Роль топонимики в изучении этногенеза славян

Топонимика представляет собой особые разделы языкознания, истории и географии. История каждого этноса в большей или меньшей степени проявляется в топонимии, и исследователи очень давно в изысканиях о древнем славянстве обратились к этому виду источников. Географические названия развивались исторически, их происхождение самым тесным образом связано с языками и диалектами племен и народов, населявших в древности и занимавших в последнее время те или иные местности. Научный анализ топонимии позволяет локализовать этноязыковые следы, сохраненные в географической номенклатуре, определить регионы расселения и миграций различных этнических групп. Топонимы хранят ценную информацию о былых эпохах, миграциях и смешениях племен и народов. Топонимические данные приобретают функции этноопределяющих признаков, дают возможности определять древние ареалы различных этнических групп и в ряде случаев способствуют характеристике их экономики, культуры и среды обитания. Топонимы в той или иной степени связаны с такими темами, как земледелие, ремесла,
рыбная ловля и лесные промыслы. Картографическая обработка материалов топонимики представляет исключительный интерес для лингвистики, истории, археологии и антропологии.

[adsense]

Попытки привлечь топонимические материалы для определения прародины славян, реконструкции их ранней истории и миграционных процессов предпринимались многими исследователями. Топонимика прошла длительный путь развития. Многое из того, что было высказано исследователями в прошлом столетии, ныне представляет в основном чисто историографический интерес. Некоторые ученые относят прошлые топонимические мнения даже к области донаучной ономастики. Действительно, современная топонимика с ее методами сбора, систематизации и анализа географических названий заметно отличается от старых изысканий, покоившихся главным образом на выборочном этимологизировании топонимов. Но и она часто встречает непреодолимые трудности в освещении многих вопросов славянского этногенеза.

Из всех географических названий для этноисторических изысканий наиболее надежными и полезными ввиду их архаичности являются гидронимы. Они сложились в древности, в основном до возникновения большинства названий населенных пунктов. Они в большей степени отражают особенности природной среды и в меньшей степени были подвержены изменениям при сменах этносов.

Длительное время в науке было распространено представление, что областью древнейшего обитания славян должны быть земли с «чисто» славянскими водными названиями или территория наибольшей их концентрации.

Поисками регионов концентрации славянских водных названий или областей с «чисто» славянскими гидронимами занимались многие исследователи и приходили к весьма противоречивым результатам.

Это была явно ошибочная предпосылка. Европа в древности пережила многочисленные миграции, поэтому топонимические карты ее отдельных регионов (за исключением, может быть, северо-восточных окраин) выглядят довольно пестро. Оказывается, что области сосредоточения гидронимии определенной языковой принадлежности обычно являются показателями миграции соответствующих этнических трупп. «Чистота» славянских названий вод вовсе не говорит о древности заселения славянами этого региона, последние обычны часты для территории бесспорно позднего расселения.

Для изучения этногенеза и расселения славян первостепенным является разработка стратиграфии славянской гидронимии. Вполне очевидно, что чем древнее славянские водные названия, тем более раннюю территорию славянства они обрисовывают. Если бы ученым удалось среди славянских гидронимов вычленить надежный праславянский пласт и дифференцировать его на несколько хронологических горизонтов соответственно этапам эволюции праславянского языка, то картография отдельных горизонтов дала бы основания для определения территорий расселения ранних славян на разных стадиях их истории.

Пока праславянская гидронимия не поддается стратиграфическому членению. Попытка всеобъемлющего описания славянской топонимической стратиграфии была предпринята польским топонимистом С. Роспондом ¹. Однако праславянский пласт при этом не был выделен. Результаты этого труда могут быть использованы лишь для периода широкого славянского расселения, начавшегося в раннем средневековье. В другой работе ² С. Роспонд наметил две географические зоны праславянской гидронимии — первую, более древнюю, охватывающую Повисленье со смежными землями правобережной части бассейна Одера и характеризующуюся первичными топонимическими структурами и преимущественно твердыми основами, и вторую, со вторичными, производными топонимическими структурами с мягкими основами, к которой относится Среднее Поднепровье (рис. 14). Аналогичные результаты были получены и Т. Лер-Сплавинским ³, наметившим на древней славянской территории два ареала — зону первичной гидронимии (бассейны Вислы и Одера) и зону с производными словообразовательными формами по отношению к первичным (Среднее Поднепровье).

На современном этапе развития славянской топонимики могут быть выделены древнейшие или архаические водные названия. Исследований, в которых затрагивается или обсуждается вопрос о таких славянских гидронимах, немало. Среди них наибольшее значение имеют три монографии — В.Н. Топорова н О.Н. Трубачева, рассматривающей водные названия Верхнего Поднепровъя; О.Н. Трубачева, в которой анализируется гидронимия Правобережной Украины; и Ю. Удольфа «Исследования славянских гидронимов и наименований вод» ⁴. К древнеславянским гидронимам в этих работах относятся такие, славянский облик которых (по лексическим, словообразовательным или фонетическим соображениям) не вызывает особых сомнений. Эти водные названия сформировались уже на собственно славянской основе. На правобережной Украине архаических славянских гидронимов насчитывается около 50, в верхнеднепровском бассейне — около 90, и в северном Прикарпатье — свыше 100.

Все эти гидронимы не принадлежат ко времени становления основ праславянского языка и, следовательно, не очерчивают славянскую прародину. Они, кажется, несомненно связаны с праславянской историей, с периодами расселения славян за пределы своей прародины. Ю. Удольф, как уже говорилось выше, относит формирование древней славянской гидронимии в Прикарпатском крае к середине 1 тыс. н.э. Судя по присутствию подобных праславянских названий вод на Балканском полуострове, заселение которого зафиксировано историческими материалами и датируется временем не ранее V—VI вв., некоторые архаические славянские гидронимы могут относиться и ко второй половине I тыс. н.э. (праславянский период продолжался до IX—X вв.). Впрочем, есть среди рассматриваемых архаических водных наименований и такие, которые относятся и ко времени ранее середины I тыс. н.э., но выделить их и определить дату начала отложения этого гидронимического пласта не представляется возможным.

В этой связи, абсолютно недопустимыми являются предпринимаемые некоторыми исследователями сопоставления карты распространения архаических славянских гидронимов Правобережной Украины, составленной О.Н. Трубачевым, с ареалами археологических культур эпохи бронзы или раннего железного века. Такие упрощенные сопоставления не могут привести к серьезным научным выводам. Совсем иное, когда сопоставляются ареал древней балтской гидронимии с археологическими картами раннего железного века или области распространения древних финно-угорских названий вод с результатами археологии. Такие сопоставления допустимы и правомерны, поскольку анализируются материалы дославянского периода, что определяется как данными языкознания, так и археологическими изысканиями.

На раннем этапе своей истории, когда закладывались основы праславянского языка, славяне на своей прародине, нужно полагать, пользовались старыми названиями вод — индоевропейскими или древнеевропейскими, поскольку становление их языка — это процесс развития индоевропейских диалектов. Это наблюдение относится не только к славянам, но и другим европейским этносам.

Прародина славян находилась на территории древнеевропейской (или, по терминологии других исследователей древней индоевропейской) гидронимии. Звенья связи между последней и архаической славянской были нащупаны Ю.Удолъфом ⁵. Предпринятый этим исследователем анализ стратиграфии водной номенклатуры региона Вислы привел к заключению, что древнейшим на этой территории является пласт древнеевропейской гидронимии, одним из остатков которого является название реки Висла. В регионе нижней Вислы на этот пласт наслоилась позднее балтская гидронимия, а следующими по времени здесь являются славянские и позднегерманские водные названия.

Топонимике принадлежит значительная роль в исследованиях направлений и путей славянского расселения как в раннее время, так и в эпоху средневековья. Исследователн уже давно обратили внимание на то, что систематическая повторяемость водных и иных географических наименований в определенных направлениях отражает пути миграций тех или иных племен и этнических групп.

В последнее время в этом направлении плодотворно работает Ю. Удольф. На основе картографического анализа распространения синонимических топонимов типа ves — derevnja, potok — ru£ej, korc — gar и dor исследователь восстанавливает картину расселения славян в Восточной Европе (рис. 15 и 16). Его основные выводы сводятся к следующему: 1) расселение было разделено на два потока — северный и южный; 2) первый направился из Северного Прикарпатья через Среднее Повисленье и Неманскую область к Псковскому озеру и Ильменю. Из Поильменья одна часть славян направилась на север, другая в восточном направлении в Верхнее Поволжье и сопредельные районы. Южный поток направился в Киевское Поднепровье и далее вверх по рекам днепровского бассейна ⁶.

Детальную картину славянского заселения восточной части Балканского полуострова на основе топонимических материалов попытался воссоздать болгарский исследователь Й. Займов ⁷. Анализируя топонимику Болгарии, он выявил немало общеславянских лексических единиц, что вполне понятно, поскольку миграция славян на Балканский полуостров осуществлялась еще в праславянский период.

Большой интерес представляют исследования Ф. Малингудисом славянских следов в топонимических материалах Греции, которые показали, что славяне, расселившиеся в этом регионе в VI—VII вв., были прежде всего земледельцами. Уровень культуры, социальных отношений и особенно сельскохозяйственной деятельности дает все основания полагать, что славяне были хорошо знакомы с провинциальноримской цивилизацией, а не вышли из тех областей, где господствовало более примитивное земледелие ⁸.

Топонимика может быть привлечена и к исследованиям контактов славян с соседними этносами. Так, литовский языковед А. Ванагас в результате анализа гидронимических материалов утверждает, что балто-славянской языковой общности, существование которой в древности допускается некоторыми исследователями, не было ⁹.