Высоцкая культура

Во второй половине VII и в начале VI в. до н. э. в большей части лесостепной и степной зон Северного Причерноморья сложились я приобрели устойчивые формы культуры той эпохи, которая получила название скифской. Как и одновременные ей в Западной Европе поздний гальштат и ранний латен, скифская эпоха при единстве набора металлических и некоторых других вещей объединила несколько местных культур, имевших далеко не одинаковую подоснову. Примечательно, что предшественники лесостепных культурных вариантов скифского времени почти везде иные, чем в степях Причерноморья и Приазовья, где в основу скифской и меотской культур в очень большой доле легла срубная культура в своих позднейших формах. Поэтому надо вкратце ознакомиться с предшественниками лесостепных культур скифского типа.

[adsense]

Высоцкая культура занимает небольшое пространство в Тернопольской области и частично на Львовщине у истоков Западного Буга и верхних притоков Припяти. Культура получила свое название от Высоцкого могильника. Не совсем твердо установлена ее хронология. Начало культуры восходит к рубежу II и I тысячелетий до н. э., а конец совпадает с началом скифского времени ¹.

Поселения изучены мало. Это — открытые селища на приречных дюнах и над поймами. Жилищами служили небольшие четырехугольные землянки. На Рипневском поселении в Львовской области в землянке были обнаружены остатки небольшой сводчатой печи, сделанной на прутяном каркасе. На поселении Почапы Злочевского района встречены обломки каких-то литейных форм ². Лучше изучены могильники. Еще с конца 90-х годов прошлого века особенно известны могильники Высоцкий и Луговской у с. Чехи Львовской области. В первом из них исследовано 300 погребений, а всего их в этом могильнике должно быть около 1000. Грунтовой, без внешних признаков могильник располагается на холме, среди заболоченной местности. Могильные ямы шли рядами по линии восток-северо-восток — запад-юго-запад, то есть почти широтно. У ям не сохранилось следов каких-либо перекрытий. В них покойники лежат чаще вытянутыми на спине, головой на юг. В виде редких исключений встречается скорченное положение костяков на боку. Из общего количества раскопанных погребений трупоположения составляют до 90%, около 10% — полные трупосожжения. В немногочисленных случаях кремации пепел погребенного по большей части клали прямо в могилу. Значительно реже применялись урны. Довольно часто встречаются парные захоронения. Обычно это одновременно погребенные мужчина и женщина. Руки их иногда бывают сложены вместе, а в некоторых случаях умершие как бы лежат в объятиях друг друга. Вероятно, здесь мы имеем дело с насильственным умерщвлением женщин, что свидетельствует об особом положении мужчин в высоцкой семье. Бывают немногочисленные семейные захоронения, когда в одной яме погребены вместе несколько взрослых и детей ³.

В. И. Канивец упоминает о высоцком Красненском кургане. Несколько обнаруженных в нем трупоположений, по его заверению, имеют вполне типичный высоцкий инвентарь, но с западной и восточной ориентацией головы погребенных. В. И. Канивец склонен видеть в наличии насыпи и в ориентации погребений скифское влияние ⁴.

Инвентари погребений довольно бедны и не дают случаев сколько-нибудь заметного выделения того или иного погребенного. В частности, это относится и к трупосожжениям. Они не отличаются от трупоположений по инвентарю и не выделяются богатством или торжественностью ритуала.

Инвентари очень однообразны. Больше всего известно сосудов, из которых отдельные использованы как урны. Весьма возможно, что нередко встречающиеся миниатюрные сосудики служили для каких-то ритуальных целей. Реже находят бронзовые или железные украшения, мелкие орудия труда или оружие. Среди предметов известны еще каменные орудия, иногда очень оригинальных форм. Казалось бы, при том подчеркнутом в погребальном ритуале положении, которое в семье высоцких родов или племен занимал мужчина, в его загробном имуществе оружие должно было бы занимать более или менее значительное место. Однако это совсем не так. Здесь нет мечей или кинжалов.

Однажды в Высоцком могильнике встречен железный наконечник копья с пером лавролистной формы. Внизу пера, по сторонам ребра, есть по небольшому отверстию (рис. 107). Ближайшей аналогией могут служить два наконечника копий из погребения чернолесской культуры у с. Бутенки Полтавской области, которое хорошо датируется концом VIII или началом VII в. до н. э.

Какую-то роль играли лук и стрелы. В раннее время единичны бронзовые двулопастные наконечники с длинной втулкой. Встречаются и кремневые наконечники с хорошей ретушью, их еще довольно много.

В позднейших погребениях, в частности Высоцкого могильника, неоднократно встречены скифские бронзовые наконечники стрел, иногда трехлопастные, порой с добавочным шипом. Все они не позднее VI в. до н. э. (рис. 107).

Камень еще довольно широко использовали. Сверленые клиновидные топоры, шаровидные булавы, цилиндрические, отлично шлифованные молотки применяли в рукопашной схватке (рис. 107). Абсолютно тожественные молотки самого предскифского времени обнаружены на Северном Кавказе в составе военного снаряжения ⁵.

В мужских погребениях встречаются также железные и бронзовые орудия труда. Известны небольшая наковальня, плоский железный топорик с боковыми выступами (впрочем, он мог, как это было у скифов, служить теслом и даже мотыгой), бронзовые продолговатые кельты, втульчатые литые долота и т. п. Ножи из железа — один из обычнейших предметов в высоцких погребениях — со слегка выгнутой спинкой и узким продолжающим ее черешком, довольно близко напоминают чернолесские. Среди них есть ножи со слегка приподнятым острием гальштатского типа (рис. 107). Перечисленный инструментарий указывает на литейное и кузнечное дело, а также на значительное развитие деревообделочного мастерства.

Найдены бронзовые серпы с пластинчатым черешком и кремневые серпы в виде изогнутых ножей. Вместе с единичными зернотерками только они и позволяют судить о земледелии. О применении плуга сведений нет. Но ожидать их нужно.

Украшения употребляли не только женщины, но и мужчины, так как некоторые виды их встречены в мужских захоронениях. К их числу прежде всего относятся гривны и нагрудные булавки для зашпиливания плащей. Из головных украшений известны гладкие незамкнутые височные кольца в виде очень неполной спирали с коническими шишечками на концах, а также обычные гвоздевидные раннего скифского типа с широкой шляпкой и тонким спиральным стерженьком. Гривны были либо массивные, либо дутые. Первые на обоих концах имеют петельки для завязок. Эти петельки представляют или просто завиток из тонких концов обруча, или трубочки из раскованных в треугольную пластинку концов. Есть реберчатые гривны из четырехгранной крученой проволоки. Другие гривны ромбические в сечении и гладкие. Дутые гривны не имеют никаких ушек, толсты, сплошь покрыты довольно сложным нарезным орнаментом, состоящим из поперечных и продольных линий, зигзагов и т. п. К гривнам и другим украшениям нередко привешены бронзовые кольца с четырьмя выступами, иногда в виде сквозных кружочков. Привески из бронзовой пластинки имеют порой форму трапеции, завернутой сверху в ушко, к тому же украшенной пунктирным орнаментом. Эти привески применяли и в ряде других случаев. Браслеты делали из бронзы и железа. Одни из них были сплошными. Другие имели незамкнутые, находящие друг на друга или плотно сведенные концы. Браслеты либо гладкие, либо покрыты поперечными насечками, либо украшены овальными выпуклостями. Изредка встречаются спиральные браслеты в 4 — 5 витков. Они, как и некоторые незамкнутые браслеты, сделаны из пластинок. Нагрудные булавки менее разнообразных, но в целом общих для разных одновременных культур форм. Известны булавки с одновитковой головкой, иногда с реберчатым крученым верхом стержня, с гвоздевидной и конической головкой, с головкой в виде большой плоской односторонней спирали и, наконец, с утолщением или четырьмя выпуклостями несколько ниже головки. Последний тип — самый ранний, он заимствован из венгерского гальштата или из культуры ноа. Наряду с нагрудной булавкой не очень обычны, но все-таки изредка встречаются очковые спиральные фибулы (рис. 108, 109).

Приглядевшись к украшениям, нетрудно увидеть, что гривны и браслеты при значительном сходстве с гальштатскими и лужицкими в некоторых деталях и орнаментике оригинальны; привески своеобразны, хотя трапециевидные частично напоминают гальштатские, но по способу прикрепления более сходны с чернолесскимй. Набор булавок в известной мере сходен и с лужицкими, и с чернолесскимй, и со скифскими. Булавки с большой спиральной головкой ближе всего к лужицким. В целом украшения этой довольно бедной культуры связаны с соседними культурами.

Керамика высоцкой культуры то грубая, то лощеная, часть ее имеет на тулове ребро, расположенное всегда ближе ко дну. Эти сосуды представлены в основном двумя формами: либо с широким прямым устьем, либо с заметно отогнутым краем. У сосудов обоих типов очень небольшое донышко. Изредка такие сосуды снабжены одной ручкой. Среди них есть немало миниатюрных. Конечно, в распространении в высоцкой культуре этих форм сосудов сказывается значительная доля лужицкого влияния, как это видят польские археологи. Но там острореберность распространена много шире и встречается на сосудах разных форм. Вместе с тем у высоцких племен совсем не было в ходу баночных горшков лужицких типов ⁶. Зато «тюльпановидные» сосуды, то есть горшки с наибольшим расширением около середины и с раструбом венчика при едва-едва намеченной шейке, ближе всего к белогрудовско-чернолесской форме. Они такие же серые или серо-коричневые, грубые, лишь изредка подлощенные. Орнаменты беднее, чем у чернолесских экземпляров. Порой они сглажены сверху вниз; пальцами.

[adsense]

Миски просто расширяются кверху, не имея по большей части бортиков. Грубые или подлощенные, они не повторяют лужицких. Иные из них имеют отверстия в дне и служили дуршлагами. Встречаются типы мисок раннескифского времени с загнутым внутрь краем.

Чашки, или как их нередко зовут «черпаки», обычно полушарные, иногда слегка сужаются в шейке и имеют ленточную ручку. Эта форма подражает более всего чернолесским. Иногда среди сосудов попадаются грушевидные лощеные, черноватые или бурые, иные с коническими выступами на плечиках. Эти сосуды вполне точно совпадают с чернолесскими и раннескифскими в лесостепи. В сущности говоря, сочетание из мисок, чашек и грушевидных сосудов в тех или иных вариантах — общий признак гальштатских, лужицких, чернолесских и раннескифских по времени лесостепных комплексов посуды.

В качестве дополнительных форм упомянем небольшие сосуды о двух-трех горлышках, сосуды в виде птиц на высокой ножке, ритоны с ручкой и остродонные кубки. Эти две последние формы бытуют и в раннескифское время в днестровско-днепровском культурном круге.

Орнамент на высоцкой керамике нанесен резными линиями, гребенчатым штампом или концом палочки. Острореберные сосуды бывают покрыты орнаментом от устья до ребра. Это вертикальные зигзаги, гладкие и заштрихованные треугольники вверх и вниз вершинами и т. п. Такой же орнамент имеют и другие сосуды. На одном острореберном сосуде изображен ряд идущих друг за другом лошадок, выполненных резными бороздами. Изредка встречается инкрустация белой пастой, что опять связывает эту культуру с чернолесской.

Те комплексы, в которых содержится керамика подражательная чернолесской или раннескифской, являются самыми поздними. Роль лужицкой керамики в образовании характерного для высоцкой культуры набора, несомненно, несколько меньше, чем это казалось польским авторам, не имевшим возможности учесть роли тогда еще не открытой чернолесской культуры. В целом состав высоцкой посуды смешанный лужицко-белогрудовско-чернолесско-скифский.

Наряду с земледельческим хозяйством, с орудиями которого мы уже ознакомились, существовало и скотоводство. Хотя данные по этому вопросу скудные, но они все-таки настолько очевидны, что дают представление о полном составе стада. Из Рипневского поселения известны кости крупного рогатого скота, лошадей, свиней, овец и коз. Ни охота, ни рыболовство не имели сколько-нибудь широкого развития.

Племена глухой и консервативной высоцкой культуры достигли, по-видимому, стадии патриархальной родовой общины. Малая доступность сделала ее относительно мирной. Небольшая территория, обжитая ее племенами, не позволяет предполагать, что племен было много. Скорее всего, это был небольшой союз племен, довольно устойчивый в течение, может быть, около 400 лет.

Смешанный характер культуры, включавшей некоторые лужицкие и чернолесские элементы, не вызывает сомнения. В то же время и в украшениях и в керамике есть местные элементы. Находясь на стыке лужицкой и чернолесской культурных зон, несколько отсталые высоцкие племена легко воспринимали их культурные компоненты. При несомненном влиянии лужицкого начала на комплекс украшений высоцкой культуры у носителей ее так и не развилось применение фибул, обычных у лужицких племен.

Почти с начала открытия высоцкой культуры, поскольку на территории ее некоторые интерпретаторы Геродота помещали невров, ее приписывали праславянам. К этому склоняется польский автор Л. Козловский. Мы, как и В. В. Хвойко, локализуем невров в правобережном Приднепровье. В. И. Канивец придерживается точки зрения П. Н. Третьякова, то есть склонен видеть в носителях высоцкой культуры одного из предков племен полей погребений, в конечном счете славян. Не будучи специалистом в славянском этногенезе, автор настоящей книги предпочитает ограничиться изложением наиболее распространенной точки зрения ⁷.