«Проблемная ситуация в современной археологии» | К следующей главе
Проблемы, проблемная ситуация, если можно так выразиться, пронизывают все здание любой частной науки. Нет наук без проблемных ситуаций, равно как и нет научных проблем вне наук. Проблемные ситуации имеют отношение ко всем разделам и уровням научного познания. Они касаются как проблем, связанных с описанием, исследованием и интерпретацией фактов науки, применяемых в науке методов исследования, ее целей и задач, направлений научных поисков, формирования научных концепций и гипотез, решения различных задач эмпирического и теоретического уровней, становления и развития научных теорий. В зависимости от конкретного содержания и научной значимости могут быть как элементарными, частными, так и сложными, составляющими целые узлы взаимосвязанных и соподчиненных частных проблем. Проблемные ситуации всегда в наличии, но не остаются неизменными, поскольку в ходе познания решаются, снимаются и замещаются новыми.
В одной из работ была предпринята попытка дать общую характеристику проблемных ситуаций на современном этапе развития археологической науки (Захарук, 1973) и обращено внимание на две стороны их исследования. Речь шла о тесно связанных, но специфических аспектах исследовании проблемных ситуаций (там же, с. 11, табл. 3). Первый из них, условно обозначенный как «содержательный”, связан с решением конкретных исследовательских проблем (определения территории, локальных групп, периодизации, датировки, основ сложения, этнической принадлежности конкретных археологических культур). Этот аспект исследований наиболее распространенный, традиционный, поскольку без конкретного решения указанных проблем не обходится ни одно археологическое исследование. Однако сколько бы таких конкретных, первичных решений не предлагалось бы исследователями, они сами по себе еще не свидетельствуют о действительном решении той или иной конкретной проблемы. Как правило, они по-разному решаются исследователями. У каждого исследователя свои исходные принципы, свои методы решения, нередко и различный привлекаемый к исследованию археологический источник.
В итоге — поразительный разнобой в предлагаемых решениях проблем. Возникает проблемная ситуация: какому из предлагаемых решений следует дать предпочтение.
Каждое новое решение любой конкретной проблемы остается первичным решением, если оно не дополнено логико-методологическим аспектом исследования, которое, в отличие от содержательного, ориентировано на критический анализ применяемых в исследованиях принципов и методов. Без этого невозможно дать научную оценку обоснованности наличных проблемных решений. В связи с важным, решающим значением логико-методологического критического анализа и оценки проблемных ситуаций заслуживает особого внимания предложенная К.Поппером схема прогрессивного сдвига проблем. Не случайно она привлекла к себе внимание логиков и методологов как в зарубежной, так и советской философской литературе. Наряду с критическим отношением к данной схеме, а точнее говоря, попперовскому эволюционному подходу (Рузавин, 1980, с. 76), ряд исследователей, всячески подчеркивая логическую противоречивость и эклектизм попперовской концепции развития научного познания, тем не менее усматривают в схеме ряд рациональных моментов (Лобовников, 1976, с. 85). Важное эвристическое значение попперовской схемы в том, что она утверждает идею: не может быть реального сдвига в решении проблем без непременного критического анализа и оценки предлагаемых решений. Схема К.Поппера придает особое, решающее значение роли научной критики в преодолении проблемных ситуаций. Автор этого раздела уже пытался использовать схему К.Поппера для иллюстрации сдвигов в разрешении проблемной ситуации, связанной с интерпретацией назначения так называемых трипольских «площадок” (Захарук, 1973, с. 9, 10). Данный пример, равно как и приписываемый Ю.Н.Захаруку ”метод замены одной проблемы другой”, был подвергнут критике за несложность самой проблемы и ее решения (Кlein, 1982, р. 17), с чем нельзя не согласиться. Но Л.С.Клейн вообще сомневается в возможности приложения схемы прогрессивного сдвига проблем к проблемам, «выходящим за область культурной классификации” (там же). Следует признать, что критический логико-методологический аспект исследования проблемных ситуаций, к сожалению, действительно остается наиболее сложным и наименее теоретически обоснованным.
Рассмотрим, к примеру, типичную ситуацию, сложившуюся вокруг исследования проблематики днепро-донецкой культуры. В литературе уже рассматривался вопрос о том, какой была эта ситуация в конце 60-х гг. (Захарук, 1973, с. 7, табл. 4). Это были в основном две концепции днепро-донецкой культуры Д.Я.Телегина и В.Н.Даниленко. Их решения по всему спектру проблем взаимно исключали друг друга. Эти же проблемы повторно рассматривал в новой работе В.Н.Даниленко (1974), в которой излагались, по-существу, его прежние взгляды, им же были посвящены работы и других исследователей (Тюрина, 1973; Третьяков В.П., 1975; Долуханов, Третьяков, 1979). И наконец, в новом издании «Археологии УССР” (1985) раздел о днепро-донецкой культуре написан Д.Я.Телегиным. В этом разделе им повторена его прежняя концепция 1968 г. Значит ли это, что концепция Д.Я.Телегина прошла проверку временем и является доказанной и общепринятой? Сказать трудно. Дело в том, что существующие концепции днепро-донецкой культуры и их решения являются первичными. Поэтому для того, чтобы дать ответ на вопрос, какая из наличных концепций представляется более обоснованной, необходимо подвергнуть их критическому анализу и оценке. К сожалению, именно такому критическому исследованию наличные решения проблем днепро-донецкой культуры подвергнуты не были. И это касается не только одной днепро-донецкой культуры, а равно и других археологических культур.
Каждый исследователь, конечно, хорошо знает точки зрения коллег и их решения, касающиеся исследования конкретных археологических культур. Но эти расхождения во взглядах исследователей не особенно его волнуют по той причине, что он имеет право на свою концепцию, на свое решение проблемы. Эта позиция, конечно, легче и удобнее, так как обычно вполне устраивает всех или почти всех. Но такая негласная установка, «парадигма”, крайне отрицательно сказывается на решении самих научных проблем. Сложнее и неблагодарнее занятие, связанное с критическим анализом и оценкой концепций и решений своих коллег. Научное познание не может мириться с видимостью решения научных проблем, а, напротив, требует непременного сдвига в их решении, что возможно лишь при условии, когда предметом исследования и теоретического осмысления, критической оценки станут сами принципы и методы их решения. Это обусловливает исключительно важное, непереоценимое значение логико-методологического аспекта исследования проблемных ситуаций. Было бы ошибочно утверждать, что такому аспекту исследования проблемных ситуаций в археологии вообще не уделяется никакого внимания. Нет, конечно. Но, увы, неизмеримо меньше, чем он этого заслуживает. Последнее объясняется не только тем, что многие исследователи предпочитают игнорировать проблематику этого аспекта. Решение этих проблем куда более сложно, поскольку оно невозможно без опоры на принципы и категории общенаучной и философской методологии. Только опираясь на последние, возможно дать объективную критическую оценку и анализ предлагаемых исследователями принципов и методов решений. Сами же решения, какими бы не представлялись на первый взгляд убедительными, могут и должны быть подвергнуты научной критике.
И только после осуществления критического анализа и оценки предлагаемых различными авторами первичных решений можно будет, в частности, ответить и на вопрос, почему когда речь идет «о проблемах классификации и типологии: здесь нет ясности решений, ни возможности ее выяснения путем замены” (Кlein, 1982, р. 17).
Смена одной проблемы другой возможна только при условии решения исходной проблемы. До сих пор проблемы классификации и типологии остаются остро дискуссионными. Предлагаемые их решения в силу слабого их теоретического обоснования не приемлемы. Поэтому они, естественно, не являются решенными, а значит, не могут быть заменены другими проблемами. Такой же критической оценке подлежит и предлагаемая Л.С.Клейном концепция типологии (там же). И только после того, как будет установлена ее теоретическая обоснованность, проверены на практике ее предлагаемые методики, проблема может считаться решенной, и тогда будет определена логически вытекающая из нее новая проблема. О том, насколько важна и сложна проблема классификации не только в археологии, но и в научном познании вообще, убедительно свидетельствуют последние работы на эту тему (Воронин, 1985; Розова, 1986).
К числу не менее сложных и актуальных проблем археологической науки относится комплекс проблем, касающихся исследования такого фундаментального понятия археологической науки, как «археологическая культура” (АК). Нередко можно услышать сетования по поводу того, что продолжающаяся многие годы дискуссия по проблемам АК ничего не дала, да и дать не может. Некоторые исследователи даже пытались обосновать эту точку зрения ссылкой на то, что сами понятия могут иметь различное содержание (Косарев, 1981, с. 4). Возникает вопрос, действительно ли так бесплодна продолжающаяся дискуссия по проблемам АК? Все ли так безнадежно, безрезультатно и бесперспективно?
В свете этих вопросов представляют бесспорный интерес последние работы киевских исследователей, посвященные различным аспектам, историографическим и теоретическим проблемам понятия АК (Генинг, 1986; Ганжа, 1985; Кудрявцева, 1985). В них подведены итоги исследованиям по проблемам АК и предложены пути возможного их теоретического обоснования. Статьи
А.И.Ганжи и О.М.Кудрявцевой посвящены историографическим проблемам АК на различных этапах развития нашей науки. Убедительным представляется заключение А.И.Ганжи о том, что «именно в период 40—60-х гг. АК становится в практике археологических исследований фундаментальным понятием науки” (Ганжа, 1985, с. 75). Предприняв попытку «проследить процесс развития понятия АК в практических исоледованиях советских археологов”, автор полагает, что «наиболее подходящей литературой, где
бы в сжатом виде были изложены основания выделения конкретных ДК, являются авторефераты диссертационных работ” (там же, с. 75), подчеркивая, что это «только один из возможных путей исследования проблемы, но он позволяет довольно четко представить общую картину развития понятия АК” (там же, с. 76). Спорить против того, что это один из возможных путей исследования АК, не приходится. Тем не менее не следует недооценивать работы, специально посвященные теоретическому осмыслению; логико-методологическому анализу понятия АК (Брюсов, 1956; Смирнов, 1964а; Захарук, 1964; Каменецкий, 1970; Клейн, 1970; Генинг, 1976). Без критической оценки этих работ вряд ли можно получить полную картину развития понятия АК.
Принципиально важно другое. С каких позиций авторы анализируемых авторефератов сами рассматривают понятие АК. Прежде всего, какова природа АК. Вопрос принципиально важный, так как от его решения зависят все вытекающие из этого логические, методологические и теоретические рассуждения и выводы. В диссертационных работах, как отмечает А.И.Ганжа, ”АК рассматривались как древние общественные образования, подчиняющиеся общим законам развития общества, так и вырабатывающие свои внутриобщественные закономерности. АК рассматривались не только как комплекс источников, объединенный на основе типологического сходства, но и как историческая объективная социальная реальность прошлого. Различие между отдельными работами заключалось прежде всего в глубине социологической интерпретации каждой конкретной реальности (АК)” (Ганжа, 1985, с. 77). Здесь правильно отмечена широко распространенная среди археологов точка зрения на АК как на особую категорию исторических источников и одновременно объективную реальность. По этой причине закономерно на АК как исторический источник прямо переносились свойства и качества социальных исторических реальностей. АК поэтому «развивались”, «взаимодействовали”, «влияли друг на друга”, «возникали” и «исчезали” как существовавшие в прошлом социальные реальности — конкретные общества. АК как исторический источник служит, например, основанием датировок отражаемых ею конкретных обществ прошлого. В работах же, авторы которых придерживаются точки зрения двойной природы АК, оказывается: они сами датируются. Не случайно, что это «привело к необходимости постановки в практических исследованиях проблемы времени возникновения АК» (там же, с. 77).
В самом деле, когда возникла, например, трипольская культура? В V тыс. до н.э. или в конце прошлого века благодаря знаменитым открытиям В.В.Хвойки? Население так называемой трипольской культуры объективно существовало в прошлом задолго до возникновения археологической науки и ее фундаментальных понятий. Понятие же АК вне археологического познания бессмысленно. Иной вопрос, для каких периодов древнейшей истории понятие АК становится источником познания прошлого. Можно ли дословно понимать утверждение о том, что «появление АК в эпоху позднего палеолита объяснялось причинами социального характера» (Ганжа, 1985, с. 78)? Конечно, нет. Не сомневаюсь, что это прекрасно понимает и автор. В данном случае под АК понимаются конкретные палеолитические общества, которые, как полагают, отражаются понятием АК. Спрашивается, зачем и к чему такая подмена одних категорий другими, гносеологических онтологическими? Ведь одно дело, когда появляются такие социальные образования прошлого, которые отражают АК. Другое — в какое время появляется понятие АК. А ведь А.И.Ганжа хорошо знает, когда впервые в нашей отечественной науке появилось понятие АК. Он дал на этот вопрос предельно четкий ответ: в работе, специально посвященной этому вопросу (Ганжа, 1984). Верхний палеолит, конечно, здесь не при чем.
Чем же, все-таки, объяснить подобные несоответствия используемой терминологии ее содержанию? В археологической литературе подобного рода отождествления понятия АК с конкретными обществами прошлого можно встретить довольно часто. Более того, практика отождествления и подмены содержания этих и других категорий и понятий в нашей науке — явление широко распространенное. Аналогично подменяются такие разные по природе категории, как АК и культура. Каждый автор, конечно, волен употреблять полюбившуюся ему терминологию. Но когда речь идет о научных понятиях и категориях, нужны предельная строгость и однозначность в пользовании ими. Это элементарное требование логики.
Проблема природы АК занимает особое, определенное место в проблематике АК. Стремление исследователей разобраться в этом вопросе вполне естественно и объяснимо. В связи с этим заслуживает серьезного внимания критическая оценка создавшейся ситуации в этом вопросе, которая дана в последней работе В.Ф.Генинга (1985). Он не только подверг критике концепцию гносеологического статуса понятия АК, но и впервые в нашей литературе стремился обосновать концепцию двойной природы АК. В.Ф.Генинг исходит из того, что «логические формы должны иметь конечное обоснование во вне, в объективной реальности, поэтому категория АК имеет и онтологический статус” (Генинг, 1985, с. 67). Спору нет, научные понятия как логические формы, конечно, должны иметь свое конечное обоснование в объективной реальности. В противном случае они перестали бы выполнять свою важнейшую функцию служить средством познания объективной реальности.
Объективная реальность отображается в научном познании посредством как отдельных понятий, так и их систем. Причем эти системы содержат понятия различных уровней, как эмпирического, так и теоретического. Последние опираются на первые и, в отличие от них, отражают объективную реальность не непосредственно, а опосредованно, через понятия эмпирического уровня. Понятие АК формируется на теоретическом уровне и представляет собой своего рода «логический конструкт”, не имеющий прямого материального соответствия в объективной действительности. Арехологические памятники и их вещественные комплексы существуют объективно, реально, и с ними археологи постоянно имеют дело как в полевых, так и в лабораторных условиях. Понятие АК базируется на этих реальных ископаемых археологических объектах, которые археологами логически объединяются в определенную гносеологическую систему.
Само формирование АК происходит не в объективной ископаемой реальности с ее обилием различных археологических памятников, органически между собой не связанных и не образующих объективно взаимосвязанной системы. Выделяет, систематизирует их не сама ископаемая реальная действительность, к которой они относятся, а археолог-исследователь, исходя из своих представлений и понимания понятия АК. Поэтому не случайны, а закономерны жаркие непрекращающиеся споры среди археологов-специалистов об отнесении к той или иной культуре тех или иных конкретных памятников и их вещественных комплексов. Если бы АК действительно существовало реально, объективно, независимо от нашего сознания, проблема их выделения не была бы столь сложной и спорной. Остро дискутируя по проблемам определения, содержания и интерпретации понятия АК, все исследователи признают как аксиому тезис о том, что АК является фундаментальным понятием в археологической науке. Ее важнейшее незаменимое значение в том и состоит, что АК является ценнейшим историческим источником познания истории конкретных обществ прошлого.
В.Ф.Генинг, однако, считает, что ”АК приобрела в современной археологии гораздо более широкое содержание, чем источниковедческая база” (Генинг, 1985, с. 67). ”АК, — разъясняет В.Ф.Генинг, — это отдельное общество, исследуемое по сохранившимся остаткам его предметного мира” (там же, с. 67). В этом кратком и содержательно емком суждении, имеющем принципиально важное значение для концепции В.Ф.Генинга, речь идет о: 1) АК, 2) отдельном обществе прошлого, 3) остатках предметного мира этих отдельных обществ прошлого, 4) исследовании отдельных обществ прошлого по остаткам их предметного мира. Прежде всего АК отождествляется с отдельными обществами прошлого. Это не оговорка, а положение, которое В.Ф.Генинг настойчиво отстаивает и часто повторяет в своей работе. Он пишет: ”АК — это отдельное общество” (там же, с. 67), об исследовании «развития АК как отдельного социального организма”, дифференциации «каждого общества (АК)”, «общество (АК) ” (там же, с. 65, 66). Налицо прямое отождествление категорий действительности (общество) и познания (АК), онтологических и гносеологических категорий, цели археологического познания (общество) с его средствами, источником (АК).
Рассматривая вопрос об определении понятия АК в современной археологии, О.М.Кудрявцева (1985) справедливо подчеркивает важную познавательную ценность понятия. Эта познавательная ценность понятий, по автору, «состоит в том, что с их помощью выделяют существенное, общее, отвлекаясь от индивидуального, частного” (Кудрявцева, 1985, с. 84). При определении понятия АК исследователи действительно обращали внимание на выделение в нем общего.
АК отражает конкретные общества прошлого в их развитии, путем выделения в их составе локально-хронологических вариантов и их вещественных комплексов. АК, следовательно, отражает некое общее в его многообразии. Стремление определить понятие АК только через общее привело эту проблему в тупик. Это обстоятельство, естественно, заставило исследователей искать более перспективный путь решения проблемы. В качестве такой попытки нового подхода к решению проблемы была предложена концепция структуры АК (Захарук, 1964). И хотя, как верно заметила О.М.Кудрявцева, «вопросам структуры АК не уделялось должного внимания” (Кудрявцева, 1985, с. 88), тем не менее в последнее время все исследователи проявили интерес и к этой проблеме.
В.Ф.Генинг подверг критике предложенную Ю.Н.Захаруком концепцию структуры АК, и в том числе исходную единицу археологической классификации — понятие «комплект памятников” (КП). В.Ф.Генинг обратил внимание на то, что составляющие понятие КП памятники — поселения и соответствующие им могильники — «встречаются сравнительно редко” (Генинг, 1985, с. 69). Иногда отсутствуют поселения, иногда — могильники. Поэтому, как полагает В.Ф.Генинг, ”КП как единица классификации оказывается в большинстве случаев чрезвычайно ущербной и малоэффективной” (там же, с. 69). Поэтому В.Ф.Генинг предлагает в качестве «основной единицы анализа в системе АК” (там же), ”исходной категории познания АК” (там же, с. 70) — понятие «археологический памятник, под которым понимается совокупность, взаимосвязанность монументальных и мобильных археологических остатков (артефактов)” (там же). Примечательно при этом, что в качестве совокупности монументальных объектов фигурируют городища, селища, могильники, рудники, жертвенное место и т.д.
В связи, с таким определением понятия «археологический памятник” возникает ряд вопросов. Во-первых, разве все перечисленные монументальные объекты встречаются в совокупности чаще, чем поселения и соответствующие могильники? Во-вторых, если понятие «археологический памятник” отражает совокупность различных монументальных объектов, то в этом случае более правильно говорить не об археологическом памятнике, а об археологических памятниках, их совокупности — комплексе или комплекте. Разве традиционно в археологической науке под археологическим памятником подразумеваются отдельные их виды: «поселение, городище, селище, могильник, а не их совокупности? Предлагаемое же понятие КП является исходной единицей понятия АК. Структурной единицей АК является не КП, а тип КП или, когда в наличии только поселение или только могильники, — тип памятника (ТП). Система последних образует структурную схему АК. Исходя из понятия тип КП (ТП), были определены структурные схемы трипольской культуры на разных этапах ее исследования. /
Значение структурного подхода к исследованию АК не ограничивается только ее классификационной ролью. Хотя это самое по себе немаловажно. Благодаря структурному подходу к АК представилась реальная возможность более обоснованно подойти к решению другой очень важной проблемы АК — определению, ее историко-социологического содержания. Структурная схема АК позволяет осуществить сопоставление понятия АК с этнографической категорией этнос. Хотя большинство археологов разделяет точку зрения на АК как археологический источник, отражающий этнос, справедливо обращалось внимание на необходимость ”вести поиски теоретических доказательств того, что за группами однотипных памятников стоят отдельные этносы” (Кудрявцева, 1985, с. 90). Обычно понятие АК и категория этноса сопоставлялись, как говорится, в целом. Структурный подход позволяет осуществить не только формальное, но и их содержательное сопоставление. Следует в связи с этим заметить, что в свое время была подвергнута сомнению моноэтничность исходной единицы КП (Клейн, 1970, с. 48). Эта критика была признана неубедительной (Генинг, 1976, с. 28, 29). Структурный подход к понятию АК является весьма перспективным. Это, однако, не только не означает, но и, напротив, предполагает необходимость его критического анализа и оценки.
В связи со структурным подходом и определением исходной единицы АК заслуживает внимания предложенное В.Ф.Генингом решение проблемы «исходной категории в системе этноса” (Генинг, 1985, с. 62, 63). В качестве таковой рассматривается этноним, имя, «которым называется все общество в целом и каждый его член” (там же, с. 62). Этноним, по В.Ф.Генингу, «характеризуется следующими чертами: всеобщностью, массовостью, обыденностью, повторяемостью” (там же, с. 62). Перечисленные черты этнонима, равно как и самосознание вообще, к сожалению, не имеют своего прямого материального выражения в археологическом источнике. Поэтому этноним не сопоставим, как это можно было надеяться, с исходной единицей АК. А это, в свою очередь, не дает каких-либо оснований для решения проблемы соотношения понятия АК и категории этноса в целом.
Проблема историко-социального содержания АК не ограничивается только ее сопоставлением с этносом: В соответствии с точкой зрения о различном содержании АК, кроме этноса, указывались также и такие этнографические категории, как «хозяйственно-культурные типы” (ХКТ) и «историко-этнографические области” (ИЭО). Если же допустить различное содержание АК, то в этом случае, как было резонно замечено, следует соответственно дифференцировать само понятие АК: на ”АК этнокультурной общности”, ”АК хозяйственно-культурной общности” и ”АК конкретного общества” (Пиоро, 1973, с. 64). Резонно. Но правильно ли обозначать разные по объему и содержанию источники познания ХКТ, ИЭО и конкретных обществ одним термином — понятием АК?
В связи с проблемой применения категории ХКТ в археологическом исследовании заслуживает внимания интересная работа С.А.Балакина (1985). В ней всесторонне рассмотрена проблема ХКТ как этнографической категории и обстоятельно аргументирована точка зрения на применение этой категории в археологическом исследовании. Категории этнос и ХКТ как категории этнографической науки входят в ее единую понятийную систему. И хотя они, конечно, связаны между собой, каждая из них характеризуется своим специфическим объемом и содержанием. С.А.Балакин специально не рассматривает проблему соотношения понятий АК и ХКТ, хотя и отмечает важность такой постановки проблемы. Обосновав свою концепцию понятия ХКТ, С.А.Балакин устанавливает, что оно «является инструментом конкретно-исторического анализа хозяйственной истории” и рассматривается как «инструмент экономико-географического исследования древних обществ” (Балакин, 1985, с. 103). Это, как утверждает автор, позволяет «определить ХКТ как экономико-географической аспект палеоэкономики” (там же, с. 105). Автор показал важное значение ХКТ и область его применения в археологическом исследовании. Работа С.А.Балакина свидетельствует о том, что ”почти все явления, описываемые ХКТ, располагают надежными реперами в археологическом материале” (там же, с. 104). Не беда, что АК не является таким археологическим репером. Важно другое, что в свете выводов работы С.А.Балакина мы «получаем обоснованное заключение против имеющей хождение в археологической и этнографической литературе концепции, согласно которой АК рассматривались также как исторический источник реконструкции ХКТ. Можно сожалеть, что пока в научной литературе еще не осуществлен подобный анализ понятия ИЭО. Правда, если концепция этнического содержания понятия АК верна, нетрудно заключить, что понятие ИЭО, в равной мере как и понятие ХКТ, этой интерпретационной функцией не обладает.
Каким представляется на сегодня состояние проблематики, связанной с исследованием понятия АК? Можно ли говорить о каких-либо сдвигах в ее исследовании? Дала ли что-нибудь положительное ведущаяся в течение многих лет дискуссия по всему комплексу проблем АК? В связи с поставленными вопросами нельзя не согласиться с О.М.Кудрявцевой, что для того, чтобы ответить на эти вопросы, «необходимо изучение и обобщение практического опыта археологов по выделению и изучению АК” (Кудрявцева, 1985, с. 90). Каким образом можно осуществить это изучение и обобщение всего наличного исследовательского опыта? Думается, что ответ здесь может быть один — путь развертывания научной критики, и прежде всего ее логико-методологического аспекта. В этой связи нельзя не вспомнить еще раз о важном, решающем значении научной критики в упоминавшейся схеме К.Поппера «прогрессивного сдвига проблем». Без критического анализа и оценки всех наличных решений проблем невозможно добиться сдвига в их реальном, прогрессивном решении. Их много — этих решений, старых и новых, и все они, на первый взгляд, будто бы свидетельствуют о богатом наличном фонде научных концепций и решений. Но без глубокого и разностороннего критического исследования проблемных ситуаций невозможно выяснить и установить реальное состояние наших знаний по любой проблеме, а следовательно, и определить новые проблемы, возникающие в результате такого исследования. Обратимся к анализу современного состояния проблематики АК.
К настоящему времени более четко определился круг актуальнейших проблем АК. Прежде всего это принципиально важная проблема природы АК. Здесь довольно четко выкристаллизировались три концепции и три решения. Полагаю, что на сегодня мы с высокой долей обоснованности можем утверждать, что АК суть понятие, гносеологическая категория. Решение проблемы природы АК, естественно, влечет за собой постановку новых, вытекающих из нее проблем. Какую реальность отражает АК? И как эта реальность отражается в АК? Ответы на эти вопросы имеют важное значение для оценки наличных концепций природы АК. Археология непосредственно не имеет дела с объектами ни настоящей, ни прошлой социальной деятельности. Ее археологические объекты относятся к реальности ископаемой. Понятие АК формируется на базе ископаемой реальности, но не прямо и не непосредственно. Ископаемую реальность непосредственно представляют археологические памятники (поселения и могильники), выделяемые в эмпирическое понятие КП. Сами же поселения и могильники не образуют реального комплекса, единства памятников. Памятники как комплекс формируются логически, путем объединения тщательно отобранных для этого ископаемых поселений и могильников. На базе эмпирического понятия КП опять-таки логически формируется более высокого уровня понятие — тип КП (ТП). Только на их основе, уже как система типов КП (ТП), формируется теоретическое понятие АК. Оно, как видим, не имеет прямого соответствия в ископаемой реальности и связяно с последней опосредованно логически через два уровня эмпирических понятий КП и типов КП (ТП).
Здесь имеет место субъективное, творческое начало археолога в археологическом исследовании. Но значит ли это, что такое логическое конструирование целиком произвольно и ничем не регламентируется? Нет, не значит. Оно, с одной стороны, регламентируется наличным археологическим материалом, а с другой — теми задачами, которые ставит археолог при выделении АК. Как правило, археологи стремятся с помощью понятия АК получить в свое распоряжение надежный исторический источник для реконструкции истории конкретных социальных образований прошлого. Задача состояла в том, чтобы с самого начала исследований выбрать из богатейшего арсенала археологических объектов такие, которые бы не вызывали сомнения в том, что они оставлены определенными социальными коллективами прошлого. Такие археологические объекты, как поселения и соответствующие им могильники (КП), бесспорно, представляют собой место обитания и жизни в прошлом отдельных ячеек древних первобытных обществ. Их вещественные комплексы являются надежным и универсальным источником реконструкции всех аспектов жизни и деятельности их населения как социальных образований в их этнической форме. Тот факт, что вещественные комплексы КП не уникальны, а напротив, встречаются также и на других поселениях и могильниках, группирующихся на определенной территории, свидетельствует о том, что здесь мы имеет дело с памятниками, оставленными населением, которое составляло в прошлом определенную этническую общность. Надо полагать — племя. Источником для их реконструкции являются генетические (хронологические) цепочки типов КП (ТП), распространенных на одной общей территории. Совокупность различных типов КП (ТП), локализующихся в пространстве, образуют систему типов КП (ТП), какой является АК. АК, таким образом, оказывается археологическим источником для реконструкции истории группы родственных по происхождению племен.
Таким в предельно сжатом, конспективном изложении представляется решение комплекса проблем АК (ее природы, выделе-
ния, структуры, гносеологической функции и этнической атрибуции). Чтобы для большей наглядности представить достигнутые результаты в решении указанных проблем, попытаемся использовать для этого попперовскую схему их прогрессивного сдвига. В свою очередь, представим это также в виде особой схемы.
Первая, исходная, определяющая все остальные проблема (Р1, по схеме Клоппера) — это проблема природы АК. В археологической литературе предложено три ее решения: 1) историческая реальность (согласно попперовской схеме, ее можно обозначить ТТ1); 2) научное понятие (ТТ2); 3) гносеологическая и онтологическая категория (ТТ3).
Осуществленный критический анализ и оценка (по схеме К.Поппера — ЕЕ) предложенных решений позволяют сделать заключение о том, что решения ТТх и ТТ3 не обоснованы (на схеме они обозначены прочерком). Напротив, гносеологическая природа АК как научного понятия (ТТ2) рассматривается как решение проблемы Рх. Таким образом, решение проблемы Р1 после критического анализа и оценки (ЕЕ) предложенных решений ТТ,, ТТ2, ТТ3 привело к постановке новых проблем научного понятия АК — ее содержания (Р2) и структуры (Р3). Налицо реальный шаг, прогрессивный сдвиг в решении от проблемы Р1 к проблемам Р2 и Р3.
Проблема социально-исторического содержания АК (Р2) прежде всего ставилась как проблема множественности или однозначности ее решений. При этом, когда провозглашался взгляд на множественность решения проблемы, сама эта множественность зачастую не конкретизировалась. Тем не менее в качестве одного из таких конкретных решений обычно чаще всего назывался этнос. Кроме этноса, реже, но тем не менее конкретно, отмечали, что АК может отражать также ХКТ и ИЭО. Все они на схеме представляют первичные решения (ТТ2а, ТТ2б, ТТ2в ) проблемы Р2. В результате критического анализа и оценки (ЕЕ) предложенных первичных решений этнос как этнографическая категория оказывается наиболее обоснованной. Для окончательного решения проблемы этнической атрибуции понятия АК приобрела важное значение проблема структуры этноса. Еще один сдвиг в решении проблем от проблемы этнического содержания понятия АК (Р2) к проблеме определения структуры этноса (условно Р3). При этом следует заметить, что структура этноса — это проблема не археологического, а этнографического знания. Ее решение могло быть только заимствовано из этнографической науки. Да и сама постановка вопроса о структуре этноса особо заинтересовала археологов в связи с проблемой структуры АК.
Долгое время в археологической науке имело широкое хождение и признание определение АК, предложенное М.Е.Фосс. АК рассматривались как «совокупность археологических памятников, объединенных одним временем, общей территорией и характеризуемых общими чертами” (Фосс, 1952, с. 6. Подчеркнуто мной. —Ю.З.). Генеральная идея этого определения понятия АК — идея ее общей сущности. Именно эта идея прежде всего привлекала внимание археологов. Долгие годы стремления археологов были направлены на неустанные поиски этих общих, в том числе этнических, признаков. Это направление археологических поисков, как оказалось, не было результативным.
Со временем выяснилось, что решение проблемы определения АК в решающей степени связано с проблемой ее структуры (Р3). С последней, в свою очередь, связана проблема исходной единицы, «основной единицы научного анализа системы АК”. В качестве ее решений были предложены, с одной стороны, — понятие КП (ТТ3а2), а с другой — археологический памятник (ТТ3а1). Им была дана критическая оценка (ЕЕ). И хотя оба понятия довольно близки по содержанию, предпочтение дано понятию КП как ранее сформулированному. Как утверждает В.Ф.Генинг, система АК состоит из набора «абстрактных определений двух фундаментальных категорий познания археологии” (Генинг, 1985, с. 71. Подчеркнуто мной. — Ю.З.). Это исходная категория — археологический памятник и само понятие АК. Вместе с тем В.Ф.Генинг замечает, что построение системы АК должно сводиться ”к обнаружению устойчивой зависимости между типами монументальных и мобильных памятников” (там же). Здесь, по существу, речь идет уже о еще одной категории (рангом выше категории «археологический памятник”), а именно: категории «типов монументальных памятников». Но эта категория не выделена в двухчленной системе В.Ф.Генинга. Категория типов археологических памятников аналогична понятию тип КП (ТП), которая является структурной единицей АК (ТТ3б). Именно однотипные КП (ТП) могут дать и дают четкую пространственную их характеристику.
Когда речь идет о структуре АК, последнюю следует рассматривать как трехчленную, а не двухчленную. Трехчленная структура АК, кроме того, что особенно важно, позволяет сопоставлять понятие АК с категорией этнос не в общем и целом, а в их структурных соответствиях (на схеме они показащл пунктирными линиями). КП, как видим, сопоставим с родовой общиной, тип КП (ТП) — с племенем. АК в целом, как система типов КП (ТП) сопоставима с группой родственных по происхождению племен. Как верно заметила О.М.Кудрявцева, «признавая тот факт, что археологические источники несут на себе этническую нагрузку, необходимо в данном направлении вести поиски теоретических доказательств того, что за группами однотипных памятников действительно стоят отдельные этносы” (Кудрявцева, 1985, с. 90). Структурный подход к понятию АК в этом плане, как нам представляется, является плодотворным поиском таких теоретических доказательств.
Отмеченные сдвиги в решении различных аспектов проблематики АК естественно и закономерно влекут за собой новые проблемы, которые ждут своих решений. Наряду с понятием АК все чаще и чаще в археологических исследованиях стали появляться такие понятия, как «историко-культурная общность”, «этнокультурная общность”, а то и просто «общность” (”древнеямная общность”, ”андроновская общность” и т.п.). Эти понятия употребляются иногда расширительно и включают в себя понятие АК. Иногда они употребляются вместо понятия АК. Все это ставит проблему определения и содержания этих понятий, их места в общей понятийной системе археологии. Особый аспект этой проблемы — отношение этих понятий к понятию АК. Однако это уже особая проблема требующая отдельного исследования.
«Проблемная ситуация в современной археологии» | К следующей главе