Ремесленное производство

К оглавлению книги «Античные государства Северного Причерноморья» | Читать дальше

Ремесленное производство было важной отраслью экономики античных государств Северного Причерноморья. К сожалению, источники по этой проблеме достаточно ограничены.’ Наиболее важны остатки ремесленных мастерских и находки орудий труда ремесленников, меньшее значение имеют данные письменных источников и памятники изобразительного искусства.

Интерес к истории ремесленного производства северопричерноморских античных городов возник в 30-ых годах XX в. Тогда было начато изучение керамических обжигательных печей и их продукции (Гайдукевич В. Ф., 1934а, б, 1935; Граков Б. Я., 1935; 1939а; Книпович Т. Я., 1940б) и были сделаны первые шаги по химико-технологическому изучению керамических изделий (Кулъская О. А., 1940). После Великой Отечественной войны были открыты и исследованы новые керамические производственные комплексы в разных античных городах (Худяк М. М., 1952; Ветштейн Р. I., 1958, 1965; Борисова В. В., 1958; Кобылина М. М., 1958, 1966б, 1970а; Кругликова И. Т., 1962в; Сокольский Н. Я., 1969б), изучались многие группы керамических изделий местного производства; черепица и строительная керамика (Гайдукевич В. Ф., 1947, 1958в; Мерперт Н. Я., 1951; Марченко И. Д., 1952; Сорокина Я. Я., 1952, 1956, 1961б; Шелов Д. Б., 1954; Кругликова И. Т., 1955а; Берзин Э. О., 1959; Брашинский И. Б., 1964; Кобылина М. М., 19726), клейменые и неклейменые амфоры (Ахмеров Р. Б., 1946, 1947; Зеест И. Б., 1952, 1960; Борисова В. В., 1974; Белов Г. Д., 1977), простая и расписная столовая, кухонная и туалетная посуда (Книпович Т. Я., 1955а, 1955б; Кругликова И. Т., 1957а; Скуднова В. Ж., 1957а; Зеест И. Б., Марченко И. Д., 1962; Зайцева К. Я., 1962, 1976; Леви Е. Я., 1964а; Марченко Я. Д., 1967а; Цветаева Г. А., 1972; Ветштейн Р. И., 1975; Алексеева Е. М., 1976). Было выявлено и исследовано местное производство терракоты (Кобылина М. М., 1949а, 1959б, 1961; Винницкая Г. Г., 1949, 1951; Мезенцева Г. Г., 1956; Леви Е. Я., 1959; Пругло В. Я, 1974, 1977), рельефных эллинистических сосудов (Блаватский В. Д., 19595; Лосева Я. М., 1962б; Шургая И. Г., 1962) и краснолаковой керамики (Книпович Т. Я., 1952; Шелов Д. Б., 1953; Силантьева Л. Ф., 1958б). При исследовании керамики местного производства были применены методы естественных наук (Кулъска О. А., 1958; Круг О.Ю., 1960; Богданова-Березовская Я. В., Наумов Д. В., Ковнурко Г. М., 1964; Кадеев В. Я., Шумейко С. Я., 1967). Изучение отдельных керамических производственных комплексов и различных категорий изготовлявшейся керамики подготовило возможность для характеристики гончарного производства отдельных городов и целых районов (Ветштейн Р. Я., 1953; Борисова В. В., 1966б; Кобылина М. М., 1966б; Сокольский Я. Я., 1969б; Щеглов А. Я., 1973а). Обобщением всего имеющегося материала явился выпуск в 1966 г. САИ — «Керамическое производство и античные керамические строительные материалы». В 50-ых годах началось изучение металлургического ремесла в античных городах. Раскопки остатков мастерских и находки литейных форм позволили получить данные о развитии железоделательного и бронзолитейного производства в Ольвии, Пантикапее и других местах Северного Причерноморья (Фурманская А. И., 1953а, 1953б; Фурмансъка А. I., 1958, 1963б; Штительман Ф. М., 1947, 1955; Марченко И. Д., 1956бг 1957б; 1962в, 1971; Пругло В. Я., 1965; Фомин Л. Д.у 1974; Островерхов А. С., 1975). При исследовании древних металлических изделий, шлаков и пр. применялись анализы металлографический, спектральный и др. (Круг О. Ю., Рындина Я. В., 1962; Кадеев В. Я., 1963; Кадеев В. Я., Солнцев Л. А., Фомин Л. Д., 1963; Барцева Т. Б., 1974). Ряд работ посвящен исследованию торевтики и ювелирного дела в Херсонесе и на Боспоре (Прушевская Е. О., 1955; Пятышева Я. S., 1956; Никулин В., 1957; Харко Л. Я., 1961; Онайко Я. А., 1966б; 1974). Из других ремесленных производств лучше исследованы деревообработка, получившая всестороннее освещение в специальных монографиях (Сокольский Я. Я., 1971; Кадеев В. Я., 1974), и стекловарение, изучение которого стало возможным благодаря открытию остатков стеклоделательных мастерских в Крыму и в Танаисе (Висотська Т. М., 1964; Белов Г. Д., 1965; 1969; Алексеева Е. М., Арсеньева Т. М., 1966). Отдельные статьи советских исследователей посвящены рассмотрению косторезного (Наливкина М. А., 1940; Кругликова Я. Т., 1949, 1957а; Иванова А. Я., 1955; Кадеев В. I., 1969а), ткацкого (Гайдукевич В. Ф., 1952г), каменотесного (Блаватский В. Д., 1957а; Карасев А. Н., 1959) ремесел в городах Северного Причерноморья. Изучение ремесла в разных центрах Северного Причерноморья позволило написать и общие очерки его развития в некоторых городах и районах (Блаватский В. Д., 1959в, 1961а; Пругло В. Я., 1967; Кадеев В Я., 1970) и включить более или менее подробные разделы о ремесленном производстве в общие труды, посвященные экономике и истории античных государств Северного Причерноморья (Гайдукевич В. Ф., 1949а; Gajdukevic V. F., 1971; Лапин В. В., 1963, 1966, Шелов Д. Б., 1963, 1972а; Блаватский В. Д., 1964в; Кругликова И. Т., 1966а; Кадеев В. Я., 1975).

Железоделательное производство. В античном мире из железа изготовлялось большинство орудий труда, оружие, различные скобяные изделия, строительные детали и пр.| Все эти предметы нередко встречаются при археологических раскопках, но теперь часто невозможно сказать, какие из них были продуктами местного ремесла, а какие импортированы из других центров. Анализы древних шлаков показали использование керченской железной руды в металлургическом производстве Боспора (Марченко И. Д., 1957б, с. 172, 173; Онайко Н. А., 1959, с. 59 сл.; Круг О. Ю., Рындина Н. В., 1962, с. 254). Для Херсонеса можно предполагать употребление местных болотных руд (Кадеев В. И., 1970, с. 28— 30). Ольвийские металлурги могли использовать криворожскую железную руду (Граков Б. Н., 1948, с. 47; 1954, с. 125; Островерхов А. С., 1975, с. 133). Допускается возможность ограниченного ввоза железной руды в Северное Причерноморье из Малой Азии (Максимова М. И., 1956, с. 162).

До поступления в плавильную печь железная руда предварительно обогащалась известью и промывалась. Вероятно, приспособлениями для такой промывки являлись открытые на о. Березани бассейны конца VII—VI вв. до н. э. (Лапин В. В., 1961, с. 28), свидетельствующие о том, что производство железа в этом районе было налажено с самого возникновения здесь античных поселений (Лапин В. В., 1963, с. 37; 1966, с. 137—138). Железо получалось путем непосредственного восстановления из руды в сыродутных печах или домницах. Домницы конца VI—V вв. до н. э. известны в Ягорлыцком поселении в низовьях Днепра (Островерхов А. С., 1975, с. 132 сл.; 1976, с. 30, 31). Остатки металлургической мастерской архаического времени открыты в Пантикапее (Марченко И. Д., 1968б, с. 32,33; 1971, с. 148 сл.). В Тире открыты остатки двух сыродутных печей первых веков нашей эры (Дмитров Л. Д., 1955, с. 116; Фомин Л. Д., 1974, с. 26). В других местах найдены шлаки и готовые крицы. Получаемое в горнах губчатое железо подвергалось затем повторному нагреванию и проковке и в виде криц становилось сырьем для изготовления железных предметов. Выработка железных изделий производилась в кузницах, главным образом, путем ковки Установлено, что кузнецы работали как в городах, так и в мелких поселениях, о чем свидетельствует открытие остатков сельских кузниц в Синдике (Блаватский В. Д., 1959в, с. 50). В ряде городов открыты кузницы. Так в ольвийской цитадели римского времени раскопан кузнечный комплекс, состоявший из горна, каменных корыт, инструментов, шлаков, большого числа железных изделий — серпов, ножей и пр. (Штителъман Ф. М., 1955, с. 62—63). В Ольвии же найдены большие кузнечные клещи. Наковальня и клещи, подобные помпейским, обнаружены и в Горгиппии (Кругликова И. Т., 1966а, с. 162). Кузнечные зубила первых веков нашей эры обнаружены в Пантикапее (Марченко И. Д., 1971, с. 151— 152, рис. 2, 10), в Херсонесе (Кадеев В. И., 1970, с. 33) и в Танаисе (Шелов Д. Б., 1963, с. 127—128, рис. 9) (табл. LX, 1, 2).

[adsense]

Таблица LX. Орудия металлургов и ювелиров 1 — зубило (железо) из Пантикапея; 2 — то же из Танаиса; 3 — сопло из Пантикапея (глина); 4 — льячка из Фанагории (глина); 5 — штамп (бронза) из Пантикапея; 6 — то же из Тиритаки; 7—12 — формы: 7 — из Пантикапея (камень) ; 8 - из Пантикапея (камень) ; 9, 10 — из Ольвии (камень) 11—шз Ольвии (медь); 12 — из Танаиса (керамика). Составитель Д. Б. Шелов

Таблица LX. Орудия металлургов и ювелиров
1 — зубило (железо) из Пантикапея; 2 — то же из Танаиса; 3 — сопло из Пантикапея (глина); 4 — льячка из Фанагории (глина); 5 — штамп (бронза) из Пантикапея; 6 — то же из Тиритаки; 7—12 — формы: 7 — из Пантикапея (камень) ;
8 — из Пантикапея (камень) ; 9, 10 — из Ольвии (камень) 11—шз Ольвии (медь); 12 — из Танаиса (керамика). Составитель Д. Б. Шелов

Основным приемом кузнечной обработки железа была ковка, но использовались и другие методы: термическая обработка и закалка стали, сквозная или поверхностная цементация изделий, сваривание железа со сталью для получения лезвий повышенной твердости и т. д. Готовые изделия подвергались еще и холодной обработке. Судя по остаткам металлургической мастерской конца VI — начала V в. до н. э. в Пантикапее в раннеантичное время производство железа не было еще отделено от кузнечной обработки. Все работы по изготовлению металлических предметов могли производиться в одной мастерской (Марченко И. Д., 1968б, с. 32, 33; 1971, с. 148 сл.). В эллинистическую и римскую эпохи железоделательное производство получило значительную специализацию (Кадеев В. И., 1970, с. 37—38), что подтверждается существованием очень развитой терминологии для обозначения профессий (Blumner H., 1887, с. 361 сл.). Впрочем, такая специализация далеко не всегда имела место и вероятно, до конца античной эпохи существовали кузнечной-литейные мастерские смешанного характера (Шмидт Р. В., 1,935, с. 288—289; Штителъман Ф. М., 1955, с. 63).

Цветные металлы. Обработка цветных металлов известна лучше железоделательного производства. Во всех античных городах из меди или бронзы разного состава изготовлялись некоторые орудия труда, предметы и детали вооружения (наконечники стрел, мечи, кинжалы, шлемы, панцири, кнемиды и пр.), детали и украшения конской сбруи, принадлежности одежды и украшения, многие бытовые предметы: стригили, замки, ключи, зеркала, бритвы, разнообразные сосуды. Из бронзы отливалась и скульптура] Некоторые предметы приготавливались из свинца: гири, грузила, пряслица, украшения и др1 Состав античных бронз довольно разнообразен. Обычно это свинцово-оловянистые бронзы, иногда, особенно в римское время, в них примешивается довольно значительное количество цинка, что позволяет говорить даже об античных латунях (Кадеев В. И., Солнцев Л. А., Фомин Л. Д., 1963, с. 43 сл.; Барцева Т. Б., 1974, с. 26 сл.). Медь для отливки добывалась главным образом из халькопирита или халькозина, свинец — из галенита (Кадеев В. И., 1963, с. 32 сл.; 1970, с. 45—47). Вопрос об источниках цветных металлов для ремесленного производства городов Северного Причерноморья еще не выяснен. Высказывались предположения о поступлении в Северное Причерноморье меди из Криворожья, из Донецкого бассейна, с Северного Кавказа, из Закавказья и из Малой Азии (Гайдукевич В. Ф., 1949а, с. 117; Gajdukevic V. F., 1971, с. 130; Фурманская А. И., 1953а, с. 53). Последний источник кажется наиболее вероятным, оттуда же мог доставляться и свинец. Медь и свинец поступали в античные города в виде слитков, такие слитки найдены в Херсонесе и Ольвии (Фурмансъка А. 1963б, с. 68; Кадеев В. И., 1963, с. 34, 39; 1970, с. 44). Слитки содержали значительное количество примесей и шлаков, которые должны были удаляться путем рафинирования в плавильных печах.

Основным методом изготовления медных и бронзовых изделий была их отливка в формах. Металл плавился в специальных плавильных печах, остатки которых открыты в Пантикапее, Ольвии, Херсонесе (Марченко И. Д., 1957б, с. 162; Фурмансъка А. I., 1963б, с. 61 сл.; Кадеев В. И., 1970, с. 47). Они были высокими, имели цилиндрическую форму. Внизу была топка, а вверху вмазывался котел, в котором и производилась плавка. В печь мехами подавался воздух, обеспечивающий высокую температуру горения. В Пантикапее и в других местах найдены обломки глиняных сопел от воздуходувных мехов (Марченко И. Д., 1957б, рис. 2, 5, 6) (табл. LX, 3).

Небольшие порции металла могли плавиться в толстостенных сосудах — тиглях (Марченко И. Д., 1957б, с. 167, рис. 2, 9; Шелов Д. Б., 1963, с. 127, рис. 8). Расплавленный металл разливался в формы при помощи льячек (Блаватский В. Д., 1961а, рис. 15) (табл. LX, 4). Тигли и льячки найдены почти во всех античных северочерноморских центрах.

Большинство мелких бронзовых и медных изделий отливалось в жестких формах. Негативное изображение нужного предмета вырезалось в камне или обломке керамики (табл. LX, 7, 8, 11, 12). Формы могли быть односторонними, когда изделие должно было иметь рельеф или украшение только с одной стороны, но чаще они составлялись из двух половинок, в каждой из которых вырезалась в зеркальном отражении соответствующая сторона будущего изделия. Две половинки формы скреплялись металлическими штифтами (Марченко И. Д., 1956б; 1957б; 1962в; Фурмансъка А. I., 1958; Пругло В. П., 1965). Расплавленный металл поступал в форму по канальцам, прорезанным в одной из половинок формы. Нередко на одном камне или керамическом фрагменте вырезывались контуры нескольких однотипных или даже различных предметов, соединенные между собой канальцами (табл. LX, 9, 10; Фурмансъка А. I., 1958). После застывания металла форма разъединялась, отливка вынималась и литники, образовавшиеся на месте канальцев, обрубались. Несмотря на очень тщательную пригонку двух половинок формы, вещи, отлитые в них, легко узнаются по наличию у них литейного шва, образовавшегося на месте затека металла между половинками форм (Кадеев В. П., 1970, с. 66). Литейные формы найдены в Ольвии, Тире, Херсонесе, Пантикапее, Фанагории, Мирмекии, Танаисе и др. Как правило, это формы для отливки мелких украшений: булавок, браслетов, подвесок, серег, бус и т. п. При отливке крупных бронзовых изделий, предметов сложной конфигурации, художественной скульптуры, изделий, требующих тонкого и сложного рельефного орнамента, применялись формы, сделанные из глины или формовочной земли. Формы могли быть либо разъемными, либо цельными, в последнем случае они после отливки разламывались, чтобы извлечь из них готовое изделие. Как правило, отливка в цельные формы велась с утратой восковой модели, которая оставалась внутри формы и выгорала при заливке металла. Применение этого метода литья, в отличие от литья в многократно используемые жесткие формы, позволяло отливать в форме только один экземпляр изделия, но зато обеспечивало возможность создания литых предметов любой сложной конфигурации и с тонкой орнаментацией.

Литье было основным, но не единственным способом обработки цветных металлов (Кадеев В. И., Солнцев Л. А., Фомин Л. Д., 1963; Кадеев В. П., 1970, с. 64 сл.). Вышедшие из литейной формы предметы еще нуждались в дальнейшей отделке. Иногда литье применялось только для получения заготовок, например, стержней для изготовления фибул или браслетов, которые потом обрабатывались ковкой (Амброз А. К., 1969, с. 257 сл., табл. VII; Шелов Д. Б., 1972а, с. 95 сл.). При помощи ковки удавалось получать чрезвычайно тонкие листы меди, из которых выделывались рельефные бляхи и сосуды. Литые сосуды встречаются относительно редко. При изготовлении медной и бронзовой посуды, а также для соединения концов колец, перстней и т. д. применяли клепку. Было известно и производство тонкой медной проволоки. Из проволоки изготовляли фибулы, рыболовные крючки, браслеты. При холодной обработке тонкой листовой меди, кроме зубила, употреблялись, видимо, и ножницы. Наконец, при обработке меди и бронзы применяли штамповку или тиснение при помощи металлических штемпелей, паяние, позолоту.

Первоначально обработка железа и меди производилась в одних мастерских. Да и в дальнейшем, как показывают находки остатков мастерских в Ольвии (Штителъман Ф. М., 1955, с. 63), эти ремесла не всегда разделялись. Этому способствовало то, что во многих изделиях (некоторые виды зеркал, бронзовые сосуды с железными ручками и др.) применялись одновременно разные металлы. В то же время существовали раздельные бронзолитейные и кузнечные предприятия. Да и сами мастерские по выделке предметов из цветных металлов могли специализироваться в области какого-нибудь узкого производства — фибул, сосудов и т. п. Остатки таких мастерских открыты в Ольвии, в Пантикапее, в Танаисе и в других местах (Фурмансъка A. I., 1953б; 1963б; Марченко И. Д., 1957б, с. 162 сл.; Шелов Д. Б., 1972а, с. 326).

Везде, где найдены остатки бронзолитейных мастерских и кузниц, они были размещены в центральных районах городов, среди жилых кварталов, что объясняется, вероятно, большим значением этой отрасли ремесла, а также желанием приблизить мастерские к потребителям, поскольку обычно мастерская была одновременно и лавкой, где ремесленник сбывал свою продукцию.

Бронзолитейные мастерские античных городов Северного Причерноморья снабжали своими изделиями и степные племена Причерноморья. Наиболее ярким примером этого является распространение изделий ольвийских металлургов VI—V вв. до н. э. (крестообразных блях для конской сбруи, зеркал с зооморфными изображениями на ручках) (Фармаковский Б. В., 1914а; с. 27 сл.; Прушевская Е. О., 1955, с. 329 сл.; Капошина С. П., 1956б, с. 172 сл.), хотя Ольвийское происхождение части этих предметов вызывает сомнение некоторых исследователей (Скуднова В. М., 1962, с. 5—27; Онайко Н. А., 1966б, с. 171 сл.). Эти изделия встречаются на огромном пространстве от Прикарпатья до Западной Сибири (Граков Б. М., 1947; Бондар М. М., 1954; Бондарь Н. Н., 1955). Известны находки в поволжских степях бронзовых фибул, выделывавшихся в первых веках нашей эры в мастерских Танаиса (Шелов Д. Б., 1972в, с. 191, 204 сл.).

Торевтика и ювелирное дело. В античных центрах Северного Причерноморья ювелиры и торевты достигли таких высот мастерства, каких не знала ни одна другая область античного мира (Ростовцев М. П., 1925; Rostovtzeff М., 1922, 1931; Прушевская Е. О., 1955). Это объяснялось, вероятно, главным образом тем, что скифская, меотская и сарматская знать предъявляла постоянный спрос на изделия античных ювелиров. Ольвийские и боспорские мастера удовлетворяли этот спрос и выделывали драгоценные сосуды и украшения специально на продажу варварской знати. Большинство изделий северочерноморских торевтов найдено в погребениях скифских и сарматских вождей.

Вопрос о том, откуда поступало золото в Северное Причерноморье до сих пор не может считаться решенным. Существовало мнение о чрезвычайном обилии золота в Северном Причерноморье, якобы доставлявшегося сюда с Урала и Алтая (Гайдукевич В. Ф., 1949а, с. 118; Gajdukevic V. F., 1971, S. 130). Его ошибочность показал еще A. Л. Бертье-Делагард (Бертье-Делагард А. Л., 1911, с. 2—14). Ввоз золота с Урала и Алтая пока не подтвержден фактическим материалом. Более вероятна доставка золота в Северное Причерноморье из Фракии, Малой Азин или Закавказья (Манцевич А. П., 1950, с. 234— 235; Пятышева Н. В., 1956, с. 8). Серебро, вероятно, доставлялось главным образом афинскими торговцами (Блаватский В. Д., 1959в, с. 51; Брашинский И. Б., 1963а, с. 118—121). Что касается электра (сплав золота и серебра), из которого в архаическое и классическое время изготовлялись многие изделия торевтики, то он мог получаться искусственным путем, но мог быть и естественным, малоазийского происхождения. В этом случае он скорее всего попадал в Северное Причерноморье в виде кизикских электровых статеров (Бертье-Делагард А. Л., 1911, с. 97-99).

Обработка драгоценных металлов производилась теми же методами, что и обработка меди и ее сплавов. Плавили металл в тиглях. Основную роль, особенно в ювелирном деле Ольвии играла отливка в жесткие или пластинчатые формы (Капошина С. И., 1956б, с. 176), применялись также ковка, волочение серебряной или золотой проволоки или нити, холодная обработка, Было известно паяние. Использование этой техники позволило древним мас-стерам соединять между собою отдельные детали ювелирных изделий и создавать предметы украшенные сканью, зернью или филигранью (Онайко Н. А., 1966б, с. 166; Кадеев В. И., 1970, с. 69, 70). Этот прием орнаментации особенно часто употреблялся при изготовлении мелких золотых украшений греческих форм: серег, подвесок, лунниц, амулетов и т. п. Особенно часто практиковались штамповка и тиснение. Для штамповки употреблялись бронзовые штемпеля, на рабочей торцевой поверхности которых находилось рельефное изображение. Такие штемпеля найдены в Пантикапее, Тиритаке (табл. LX, 5, 6), Херсонесе (Гайдукевич В. Ф., 1940б, с. 298 сл.; 1949а, с. 119; Харко Л. П., 1961, с. 223, сл.; Никулин В., 1957, с. 85—89; Марченко И. Д., 1957б, с. 166 сл.; Кадеев В. И., 1970, с. 51). Мелкий орнамент мог наноситься путем штамповки или клеймения на уже готовые металлические предметы. Но чаще всего эта техника применялась к изделиям, которые изготовлялись из тонкого металлического листа или им облицовывались: бляшкам, обкладкам ножен оружия и горитов, поясов, портупей и пр., сосудам из золота или серебра. При изготовлении мелких бляшек тонкий лист металла помещался на какую-нибудь сравнительно мягкую подушку (из смолы или свинца), сверху к нему приставляли рабочий конец штемпеля, по верхней части которого били молотком. Для выполнения более сложных рельефов, например, при изготовлении фигурных композиций обкладок горитов, употреблялась другая техника. Рельефное изображение вырезалось на деревянной доске или отливалось в виде бронзовой матрицы, поверх нее клался тонкий золотой или серебряный лист и затем свинцовая пластинка, по которой били молотком. После того, как на металлическом листе получалось достаточно четкое рельефное изображение, матрица вынималась, но деревянная основа могла быть и оставлена на месте или заменена гипсовой отливкой для предохранения рельефной обкладки от деформации (Шилов В. П., 1961, с. 165 сл.). Детали изображений могли прорабатываться дополнительной чеканкой мелкими штампами и пуансонами, а также гравировкой. Сопоставление деталей одинаковых изделий северочерноморских торевтов обнаруживает неоднократное использование штемпелей и матриц, их подправку разными мастерами (Онайко Н. А., 1974, с. 78 сл.). Техника штамповки и тиснения была особенно развита в торевтике Боспора в V — первой половине III в. до н. э. Позднее она все чаще заменяется литьем.

Около рубежа III—II вв. до н. э. развивается обычай украшать изделия вставками из драгоценных и полудрагоценных камней, стекла и эмали — возникает так называемый полихромный стиль, получивший особенное развитие в ювелирных изделиях первых веков нашей эры. Необходимость припаивать к поверхности изделий гнезда для драгоценных камней и перегородки для эмали очень повысила роль паяния в ювелирном ремесле. Вместе с тем зернь или филигрань в ювелирных изделиях конца эллинизма и первых веков нашей эры нередко заменяются псевдозернью и псевдофилигранью, получаемыми путем холодной обработки — штамповки пуансонами или насечки режущим инструментом (Капошина С. И., 1956б, с. 176).

Примерно с III в. до н. э. распространяется золочение серебряных или бронзовых изделий. Оно производилось при помощи покрытия изделия раствором золота в ртути. О распространении золочения говорит профессиональное выделение особых позолотчиков, засвидетельствованное надписью на ручке бронзового ковша конца II в. н. э. из станицы Мелеховской Ростовской обл. (Лунин Б. В., 1928; с. 82 сл.; Семенов А. Ф., 1929, с. 47 сл.; Kalinka Е., 1932, 1463; Ельницкий Л. А., 1964, с. 116 сл.). Другим способом покрывать металлические изделия более ценным металлом — золотом или электром, было обтягивание (плакировка) изделий тончайшей золотой фольгой (Кадеев В. И., 1970, с. 71 сл.). Этот прием использовался уже в архаическое время, например, знаменитое келермесское зеркало, плакированное электровым листом (Максимова М. И., 1954, с. 281 сл.) и широко применялся торевтами на протяжении всей античной эпохи.

В разных центрах Северного Причерноморья развитие торевтики и ювелирного дела шло своими путями. В Ольвии с древнейших времен получила развитие художественная обработка бронзы. Расцвет этого ремесла приходится там на VI—V вв. до н. э., когда Ольвия снабжает своими бронзовыми зеркалами, деталями конской сбруи и другими изделиями степи Причерноморья. Ольвийские торевты, по-видимому, греки, выделывали бронзовые изделия в скифском зверином стиле, предназначенные для кочевников (Прушевская Е. О., 1955, с. 329 сл.; Капошина С. П., 1956б, с. 176 сл.; Онайко Н. А., 1966б, с. 167). О том, какие высокохудожественные вещи могли выделывать в это время ольвийские торевты, говорит найденная в Ольвии глиняная форма для отливки женской скульптурной головки (Моисеев Л., 1911, с. 121 сл.), возможно, привезенная из Ионии. С IV в. до н. э. бронзолитейное дело в Ольвии сокращается. Изделия из драгоценных металлов для Ольвии не очень характерны, хотя некоторое количество их, конечно, выделывалось и там, особенно в эллинистическое и римское время. Довольно много в это время производится в Ольвии мелких свинцовых поделок и бронзовых фибул.

Херсонес никогда не был значительным центром металлообработки и ювелирного дела. Херсонесские ювелиры выделывали свою продукцию не на вывоз, а для удовлетворения потребности самих горожан. Это главным образом мелкие украшения (Пятышева Н. В., 1956). Наиболее мощным центром античной торевтики и ювелирного дела был Боспор. Находки форм свидетельствуют, что уже в VI в. до н. э. в Пантикапее выделывались украшения из драгоценного металла (Блаватский В. Д., 1954в, с. 29 сл.; 1964в, с. 40). По-видимому, значительные центры торевтики существовали в это время на азиатской стороне Боспора, в Прикубанье (Онайко Н. А.., 1966б, с. 169 сл.). Уверенно можно говорить о боспорском, скорое всего пантикапейском^ происхождении изделий торевтики, встречающихся в курганах скифской и меотской знати V—IV вв. до н. э. (Гайдукевич В. Ф., Капошина С. П., 1951, г. 172 сл.; Прушевская Е. О., 1955, с. 339 сл.; Онайко Н. А., 1970а, с. 22—54; Gajdukevic V. F., 1971, с. 133 сл.). Форма и назначение этих изделий (накладки на гориты и ножны акинаков, ритуальные сосуды, пекторали, гривны и т. п.) указывают на изготовление их боспорскими торевтами специально для сбыта кочевникам. О том же говорят и сюжеты изображений: сцены из жизни скифов, или из скифской мифологии. Связь боспорских торевтов с местной этнической средой выражается и в изготовлении блях или обкладок с изображениями животных в скифском зверином стиле (об этих изделиях см.: Шварц А. П., 1894а, б; Лanno-Данилевский А. С., 1894; Мальмберг В. К., 1894; Фармаковский Б. В., 1911; Веселовский Н. И., 1913; Ростовцев М. П., 1913, 1914; Фармаковский М. В,., 1922; Манцевич А. Я., 1949, 1950, 1963, 1964; Прушевская Е. О., 1955; Онайко Н. А., 1966б, 1970а; Gajdukevic V. F., 1971; Яценко И. Я., 1971; 1977). В то же время боспорские ювелиры изготовляют и золотые украшения в чисто греческой манере, с применением зерни и филиграни. Таковы многочисленные серьги, подвески, ожерелья, вроде найденных в Большой Близнице и т. д. (Прушевская Е. О., 1955, с. 344 сл.; Смирнов К. Ф., 1953). Полихромный стиль продолжал развиваться и в первые века нашей эры (Блаватский В. Д., 1964в, с. 188 сл.; Кругликова И. Г., 1966а, с. 166 сл.). Завершается это направление в развитии ювелирного производства предметами инкрустационного стиля, происходящими из памятников гуннского времени, IV—V вв. н. э. (Спицин А. А., 1905; Засецкая И. П., 1968; 1975).

В первые века нашей эры на Боспоре продолжали изготовляться и штампованные или литые произведения торевтики из золота и бронзы, в частности, весьма были распространены украшения, создававшиеся специально для погребального ритуала — диадемы, венки, брактеаты, пряжки, наконечники ремней и пр. (Прушевская Е. О., 1955, с. 350). Можно предполагать, что существовали и мастерские, в которых могла создаваться даже крупная бронзовая скульптура. По крайней мере на некоторых боспорских монетах первых веков нашей эры можно видеть изображения конных, несомненно бронзовых, статуй боспорских правителей (Блаватский В. Д., 1964в, с. 185—187). Из дошедших до нас памятников художественного литья следует упомянуть бронзовый бюст царицы Динамии (Ростовцев М. Я., 1916) и скульптурную золотую портретную маску из гробницы, приписываемой Рескупориду III (Гайдукевич В. Ф., 1949а, с. 421).

Мастерские торевтов и ювелиров не были большими (Пятышева П. В., 1956, с. 7). Владельцы боспорских мастерских должны были быть богатыми людьми, располагавшими значительными фондами драгоценного металла. Есть основания предполагать, что эти мастерские находились в прямой зависимости от боспорских правителей Спартокидов или даже принадлежали им (Блаватский В. Д., 1959в, с. 51 сл.; 1964в, с. 68 сл.; Бритова Н. Я., 1971, с. 160). Иногда высказываются предположения, что в ольвийских и боспорских ювелирных мастерских работали не только греки, но и представители северочерноморских туземных племен (Гайдукевич В. Ф., Капошина С. И., 1951, с. 172; Прушевская Е. О., 1955, с. 329, 342; Капошина С. Я., 1956б, с. 189; Онайко Н. А., 1974, с. 86). Однако анализ техники и стиля изделий показывает, что хотя торевты и ювелиры и старались приспособить свою продукцию к вкусам варварской знати, для них самих образы скифского изобразительного искусства были чужды (Блаватский В. Д., 1964в, с. 70). О значительном проникновении негреческих элементов в среду ремесленников-ювелиров можно говорить только в применении к боспорскому ремеслу позднеэллинистического времени и особенно первых веков нашей эры.

Монетное дело. Особой отраслью металлообрабатывающего ремесла является монетное дело. Тира, Ольвия, Херсонес, Пантикапей выпускали свою монету на протяжении почти всей античной эпохи, другие города лишь недолго или эпизодически — Керкинитида, Феодосия, Аполлония (?), Нцмфей, Фанагория, Синдская гавань (?), Горгиппия (Зограф А. Н. 1951). Городские монеты чеканились главным образом из серебра и меди, редко из золота. Технически почти все эти монеты ничем не отливались от большинства эмиссий в греческом, а затем в римском мире. Монетные кружки отливались в формах, следы этой отливки хорошо заметны в виде литников на многих монетах (Шелов Д. Б., 1960а, с. 210; Харко Л. П., 1964, с. 335 сл.; Анохин В. А., 1974). Затем на кружки посредством чеканки наносились изображения и легенды. В Херсонесе и Ольвии найдены монетные кружки, заготовленные для чеканки и не успевшие попасть под штемпель (Косцюшко-Валюжинич Д. Я., 1915, с. 162 сл.; Харко Л. Я., 1964, с. 335 сл.). В типологическом и стилистическом отношении монеты античных государств Северного Причерноморья также следуют общим принципам развития монетного дела в античном мире (см. главу восьмую табл. LXXV—LXXIX).

Только Ольвия дает пример яркого своеобразия в монетном деле. В начале ее истории, в V— IV вв. до н. э. в Ольвии выпускалась крупная медная монета, не чеканившаяся, а отливавшаяся в двухсторонних формах (табл. LXXV, 4, 5, 8) (Голубцов В. В., 1914, с. 77 сл.; Зограф А. Я., 1951, с. 121 сл.; Карышковский П. О., 1959б, с. 220 сл.; 1962, с. 210 сл.; Харко Л. Я., 1964, с. 330 сл.; Гилевич А. М., 1972). Использование этой специфической техники было обусловлено тем, что крупные бронзовые кружки не были пригодны для чеканки, «ни растрескались бы под ударами штемпеля. В это же время в Ольвии осуществлялся выпуск литых денежных знаков необычного для античных городов вида, в форме дельфинчиков или стрелок (Голубцов В. В., 1914, с. 68 сл.; Laum В., 1918, с. 439; Орешников А. В., 1921, с. 222; Скуднова В. М., 1956б, с. 38 сл.; Сальников А. Г., 1957, с. 102; 1959, с. 44 сл.; Харко Л. Я., 1964, с. 322 сл.; Граков Б. Я., 1968, с. 101 сл.; Марченко К. К., 1974б, с. 154— 156).

Однако, уже к середине IV в. до н. э. выпуск всей этой литой меди прекращается и монетное дело Ольвии приобретает облик, обычный для всех греческих полисов (Карышковский Я. О., 1969). Монетная чеканка первых веков нашей эры, осуществлявшаяся в Тире, Ольвии, Херсонесе и Боспорском царстве, в техническом отношении соответствовала нормам римского монетного дела. Чеканились монеты главным образом из меди и золота, очень редко из серебра; последний металл широко использовался (как и медь) в качестве лигатуры при постепенной порче золотых статеров боспорской чеканки (Зограф А. Я., 1951; 1957; Анохин В. А., 1963; 19776; Карышковский П. О., 1969).

Керамическое ремесло. Это ремесло было развито во всех античных центрах, не только в больших и малых городах, но и в сельских поселениях. Из глины изготовлялись, кроме посуды, строительные материалы, керамическая тара для хранения и перевозки жидких и сыпучих продуктов, а также грузила, пряслица, терракотовые статуэтки, светильники, предметы культа — жертвенники, курильницы и пр. В археологической литературе посуду принято делить на лепную, сформованную без применения гончарного круга, и на кружальную или круговую (иногда ее называют еще гончарной), т. е. сделанную на гончарном круге. Ремесленное происхождение кружальных сосудов не может вызывать сомнений, поскольку использование гончарного круга доступно только специалисту-ремесленнику (Сайко Э. В., 1971). Лепная же керамика, как обычно считается, выделывалась не профессионалами, а отдельными хозяевами для использования в своем собственном доме (Кругликова И. Т., 1951, с. 91; Кастанаян Е. Г., 1952, с. 249; 1958а, с. 250; 1967, с. 2; Дзис-Райко Г. О., 1959, с. 36). Есть основания думать, что в некоторых случаях, особенно в сельских поселениях, лепная керамика могла производиться и ремесленниками на продажу (Арсеньева Т. М., 1969, с. 174; Щеглов А. Я., 1973а, с. 16).

Ремесленное изготовление гончарной посуды началось в античных городах Северного Причерноморья сразу с момента их основания (Скуднова В. М., 1957а, с. 74 сл.; Блаватский В. Д., 1954в, с. 28, 29; 1964в, с. 83) и продолжалось в течение всей античной эпохи. В то же время постоянно ввозилось большое количество керамики из других центров Причерноморья и Средиземноморья. Выделение керамики местного производства стало возможно благодаря открытию керамических производственных комплексов, находкам бракованной керамической продукции, наблюдению над особенностями глины, покрытия, орнаментации и т. п. Что касается форм керамики, то они, как правило, воспроизводят формы посуды, распространенной во всем античном мире.

Гончарная керамика обычно сделана довольно тщательно из хорошей отмученной и промешанной глины, хорошо обожжена в гончарных печах, поэтому черепки ее имеют в изломе как правило красный или желтокоричневый цвет. Поверхность всех этих сосудов обычно тщательно заглаживалась и покрывалась дополнительно жидкой глиной (ангобом) (Кругликова И. Т., 1957а, с. 104 сл.; Кадеев В. И., 1970, с. 109—115; о технологическом исследовании этой керамики см.: Кульская О. А., 1940; 1958; Кадеев В. Я., Шумейко С. Я., 1967). Уже в VI в. до н. э. северочерноморские керамисты начали выделывать художественную расписную посуду — амфорки, ойнохои, килики, блюда — роспись которой повторяла роспись привозной ионийской керамики. Она наносилась черной или красной краской по светлому ангобу. Остатки производства такой расписной посуды открыты в Нимфее, Пантикапее, Фанагории (Шмидт Р. В., 1952, с. 228 сл.; Худяк М. М., 1952, с. 249 сл.; 1962, с. 45; Книпович Т. Я., 1940б, с. 164 сл.; 1955а, с. 176; 1955б, с. 376; Скуднова В. М., 1957а, с. 73—75; 1958, с. 100 сл.; Блаватский В. Д., 1964б, с. 33, 34; Марченко И. Д., 1967а, с. 146 сл.; Цветаева Г. А., 1972, с. 21—23). Широко распространяется расписная керамика в эллинистическое время. Боспорские, ольвийские и херсонесские мастера в это время выделывают различные сосуды с росписью красной, серой, голубой, черной красками по светлому фону или белой краской по темному фону. Очень интересной категорией керамики являются изготовлявшиеся в это время на Боспоре и в Ольвии так называемые полихромные или акварельные вазы (Штерн Э. Р., 1910, с. 158 сл.; Книпович Т. Я., 1940б, с. 163 сл.; 1941, с. 140 сл.; 1955б, с. 378 сл.; Блаватский В. Д., 1947а; 1953в; с. 274 сл.; Кобылина М. М., 1956, с. 48 сл.; Марченко И. Д., 1966; Зайцева К. И., 1962, с. 184 сл.; 1970, с. 109 сл.; 1976, с. 97 сл.).

С распространением в греческом мире посуды, покрытой черным лаком, такая керамика начинает изоготовляться и в Северном Причерноморье. Здесь она подражает в основном малоазийским образцам и хуже по выделке и по качеству лака, чем средиземноморские изделия (Книпович Т. Я., 19356, с. 144 сл.; 1940б, с. 158′ сл.; 1955б, с. 375; сл.; Куль-ска О. А., 1958, с. 77 сл.). В III—II вв. до н. э. выделывались и сосуды с рельефными украшениями. Это главным образом так называемые «мегарские чаши» — полусферические сосуды с плоским дном, украшенные по наружной стороне растительными или геометрическими рельефными орнаментами, получающимися путем оттискивания чаш в специальных формах. Такие формы найдены в Пантикапее и Мирмекии (Блаватский В. Д., 1947в, с. 14; 1959д, с. 174 сл.; 1964в, с. 125; Гайдукевич В. Ф., 1952а, с. 34; Пругло В. И., 1967, с. 202; Лосева Н. М., 1962б, с. 195 сл.; Шургая И. Г., 1962, с. 108 сл.). Из Херсонеса происходят формы для изготовления фигурных рельефных медальонов, помещавшихся на дно некоторых эллинистических чашек с внутренней стороны (Мальмберг В. К., 1892, с. 3 сл.; Книпович Т. Н., 1955а, с. 166 сл.). Рельефная эллинистическая керамика покрывалась сверху тусклым серым или коричнево-красным лаком.

С I в. до н. э. в северопонтийских городах начинается выделка обиходной столовой посуды, покрытой красным лаком. Производство этой посуды развивается повсеместно до конца античной эпохи. Наряду с ней в первых веках нашей эры выделывается большое количество посуды, поверхность которой украшена лощением, либо сплошным, либо образующим орнаментальные полосы, сеточку и т. п. Такие лощеные гончарные сосуды главным образом миски и кувшины, имеют обычно темносерый или черный цвет (Кругликова И. Т., 1966а, с. 154сл.). Во все времена керамисты изготовляли глиняные светильники (Книпович Т. Я., 1940б, с. 144 сл.; Кругликова И. Т., 1957а, с. 133 сл.; 1966а, с. 159; Зеест Я. Б., 1957, с. 156 сл.; Щеглов А. Я., 1961б, с. 45 сл.; Кадеев В. Я., 1970, с. 106 сл.; Ветштейн Р. Я., 1975, с. 183 сл.).

Значительной отраслью керамического производства было изготовление глиняной тары, прежде всего остродонных амфор. Это производство возникло в Северном Причерноморье в IV в. до н. э. в связи с развитием виноградарства и виноделия. Амфоры выделывались в IV—II вв. до н. э. в Херсонесе (Ахмеров Р. Б., 1947, с. 160 сл.; Зеест И. Б., 1960, с. 97-100; Борисова В. Я., 1974, с. 99 сл.; Белов Г. Д., 1977, с. 17 сл.) и в городах Боспора (Зеест И. Я., 1952, с. 158 сл.; 1960, с. 26 сл.; 94 сл.; Круг О. Ю., 1960, с. 129 сл.). В Ольвии производство амфор в доримское время пока неизвестно. В первые века нашей эры в Пантикапее, Фанагории и, по-видимому, в других боспорских городах выделывали очень большие массивные амфоры с одутловатым реберчатым туловом, приспособленные не для перевозки, а для стационарного хранения зерна, вина, воды и других продуктов. По-видимому, аналогичные крупные амфоры производились в это время и в Ольвии и в Херсонесе (Зеест И. Я., 1952, с. 162 сл.; 1960, с. 32 сл.; Ветштейн Р. П., 1953, с. 8; 4975, С. (66 сл.; Круг О. Ю., 1960, С. 128 СЛ.; Кругликова И. Т., 1966а, с. 148 сл.; Кадеев В. П., 1970, с. 99 сл.).

Из керамических строительных материалов наибольшее значение имела черепица. Она служила основным кровельным материалом во всех античных городах. Изготовление черепицы в Пантикапее началось в конце V в. до н. э., позднее производство ее возникло в Фанагории, Горгиппии, Гермонассе, Херсонесе, Ольвии, Тире (Гайдукевич В. Ф., 1934; 1947; с. 26; 1958в, с. 124; Блаватский В. Д., 19516, с. 247 сл.; Мерперт Н. Я., 1951, с. 227 сл.; Ахмеров Р. Б., 1947, с. 163 сл.; Шелов Д. Б., 1954, с. 127 сл.,; 1956б, с. 152 сл.; Кругликова И. Т., 1966а, с. 148; Зеест И. Б., 1955, с. 118; Ветштейн Р. Я., 1958, с. 61, с. 174 сл.; Брашинский И. Б., 1964, с. 285 сл.; Богданова-Березовская И. В. и др., 1964, с. 314; Савельев Ю. А., 1964, с. 198 сл.; Кадеев В. Я., 1970, с. 103 сл.; Кобылина М. М., 19726, с. 112 сл.). Северочерноморские керамические мастерские изготовляли и некоторые другие строительные материалы: украшенные рельефными изображениями терракотовые детали кровли и верхних частей зданий (акротерии, антефиксы, симы), облицовочные или мозаичные плитки (Гайдукевич В. Ф., 1934, с. 227 сл.; Марченко И. Д., 1952, с. 167 сл.; Сорокина Н. Я., 1952, с. 11 сл.; 1956, с. 171 сл.; 1961, с. 3 сл.; Борисова В. В., 1966а, с. 47 сл.; 1966б, КП, с. 47 сл.). В первые века нашей эры получил некоторое распространение обожженный кирпич римского образца квадратной или прямоугольной формы (КП, с. 44, 49, 51, 60; Кадеев В. П., 1970, с. 104 сл.; Ветштейн Р. Я., 1975, с. 179 сл.). Он выделывался во многих городах Северного Причерноморья, но в сравнительно небольшом количестве. В это же время на Боспоре, в Херсонесе, в Ольвии налаживается производство керамических труб для водопроводов и для воздуходувных систем в термах-банях (КП, с. 44 сл.; 49 сл.; 61 сл.; Кадеев В. П., 1970, с. 105; Ветштейн Р. П., 1975, с. 177 сл.).

Особую отрасль керамического производства составляла коропластика — изготовление небольших глиняных фигурок — терракот, культового и бытового назначения. Терракоты изготавливались почти во всех античных городах (Белов Г. Д., 1930, с. 217 сл.; Винницкая Г. Г., 1949; 1951, с. 35 сл.; Мезенцева Г. Г., 1956; Кобылина М. М., 1949а: 1958; 1959б; 1961; Наливкина М. А., 1952, с. 327 сл.; Леви Е. И., 1959, с. 9 сл.; Кругликова И. Т., 1966а, с. 160 сл.; ТСП; Пругло В. П., 1974; 1977; с. 177 сл.). Обычно они оттискивались в формах, сделанных на месте или привозных, по иногда лепились от руки. Местное производство терракотовых фигурок было налажено уже в VI в. до н. э. (в Нимфее, Пантикапее, Ольвии) и продолжалось до конца античной эпохи. Большинство статуэток представляют собой рядовые изделия ремесленников, но в некоторых случаях коропласты создавали настоящие произведения искусства.

Таблица LXI. Орудия труда 1 — гладилка; 2 — рашпиль; 3 — проколка; 4 — игла; 5—6 — костяные орудия; 7—12 — пряслица; 13 — вязальная спица; 14—17 — ткацкие грузики-подвески; 18—20 — топоры; 21 — топор-тесло; 22, 23 — тесло; 24 — пила; 25 — молоток; 26 — долото; 27 — гирька отвеса; 28 — бурав; 29 — железный инструмент 1—6 — кость; 7—12, 14—17— глина; 13 — бронза; 18—26, 28, 29 — железо; 27 — свинец. 1, 3, 7—12 — Танаис; 2, 4, 19, 22, 24, 25 — Ольвия; 5,6 — Тиритака; 13, 21 — Семеновка; 14— 17 — Боспор; 18 — Фальшивый Геленджик; 20 — Харакс; 23 — Раевское городище; 26 — Гермонасса; 27 — Пантикапей; 28 — Батарейка И; 29 — Михайловка. Составитель Д. Б. Шелов

Таблица LXI. Орудия труда
1 — гладилка; 2 — рашпиль; 3 — проколка; 4 — игла; 5—6 — костяные орудия; 7—12 — пряслица; 13 — вязальная спица; 14—17 — ткацкие грузики-подвески; 18—20 — топоры; 21 — топор-тесло; 22, 23 — тесло; 24 — пила; 25 — молоток; 26 — долото; 27 — гирька отвеса; 28 — бурав; 29 — железный инструмент
1—6 — кость; 7—12, 14—17— глина; 13 — бронза; 18—26, 28, 29 — железо; 27 — свинец. 1, 3, 7—12 — Танаис; 2, 4, 19, 22, 24, 25 — Ольвия; 5,6 — Тиритака; 13, 21 — Семеновка; 14— 17 — Боспор; 18 — Фальшивый Геленджик; 20 — Харакс; 23 — Раевское городище; 26 — Гермонасса; 27 — Пантикапей; 28 — Батарейка И; 29 — Михайловка. Составитель Д. Б. Шелов

Помимо перечисленных изделий ремесленники-гончары выпускали глиняные пирамидальные или дисковидные грузила для ткацкого станка и для рыболовных сетей (табл. LXI, 14—17; LXII, 5, 6;) глиняные пряслица для прядения (табл. LXI, 7—12), различные подставки производственного и бытового назначения и т. д. (Гайдукевич В. Ф., 1952г, с. 396 сл.; Онайко Я. А., 1956, с. 154 сл.; Кругликова Я. Т., 1957а, с. 101, 134: Кадеев В. Я., 1970, с. 105 сл., Ветштейн Р. И., 1975, с. 180 сл.).

Таблица LXII. Гончарное производство Херсонеса 1 — комплекс гончарных печей (№ 4), III—II вв. до н. э.: а —кладка из камней; б — кладка из кирпича; в — вырубки в скале; г — черепица; 2, 3 — реконструкция разрезов; 4 — реконструкция общего вида печи; 5—10 — продукция гончарных мастерских; 11 — печь № 7, план и разрезы; 12 — терракота из печи; 13 — печь № 6, план и разрезы; 14 — терракота из печи; 15 — схема города с показом расположения гончарных печей (1—6). Составитель В. Б. Борисова

Таблица LXII. Гончарное производство Херсонеса
1 — комплекс гончарных печей (№ 4), III—II вв. до н. э.: а —кладка из камней; б — кладка из кирпича; в — вырубки в скале; г — черепица; 2, 3 — реконструкция разрезов; 4 — реконструкция общего вида печи; 5—10 — продукция гончарных мастерских; 11 — печь № 7, план и разрезы; 12 — терракота из печи; 13 — печь № 6, план и разрезы; 14 — терракота из печи; 15 — схема города с показом расположения гончарных печей (1—6). Составитель В. Б. Борисова

Производственные керамические комплексы представлены развалинами обжигательных печей (табл. LXIV), формами для изготовления терракот, светильников (табл. LXIII, 6; LXV, 23), черепицы, архитектурных украшений и орудиями труда горшечников (табл. LXIII, 3, 5, 7), а также керамическими шлаками и бракованными изделиями. Наиболее ранние керамические печи VI—V вв. до н. э. открыты при раскопках Нимфея и Пантикапея (Худяк М. М., 1952, с. 257; КП, с. 29 сл.). В них обжигалась различная продукция — расписные сосуды, светильники, грузила. Довольно хорошо известны керамические мастерские эллинистического времени, главным образом по раскопкам в Херсонесе (Мальмберг В. К., 1892, с. 9—10; Ахмеров Р. Б., 1946, с. 188 сл.; Борисова В. В., 1958; с. 144 сл,; Кадеев В. И., 1970, с. 81; КП, с. 25, 26). В Херсонесских печах III—II вв. до н. э. обжигались амфоры, расписная столовая посуда, терракотовые статуэтки и грузила (табл. LXII). Но в Херсонесе найдены остатки и небольших специализированных керамических мастерских, производивших специально чернолаковую посуду (Косцюшко-Валюжинич К. К., 1902, с. 19 сл.; Гайдукевич В. Ф., 1934а, с. 12). Остатки керамических мастерских с обжигательными печами эллинистического времени обнаружены также в Фанагории, Нимфее (КП, с. 29, 31), Горгиппии (Салов А. И., 1962, с. 25 сл.; Кругликова И. Т., 1962в, с. 218 сл.) и в одном из сельских поселений на Таманском полуострове (Сокольский Н. И., 1969б, с. 59). Керамическое производство первых веков нашей эры представлено полнее всего в Фанагории, где открыты хорошо сохранившиеся обжигательные печи I—II, III и IV вв. н. э. (табл. LXIV, 2\ LXIII, 1, 2) (Гайдукевич В. Ф., 1934а, с. 53 сл.; Кобылина М. М., 1956, с. 72, 90 сл.; 1966б, с. 71 сл.; Кругликова И. Т., 1966а, с. 140сл.). Несколько печей римского времени обнаружено в Ольвии за пределами стен позднего города (табл. LXIV, 3, 5) (Ветштейн Р. I., 1958, с. 61— 75; 1965, с. 206 сл.). Остатки керамических мастерских первых веков нашей эры, найдены также в Херсонесе (табл. LXII, 11, 14), в Пантикапее (табл. LXIV, 1), в Горгиппии, в Патрее, в Кепах, в Гермонассе (табл. LXIV, 4) и других поселениях Боспора (КП, с. 30—34; Шелов Д. Б., 1953, с. 162 сл.; Зеест И. Б., 1955, с. 119 сл.; Кругликова И. Т., 1966а, с. 144, 156; Сокольский Н. И., 1969б, с. 61 сл.; Кадеев В. И., 1970, с. 81 сл.). В большинстве своем эти печи были универсальны по своему назначению. В них обжигались амфоры, кирпич, пифосы, столовая посуда Но известны и специализированные мастерские. Так, в Пантикапее раскопана большая печь III в. н. э. (табл. LXIV, 1) предназначенная для обжига амфор (Гайдукевич В. Ф., 1934а, с. 22 сл.). В Пантикапее же открыта мастерская коропласта I в. н. э., оборудованная двумя небольшими обжигательными печами (Кобылина М. М., 1958, с. 178 сл.; 1961, с. 47 сл.). Специальные мастерские по выделке терракот зафиксированы также в Херсонесе и в Фанагории (Кобылина М. М., 1949а, с. 107 сл.).

Таблица LXIII. Керамической производство Фанагории 1,2 — планы раскопок. Керамика (а — слой IV в. до н. э., б — I в. до н. э., в — I—11 вв., г — III в., д — IV в.); 3 — мраморное лощило в виде пальца; 4 — подставка для сосудов, ставящихся в обжигательную печь; 5 — гальки-лощила; 6 — форма для оттискивания щитка светильника; 7 — обломок формы для изготовления антефикса; 8 — клеймо на мерной ойнохое; 9 — клеймо на ручке амфоры. Составитель Е. А. Савостина

Таблица LXIII. Керамической производство Фанагории
1,2 — планы раскопок. Керамика (а — слой IV в. до н. э., б — I в. до н. э., в — I—11 вв., г — III в., д — IV в.); 3 — мраморное лощило в виде пальца; 4 — подставка для сосудов, ставящихся в обжигательную печь; 5 — гальки-лощила; 6 —
форма для оттискивания щитка светильника; 7 — обломок формы для изготовления антефикса; 8 — клеймо на мерной ойнохое; 9 — клеймо на ручке амфоры. Составитель Е. А. Савостина

Устройство керамических печей было довольно однообразным. Обычно это были сооружения из сырцового кирпича, округлой или овальной в плане формы. Средний диаметр такой печи равнялся 1,5— 2 м, но были и совсем маленькие печи (для обжига терракот) диаметром менее метра, а также очень большие диаметром до 5 м. Изнутри стенки печи обмазывались жаростойким слоем глины, который регулярно и многократно подновлялся. Внутреннее пространство печи было разделено на две части: нижнюю, топочную камеру и верхнюю, обжигательную. Топочная камера имела с одной стороны отверстие для загрузки печи дровами и разжигания огня. Посредине топочной камеры находился опорный столб, иногда два, на которых покоился плоский или сводчатый потолок, являвшийся одновременно полом обжигательной камеры. В этом потолке были отверстия — продухи для лучшего проникновения горячего воздуха в верхнюю камеру. Обжигательная камера имела сводчатое перекрытие без опорного столба (Гайдукевич В. Ф., 1934а; Ветштейн Р. I., 1958).

Таблица LXIV. Керамические печи. Планы и разрезы 1 — Пантикапей, III в. н. э.; 2 — Фанагория, IV 3 — Ольвия, конец I—III в. н. э.; 4 — Гермонасса, I. I. н. э.; в. н. э., реконструкция; 5 — Ольвия, конец I—III в. н. э. Составитель Д. Б. Шелов

Таблица LXIV. Керамические печи. Планы и разрезы
1 — Пантикапей, III в. н. э.; 2 — Фанагория, IV 3 — Ольвия, конец I—III в. н. э.; 4 — Гермонасса, I.
I. н. э.; в. н. э.,
реконструкция; 5 — Ольвия, конец I—III в. н. э. Составитель Д. Б. Шелов

Для изготовления керамики выбиралась подходящая глина, которую перемешивали, отмучивали, добавляли в нее разные примеси — песок, толченый известняк или толченую ракушку, шамот и пр. Из подготовленной таким образом глины на гончарном круге формировался сосуд (Зеест И. Б., 1960, с. 123 сл.; Кадеев В И., 1970, с. 109 сл.). При формовке сосуда на гончарном круге мастер пользовался костяными или каменными орудиями — лощилами для заглаживания поверхности. Такие орудия найдены при исследовании керамических производственных комплексов в Ольвии, Пантикапее, Фанагории, Кепах (табл. LXIII, 3, 5) (Ветштейн Р. I., 1958, с. 75; Цветаева Г. А., 1966б, с. 265 сл.). При изготовлении черепицы и кирпича керамисты пользовались деревянными формами или глиняными болванками (Ветштейн Р. I., 1958, с. 66). Терракоты оттискивались в глиняных формах, которые могли быть односторонними, тогда в них оттискивалась только передняя сторона статуэтки, а задняя лепилась от руки, но формы могли быть и двухсторонними разъемными. В формах оттискивались и рельефные архитектурные украшения, и светильники (табл. LXIII, 6, 7; LXV, 23). Формы для изготовления терракот разного времени найдены во многих местах —в Ольвии, Херсонесе, Нимфее, Горгиппии, Пантикапее, Фанагории. Формы для терракот выделывались по металлическим, каменным или глиняным моделям. В Херсонесе открыта специальная мастерская III—II вв. до н. э., в которой производились глиняные формы для терракот (Мальмберг В. К., 1892; Борисова В. В., 1966б, с. 6, 7). Оттиснутые в форме изделия затем еще доделывались от руки. После формовки керамические изделия подсушивались и, если требовалось, покрывались ангобом или лаком. Поверх ангоба наносилась роспись минеральными или растительными красками. Расписывались красками и терракотовые статуэтки и рельефные архитектурные детали. Черепицы иногда покрывались густым слоем прочной красной краски для повышения их гидроизолирующих свойств (Гайдукевич В. Ф., 1934б, с. 234 сл.).

Таблица LXV. Керамика из горгиппийских гончарных мастерских Мастерская II в. до н. э.: 1—4 — миски; 5—7 — домашние алтарики; 8 — амфориск; 9, 10 — ткацкие грузила с оттисками гемм; 11 — оттиски гемм; 12 — канфар с незаконченной ножкой; 13 — верхняя часть двуручного сосуда; 14, 15 — кувшины; 16, 17 — кастрюли; 18 — ойнохоя; 19 — миска; 20 — лагинос; 21 — горшок; 22 — форма для оттиска терракотовой статуэтки сидящей богини. Раскоп «Лазурный»; 23 — форма для оттиска щитка светильника. Гончарная печь II—III вв.: 24 — горшочек со стилизованными головками животных. Составитель И. Т. Кругликова

Таблица LXV. Керамика из горгиппийских гончарных мастерских
Мастерская II в. до н. э.: 1—4 — миски; 5—7 — домашние алтарики; 8 — амфориск; 9, 10 — ткацкие грузила с оттисками гемм; 11 — оттиски гемм; 12 — канфар с незаконченной ножкой; 13 — верхняя часть двуручного сосуда; 14, 15 — кувшины; 16, 17 — кастрюли; 18 — ойнохоя; 19 — миска;
20 — лагинос; 21 — горшок; 22 — форма для оттиска терракотовой статуэтки сидящей богини. Раскоп «Лазурный»; 23 — форма для оттиска щитка светильника. Гончарная печь II—III вв.: 24 — горшочек со стилизованными головками животных. Составитель И. Т. Кругликова

В ряде случаев керамические изделия клеймились. На херсонесских эллипистических амфорах и черепицах, на боспорских черепицах IV—III вв. до н. э. ставились клейма с упоминанием имен чиновника, ответственного за выпуск керамической продукции, владельца мастерской или — на боспорских — с указанием на принадлежность черепицы царскому заводу (Юргевич В. Н., 1889, с. 47 сл.; Махов И., 1912; Ахмеров Р. Б., 1949; 1951; Борисова В. Я., 1949; 1974; Гайдукевич В. Ф., 1934б, 1947; 1958в; 1967; Граков Б. Я., 1935; Шелов Д. Я., 1957; Веселов В. В., 1962; Савельев Ю. А., 1964). Изредка черепица клеймилась и позднее, в эллинистическое и римское время (Шелов Д. Я., 1957, с. 225 сл.). Особенно интересны клейма I в. н. э. на кирпичах в виде тамгообразного знака (Цветаева Г. А., 1975). В первые века нашей эры в местах стоянок римских войск гарнизонные мастерские клеймят черепицу и кирпичи штемпелями с обозначением воинских частей (Борисова В. Я., 1961). Клейма помещались иногда и на другую керамическую продукцию — на мерные боспорские сосуды IV в. до н. э. (табл. LXIII, 8) (Блаватский В. Д., 1951в, с. 214 сл.; 1964в, с. 31, 32), на грузила для ткацкого станка (табл. LXI, 14—17) на донышки «мегарских» и краснолаковых чаш и пр. Клейма ставились до обжига изделия. На грузилах клейма нередко оттискивались ключом или перстнем с резным камнем (табл. LXI, 16; LXV, 9—11).

Для обжига керамические изделия через загрузочное отверстие помещались в верхнюю камеру обжигательной печи. Для установки сосудов с острым или округлым дном употреблялись специальные муфтообразные керамические подставки; они найдены в Ольвии, Херсонесе, Пантикапее, Илурате, Горгиппии, Фанагории (Гайдукевич В. Ф., 1958б, с. 54, рис. 42; Кругликова И. Т., 1966а, с. 145; КП, табл. 27, 1—6). После установки обжигаемой продукции загрузочный ход замуровывался, а в топочной камере разжигался огонь. По окончании обжига загрузочное отверстие вновь открывалось и готовая продукция извлекалась из печи.

Судя по клеймам, на Боспоре в IV—III вв. до н. э. мастерские, изготовлявшие черепицу, либо были царской собственностью и находились под управлением царских чиновников, либо принадлежали членам царской династии Спартокидов и представителям высшей боспорской аристократии (Гайдукевич В. Ф., 1934б, с. 293 сл.; 1967, с. 19 сл.). Можно думать, что в Херсонесе наряду с частпыми мастерскими существовали государственные, выделывавшие амфоры и черепицу (Борисова В. Я., 1966б, с. 6—8). Вероятно, государственные или городские эргастерии вырабатывали и клейменные мерные сосуды на Боспоре. В Кепах открыты остатки керамического производства, видимо, находившегося во владении местного храма или святилища. Но большинство гончарных мастерских принадлежало все же частным лицам. Размеры керамических эргастериев были различны (Гайдукевич В. Ф., 1934а, с. 112; Блаватский В. Д., 1959в, с. 47 сл.; 1964в, с. 66; Борисова В. Я., 1966б, с. 6—8; Кадеев В. И., 1970, с. 118 сл.). В мастерской могла быть одна обжигательная печь, но чаще их было две и более. На Боспоре в IV—III вв. до н. э. только черепицу выделывали, кроме царских черепичных заводов, не менее 70 мастерских. Вероятно, в этих же предприятиях производилась и другая керамическая продукция. Керамические мастерские обычно были сосредоточены в особых кварталах на окраинах города или даже за городскими стенами, хотя иногда располагались и внутри городских кварталов (табл. LXII, 15).

Стеклоделие. В первые века нашей эры в Северном Причерноморье распространяются стеклянные сосуды столового, хозяйственного туалетного и культового назначения. Значительная часть их привозилась из других стран античного мира, часть изготавливалась на месте. Отдельные находки бракованных стеклянных изделий, кусков стеклянного шлака, хальмозы и предметов относящихся к стеклоделию, позволили установить наличие стекольного производства в Танаисе в первой половине III в. н. э. (Алексеева Е. М., Арсеньева Т. М., 1966, с. 176 сл.; Сорокина Я. Я., 1965, с. 202 сл.; Щапова Ю. Л., 1965, с. 249 сл.; Шелов Д. Я., 1972а, с. 100 сл.) и в Херсонесе в IV—III вв. н. э. (Белов Г. Д., 1965, с. 237, сл.; 1969, с. 80 сл.). Вероятно, собственное производство стекла существовало и в других городах античного Причерноморья. Об оборудовании стеклоделательной мастерской и процессе изготовления стеклянных изделий можно судить по раскопкам мастерской II—III вв. на городище Алма-Кермен в Юго-Западном Крыму (Висотська Т. М., 1964, с. 7 сл.; Высотская Т. Я., 1972, с. 46 сл.). Очень вероятно предположение, что стеклоделательное производство было там налажено солдатами XI Клавдиева легиона (Висотсъка Т. М., 1970, с. 186 сл.). Видимо, существовали особые печи для предварительного обжига шихты, состоявшей из песка, соды и других компонентов, для плавки шихты в керамических тиглях и для отжига уже готовых сосудов (Высотская Т. Я., 1972, с. 53). Формовка стеклянных сосудов производилась дутьем в форму или без нее. Формы могли быть деревянными или глиняными. Глиняная форма для изготовления стеклянных фиал найдена в Танаисе. Готовые стеклянные сосуды после их охлаждения могли проходить еще холодную обработку, в частности получать орнаментацию или узоры, выполненные гравировкой или шлифовкой. Иногда сосуды украшались и напаянными стеклянными нитями или «глазками» другого цвета. Техника украшения прозрачных сосудов синими пятнами — «глазками» развилась в IV в. н. э. (Сорокина Я. Я., 1971б). В позднеантичное время в Северном Причерноморье производится и оконное стекло.

Каменотесно-строительное дело. По количеству необходимого труда и по числу занятых в нем рабочих рук оно, вероятно, занимало первое место. В большинстве городов Северного Причерноморья почти все постройки делались из камня. Правда в раннюю эпоху греки — первопоселенцы часто жили в землянках или в домах из сырцовых кирпичей (Леви Е. И., Карасев А. Я., 1955, с. 216; Блаватский В. Д., 1961, с. 102 сл.; Крыжицкий С. Д., 1975, с. 103; Копейкина Л. Я., 1975, с. 188 сл.). Но уже очень скоро основным строительным материалом становится камень; только в местах, бедных камнем, например на Таманском полуострове, глинобитные и сырцовые сооружения, даже оборонительные, широко используются на протяжении всей античной эпохи (Сокольский Я. Я., 1963, с. 190 сл.). Камень применялся для строительства домов, хозяйственных и производственных помещений, оборонительных и портовых сооружений, общественных и храмовых построек, погребальных гробниц и склепов, для мощения дворов и улиц, облицовки колодцев, цистерн, водостоков и пр. Основным строительным камнем в Северном Причерноморье был местный известняк, не очень прочный, но зато легко поддающийся обработке (Блаватский В. Д., 1957, с. 34 сл.; Карасев А. Н., 1959, с. 132). Иногда в строительстве употреблялся и привозной камень (Карасев А. Н., 1959, с. 130, 136; Петрунь В. Ф., 1964, с. 293 сл.; 1965, с. 138 сл.), в частности мрамор.

В число операций по обработке камня и каменного строительства входили добывание камня в каменоломнях, транспортировка и отеска его, кладка стен, изготовление и укладка связующего раствора, выделка архитектурных деталей и подгонка их в постройке. При строительстве зданий и особенно оборонительных сооружений на скальном основании необходима была подрезка и подтеска скал, как это было при строительстве акрополя Пантикапея (Блаватский В. Д., 1957, с. 24 сл.). Строители северочерноморских городов знали и применяли разные системы каменных кладок от примитивной укладки необработанных камней на глине до очень тщательной кладки хорошо отесанных, иногда рустованных прямоугольных блоков без связующего раствора.

О приемах добычи и обработки камня, об орудиях, употребляемых каменотесами можно судить по самим остаткам каменных построек и по аналогиям в других районах античного мира (Максимова М. И., 1948). Ломка камня производилась при помощи молотов и клиньев, а дальнейшая обработка требовала применения разного рода тесел, долот, зубатки. Употреблялись и топоры, и пилы, и буравы. Для шлифовки камня употреблялись рашпили, сделанные из костей животных (табл. LXI, 2) (Семенов С. А., 1958, с. 92 сл.). Мастера изготовляли не только ровно отесанные плиты, но и довольно сложно профилированные архитектурные детали: барабаны, базы и капители колонн, части антаблемента и пр. Строительство ордерных зданий — храмов, общественных сооружений и даже жилых домов — требовало от мастеров умения достаточно тонко обрабатывать камень и подгонять архитектурные детали друг к другу (Карасев А. Н., 1955а, с. 194 сл.; Крыжицкий С. Д., 1971, с. 130 сл.; Пичикян И. Р., 1975а, б). Наряду с местным известняком или песчаником обрабатывался и привозной мрамор, из которого изготовлялись облицовочные элементы построек, отдельные детали декора зданий. Для облицовочных работ употреблялся иногда и местный крымский мрамор.

Каменотесное дело не ограничивалось нуждами только строительных работ. Из камня изготовляли и некоторые предметы бытового и производственного назначения: тарапаны и гири для виноделен, ступы для дробления зерна, рыболовные грузила, корыта и кормушки для скота, зернотерки и жернова и др. Для изготовления зернотерок и ручных мельниц употреблялись обычно граниты, конгломераты или брекчии крымских горных пород, или других месторождений (Петрунь В. Ф., 1965б), реже использовался плотный известняк. Очень распространена была выделка различных точильных брусков и оселков.

Художественная обработка камня, изготовление круглой скульптуры и рельефов из мрамора и известняка, надгробных стел, саркофагов, а также надписей составляют уже часть истории искусства.

Но следует отметить, что среди скульптурных и эпиграфических памятников наряду с подлинными произведениями искусства довольно часто встречаются изделия, вышедшие, вероятно, из рук простых ремесленников-камнерезов, владеющих только техническими приемами обработки камня. Таковы многие надгробные памятники, в том числе так называемые антропоморфные надгробия, большая часть надписей и др.

Деревообрабатывающее ремесло. К строительному делу имеет прямое отношение и деревообрабатывающее ремесло, особенно плотничьи работы (Сокольский Н. И., 1971, с. 48 сл.). Дерево применялось прежде всего при строительстве зданий в виде балок, стропил, обрешеток, досок потолка и полов, перегородок, междуэтажных перекрытий, лестниц, столбов, дверей и пр. Дерево шло на изготовление каркасов, прокладок, фахверков в глинобитных, сырцовых и каменных постройках, на строительство заборов, навесов, загонов хозяйственного назначения. К этому следует добавить устройство строительных опалубок, лесов, кружал, подмостьев и прочих деревянных вспомогательных конструкций при строительстве.

Но применение труда плотников не ограничивалось только областью строительства. Важнейшим видом плотницких работ было кораблестроение. Во всех северочерноморских государствах имелся как военный, так и торговый флот, доки и верфи (Блаватский В. Д., 1964, с. 110 сл.) Особенно важно свидетельство Страбона (VII, 4, 4) о существовании в Пантикапее доков для тридцати кораблей. Вероятно строительство и ремонт судов производились и в других городах — Фанагории, Феодосии, Горгиппии и конечно в Ольвии и Херсонесе. Плотницкие работы требовались также при создании военных машин, различных механизмов и средств для подъема и перемещения тяжестей, в частности при строительстве, прокладке гатей, сооружении палисадов, надолбов и других деревянных укреплений, изготовлении и забивке свай при строительстве гаваней и т. п. Все эти работы требовали труда большого числа плотников-профессионалов, и можно думать, что плотничьи работы в античных городах Северного Причерноморья выполнялись многими сотнями работников (Блаватский В. Д., 1959в, с. 45).

Другой отраслью деревообрабатывающего ремесла является столярное дело, тесно примыкающее к плотницкому искусству и лишь условно от него отделяемое (Сокольский Н. П., 1971, с. 86). Самой значительной областью деятельности античных столяров было изготовление мебели. Образцов подлинной деревянной мебели из античных городов Северного Причерноморья до нас почти не дошло, но о ней можно составить довольно ясное представление по изображениям предметов меблировки в произведениях коропластики, торевтики, в рельефах надгробий, в росписи погребальных склепов и т. п. Значительная часть мебели была снабжена металлическими или костяными украшениями, накладками, инкрустацией; по этим сохранившимся во многих погребениях и в культурном слое городов деталям можно восстановить как были сконструированы и как выглядели многие предметы меблировки, изготовленные столярами — ложа, столы, кресла, стулья, сундуки и лари, заменявшие древним шкафы. Очень были распространены деревянные шкатулки для хранения туалетных принадлежностей, денег, ценных предметов и пр. Они часто украшались инкрустацией из кости, металлическими накладками, иногда расписывались или украшались резьбой и гравировкой, снабжались резными или металлическими ножками, бронзовыми замками и ручками.

Благодаря многочисленным находкам в могилах и склепах мы хорошо знаем устройство деревянных гробов и саркофагов, особенно боспорских. Гробы обычно имели форму прямоугольных ящиков с плоской или двускатной крышкой (или без нее), иногда форму современного гроба, расширяющегося в головной части. Более богатые захоронения производились в саркофагах, которые либо воспроизводили форму сундуков с плоской или выпуклой крышкой, либо имели двускатную крышку, повторяя форму храма с колонками, арками и пилястрами (Иванова А. Я., 1955, с. 408 сл.; 1958; Сокольский Я. И., 1969а; Ваулина М. П., 1970; 1971).

О деревянных повозках нам дают представление глиняные игрушечные модели (Беньковский П., 1904). Это были четырехколесные крытые повозки типа кибиток с деревянным кузовом и сплошными досчатыми колесами или с колесами со спицами. Колесное дело достигло значительного развития. Колесо сравнительно хорошей сохранности найдено в позднеантичной засыпи колодца в Кепах (Сокольский Н. И., 1971, с. 169). Ремесленники, занятые деревообработкой, изготовляли еще многие другие предметы хозяйства, быта, вооружения: рукоятки к разным орудиям и инструментам, ткацкие станки, гончарные круги, деревянную тару, деревянные части седел, щитов, горитов, луки, древки стрел и копий, деревянные сосуды, веретена, гребни и пр.

О процессах деревообработки и о применяемых мастерами инструментах можно судить как по изделиям, так и по находкам самих орудий (Сокольский Я. Я., 1971, с. 173 сл.; Кадеев В. Я., 1974, с. 38 сл.). Главным инструментом был топор. Железные однолезвийные и двулезвийные топоры были найдены в разных пунктах (табл. LXI, 18—21). Роспуск бревен на доски и ряд других операций требовали применения железных пил разного типа (табл. LXI, 24). Молотки употреблялись как металлические (табл. LXI, 25), так и деревянные (киянка). Деревянные поверхности обрабатывались при помощи тесел (табл. LXI, 22, 23, 29), а в первые века нашей эры широкое применение получили разного рода рубанки для грубой и тонкой отделки поверхности. Для проделывания пазов и отверстий в деревянных деталях употреблялись долота, стамески (табл. LXI, 26), а также буравы, ручные или с лучковым приводом. Отдельные детали изделий соединялись между собой либо при помощи гвоздей, бронзовых или железных, либо без них. В последнем случае деревянные части соединялись «в шип» или «в паз», а также связывались деревянными шпонками и штифтами. Большую роль играл и клей, особенно в декорировке мебели и других изделий накладками или инкрустацией из кости и дерева различных пород. Металлические накладки и обивки прикреплялись обойными гвоздиками.

Многие деревянные предметы изготовлялись при помощи резьбы (Сокольский Я. Я., 1971, с. 226 сл.). Главным инструментом в таком случае служил нож или резец. Существовала и художественная резьба, в частности изготовление резных деревянных украшений мебели и саркофагов. Эти украшения могли быть скульптурными, рельефными, либо, наконец, ажурными (Иванова А. П., 1955; с. 418 сл.; 1958; Сокольский Я. Я., 1971, с. 229 сл.). Греки уже к моменту основания поселений в Северном Причерноморье употребляли токарный станок. На нем обрабатывались некоторые детали мебели и саркофагов — резные ножки, колонки, а также деревянные сосуды, прежде всего круглые туалетные коробочки (пиксиды) деревянные футляры для зеркал, веретена, пряслица (Сокольский Я. Я., 1971, с. 191 сл.). К деревообработке следует отнести и изготовление плетеных хозяйственных предметов. Из гибких древесных прутьев плелись хозяйственные корзины, верши для рыбной ловли. Из деревянных палочек или планок при помощи плетения создавались небольшие корзиночки или коробочки с крышками (Сокольский Я. Я., 1971, с. 224 сл.).

Северопричерноморские плотники, столяры, токари, хорошо знали свойства дерева разных пород. Большая часть древесного сырья получалась на месте или в ближайших окрестностях античных городов, но для изделий, требовавших особых пород дерева (например, гребни изготовлялись всегда из самшита) сырье привозилось с кавказского побебережья Черного моря, из Фракии, Малой Азии или даже из Средиземноморья (Люстгавс Д., 1948; Сокольский Я. Я., 1971, с. 36 сл.). В строительстве шире применялись лиственные породы — дуб, вяз, ясень, тополь, а из хвойных — сосна и можжевельник; для кораблестроения особое значение имела древесина хвойных пород — сосны, пихты, лиственницы, а также бука и дуба; саркофаги выделывались чаще всего из кипариса, точеные изделия — из самшита, резные пз клена и т. д.

Вероятно, многие простые плотничьи и столярные работы могли производиться непрофессионалами, каждым хозяином, особенно в сельских поселениях или маленьких городках. Однако бесспорным является существование специализированных мастерских, в которых работали ремесленники-профессионалы (Иванова А. П., 1955, с. 408 сл.; Сокольский Я. Я., 1971, с. 261 сл.). Плотники-строители, возможно, объединялись в плотничьи артели, где вряд ли могло быть значительное разделение труда. Но в других отраслях разделение труда, конечно, существовало. Так, при производстве телег, безусловно, должны были иметься особые мастера — колесники. Особый отряд плотников составляли специалисты в области кораблестроения, о чем свидетельствует и надгробие боспорского корабельного плотника Сиса I в. н. э. (КБН, 513). Довольно рано, видимо, выделилось и токарное ремесло. На Боспоре обнаружены погребения, в инвентаре которых оказались инструменты столяра и плотника — несомненные могилы ремесленников (Шкорпил В. В., 1907, с. 16; Сорокина Я. Я., 1961а, с. 49—50; Сокольский Я. Я., 1971, с. 174 сл.).

Большинство мастерских принадлежало, вероятно, частным лицам и вряд ли такие мастерские могли быть очень большими. Более многочисленными мог ли быть предприятия, принадлежавшие государству или царю, например, корабельные верфи или мастерские, обслуживающие потребности армии и царского двора. Вероятно, в деревообработке использовался труд рабов, особенно в процессах, требующих не очень большой квалификации, но затраты больших усилий. Но надо думать, что основные кадры мастеров-деревообделочников состояли все же из людей свободных.

Косторезное ремесло. Костяные изделия, постоянно встречающиеся при раскопках: шпильки, иглы, булавки, рукоятки ножей, наконечники стрел, ложечки, стили, пиксиды и пр.— изготовлялись из трубчатых костей домашних или диких животных, из рога оленей и других животных (Наливкина М. А., 1940, с. 187 сл.; Кругликова И. Т., 1957 г., с. 174 сл.). При раскопках всех античных поселений часто встречаются не только готовые изделия, но и заготовки — опиленные куски кости и рога, кости со следами обработки (Кругликова И. Т., 1949, с. 103 сл.; 1957 г, с. 175 сл.; Шелов Д. Б., 1972а, с. 90). Косторезы употребляли те же инструменты, что и столяры — пилу, долото, резец, бурав, а также токарный станок (Кадеев В. И., 1970, с. 125 сл.). Костяные накладки или инкрустация были наиболее обычным способом украшения деревянных изделий. В качестве сырья употреблялась помимо кости местных животных и привозная слоновая кость. Художественные изделия из кости изготовлялись в виде плоских пластин, украшенных гравировкой, или в виде круглой скульптуры или, наконец, в виде рельефных изображений (Кругликова И. Т., 1949, Иванова А. П., 1955; Наливкина М. А., 1961). Рельефные и скульптурные изображения выполнялись при помощи резьбы. Весьма вероятно, что некоторые костяные украшения и детали мебели производились в тех же мастерских, где делалась и сама мебель. Но несомненно существовали, и притом на протяжении всей античной эпохи, и специальные мастерские косторезов, выделывающих на продажу или на заказ целые вещи, орнаментальные детали и украшения для деревянных изделий. Может быть, остатки такой мастерской были открыты в Херсонесе (Кадеев В. I., 1969а, с. 236).

Кожевенное дело нам почти совсем неизвестно, хотя сомневаться в наличии в античных городах ремесленников-кожевников не приходится. Из кож изготовлялись обувь, ремни и портупеи, конская сбруя, предметы вооружения: панцири, шлемы, щить, гориты, ножны. Орудиями кожевников и скорняков считаются находимые иногда в античных городах ножи, сделанные из ребер животных или костяные гладилки, так называемые «коньки» (табл. LXI, 1) (Кругликова И. Т., 1966а, с. 136; Семенов С. А., 1959, с. 353 сл.; Шелов Д. Б., 1972, с. 191). Вероятно, существовали в Северном Причерноморье н специалисты сапожники и шорники. К орудиям их труда надо отнести находимые иногда в Северном Причерноморье бронзовые и железные шилья, проколки, иглы (табл. LXI, 3, 4).

Прядение и ткачество как отрасль ремесленного производства нам почти неизвестны. Ткани очень редко сохраняются в археологических комплексах, а в тех случаях, когда их все же находят (главным образом, в погребениях) определить имели они местное или импортное происхождение очень трудно.

Вероятно, привозными были материи с ткаными многокрасочными узорами, остатки которых находили в богатых керченских и таманских погребениях IV—III вв. до н. э. (Герцигер Д. С., 1973). Можно думать, что ввозились главным образом дорогие узорные ткани, шелк, парча, и иные материи, предназначенные для одежды, быта или для культовых надобностей греческой и туземной аристократии, обыкновенные же ткани простого плетения выделывались на месте во всех городах и поселениях. Впрочем, предполагается, что тканое шерстяное художественное покрывало начала IV в. до н. э. из VI Семибратнего кургана было местного производства (Герцигер Д. С., 1972, с. 108).

В археологических раскопках в очень большом числе встречаются орудия прядения и ткачества — пряслица и ткацкие грузики (табл. LXI, 7—12, 14—17). Пряли при помощи деревянного веретена, на конец которого надевался кружок с центральным отверстием — пряслице для придания веретену большей инерции вращения. В небольшом числе известны и сами веретена (Сокольский Н. И., 1971, с. 219 сл.), пряслица же встречаются в огромном количестве при раскопках всех поселений. Они делались обычно из глины и обжигались, реже употреблялись пряслица из кости, дерева, стекла или камня. Иногда их делали из просверленных обломков керамики (Шелов Д. Б., 1961а, с. 71; 1965б, с. 96). Ткали на вертикальном ткацком станке, представлявшем собой деревянную раму с валиком, на которой закреплялись нити основы. Свободные концы нитей, свешивавшиеся вниз, оттягивались грузиками. Между нитями основы при помощи утка пропускались горизонтальные нити, и таким образом образовывалось простое плетение ткани (Гайдукевич В. Ф., 1952 г., с. 403 сл.). Грузики для ткацкого станка делались из глины в форме четырехгранной усеченной пирамидки с отверстием для привязки нитей в узком конце. На многих грузиках имеются клейма в виде оттисков гемм, ключей, специальных штампов, которые считают иногда клеймами мастеров-керамистов, изготовивших грузики, однако скорее это знаки заказчиков грузил — владельцев ткацких станков (Гайдукевич В. Ф., 1952г, с. 396). Ткацкие грузила попадаются в очень большом количестве, что говорит о повсеместном распространении ткачества. В нескольких случаях, например, в Танаисе в помещении III в. они найдены целыми наборами вместе с остатками сгоревших конструкций, несомненно ткацких станков (Арсеньева Т. М., Шелов Д. Б., 1974, с. 104). Ткацкие станки, вероятно, существовали в каждом доме, в каждом хозяйстве, и выделка тканей являлась прежде всего этраслью домашнего производства (Гайдукевич В. Ф., 1952г, с. 409 сл.).

Значительное развитие во всех античных центрах Северного Причерноморья рыболовства предполагает наличие особой отрасли ремесла — сетевязального. Найдены бронзовые инструменты для вязания сетей (табл. LXI, 13) (Кругликова И. Т., 1966а, с. 174); обычно иглами для вязания сетей считаются и широко распространенные костяные орудия в виде клинышка с зарубкой в утолщенной части (табл. LXI, 5, 6), хотя такое функциональное назначение этих орудий доказано быть не может (Гайдукевич В. Ф., 1958б, с. 127; Шелов Д. Б, 1972а, с. 110).

К оглавлению книги «Античные государства Северного Причерноморья» | Читать дальше

В этот день:

Дни смерти
1870 Умер Поль-Эмиль Ботта — французский дипломат, археолог, натуралист, путешественник, один из первых исследователей Ниневии, Вавилона.
1970 Умер Валерий Николаевич Чернецов - — советский этнограф и археолог, специалист по угорским народам.
2001 Умер Хельге Маркус Ингстад — норвежский путешественник, археолог и писатель. Известен открытием в 1960-х годах поселения викингов в Л'Анс-о-Медоузе, в Ньюфаундленде, датированного XI веком, что доказывало посещение европейцами Америки за четыре века до Христофора Колумба.

Рубрики

Свежие записи

Счетчики

Яндекс.Метрика
Археология © 2014