Роль наследственных и средовых факторов в контроле над ростом

К содержанию учебника «Антропология» | К следующей главе

Процессы роста, развития и становления организма занимают значительную часть онтогенеза человека. От знания деталей нормального протекания этих процессов, возможных их нарушений под действием различных факторов, а также эпохальных тенденций в процессе эволюции зависит, насколько здоровыми и активными станут будущие поколения.

Очевидно, что рост обусловлен взаимодействием генетических (наследственных, внутренних, эндогенных) и средовых (внешних, экзогенных) факторов, причем на каждом этапе онтогенеза его реализация есть результат вероятностного процесса и существенно зависит от воздействия условий среды. К средовым (экзогенным) факторам относят экологические — биогеографические (климат, сезонность и др.), социально-экономические (образование и профессия родителей, доход и социально-экономический статус семьи, жилищные условия и т. д.), психологические (например, психологический климат в семье, детском коллективе, среди соседей), антропогенные (урбанизация, индустриализация, промышленное загрязнение, шум и др.)- Факторы, оказывающие влияние на рост и развитие, в самом общем виде изображены на рис. VI. 12.

Генетический контроль

Роль наследственного, генетического фактора необычайно велика на всех этапах онтогенеза человека. Как показали исследования на близнецах (один из основных методов изучения влияния наследственных и средовых факторов), такие признаки, как размеры и форма тела, распределение подкожного жира, характер роста и т.д., находятся под сильным генетическим контролем. Лучший способ вырасти высоким и крупным — это иметь высоких и крупных родителей. Наследственность определяет не только конечный результат ростового процесса, но и его темпы, так что показатели зрелости — биологического возраста (см. предыдущий раздел) — такие, как скелетный и зубной возраст, половое созревание и т. д., у однояйцевых близнецов всегда высокоскоррелированы, тогда как у разнояйцевых и сибсов — сильно варьируют.

Хотя контроль над общими размерами тела включает в себя действие многих генов, нарушения даже в одном гене или в одной группе генов могут привести к необратимым последствиям, например, к состоянию ахондроплазии (см. последующий раздел), наследование которого осуществляется по принципу простой доминантности. С другой стороны, воздействие генов может быть ограниченным и специфическим. Генетический контроль прорезывания зубов осуществляется иначе, чем контроль скелетного созревания, а рост различных сегментов конечностей, по-видимому, находится под воздействием независимых генов.

Как показывают исследования последних лет, развитие зубной системы и последовательность оссификации в значительной степени определяются генетически, в то время как сроки оссификации в большей мере зависят от средовых факторов (Sinclair, Dangerfield, 1998). Созревание в целом реализуется при непосредственном участии среды, хотя, конечно, роль генетического компонента и здесь достаточно велика.

Существенные различия параметров роста и развития между представителями отдельных рас заставляют серьезно думать о генетических воздействиях на рост, в то же время не отвергая роль таких средовых факторов, как питание, социально-экономический статус и т. д.

Некоторые группы людей имеют большую длину тела, чем другие. В Африке самые высокорослые группы — племена динка и ватсуи, а самые низкорослые (из всех людей на Земле) — центральноафриканские пигмеи. Очевидно, подобные расовые различия сформировались в процессе эволюции как адаптация к тем или иным условиям жизни. В отношении пигмеев было показано, что хотя секреция гипофизарного гормона роста — сома-тотропного гормона (СТГ) (один из основных гормонов, осуществляющих контроль над ростом) у них остается на нормальном уровне и не изменена по химическому составу, концентрация инсулиноподобного фактора роста 1 (IGF-1) значительно ниже. Поэтому экспериментальные инъекции СТГ не дают у пигмеев того же эффекта, как у представителей других рас.

Существуют расовые различия и в скелетном созревании. Дети африканского происхождения в США опережают белых детей по этим показателям на протяжении раннего детства. Они также обгоняют их по развитию некоторых двигательных навыков, например, умения сидеть и ползать. Однако примерно к трем годам белые дети догоняют афроамериканцев по всем этим показателям, а затем начинают обгонять, очевидно, за счет влияния более благоприятных условий жизни и лучшего питания.

Тем не менее, прорезывание постоянных зубов у афроамериканцев также происходит в среднем на год раньше.

В качестве примера энтотерриториальных различий в показателях роста и развития можно назвать существование значительного географического градиента в длине и весе тела детей различных этнических групп в направлении с Запада на Восток (Година и др., 1999). На рис. VI. 13 изображена карта оценок первой главной компоненты длины тела для детей 7-17 лет из 70 с лишним этнотерриториальных групп бывшего СССР. Как видно из рисунка, оценки главной компоненты убывают в направлении с Запада на Восток — от стран Балтии к азиатским группам. При этом различия в длине тела между «Западом» и «Востоком» могут достигать 10-12 см. Очевидно, что в данном случае имеют место сформировавшиеся различия в размерах тела между представителями различных рас. Существуют также значительные различия и в пропорциях тела, которые, по крайней мере отчасти, могут быть обусловлены генетически.

Генетические факторы, несомненно, воздействуют на формирование половых различий в размерах тела и ходе ростовых процессов. Мальчики и девочки мало отличаются друг от друга в отношении размеров тела практически вплоть до 10-летнего возраста, хотя мальчики в среднем рождаются несколько более крупными, чем девочки. Однако формирование основных различий, определяющих половой диморфизм у взрослых, происходит во время пубертатного периода и реализуется в основном в процессе ростового скачка — спурта (см. выше). Начало спурта находится под сильным генетическим контролем, тогда как его интенсивность и продолжительность определяются гормональными и средовыми факторами.

Выше уже говорилось о том, что девочки опережают мальчиков по скелетному созреванию. Очевидно, в данном случае речь идет о сильном генетическом контроле и тормозящем влиянии генов, связанных с Y-хромосомой (Sinclair, 1990).

Огромную роль в реализации наследственной программы играет нейрогормональный контроль над ростом. Предположительно, в гипоталамической области мозга существует «ростовой центр», по возможности осуществляющий развертывание генетически детерминированной стратегии роста. Если условия среды тормозят реализацию этой программы, то после оптимизации условий наступает период так называемого компенсаторного роста. Это обстоятельство заставляет предполагать наличие мощного нейрогуморального центра, локализацию которого вероятнее всего связывают с гипоталамусом, поскольку именно он вместе с передней долей гипофиза участвует в реализации одной из наиболее важных частей гормонального контроля над ростом.

В регулирование процесса роста вносят свой вклад практически все эндокринные железы. Соматотропин, инсулиноподобные факторы роста и инсулин, рилизинггормон гормона роста и соматостатин, тиреоидные и паратиреоидные гормоны, половые гормоны и другие гормональные факторы роста — один только этот перечень может дать представление о сложных механизмах гормонального контроля над ростом. (Подробнее об этом см. раздел VII, а также: Е.Н. Хрисанфова, И.В. Перевозчиков. Антропология. М., 1999).

Средовые факторы

Изучение влияния факторов среды на организм человека представляет в наши дни, помимо академического интереса, чисто практическую задачу, связанную с выживанием человека как биологического вида. Всем известно множество примеров отрицательного влияния недостаточного питания, неадекватного социально-экономического уровня, загрязнения среды и т. д. на биологический статус человека, в том числе, на процессы роста и развития. Наука о здоровом бытии — валеология — должна быть тесным образом связана с экологическим воспитанием: от бережного отношения к среде зависит здоровье будущих поколений.

Термин «среда» используется для обозначения физических (биогеографических), социальных, культурных и экономических условий жизни. Остановимся на некоторых из них, оказывающих наибольшее влияние на рост и развитие. (Более подробно о влиянии экологических факторов на рост и развитие см. Година, Миклашевская, 1989).

Биогеографические (природные) факторы. Вопрос о влиянии географической среды обитания на рост и развитие представляется особенно важным, поскольку он является существенной частью общей проблемы адаптации человека к условиям внешней среды, занимающей одно из центральных мест в комплексе наук о человеке.

Эта группа факторов включает такие характеристики, как химический состав воды и почв, температура, влажность, количество кислорода во вдыхаемом воздухе, инсоляция и т. д.

В современном мире исследователи крайне редко сталкиваются с влиянием одних только природных условий, так как человек прямо или косвенно меняет свой биотоп. Именно поэтому в большинстве работ учитывается культурный компонент адаптации, т. е. комплекс социально-экономических факторов, которые изменяют воздействие биогеографических условий на человеческую популяцию. В более или менее «чистом виде» влияние климатогеографических факторов прослеживается на примере популяций, обитающих в экстремальных условиях, таких, например, как тропики или высокогорье, с его разреженной атмосферой.

Связь между климатическими факторами и морфологическими особенностями населения различных географических зон изучалась многими исследователями (см. главу, посвященную экологической антропологии). В ряде работ показана справедливость экологических «правил» Бергмана и Аллена для населения Земли: люди, живущие в жарком тропическом климате, в среднем характеризуются меньшим весом, большей длиной конечностей по сравнению с обитателями более холодных широт. Т.И. Алексеева (1986) приходит к выводу о том, что особенности телосложения и пропорций тела, типичные для коренного населения тропиков, умеренной зоны и Арктики, проявляются уже на ранних стадиях роста и развития.

Одним из наиболее четких примеров влияния климатогеографических условий на процессы роста и развития является высокогорная гипоксия. Адаптация к ней осуществляется в основном за счет морфофункциональных перестроек самого организма и не может быть компенсирована социальными факторами.

Исследования, посвященные изучению особенностей роста и развития детей в условиях высокогорья, проводились в самых разных регионах нашей планеты. Они показали, что недостаток кислорода сказывается на строении плаценты и внутриутробном развитии плода. Отставание, выраженное у новорожденных, сохраняется и в дальнейшем. Констатировано замедление процессов роста и полового созревания в предпубертатном и пубертатном периодах у детей высокогорья, причем это в равной степени относится как к коренным обитателям гор — индейцам-кечуа и аймара Южной Америки, жителям Тибета, Дамира и Непала, — так и к пришлому населению.

Из всех показателей физического развития только размеры грудной клетки у детей высокогорья увеличиваются быстрее, чем на низших высотах, причем для первых характерна более выпуклая форма грудной клетки.

В высокогорье замедляется не только линейный рост, но и процессы полового созревания. Так, по некоторым данным, у девочек высокогорья молочные железы развиваются на 3,5 мес. позже, а возраст менархе отстает на 9 мес. от аналогичных показателей у девочек той же этнической принадлежности, проживающих на равнине (Година, Миклашевская, 1989).

Хотя обнаруженная ретардация соматического развития и является характерной чертой высокогорных популяций, она может быть также связана, прямо или опосредованно, с некоторой неполноценностью питания, типичной для большинства изученных групп.

Анализ данных о влиянии климата на развитие организма был бы неполным без упоминания о сезонных вариациях биологических процессов. Существует многочисленная литература о влиянии на соматическое развитие таких биогенных факторов, как циклы солнечной активности, естественное освещение и количество часов солнечного света. Сообщается, например, о сезонности рождаемости и связанных с ней колебаниях в размерах тела новорожденных. В одной из последних работ, например, (Weber et al, 1998) приводятся данные о четкой взаимосвязи между месяцем рождения и длиной тела человека в 18-летнем возрасте: на основании результатов обследования огромного числа новобранцев (507 125) показано, что разница в длине тела между теми, кто родился весной и осенью, составила 0,6 см в пользу первых. В другом сообщении указывается о том, что у родившихся в холодный сезон намного больше шансов к развитию избыточного веса во взрослом состоянии. По данным специалистов из университета Саутгемптона (Великобритания) и Университета Нортуэстерн (Чикаго), весоростовой индекс Кетле (свидетельствующий об избыточном весе) среди людей одного региона, ведущих одинаковый образ жизни, намного выше, у тех, кто родился во время холодной зимы. Эти факты являются не только подтверждением влияния климатических факторов на рост и развитие, но и еще одним доказательством той значительной роли, которую играет ранний период развития в дальнейшем постнатальном онтогенезе.

Во многих исследованиях сообщается о сезонности наступления первой менструации, о сезонных вариациях в скоростях увеличения размеров тела и т. д. Как правило, изучение связанных с сезонностью биологических ритмов проводится в так называемых «традиционных популяциях», характеризующихся не только выраженными климатическими сезонами, но и связанными с ними сезонностью питания, физической активности и т. д. Однако сезонный компонент несомненно присутствует и в развитых северных странах, когда процессы роста и развития зависят не столько от периодичности питания, сколько от связанных с климатическими сезонами и школьной нагрузкой различиями в двигательной активности. В самом общем виде можно сказать, что длина тела в европейских развитых странах больше увеличивается осенью, а вес тела зимой (Tanner, 1978). В одном из наших последних исследований также обнаружены значительные сезонные различия в показателях развития жироотложения и мускулатуры у московских детей.

Социально-экономические факторы. Существует серьезная антропологическая традиция изучения влияния социальных факторов на различные биологические параметры, в первую очередь связанные с процессами роста и развития, так как они служат своеобразным индикатором, «зеркалом», происходящим в обществе процессов.

Как уже говорилось, впервые различия между детьми, относящимися к разным социальным слоям, были отмечены еще в XVIII в. В XIX в. подобные факты были выявлены и в других странах, например, в Италии, США, России, где было отмечено, что длина тела детей, родители которых занимаются физическим трудом, ниже, чем у их сверстников из семей более высокого социального уровня.

В XX в. было проведено огромное число исследований, посвященных влиянию социально-экономических факторов на размеры тела у подрастающего поколения во многих странах, и наиболее важным фактором признано образование родителей. Для жителей практически всех стран мира выявлена следующая закономерность: дети из более обеспеченных семей выше и тяжелее детей из малообеспеченных семей, однако масштаб различий сильно варьирует и зависит как от выбора критериев, положенных в основу социальной стратификации, так и от фактических условий жизни в рассматриваемых популяциях. Во многих случаях речь идет о кумулятивном действии разных факторов: больше доход, лучше питание, жилищные условия, гигиенические навыки, меньше братьев и сестер, более внимательный уход за ребенком, ниже уровень инфекционных заболеваний и т. д. Как правило, отмечена прямая зависимость между уровнем образования родителей и экономическим статусом семьи и обратная — между уровнем образования и количеством детей в семье. Это последний показатель связан обратной зависимостью с размерами тела, т. е. длина тела тем меньше, чем больше детей в семье.

Для 11-летних польских детей г. Люблина приводятся, например, следующие цифры: разница между детьми в зависимости от уровня образования родителей составляет 4 см, от величины семейного дохода — 3 см, от числа детей в семье и возраста родителей — по 2 см на каждый фактор, от последовательности беременностей и порядкового номера родов — по 0,5 см, при этом наиболее информативным показателем считается уровень образования матери.

Н. Воляньски на основании факторного анализа результатов обследования той же популяции приводит следующую закономерность: рост ребенка выше в семьях с более высоким культурным уровнем, где работает один отец, меньше число членов семьи, лучше жилищные условия, отец и мать выше ростом (Wolanski, 1988).

О существовании значимых различий между детьми, родители которых относятся к различным социальным слоям, сообщает Дж. Таннер (Tanner, 1986). Эти различия сохраняются вплоть до взрослого состояния и составляют у 20-летних англичан 3 см для мужчин и 2 см для женщин (для анализа были взяты только две категории: представители умственного и неквалифицированного физического труда). В национальном исследовании здоровья и роста детей, проведенном в Великобритании в начале 80-х гг., выявлены существенные различия в размерах тела между детьми безработных и работающих отцов, относящихся к различным социальным классам (рис. VI. 14). Эти различия выражены у детей, начиная с 5-летнего возраста, и достигают в среднем 3,3 см. Показан также устойчивый градиент в снижении длины тела от I социального класса к V. Различия статистически значимы и достигают 2 см у 5-летних и 3 см у 10-летних детей (Mascie-Taylor, 1989).

Мы так подробно цитируем работы ученых Великобритании в первую очередь потому, что у них существует огромная традиция изучения биологии социального класса и вообще социобиологических исследований. Имеется четко разработанная система дефиниций, что такое социальный класс и как его определять. Например, в одном из самых популярных классификаторов, которым и по сей день пользуются социологи, экономисты и антропологи Великобритании — «Общем регистраторе» Стивенсона, предложенном в 1913 г. сотрудником статистического отдела Общего регистрационного бюро Т.Г.С. Стивенсоном, предусматривается стратификация общества на шесть классов, объединяющих следующие виды деятельности:

1) профессиональный труд;

2) промежуточные занятия;

3) квалифицированный труд;
нефизический;
физический;

4) полуквалифицированный труд;

5) неквалифицированный труд.

Стивенсон отверг методы классификации, которые основывались на размере владений, прямых или косвенных показателях дохода (таких, например, как число слуг), положив в основу своего Регистратора принцип «социальной значимости», критерием которой, в свою очередь, становились «культура или ее отсутствие», «интеллект и образование». Эта схема деления на социальные классы до сих пор широко используется антропологами Великобритании, демонстрирующими существование отчетливых биологических различий между представителями различных классов. Как уже отмечалось, наибольшие различия касаются детского возраста, так как показатели роста и развития служат своеобразным индикатором, «зеркалом» происходящих в обществе процессов. При обследовании детей 5-12 лет различных этнических групп, проживающих в Великобритании (дети европейского, африканского и индо-пакистанского происхождения), выявлены те же закономерности, хотя вклад социальных и биологических факторов в изменчивость антропометрических признаков был неодинаков в отдельных группах. Сходные результаты получены и в других странах (см. обзор: Година, Миклашевская, 1989).

Помимо анализа возрастной динамики размеров тела и интенсивности ростовых процессов, для подтверждения социальной обусловленности ростовых закономерностей используется уровень полового созревания, являющийся одним из самых информативных критериев биологического возраста. Влияние социально-экономических факторов на сроки и темпы полового созревания настолько велико, что часто перекрывает возможные этнотерриториальные и климатогеографические различия. Очевидно, что с понижением социального класса значительно возрастают сроки достижения соответствующих стадий зрелости, независимо от этнической принадлежности обследованных групп.

В большинстве исследований в качестве наиболее чувствительного индикатора к воздействию условий среды используется возраст менархе, т. е. возраст начала менструирования. Отчетливая зависимость более высокого возраста менархе у девочек из менее обеспеченных слоев во внутригрупповом масштабе отмечается в Польше, Судане, Венгрии, Великобритании, Ирландии, Чехии, Японии, Испании, Индии, Нигерии, Бельгии и других странах (Година, Миклашевская, 1989). В качестве детерминантов выделялись следующие показатели: образование и профессия родителей, доход на 1 члена семьи, число детей в семье, порядковый номер ребенка при рождении. При изучении 50 000 венгерских девочек проводили анализ возраста менархе по категориям профессий и образования отца и матери. Самый поздний был у девочек, чьи отцы занимаются физическим трудом в промышленности (13,58 года), и у дочерей домашних хозяек (13,62 года), самый ранний — в семьях работников умственного труда со средним и высшим образованием (12,54 и 12,81 года соответственно). Аналогичные результаты, хотя и с меньшим разрывом для девочек из разных социальных слоев, констатированы в Польше, Великобритании, Бельгии и т. д.

Интересно отметить, что попытка выявить зависимость между социальными детерминантами в виде образования и профессии родителей с показателями роста и развития на материалах московских школьников 80-х годов практически не дала никаких результатов (Година, Задорожная, 1990). За исключением тонкого слоя недосягаемых и «неизмеряемых» детей номенклатурной элиты, остальная масса московской детской популяции оказалась на удивление гомогенной, что можно объяснить примерно одинаковыми условиями жизни для большей части населения в бывшем Советском Союзе. Необходимо упомянуть попутно, что исследования, посвященные социальной стратификации, в СССР, — по определению, «бесклассовом» обществе, — никогда не поощрялись. Именно поэтому в настоящем обзоре используются преимущественно зарубежные данные.

Помимо вышеперечисленных отличий в показателях роста и развития, социальные классы различаются по состоянию здоровья, заболеваемости, обращаемости к врачебной помощи и ряду других медико-статистических показателей (Mascie-Taylor, 1989).

Среди других показателей, отличных у представителей высших и низших классов, — развитие жироотложения, которое может рассматриваться в развитых индустриальных обществах как свидетельство социального неблагополучия в случае выраженного ожирения; в слаборазвитых странах признаком социальной депривации служат крайне низкие величины толщины подкожно-жирового слоя. В обоих случаях речь идет о воздействии несбалансированного или недостаточного питания.

Наконец, о чем уже говорилось выше, у представителей высших и низших социальных классов имеются четко выраженные различия в отношении показателей интеллектуального развития.

Таковы, в самых общих чертах, некоторые характеристики биологических показателей, зависящие от социального слоя. Как было показано, существуют несомненные доказательства влияния уровня образования и профессии родителей на целый ряд антропологических переменных.

Урбанизация и рост. Исследования последних лет неопровержимо свидетельствуют о существовании связи между социально-экономическими факторами и соматическим развитием подрастающего поколения. Это подтверждают также морфологические различия между детьми, живущими в городах и сельских местностях. Урбанизация — один из наиболее мощных процессов, испытываемых современным человечеством. Вот некоторые цифры: за два столетия городское население Земли возросло в 128 раз, против 6-кратного естественного прироста за этот период, Городское население формируется под воздействием разнообразных генетических и средовых факторов, причем эти последние носят в основном антропогенный характер. Комплекс условий, свойственных современному городу, образует экосистему, специфические особенности которой характеризуются влиянием различных воздействий, как положительных (социально-гигиенические условия, медицинская помощь и т. д.), так и отрицательных (загрязнение среды, психоэмоциональные стрессы и т. д.).

Изучение процессов роста и развития в городских популяциях, в противоположность сельским, имеет длительную историю. В XVIII и XIX вв. в большинстве стран Европы и США сельские дети были выше своих городских сверстников. Однако в XX в. эта тенденция меняется на противоположную, что, очевидно, было связано с улучшением условий жизни городского населения. Нередко это результат суммарного действия тех закономерностей, которые были предметом нашего рассмотрения в предыдущем разделе. Так, разница по длине тела между детьми варшавской интеллигенции и польских фермеров составляет в 19-летнем возрасте 6,5 см, что фактически равно величине среднеквадратического отклонения. Эта цифра складывается из различий между сыновьями работников умственного и физического труда + различия по числу детей в семье + различия в связи с размерами населенного пункта (Tanner, 1986).

Городские дети превосходят сельских по длине и массе тела, развитию жирового компонента и другим антропометрическим показателям. Эта тенденция характерна для большинства как экономически развитых, так и развивающихся стран (см. обзор: Година, Миклашевская, 1989). Несколько особняком стоят данные по английским детям: как указывает Р. Рона (Rona, 1984), сельские дети не только не отстают от городских, а напротив, даже обгоняют их. Эта тенденция зафиксирована в Англии и Шотландии на протяжении последних 2-3 столетий и может быть связана со спецификой условий жизни сельских и городских популяций Великобритании, когда первые, пользуясь всеми благами современной цивилизации, лишены минусов урбанизации.

Различия между городскими и сельскими детьми наблюдаются в разные периоды онтогенеза у новорожденных, в грудном возрасте, у дошкольников, младших школьников и подростков. У городских детей выявлены более быстрые темпы роста, что выражается в более интенсивных годичных прибавках и более раннем наступлении пубертатного скачка роста.

Установлены различия в распределении конституциональных типов: сельские дети более коренасты и брахиморфны; уступая городским сверстникам по длине и массе тела, они не отстают от них по обхвату грудной клетки, демонстрируя тем самым повышенную крепость организма по сравнению с горожанами. Отметим, что в качестве одного из факторов, отрицательно влияющих на физическое развитие современных горожан, приводится гиподинамия.

Помимо различий в росте размеров тела, городские и сельские школьники характеризуются разными сроками полового созревания. Существует отчетливая зависимость между размерами населенного пункта и возрастом начала менструирования девочек в сторону его уменьшения с ростом числа жителей.

В одном из последних обзоров, посвященных возрасту менархе у девочек различных этнотерриториальных групп бывшего СССР, нами показаны систематические различия, характерные для сельских и городских девочек во всех без исключения популяциях: будь то русские, белорусы, армяне, абхазы, туркмены, таджики, буряты, коми и т. д. Отмечается также удивительное сходство в темпах созревания девочек крупных городов. Так, у русских девочек Москвы, Архангельска, Смоленска, Нижнего Новгорода Омска, Томска, Иркутска, Улан-Удэ, Южно-Сахалинска средний возраст менархе незначительно колеблется в диапазоне 12,9-13,1 года. Что касается сельского русского населения названных территорий, то размах изменчивости этого показателя здесь более значителен (0,8 года). Таким образом, можно констатировать, что подрастающее поколение села развивается более медленными темпами и характеризуется большей вариабельностью показателя. При рассмотрении влияния этнического фактора обращает на себя внимание тот факт, что коренное нерусское население страны, как сельское, так и городское (ненцы, коми, карелы, якуты, буряты, ханты, манси, чукчи, коряки, ительмены), характеризуются более замедленными темпами развития. Несомненно, не следует исключать и возможного воздействия социально-культурных факторов, таких, как традиционный уклад жизни, многодетность семей и т. д. в традиционных нерусских популяциях.

Загрязнение среды. Процесс урбанизации неразрывно связан с другой характерной тенденцией нашего времени — загрязнением окружающей среды в результате роста промышленной и хозяйственной деятельности человека. Установлены следующие основные источники поступления вредных химических веществ: теплоэлектроцентрали и другие крупные энергетические установки, выбрасывающие в атмосферу окись углерода, двуокись серы, окислы азота, тяжелые смолистые продукты и др.; предприятия химической, металлургической, нефтедобывающей и других отраслей промышленности; автомобильный, воздушный, морской и другие виды транспорта, загрязняющие окружающую среду токсичными продуктами горения, в том числе тетраэтилсвинцом; химизация сельского хозяйства (пестициды, гербициды, химические удобрения и др.) (см. обзор Година, Миклашевская, 1989).

Загрязняющие факторы оказывают неблагоприятное воздействие на состояние здоровья населения: повышается уровень общей заболеваемости, растет частота острой и хронической патологии у детей, начиная даже с пренатального периода.

Данные о влиянии специфических загрязняющих факторов на соматическое развитие детей и подростков достаточно многочисленны. В ряде работ констатировано однозначное уменьшение размеров тела, в других — уменьшение длины тела при увеличении массы тела и показателей развития жироотложения. Интересные результаты получены при обследовании девочек 8-16 лет, проживающих в районах горной Силезии с очень высоким загрязнением атмосферы пылью и газом: по сравнению с контрольной группой, они во всех возрастах отличались большими размерами грудной клетки и более выпуклой ее формой (признаки, которые наблюдаются при высокогорной гипоксии).

Наряду с многочисленными данными, констатирующими замедление роста и темпов созревания в районах с повышенной концентрацией загрязняющих веществ, имеются свидетельства противоположного рода. Так, например, девочки Норильска характеризуются высокорослостью и крайне низким возрастом менархе: 12,7 года (Година и др., 1995). Подобное ускоренное развитие может быть связано с воздействием загрязнения как одного из акселерирующих факторов. Сходный эффект отмечен в Польше, Германии и др.

В последние годы ведутся обширные исследования, связанные с воздействием радиации на процессы роста и развития. Этим занимаются белорусские врачи и антропологи в районе Чернобыльской катастрофы. И хотя окончательные результаты еще не получены (и, может быть, это дело далекого будущего), есть основания считать, что и здесь проявляется тенденция некоторого ускорения роста и развития.

В разделе, где речь идет о факторах, оказывающих влияние на рост, нельзя, хотя бы вкратце, не коснуться питания, болезней, физической нагрузки и психоэмоциональных факторов.

Питание. Адекватное получение питательных веществ — необходимое условие для реализации программы нормального роста и ростовых потенциалов. Существует огромное количество литературы, демонстрирующей теснейшую связь между питанием и ростовыми процессами. Самым ярким примером подобного рода является резкое замедление роста детей в периоды социальных катастроф, войн, голода и т. д.

Было также показано, что после остановки действия неблагоприятных факторов происходил компенсаторный рост, причем темпы роста, как правило, были выше в городе, чем в сельских местностях, что опять-таки объяснялось лучшим питанием (или большей его доступностью) у горожан.

[adsense]

Недоедание связано не только с недостатком калорий, но и с дефицитом необходимейших питательных веществ (качеством пищи), что в сочетании и приводит к задержке роста. Потребность человека в калориях варьирует в зависимости от стадии онтогенеза, например, в течение первого года жизни младенец потребляет вдвое больше калорий, чем взрослый мужчина, выполняющий тяжелую физическую работу. Подростку во время пубертатного периода требуется до 3000 ккал в день; при этом потребность в кальции, азоте и витамине Д у него примерно в полтора раза выше, чем до начала полового созревания (Sinclair and Danger-field, 1998).

Питание сильнейшим образом влияет и на скорость созревания. При недоедании происходит не только задержка роста, но и замедление темпов развития.

Недостаток питания во время беременности, приводящий к уменьшению размеров новорожденного, может оказать критическое влияние на весь дальнейший ход развития ребенка и даже на его здоровье во взрослом состоянии. По крайней мере, именно этот аспект проблемы серьезно обсуждается в последнее время (например, гипотеза Д. Баркера — (Barker, 1994).

Недоедание приводит к дифференциальному росту: рост зубов получает преимущества перед ростом костей, а последние — перед ростом мягких тканей: жировой и мышечной. Задержка скелетного созревания менее ощутима по сравнению со скелетным ростом, а процесс миелинизации в мозге нарушается меньше, чем общий рост мозга. Рост половых органов в целом меньше подвержен воздействию недоедания, чем рост остальных органов и тканей (Sinclair, Dangerfield, 1998).

Мощным ростовым фактором является молоко. В многочисленных работах было показано, что добавка молока к диете приводит к ускорению роста, удлинению ног и изменению типа пропорций тела. В этой связи небезынтересно отметить, что популяции, в традициях которых было высокое потребление молока, характеризуются большей длиной тела (туркана, Кения).

Для нормального роста, развития и жизнедеятельности пища должна содержать девять незаменимых аминокислот, микроэлементы и витамины. В результате недоедания и голода у детей может развиться квашиоркор (белковое голодание) или маразм (следствие дефицита как белков, так и углеводов).

Важную роль в диагностике дефицита питания играет уже упоминавшийся индекс Кетле — всеростовой индекс, или BMI. У взрослых значения индекса ниже 18-20 указывают на умеренное недоедание, а при значениях ниже 16 показано лечение в стационаре. Хорошим показателем адекватности питания служат также измерения обхвата плеча на уровне середины плечевой кости. Так, у детей в возрасте от года до 5 лет в качестве пограничных служат следующие цифры: 16 см — норма; 13,5 — показатель недоедания; 12,5 см свидетельствует о патологическом состоянии.

Болезни. Выше уже говорилось, что плохие социально-экономические условия приводят к повышению заболеваемости, что, в свою очередь, отрицательно сказывается на росте. Дети из бедных семей чаще болеют, хуже питаются и поэтому могут отставать в росте и развитии.

Болезнь в детском возрасте оказывает тот же эффект, что и хроническое недоедание. Это показано на примере таких заболеваний, как туберкулез, болезни почек, сердца и т. д. После выздоровления начинается компенсаторный рост, как и после воздействия других неблагоприятных факторов. Девочки, как правило, менее, чем мальчики, подвержены влиянию различных отрицательных воздействий и быстрее «восстанавливаются». Исключение составляют случаи (к сожалению, довольно многочисленные), когда половые, или, скорее, тендерные различия обусловлены разными социокультурными традициями по отношению к представителям двух полов.

Каким образом болезнь воздействует на рост, остается до конца неизвестным. Возможно, что одним из факторов служит плохой аппетит ребенка и, как следствие, — недоедание. Другая возможная причина — повышенная секреция кортикостероидов в неблагоприятной для организма ситуации замедляет секрецию гормона роста (Sinclair, 1990).

Физическая нагрузка. Снижение двигательной активности, или гиподинамия, рассматривается как один из факторов увеличения размеров тела у городских детей и повышения жироотложения. Это также один из акселерирующих факторов, оказывающих влияние на направление секулярного тренда (см. ниже). С другой стороны, существует большое количество работ, свидетельствующих о замедлении роста и полового созревания при регулярной чрезмерной физической нагрузке, спортивных тренировках и т. д.

Психоэмоциональные факторы. В связи с обсуждаемыми проблемами интересно рассмотреть влияние психоэмоциональных факторов на процессы роста. Одним из первых классических исследований такого рода была работа Э. Виддаусон (Widdowson, 1951), которая показала существенные различия в приростах размеров тела у воспитанников двух сиротских приютов в Германии в зависимости от работавшего с детьми персонала. Очевидно, такие факторы, как «психологический климат семьи» и т. д., должны оказывать существенное влияние на показатели роста и развития. За счет психологических факторов могут быть отнесены различия между детьми работающих и неработающих отцов и другие примеры социальных различий.

Конечно, действие подобных факторов изучено гораздо меньше, чем, допустим, климата и социально-экономического класса. Можно только гипотетически представить, что намечающаяся в большинстве развитых стран мира тенденция к астенизации подростков также в значительной степени связана с психологическими факторами, так как именно такой тип телосложения считается модным и современным.

Как именно эмоции влияют на рост, до конца неизвестно. Возможно, что это связано с гипоталамическим центром роста или с нарушениями метаболизма и сверхпродукцией стероидов в результате хронического стресса. Как бы там ни было, это не более чем предположения и нам еще предстоит выяснить существо механизма психоэмоциональных влияний на рост.

Психоэмоциональными влияниями до недавнего времени объясняли широко известный в быту феномен синхронизации менструаций у учащихся или работающих вместе девочек. Однако в 1998 г. К. Стерн и М. Макклинток из Университета Чикаго нашли этому четкое биологическое объяснение, показав, что пусковым механизмом синхронизации являются феромоны, секретируемые женщинами в определенные фазы цикла.

К содержанию учебника «Антропология» | К следующей главе