Вопросы хронологии

Проблемы хронологии культур эпохи энеолита и бронзового века чрезвычайно сложны. С одной стороны, установить четкие хронологические пределы этих периодов затруднительно из-за неравномерности развития человеческого общества в разных странах и на разных территориях. С другой стороны, сам характер исходных памятников ЭРМ в различных экологических зонах Европы и Азии столь многообразен, что методы их относительной и абсолютной хронологии опираются на разные основания.

[adsense]

Методы относительной датировки позволяют нам установить, что один археологический объект или один этап археологической культуры старше или моложе другого. Методы абсолютной датировки позволяют выяснить возраст объекта в годах; они помогают определить, насколько быстро происходило развитие культуры, когда внедрялись в быт ее носителей те или иные культурные и технические достижения. Обычно создание системы хронологии включает в себя три стадии исследования: две первые связаны с относительным датированием, третья — с абсолютным. Первая стадия намечает периодизацию развития конкретной культуры в каждой отдельной области. Такого рода периодизация подразумевает деление культуры на ступени или этапы в ее развитии. Вторая стадия сводится к установлению относительной хронологии для более обширного региона, то есть к выявлению связи данной культуры с другими культурными областями. И, наконец, третья стадия заключается в абсолютном датировании установленных археологических периодов. Без этих ступеней исследования нельзя уверенно выделить и датировать горизонты массового распространения металлических изделий.

И периодизация каждой конкретной культуры, и ее относительное датирование невозможны без знакомства с типологическим и стратиграфическим методами археологического исследования.

Типологический метод стал использоваться в конце XIX в. почти одновременно в разных странах для классификации изобильных материалов, и прежде всего изделий из бронзы, скопившихся в музейных хранениях Европы. Создание этого метода находилось в непосредственной связи с идеями эволюционной биологии, открытия в области которой во второй половине XIX в. приобрели огромное общественное значение. Наблюдения над комплексами музейных находок привели археологов к мысли о том, что

в вещах можно наблюдать эволюцию их форм, которая созвучна эволюции в генетическом развитии живых организмов. А именно: в них наблюдается переход признаков, имевших первоначально конструктивное значение, в их рудименты, остаточные явления, то есть в те, которые по отношению к живым организмам называются атавизмами. Этот вывод открыл широкие возможности для изучения последовательности развития вещей.

Хотя типологический метод не был изобретением какого-то одного археолога, часто его родоначальником называют шведского ученого Оскара Монтелиуса, в работах которого он получил наиболее подробное обоснование [Montelius О., 1903]. Все древние вещи О. Монтелиус распределял по типам исходя из представления о том, что тип — это совокупность вещей, однородных по форме, назначению, материалу, но отличающихся друг от друга в деталях. Вещи одного типа О. Монтелиус объединял в типологические ряды, в пределах которых, по его мысли, можно проследить следы их «развития», т. е. наблюдать появление, совершенствование и вырождение отдельных признаков, постепенное превращение их в «рудименты». Анализ вещей различных типов убедил его в том, что предмет сложной конструкции должен предшествовать по времени предмету конструктивно-упрощенному, но сохраняющему те же или иные реликтовые детали сложного предмета. В качестве примера можно привести кинжалы бронзового века Европы (рис. 5). Вначале они состояли из двух конструктивных деталей: бронзового клинка и крепившейся к нему с помощью заклепок рукояти из кости или дерева. Заклепки продевались в отверстия, находившиеся в пяточной части клинка. Дальнейшие поиски оптимальной конструкции кинжалов привели к тому, что рукоять слилась с клинком за счет получения монолитной отливки изделия. Но на литых образцах в месте сочленения рукояти с клинком еще долго сохранялись округлые бугорки, воспроизводящие шляпки уже ненужных заклепок. Изучение таких реликтовых признаков позволило О. Монтелиусу расположить кинжалы в хронологической последовательности.

Рис. 5. Типологический ряд бронзовых кинжалов, показывающий превращение функционально значимого признака в рудиментарный [Montelius О., 1903]. Заклепки на рукоятях кинжалов в реальном (1-6) и орнаментальном (7-11) вариантах.

Рис. 5. Типологический ряд бронзовых кинжалов, показывающий превращение функционально значимого признака в рудиментарный [Montelius О., 1903]. Заклепки на рукоятях кинжалов в реальном (1-6) и орнаментальном (7-11) вариантах.

Построенные типологические ряды исследователь подвергал проверке с помощью анализа «закрытых комплексов» [Монгайт А. Л., 1973]. Такими комплексами он называл те, которые попали в землю одновременно и были составлены близкими по времени вещами. Вслед за О. Монтелиусом, археологи и сейчас рассматривают в качестве наиболее очевидного закрытого комплекса одиночное захоронение: основные предметы из такого захоронения по времени своего бытования, как правило, не выходят за пределы жизни того человека, с которым они погребены. К закрытым
комплексам относят также клады, инвентари жилищ, погибших единовременно от какой-либо катастрофы.

Сравнивая между собой множество закрытых комплексов, О. Монтелиус распределил их в соответствии с эволюционными типологическими рядами составляющих их бронзовых предметов. Таким способом ему удалось проследить хронологическую последовательность комплексов, обозначить основной костяк их относительного датирования. На основе своих типологических разработок он создал периодизацию культур бронзового века Европы, которая сохранила свое значение до сих пор. Фактически О. Монтелиус впервые доказал, что формально-типологический метод служит важнейшим инструментом выяснения относительной хронологии древностей. В настоящее время этот метод, освободившийся от вульгарно-биологических наслоений, присущих ему на начальном этапе использования в археологии, повсеместно применяется при решении хронологических проблем.

Особую роль играет типология в изучении относительной хронологии европейских памятников эпохи энеолита и бронзового века. И это вполне естественно, поскольку в Европе преобладают однослойные поселения ЭРМ. Из-за этого на европейских материалах было затруднительно разрабатывать другое направление исследований относительной хронологии, связанное со стратиграфическими наблюдениями. Стратиграфические методы исследования несомненно обязаны своим возникновением археологии Ближнего Востока и Средиземноморья. Огромную роль в их формировании сыграли раскопки А. Эванса в Кноссе, на Крите, и раскопки преемника Г. Шлимана — В. Дерпфельда в древней Трое на холме Гиссарлык в северо-западной Анатолии. Эти раскопки конца XIX — начала XX в. показали значение стратиграфических наблюдений при исследовании многослойных поселений. Однако научное обоснование стратиграфического метода и возможностей его использования в археологии было дано позднее, в работах европейских и американских археологов 20-х гг. XX в.

Стратиграфия — это изучение последовательности залегания слоев (или отложений) археологического памятника. С точки зрения относительной датировки первостепенное значение имеет вывод о том, что нижние его слои относятся к более раннему времени, чем верхние, если они не нарушены вторичными перекопами (ямами, например). Находки, связанные с ненарушенным слоем, должны быть идентичны ему по возрасту и не могут датироваться раньше или позже его возникновения. Таким образом, последовательность отложений археологического памятника отражает относительную хронологию заключенных в нем находок.

Вся периодизация культур эпохи энеолита и бронзы Ближнего и Среднего Востока, а также Балкан строится прежде всего на стратиграфической основе. Преимущественное использование этого метода объясняется тем, что основным памятником, с которым здесь приходится иметь дело археологам, является так называемый «телль» — многометровый жилой холм, возникший на поселении, существовавшем длительное время на одном месте. 2 Сама возможность такого стационарного существования была предопределена системой земледельческого хозяйства в условиях южных регионов, где господствовали свободные от леса плодородные почвы, не требовавшие специальной сложной обработки. Дома в таких поселках строились из недолговечного сырцового кирпича. Через несколько десятилетий они разрушались, и площадки под новое строительство просто выравнивались. Материал построек, а также процесс накопления отходов доводили некоторые телли до высоты 20 метров и более. К примеру, некоторые знаменитые телли Болгарии — Караново, Эзеро достигают значительной высоты и охватывают напластования от неолита до ранней бронзы (рис. 6). Извлекая и анализируя находки, зажатые в телле, как в слоеном пироге, археолог получает возможность судить о последовательности их развития во времени, так же как и о связи с конкретными отложениями культур, представленными в выше- или нижележащих напластованиях. На принципах анализа стратиграфии теллей построены различные системы периодизаций бронзового века. Это и минойская система критских древностей А. Эванса, и элладская система греческих древностей А. Вейса и К. Блейгена и многие другие.

В Западной и Восточной Европе телли отсутствуют, поэтому здесь, как мы уже установили, периодизация памятников ЭРМ строится в большей мере на основе типологического метода.

Применяя указанные методы исследования, можно выяснить не только относительную хронологию разных культур конкретного региона, но и представить общую схему их развития в эпоху энеолита и бронзы. Однако для отдельных культур и явлений даже в пределах намеченной схемы временные колебания могут достигать нескольких столетий. Естественно поэтому, что археологи ищут методы перехода от относительных датировок к абсолютной хронологии.
Целям абсолютного датирования памятников энеолита и бронзового века служат, с одной стороны, классические историко-археологические методы, а с другой стороны — естественно-научные методы. Хронология культур III-II тыс. до н. э., существовавших в основном в бронзовом веке, до сих пор в значительной степени базируется на исторических датах древнейших письменных источников.

Для периодов, предшествующих III тыс. до н. э., единственным критерием хронологической оценки можно считать даты радиоуглеродных анализов [Титов В. С., 1965].

Мы не станем подробно останавливаться на системах письменных дат египетской, месопотамской или какой-либо иной древнейшей хронологии: способы их реконструкции вы детально рассматриваете в курсе истории Древнего Востока. Считаем необходимым только подчеркнуть, что разработка этих систем ведется до сих пор и многие даты, казавшиеся еще недавно неоспоримыми, теперь подвергаются пересмотру. Документы древнего Египта и Месопотамии порою таят в себе спорные даты потому, что в этих странах отсутствовала строгая система летоисчисления. Так, в Египте история фиксировалась в годах правления сменявших друг друга фараонов, а в Месопотамии годы указывались по выдающимся событиям, смысл которых для нас сегодня не всегда ясен. Поэтому выяснение хронологии древневосточных государств всегда сопряжено с кропотливой источниковедческой работой, цель которой сводится к определению списков реальных и легендарных царей и фараонов, к выяснению длительности их правления, к установлению отдельных календарно-астрономических дат и т. д.

Рис. 6. Стратиграфический разрез болгарского телля Эзеро [Эзеро..., 1979]. 1 - гумус; 2 - нарушенный культурный слой; 3 - слои бронзовой эпохи (I пласт); 4 - слои энеолита (II пласт); 5 - слои позднего неолита (III пласт); 6 - слои среднего неолита (IV пласт); 7 - границы между слоями I, II, III, IV пластов; 8 - яма; 9 - ямки от деревянных кольев; 10 - камни; 11 - полы жилищ; 12, 13 - остатки сгоревших жилищ различной окраски; 14 - угли; 15 - угли с керамическими фрагментами.

Рис. 6. Стратиграфический разрез болгарского телля Эзеро [Эзеро…, 1979]. 1 — гумус; 2 — нарушенный культурный слой; 3 — слои бронзовой эпохи (I пласт); 4 — слои энеолита (II пласт); 5 — слои позднего неолита (III пласт); 6 — слои среднего неолита (IV пласт); 7 — границы между слоями I, II, III, IV пластов; 8 — яма; 9 — ямки от деревянных кольев; 10 — камни; 11 — полы жилищ; 12, 13 — остатки сгоревших жилищ различной окраски; 14 — угли; 15 — угли с керамическими фрагментами.

Работая с ранними историческими хронологиями, археолог руководствуется двумя важнейшими моментами. Во-первых, любую хронологическую систему, полученную из письменных источников, он подвергает тщательной оценке с точки зрения ее достоверности. Во-вторых, археологические материалы, подлежащие датировке, он подвергает не менее тщательной привязке к проверенным историческим датам. В странах, где существовала письменность в ЭРМ, такая привязка, как правило, не составляет особой сложности. Здесь в археологических памятниках находят надписи, относящиеся к царствованию того или иного правителя, его печати, а иногда уникальные предметы, изображения которых фигурируют на четко датированных каменных рельефах или стелах.

[adsense]

Сложнее решаются задачи абсолютного датирования памятников и археологических материалов, удаленных от центров древнейших цивилизаций, владевших письменностью. Для выяснения времени их существования приходится применять метод датирования по импортным вещам, завезенным из стран, где уже была письменность. Яркий пример продвижения импортных вещей по Европе приводит немецкий археолог Г. Ю. Эггерс [Eggers H. J., 1959]. В позднем бронзовом веке в южной Европе распространилась мода на использование кувшинов с высокими ручками на плечиках и с поперечными линиями раскраски, которые, по-видимому, были завезены из Египта. Они известны по раскопкам в Микенах и в Греции, а также в Египте — в Телль-Эль-Амарне и в гробнице Рамзеса III (рис. 7). В Египте эти кувшины датируются в пределах XII—XIV вв. до н. э. В Микенах в период распространения таких кувшинов появляется характерная фибула (застежка), форма которой близка к современной английской булавке. В погребении в Мюлау в Северном Тироле такие фибулы найдены в сочетании с керамическими урнами с тремя вертикальными ручками. Сходные урны характерны для курганных погребений южного берега Балтийского моря. Здесь они встречаются в комплексе с фибулами из двух круглых пластинок, соединенных перемычкой. Такие фибулы составляют типичную находку позднего бронзового века Северной Европы. В частности, они оказались среди находок, сделанных при раскопках кургана близ Хага в Упланде (Швеция). Установленная Г. Ю. Эггерсом цепочка сопоставлений между Египтом, югом и севером Европы позволяет ему датировать северные могильники бронзового века временем XIV—XII вв. до н. э.

Рис. 7. Датировка памятников бронзового века по продвижению импортных вещей [Eggers H. J., 1959].

Рис. 7. Датировка памятников бронзового века по продвижению импортных вещей [Eggers H. J., 1959].

Сорок-пятьдесят лет назад хронология памятников ЭРМ в Европе опиралась исключительно на обрисованный метод, основанный на установлении последовательных связей между соседними территориями. Даже памятники в самых отдаленных от юга европейских регионах получали абсолютную датировку с использованием в конечном счете системы письменной хронологии. Только в 50-х годах XX века традиционные методы историко-археологического датирования были дополнены радиоуглеродной хронологией, которая предоставила науке объективные средства определения времени в интервале от сотен лет до 40-60 тысяч лет тому назад.

Метод датирования по радиоуглероду был открыт профессором Чикагского университета радиохимиком В. Ф. Либби в 1947 г., за что в 1960 г. он был удостоен Нобелевской премии. Сущность радиоуглеродного метода заключается в следующем. Под воздействием космического излучения, постоянно бомбардирующего Землю, в атмосфере образуются нейтроны с высоким энергетическим зарядом. Эти нейтроны, вступая в реакцию с атомами азота, образуют радиоактивный углерод (изотоп 14С). Изотоп 14С оказывается неустойчивым из-за наличия восьми нейтронов в ядре вместо шести-семи, как у обычных изотопов углерода (12С и 13С). Такая неустойчивость ведет к радиоактивному распаду 14С, который протекает с регулярной скоростью, характеризуемой «периодом полураспада». Согласно современным исследованиям этот период составляет 5730 лет, обозначающих время, в течение которого распадается половина первоначального количества атомов (рис. 8).

Распад радиоуглерода с постоянной скоростью уравновешивается его постоянным образованием под действием космического излучения. Возникший радиоуглерод, реагируя с кислородом воздуха, превращается в углекислый газ (СО2). С помощью воздушных течений он перемешивается с СО2 нерадиоактивного происхождения. Растения через фотосинтез поглощают и стабильный, и радиоактивный углерод; последний передается травоядным животным, а через них и плотоядным (рис. 9). Со смертью растения или животного прекращается процесс получения 14С извне и его концентрация начинает уменьшаться вследствие радиоактивного распада. Таким образом, зная период полураспада, можно определить, сколько лет прошло со времени гибели организма. Для этого следует измерить его радиоактивность [Либби В. Ф., 1954; Дергачев В. А., 1994]. Материалами, пригодными для определения радиоуглеродного возраста, являются дерево, злаки, уголь, кость, раковины, рога, ткани, торф. Наиболее надежными в смысле получаемых результатов считаются дерево и уголь.

Рис. 8. Кривая распада радиоактивного углерода.

Рис. 8. Кривая распада радиоактивного углерода.

Рис. 9. Схема образования радиоуглерода в ископаемых органических остатках [Renfrew C., 1998].

Рис. 9. Схема образования радиоуглерода в ископаемых органических остатках [Renfrew C., 1998].

Пользуясь радиоуглеродными датами, следует помнить, что они дают не календарную точку во времени, а вероятный диапазон этой точки. Именно поэтому все радиоуглеродные даты в научных публикациях приводятся с величиной статистической ошибки измерения активности 14С, называемой стандартным отклонением. Поясним на примере. Поселение эпохи бронзы по найденному в нем углю получило радиоуглеродную дату, выраженную в форме 2700±100 лет до н. э. (100 лет — величина статистической ошибки). Это значит, что существует 68% вероятности (то есть два шанса из трех) того, что истинный возраст расположен в интервале 2800-2600 гг. до н. э. Если давать радиоуглеродные даты поселения с удвоенной статистической ошибкой, то вероятность правильности даты возрастет до 95%, но искомый временной интервал расширится вдвое (2900-2500 гг. до н. э. ).

Кроме статистической ошибки измерения, на точность радиоуглеродных дат влияет множество разных причин, которые можно разделить на две группы — причины объективные и субъективные. Объективными являются те, которые связаны с определенными природными явлениями. Например, проникновение даже мельчайших корешков современной растительности в уголь, лежащий в культурном слое, приводит к засорению пробы и существенному омоложению даты 14С. Подпочвенные воды являются носителями различных и разновременных радиоуглеродных компонентов и могут существенно влиять на деформацию дат. Появление субъективных ошибок обычно предопределено действиями самого археолога. Скажем, в культурном слое оказалась древесина, попавшая в него задолго до того, как ее использовал человек. Полученная по ней дата может вызвать неоправданное удревнение слоя. В задачу археолога поэтому входит не только определить четко стратиграфическую позицию образца, но и попытаться вписать его, сопоставив с другими датирующими находками, в общую динамику развития археологического памятника. Значительные ошибки могут возникнуть из-за неправильного взятия образца на анализ (касание рук) или хранение его в современных углеродосодержащих материалах (в вате, стружке, картоне). Учитывая многообразие факторов, влияющих на точность радиоуглеродной датировки, можно сделать вывод, предельно точно сформулированный X. Вотерболком: «Одна дата 14С из одного места или культуры — это еще не дата; только серия дат… может быть использована для хронологических целей» [Waterbolk H. J., 1960].

Сложность работы с радиоуглеродными определениями возраста предопределена еще и тем, что в литературе в настоящее время фигурируют две разные их системы. Одна связана с традиционными радиоуглеродными датами, полученными по методике В. Ф. Либби, другая — с датами «калиброванными».

В. Ф. Либби в основу методики радиоуглеродного датирования положил допущение о том, что содержание 14С во внешней среде земли одинаково во все времена. Однако в дальнейшем обнаружилось, что концентрация радиоуглерода в атмосфере подвержена колебаниям, которые зависят от изменений геомагнитного поля Земли, от вариаций солнечной активности и других физических явлений. Источником этих сведений стала дендрохронология, которая позволяет определять возраст деревьев по кольцам годичного прироста. Параллельное исследование одних и тех же годичных колец с помощью дендрохронологических и радиоуглеродных измерений позволило а) составить представление о содержании 14С в земной атмосфере в прошлые времена; б) уточнить радиоуглеродные даты, подвергнув их калибровке.

Идеальным материалом для таких реконструкций стали великовозрастные деревья нашей планеты. Наилучшие их образцы связаны с флорой Северной Америки. В ряду растительных долгожителей здесь находится секвойя (sequoia), которая живет до 3000 лет, а также калифорнийская сосна остистая (pinus aristata), возраст отдельных экземпляров которой достигает 4900 лет. Сравнивая толщину годичного прироста колец этих живых деревьев с кольцами погибших, прекрасно сохранившихся благодаря засушливому климату региона, американские ученые построили хронологическую дендрошкалу, удаленную от наших дней более чем на 9000 лет (приблизительно до 6700 г. до н. э. ) [Черных Е. Н., 2000].

Исследования, проведенные в Америке, в настоящее время дополнены изучением годичных колец дуба в Европе, который хорошо сохраняется в заболоченных местах и порою достигает возраста 400-500 лет. Две независимые дендрохронологические шкалы годичных колец дуба построены для Северной Ирландии и Западной Германии. Первая проникает в отдаленное прошлое до 5300 г. до н. э., вторая — до 8000 г. до н. э. [Дергачев В. А., 2000]. Величайшим достижением европейских ученых стало совмещение этих изолированных шкал. В итоге была создана кривая, позволившая осуществлять калибровку радиоуглеродных дат по измеренным на 14С кольцам дуба.

Итак, в связи с успехами дендрохронологии началась проверка традиционных радиоуглеродных дат. Наиболее наглядно итоги такой проверки иллюстрирует график соотношения возрастов, которые определены дендрохронологическим и радиоуглеродным методами для образцов древесины, взятых из различных возрастных зон великовозрастных деревьев (рис. 10). На графике хорошо видны отклонения показателей радиоуглеродного возраста (вибрирующая кривая) от диагонали, отражающей полное совпадение дат по годичным кольцам и по 14С. Считается, что они предопределены изменениями концентрации 14С в атмосфере земли, не учтенными В. Ф. Либби. До 1000 г. до н. э. эти отклонения невелики, но по мере углубления в древность они приобретают все более регулярный характер, показывающий «омоложение» радиоуглеродных дат. Физики полагают, что для получения истинного возраста их нужно исправить по калибровочной шкале. Различные варианты таких шкал сейчас широко известны. Существуют ныне и особые компьютерные программы, по которым можно проводить калибровку.

Рис. 10. Соотношение между радиоуглеродными и дендрохронологическими датами [Колчин Б. А., Шер Я. А., 1972].

Рис. 10. Соотношение между радиоуглеродными и дендрохронологическими датами [Колчин Б. А., Шер Я. А., 1972].

Замена традиционных радиоуглеродных дат калиброванными ведет к значительному удревнению археологических культур ЭРМ. Так, все культуры, традиционно датируемые II тыс. до н. э., становятся старше на 300-500 лет, III тысячелетием — на 500-800 лет, IV тысячелетием — на 800-1000 лет.

Несмотря на постоянное совершенствование методики дендрохронологической коррекции радиоуглеродных определений, многие археологи справедливо указывают на противоречивость и чрезмерную древность калиброванных дат. Установлено, например, что они существенно расходятся с историческими хронологиями Египта и Древнего Востока [Mellaart J., 1979; Черных Е. Н., 1997б]. Очевидные несоответствия с археологическими реалиями вносит их использование в хронологические системы степных и лесостепных памятников эпохи энеолита Северного Причерноморья, памятников типа Алтын-депе бронзового века Средней Азии, синташтинских памятников позднего бронзового века Приуралья и т. д. [Рындина Н. В., 1998а; Кирчо Л. Б., Попов С. Г., 1999; Кузьмина Е. Е., 2000а; Кузьмина Е. Е., 2000б]. Эти расхождения не позволяют нам пока однозначно оценивать преимущество калиброванных дат. Представления о правомерности их использования не устоялись в отечественной археологии, поэтому в дальнейшем изложении мы будем придерживаться дат традиционных. В значительной мере это предопределено и тем, что именно на них базируются обобщающие русскоязычные публикации по культурам ЭРМ, к которым мы предполагаем постоянно отсылать читателей.

В заключение отметим, что и «низкая» традиционная, и «высокая» калиброванная хронология имеет и сторонников, и противников среди специалистов по археологии ЭРМ. В условиях продолжающейся дискуссии очевидно, что не следует делать далеко идущих хронологических выводов, ориентированных только на даты 14С. Они отражают объективную реальность тогда, когда не противоречат археологическим фактам и вписываются в общую картину накопленных наблюдений по относительной хронологии памятников и культур ЭРМ.

Используя сумму естественно-научных и археологических данных по датированию этих культур, можно указать их хронологические рамки применительно к разным территориям Старого Света. На Ближнем Востоке они соотносятся со временем V-II тыс. до н. э., в Средиземноморье и на юге Европы — со временем IV-II тыс. до н. э., в Центральной Европе и Центральной Азии — со временем III-II тыс. до н. э. Если вы встретите в литературе иные, более древние даты, то они опираются на использование калиброванных значений радиоуглеродного возраста.

В этот день:

Нет событий

Рубрики

Свежие записи

Обновлено: 08.05.2015 — 12:18

Счетчики

Яндекс.Метрика

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Археология © 2014