Шлемы

К оглавлению книги «Доспех, комплекс боевых средств IX—XIII вв.» | К следующей главе

Шеломы злаченые на главах их златом украшены, аки заря утренняя в ведра святящия.

Сказание о Мамаевом побоище.

В 1808 г. недалеко от Юрьева-Польского, там, где некогда происходила Липецкая битва, крестьянка А. Ларионова, «находясь в кустарнике для щипания орехов, усмотрела близ орехового куста в кочке что-то светящееся». 1 То были сложенные вместе шлем и кольчуга. Находки были сданы старосте, от него они попали к священнику и в конце концов дошли до Александра I. По поручению царя вещи изучил и издал президент Академии художеств А. Н. Оленин; 2 он же установил их принадлежность князю Ярославу Всеволодовичу, бросившему свои доспехи во время бегства с поля битвы в 1216 г. Шлем Ярослава Всеволодовича был одним из первых предметов, с которых началось изучение не только оружия, но и вообще русских древностей. В нем обычно изображались русские воины в различных трудах по истории военного костюма. 3

Главное внимание исследователей долгое время привлекали разнообразные шлемы позднего русского средневековья, представленные в Оружейной палате московского Кремля и в других музеях. Лишь к конце XIX — начале XX в. после больших курганных раскопок стали известны шлемы древнейшего периода русской истории. Попытку обобщить этот материал предпринял Н. Е. Бранденбург. Как показывают документы Архива АИМ, последние годы жизни ученый усиленно собирал рисунки, чертежи, фотографии древних шлемов. 4 С этой же целью Н. Е. Бранденбург посетил многие музеи и частные собрания, оставив ценные заметки и обширную переписку. 5 В Артиллерийском музее им была собрана редчайшая коллекция оружия из южнорусских раскопок. Эта работа еще в стадии сбора материала была прервана смертью ученого и оказалась надолго погребенной в архиве.

Много занимался шлемами Э. Э. Ленц. Специально им посвящена его посмертно опубликованная статья на немецком языке. 6 Среди дореволюционных русских археологов Э. Э. Ленц являлся самым последовательным сторонником восточного происхождения русского оружия, в том числе и шлемов. В основу классификации боевого наголовья исследователь положил такой признак, как способ защиты лица. В результате были выделены четыре группы: шлемы с наносником, представляющим одно целое с тульей; шлемы с отдельно прикрепленным наносником; без наносника; шлемы с маской. Классификация оказалась весьма формальной и искусственно объединила памятники, разделенные по времени несколькими столетиями, а по месту находки тысячами километров (Смоленск и Керчь; Киев и Тобольск). Картографирование находок, которое наглядно обнаруживало недостатки предложенной схемы, Э. Э. Ленц отверг. При всем этом нельзя не отметить подробный анализ отдельных вещей, сделанный исследователем.

Положения Э. Э. Ленца о восточном происхождении русских шлемов продолжил и углубил В. В. Арендт. Он расположил раннесредневековые шлемы Восточной Европы в определенном хронологическом порядке и проследил их генезис на широком отрезке времени 7, а также удачно реконструировал ряд образцов. Однако все изданные им шлемы В. В. Арендт трактовал как кочевнические, отбросив все находки, противоречащие его взглядам. Таким образом, как в статьях Э. Э. Ленца, так и в статьях В. В. Арендта древнерусские шлемы совершенно не выделялись и были обезличены среди вообще восточных древностей. Сдвиг в изучении рассматриваемой темы сделали советские ученые. Работами А. В. Арциховского, Б. А. Рыбакова и других было показано существование на Руси собственного оружия, в том числе шлемов. Вопрос об исследовании последних, однако, часто ограничивался немногими широко известными памятниками; специальной разработки эта область оружиеведения не получила.

[adsense]

По количеству находок шлемов Русь стоит на первом месте среди европейских стран. 8 Европейское оружиеведение, кроме Руси, не может назвать другой зоны, где бы в таком количестве и разнообразии были сконцентрированы шлемы X—XIII вв. В настоящей главе рассматривается 37 шлемов и их частей, найденных на древнерусской территории (рис. 7) 9. Обнаружены они и на поселениях (в основном южнорусских), и случайно (брошены или потеряны еще в древности); две трети происходит из курганов 10. Сразу заметим, что обычай положения боевого наголовья в могилу был очень редок как на Руси, так (еще в большей степени) и в Польше, Скандинавии и других странах. Эту принадлежность доспеха находят лишь в некоторых погребениях князей, бояр, военных вождей. 11 Судя по тщательности работы и богатству отделки, шлемы стоили весьма дорого, однако имелись они не только у предводителей, но и у дружинников.

Вещественный материал разнороден как в количественном, так и в хронологическом отношении. Известны образцы X и XII—XIII вв., но почти отсутствуют экземпляры XI в. Датировать находки шлемов на Руси можно примерно тем же временем, когда о них впервые сообщают византийские и русские письменные источники. 12

Рис. 7. Шлемы X—XIII вв. Карта находок. Обозначения те же, что на рис. 1.

Рис. 7. Шлемы X—XIII вв. Карта находок. Обозначения те же, что на рис. 1.

О боевых наголовьях более раннего периода можно строить только догадки. Находки шлемов VI, VII, большей части VIII в. на территории Восточной Европы неизвестны. Экземпляры X в. не имеют непосредственной связи со шлемами предшествующего времени. Не проясняют картины находки на юго-востоке европейской части СССР, приблизительно современные русским памятникам X в. 13 Как же все-таки возникли русские шлемы? Обсуждение этого вопроса в некоторых своих аспектах имеет если не евразийское, то общеевропейское значение. На него лучше ответить при анализе отдельных типов шлемов. По форме и особенностям устройства последние подразделены на пять типов с разновидностями (рис. 8).

Итак, обратимся к типологии боевых наголовий. Начнем с древнейших образцов. К таковым относятся шлемы конической формы без наносника (тип I). 14 Оба найденных у нас экземпляра представляют чрезвычайный интерес. Гнездовский шлем (№ 1; рис. 49, 1) из кургана X в. откован из двух половин, соединенных одной полосой с двойным рядом часто расположенных заклепок. Нижний край стягивает обруч с рядом петель для бармицы. Шлем прост: лишен орнаментальных украшений. К XI в. относится шлем из Немии (№ 2), сделанный с особым артистизмом, возможно, из одного куска металла (рис. 48). На корпусе его золоченые пластины с гравированным орнаментом. 15 По сравнению с гнездовским подольский образец представляет несомненно более совершенную фазу развития конических наголовий. Конические шлемы хорошо известны по изображениям ковра (точнее, вышивки) из Байо (1066—1082 гг.) и имели общеевропейское распространение, поэтому называть их норманскими неверно. В самой Скандинавии ни одного конического шлема не найдено, хотя изображения их в камне и дереве сохранились. 16 Недавние исследования кургана с сожжением в Гьермунде (Норвегия), наконец, обнаружили шлем X в., совершенно не соответствующий привычному представлению об остроконечных «норманских шишаках». Это оказалась плоская округлая каска с небольшим острием на макушке и наносником, переходящим в окологлазные выкружки (рис. 24, 3). 17 Данный образец, восходящий к вендельским шлемам VII—VIII вв., не исключение. Стало понятным, что именно к данной разновидности относятся фрагменты двух носовых накладок: из Локруме на Готланде (вторая половина X в. ) 18 с плетеным орнаментом (рис. 24, 2) и с усадьбы Десятинной церкви в Киеве 19 с серебряной инкрустацией геометрического рисунка (рис. 24, 1). Таким образом, шлемы Северной Европы по крайней мере в X в. существенно отличались от гнездовского образца.

Рис. 8. Шлемы X—XIII вв. Типологическая схема.

Рис. 8. Шлемы X—XIII вв. Типологическая схема.

Западные исследователи не сомневаются в восточном происхождении конических шлемов, появившихся не позже 900 г. и сменивших в середине и второй половине X в. полушаровидные и полуяйцевидные каски эпохи Меровингов и Каролингов. 20 Действительно, конические шлемы известны на юге и востоке СССР по изображениям и находкам последней четверти I тыс. н. э. 21 В свете этих данных гнездовский шлем — один из древнейших конических наголовий в Европе — совсем не обязательно северный или западный по происхождению. Возможно, мы имеем здесь памятник, отмечающий путь проникновения азиатских конических шлемов в Европу, где они обрели свою вторую родину. Что касается шлема из Немии, то среди немногочисленных европейских аналогий он по правильности своей формы и отделке выдвигается в качестве совершенного произведения средневекового оружейного ремесла. Этот памятник, по всей вероятности, среднеевропейского происхождения 22 и ближе всего может сравниться со знаменитым пражским шлемом, приписываемым св. Вацлаву.

Конические наголовья, державшиеся в Западной Европе вплоть до XIV в., 23 не привились на Руси и были вытеснены шлемами иной, более предпочтительной формы — а именно сферо-конической (тип II с разновидностями). Объясняется это некоторыми тактическими причинами. Отвесный удар, нанесенный по сфероконическому шлему, безвредно скользил вниз по плоскости тульи. Преимущество такой формы обеспечило ей многовековое существование, особенно в районах конно-сабельного боя.

В группе сферо-конических прежде всего выделяются экземпляры, склепанные из четырех частей, без наносника, со втулкой на макушке, сплошной позолоченной медно-бронзовой обтяжкой и характерными украшениями корпуса (тип II) 24. Серию этих памятников открывает шлем из «Гульбища» (№ 3; рис. 49, 2) X в. На передней стороне его сохранились следы полукруглой медной набивки 25 (позолоченной?). При осмотре обломков предмета Н. Е. Бранденбург также отмечал бронзовую обтяжку. 26 Оснащение шлема дополняла бармица. Экземпляр сильно поврежден и происходит, вероятно, из насыпи над кострищем. 27

Еще два шлема найдены в кургане «Черная могила» вместе с небывалым количеством погребенного оружия (№№ 4, 5). Один шлем был отдан раскопщиком в музей Киевского университета и остался неописанным. Сохранность его плохая. Судя по форме и навершию, он, 28 очевидно, почти не отличался от своего двойника, изученного лучше. Этот последний склепан из четырех пластин по способу гульбищенского экземпляра, т. е. передняя и задняя накрывают боковые, но в отличие от него имеют волнистый край. На каждом мыске заметно по заклепке. Шлем увенчан уже ставшей обычной втулкой (рис. 9, 2; 49, 3). Поверхность наголовья обтянута медным золоченым листом. Поверх листа на лобной части имеются остатки одной и следы двух других железных фигурных листовидных полос, по рисунку схожих с такими же в основании навершия. В центре боковых сторон прикреплены две четырехугольные бляшки с небольшим стержнем посредине. По краю соединения пластин корпуса, вдоль листовидных накладок и четырехугольных бляшек, пущена медная золоченая прокладка с двойным рядом выпуклостей, выбитых изнутри. Таким образом, прокладка декоративно оформляет швы склепки и края бляшек и пластин. Внизу шлем охватывает обруч, на котором имеются остатки бармицы. 29 Фигурные листы на передней пластине Арендт трактовал как своеобразные петли для привешивания маски. 30 О функциональном назначении начельного украшения пока трудно что-нибудь сказать. Боковые квадратные бляшки с небольшим выступом, по-видимому, предохраняли бармицу от сноса 31 и представляли как бы маленькие умбоны, предназначенные для парирования бокового удара.

В настоящем виде налобный трехлистник, бляшки и обруч железные. Трудно представить, чтобы на сплошь вызолоченном шлеме имелись открытые железные части. На примере аналогичных образцов мы можем утверждать, что первоначально железные детали были покрыты серебром с растительным орнаментом. Распознать орнамент боковых накладок помогают совершенно такие же по форме бронзовые бляшки с отверстием посредине, встречающиеся в черниговских и других дружинных древностях X в.; 32 их орнамент составляли четыре геральдические лилии (или крина), расположенные крестообразно, основаниями к центру. Легко себе представить блестящее великолепие шлема из «Черной могилы», сверкавшего золоченой поверхностью с выделяющимися посеребренными деталями. Шлем имеет ряд черт, роднящих его с экземпляром из «Гульбища» (форма, навершие, наличие медной обтяжки), следовательно, речь может идти о развитии одного типа. Шлем из «Черной могилы» идентичен экземплярам из дер. Мокрое у г. Дубно (№ 6; рис. 56, 2) и, возможно, из Владимира-Волынского (№ 8). Дубненскую находку польские ученые без серьезных оснований считали импортом из Полыни. 33 Насколько устойчивым на Руси был описанный тип золоченого наголовья, показывает шлем из Райковецкого городища (№ 7), обнаруженный возле скелета воина (?), лежащего у ворот детинца (рис. 54, 2). 34 У него заметно очень большое сходство с «курганными» образцами: передняя и задняя пластины наклепаны на боковые и имеют волнистый изгиб по краю; на каждом выступе полушаровидная заклепка (всего их 5—6); по краю проходит стягивающий обруч с прямоугольными петельками для прикрепления бармицы; четыре пластины шлема собраны под навершие (не сохранилось); на двух боковых частях медно-золоченая набивка. 35 Экземпляр имел длинную кованую стрелку для защиты носа. 36 В отделке шлема есть ряд черт, говорящих об упрощении образца X в.: золоченой медью не покрыта передняя и задняя пластины, пет квадратных бляшек и золоченых прокладок в мостах склепки. Все эти признаки позволяют считать предмет современным культуре городища (XII — первая половина XIII в. ).

Рис. 9. Шлемы X—XI вв. 1 — Гнездово (№ 9); 2 — Чернигов (№ 4); 3 — Европейская Россия.

Рис. 9. Шлемы X—XI вв. 1 — Гнездово (№ 9); 2 — Чернигов (№ 4); 3 — Европейская Россия.

Примечательным кажется тот факт, что золоченые шлемы описанного типа встречены 8 раз за пределами Руси (4 — в Польше, 2 — в Самби, 1 — в Венгрии, 1 — место находки неизвестно). 37 Среди последних имеются образцы, совершенно аналогичные шлему из «Черной могилы», есть и несколько отличающиеся от него. Вопросы происхождения и распространения этих шлемов оживленно дебатировались в польской и советской археологической науке. 38 В результате ученые пришли, кажется, к единодушному заключению — рассматриваемые шлемы возникли и развились в Киевской Руси, затем проникли в Центральную Европу и вызвали там местные подражания. По мнению А. Надольского, вторым центром производства шлемов «черниговского» типа (по русским моделям) могла быть Великопольша. 39 Будущие исследования, возможно, уточнят этот вопрос. Русские боевые наголовья могли попасть в Пруссию и Польшу путем торговли и в период военных столкновений. В частности, появление золоченых шлемов на Западе связывается с походом Болеслава Храброго на Киев, где, по словам Титмара, последний захватил добычу, большую часть которой разделил между сподвижниками. Как бы то пи было, появление золоченых шлемов в сопредельных с Русью западных странах свидетельствует, с одной стороны, о притягательной силе изделий русского оружейного ремесла, с другой — о тесных военно-технических связях русских, поляков, пруссов и венгров в X—XI вв.

У западных соседей Руси золоченые шлемы «черниговского» типа, по-видимому, не встречаются раньше конца X и позже XII в. Таким образом, и распространение, и хронология свидетельствуют о том, что родиной этих шлемов является Киевское государство. Вопрос состоит в том, как появились золоченые наголовья в самой Руси.

Генезис русских сфероконических золоченых шлемов указывает на азиатский Восток. Еще Д. Я. Самоквасов сопоставлял по форме шлем из «Черной могилы» с ассирийскими образцами. Плавно изогнутые, вытянутые шлемы известны на территории СССР со времен Урарту.

Классическим примером раннесредневекового сферо-конического шлема является образец, найденный в 1869 г. в кургане вблизи р. Оскола 40 с саблей, частью кольчуги и византийскими монетами VIII в. Корпус шлема склепан из четырех частей. Навершие обломано. К передней части прикреплен наносник, переходящий в дуговые надбровные валики. Бармица привешивалась к шлему при помощи прута, пропущенного в прямоугольные петельки. 41 Такая совершенная система прикрепления бармицы, в дальнейшем обычная для русских памятников, вошла в употребление в Западной Европе лишь в XIII в. 42 Происхождение оскольского комплекса не выяснено; по-видимому, он оставлен воином-кочевником. По мнению Б. А. Рыбакова, шлем был привозным. 43 Можно высказать предположение, что русские оружейники в период создания Киевского государства были знакомы с образцами вроде оскольского и, очевидно, восприняли их внешнюю форму. Действительно, мы встречаем ряд довольно близких аналогий русским находкам среди изображений манихейской живописи VIII—IX вв. и на согдийской росписи древнего Пенджикента VII— VIII вв. Шлемы здесь плавно изогнутые, с втулками. 44 Некоторые на лобной части имеют накладку — «строенный» лист. 45 У шлема на фигурке воина из Шорчука волнообразно вырезаны края склепанных пластин. 46 Многие восточные наголовья увенчивают сложно профилированные втулки. Все эти особенности живо напоминают русские образцы, однако они не дают права сделать вывод о непосредственной связи русских и центральноазиатских памятников. Речь может идти только о происхождении самого типа втульчатого сферо-конического наголовья, господствовавшего на Среднем и Ближнем Востоке в течение всего средневековья. 47 Следует отметить, что детали орнаментального убранства, боковые «умбоны» и медно-золоченая техника древнерусских экземпляров пока не встречены на Востоке. Не исключено, что наиболее своеобразные нарядные экземпляры из «Гульбища» и «Черной могилы» были сделаны местными мастерами, знакомыми с азиатскими моделями.

На примере шлемов типа IT были сопоставлены памятники, вышедшие, возможно, из одной или нескольких высококвалифицированных оружейных мастерских.

Тип IIА, являющийся разновидностью сферо-конических шлемов, не представляет целостной группы. 48 Для него действительны только общие характеристики, высказанные для типа II, детали же весьма различны. Тип IIА демонстрирует длительное бытование на Руси разных по устройству сферо-конических наголовий (рис. 51, 2).

Здесь же заслуживает описания второй шлем из Гнездова (№ 9). Он подвергся сильному действию огня, но его форму и убранство удалось восстановить (рис. 9, 1). Корпус шлема, по-видимому, состоит из четырех частей, склепанных четырьмя крестообразно наложенными накладками; кроме того, каждая четверть делится еще продольной рубчатой полоской на две части. Сверху прикреплена втулка для плюмажа или султана. 49 Нижний край опоясывает обруч, выходящий на наносник (?). Края обруча и накладок вырезаны «городком» и имеют сердечковидные прорези. Накладки сохранили следы золотой насечки. К шлему «прикипела» бармица с оторочкой из медных колец. 50 Уже издатель шлема отметил, что украшения последнего напоминают русскую народную деревянную резьбу и что нельзя не признать его местного своеобразного характера. 51 Нарядные «кружевные» орнаменты не позволяют сравнить шлем ни с восточными, ни с западными аналогиями.

В этой же группе отметим также шлем из с. Бабичи (№ 12). Он сплошь покрыт золоченой медью, но отличается от ранних золоченых образцов. Внутренняя конструкция тщательно скрыта медно-золоченой декорацией (рис. 50, 1). Существующие швы — следы недавних повреждений (тулья была разломана находчиками). Золоченый медный венец по нижнему краю сохранил гравированный растительный орнамент в виде вьющейся ветви с листочками. Фон расчеканен мельчайшими углублениями (рис. 50, 16). Корпус увенчан цельной медно-золоченой розеткой, оформленной в том же стиле, что и венец. Орнамент ее разделен на четыре секции (по числу сторон шлема). К растительным завиткам здесь добавлены ромбы, вырастающие из ветвистого побега (рис. 50, 1a). Края розетки и венца прочерчены мелким зигзагом. В центре верхушки отверстие от небольшого несохранившегося стерженька. По нижнему краю венца ряд частых мелких испорченных отверстий от сорванной бармицы. Лицевая часть, вероятно, обозначена небольшим прямоугольным вырезом венца. Никаких следов наносника не заметно. Орнамент вещи представляет возможность для ее временного определения. Он полностью совпадает с рисунком древнерусского евангелия 1164 г. из собрания бывш. Румянцевского музея в Москве. 52 Совпадение рисунков полное, вплоть до «капелек» в изгибах листа. На основании этого памятник может быть отнесен к XII или первой половине XIII в. Шлему из Бабичей соответствуют три приблизительно таких же экземпляра, найденных в областях степного юго-востока (рис. 50, 2, 2а). В орнаментальных украшениях этих памятников используются распространенные мотивы древнерусского искусства, будь то плетение из двух лент, изгибающаяся ветвь, симметрично расположенные птицы или стройный ряд трилистников. 53

Все эти шлемы из кочевнических погребений изготовлены или на Руси, или, что пока более вероятно, в кочевнических мастерских Восточной Европы, знакомых с русской оружейной продукцией. Если в раннекиевский период русские заимствовали восточные сферо-конические шлемы, то к XII—XIII вв. Русь, видимо, сама оказалась в состоянии влиять на изготовление тех же шлемов у своих неспокойных степных соседей.

О связях русских и кипчаков свидетельствуют сферо-конические шлемы XII—XIII вв., обнаруженные на юге Киевской земли (тип IIБ) 54.

Их признаки: высокая колоколовидная тулья, наносник и окологлазные выкружки, шпиль вместо втулки. Наиболее хорошо сохранился шлем из кургана в урочище Королевино у местечка Таганча (№ 16; рис. 51, 1). Высокая двухчастная тулья с легким изломом посредине увенчана шпилевидным навершием, отделенным от своего основания маленьким шариком — «яблоком». Форма шлема очень сходна с той, которая в московское время получила название шишака. К передней части приклепан наносник с глазными вырезами. На лобной части следы серебряной платировки. По венцу сохранились петельки для бармицы. Издатель относил шлем к VIII—IX вв., к «князю россов». 55 В. Сарновская, изучавшая оружие из Таганчи в Варшаве, датировала его второй половиной X в. 56 Первым правильно отнес данный шлем к XII в. Б. А. Рыбаков. К такому же типу относится шишак из кургана близ с. Бурты (№ 14; рис. 52, 2). Экземпляр поврежден — стержня с навершием не достает, наносник также обломан. На середине тульи едва заметный перегиб, нарушающий плавную линию ската. Шлем был поставлен возле головы погребенного конного воина в кольчуге, с саблей, копьем, стрелой и луком. 57 На выставке XI Археологического съезда в Киеве демонстрировался также шлем (в обломках) из с. Зеленки (№ 15). По записи Н. Е. Бранденбурга, экземпляр приблизительно сходен с найденными у с. Бурты. 58 В Киевском историческом музее имеется частично сохранившийся шлем из разграбленного кургана близ с. Мировки (№ 17; рис. 51, 3).

Форма его и особенно основание навершия (стержень обломан) с четырьмя фигурными лапками для приклепки к тулье позволяют отнести находку к той же типологической группе.

Очень близок к описанным шишак неизвест¬ного происхождения (№ 20), переданный в 1894 г. в Эрмитаж из Археологической комиссии. Корпус составлен из двух пастей. Линия тульи имеет характерный перегиб на середине высоты. Навершие оканчивается «яблоком», вероятно переходившим в шпиль (рис. 52, 1). По сторонам прямого широкого наносника, выкованного из одного с тульей куска, сделаны небольшие вырезы для глаз. По нижнему краю на расстоянии 7—8 см расположены петли бармицы. Там же проделаны дырочки (в 2 см одна от другой), служившие, очевидно, для прикрепления подкладки. 59

Все данные экземпляры имеют стержень для флажка-яловца. Эта деталь, хорошо известная для XV—XVI вв., 60 по-видимому, восходит к XII в. Цвет яловцов красный. В описании Мамаева по6оища они, «аки пламя огнено пашется». 61 Шлемы данной группы с круглым «яблоком» на макушке встречаются и позже — в XIII—XIV вв., но уже без наносника. 62 Относительная многочисленность находок указывает на их распространенность в XII—XIV вв. Находки и изображения показывают, что шлемы с яловцами были и в русском войске. Я имею в виду обломки двух шлемов со стержнями с городища Княжа Гора (№№ 18—19) и рисунок на одной из миниатюр Радзивиловской летописи (л. 10, верх). Шлем с «яблоком» (но без яловца) есть также у левого сражающегося воина, изображенного в заглавной букве «И» на Новгородской псалтыри XIV в. (рис. 25). 63

Если рассмотренные вещи можно связать с Русью, контактирующейся с кочевниками, то, по-видимому, передневосточными (?) являются шлемы с масками, закрывавшими все лицо (тип III, №№ 21—23). Такие изделия носили черные клобуки. Однако находки их распространены и за пределами Среднего Поднепровья. 64 Шлемы данной формы необычны и внешне представляют как бы четырехгранную пирамиду, посаженную на круговое основание. На лобной части шлема из с. Ковали имеется прямоугольный вырез для прикрепления маски-личины (№ 22; рис. 53, 1). Маска, снабженная прорезями для глаз и носовыми отверстиями, реалистически изображает лицо горбоносого усатого человека европеоидного облика. На маске два бронзовых уха; на левом и на подбородке по кольцу, вероятно, для скрепления с кольчугой или бармицей (рис. 42). От шпиля до половины высоты на тулье симметрично расположены четыре желобчатых углубления. Второй подобный экземпляр происходил из кургана близ с. Липовец и стоял около головы погребенного воина. Маска повернута и откинута на тулью (№ 21; рис. 26; рис. 53, 2, 2а). На круглой нижней части корпуса высится конический четырехгранник с желобом на каждой грани. Шпиль обломан. На лобной части вырез для личины. По краю остатки бармицы. Маска портретно реалистична и напоминает личину предшествующего шлема. 65 Форма и детали высоких шлемов с личинами сравнимы с наголовьями на северопричерноморских каменных бабах (правда, сама маска здесь неизвестна). 66 Боевое, а не погребальное или культовое назначение пришлемных масок для нас несомненно. Они служили художественно оформленными забралами шлемов и распространялись в эпоху, когда оружейники искали полную защиту лица. Маски плотно прилегали к лицу. Портретность масок объясняется, по-видимому, целями опознания командира в сражении. Помимо защитных свойств маски, возможно, наделялись свойствами апотропея и в бою действовали устрашающе. Учитывая обстоятельства нахождения шлемов с наличниками, их дату можно сузить с XII—XIII вв. только на первую половину XIII в. Позднее шлемы с личинами привьются в ряде европейских и азиатских стран (несколько таких изделий XV или XVI в. с арабскими надписями хранится в собрании Оружейной палаты). 67

Процесс усиления защитных свойств предохранительного вооружения весьма ощутимо проходил на Руси и привел к появлению крутобоких куполовидных наголовий с полумаской (тип IV). 68 Это изобретение возникло, по-видимому, в ходе феодальных междоусобиц и по форме несколько отличается от традиционного сферо-конуса.

К упомянутому выше типу прежде всего относится шлем (№ 24), найденный у с. Лыкова, недалеко от Юрьева-Польского, в 20 верстах от места Липецкой битвы. Последним владельцем вещи считается князь Ярослав Всеволодович. Он и бросил шлем во время бегства с поля битвы в 1216 г. Однако изготовлен шлем был для какого-то другого князя во второй половине XII в. 69 Шлем относится к выдающимся памятникам оружейного ремесла и неоднократно издан и описан (рис. 56, I). 70 Корпус покрыт серебряным листом и украшен позолоченными серебряными чеканными накладками: на вершине — звездчатой пластиной с изображением Вседержителя, святых Георгия, Василия, Федора, на теле — образом архангела Михаила с черневой посвятительной надписью — «Вьликъи архистратиже ги Михаиле помози рабу своему Феодору». По краю наголовья проходит орнаментальная кайма с изображением грифонов, птиц и барсов, разделенных лилиями и листьями. Чеканная отделка близка к владимиро-суздальской белокаменной резьбе, 71 что, может быть, указывает на место ее изготовления. К макушке прикреплено частично сохранившееся навершие; на венце ряд дырочек, пробивших и орнамент, и корпус. Возможно, они служили для прикрепления подкладки. Кроме того, кругом по ободу в пяти местах имеются целые или сломанные ушки для бармицы. 72 К тулье прикреплен клювовидный посеребренный наносник с позолоченным надбровьем, образующим вырезы для глаз. Носовая пластина в нижней части снабжена двумя отверстиями для дыхания. Первоиздатель шлема А. Н. Оленин отмечал следы железной полуличины. 73 К такой полумаске относились утраченные теперь нижние выкружки для глаз. Ныне можно заметить их облом по бокам верхней части наносника.

К рассматриваемой вещи мастера приложились, пожалуй, не меньше трех раз. Первоначально шлем мог не иметь украшений; они прикреплены, вероятно, позже, в связи с переходом изделия к титулованному владельцу. Человек, прибивавший к наголовью серебряные пластины, явно не был их изготовителем, так как прикрепил их к корпусу без особого изящества — некоторые заклепки повредили буквы или рассекли орнамент. В дальнейшем шлем претерпел вовсе не украшательскую модернизацию. На макушку прямо на чеканные изображения было приклепано шпилеобразное навершие, а на лицевую часть прибита полумаска, грубо закрывшая ноги начельного архангела. Все эти переделки, возможно, свидетельствуют о неоднократном использовании изделия и о его нескольких владельцах.

О первоначальном виде лицевой части и внешней форме 74 много испытавшего шлема Ярослава Всеволодовича можно судить по другому образцу, найденному у с. Никольского (№ 25; рис. 55, 1). Среди русских древностей шлем не фигурировал и ошибочно относился к татарским. 75 На самом деле ряд существенных признаков сближает находку с липецким шлемом. Тулья из трех частей выкована для увеличения прочности продольными желобками. К передней части прикреплена накладка с вырезами для глаз и горбатым заостренным наносником. Края накладки-полумаски и обрез наносника снабжены мелкими дырочками для бармицы, закрывавшей кроме шеи всю нижнюю часть лица. По низу корпуса заметны остатки 8—9 петель для тыльной части бармицы. Обруч не сохранился. Весь шлем покрыт тонким серебряным позолоченным листом, который во многих местах поврежден и выкрошился. 76 Еще один подобный «крутобокий» шлем найден в Киеве (№ 27; рис. 55, 2). 77 Время его определяется, очевидно, монгольским разгромом города. Памятник испытал на себе все превратности в развитии русского оружиеведения. Его называли норманским, немецким, скандинавским, Полянским. К трехчастной тулье этого шлема прикреплен длинный узкий наносник с выкружами для глаз, частично сохранивший серебряную набивку. Следов нижних окологлазных выкружек не сохранилось, но наличие их очевидно. Безусловно, к шлемам данного типа относятся два сильно поврежденных экземпляра из Городища (№№ 28—29; один найден на воине в кольчуге, павшем с мечом в руках в воротах городка) и полуличина, украшенная золотом и серебром (№ 26) из богатого дома середины XII в. во Вщиже. По-видимому, к этой же группе относится шлем из грабительских раскопок кургана в г. Ногайске (бывш. Таврической губернии). При костяке оказались также кольчуга, стремена, остов лошади. К передней части шлема была прикреплена медная пластинка длиной около 13 см с изображением св. Прокопия и надписью «Св. Прокоп». 78

Xарактерные черты шлемов данной группы — полное прикрытие головы и лица и религиозно-рыцарская эмблематика в качестве украшения. Эти два признака можно, как мне кажется, распознать и в летописных известиях. Так, в 1151 г. Изяслава Мстиславовича, упавшего с коня, хотели убить свои бойцы, не узнав его. Один из пехотинцев уже ударил мечом по шлему князя, где написан святой мученик «Пантелемон з лат… и тако вшибеся шелом долба». Изяслав успел снять шлем и был узнан. 79 Во время похода на половцев Игорь Святославович пытался остановить дрогнувший полк ковуев и, чтобы быть увиденным, «сонма шолом погнаше опять к полком». 80 Судя по этим известиям, шлемы рассматриваемой группы уже существовали в середине и второй половине XII в.

В целом шлемы IV типа очень своеобразны и «национальны». Они полностью закрывали голову рыцаря и выполняли ту же функцию, что горшковидные каски и баскинеты на Западе и шлемы с личиной на Востоке.

К редким типам относятся боевые наголовья полусферической формы с полями (тип V, №№ 30—32). Один из таких шлемов (по-видимому, не древнее 1200 г.) происходит из кургана около с. Пешки (№ 30). Он стоял возле головы погребенного воина (рис. 54, 2, 2а). Четырехчастный корпус шлема скрепляют крестообразно расположенные полосы и обруч по нижнему краю. Вместо навершия у шлема теменная пластинка с колечком. От нее спускаются 4 узкие выпуклые полоски. Таким образом, корпус шлема продольно делится на 8 частей восемью усиливающими полосками (способ, известный нам по одному из гнездовских образцов). По окружности видны куски «прикипевшей» бармицы; кроме того, заметен пластинчатый козырек, вероятно назатыльник или часть полей. О происхождении данного предмета судить трудно. В Западной Европе подобные наголовья — предшественники марионов — существовали с конца XII до конца XIV в., 81 что примерно соответствует дате еще двух касок типа V (?) из отечественных находок, известных только по краткому описанию (№№ 31—32) 82. В качестве случайных и нетипичных шлемы с полями изображены в Радзивиловской летописи (лл. 12, низ, 185, верх).

Сейчас нельзя учесть все разнообразие типов и видов домонгольских шлемов. К последним, например, относятся экземпляры колоколовидной формы с полями. В альбоме В. Прохорова приводится такой образец IX в. из курганных раскопок (рис. 9, 3). 83 Проверить данный факт мне не удалось. В собрании московской Оружейной палаты сохраняется греческая железная шапка с пышной золотой и серебряной насечкой и изображением деисуса, двух ангелов, двух херувимов, двух евангелистов и Николая чудотворца. 84 Стиль исполнения фигур не древнее первой половины XIII в. 85 Традиция связывает шлем с Александром Невским, но не исключено, что он и более позднего времени. Еще А. Н. Оленин сопоставил форму данного памятника с шапкой на печати новгородца Ивана Иремьнича на договоре 1317 г. 86 Судя по изображениям, в русских княжествах были известны и западные латинские шлемы, бармицу которых заменял кольчужный капюшон, представлявший одно целое с кольчугой. 87

Ничего нельзя сказать о мягкой подкладке шишаков. В одном арабском наставлении XIV в. говорится, что для шлема необходима войлочная выстилка, чтобы «лучше рассеять силу удара». 88 Возможно, под железную тулью надевались волчьи или барсучьи прилбицы, впервые упоминаемые под 1169 г. Прилбица, следовательно, являлась меховым подшлемником. 89 В московское время прилбица представляла собой уже вид шишака. 90 Вместе со шлемом из с. Пешки оказалась небольшая продолговатая пряжка от подбородочного ремня.

[adsense]

ТАБЛИЦА 4. Шлемы X—XIII вв. (размещение). ТАБЛИЦА 5. Шлемы X—XIII вв. (хронология)

ТАБЛИЦА 4. Шлемы X—XIII вв. (размещение). ТАБЛИЦА 5. Шлемы X—XIII вв. (хронология)

Целесообразно подвести некоторые итоги развитию шлемов X—XIII вв. (табл. 4; 5). Домонгольские шлемы восходят к древним азиатским образцам. Но позже X в. на Руси складывается тип сфероконического золоченого шлема, который надолго остается преобладающим в обиходе феодальной дружины (тип II). Русь, по-видимому, была одной из стран, через которую западноевропейские рыцари познакомились с коническим восточным шлемом (тип I). Уже в ранний период боевые наголовья, изготовленные в русских городах, привлекали современников своими отличными качествами и красотой, что и обеспечило им распространение за пределами родной земли (тип II). Если в раннекиевский период на выработку шлемов повлиял Восток, то в XII—XIII вв. на Руси создаются и бытуют наголовья, общие для русских и кочевников (тип. IIB), или образцы, исполненные своеобразия и все больше отходящие от традиционной сферо-конической формы (тип III и в особенности тип IV). Этническая определенность вещей такова, что можно определить некоторые шлемы из отечественных находок или как нерусские (типы III и частично IIB), или как кочевнические, в которых в какой-то мере не исключено влияние русского оружейного ремесла (отчасти тип НА). Шлемы раннего периода с бармицами и открытым лицом в XI— XIII вв. сменяются образцами с наносниками (тип IIB, отчасти тип II) или с масками и полуличинами (типы III и IV), что стоит в связи с повышением защитных свойств доспеха. Усиление прочности боевых наголовий происходило путем прибавления таких конструктивных деталей, которые увеличивали сопротивление покрытия, почти не меняя его веса (желобчатые накладки, каннелюры на тулье и т. п.). Эта особенность будет вообще присуща шлемам русского средневековья, что отличало их от ряда одновременных громоздких западноевропейских образцов (например, горшковидных шлемов). В XII—XIII вв. замечается растущее разнообразие типов шлемов (типы IIА, IIB, III, IV, V, отчасти тип II), связанное с большим вниманием, которое стали уделять дружинники индивидуальной самозащите. Рыцарственный XII в. выдвигает шлемы с эмблемами (тип IV) и с высокими шпилями (тип IIБ). Последние предшествуют московским шишакам. В целом же плавно вытянутая, обтекаемая форма русских боевых наголовий, популярная в течение всего периода, была порождена тактическими осо¬бенностями быстрого конного боя, т. е. рассчитана на соскальзывание даже прямого удара.

Большинство русских шлемов домонгольского периода представляли дорогостоящие предметы, свидетельствующие о высоком социальном положении их владельцев. Роскошь в отделке шлемов, на первый взгляд, вызывает сомнение в их боевом назначении, однако это не так. Сверкающий позолотой шлем и красный яловец выделяли князя или воеводу, делали заметными его действия и способствовали тактическому руководству бойцами в сражениях. Золоченый убор вождя служил для рядовых воинов как бы ориентиром; при движении войска и во время сражения блеск шлема был виден издалека. Намек на это обстоятельство содержится в «Слове о полу Игореве». О храбром князе Всеволоде говорится: «Камо тур поскочяше, своим златым шеломом посвечивая, тамо лежать поганыя головы половецкыя». 91 Впрочем, блеск, «горение» отличало не только шлем военачальника. Ратники Даниила Галицкого имели во время похода на ятвягов шлемы, «яко солнцю восходящю». 92 По словам немецкой рифмованной хроники, шлемы новгородцев «бросались в глаза… блестели, как зеркало». 93 В связи с развитием военного дела защита головы воина становилась всеобщей необходимостью. Дружинники на десятках рисунков Радзивиловской летописи изображены в шлемах. Однако простые ополченцы часто шли в бой без этой необходимой, но слишком дорогой принадлежности. Монгольское нашествие тяжело отразилось на русском оружейном ремесле. Медно-золоченые шлемы, а также куполовидные образцы с чеканной религиозной рыцарской эмблематикой не получили дальнейшего развития.

К оглавлению книги «Доспех, комплекс боевых средств IX—XIII вв.» | К следующей главе

В этот день:

Дни смерти
1984 Умер Андрей Васильевич Куза — советский археолог, историк, источниковед, специалист по древнерусским городам.
1992 Умер Николас Платон — греческий археолог. Открыл минойский дворец в Закросе. Предложил хронологию базирующуюся на изучении архитектурных комплексов (дворцов) Крита.
1994 Умер Сайрус Лонгуэрт Ланделл — американский ботаник и археолог. В декабре 1932 года Ланделл с воздуха обнаружил древний город Майя, впоследствии названный им Калакмулем, «городом двух соседних пирамид».

Рубрики

Свежие записи

Счетчики

Яндекс.Метрика
Археология © 2014