К содержанию книги «Эпоха викингов в Северной Европе и на Руси» | К следующей главе
Городская культура виков близка во многих своих проявлениях на пространстве от Британии до Волги, так как едины интернациональные факторы, ее породившие, она пронизана общими стимулами и импульсами (Lebedev 1982: 236-239). Единая валютная система, пути сообщения, средства морского, речного и сухопутного транспорта создают достаточно стабильную сеть для распространения общебалтийских идей, образов, типов. Общие градостроительные принципы проявились в планировке поселений, связи с водными коммуникациями, системе укреплений. В городах «Балтийского культурного сообщества» распространились близкие приемы строительной техники, городского благоустройства (деревянные мостовые, причалы, набережные, колодцы). Бытовали общие типы кухонной, тарной и столовой посуды, обуви, одежды, предметов личного туалета, украшений, оружия. В далеких друг от друга центрах зафиксированы и некоторые выработанные в виках типы погребального обряда, а следовательно, и связанные с ними идеологические представления.
Воплощая в конкретно-вещественных формах такие новые общественные явления, как денежное обращение, стабильный и многосторонний обмен, дифференцированное ремесло, классовая стратификация, вики в Скандинавии были генеральной линией своего рода «городской революции». В «городской культуре Балтики» были найдены впервые новые культурные нормы и формы, позднее в разных странах развивавшиеся различными, часто несхожими, путями. В то же время ни в одном из случаев «городская культура Балтики» не стала доминирующей, не вытеснила местных традиций, а лишь обогатила и стимулировала их. Внутренние факторы развития каждой из скандинавских, славянских и остальных стран Скандобалтики в сочетании с воздействием факторов общеевропейских (таких, как христианизация и ее формы) привели от начального — к следующему этапу урбанизации, переходу от «городов старшего типа» к «городам младшего типа», от «виков» и структурно близких им поселений — к средневековому городу.
Общность урбанизационного процесса определялась прежде всего общностью историко-географического пространства. Скандобалтика — субконтинент Европы в бассейне Балтийского и Северного и Норвежского морей, прежде всего — на примыкающих к ним приморских равнинных местностях, отграниченных от остальной части континента цепью возвышенностей и водоразделов рек Балтийского бассейна. Близость природных условий, общая система коммуникаций, направленность процесса разложения племенного строя, социальной стратификации, общественного разделения труда с середины I тыс. н. э. стали фактором нарастающей интеграфии социальных процессов у германцев, славян, балтов и финских народов. Уровень этой интеграции, достигнутый в начале IX в., удерживавшийся и развивавшийся на протяжении всего X и большей части XI столетия, позволяет определить сложившуюся общность как общность цивилизационную — в VIII—XI вв. складывается вполне сопоставимая с другими ранними цивилизациями Скандобалтийская цивилизация эпохи викингов.
Представление об этой локальной, полиэтничной, языческой североевропейской цивилизации в течение последних десятилетий находит достаточно компетентную поддержку (Лихачев 1986; Хлевов 2002). Модель, предложенная десять лет тому назад (Lebedev 1994: 93, fig. 6; Герд, Лебедев 1999: 79, табл. 4; Лебедев, Жвиташвили 2000: 53), позволяет определить состав и взаимосвязи участников и их функции в цивилизационном процессе.
[adsense]
Скандобалтийская цивилизация — плод взаимодействия скандинавов и славян, финнов и балтов на различных уровнях культуру материальном, семантическом, социальном, духовном. Каждый из уровней заполняют процессы, развернувшиеся в VIII—XI вв.
Материальный уровень: аграрная революция (вызванная становлением крестьянского хозяйства в его оптимальных региональных формах), обмен, торговля, денежное обращение.
Семантический уровень: создание знаковых систем (ритуалов, символики, письменности), кодифицирующих правовые нормы урбанизованного общества.
Социальный уровень: стратификация общества, подготовившая его переход к феодальному строю Средневековья.
Духовный уровень: смена племенного политеизма монотеистическим христианством, включившим северные народы в культурный контекст христианской Европы.
Все рассмотренные и еще подлежащие рассмотрению аспекты истории скандинавов, славян и других «участников скандобалтийского процесса» могут и должны быть дифференцированы и исследованы по выделенным уровням и процессам. Их характеристика как процессов цивилизационных основана на установлении базовых параметров. В сфере материальной это, очевидно, денежное обращение, впервые в таком объеме реализованное на Балтике. Анализ монетных кладов (Лебедев 1985: 140-145) позволяет определить суммарный объем денежных средств, поступивших в Скандобалтику, «как эквивалентный современным 5 млрд долларов США. Для сравнения, в XVI в. Европа получила в результате разграбления конкистадорами мезоамериканских цивилизаций средства, эквивалентные 50 млрд долларов США; они обеспечили революцию цєн, промышленную революцию, становление протестантской этики, то есть переход от феодального Средневековья — к следующей цивилизационной ступени, определившей индустриальный этап или капиталистическую формацию мировой цивилизации (Лебедев 1995:32-33; Лебедев, Жвиташвили 2000:49).
В сфере духовной итогом развития Скандобалтийской цивилизации стало принятие христианства в качестве государственной религии основными странами-участниками, что позволило им войти на исходе «эпохи викингов» в сообщество народов средневековой Европы.
Названные условия определяют и хронологические границы Скандобалтийской цивилизации: последние десятилетия VIII века (начало движения арабского серебра) — 1030 год (появление первого «национального святого» Скандинавских стран).
Типологически Скандобалтийская цивилизация симметрична Средиземноморской цивилизации в период становления, как ее основных компонентов, локальных «морских цивилизаций»: ахейской, финикийской, эллинской. Процессы аграрной революции, урбанизации, колонизации, военно-грабительских экспедиций и пр. протекают в обеих макрорегионах порою в тождественных формах.
Хронологически их разделяет почти два тысячелетия: X-VIII вв. до н.э. — в Средиземноморье, VIII—XI вв. н. э. — в Скандобалтике.
Только по завершении этой симметрии Европа стала Европой. Видимо, именно в этом — подлинное значение северной «эпохи викингов».
Констатация цивилизационного характера основных процессов, протекавших в эту эпоху, заставляет последовательно рассмотреть динамику их проявления во всех доступных изучению сферах материальной и духовной культуры скандинавов эпохи викингов.
Христа, где покоится конунг Олав Святой. А раньше в Норвегии были только епископы» (Сага о сыновьях Харальда Гилли, 23) (Снорри Стурлусон 1995: 530). Преемник Иона, Эйнстейн, принял новые меры для укрепления позиций церкви.
«Архиепископ вступил в переговоры с бондами. Он сказал им сперва о нуждах своей церкви, о том, насколько велико должно быть ее благолепие, чтобы она стала достойной той славы, которую она приобрела с тех пор, как в ней находится архиепископский престол. Он потребовал от бондов, чтобы они платили ему подать полновесными серебряными эйрирами… подать полновесными серебряными эйрирами, которую он хотел получить, была вдвое больше той, которую обычно получал конунг. И благодаря поддержке родичей и друзей архиепископа и его собственным стараниям, его требование было принято и стало законом во всем Трёнделаге, а также в тех фюльках, которые входили в его епархию» (Сага о сыновьях Харальда Гилли, 16) (Снорри сгурлусон 1995:563).
Новая расстановка социально-политических сил обрисовывается в середине XII в. Архиепископ Эйнстейн, с одной стороны, добился заметного увеличения подати с бондов, с другой — поддержал права одного из спорных претендентов на королевский престол, Магнуса Эрлингссона. «Хеймскрингла» передает важный, отражающий новые тенденции в феодальном развитии страны, диалог Эйнстейна с отцом нового конунга, Эрлингом:
«—Правда ли, владыко, что, как говорят люди, Вы увеличили подать, которую Вам должны платить бонды на севере страны?.. Если Вы хотите приумножить Ваши права, то Вы, конечно, поможете нам также приумножить нрава конунга… Если Магнус не так провозглашен конунгом, как исстари было в обычае здесь в стране, то в Вашей власти дать ему корону и в согласии с божьим законом помазать его на царство… Здесь в стране есть теперь архиепископ. Это высокая честь и слава нашей стране. Так приумножим их. Пусть будет у нас коронованный конунг, как у англичан или датчан» (Сага о Магнусе, сыне Эрлинга, 21) (Снорри Стурлусон 1995:565— 566).
Так Норвегия превращается, союзными действиями церкви и королевской власти, в полноценную феодально-христианскую державу.
По мере утверждения феодально-христианской государственности внутри скандинавских стран формирующееся в северных королевствах рыцарство переходит ко все более активной феодальной экспансии включаясь в «крестовые походы» XII—XIII вв. Заморское путешествие норвежских рыцарей Сигурда Крестоносца было в начале XII столетия экзотической прогулкой (хотя и способствующей усвоению идеи религиозной войны). Но в середине того же столетия знамя «борьбы с язычниками» поднимается на Балтике. В 1147 г. саксонский герцог Генрих Лев и бранденбургский маркграф Альбрехт Медведь начинают «крестовый поход» против славянских язычников, ободритов. После гибели ободритского князя Никлога на завоеванных землях в 1160 г. было образовано немецкое герцогство Мекленбург. При Вальдемаре Великом, с 1157 г., в крестоносную экспансию на Балтике включается Дания. Датские войска вторгаются в земли ободритов и соседних славянских племен, в 1163 г. датчане взяли приступом и разрушили крупнейший храмовый город, Аркону, и подчинили остров Рюген.
Правда, в начале XIII в. большую часть своих завоеваний на южном побережье Балтики датские короли Кнут VI и Вальдемар II вынуждены были уступить немцам. Однако в 1219 г. Вальдемар, прозванный Победителем, совершил успешный «крестовый поход» в Северную Эстонию и завладел Ревелем. К 1227 г. «крестовые походы» датчан закончились: остров Рюген, Ревель и земли Северной Эстонии остались в их власти.
Шведский король Эйрик IX, провозглашенный Святым, в 1155 г. начал «первый крестовый поход» шведов в Финляндию; его сопровождал уппсальский епископ Генрих, через год, видимо, убитый в сражении. Шведам, однако, удалось закрепиться в юго-западной Финляндии.
В 1164г. при короле Карле Сверкерсоне учреждается третье скандинавское архиепископство, в Уппсалле. Шведские архиепископы обеспечивали более прочное положение королевской власти. С. Д. Ковалевский подчеркивает, что в Швеции церковь выступала носительницей канонического и римского права, а «опираясь на римское право, король мог заявлять разные, ранее неизвестные в Швеции притязания на власть в различных сферах». Активизируется и внешняя экспансия: продолжением «первого крестового похода», очевидно, было вторжение шведского войска в пределы Руси и осада Ладоги в том же 1164 году, окончившаяся разгромом захватчиков. Возобновление крестоносной активности связано с публикацией буллы папы Григория IX, в 1237 г. провозгласившего крестовый поход против тавастов и других финских племен. Войско ярла Биргера начинает «второй крестовый поход» шведов в Финляндию, как и первый, продолженный в русские пределы и завершившийся разгромом шведского войска на берегах Невы 15 июля 1240 г.
«Святые короли», выдвинувшиеся в период зарождения и становления феодальной формации как символ национально-государственного единства скандинавских стран, по мере укрепления и торжества феодального строя, освящаемого сложившейся церковной иерархией средневекового общества, становятся знаменем обращенной против внешнего, окружающего «языческого мира» соседних народов Балтики крестоносной феодальной экспансии.
К содержанию книги «Эпоха викингов в Северной Европе и на Руси» | К следующей главе