Тиханова М.А. Роль западного Причерноморья в сложении культуры Поднестровья и Поднепровья первых веков н. э.

К содержанию 8-го выпуска Кратких сообщений Института истории материальной культуры

В процессе работы над памятниками западноукраинских областей первых веков н. э. встал вопрос о близости так наз. липицкой культуры с синхронными и несколько более ранними памятниками Дакии и Нижней Мезии и о роли последних в сложении и развитии культуры среднего Поднестровья и Днепровского правобережья. Для правильного разрешения вопроса этногенеза восточного славянства, во всяком случае юго-западной ветви последнего, обойтись без углубленного изучения западного Причерноморья невозможно.

К сожалению, до сих пор Дакия, равно как и Нижняя Мезия оставались совершенно вне поля зрения археологов, занимающихся северным Причерноморьем этого периода и вопросами славянства. Между тем, роль восточной Дакии и Нижней Мезии в развитии культуры и исторической жизни северного Причерноморья, и в частности Крыма и Поднепровья, вплоть до поры Юстиниана I (527—565 гг.) чрезвычайно велика.

[adsense]

Дакия, особенно ее приморские районы, была в первые века н. э. одной из наиболее передовых областей римского мира, с цветущей городской жизнью, с широкими торговыми связями, находившимися в руках объединенных в коллегии римских купцов, с крупным землевладением, строившимся на рабовладельческой основе, с развитым ремеслом, использовавшим местные природные богатства. Тесные связи с эллинистическим миром юга и с северным Причерноморьем, в частности с Ольвией, определили и своеобразие сложившейся здесь провинциально-римской культуры. Основную массу населения Дакии, как показывают письменные, эпиграфические и археологические источники, составляли старые, издавна оседло-земледельчесхие племена. В историко-культурном развитии этих племен немалую роль играли, с одной стороны, постоянный приток с востока и с северо-востока кочевых, сначала скифских, а потом сарматских элементов, с другой стороны, — античные центры на западном побережье Черного моря: Тира, Каллатия, Томи, Истрия, Аполлония и др., и постоянные связи с Ольвией. Образование огромного гетского государства Бурвисты, включившего в свой состав часть современных западно-украинских областей, Бессарабию, Сев. Буковину, Румынию, Венгрию, Болгарию и Чехо-Словакию, последующий разгром его римлянами, войны Траяна и образование в 106 г. римской провинции Дакии, покинутой римлянами лишь в 270—271 гг., наконец, образование готских племенных союзов — сыграли немалую роль в ускорении социально-экономического развития местного населения и содействовали сильной романизации не только прибрежной полосы, но и более глубинных районов.

Систематически исследованные румынскими, а отчасти и немецкими археологами, памятники эпохи позднего латена и так наз. римского периода представлены многочисленными поселениями — открытыми селищами, связанными с ними могильниками, равно как и довольно многочисленными отдельными находками.

Поселения, обычно расположенные на возвышенных холмах между реками, на водоразделах или близ рек или озер, представляют собой небольшие селища земледельческого населения с количеством жителей не более 100 чел. Жилища — двоякого типа: в степной полосе — полуземлянки, в более богатых лесом подкарпатских районах — надземные жилища с обмазанными глиной, сплетенными из тростника стенами и крытой соломой или тростником крышей, а также просто деревянные. Жилища в плане прямоугольные, размером ок. 2 X 4 м; отдельные жилища окружены рвом и частоколом. Находки в прилегающих к домам хранилищах — зерновых ямах — и в погребах зерен пшеницы, льна, конопли, проса, а также земледельческих орудий (зернотерки, серпы, сошники) указывают на широкое развитие земледелия. Население селищ занималось также и скотоводством, о чем говорят находки костей домашнего скота, в полной мере совпадающие с находками в западноукраинских селищах первых веков н. э. Сильно развито было гончарство, на что указывают находки керамики местного изготовления, лепной и сработанной на гончарном круге, в орнаменте которой продолжают жить старые местные традиции. Отмечены также находки гончарных печей с серой „готской» керамикой, аналогичные печам, открытым севернее, в Лепесовке Кременецкого района, в Тропищеве Меховского района и в других местах. О роли ткачества свидетельствуют многочисленные находни пряслиц, главным образом глиняных. Значительного развития достигла и металлообработка.

Могильники представлены почти исключительно погребениями с трупосожжением: этот ритуальный обряд, издавна известный у гетов, сохранялся и в римское время. Погребения совершались в урнах архаической формы, сделанных от руки, и сопровождались незначительным инвентарем: глиняными сосудами с пищей, мелкими украшениями и предметами повседневного быта, напр, в женских погребениях — пряслицами. Оружие в этих массовых погребениях сельского населения отсутствует.

В целом археологический материал поселений и рядовых могильников, а также курганных погребений с сожжением, которые сосуществуют с последними, указывает на значительную социальную дифференциацию населения. При этом обнаруживается чрезвычайное сходство с памятниками соседней с севера территории юго-восточной Галиции, так наз. липицкой культуры, а для III—IV—V вв. н. э. и со значительно более широкими областями среднего Поднестровья и правобережья Днепра.

В плане изучения связей восточной Дакии и Нижней Мезии с средним Поднестровьем и Поднепровьем чрезвычайно большой интерес представляют пути, связывавшие прибрежные районы с глубинными и ведшие на север, по которым двигались римские купцы.

Таковы пути:

1) соединявший Черное море с Трансильванией: из Томи, по М. Скифии через Пойану (древн. Пироборидава), Ойтуз, на Бретецк;

2) соединявший Трансильванию с Ольвией, через Молдавию, Бессарабию и Тиру;

3) Днестровский путь — вверх по Днестру до его излома у г. Залещиков, далее по р. Збручу и другим северным притокам среднего Днестра на южную Волынь, откуда он вел на север по р. Горыни, и далее на восток в район бассейна Днепра. Второе разветвление этого пути шло по Бугу на северную Волынь и далее на север, через Брест-Литовск в Пруссию, к берегам Балтийского моря;

4) Прутский путь на север. Он имел, однако, меньшее значение.

Все эти пути хорошо прослеживаются по кладам римских монет, отдельным находкам римских импортных изделий, а в южных частях по римским укреплениям-лагерям, напр. Барбоши (древн. Гертина) на р. Серете, на дороге, соединявшей Томи с Бретецком в Трансильвании.

Роль этих путей в установлении тесных связей с западноукраинскими; и северно-причерноморскими областями чрезвычайно велика.

Большой интерес представляют укрепления — система так наз. „Траяновых валов“ — в Добрудже, где известно три таких вала, один из которых должен быть отнесен, как показали работы К. Шухарда и др., ко времени траяновых войн. Земляные валы Добруджи, повидимому, весьма близки к так называемым „Траяновым валам“ на среднем Днестре в юго-восточном углу Галичины, в районе Залещиков и по р. Збручу, а также к валам Бессарабии.

Исключительно важным является вопрос об этнической принадлежности населения Дакии и Нижней Мезии римского периода. Этот вопрос тесно связан с вопросом этнической принадлежности носителей так наз. липицкой культуры юго-западных украинских областей. ¹

Этнографическая карта западного Причерноморья очень пестра и этногенический процесс очень сложен, особенно в приморских районах. Налицо здесь и этнически и культурно и скифские, и кельтские, и сарматские элементы. Основную массу сельского населения составляли, однако, гето-дако-фракийские племена. Эпиграфические памятники II—III вв. говорят о значительных бесских элементах среди населения дакских селищ (vici cives Romani et Bessi continentes), воспоминание о которых сохранилось в самом названии Бессарабии. Интересные данные можно, наконец, почерпнуть и из памятников искусства, напр, из такого замечательного памятника, как Tropaeum Traiani у сел. Адамклисси в Добрудже. ²

Среди рельефных изображений варваров, побежденных Траяном, ясно выделяются 3 группы, количественно неравные. Наиболее многочисленная дает изображение обычного обобщенного образа германца с характерным узлом волос над правым виском. Две других группы представлены значительно меньшим количеством изображений. Особый интерес для нас представляет вторая группа изображений пленных варваров, длинноволосых, со свободно нависающими
на лоб, плохо или вовсе непричесанными косматыми волосами и с большой остроконечной бородой. Они одеты в узкие подпоясанные штаны и кафтан с длинными рукавами, опускающийся почти до колен, с расходящимися полами (рис. 25, а и б).

В этой группе К. Шухардт усматривает костобоков. ³

Обращает внимание несомненное отличие этих изображений от изображений германцев. В то же время характерно их
сходство, с одной стороны, с хорошо известными греческими изображениями скифов, хотя и условными, но наделенными особыми определенными чертами, c другой, — с одним памятником-подвеской, в которой усматривают бастарна; наконец, с замечательной пряжкой VII в. с головой славянина, найденной в Киевской обл. (рис. 26). ⁴ Но особенно близко сходство с недавно обнаруженными в сел. Пойана (Ю. Молдавия) глиняными статуэтками. Найденные в верхнем римском слое в нижних частях двух разбитых амфор 28 грубых статуэток из обожженной глины (3 мужских и 25 женских) представляют собою вотивные изображения. Женские статуэтки — с заломленными за спину руками, у мужских — руки свободны, но они с ранами на груди и животе. Тип изображений варварский — с длинными волосами, падающими на уши и виски, прямыми длинными усами и остроконечными бородами — исключительно близкий к группе 3-й варваров- пленников на памятнике Адамклисси. ⁵

Сопоставление изображений Tropaeum Traiani и вотивных статуэток, найденных в Пойана, с текстом рассказа Олимпиодора (писателя первой половины V в.) об обнаружении путем раскопок во Фракии во времена имп. Констанция II (353—361 гг.) серебряных кумиров варваров с косматыми головами, позволяет выдвинуть предположение, что мы имеем на памятниках Адамклисси обобщенный образ северного варвара. Быть может, это действительно костобок или бесс, представитель населения северо-восточной Дакии и примыкающих к ней с севера областей, т. е. того населения, которому принадлежит и липицкая культура и которое на рубеже первой и второй половины I тысячелетия н. э. оформляется как юго-западная ветвь восточного славянства. В этническом составе этого населения и в его культуре дако-бесские элементы занимают немалое место.

К содержанию 8-го выпуска Кратких сообщений Института истории материальной культуры