В.Б. Бородаев — Использование картографических материалов XVIII в. для поиска и отождествления остатков русского пограничного укрепления 1750-х годов в предгорьях Алтая

К содержанию сборника «Полевые исследования в Верхнем Приобье и на Алтае. 2009 г.»

Освоение российским государством Обь-Иртышского междуречья в первой половине — середине XVIII в. потребовало строительства на северо-западе Алтая долговременных фортификационных сооружений. Конструктивно они были сравнительно просты: земляные ров и вал опоясывали пространство крепости, на валу стояли деревянные стены, перед рвом — рогатки и надолбы. По периметру стены нередко усиливались башнями. До 1745 г. такие либо еще более простые укрепления были возведены демидовскими работниками в Колывано-Воскресенском заводе (1728-1729 гг.), на Чагырском руднике (вероятно, в 1743 г.) и на Змеевском руднике (1744 г.); велось их строительство на Барнаульском и Шульбинском заводах. Каждая крепость предназначалась для защиты конкретного производственного объекта.

После смерти Акинфия Демидова его промышленные предприятия на Алтае по императорскому указу от 1 мая 1747 г. были взяты у наследников в казну. Отдельным пунктом того же указа предписывалось создать в Обь-Иртышском междуречье, от реки Убы до реки Бии, цепочку крепостей «для безопасности от набегов неприятельских» [1, док. № 1, с. 29]. Возводимые военные сооружения связывала воедино линейная дорога, фактически обозначавшая охраняемые пограничные рубежи России в этом регионе. Новая фортификация предназначалась не для обороны отдельных промышленных объектов, а для контроля за государственной границей на всем ее протяжении, от Убинского форпоста на Иртыше до Бийской крепости близ начала Оби. Укрепления были построены в течение 1748-1756 гг. В исторической литературе эта цепочка пограничных крепостей получила название Колыванской или Старо-Колыванской оборонительной линии [2, с. 14-33; 5, с. 84-85].

Вплоть до 1756 г. по ту сторону границы проживали подданные Джунгарии — государства западных монголов, которое располагалось между Россией и Китаем. В результате джунгаро-китайской войны 1755-1756 гг. монгольское государство было уничтожено китайцами, их войска на Алтае вышли к границам России.

[adsense]

В ответ на эти геополитические изменения сибирская администрация разработала проект строительства новой укрепленной линии, который в 1760 г. нашел поддержку в Сенате. К началу 1770-х гг. военными была создана новая Колывано-Кузнецкая пограничная линия, от Усть-Каменогорской крепости на Иртыше до города Кузнецка на Томи. Между Обью и Иртышом новая линия прошла несколько восточнее старой.

Документы конца XVIII — начала XIX в. никаких вооруженных пограничных конфликтов с Китаем на этом участке не зафиксировали. В 1808 г., накануне войны с Наполеоном, все регулярные российские войска из алтайских крепостей вывели пешим порядком в европейскую часть страны. Охрана границы была поручена казакам.

Остатки пограничных российских крепостей XVIII в. сохранились в Алтайском крае. Постепенно пришло понимание того, что эти объекты являются памятниками истории нашего Отечества, образцами военно-инженерного искусства российской армии XVIII столетия. Первым планомерный поиск и изучение обнаруженных укреплений стал проводить барнаульский краевед, директор Алтайской краевой станции юных туристов Алексей Дмитриевич Сергеев. Результаты своих исследований он изложил в книге «Тайны алтайских крепостей» (Барнаул, 1975).

Автор сообщал, что им были обследованы на местности Новоалейский, Тигирекский и Сайдыпский форпосты, а также укрепление «в 500 метрах от современного поселка Белорецкого, на левом берегу р. Белой, за ручьем Слесаркой», которое он назвал «Белорецким форпостом» [2, с. 49]. В книге А. Д. Сергеева сопоставлены снятый им схематический план и разрез современных остатков «Белорецкого форпоста» и выкопировка из архивного чертежа 1752 г. [2, рис. 11]. Сравнение архивного плана русского укрепления на реке Белой с результатами глазомерной съемки, казалось бы, зримо доказывали читателям идентичность объекта.

В 1994 г., во время совместной экспедиции с А. Д. Сергеевым, автор этих строк впервые посетил русское укрепление на реке Белой, располагавшееся неподалеку от уже заброшенного поселка Белорецк. Дальнейшее изучение литературы и документов привело меня к пониманию того, что Алексей Дмитриевич ошибался, отождествляя этот памятник военно-инженерного искусства с форпостом, план которого запечатлен на чертеже 1752 г. А. Д. Сергеев справедливо указывал, что «форпост Белорецкий» входил в состав старой Колыванской линии, сложившейся к 1757 году» [2, с. 31]. Однако он ошибочно причислял этот форпост к тем сооружениям Старо-Колыванской линии, которые, по его мнению, вошли в состав новой Колывано-Кузнецкой линии. На этом основании исследователь неверно отождествлял форпост с «редутом Белорецким» новой Колывано-Кузнецкой линии [2, с. 35-36, 49].

Рис. 1. Фрагмент типографской карты, опубликованной в книге П. С. Палласа 1773 г. Старо-Колыванская оборонительная линия показана пунктиром, новая Колывано-Кузнецкая пограничная линия — сплошной полосой

Рис. 1. Фрагмент типографской карты, опубликованной в книге П. С. Палласа 1773 г. Старо-Колыванская оборонительная линия показана пунктиром, новая Колывано-Кузнецкая пограничная линия — сплошной полосой

Между тем при создании в 1760-х гг. этой пограничной линии в мес¬те пересечения реки Белой, неподалеку от устья речки Слесарки, было построено новое русское укрепление, которое в 1771 г. посетил проездом академик П. С. Паллас. Вот как он описал этот эпизод в своих путевых записках: «…Достигли мы напоследок в темную уже ночь постоя, которой для различия от форпоста, находящагося далее при Белой реке на старой Линии, называется Верх-Белорецкая защита, и состоит равным образом из деревяннаго четвероугольника, с одною пушкою и караульною будкою, где только три драгуна и несколько казаков, здесь построившихся, для защищения оставлено» [3, с. 276].

Итак, путешественник называл новую крепость Верх-Белорецкой защитой. Именно ее остатки были обследованы и описаны А. Д. Сергеевым.

Первое издание записок Палласа о путешествии 1771 г. вышло в Санкт-Петербурге в 1773 г. на немецком языке. В книге имелась гравированная карта российской части Алтая с подписями, выполненными латинскими буквами [4; 5, с. 86]. Верх-Белорецкая защита на карте названа «Bjelorezkoi Sastsetat» (рис. 1).

Что же касается форпоста Старо-Колыванской линии, располагавшегося на реке Белой ниже по течению, то он к 1771 г., по-видимому, уже был оставлен и заброшен. На карте Палласа в нижнем течении р. Белой указана только деревня Белорецкая («Bjelorezkaja») — на левом берегу, недалеко от места впадения реки в Чарыш (рис. 1).

Со временем удалось найти в Центре хранения архивного фонда Алтайского края чертеж 1752 г. (рис. 2), выкопировку с которого опубликовал в 1975 г. А. Д. Сергеев без ссылок на источник [6]. В левом нижнем углу листа в квадратной рамке подписана черной тушью экспликация: «Чертеж вновь строющемуся Беловскому фарпосту, сочиненной 1752 году маия 4-го дня, и коликому в нем какого строения, о том значит ниже сего. А имянно:
А: крепость деревянная, забранная в столбы заплотом; B: ров шириной 1У2 сажень, глубиной 2 аршина; C: около онаго рогатки; D: проезжая башня; E: командирской дом; F: казармы, где будут жить салдаты и служивые; G: конюшни; H: по подувалу лес черемошник и талник; I: берег вниз по правой стороне речке Белой; K: дорога из Колыванского заводу во оной фарпост; L: дорога ж из фарпоста того к станцу Инскому, которая чрез речку Белу, где за оной рекой при самом берегу поставлен верстовой столб».

Ниже в той же рамке коричневыми чернилами завизировано:
«Скопирован при Колыване 1752 году м(еся)ца маия.

С подлинным свидетелствовал геодезии прапорщик Пимен Старцов»

Рис. 2. Фрагмент плана Ведовского форпоста 1752 г. Пояснение буквенных обозначений дано в тексте статьи

Рис. 2. Фрагмент плана Ведовского форпоста 1752 г. Пояснение буквенных обозначений дано в тексте статьи

Справа в отдельной рамке нарисована масштабная линейка, под ней текст:

«Маштап 50 сажен российских
С подлинного копировал геодезии ученик Пимин Попов»

Таким образом, автор исходной съемки не указан. Им мог быть как сам Пимен Старцов, так и кто-то другой. Помимо экспликации на чертеже подписана «речка Белая». На ее левом берегу: «горы каменные, по ним лес сосняг» (в верхней, северной части чертежа), «кусты черемховые» (вдоль подошвы гор и береговой террасы), «луговое место» (высокая пойма). На правом берегу: «кусты таловые» (вдоль русла реки Белой), «луговое место» (высокая пойма), «столб» (на берегу, на месте переправы и начала дороги к станцу Инскому).

Из топографического плана и экспликации ясно, что «Беловский фарпост» располагался на дороге, которая соединяла Колыванский завод и станец Инской, то есть примерно в районе Белорецкой деревни на карте Палласа и современного села Усть-Белое Краснощековского района Алтайского края.

В мае 2009 г. представилась возможность провести поиск остатков Беловского форпоста на местности: в с. Усть-Белое для мониторинга окрестных памятников археологии выезжала экспедиция научно-производственного центра «Наследие». В состав отряда вошли Я. Фролов, О. Лыжникова, Е. Красноперов, А. Неверов и примкнувший к ним В. Бородаев.

В первый день обследовались окрестности села к западу от горы Каменоломня. Там имеется участок, особенности рельефа которого схожи с тем, что изображено на плане 1752 г. Однако четко выраженных в рельефе остатков укреплений здесь не наблюдалось, а проверка этой территории металлоискателем дала отрицательный результат. Стало понятно, что участок, показанный на архивном чертеже, расположен где-то выше по реке Белой.

Как часто бывает при подобных поисках, помог случай: местные жители, отрицательно отвечавшие на наши вопросы о русской крепости и следах какой-то фортификации в окрестностях села, неожиданно откликнулись на слово «форпост». Они сообщили Я. Фролову, что «фарпост» надо искать не здесь, Фарпост — это название большого луга на правом берегу Белой, километрах в четырех от села. Любопытно, что звучное, но этимологически уже необъяснимое для жителей название произносилось с ударением на первый слог и через «а» — в той же огласовке, как зафиксировано слово «фарпост» на чертеже 1752 г. Минула четверть тысячелетия, а память народная все-таки сохранила кое-что из начальной истории деревни!

Луг Фарпост оказался тем самым подписанным на плане «луговым местом» на правом берегу Белой, по которому от верстового столба уходила на восток дорога к станцу Инскому. Само укрепление располагалось напротив, на левом берегу реки, примерно в 300 м выше сухого устья ручья Иёнкин ключ (вода его, не дотекая до Белой, уходит куда-то под камни). Крепость была построена на луговой террасе высотой 3,0-3,5 м от уровня реки. Это высокая пойма Белой, вряд ли когда-то затопляемая.

Земляные укрепления Беловского форпоста достаточно хорошо выражены в рельефе. Они имеют форму квадрата со стороной 20 саженей — при замерах очерченной рвом внутренней площадки длина стороны получалась равной 40-42 м. Выброс из рва, по-видимому, шел на обе стороны. Во всяком случае, вал почти не заметен. Внутренняя площадка немного приподнята над внешней луговиной только со стороны реки. Однако там, судя по плану, вдоль стены стояли казармы, и, возможно, уровень площадки поднялся после разрушения построек. Ширина рва составляет от 4 до 6 м, глубина около полуметра. С напольной части ров выражен слабее всего. Возможно, это следствие былой распашки. Следов главных ворот и проезда через ров с напольной части укрепления не заметно. Проход во рву хорошо виден со стороны Белой, недалеко от южного угла форпоста, примерно там, где он обозначен на плане 1752 г. как выход к реке (рис. 2).

Рвы, идущие перпендикулярно реке, на архивном чертеже выведены на самую кромку луговой террасы. Фактически этого не наблюдается: ров, идущий параллельно реке по краю террасы, ограничивает рвы, направленные к Белой. Почему на чертеже 1752 г. возникла такая ошибка — непонятно.

Дорога из Колыванского завода спускалась к форпосту с горы, затем шла на юг по надпойменной террасе и сходила с нее на луговину двумя ответвлениями: к въезду в форпост и к броду через Белую. Современная дорога, идущая на машинный брод через Белую, сходит с террасы ниже по течению, чем старая «линейная» дорога, которая вела к форпосту. В месте старого съезда виден копанец, возможно, времен форпоста. Еще в нескольких десятках метров вверх по Белой от этого старого съезда виден второй старый съезд, очевидно, направленный к старому «линейному» броду, который на плане 1752 г. обозначен на реке выше форпоста.

В нескольких десятках метров от форпоста, вниз по реке, в сторону современного машинного брода, на краю луговой террасы имеется врезка-западина размером примерно 4×4 м, глубиной менее метра. Возможно, это следы бани. В пользу того, что это остатки постройки, хронологически связанной с форпостом, говорят находки рядом с этой западиной двух круглых литых свинцовых пуль. Они нестрелянные, у одной пули сохранился литник.

Все остальные находки сделаны внутри укрепления. В юго-западном углу форпоста, где на архивном чертеже обозначен командирский дом, растет черемуховый куст. В многочисленных кротовинах здесь встречаются мелкие обломки кирпича. Именно на этом участке было найдено несколько монет (денги и полушки). Еще одна полушка обнаружена около казарм. Все монеты — медные денги и полушки 1730-1740-х гг., то есть чеканены до начала строительства форпоста.

Кроме монет, в центре укрепления найден бронзовый образок, несколько кусочков свинца и какая-то железная полоса с отверстиями. В некоторых кротовинах были встречены фрагменты русской керамики без полива, явно времени существования форпоста. Находки поступили в НПЦ «Наследие». Комплекс представляет интерес из-за хорошей узкой датировки серединой XVIII в. Никаких следов русского поселка на луговине не отмечено. Похоже, что после того, как войска покинули укрепление, люди здесь больше не селились. Сейчас «луговое место» рядом с форпостом обжили зеленоватого цвета гадюки; мы имели возможность убедиться, что встреча с ними тут не редкость.

Историко-культурная значимость обнаружения Беловского форпоста определяется несколькими обстоятельствами.

Во-первых, до этого открытия все выраженные в рельефе остатки русских крепостей, известные на территории Алтайского края, являлись объектами Колывано-Кузнецкой пограничной линии, возведенными в 1760-е гг. Ни одного видимого на местности укрепления Старо-Колыванской линии ранее зафиксировано не было. Обнаруженный в мае 2009 г. Беловский форпост стал старейшим пограничным пунктом, остатки которого сохранились в нашем крае. Причем наряду со следами укреплений здесь в рельефе просматривается и небольшой участок линейной дороги (съезд на луговину).

Во-вторых, Беловский форпост волею судеб стал единственным пунктом Старо-Колыванской оборонительной линии, где действительно произошло соприкосновение росийских пограничников с частями китайской армии. В июне 1756 г., преследуя бежавших под защиту России жителей Алтайских гор (подданных поверженной Джунгарии), передовой отряд войск Цинского Китая вышел к реке Белой и оказался на виду пограничного караула Беловского форпоста. Затем последовали русско-китайские переговоры в Колыванском заводе, в ходе которых удалось вопрос о возвращении беженцев перевести из военной плоскости в дипломатическую; китайский авангард был отведен от российского рубежа [7].

В-третьих, сравнительно хорошая сохранность остатков Беловского форпоста в какой-то мере делает его эталонным памятником русской крепостной фортификации на границе с Джунгарией. Знакомство с этим объектом дает представление о том, какие следы могут остаться в ландшафте от русских укреплений первой половины XVIII в., известных нам пока только по архивным документам.

[adsense]

В-четвертых, немаловажно, что археологически памятник является однослойным, с кратким периодом существования (менее 20 лет). Это позволяет, пожалуй, впервые в нашем регионе, столь точно датировать русскую глиняную посуду середины XVIII в., кирпичи и другие находки.

Помимо своей историко-культурной значимости, остатки Беловского форпоста и прилегающая к нему территория, на мой взгляд, являются первоклассным памятником исторического ландшафта. Здесь на левом берегу Белой видны остатки уникальной русской крепости 1750-х гг., а на правом берегу реки в горной котловине раскинулся луг Фарпост, на котором высятся древние курганы. Следы антропогенных воздействий прошлого с течением веков вписались в природную среду, создав своеобразный исторический ландшафт и особую привлекательность этого живописного места алтайских предгорий. Представляется, что такой объект может претендовать на статус особо охраняемой природной территории Алтайского края.

В заключение следует подчеркнуть, что поиск и уверенное отождествление остатков Беловского форпоста в значительной мере были облегчены, благодаря использованию картографических материалов XVIII в. Удачный результат опробованной методики позволяет надеяться на перспективность дальнейших поисков остатков укреплений Старо-Колыванской оборонительной линии — станца Инского на левом берегу реки Иня, Чагырской крепости на левом берегу Чарыша, Кабановской защиты и других военных объектов, отмеченных на картах XVIII в.

Источники и литература

1. Алтайские горные офицеры XVIII—XIX вв.: сб. док. Барнаул: Управление архивного дела Алтайского края, 2006. 496 с.
2. Сергеев А. Д. Тайны алтайских крепостей. Барнаул: Алт. кн. изд-во, 1975. 80 с.
3. Паллас П. С. Путешествие по разным местам Российскаго государства по повелению Санктпетербургской императорской академии наук. Часть вторая. Книга вторая / пер. с нем. Ф. Томанского. СПб., 1786.
4. Karte des Altaischen Erzgeburges nebst einem Theil des hohen Geburgs und den angran- zen den salzigen Steppen // Pallas P. S. Reise durch verschiedene Provinzen des Russi- schen Reichs. Theil 2. Buch 2. St-Pet., 1773.
5. Бородаев В. Б., Контев А. В. Исторический атлас Алтайского края: картографические материалы по истории Верхнего Приобья и Прииртышья (от античности до начала XXI века). 2-е изд., испр. и доп. Барнаул: Азбука, 2007. 216 с.
6. ЦХАФ АК. Ф. 50. Оп. 21. Д. 572. Чертеж опубликован в кн.: Славный Алтай-камень. Барнаул: Азбука, 2010 (в печати).
7. Моисеев В. А. Новые факты о вхождении Горного Алтая в состав России: русско-китайские переговоры в Колывани летом 1756 г. // Гуманитарные науки и образование в контексте формирования исторического мышления: труды Всерос. науч.-практ. конф. Бийск: РИО БПГУ, 2005. С. 8-12.

В этот день:

Дни смерти
1984 Умер Андрей Васильевич Куза — советский археолог, историк, источниковед, специалист по древнерусским городам.
1992 Умер Николас Платон — греческий археолог. Открыл минойский дворец в Закросе. Предложил хронологию базирующуюся на изучении архитектурных комплексов (дворцов) Крита.
1994 Умер Сайрус Лонгуэрт Ланделл — американский ботаник и археолог. В декабре 1932 года Ланделл с воздуха обнаружил древний город Майя, впоследствии названный им Калакмулем, «городом двух соседних пирамид».

Рубрики

Свежие записи

Счетчики

Яндекс.Метрика
Археология © 2014