Розенфельдт Р.Л. К вопросу о начале Москвы

К содержанию журнала «Советская археология» (1957, №4)

Начальные периоды истории Москвы всегда привлекали внимание историков и археологов; о них составилась значительная по объему и разнородная по характеру литература ¹.

В своих работах почти все исследователи затрагивали три основных вопроса ранней истории города: когда в действительности возникло поселение, из которого в дальнейшем развился город Москва, где размещалось это поселение и каков был характер первоначального московского поселения (был ли это город или сельское поселение).

По вопросу о месте размещения первоначального Московского поселения было высказано несколько предположений. Большинство исследователей признает, что оно возникло в юго-западной части современного Кремлевского холма, на мысу при впадении реки Неглинки в реку Москву.

Высказываемые в свое время предположения и догадки о возможном размещении первоначального поселения Москвы на холме в устье р. Яузы после проведения там археологических раскопок в 1946 г. и наблюдений в 1954 г. в настоящее время должны быть окончательно отвергнуты ². Однако до проведения больших раскопок на территории современного Кремля, особенно в его юго-западной, наиболее древней части, вопрос о древнейшем Московском поселении не может считаться окончательно решенным. Работы Московской археологической экспедиции в Зарядье позволяют выдвинуть еще одну гипотезу, о чем будет сказано ниже.

При определении характера первоначального Московского поселения также были высказаны различные предположения, которые относились главным образом к Москве до 1156 г. (т. е. до времени сооружения первого Московского Кремля). Одни авторы считали Москву 1147 г. небольшим селом в глухой вятической земле, другие называли ее «сильным» княжеским селом, расположенным в густо заселенном и хорошо обжитом районе. Некоторые считали Москву 1147 г. городом, другие — значительным городом с обширным посадом.

Столь же разноречивы и мнения по вопросу о времени возникновения древнейшего славянского поселения в Москве.

В результате больших археологических раскопок, проведенных в Зарядье ³, особенно после работ 1953—1956 гг., представляется возможность внести в рассматриваемые проблемы некоторые новые данные и коррективы.

Возвращаясь к вопросу о расположении древнейшего Московского поселения, рассмотрим несколько подробнее рельеф центральной части города, особенно его районов, примыкающих с севера к р. Москве. Высокий (до 30 м) Кремлевский или Боровицкий холм, в юго-западной части которого располагается Кремль, простирается за пределами Кремля на восток, постепенно понижаясь и отступая на север от русла р. Москвы.

Южная кромка холма была прорезана несколькими оврагами, промоинами: некоторые из них еще в древности были использованы при сооружении укреплений. Так, проходивший по Красной площади и ныне засыпанный Алевизов ров был, по всей видимости, первоначально одной из таких промоин. Близ него стояло в XVII в. несколько церквей, носящих название «на рву». Другой овраг шел с севера на юг по территории современного проезда Куйбышева к Псковскому переулку и выходил к р. Москве.

На территории, ограниченной с севера кромкой высокого холма (по данным геологических исследований в районе ул. Разина, откос холма был таким же крутым, как и на территории Кремля), а с южной стороны руслом р. Москвы, находилась значительная по размерам и сравнительно изолированная площадь, замыкавшаяся с запада подходящим к реке Кремлевским холмом, а с востока — сильно заболоченным урочищем (известным под более поздним названием Васильевский луг).

После раскопок в Зарядье, охвативших восточную часть очерченного района, выяснилось, что в домонгольское время здесь существовало обширное поселение. Древнейший культурный слой, незначительный у самой восточной границы этого поселения, проходившей по рву, шедшему вдоль линии современного Псковского переулка, возрастал по направлению к западу. Центр поселения находился, вероятно, в районе современной Москворецкой улицы или еще западнее, к югу от собора Покрова на рву (современный собор Василия Блаженного) и по направлению к р. Москве.

Сопоставляя эти данные, полученные при археологических раскопках в Зарядье в 1949—1956 гг., с общепринятым мнением о размещении первоначального московского поселения в юго-западной части современной территории Кремля, приходится или предположить, что до 1156 г. на берегу р. Москвы находились два одновременно существовавших поселения, или полагать, что Московский Кремль 1156 года был построен за пределами первоначального московского поселка на ближайшем к нему необжитом, но удобном для обороны и трудно доступном месте. Маловероятно, чтобы от Кремля до Зарядья простиралось одно большое поселение. Этому противоречит рельеф местности, большая изолированность этих участков и их удаленность один от другого на расстояние более 1 км.

Как известно, в юго-западной части Кремлевского холма при сооружении нового здания Оружейной палаты в 1847 г. были найдены два вятических семилопастных височных кольца и две серебрянные гривны типа, также широкораспространенного у вятичей ⁴. Те и другие украшения хорошо датируются XII в. ⁵.

Парность височных колец, найденных в Московском Кремле, как это обычно бывает в погребальных комплексах, и хорошая их сохранность, позволили А. А. Спицыну высказать мысль, что предметы эти происходят из «сглаженного кургана» К (т. е. кургана, насыпь которого была снесена при планировке местности.— Р. Р.).

Предположение А. А. Спицына нам кажется весьма убедительным. Курганный могильник был, вероятно, спланирован в 1156 г. при устройстве крепости Юрием Долгоруким.

Легенды об основании Москвы, равно как и летописные известия, согласно повествуют о том, что первый Московский Кремль был построен на необжитом месте. Летопись сообщает, что первая Московская Кремлевская церковь Иоанна Предтечи была срублена из леса, росшего на холме, и называлась «под Бором». Церковь Спаса на Бору, находившаяся за пределами первого Московского Кремля, названием своим указывает на то, что этот бор долго сохранялся за стенами крепости. Самая западная башня Московского Кремля, построенная на месте башен кремлей 1339, 1367 гг. (направление стены здесь не менялось), сохранила и теперь свое древнее название Боровицкой.

Представляется правдоподобным, что до сооружения первого Московского Кремля холм не был заселен. Первоначальное же поселение находилось к западу от современного Зарядья и было тесно связано с рекой, от названия которой получило свое имя.

Каким же временем следует датировать это поселение? Судя по некоторым находкам нижнего культурного слоя (шиферные пряслица, стеклянные браслеты и др.) ⁶ отдельные исследователи склонны считать, что поселение в районе Зарядья существовало с начала XI в. ⁷.

Известно, что шиферные пряслица, изготавливавшиеся в Овруче на Волыни, и стеклянные браслеты являются типичными находками в культурных слоях русских городов XI—XIII вв. Однако акцентирование на наиболее раннюю из дат создает, мне кажется, превратное представление о времени нижних горизонтов культурного слоя Москвы. При раскопках в Зарядье было найдено три пряслица из розового овручского шифера (в 1949, 1953 и 1954 гг.). Все три пряслица небольших размеров, с внутренним диаметром каналов 7—8 мм. Если сравнить эти пряслица с хорошо датированными шиферными пряслицами начала XI в. из Екимауцкого городища в Молдавии, то можно отметить значительную разницу между ними. Пряслица из Екимауцкого городища — крупные, их внутренний канал равен 10—12 мм. Просмотр значительной серии шиферных пряслиц из раскопок в Новгороде в 1954 г. позволил установить, что наиболее изменчивым у шиферных пряслиц был диаметр внутреннего канала. Овручские пряслица более позднего времени изготовлялись с меньшим диаметром внутреннего канала. Найденные в Москве шиферные пряслица могут быть сопоставлены только с новгородскими пряслицами XII—XIII вв.

Другой группой находок, также важной для установления даты нижнего горизонта культурного слоя в Зарядье, являются стеклянные браслеты и перстни из прозрачного стекла. Если при раскопках 1949—1951 гг. было найдено 7 обломков таких браслетов, то в 1953—1955 гг. их было найдёно 250. М. Г. Рабинович, писавший о первой партии стеклянных браслетов, найденных в Зарядье, датировал их в одних работах X—XIII вв., а в других — XI—XIII вв. ⁸. В связи с находками части этих браслетов в слоях выше предматериковых он высказал предположение, что нижний слой на этих раскопах относится к еще более раннему времени.

В результате раскопок последних лет и уточнения обстоятельств, при которых были найдены стеклянные браслеты в 1949—1951 гг., было установлено, что все стеклянные браслеты, найденные в Москве, кроме тех, которые были в перекопанных слоях, залегают в предматериковом слое и некоторые из них даже втоптаны в материковую глину ⁹. Среди обломков стеклянных браслетов нередки находки обломков тонких гладких браслетов зеленовато-коричневых тонов. Браслеты такого типа встречаются в Новгороде преимущественно в слоях XII—XIII вв. На основании этих находок датировать нижние горизонты культурного слоя в Зарядье X—XI вв., мне кажется, нельзя.

Для обоснования ранней датировки нижних горизонтов культурного слоя в Зарядье привлекается и найденная здесь свинцовая пломба с плохо сохранившейся надписью готическим шрифтом (нечитаемой) по кругу и изображением в центре на обеих ее сторонах перчатки, на которой лежит посох с загнутым концом рукояти. М. Г. Рабинович усматривает в этом изображении сходство с гербом кельнского епископа Германа III (скончался в 1040 г.) ¹⁰.

В результате дополнительного обследования этой пломбы, произведенного В. Л. Яниным, было установлено, что пломбы с диском такого типа на западе до XIV в. не изготовлялись. Палеографические особенности остатков надписи также указывают скорее на XIV—XV вв., чем на более раннее время. Пломба с подобным же гербом была найдена при раскопках в Новгороде в 1955 г. в слое XV в. Таким образом, найденная в Зарядье свинцовая пломба не может быть использована для датировки нижних горизонтов культурного слоя в Зарядье (XI в.). Следует также отметить, что найдена она была не в «древнейшем горизонте», а на глубине в 3,5 м, в слое XV в. ¹¹ (культурный слой в месте находки пломбы до¬стигал глубины около 5 м).

В обоснование глубокой древности нижних слоев в Зарядье приводились и находки в них обломков сосудов, «покрытых глухой зеленой поливой, какие известны по находкам в Киеве и во Владимире в слоях XI—XIII вв. ¹²». Обломки поливной керамики из раскопок в Москве имеют красноглиняное тесто, покрытое под поливу белым ангобом. Подобного типа поливная керамика не встречается среди домонгольской поливной посуды. Последняя, как правило, имеет светло-серое асбестовидное тесто и покрыта поливой без предварительного ангобирования. Керамика, о которой идет речь в Зарядье, попала, по-видимому, в нижние горизонты в результате глубоких, не замеченных при работе перекопов. При раскопках 1953—1955 гг., при большей мощности домонгольских слоев в Зарядье, чем в 1949—1951 гг., не встретилось ни одного фрагмента поливной керамики этого времени ¹³.

К раннему времени, по мнению М. Г. Рабиновича, относится и свинцовая гирька, найденная в Зарядье и имеющая, по его утверждению, аналогии в весе с гирькой новгородского купца XI в. ¹⁴.

Следует отметить, что все русские весовые гирьки домонгольского времени однотипны, в особенности гирьки XI—XIII вв. Они имеют вид медного плоского боченка, внутри которого заключено железное или свинцовое ядро. Гирь подобного типа известно множество. Московская гирька не имела медной оболочки. Против этого говорит орнамент в виде розетки, выбитый прямо на свинце. Интересно отметить, что и эта находка получена не из нижнего слоя, а с глубины 19 пласта, который автором раскопок датируется XV в. ¹⁵

Этот неполный разбор важнейших находок, полученных при археологических раскопках в Зарядье и относимых обычно к наиболее древним горизонтам культурного слоя Москвы, не дает, мне кажется, возможности датировать его временем ранее начала XII в. Слоев XI в., а тем более X в., на этой территории не обнаружено.

Несколько своеобразным для обоснования раннего времени возникновения Москвы является привлечение для этой цели клада восточных монет, найденного при сооружении фундамента храма Христа Спасителя в Москве. Здесь в урочище Чертолье в 1837—1838 гг. было найдено несколько монет, две из которых были прочитаны (862 и 866 гг.) ¹⁶.

Привлекать эту находку для установления времени возникновения Москвы также, как нам думается, нельзя. Нет оснований думать, что этот клад был найден в культурном слое Москвы. (Клад монет этого времени встречены в значительном числе вне связи с поселениями в местах, где вовсе нет культурного слоя). Осмотр обрезов культурного слоя в районе улицы Волхонки, произведенный мною в 1956 г. (неподалеку от места находки клада), позволил установить, что здесь полностью отсутствуют культурные напластования домонгольского времени.

Еще менее годится для установления времени основания Московского поселения каменная иконка X в. греческого производства, найденная в Кремле при земляных работах. Кремль, как известно, был в свое время средоточием русской церковной иерархии, и сюда из разных мест часто привозили различные церковные святыни, причем предпочтение отдавалось старинным изделиям подобного рода.

М. Г. Рабинович в ряде своих статей по ранней истории Москвы утверждает широкое развитие в Зарядье в X—XII вв. ремесел, и в частности металлургического, литейно-ювелирного и кожевенно-сапожного производств. При просмотре материала было установлено, что все эти производственные комплексы относятся к более позднему времени. В горизонтах, в которых они обнаружены, в ряде случаев вместе с ними была найдена красноглиняная, краснолощеная и даже белоглиняная керамика. Расположение ряда производственных комплексов на материке еще не доказывает их глубокую древность. Внимательный просмотр обширного керамического материала из раскопок в Зарядье и, и частности, керамики из нижних слоев позволил установить, что здесь нет сосудов в виде слабо профилированных горшков с едва отогнутыми венчиками и маловыступающими плечиками, а тем более нет лепной керамики X и первой половины XI в. В основании культурных напластований в Зарядье лежит обычная керамика XII—XIII вв., имеющая ближайшие аналогии с вятической курганной керамикой.

Кратко резюмируя вышесказанное в результате новых раскопок в Зарядье в 1953—1956 гг., я прихожу к нижеследующим выводам:

1. Древнейший Московский поселок, по-видимому, первоначально размещался западнее Зарядья в районе современной Москворецкой улицы и до 1156 г. представлял собою поселение сельского типа.

В 1954 году в предматериковом слое V раскопа был найден каменный серый шиферный крестик и наборный костяной двусторонний гребень. Оба предмета по аналогии с находками в Новгороде датируются второй половиной XII — нач. XIII в.

2. Наиболее ранние из найденных при раскопках в Зарядье вещи датируются XII в. и не дают оснований для отнесения возникновения Москвы к X—XI вв.

3. Решающими для установления времени возникновения Москвы должны явиться раскопки к югу от Красной площади, где по данным геологоразведочных работ культурный слой достигает глубины 18 м, а также раскопки в юго-западной части Кремлевского холма.

Достоверных данных о существовании до XII в. поселения на Кремлевском холме нет. Предположение о располагавшемся на его территории вятическом курганном могильнике скорее исключает мнение о его населенности до 1156 г.