традиции. Видимо, ислам в этот период затронул лишь узкую правящую верхушку.

ПАМЯТНИКИ БАРАБИНСКОЙ ЛЕСОСТЕПИ

Как это ни странно, но в археологическом отношении этот хронологически близкий нам период менее изучен, чем более древние периоды. Даже сохранившиеся до нас бывшие столицы Тюменского и Сибирского ханств — Чемги-Тура и Искер — почти не изучены.

Несколько лучше других исследованы памятники Барабы. Они свидетельствуют о смешанном составе населения на этой территории. Исследования здесь проводили В.И. Молодин, В.И. Соболев и А.И Соловьев.

Памятники Барабы представлены городищами, поселениями и могильниками. Известен ряд городищ. Мы остановимся на двух из них — Вознесенском и Большом Чуланкуле-1. В каждом из них жилища находились как на огражденных участках, так и за пределами оборонительных сооружений. Вознесенское городище в старину называлось Тон-Тура. И в наше время оно продолжает отличаться большой мощностью. При Кучуме это было место ставки сибирского хана в землях барабинских татар. Городище расположено на узком мысе над р. Омь, резко возвышаясь над окружающей местностью. Узкий мыс тремя линиями рвов и валов делится на четыре участка, на которых виднеются западины — следы жилищ-полуземлянок. Хорошо сохранились остатки дороги, резко поднимавшейся от прибрежной поверхности вверх на мыс. Особенно выделяется одна линия оборонитель¬ных укреплений. Она состояла из двух валов (современная высота до 1,5 м, а ширина до 3 м). Особенно грандиозным был ров: глубина его доходила до 4 -6 м, а ширина — до 19м. Раскопано несколько жилищ.

Городище Большой Чуланкуль-1 небольшое по размерам, квадратное в плане. Судя по реконструкции В.И. Соболева, городище было окружено двумя валами и рвом между ними. Имелись два въезда, располагавшиеся с противоположных сторон; через рвы в этих местах вела насыпь. Жилая площадка имела дополнительный деревянный забор. На ней находились четыре жилища, которые были слегка углублены в землю. К котловану жилища вел коридорообразный вход. Ямки от опорных столбов вертикальные, что указывает на вертикальность стен.

Интересны расположенные на островах оз. Чаны городища Чиняиха и Тюменка. С одной стороны они были защищены обрывистым берегом, с другой — рвами и валами.

Жилища на поселениях и городищах представлены тремя типами. Первый тип — конусообразные постройки, напоминающие юрту. Боковые стены устанавливались наклонно, с опорой на центральный столб. Стены из жердей наверху связывали в пучок вокруг центрального столба, образуя световое и дымоходное отверстие. Второй тип — усеченно-пирамидальные жилища. Их котлован имел четырехугольную форму. Кроме центрального опорного столба существовали угловые столбы. Они были связаны между собой рамой, на которую опирались верхушки наклонно поставленных жердей. Третий тип — прямоугольные жилища. Именно такие были на городище Большой Чуланкуль-1. Очаги могли иметь вид обычных кострищ, а также кострищ, расположенных на тарелкообразных выступах материка. Уже появились чувалы: очаг располагался на материковым выступе, а прямо над ним находилась труба из крупного бревна с выжженной сердцевиной (она уводила дым за пределы крыши). Подобные чувалы по¬явились в развитом средневековье, но шире распространились несколько позже. Могильники были курганными и грунтовыми Исследовано более 12 могильников. Наиболее интересные из них Абрамове-10, Кыштовка-2 и Малы? Чуланкуль-1. Абрамове-10 — грунтовой могильник, расположеный на р. Оми близ г. Куйбышева. Раскопано 118 захоронений. Погребенные покоились на спине, в вытянутом положении, головами на юго-восток. Многие могилы имели деревянные обкладки. В ряде случаев обнаружены берестяные чехлы и остатки берестяные перекрытий. Во многих могилах сохранились берестяные задники мягкой кожаной обуви. Одно погребение женщины сопровождалось деревянным сундучком с деревянной ручкой. В нем лежали украшения стерженек охры с приостренным концом, скобель с деревянной ручкой и музыкальный инструмент. Рядок с могилой ребенка обнаружены две ямы. В одной и; них найдены четыре расположенных вертикально бедерных кости взрослого человека, в другой — три. Они явно имели ритуальное значение. Инвентарь могильника Абрамове-10 датируется XVI — XVII вв. и относится к барабинским татарам. Одновременно он свидетельствует об эпизодическом проникновении на эту территорию селькупов. Найденные в их могилах сосуды абсолютно аналогичны посуде из селькупского Тискинского могильника в Среднем Приобье.

К барабинским татарам относится и курганный могильник Малый Чуланкуль-1. Здесь прослеживается устойчивый погребальный обряд. Умерших заворачивали в берестяные чехлы, сделанных из кусков покрытия чумов. Могилы закрывали берестой. Рядом с перекрытием или прямо на нем разводили костер, справляли тризну и насыпали курган. Захороненные, независимо от пола, имели косы, которые находились в специальном берестяном футляре. Среди погребений выделяется одно — с человеческими жертвоприношениями. В нем сначала по типичному для этого могильника обряду была захоронена женщина. Инвентарь в могиле отсутствовал. Над могилой на уровне перекрытия выявлены четыре скелета. Два из них лежали в зеркальных позах: с одной чуть согнутой ногой, одна рука вытянута, другая находится на поясе. У одного скелета отсечена стопа и положена на голень другой ноги, отчленены кисти обеих рук, шейные позвонки неестественно вывернуты, в позвоночнике застрял костяной наконечник стрелы. У второго скелета отсечены кисть и стопа правой руки и ноги. В левой глазнице и напротив нее в черепе имеются два отверстия от наконечника стрелы, который сохранился внутри черепной коробки. Три ребра у него сломаны, на темени следы рубящего оружия. Возле каждого из этих скелетов располагались по кучке изрубленные кости скелета и череп.

А.И. Соловьев, автор этих раскопок, считает, что первые два скелета принадлежат рабам — слугам умершей женщины в загробном мире, а два изрубленных скелета — жертва, призванная задобрить божество загробного мира. Особый обряд погребения свидетельствует об особом статусе погребенной женщины, несмотря на бедность захоронения. Есть предположение, что она была шаманкой.

Хантыйский курганный могильник Кыштовка-2 расположен на северо-западе Барабы. Здесь раскопано 145 могил в 140 курганах. Материал исследован и опубликован В.И. Молодиным, Погребенные лежали на материке или в могиле глубиной до 70 см, головами чаще всего на северо-запад или юго-восток, 8 насыпях встречаются челюсти или зубы коня. Керамика обнаружена только в двух случаях. Иногда попадаются бронзовые котлы и керамические сосуды русского производства. Среди инвентаря встречаются русские монеты и западноевропейские жетоны, которые помогают датировать могильник концом XVII — первой половиной XVIII вв. В.И. Молодин полагает, что могильник принадлежал южным хантам.

Обращает на себя внимание одинаковый набор орудий и предметов быта у барабинских татар, проживавших на основной части Барабы, и хантов, занимавших ее северную окраину. Это объясняется одинаковыми условиями их обитания. Отдельные зоны селькупского проживания не выявлены, но селькупская керамика, пусть и в небольшом числе, была обнаружена.

В могильниках и на поселениях барабинских татар чаще всего встречается керамика. Преобладают вытянутые круглодонные сосуды, плоскодонные единичны. Орнамент обычно покрывает всю поверхность сосуда. Он представляет собой косую насечку, отпечатки гребенки, реже — гладкой палочки. Единичны обломки импортной гончарной керамики. Сосуды, найденные в памятниках хантов, отличаются приземистостью. Край их венчиков орнаментирован оттисками гладкого штампа. Тулово покрыто ямочными наколами, отпечатками гладкого штампа и др. Несколько селькупских сосудов отличаются зональностью орнамента. Встречена металлическая посуда — железные и бронзовые котлы. Обеденной посудой могли быть берестяные туески. В двух из них хранилась пища для погребенного (от нее остались косточки водоплавающей птицы). Реконструированы головной убор из простеганной материи с нашивными полусферическими бронзовыми бляшками и мягкая кожаная обувь с берестяными запятниками или с жесткой подошвой и железными подковками.

Часто встречаются проушные топоры, являющиеся одновременно орудием и оружием. Найдены костяные накладки сложных луков, железные и костяные наконечники стрел, остатки колчанов и бронзовые бляхи, украшавшие их. Древки стрел раскрашивали цветными метками, что помогало безошибочно извлекать из колчана стрелу с нужным наконечником. Часты находки удил и стремян. Найдены наконечники копий, один кистень, панцирные пластины. Из орудий надо указать ножи, кельты, скобели, ножницы, глиняные пряслица, кистень, наконечники стрел, предметы конской упряжи, различные украшения (перстни, браслеты, бусы, бисер, бронзовая цепочка, подвески), курительные трубки и др. Среди блях, украшавших колчаны, интересна крупная бронзовая бляха из Абрамово-10. Она представляет собой стилизованное изображение птицы с развернутыми, слегка опущенными вниз крыльями и распущенным хвостом. С лицевой стороны бляха украшены пятью вставками из цветного стекла.

Особое место среди инвентаря занимает крупное бронзовое зеркало из Кыштовского могильника. С тыльной стороны оно оконтурено выступающим бордюром и рельефным валиком. К центру припаяна полусферическая ручка с отверстиям для подвешивания. Тыльная сторона зеркала сплошь покрыта выпуклыми валиками, образующими переплетения растительного орнамента, в который вписаны стилизованные изображения лебедей. Зеркало имеет иранское происхождение и является ярким свидетельством торговых связей местного населения.

ПАМЯТНИКИ ВЕРХНЕГО ПРИОБЬЯ

Археологические исследования памятников XIV — XVIII вв. велись на территории Новосибирского и Томского Приобья в местах проживания чатов (чагских татар) и эуштинцсв (томских татар). Здесь исследовались поселения, городища и могильники.

В Новосибирском Приобье особенно выделяются городища Черный Борок-20 и Щелганушка-1 (раскопки А. А. Адамова). Городище Черный Борок-20 расположено на высокой надпойменной террасе левого берега р, Оби. Оно имело две площадки, каждая и:: которых имела свою оборонительной систему из рва и вала. Ширина рвов достигает 10 и 7 м, глубина — 5 и 1,5 м. Ров заходит и на склон памятника. Прослеживаются бастионы, прерывающие ров. Городище содержит два слоя: начала II тыс. н. э. и XVI — XVII вв. Два жилища этого периода впущены в предшествующий культурный слой. Жилища были небольшими, подпрямоугольными, с глинобитным полом. Среди находок обращают на себя внимание остатки кожаных изделий, расшитых металлической проволокой. Такая техника появилась лишь в XVI -XVII вв. На городище Щелганушка-1 при раскопках следы сооружений не выявлены.

Из числа неукрепленных поселений интересно Ордынское-6. Здесь было раскопано жилище с лежанкой (выступ материка) и крупной глинобитной печью, которую перекрывал свод. Диаметр печи достигал 1,8 м. Дополнительной опорой свода служил материковый выступ в виде столба, который был совершенно пережжен. Печь имела внутреннюю камеру высотой 32 — 40 см. Вероятно, в своде имелось отверстие для трубы. При строительстве печи сначала сооружали каркас из прутьев и соломы, которые в процессе эксплуатации выгорели. Для сохранения тепла печь была присыпана достаточно толстым слоем песка, смешанного с обломками обмазки. В печи варили пищу и обжигали керамику. О последнем свидетельствует керамический брак, найденный около печи. Сосуды, обнаруженные в этом жилище, круглодонные, сплошь орнаментированные оттисками гребенки или палочки, круглыми и овальными ямками; встречаются защипные валики.

Материал по Томскому Приобью обобщен Л.М. Плетневой. Здесь известен ряд поселений и городищ (Басандайка, Кижирово, Могильницкое и др.). Все они многослойные. Постройки каркасные и срубные, прямоугольной формы, площадью от 7 до 30 м2.

Жилища отапливали печами овальной формы, сбитыми из глины, смешанной с соломой. Внутри печи имелась камера диаметром 35 — 40 см, в которую вело топочное отверстие. Прослежены остатки чувалов. Открытые очаги встречались реже. Иногда они были огорожены деревянной рамой, закрепленной колышками.

Достаточно полно в Томском Приобье представлены могильники. В Козюлинском могильнике раскопано 78 курганов, содержавших 112 погребений; в Коларовском могильнике — 11 курганов. Преобладал обряд трупоположения. Сожжения на месте погребения совершались редко. Зафиксировано наличие берестяной подстилки и берестяного покрывала; встречаются деревянные перекрытия. Погребенные преимущественно лежали на спине, головой на юг или юго-восток. Несмотря на распространения христианства, погребальный обряд мало изменился: умерших продолжали снабжать едой и необходимым инвентарем.

Из находок остановимся на керамике. Сосуды Новосибирского и Томского Приобья сходны между собой. Сосуды представлены горшками и мисками. Почти все они круглодонные. Орнамент доходил до дна сосуда. Он наносился гребенкой, реже гладкой палочкой, встречались круглые и овальные ямки-вдавления. В Томском Приобье среди сосудов встречаются орнаментированные формы, сходные с керамикой Нарымского Приобья. По мнению отдельных авторов, это свидетельствует о возросшем селькупском влиянии.

Инвентарь Томских поселений и могильников аналогичен находкам с других памятников Западной Сибири этого времени. Интересны изделия, при помощи которых можно восстановить железоделательный процесс. Используемая руда была не очень богата желе¬зом. Болотные руды не встречены. Печи (домницы), обнаруженные на городищах, были невысокими (до 70 см высотой). Их сооружали из глины, иногда на фундаменте из крупных галек. Камеры имели полукруглое дно. В полукруглом своде было выполнено отверстие для загрузки руды и угля, а также для выхода газа. Снизу в печи имелось отверстие, в которое вставлялась заслонка из глины. В заслонке тоже было отверстием для меха, которым поддували воздух. После окончания плавки нижнее отверстие открывали, а из печи клещам вытаскивали крицу, которую затем отбивали молотом на наковальне. Встречены проушные топоры, тесла, ножи, кресала, наконечники стрел и копий, стремена, удила и др. Обращает на себя внимание орудие для заготовки сена — коса-горбуша. Возможно, этот предмет русского привоза. Найдены бусы, бисер, серьги, браслеты и другие украшения, а также курительные трубки. Впервые в Сибири обнаружены стеклянные зеркала, тоже завезенные русскими. Козюлинский могильник хорошо датируется счетными жетонами и русским монетами времен царей Михаила и Алексея. Хождение этих монет по Сибири началось с середины XVII в.

ПАМЯТНИКИ НАРЫМСКОГО ПРИОБЬЯ

Нарымская группа памятников интересна тем, что в ней прослеживается единая линия развития, идущая от кулайской и релкинской культур и далее вплоть до XIX в. Ярким подтверждением этому является тот факт, что в ряде случаев погребения в разное время производились на одном курганном кладбище (например, на Тискинском могильнике). Изучение данного региона активно проводится А. И. Бобровой.

Памятники представлены погребениями и поселениями. Последние пока мало изучены, поэтому ниже речь пойдет о погребениях.

Наиболее полно изучен Тискинский могильник, находящийся на р. Оби к северу от г. Колпашево. В нем раскопано около 500 погребений XII — XX вв. Погребения XII — XVII вв. продолжают традиции просамодийского, а затем и самодийского населения — селькупов. В захоронениях XVIII — XIX вв. явно прослеживается влияние христианства. Могилы конца XIX — середины XX в. связаны с русскими (здесь действовало русское кладбище). Тискинские и другие курганы дают возможность реконструировать погребальный обряд. Могильники сооружали на высоких местах и в затапливаемых поймах. Курганы могли содержать одного и более погребенных. Насыпь каждый раз досыпали, в результате чего образовались длинные курганы. Особенностью обряда, в отличие от рел-кинского периода, является отсутствие скоплений инвентаря в насыпях. Преобладала ингумация; сожжения встречаются значительно реже. Сожжение могло производиться на месте, с сохранением костей скелета в непотревоженном состоянии, или же на стороне, но тогда в могилу складывали кучку праха. В ряде случаев площадку для погребения обжигали. Этот признак является региональным для низовьев Чулыма и Средней Кети. Иногда место, отведенное для будущего кургана, выравнивали и ограничивали ровиком. В Тискинском могильнике площадку в основании курганов оконтуривали ровиком.

Деревянные конструкции имеют вид ящиков из плах или досок и срубов в один венец. Инвентарь представлен орудиями труда, оружием (наконечники стрел, копья), удилами, стременами и др. В могилу возле ног погребенного ставили посуду. Керамика по своей форме и орнаментации ведет свое происхождение от релкинского времени, хотя и претерпела определенные изменения. Особенно интересны ладьевидные сосуды.

Орнамент чаще всего наносился гребенкой. Бронзовые украшения представлены бляшками, подвесками (в том числе лапчатыми), бусами, наносными украшениями. Интересно употребления в качестве раритета релкинских изделий. Речь идет об обломке типичной релкинской пластины в виде стоящего медведя. Этот обломок был включен в состав более крупной пластины, изготовленной из железа и тоже изображавшей медведя.

В конце XVI — XVII вв. началось интенсивное проникновение русского населения на территорию Западной Сибири. Уже к концу XVIII в. христианизация глубоко проникла в жизнь населения. Курганы сменились грунтовыми могильниками. Людей хоронили в гробах или колодах. Инвентарь стал включать нательные кресты, иконки, свечи, скорлупу яиц и др.

ПАМЯТНИКИ НИЖНЕГО И СУРГУТСКОГО ПРИОБЬЯ

Самодийские (селькупские и ненецкие) сказания, эпос угорского (мансийского и хантыйского) населения, а также русские сведения в значительной степени оживляют археологический материал, связывая его с событиями, происходившими на севере Сибири. Появившиеся в XVII в. на берегах р. Оби русские встретили здесь предгосударственные образования, которые они называли «княжествами». Во главе «княжеств» стояли «князьки» (так
называли их русские) или богатыри — батыры угорских сказаний. Ханты Нижнего и Сургутского Приобья отличались большой воинственностью. По-видимому, военное искусство угров, имевших давние связи со степным миром, выгодно отличалось от северного самодийского. У хантов возникали конфликты с самодийцами, а именно — с селькупами Среднего Приобья и жившими на севере ненцами. Селькупы и ненцы периодически нападали на хантов и грабили их. Те, в свою очередь, организовывали ответные походы.

В XVI — XVII вв. произошли значительные этнические сдвиги: ханты вытеснили из бассейна р. Вах селькупов, которые продвинулись на северо-восток. В результате селькупы потеряли часть земель Сургутского Приобья. Среди них прошел хантыйский клин, разделивший селькупов на две части. До прихода русских военные конфликты происходили постоянно. С установлением русского господства военные столкновения стали редки. Из русских документов видно, что в XVII в. у хантов и селькупов начался процесс христианизации. Он не уничтожил местные традиции, но его внешняя обрядность была принята. Это дало повод для активизации действий северных самодийцев (ненцев). В русских источниках значится, что еще в начале XVIII в. «самоеды убивали крещеных и по древнему своему обычаю вырезывали их сердца и ели». Русские на это отвечали не менее решительными действиями.

Археологические памятники данного региона вполне соответствуют обстановке, описанной на основании письменных источников и фольклорного материала. Исследованные памятники представлены городищами и поселениями. Погребения изучены меньше, т.к. в связи с принятием хантами христианства исчез обычай снабжать умерших прижизненным инвентарем.

Необходимость в укреплении поселений, судя по исследованному материалу, сократилась. Городищ стало меньше, чем в предшествующий период. Но опасность не исчезла, о чем можно судить по скрытому расположению поселений. Мощность нижнеобских оборонительных сооружений значительно уступает фортификации кинтусовского периода. Появились поселки из одного дома. Городища строили на возвышенных местах. Помимо рвов и валов, судя по фольклорным данным, они могли быть укреплены и несколькими рядами частокола. Поставить городок наверху (на мысу) мог позволить себе «богатырь», способный отразить прямое нападение врагов. Укрывался в низине тот, кто предполагал наличие в округе более сильного соперника.

За пределами городища, непосредственно примыкая к нему, располагались жилища, от которых сохранились западины. Это находит объяснение при реконструкции картины прошлого. С. К. Патканов, исследователь угорского народного творчества, пишет о том, что в городке наверху располагался князь, а его люди селились вокруг городков. По сообщениям этнографов и рассказам восточных хантов, на территории городища вместе с князем жили его род¬ственники, слуги и небольшая часть жителей. При военной опасности здесь укрывался и народ, который в спокойное время жил в селениях у подножия городков. В сказаниях есть сведения о землянках, расположенных на берегу и имевших подземный ход на случай осады, но археологически они не прослежены. В жилищах наряду с открытыми очагами были распространены чувалы, дым из которых по трубе выводился за пределы жилища. Подводя итог обзора жилищ XIV — XVIII вв., надо отметить, что в Нижнем и Сургутском Приобье их облик принципиально не изменялся с эпохи раннего железа.

Выводы

В XIV — XVIII вв. уже сложилась карта современного расселения народов Западной Сибири и распространились современные религиозные воззрения. Тюркские племена (западносибирские татары) занимали лесостепную и южно-таежную полосы. Среди них начал распространяться ислам, но глубоко проник он лишь в среду верхушки знати. Складывались ранние тюркские государства — сибирские ханства. Угорские и самодийские племена жили в основном к северу от сибирских татар и занимали таежную территорию. С приходом русских среди них начался процесс христианизации. Огромную роль для жизни аборигенного населения сыграл приход русских в XVI — XVII вв.

Рекомендуемая литература

Адамов А.А. Городища чатских татар в Новосибирском Приобье // Памятники Новосибирской области. — Новосибирск, 1989.-С. 55-60.
Боброва А.И. Погребально-поминальный обряд коренного населения Нарымского Приобья и Причулымья в XIV — первой половине XX в.: Автореф. дис. … канд. ист. наук. — Новосибирск, 1992.
Головнев А.В. Говорящие культуры: традиции самодийцев и угров. — Екатеринбург, 1995. — Гл. 2. Войны и вожди.
Молодин В.И. Древнее искусство Западной Сибири. — Новосибирск, 1992.
Молодин В.И. Кыштовский могильник. — Новосибирск, 1979.
Молодин В.И., Соболев В.И., Соловьев А.И. Бараба в эпоху позднего средневековья. — Новосибирск, 1990.
Плетнева Л.М. Томское Приобье в позднем средневековье. — Томск, 1990.
Соболев В.И. История Сибирских ханств (по археологическим материалам): Автореф. дис. д-ра ист. наук. — Новосибирск, 1994.
Соловьев А.И. О жертвоприношениях людей у древнего населения Прииртышья // Мировоззрение финно-угорских народов. — Новосибирск, 1990. — С. 92 — 103.
Томимов Н.А. Этническая история тюркоязычного населения Западно-Сибирской равнины в конце XVI — начале XX вв. — Новосибирск, 1992.