Смирнов К.А. Городище Графская Гора

К содержанию 148-го выпуска Кратких сообщений Института археологии

Городища раннего железного века в Верхнем Поволжье представляют большой интерес для изучения прошлого центральной части Восточной Европы. Они неоднократно исследовались ¹.

В 1968—1969 гг. экспедиция Кимрского краеведческого музея и ИА АН СССР провела раскопки одного из памятников этого района — городища Графская Гора на восточной окраине г. Кимры Калининской области. Городище находится на левом высоком берегу Волги. Площадка его, ориентированная по странам света, имеет форму, близкую к прямоугольнику, размеры ее 120 м с востока на запад и 50 м с севера на юг. Над окружающим полем она возвышается примерно на 3 м. С запада и востока городище ограничено двумя оврагами. С севера прослеживаются остатки укреплений: расплывшийся вал длиной 35 м и сильно заплывший ров дли¬ной около 65 м. Высота вала и глубина рва не превышают 0, 8 м.

В конце XVIII о. на городище велось строительство дворца, поэтому на площадке имеется слой кирпичной щебенки и извести. Во время Великой Отечественной войны здесь были выкопаны окопы. Наконец, в 1968 г. западная часть городища была уничтожена при строительстве. На городище был заложен раскоп около обрыва к Волге площадью 96 кв. м. Кроме того, велись наблюдения над земляными работами при строительстве.

Траншея, проведенная через край площадки и остатки укреплений, позволила реконструировать систему оборонительных сооружений поселения. На расстоянии 10 м от подошвы городища имеется сильно расплывшийся вал. Его ширина в основании около 6 м, высота не превышает 0,8 м. Вал сложен из материковой глины, слой погребенной почвы в его основании не прослеживается. Сразу за валом исследовано углубление, заполненное гумусированным суглинком, — засыпанный ров. Его ширина 3,8 м, глубина 1,6 м. На расстоянии 4,5 м от первого рва находился второй, ширина которого 4,3 м, а глубина 2 м. Несомненно, между рвами во время жизни на городище был вал. Между подножием площадки городища и внутренним валом культурного слоя нет. По-видимому, при строительстве в конце XVIII в. валы были спланированы, а рвы засыпаны. Сохранились лишь часть вала в виде небольшого всхолмления и часть рва в виде лощины. Таким образом, в древности поселок был огорожен со стороны поля двумя рвами и валами. На гребне валов, вероятно, был установлен тын. Третий ряд тына мог располагаться на краю площадки. Но о существовании деревянных сооружений мы можем только догадываться. Остатки их прослежены не были. Аналогичная система укреплений со стороны поля исследована на Пекуновском городище в нескольких километрах выше по Волге ².

Раскоп, заложенный на площадке, показал, что культурный слой здесь достигает 2—2,2 м, включая строительный слой XVIII в. Он представлял собой однородную светло-серую супесь, в которой прослеживаются четкие прослойки глины, песка, угля и золы — остатки сгоревших построек. Выше супеси, непосредственно под дерном залегал слой извести и кирпичной щебенки — остатки строительства конца XVIII в. Местами в культурном слое имелись ямы, достигавшие глубины 1,3 м от поверхности, также заполненные известью и щебенкой.

В процессе раскопок были обнаружены остатки построек, но ни в одном случае не удалось исследовать их полностью из-за малых размеров раскопа и многочисленных нарушений культурного слоя.

Культурный слой удалось расчленить на пять горизонтов.

Первый горизонт в виде светло-серой супеси, почти лишенной вкраплений, идет до глубины 0,3 м от поверхности. Остатки сооружений в нем не встречены. Горизонт должен быть датирован второй четвертью I тысячелетия н. э. по бронзовым подковообразной фибуле (рис. 1, 1), бляшке (рис. 1, 2) и подвеске (рис. 1, 3) и керамике с черным лощением, которая составляет около 6% общего количества керамического материала. Костяные стрелы и сетчатая керамика попали в этот горизонт, по-видимому, из более древних отложений.

Второй горизонт находился на глубине 0,5—0,8 м от поверхности. В нем обнаружены остатки двух построек. Одна из них (1), сохранившаяся лучше, достигала в ширину 4,1 м. Ее пол представлял собой площадку из песка и глины с четкими границами, мощностью 0,1—0,15 м. Стены постройки, судя по остаткам бревен, имели срубную конструкцию. В восточной и западной частях постройки прослежены остатки двух очагов в виде плотных скоплений угля и золы с четкой границей. Наличие двух очагов может косвенно свидетельствовать о делении постройки на две части. От постройки 2 удалось проследить только угол. Второй горизонт, по-видимому, следует датировать периодом до н. э., так как сетчатая керамика в нем составляет около 75%.

Третий горизонт был выделен на глубине 0,8—1,2 м. В нем были прослежены остатки только одной сильно разрушенной постройки (3). Сохранилась часть площадки пола из необожженной глины толщиной 0,1 м. Остатки обугленных бревен позволяют сделать вывод, что жилище представляло собой сруб. В пределах постройки прослежены два скопления обожженной глины — по-видимому, остатки очагов. Они помещались у стены дома. Чтобы предохранить стену от огня, ее обмазывали глиной. Находки скоплений обожженной глины у стен построек наблюдались и на других дьяковских городищах. В южной части постройки был найден череп собаки, лежавший теменем вверх и ориентированный на юг.

Третий горизонт следует датировать серединой I тысячелетия до н. э., наиболее вероятное время его отложения — V—IV вв. до н. э. В пользу этой даты свидетельствуют большое количество сетчатой керамики (около 75%), а также находки однокрылой удлиненной костяной стрелы (рис. 2,4) и роговой грибовидной рукоятки (рис. 2, 12).

Четвертый горизонт залегал на глубине 1,2—1,6 м от поверхности. Остатки построек в нем были прослежены на глубине 1,4—1,6 м. В южной части раскопа открыта постройка 4. От нее сохранились остатки глиняной площадки пола толщиной 5 — 8 см и большое количество угля и золы. Измерить площадку не удалось, так как края ее разрушены. В углублении пола обнаружен очаг размерами 0,4 X 0,6 м, сложенный из камней.

Пятый горизонт находился на глубине 1,6—2 м. На глубине 1,8—1,9 м прослежены остатки еще одного наземного прямоугольного жилища, ориентированного по странам света. Размеры его указать нельзя, так как исследованы только угол и части двух стен в виде четких угольных прослоек шириной 0,1—0,15 м. Внутри постройки находились остатки очага, помещавшегося в значительном удалении от стены. Они представляли собой пласт прокаленной глины размерами 0,8 X 0,5 м и толщиной 2—4 см. В западной части очага лежал небольшой камень. Уголь и зола располагались только в центре площадки. Пол этой постройки не имел глиняной обмазки. Среди датирующих находок, обнаруженных внутри постройки и рядом с ней, надо назвать костяную однокрылую стрелу каширского типа (рис. 2, 1). Такие наконечники были в употреблении в VII—VI вв. до н. э. Мощность отложений, под которыми найдена стрела, по-видимому, дает основание датировать этот слой VII в. до н. э. Этой дате не противоречат две однотипные стрелы, которые также применялись в ту эпоху (рис. 2, 2, 3), и грибовидная рукоятка (рис. 2, 14). Сетчатая керамика в слое составляет примерно 80%.

Таким образом, при исследовании городища Графская Гора обнаружены остатки пяти построек, относящихся к разному времени. Во всех случаях постройки были наземные, по-видимому, срубной конструкции. Определение углей показало, что для сооружения построек употреблялись вяз, ясень, липа ³. Во всех случаях, кроме одного, полы построек были обмазаны смесью глины и песка. Исключение представляет самая древняя постройка (3). Преобладали очаги в виде глиняных площадок. Очаг из камней обнаружен только в постройке 4.

Из находок самой многочисленной категорией является керамика. Керамика с сетчатой поверхностью составляет около 73% всего материала, в предматериковом слое ее количество возрастает до 80%. Здесь же найдены 37 обломков посуды со штрихованной поверхностью и 42 фрагмента керамики бронзового века. Последняя находилась, очевидно, во вторичном залегании. В верхнем слое найдена керамика с черным лощением, которая относится к первой половине I тысячелетия н. э.

Из других керамических предметов следует отметить десять грузиков дьякова типа обычных форм (рис. 1, 8—13), относящихся в основном к периоду от IV в. до н. э. до II в. н. э. Один грузик должен быть датирован более ранним временем и по условиям залегания, и типологически (рис. 1, 8). Он может быть отнесен к типу 12б по предложенной нами классификации ⁴, но отличается большей высотой.

Найдена также погремушка близкой к овальной формы. На ее боковой поверхности налеплены две петли (рис. 1, 14). Такие погремушки в лесной полосе до сих пор не были известны. Другая погремушка имеет форму, близкую к яйцевидной. Интересны керамические многоканальная бусина-разделитель с точечным орнаментом на лицевой стороне (рис. 1, 15) и две конические подвески. Стратиграфическое положение бусины неясно. Конические подвески найдены на глубине 1,4 м от поверхности. В коллекции имеются мелкие обломки миниатюрных сосудиков и два пряслица.

Из бронзовых предметов прежде всего надо отметить подковообразную фибулу (рис. 1, 1). Это четвертая находка подобных предметов в пределах Волго-Окского междуречия. Вещь, несомненно, привезена из Прибалтики. М. X. Шмидехельм датировала подобные фибулы IV — началом V в. н. э. ⁵ Такая дата может быть принята и для Верхней Волги. К тому же времени относятся бронзовые бляшка (рис. 1, 2) и подвеска (рис. 1, 3).

Из железных предметов отметим ножи, относящиеся к трем типам, широко известным на памятниках раннего железного века. Среди них один серповидный нож (рис. 1, 4), два — с горбатой спинкой (рис. 1, 5) и два — прямых (рис. 1, 6). Найдены железные стержень длиной 2,2 см, вероятно шило, и обломок железного кольца из дрота толщиной 0,7 см и диаметром 10 см.

Находки костяных изделий многочисленны и разнообразны. В первую очередь надо остановиться на наконечниках стрел. Большинство наконечников имеет правильную геометрическую форму и удлиненные пропорции. Они тщательно заполированы, что считается ранним признаком ⁶. Наконечники стрел можно подразделить на два отдела: втульчатые и черешковые. К первому отделу относятся четыре наконечника. Один из них — ланцетовидный втульчатый (рис. 2, 7). Судя по положению в слое, он должен датироваться V—III вв. до н. э. Аналогия ему известна только одна — наконечник Пекуновского городища ⁷. Три других наконечника предназначались для охоты на пушного зверя. Один из них цилиндрический (рис. 2, 6), два — цилиндрические сквозные. Время распространения таких наконечников весьма широко.

Среди черешковых наконечников, которые могут быть использованы для датировки, надо отметить однокрылый наконечник так называемого каширского типа (рис. 2, 1). Он найден в предматериковом слое. Впервые такие стрелы были выделены и датированы В. А. Городцовым при раскопках Старшего Каширского городища ⁸. Он сравнил их со скифскими бронзовыми однокрылыми наконечниками VII—VI вв. до н. э. Правомерность сравнения и точность даты позднее подтвердил Б. Н. Граков ⁹.

Несколько более поздним временем должны быть датированы три однокрылых удлиненных наконечника. Стратиграфически они находились выше, чем наконечник каширского типа. Впервые на отличие этих наконечников от наконечников каширского типа обратил внимание О. Н. Бадер ¹⁰. Они должны быть датированы V—IV — может быть, III в. до н. э.

Однотипные наконечники представлены четырьмя экземплярами (рис. 2, 2, 3, 10). Они найдены в предматериковом слое и чуть выше. Трехгранных черешковых наконечников всего два. У одного из них переход от пера к черешку выражен плавно, у другого — в виде уступа (рис. 2, 8). Вытянутая форма и тщательная полировка говорят об их ранней дате.

Черешковые наконечники с ромбическим сечением пера и плавным переходом от пера к черешку представлены семью экземплярами (рис. 2, 5, 9). Они встречались во всех слоях, кроме предматерикового.

Из предметов конского снаряжения найден роговой псалий, который может быть датирован VII—VI вв. до н. э. ¹¹

В культурном слое городища найдено восемь грибовидных роговых ручек ножей (рис. 2, 12, 13). Некоторые из них орнаментированы продольными полосами, в одной сохранился обломок черешка ножа. Особо следует отметить рукоятку, у которой в тыльной части имеется глухой канал (рис. 2, 14). Стратиграфически они встречаются по всей толще культурного слоя. Кроме грибовидных, найдена простая рукоятка (рис. 2, 11).

Из других костяных предметов отметим проколки, широко известные на дьяковских городищах, с отверстием для нитки (17 экз.) и без него (4 экз.), и обрезок медвежьего клыка с отверстием — часть ожерелья.

Найдены также четыре оселка обычной для дьяковских городищ формы.

Судя по остеологическому материалу, первое место в стаде домашних животных у обитателей городища занимала лошадь, второе — крупный рогатый скот, третье — свинья, четвертое — мелкий рогатый скот. Среди диких животных на первое место выходит лось, на второе — бобр, на третье — лисица, на четвертое — заяц, барсук и куница.

Хотя на городище и имеется слой второй четверти I тысячелетия н. э., основная толща отложений должна быть отнесена к VII—II вв. до н. э. В пользу этой даты свидетельствуют высокий процент сетчатой посуды, характер и многочисленность костяных предметов.

К содержанию 148-го выпуска Кратких сообщений Института археологии