Седов В.В. Проблема этногенеза славян в археологической литературе 1979-1985 гг.

К содержанию 195-го выпуска Кратких сообщений Института археологии

Наиболее трудно разрешимым в изучении славянского этногенеза по археологическим данным остается вопрос о древностях славян первой половины I тысячелетия н. э.

Славянские памятники начала средневековой поры ныне относительно хорошо исследованы на обширных пространствах Европы от Эльбы на западе до Днепра и Ильменя на востоке и от южного побережья Балтики на севере до Балканского полуострова на юге. Мысль, высказываемая единичными исследователями о том, что славяне в VI—VII вв. были едины в культурном отношении, поскольку пользовались еще общеславянским языком, явно ошибочна. Лингвистические материалы отчетливо свидетельствуют, что славяне на последнем этапе праславянского состояния не были монолитны в языковом отношении, праславянский язык членился на несколько диалектов ¹. Отчетливо выявляемая археологическая дифференциация славянских древностей V—VII вв. (культуры пражско-корчакская, пражско-пеньковская, суковско-дзедзицкая, ранних длинных курганов), по всей вероятности, отражает диалектно-племенное деление раннесредневекового славянства.

В поисках и изучении древностей славян более ранней поры наиболее надежным и оправданным является ретроспективный метод, покоящийся на признании исторического развития племен и народов, их материальной и духовной культуры, на устойчивости и эволюции основных этнографических признаков.

На основе этого метода исследовался ранний этногенез славян мною в книге «Происхождение и ранняя история славян» ². Поиски истоков древностей раннесредневекового славянства показали, что в Европе не обнаруживается археологических культур (или групп близкородственных), относящихся к предшествующему времени, из которых они могли бы эволюционировать в целом. Однако важнейшие этнографические признаки славянских культур V—VII вв.— лепная керамика, погребальный обряд и домостроительство — генетически связаны с соответствующими элементами двух провинциальноримских культур — пшеворской и черняховской. Конечно, эти культуры нельзя целиком считать славянскими. Наряду со славянами в формировании и генезисе пшеворской и черняховской культур участвовали различные германские племена, северопричерноморские иранцы, фракийцы, кельты.

Конечная стадия пшеворской и черняховской культур по времени соответствует крушению Римской империи и началу «великого переселения народов». Нужно полагать, что в этой связи прекратили функционирование основные ремесленные центры, снабжавшие население пшеворской и черняховской культур гончарной керамикой и металлическими изделиями, и произошел отлив населения в другие европейские области. Миграция в основном затронула зарождающееся княжеско-дружинное сословие и неславянское население. Таким образом, славянские
культуры V—VII вв. следует рассматривать не как прямое генетическое развитие пшеворской и черняховской культур, а как эволюцию культуры населения, не покинувшего мест своего обитания в эпоху «великого переселения». Это, очевидно, было коренное земледельческое население, говорившее в основном на славянском языке.

Славянские культурные элементы в провинциальноримских древностях территориально распространены неравномерно. Их концентрация позволила выделить висленский регион в пшеворской культуре и подольско-днепровский — в черняховской, в которых, по всей видимости, господствовало славянское население. Недавно И. П. Русанова предприняла попытку вычленения славянских и германских элементов в отдельных могильниках и на конкретных поселениях пшеворской культуры ³.

Имеется ряд косвенных фактов, свидетельствующих в пользу проживания славян в ареале провинциальноримских культур первой половины I тысячелетия н. э. В научной литературе уже неоднократно отмечалось, что некоторые детали оборонительных деревянных конструкций раннесредневековых славян восходят к провинциальноримским традициям. То же можно сказать и о некоторых элементах связи славянского керамического дела раннего средневековья и провинциальноримского гончарства. Археолог ГДР Х.-И. Фогт утверждает, что многие стороны ремесленной деятельности раннесредневековых славян, расселившихся в междуречье Эльбы и Одры, нельзя рассматривать вне связи с периферийноримскими традициями. В частности, токарный станок славян VI—VII вв. является бесспорным наследием пшеворской культуры ⁴. Греческий ученый Ф. Малингудис в докладе «Славяне на Пелопоннесе», прочитанном весной 1986 г. в Институте славяноведения и балканистики АН СССР в Москве, показал, что славяне, расселившиеся в VI в. в южных районах Греции, были прежде всего земледельцами, хорошо знакомыми с сельским хозяйством провинциальноримских областей.

Для познания славянского этногенеза существенное значение имеет анализ славяно-кельтских контактов в глубокой древности ⁵. Археологическими работами установлено, что славянские железоделательное и железообрабатывающее ремесла, гончарство и земледелие выявляют ощутимое кельтское воздействие. Оказалось, что культовые постройки северо-западного (венедского) славянства раннего средневековья имеют параллели в кельтском храмовом строительстве и, очевидно, оттуда ведут свое начало. Все это говорит о том, что ранний славянский мир развивался где-то по соседству с кельтским ареалом.

Кельты из Среднего Подунавья двумя большими группами расселились на север и осели в Силезии и Малопольше. Со II в. до н. э. ощущается значительное воздействие кельтов на население пшеворской культуры. Позднее прослеживается инфильтрация кельтов в его среду, аккультурация их в пшеворском регионе. Очевидно, этот процесс и следует рассматривать как кельтско-славянское взаимодействие.

В книге «Происхождение и ранняя история славян» предпринята попытка проникнуть в глубь славянского этногенеза ретроспективным путем ⁶. Было показано, что памятниками самых ранних славян являются поселения и могильники культуры подклошевых погребений. Она сформировалась в условиях взаимодействия племен лужицкой культуры, входящей в круг среднеевропейских культур полей погребальных урн бронзового века, которые оставлены древнеевропейской языковой группировкой, и населения поморской культуры, расселившегося на территории лужицкой и принадлежавшего в языковом отношении, по всей вероятности, к окраинному диалекту балтов.

Каких-либо фактов, противоречащих этим этногенетическим построениям, в материалах, полученных наукой в последние годы, автор не находит.

Проблема славянского этногенеза в археологическом аспекте привлекала внимание Й. Геррманна ⁷. В немалой части выводы этого исследователя сходны с изложенными выше. Он утверждает, что в позднеримское время славяне представлены добродзеньской, иголомльской, нижнесилезской и прешовскими локальными группами пшеворской культуры, а также рипневской группой черняховской культуры. Из регионов распространения этих древностей в начале средневековья и началось широкое славянское расселение. Ближайшими соседями славян были германские племена, а на северо-востоке — балты, которым принадлежали области Верхнего Поднепровья, бассейны Немана и Западной Двины. Что касается доримского периода, то к славянским культурам, по мнению Й. Геррманна, следует отнести пшеворскую в бассейне Вислы и зарубинецкую — в Припятском Полесье.

В книге «Мир славян», вышедшей в 1986 г. этот исследователь кратко изложил свои представления и о более ранних этапах этногенеза славян ⁸. Согласно И. Геррманну, славяне сформировались главным образом в правобережной части Среднего Поднепровья. Их основу, как и италиков, кельтов, германцев, венетов, составляли племена культур полей погребений бронзового века, восточной частью которых были носители тшинецкой культуры. Формирование на базе последней чернолесской культуры и отражает сложение славянства. Дальнейшая история этого этноса связана с зарубинецкой и с частями черняховской и пшеворской культур.

Однако славянство населения чернолесской культуры обосновать трудно. С. С. Березанская утверждает, что по облику она принадлежит к кругу родственных между собой культур фракийского населения. Формирование чернолесской культуры не является эволюцией местных древностей, а обусловлено миграцией население с юго-запада и запада. Поэтому есть все основания предполагать, что племена этой культуры принадлежали к фракийскому этносу ⁹.

Тезис о принадлежности славянам пшеворской и черняховской культур в целом бытует в научной литературе довольно широко ¹⁰. Однако имеются исследователи, отрицающие участие славянского населения в развитии провинциальноримских археологических культур. Наиболее последовательно отстаивает эту точку зрения в последние годы К. Годлевский ¹¹.

Сосредоточив внимание на том, что культуры славянского населения начала средневековой поры в сопоставлении с провинциальноримскими — пшеворской и черняховской — выглядят заметно примитивнее, польский археолог утверждает, что раннесредневековые славяне не могли быть наследниками провинциальноримских культур. Население последних не только в культурном, но и в общественном развитии было выше по сравнению со славянами начала средневековья. Это дало основание К. Годлевскому отрицать какую-либо связь славян с племенами пшеворской и черняховской культур. Исследователь полагает, что славянские древности первой половины I тысячелетия н. э. надо искать среди археологических культур, не затронутых римской цивилизацией, где-то в лесной полосе Восточной Европы.

Это — не новая точка зрения. В частности, П. Н. Третьяков и И. Вернер утверждали, что Повисленье, Поднестровье и Среднее Поднепровье в римское время были заняты германскими племенами. Славяне, представленные зарубинецкой культурой, под натиском германских племен вынуждены были отойти в лесные области Восточной Европы.

К. Годловский определяет пшеворские и черняховские древности как восточногерманские. Славянской, по его мнению, была позднезарубинецкая культура, распространенная в Верхнем Поднепровье севернее Киева. По уровню социально-экономического развития и по общему облику она, полагает этот иследователь, близка к славянским культурам раннего средневековья. И только когда в V в. н. э. германцы ушли из северопричерноморских земель и Висло-Одранского междуречья, началась бурная миграция славян в опустевшие регионы и далее на запад до Эльбы, а также в Подунавье и на Балканский полуостров.

Для обоснования построений К. Годловский картографировал вещевые находки V в. н. э. Оказалось, что все они обнаружены в восточно-европейских культурах — корчакской, пеньковской, колочинской, тушемлинской, ранних длинных курганов, которые относятся этим исследователем к раннеславянским. В западнославянских и южнославянских землях, утверждает К. Годловский, наиболее ранние находки в славянских памятниках датируются только VI в. н. э.

Возникает вопрос, каковы связи позднезарубинецкой культуры с названными культурами раннего средневековья. Ведь ни культура ранних длинных курганов, ни корчакская, ни тушемлинская не имеют отношения к позднезарубинецкой. Основные этнографические элементы раннесредневековой славянской культуры — домостроительство и керамический материал — принадлежат к иным типам, не сопоставимым с зарубинецкими. Правда, позднезарубинецким поселениям свойственны полуземляночные жилые постройки, но интерьер их явно отличен от раннесредневекового славянского, а присутствие центрального опорного столба выделяет их из среды славянских и по конструктивным особенностям.

Заметный вклад в изучение славянского этногенеза внесен в последние десятилетия украинскими археологами. Это относится, правда, в основном к пополнению фонда археологических источников для разработки проблемы.

Суммируя все накопленное по вопросам славянского этногенеза украинскими исследователями, В. Д. Баран в своих построениях исходит из того, что полуземляночные жилища являются основным культурноопределяющим признаком славянских древностей. Если для культур славян начала средневековья, к которым, по представлениям этого археолога, относятся пражская, пеньковская и колочинская, характерны жилища-полуземлянки, то и славянам римского времени должны быть свойственны тоже полуземляночные постройки. Последние на территории Украины действительно выявлены на части поселений черняховской культуры и на памятниках киевского типа. Отсюда делается вывод, что эти древности и следует считать славянскими для первой половины I тысячелетия н. э. В более западных областях Европы, в частности, в междуречье Вислы и Одры и бассейне нижнего и среднего Дуная, утверждает В. Д. Баран, славяне поселились позднее, только в VI—VII вв., свидетельством чего служит появление в этих регионах полуземляночных жилищ именно в это время ¹².

Однако ошибочно полагать, что жилища-полуземлянки строились исключительно славянами. Полуземляночные жилые постройки археологам известны и на памятниках других этноязыковых группировок, в частности, в среднеевропейских землях уже в римское время. Очевидно, для надежных этнических построений среди всех известных жилищ-полуземлянок необходимо прежде всего вычленить славянские типы. С другой стороны, не следует сбрасывать со счета и тот неоспоримый факт, что славянский мир в раннем средневековье широко пользовался и наземными срубными домами, а последние своими корнями также уходят в римское время.

Пожалуй, самым существенным моментом в изучении проблемы славянского этногенеза следует считать выявление украинскими археологами надежных связей между черняховской культурой (в отдельных ее регионах) и славянскими древностями раннего средневековья. В частности, исследованное В. Д. Бараном поселение Теремцы представляет собой один из таких переходных памятников.

К V Международному конгрессу славянской археологии, состоявшемуся в 1985 г. в Киеве, украинские исследователи выпустили интересную книгу, посвященную анализу вопросов этногенеза славян на материалах территории Украины ¹³. Истоки формирования славянских культур начала средневековья теперь украинские археологи видят в части пшеворской и черняховской культур, а также в культуре киевского типа.

Однако этот вывод касается только славянских древностей территории Украины и соседних регионов Белоруссии. В бассейнах Вислы и Одры, по мнению авторов книги, славянские древности VI—VII вв. эволюционировали самостоятельно, независимо от миграций славян.

Очевидно, что проблема генезиса славянской культуры от римского времени к раннему средневековью, как и вся проблема этногенеза славян в целом, не может быть разрешена на материалах археологии, происходящих только с территории Украины.

Проблема славянского этногенеза рассматривалась в работах Б. А. Рыбакова ¹⁴. Ретроспективный метод исследования им отрицается, поскольку таковой будто бы игнорирует скачки в развитии культуры, имевшие место на определенных этапах, не учитывает влияний более развитых цивилизаций.

Этногенетические построения древнейшей истории славянства Б. А. Рыбаковым основываются на предположении, что этот этнос на протяжении двух тысячелетий проживал на одной территории и только в средневековье начал расселяться отсюда на более широких пространствах.

Исследователь начинает праславянский период с XV в. до н. э. (вслед за лингвистом Б. В. Горнунгом) и выделяет несколько этапов его развития. Первый связывается с тшинецко-комаровской культурой (XV—XIII вв. до н. э.). Область ее распространения, по мнению Б. А. Рыбакова, была «первичным местом объединения и формирования впервые отпочковавшихся праславян… Эта область может быть обозначена несколько туманным словом „прародина» ¹⁵. Как известно, ареал тшинецко-комаровской культуры занимает пространство от Одры на западе до левобережной части Среднего Поднепровья на востоке.

Второй этап этногенеза славян датирован Б. А. Рыбаковым XI—III вв. до н. э. и назван «лужицко-скифским». Славяне этого периода представлены несколькими различными культурами — лужицкой, белогрудовской, чернолесской и скифскими лесостепными. Пшеворская и зарубинецкая культуры во II в. до н. э.— II в. н. э. составляли третий этап эволюции славян. Четвертый этап относится ко II—IV вв. (пшеворская и черняховская культуры), а следующий, пятый, — уже к раннему средневековью.

Принадлежность славянам всех названных культур определяется Б. А. Рыбаковым тем, что ареалы их вписываются в одно и то же пространство от Днепра до Одры. Территория славянских культур VI—VII вв., утверждает исследователь, в значительной мере совпадает с регионом более ранних археологических культур, относимых к славянам. Какой-либо преемственности между культурами разных этапов часто не обнаруживается, но, по мнению Б. А. Рыбакова, она и не обязательна.

Думается, что тезис о стабильности территории расселения славян на протяжении двух тысячелетий требует доказательств. Археологии хорошо известны экспансия кельтов, многочисленные передвижения германских племен, миграции ираноязычного населения в Юго-Восточной Европе и т. п. Вполне очевидно, что этногенез кельтов или германцев, иранцев или балтов, да и других этносов нельзя изучать методом, предлагаемым Б. А. Рыбаковым. Кажется, нуждается в объяснении и делаемое для славян исключение.

Работу по изучению славянского этногенеза активно ведет В. Бензель ¹⁶. Согласно его представлениям, в III и II тысячелетиях до н. э. в Европе существовала балто-славянская этноязыковая общность, занимавшая территорию между Вислой и средним Днепром. Будущим славянам (протославянам) исследователь отводит ее южную часть. В период между 900 и 700 гг. до н. э. в условиях взаимодействия протославян с иллирийцами — племенами лужицкой культуры — складываются праславяне. Этот процесс протекал в бассейне верхней и средней Вислы и в Припятском Полесье. Границы праславянской территории, утверждает В. Гензель, на протяжении столетий не оставались стабильными, а неоднократно подвергались изменениям. Кроме того, не исключено, что на славянской территории жили и неславянские племена. На рубеже нашей эры славянскими, по мнению В. Гензеля, были племена пшеворской, оксывской и зарубинецкой культур. На их основе и сформировались славянские культуры раннего средневековья. Этногенетические построения этого исследователя не предусматривают анализа связей между археологическими культурами. Впрочем, славянство большинства из этих культур признается априорно многими исследователями, это — традиционная точка зрения, распространенная в археологической литературе середины XX в.

В. Гензель отстаивает идею о необходимости создания специальной научной дисциплины — этногенезологии. Ее представителям предстоит со знанием дела анализировать и систематизировать результаты, полученные, в частности в области славянского этногенеза, различными науками — языкознанием, топонимикой, археологией, антропологией, историей, фольклористикой и т. п. Специалистов-этногенезологов предстоит готовить со студенческой скамьи.

Несколько особняком стоит представление об этнической истории ранних славян, изложенное чешским археологом 3. Ваня ¹⁷. Обращая внимание на противоречия среди ученых, занимающихся этой проблематикой, исследователь предлагает начинать историю славянства только с VI столетия н. э.. Ваня считает, что до этого времени еще происходил процесс интеграции славян и их языка в балто-германо-иранской сфере и только к началу средневековья можно говорить о славянском этносе с его самостоятельным языком. Формирование славян происходило на стыке трех археологических культур — восточной части пшеворской, северо-западной части черняховской и южной части зарубинецкой. Завершение процесса интеграции славян соответствует концу этих культур в IV—V вв. и сложению раннесредневековых древностей.

Новейшие исследования по славянскому этногенезу свидетельствуют, что в настоящее время археологами ведутся активные поиски путей и методов разрешения этой сложной проблемы. Параллельно плодотворно работают в области глоттогенеза и этногенеза славян лингвисты. Результаты последних изысканий языковедов получили отражение в докладах и дискуссии на IX Международном съезде славистов (Киев, 1983 г.) ¹⁸.

В своих этногенетических построениях лингвисты по самым различным причинам обычно не принимают во внимание археологические данные. Исключение, пожалуй, составляет исследование В. В. Мартынова ¹⁹. Правда, его гипотеза целиком покоится на анализе языковедче¬ских фактов, а материалы археологии служат иллюстративным фоном. Согласно изысканиям этого исследователя, предки славян в глубокой древности составляли часть прабалтского этнического массива. Обра¬зование протославян было результатом воздействия италийского супер¬страта на западную часть прабалтских племен. Протославяне отожде¬ствляются В. В. Мартыновым с племенами лужицкой культуры. Славя¬не же сложились в условиях взаимодействия протославян с массивом иранского населения, проникшего на территорию лужицкой культуры, что привело к ее финалу. Это событие определяется V в. до н. э. С этого времени и начинается история собственно славянского языка и этноса. Несколько позднее славяне испытали заметное воздействие германцев И кельтов, что отчетливо проявляется в языковых материалах как следствие соседских контактов этих этносов.

К содержанию 195-го выпуска Кратких сообщений Института археологии