К содержанию 4-го выпуска Кратких сообщений Института истории материальной культуры
Изучение каменных орудий, начиная с Э. Лартэ и Г. де-Мортилье, опиралось на формально-типологический метод. Внешние признаки орудия, его форма, отражающая технические приемы его изготовления, служила важнейшими ориентирами, по которым каменные орудия классифицировались на определенные типы.
Результатом такого морфологического анализа явились более или менее устойчивые классификации для палеолита и неолита, а также были найдены признаки для более детального хронологического членения „древнекаменного века». Это очень существенные завоевания формально-типологического метода.
[adsense]
Кроме того, путем изучения формы каменных орудий и сравнения их с орудиями современных отсталых народностей, делались попытки выяснить их функции, т. е. назначение и способ употребления.
Изучению функций палеолитических орудий некоторые ученые (Капитан, Вайзон, Пфейффер, Гериг) посвящали значительное место в своих работах. Но этот вопрос до сих пор еще не привлекал к себе заслуженного внимания. При отсутствии точных знаний о назначении орудий мы не можем уверенно говорить о формах хозяйства и производственных процессах первобытных человеческих обществ.
Предлагаемый метод исследования функций каменных орудий опирается на изучение следов, сохранившихся на поверхности орудий от употребления их первобытным человеком.
Следы эти бывают двух родов.
Во-первых, на рабочей части орудий от употребления могут образоваться выщерблины, выбоины в форме мелких фасеток, лунок и т. п.
Во-вторых, на рабочей части орудий от употребления может образоваться заглаженность, заполировка, имеющая вид блеска.
В виду того что следы первого рода образуются не только от работы, но и от случайных толчков, ударов, они не всегда могут служить признаками определенного способа употребления и назначения.
Следы в виде заполировки, в виде блеска имеют в этом отношении большие преимущества. Они образуются всегда от длительного употребления орудия. Свежесколотый кремень имеет матовую поверхность. Под увеличением очень хорошо видна зернистая, бугорчатая структура кремня в изломе. На такой поверхности свет рассеивается, чем и объясняется ее матовый тон.
От продолжительной работы эта зернистость кремня сглаживается, полируется, вследствие чего рабочая часть орудия начинает блестеть, отражая свет. При очень сильном увеличении и специальном боковом освещении нередко на рабочей части можно уловить штрихи, т. е. линии или царапины, расположенные параллельно одна другой. Эти линии лучше всего выявляются микрофотографией и служат хорошими указа¬телями направления, в котором производилось движение орудием во время работы. Когда эти линии не удается обнаружить, что бывает, если орудие служит для обработки очень мягких предметов, приходится ограничиваться формой и размерами заглаженности или блеска на орудиях и по этим признакам определять функции орудия.
Однако для изучения функций каменных орудий по следам от работы может быть пригоден далеко не всякий материал, а только материал из непотревоженного культурного слоя, сохранивший свою поверхность в том виде, в каком он был покинут первобытным человеком. Каменные орудия, найденные на поверхности земли или во вторичном залегании, часто бывают окатаны водой или песком, отчего приобретают блестящую поверхность.
Даже при изучении материала из культурного слоя необходимо учитывать целый ряд фактов, усложняющих применение нашего метода.
Таких моментов мы отмечаем четыре.
1) На поверхности кремневого орудия нередко можно наблюдать большие блестящие участки, охватывающие сразу несколько граней или сторон, или даже всю нерабочую часть орудия. Это — блеск от руки, получившийся на орудиях, употреблявшихся без рукояток. В поры кожи руки всегда попадают мелкие песчинки, полирующие орудие.
2) Изредка на кремневых орудиях встречаются блестящие пятна, образовавшиеся в результате трения плохо упакованных орудий друг о дружку во время транспортирования.
3) Кроме того иногда обращают на себя внимание блестящие участки на орудиях, которые приготовлены не из свежего кремневого материала, а из окатанных леском в ручье или на поверхности земли обломков кремня или старых орудий.
4) Четвертым видом блеска на орудиях можно считать кварцевые прожилки, которые, хотя и очень редко, но встречаются на поверхности орудий.
Все эти четыре вида блеска имеют каждый свои специфические особенности, по которым они отличаются друг от друга и от блеска, образовавшегося в результате работы.
Кремень — важнейший материал эпохи палеолита — исключительно тверд (8 по шкале Мооса). Сопротивление кремня на стирание очень велико, о чем свидетельствуют нижеследующие цифры:
Гранит 1500—2200 кг/см3
Кварцит 2200—4800
Кремень 4Й00—7900
Вследствие этого резкие следы на кремневых орудиях могут образоваться лишь в процессе весьма длительного применения орудия. А так как кремень очень хрупок, орудия из него недолговечны.
Как обнаруживаются следы употребления на орудиях? Наиболее резкие следы (блеск, заполировка, заглаженность, значительные царапины и т. п.) нередко бывают видны простым глазом при обыкновенном освещении, но без деталей. Заглаженные ребра, затупленные лезвия часто выявляются „прощупыванием» пальцами сухой руки.
Для более детального наблюдения необходима лупа. Простая десяти-кратная лупа дает иногда возможность выявить на заполированном участке полосы, царапины, показывающие направления движения орудия.
С такой лупой необходимо работать при солнечном освещении, перенося орудия из рассеянных лучей под прямые и отмечая все изменения на его поверхности.
Основная масса орудий носит такие слабые следы, которые обнарживаются лишь с помощью бинокулярной лупы. Последняя дает стереоскопическое изображение и обладает силой до 100.
С бинокулярной лупой лучше всего работать при сильном искусственном сконцентрированном свете, которым можно управлять как лучом прожектора. Для этой цели нами применялся Геоскоп, установленный на подвижном штативе, позволяющем давать различные виды бокового освещения.
Перед изучением орудие должно быть тщательно очищено. Все
посторонние вещества должны быть удалены водой, а в некоторых случаях и слабым раствором соляной кислоты.
Фиксация наблюдаемых следов, т. е. документация их, возможна путем
зарисовки и микрофотографирования. Рисунки, сделанные специалистом-художником по микронатуре, очень хороши, но не удовлетворяют всем требованиям.
При микрофотографировании стоят на пути большие трудности.
Стекловидная структура кремня при увеличении становится совсем прозрачной. Блики на заполированных местах искажают форму следов.
Только применение магниевого опыления (т. е. копчение в пламени горящего магния) устраняет блики, покрывая поверхность тончайшей матовой пленкой. Но магниевое опыление возможно лишь в малых
дозах. Толстый слой магниевой копоти закрывает мельчайшие следы на орудиях.
Кремневый инвентарь, который был первым подвергнут исследованию новым методом, происходит из стоянок Костенки I, Тимоновка и пещера Вирхова (Сакаджиа).
Костенки I — верхнепалеолитическая стоянка, расположенная на Дону в 40 км ниже г. Воронежа. В последние годы она детально исследована П. П. Ефименко.
Тимоновка — стоянка -того же возраста, раскопана В. А. Городцовым. Расположена по р. Десне возле г. Брянска. Пещера Вирхова находится вблизи г. Кутаиси (дер. Моцамети) на Кавказе.
Прежде всего была исследована поверхность отщепов. Совсем недавно этот вид каменных остатков, полученных при расщеплении нуклеусов, не принимался во внимание. Изучение отщепов из вышеназванных стоянок привело к очень интересным результатам. Оказалось, что среди отщепов имеются многие экземпляры, которые носят все признаки использования их в качестве орудий. Были установлены отщепы-ножи, отщепы-скребки, отщепы-проколки, отщепы-скобели, отщепы-резцы и т. д.
К категории отщепов-резцов можно, например, отнести орудие с рабочей частью в форме клюва (рис. 6) из стоянки Костенки I. Клювовидная рабочая часть этого своеобразного орудия сильно заполирована от употребления. Орудие очень хорошо зажимается в руке, так как все острые, режущие руку края намеренно затуплены ретушью.
Повидимому, мы здесь имеем очень редкую случайную форму отщепа- резца, приспособленного для выполнения орнаментальных работ по кости, рогу и бивню.
Аналогичные орудия обнаружены нами среди кремневых материалов Тимоновки и пещеры Вирхова.
Обратимся от отщепов к настоящим орудиям. Как_ известно, кремневые резцы, несмотря на внешнее сходство их рабочей части с резцами металлическими, не были правильно определены с самого начала.
[adsense]
Первоначально резцы назывались метчиками, пока Леге не удалось доказать экспериментальным путем, что ни одно орудие не является столь эффективным в деле обработки кости, как резец.
Рис. 6. Употребление отщепа в качестве резца (точками указано место заполировки).
Изучение поверхности резцов вполне подтвердило точку зрения о функциях резцов, установленную опытами Леге. Нами обнаружена на очень многочисленных экземплярах заполировка, сосредоточенная на самых кончиках режущей части орудий.
Но следы употребления на резцах очень слабо выражены и прослеживаются лишь с помощью лупы. Это объясняется большой ломкостью рабочего конца у резцов. Работа по таким твердым материалам, как рог, кость и бивень мамонта, вполне объясняет это явление.
Значительно ярче следы употребления выражены на скребках. Изученная нами большая группа концевых скребков из стоянки Тимоновка представила в наше распоряжение данные для окончательного решения вопроса о функциях этого орудия.
Надо сказать, что этот вопрос был правильно решен с самого начала. Но так как первоначальное определение назначения концевого скребка было чисто формальное, то некоторые ученые не считали для себя такую точку зрения обязательной. Так, например, германский ученый Л. Пфейффер приписывал концевым скребкам универсальные функции, среди которых наиболее существенными он считал функции резания.
Результаты наших исследований не подтверждают такой гипотезы.
Сработанность на концевых скребках всегда носит характер затупленности рабочего края. Блеск, образовавшийся от работы, как правило, сосредоточивается лишь по самому лезвию скребка, никогда не заходя на брюшко. Этот факт указывает, что орудие имело в работе фронтальное положение и направление движения скребущего орудия.
На микрофотографии, кроме затупленности, даже видны поперечные царапины, свидетельствующие о фронтальном способе употребления скребков.
В дальнейшем нами были исследованы концевые скребки из других палеолитических стоянок (Супонево, Мальта, Елисеевичи, пещера Вирхова и т. д.). Везде следы употребления на концевых скребках были одинаковы. Даже скребки эпохи бронзы с точки зрения следов работы не отличаются от палеолитических.
Несомненно, что эти орудия служили для обработки кожи. Малая ширина рабочего лезвия у концевых скребков, приготовляемых из- пластинок, служит указанием на то, что такие скребки могли употребляться лишь в последней стадии процесса обработки кожи, которая называется пушением бахтармы, т. е. размягчением кожи меха путем соскабливания и разрыхления твердых участков, сохранившихся на коже. Царапины, идущие поперек лезвия скребков, зафиксированные микрофотографией, образовались, по всей вероятности, от песчинок, которые должны были неизбежно прилипать к отрабатываемой коже.
Среди материалов Костенки I нами выделена группа ножей, приготовленных из хороших пластин с выемкой на передней части для указательного пальца. Большей частью эти ножи имеют блеск на обеих сторонах лезвия, который показывает, что эти орудия служили для резания мягких веществ, повидимому мяса, ибо в процессе резания мягких веществ лезвие ножа глубоко проникает в тело и давление распределяется на обе стороны более или менее равномерно.
Однако один экземпляр является исключением из общего правила. Блеск здесь расположен лишь на одной плоскости, только на брюшке. Блеск очень интенсивный, свидетельствующий о продолжительном употреблении. Орудие прекрасно укладывается в правую руку. Его форма и следы от работы дают также возможность воспроизвести способ употребления.
Надо полагать, что здесь мы имеем нож для строгания дерева или кости, ибо только от строгания твердых веществ давление материала сосредоточивается, главным образом, на одной стороне лезвия, так как нож кладется на объект наклонно.
Значительный интерес представляют результаты исследования поверхности наконечника с выемкой из Костенок. Кроме Костенок, это орудие известно в Бердыжской палеолитической стоянке, а также в очень многих местонахождениях Западной Европы.
Наконечник с выемкой обычно принято было рассматривать как
наконечник для дротиков. Однако в качестве метательных орудий наконечники не могли получить блеска на своей поверхности. Чтобы наконечник копья получил блеск от употребления, необходимо было, по крайней мере, убить одним и тем же орудием несколько сот животных.
Это практически немыслимо. Кремневый наконечник очень хрупок
и, конечно, очень часто ломался.
Исследованные нами экземпляры дают основание считать, что перед
нами нож-кинжал, приспособленный для вспарывания туш животных
(рис. 7). Длина этих наконечников 100—120 мм, ширина 25—35 мм.
Для этой функции необходимо было орудие остроконечное, очень острое и хорошо укладывающееся в руку. Всем этим требованиям наконечник с выемкой вполне отвечает. Его выемка внутри заполирована, что указывает на большое давление, которое испытывала выемка от пальцев руки.
Перед нами „наконечник с выемкой», длина которого равна 45 мм,
ширина 8 мм. Самый кончик его сильно блестит от употребления. Несомненно, что здесь проколка, хотя и приготовлена аналогичным способом. Прокалывание отверстий на толстой и крепкой коже, из которой могла приготовляться одежда,- требовало кремневого орудия, ибо костяные иголки служили только для продевания через готовое отверстие сухожильной нитки.
При исследовании поверхности нуклевидных обломков иногда обнаруживаются весьма любопытные следы, указывающие на оригинальный способ их употребления. Для примера мы остановимся на массивном пятигранном кремне неуклевидного облика из Тимоновки.
Рис. 7. Способ употребления остроконечника с выемкой (точками указано место заполировки).
С точки зрения морфологической этот кремень можно было бы принять за килевидный скребок или за простой нуклеус. В действительности он оказывается резцом. В качестве рабочей части на нем использован выступ, оставшийся от неудачного вертикального скола. Выступ сильно заполирован с двух сторон. По всем признакам этим резцом работали по твердому материалу с приложением большой физической силы, так как форма позволяет хорошо закрепить его в руке.
Следы работы на неолитических орудиях чрезвычайно разнообразны ,и очень хорошо выражены. Орудия из нефрита в этом отношении особенно интересны. На ряду с большой твердостью нефрит обладает исключительной для каменных материалов вязкостью. Нефритовые орудия сохраняют на поверхности очень глубокие следы. Так, например, на нефритовых топорах из ангарских неолитических погребений следы в виде значительных желобков на лезвии прекрасно видны невооруженным глазом. На нефритовых теслах и ножах такие следы встречаются очень часто на ряду с блеском.
Изучение вопроса о назначении орудий путем исследования на их поверхности следов употребления не ограничивается лишь областью
каменного (палеолитического и неолитического) археологического мате-риала. Многочисленные костяные орудия различных эпох, начиная с палеолита и кончая первыми веками н. э., также могут служить объектами подобного исследования, поскольку вопросы о назначении их еще недостаточно выяснены.
К содержанию 4-го выпуска Кратких сообщений Института истории материальной культуры