Ранний железный век Верхнего Приобья

Ранний железный век Верхнего Приобья представлен тремя очень близкими культурами, которые, по мнению В.А. Могильникова и Т.Н. Троицкой, могут быть объединены в большереченскую культурную общность. Эта общность была распространена от слияния рек Бии и Катуни до устья р. Томи. Она занимала лесостепь и лесную полосу по берегам Оби и ее притокам, а также восточную часть Приомья. Относится к числу культур скифо-сибирского круга.

ИСТОРИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ

Большереченская культура впервые была выделена в 1951 г. М.П. Грязновым. Она получила свое название по с. Большая Речка Алтайского края, где были открыты и исследованы остатки поселений и могильников этой культуры. Под руководством М.П. Грязнова велись работы в зоне затопления Новосибирского водохранилища. Он предложил свою периодизацию большереченской культуры, которая с некоторыми дополнениями сохранилась до нашего времени. Эта периодизация включает три этапа: большереченский (в настоящее время выделен в самостоятельную большереченскую культуру переходного периода), бийский и березовский.

В Новосибирском Приобье исследования курганных могильников и поселений проводились в основном Т.Н. Троицкой. Особое место среди этих памятников занимают поселение Ордынское-9 и курганные могильники Новый Шарап-1 и -2, Выстроена-1. Результаты проведенных работ отражены в монографии Т.Н. Троицкой и А.П. Бородовского «Большереченская культура лесостепного Приобья» (1989 г.). В последнее время успешно занимается раскопками у с. Быстровка А.П. Бородовский.

В Барабе, на правобережье р. Оми, Н.В. Полосьмак открыла ряд памятников этой культуры, находившихся в непосредственной близости с памятниками саргатской культуры, а местами располагавшихся с ними чересполосно. На территории Томского Приобья памятники скифо-сибирского круга пока еще мало изучены. Их раскопки проводились Л. А. Плетневой, а сами памятники были отнесены к кижировской культуре. Достаточно полно памятники раннего железного века представлены на территории Барнаульского Приобья (Степной Алтай). После М.П. Грязнова археологическими исследованиями здесь занимался А.П. Уманский, открывший ряд крупных курганных могильников (Рагозиха, Ново-Троицкий могильник и др.). Поселения на этой территории изучал М.Т. Абдулганеев. Раскопки могильников проводили В.А. Могильников (Камень- 2), Ю.Ф. Кирюшин, А.Б. Шамшин и другие археологи Алтайского государственного университета. Результаты исследований опубликованы.

Осмысление материалов раскопок в Верхнем Приобье привело к широкой дискуссии, в которой в значительной степени менялись и уточнялись взгляды на полученные данные. Хронология же не вызывала сомнений. Нижняя дата памятников определялась VI — V вв. до н.э. Верхняя дата приходится на конец I тыс. до н.э. или на самое начало I тыс. н.э. В последнее время в определении культурной принадлежности материала наметились два направления. Т. Н. Троицкая и А.П. Бородовский, вслед за М. П. Грязновым, относят все памятники лесостепного Приобья к большереченской культуре. Барнаульские археологи выделяют каменскую культуру, а в ее пределах — более раннюю, локальную староалейскую культуру. В целях избежании путаницы в названиях, нам кажется целесообразным придерживаться следующей точки зрения. Все перечисленные культуры (каменская или большереченская, кижировская и староалейская) очень близки друг другу, поэтому их можно считать локальными вариантами одной большереченской (или каменской) культуры. Но поскольку в литературу достаточно прочно вошли представления о них как об отдельных культурах, то в дальнейшем мы будем говорить о существовании одной культурной общности — большереченской, включавшей каменскую, староалейскую и кижировскую культуры. При дальнейших исследованиях, возможно, будет выделена еще одна культура, связанная с памятниками Кулундинской степи.

Вопрос о происхождении культур Верхнего Приобья является дискуссионным. Скорее всего, они сформировалась на базе местных позднеирменской и большереченской культур переходного периода от бронзового века к железному. В Новосибирском Приобье в их сложении могли принимать участие племена завьяловской культуры.

Огромную роль в формировании большереченской культуры сыграло кочевой европеоидное население Восточного Казахстана, регулярно проникавшее на территорию лесостепного Приобья. При этом сама культура не изменила своего облика, что свидетельствует об ассимиляции пришлых элементов местным населением. Доля участия пришлых племен в разных местах была различной. Так, их роль в сложении староалейской и кижировской культур была явно меньшей, в каменской (собственно большереченской) — большей, а в Кулундинской степи они явно преобладали. К III — II вв. до н.э. староалейская культура в Барнаульском Приобье постепенно была поглощена каменской культурой. Кижировская культура в Томском Приобье была ассимилирована кулайскими племенами, а в Новосибирском Приобье — большереченскими (каменскими).

Антропологические исследования показали, что население было смешанным. Некоторые черепа европеоидные, а другие при преобладании европеоидных элементов характеризуются монголоиднои примесью. По своей совокупности они занимают промежуточное положение между монголоидными и европеоидными типами. Число европеоидных черепов явно возрастает с III — II вв. до н.э. Это было связано с проникновением пришлого южного населения.

ПАМЯТНИКИ БОЛЬШЕРЕЧЕНСКОЙ ОБЩНОСТИ

Рассмотрим их по отдельным культурам.

Кижировская культура — самая северная и еще слабо изученная. Она была распространена на территории Томского Приобья и севере Новосибирского Приобья. Памятники представляют собой поселения и городища. К сожалению, в большинстве своем они многослойные. Так, например, многослойным является городище Кижирово, представительная керамическая коллекция которого и дала название всей культуре. Однослойным является лишь городище Шеломок. Именно по нему Л. М. Плетнева предлагает назвать культуру шеломокской.

Могильники кижировской культуры слабо изучены. Они были курганными. Раскопано всего семь могил в Томском Приобье. Все они разграблены и содержали мало инвентаря. Уникален найденный здесь боллас, состоящий из бронзовой гири в форме шара с петлей и бронзовой ручки.

Судя по керамике, кижировская культура сохранила некоторые традиции позднеирменской культуры. Влияние южных казахстанских и среднеазиатских племен на севере было небольшим, зато, судя по дошедшим до нас бронзовым изделиям, по р. Томи или по р. Чулыму осуществлялись контакты с тагарским населением Ачинско-Мариинской лесостепи. Керамика свидетельствует о постоянных контактах кижировцев с южными большереченскими соседями. К IV — III вв. до н. э. кижировское население Томского Приобья было ассимилировано пришедшими сюда с севера кулайскими племенами, а Новосибирского Приобья — каменскими (большереченскими) племенами.

Староалейская культура. Ее памятники расположены на протяжении 250 км по р. Оби: от устья Ануя на юге до устья Чумыша на севере. Они представляют собой бескурганные могильники и неукрепленные поселения. Среди последних особенно интересно поселение Ближние Елбаны-12. Здесь М.П. Грязнов раскопал бронзолитейную мастерскую, где были найдены литейные формы для отливки бронзовых ножей, шильев и кельтов. Материал датирован VI — IV вв. до н.э.

Достаточно полно исследованы могильники Обские Плесы-2 и Староалейка-2. Могилы в них были расположены рядами. В яме находилась рама или камера из одного-трех рядов бревен или горбылей, из них же было сооружено перекрытие. Погребенные были уложены по одному, чаще всего головой на юго-запад, в основном в вытянутом положении, изредка — в полускорченном. Отдельные захоронения были парными. Инвентарь могильников и поселений в целом обычный для культур большереченской общности. Однако в некоторых деталях инвентаря прослеживаются некоторые особенности. Так, специфическими являются серьги с подвесками-цепочками из бронзовых или золотых, продетых друг в друга колечек. Встречены бронзовые бляхи, выполненные в скифо-сибирском зверином стиле.

Характерной особенностью орнаментации керамики поселений и погребений являются часто встречающиеся жемчужины. В IV — III вв. до н.э. над одной или двумя могилами стали сооружать курганы. Как утверждают барнаульские археологи, в III — II вв. до н.э. староалейская культура потеряла свою самобытность и была поглощена соседней каменской культурой.

Каменская (большереченская) культура. Именно в отношении этой культуры существуют разногласия в научных кругах. Барнаульские археологи называют ее каменской, новосибирские — большереченской. Мы рассматриваем ее как каменскую культуру большереченской культурной общности. Эта культура была распространена на территории Новосибирского и Барнаульского Приобья и в восточной части Приомья. В настоящее время известно более ста памятников каменской культуры. Они представляют собой курганные могильники, неукрепленные поселения и отдельные случайные находки. Все известные поселения были только неукрепленными. Городища отсутствуют, чему пока трудно найти объяснение. В первом периоде существования каменской культуры оседлость была прочной, и культурный слой свидетельствует о длительном проживании на одном месте.

Примером может служить поселение Ордынское-9, расположенное у пос. Ордынское (Новосибирская область). Оно разрушается водами Новосибирского водохранилища. Поселение датировано V в. до н.э. Жилища в нем представляют собой небольшие полуземлянки (скорее всего, срубные). Большинство из них были двухкамерными. Общая площадь жилища колеблется от 20 до 45 м2. К основному помещению примыкало небольшое хозяйственное помещение, очаг в котором отсутствовал. Культурный слой достаточно мощный и насыщен находками (керамикой и костями домашних животных). В ряде жилищ сохранились следы бронзолитейного производства. Жилое помещение отапливалось одним или двумя очагами: производственным, возле которого лили бронзу, и бытовым — для изготовления пищи и обогрева. В поселениях конца I тыс. до н.э.

(Ордынское-2) культурный слой тонкий и слабо насыщен находками: население меньше жило на одном месте.

Погребальный обряд однотипен на всей территории распространения культуры. Курганы складывали из пластов дерна. Им придавали какую-либо геометрическую форму, лишь позже они приобрели современный вид. На первом этапе развития культуры под насыпью кургана располагали одну, реже — две могилы. Позже число могил в кургане резко увеличилось: до 30 и более. Могилы располагались вокруг центрального погребения. В более позднее время таких кругов могло быть два. Участок, предназначенный для конкретной группы погребений, опоясывали неглубоким рвом, а потом уже заполняли могилами и перекрывали насыпью. В отдельных случаях ров лишь участками слегка перерезал материк, поэтому при раскопках мог не прослеживаться. В кольце имелись проходы, через которые шествовала погребальная процессия. У входа стояли шесты с конскими головами, которые позже могли упасть в ров.

К числу самых ранних курганных могильников (VI — V вв. до н.э.) относятся Елунинский- 2 и Ордынское-1. Под насыпями этих курганов находилось по одному погребению, реже — два. Могилы могли иметь по краям бревенчатую обкладку и деревянное перекрытие. Погребенные покоились головами на юго-запад, на спине, в вытянутом положении. Их сопровождали один или два сосуда. Позже, когда с IV — III вв. до н.э. могилы стали располагать по кругу, перекрытия делали из одного-двух рядов бревен, которые могли лежать на заплечиках, располагавшихся на расстоянии 20 — 40 см от уровня дна. Набор инвентаря оставался прежним, только бронзовые ножи сменили на ножи железные. Часто здесь находят кости барана — остатки пищи, сопровождавшей погребенного. К могильникам этого времени, давшим наиболее интересные результаты, относятся Новый Шарап-1 и -2, Быстровка-1 и -3 -в Новосибирском Приобье, Рагозиха, Новотроицкий-1 и — 2, Кочки — в Барнаульском Приобье (степной Алтай).

Некоторые погребения выделяются своей конструкцией и инвентарем. Остановимся на некоторых из них. В одном из курганов могильника Новый Шарап-2 был погребен мальчик 12-14 лет. Захоронение было совершено в срубе из 5 — 6 венцов бревен. Сама могила была засыпана чистым речным песком с небольшой примесью охры. Возле мальчика найден бронзовый боевой топорик с изображением медведей на обухе, костяной уздечный набор, сосуд и железный нож (железные изделия в это время были еще очень редки).

В могильнике Быстровка-1 обнаружено парное погребение мужчин, которых сопровождал женский инвентарь: глиняные пряслица, каменные алтарики-терочницы, крупное бронзовое зеркало с изображениями тигров, бронзовые гривна и браслет. При таком относительно богатом инвентаре отсутствовали предметы вооружения, обычные для мужских захоронений. Все это позволяет связать данные погребения с обычаем травестизма (изменения пола). Вероятно, в могиле захоронены жрецы или шаманы, принимавшие участие в отправлении культа. Обычай травестизма существовал, по Геродоту, у некоторых скифских жрецов и шаманов северных народов. Антропологический анализ материала из могильников у с. Быстровка дал очень интересный результат. Несколько черепов имеют следы трепанации. В одном случае (Быстровка-3) это была прижизненная врачебная операция, после которой пациент прожил достаточное количество времени. В других случаях (Быстровка-2), череп был вскрыт рубящим инструментом. Здесь, по мнению А.П. Бородовского, можно говорить об энцифалофагии — поедании родственниками мозга усопшего в культовых целях. Другим интересным обычаем являлось скальпирование. На трех черепах из Быстровки-2 обнаружены следы режущего орудия, причем скальп был снят с уже отрезанной головы. Один из таких погребенных, мужчина 18 — 20 лет, был захоронен в мешке, куда сложили кости, уже лишенные мягких связующих тканей. Скальпированные погребенные не имели с собой инвентаря. Обычай снятия скальпа с врагов у ряда народов — исторический факт. Еще одним интересным обычаем, выявленным антропологами, стала раскраска лица и тела отдельных погребенных из могильников у с. Быстровка. Краситель темно¬малинового цвета обнаружен на черепе, костях рук, ног, грудине и ребрах погребенного. На лбу одного из них сохранился узор в виде пальметки.

ИНВЕНТАРЬ

Вооружение представлено разнообразными костяными и бронзовыми наконечниками стрел, бронзовыми и железными чеканами, кинжалами и кельтами. К защитному вооружению относятся костяные панцирные пластинки, к уздечному набору — удила, псалии, костяные уздечные пряжки, разнообразные бронзовые бляхи, ряд которых украшен изображениями в скифо-сибирском зверином стиле. Из орудий труда найдены железные ножи и глиняные пряслица. Разнообразны украшения: стеклянные и каменные бусы, раковины-каури, проволочные серьги, изготовленные из бронзового прута гривны и браслеты, наборные пояса с бронзовыми бляхами и т.п.

Особый интерес представляют художественно оформленные бронзовые зеркала в виде крупных дисков с ручкой. Они импортные, южного происхождения. Зеркало из Быстровки-1 украшено тремя гравировками в виде тигров. Ручка зеркала из Раздумья покрыта линиями, выполненными из уголков, а ее конец напоминает стилизованную голову грифона. Аналоги этих двух зеркал нужно искать в Передней Азии. В Алтайском крае найдены два зеркала-погремушки. Каждое из них изготовлено из двух бронзовых позолоченных дисков, спаянных между собой. На тыльном орнаментированном диске имеются два валика (пустые внутри). На зеркале из Рагозихи (V в. до н.э.) изображено торжественное шествие: слон, на спине которого восседает птица, и 6 женщин, среди которых одна танцовщица и одна музыкантша. На зеркале-погремушке из могильника Локоть-4 (конец VI — начало V в. до н. э.) изображены 2 женщины и 3 лани.

Керамика всех культур, входящих в большереченскую общность, чрезвычайно сходна. Ее характерной особенностью является значительное различие между поселенческими и погребальными комплексами. Основные формы сосудов — плоскодонные баночные и кувшины, узкогорлые с округлым или уплощенным дном. Первые резко преобладают на поселениях, вторые чаще встречаются в погребениях. Сосуды мало орнаментированы или же вовсе гладкие. Орнамент чаще всего состоял из одной строки, а в кижировских и староалейских комплексах — из нескольких строк. Это ямки, жемчужины, оттиски гребенки или гладкой палочки. Встречаются сосуды на поддонах, миски, единичны сосуды в виде бочонков и стаканов, В могильниках Быстровка-2 и -3 найдены сосуды, орнаментированные «уточкой», и типичные саргатские сосуды, что свидетельствует о смешении населения.

Остановимся на художественных изделиях, выполненных в типичном скифо-сибирском зверином стиле. Интересны накладные поясные бляхи. Большая их часть выполнена из бронзы. Они бантообразные, представляющие собой стилизованные сомкнутые головы грифонов. Накладные бляхи из Обских Плесов выполнены в виде свернувшейся змеи, кабана и тигра. Бляха из Новотроицкого-2 состоит из прямоугольной рамки и вписанного в нее изображения лошади с «вывихнутым крупом» (перевернутой задней половиной). В могильнике Почта-3 сохранился остаток ремешка с двумя бронзовыми бляхами: бантообразной и изображающей лежащего лося с массивными рогами.

Найдены две абсолютно одинаковые, крупные бронзовые бляхи, изображающие рогатого хищника. Одна найдена в Новосибирском Приобье, в могильнике Новый Шарап-1, другая (слегка поломанная), случайно обнаружена в Барнаульском Приобье. Хвост и лапы зверя выполнены условно, рога типичны для изображений оленя. Хищник терзает травоядное животное, которое выполнено схематично в виде головы горного козла с большим рогом. В скифо-сибирских сценах терзания хищник обычно именно терзает животное, здесь же голова с оскаленной пастью просто лежит на свернутом в круг роге козла.

Особый интерес представляют два однотипных бронзовых клевца с барельефными изображениями четырех медведей на обухе. Один клевец обнаружен в погребении мальчика на могильнике Новый Шарап-1, второй — случайная находка. Три медведя стоят друг над другом, четвертый (отлитый у самой втулки) развернут в противоположную сторону. Один из клсвцов непригоден для употребления из-за отсутствия сквозного отверстия во втулке. Видимо, это была бронзовая модель, по которой изготавливали глиняные формы для литья оружия. Скорее всего, так был изготовлен клевец, найденный в погребении мальчика на могильнике Новый Шарап-1.

ЭКОНОМИКА И СОЦИАЛЬНЫЕ ОТНОШЕНИЯ

Основным занятием населения было скотоводство, которое постепенно все более приобретало отгонный характер. Об этом свидетельствует постепенное уменьшение мощности культурного слоя поселений и резкое сокращение его насыщенности находками. На первом этапе развития культуры летом лошади и мелкий рогатый скот перегоняли на пастбища, а крупный рогатый скот оставался на выпасах в пойме; на ночь стадо возвращалось в село. На зиму дальние стада перегоняли домой. Постепенно роль дальних выпасов резко возросла, чему способствовала к концу I тыс. до н. э. большая засушливость климата. Наметился переход к отгонному скотоводству. В Кулунде, ближе расположенной к степям Казахстана, скотоводство было ярче выражено. Занималось население и земледелием, о чем свидетельствуют каменные зернотерки, орудия для обработки земли и сбора урожая. Охота и рыбная ловля имели вспомогательное значение. Ремесло достигло достаточно высокого уровня. Выявлены остатки литейной мастерской и открытые производственные участки, где лили бронзу. Остатки железоделательных горнов пока не обнаружены, но широкое распространение с III — II вв. до н. э. ножей, изготовленных из железа низкого качества, говорит о развитии черной металлургии.

Обмен наиболее интенсивно осуществлялся с населением Восточного Казахстана, Горного Алтая и с племенами саргатской культуры.

Общества находилось на стадии разложения родового строя. Оно было патриархальным: женщины имели зависимое положение. Уже четко прослеживалось имущественное неравенство. Исходя из погребального инвентаря, можно говорить о следующих категориях взрослого мужского населения. Первая группа — воины-всадники с относительно богатым вооружением и предметами конского набора. Вторая группа — мужчины, связанные с отправлением культа и не являвшиеся воинами. Среди них были богатые, носившие гривны, и бедные, сопровождаемые при захоронении только каменным алтариком и сосудом. Третья группа — рядовые воины с небогатым вооружением. Четвертая группа — совсем бедные члены семьи, не являвшиеся воинами и не занятые в отправлении культа.

Обращает на себя внимание достаточно резкое различие между саргатским и каменским (большереченским) населением в отношении к военному делу. Саргатские могилы содержат разнообразные и многочисленные предметы вооружения. Каменское население было вооружено значительно хуже. Судя по погребениям Новосибирского Приобья, около 47% погребенных мужчин не сопровождало вооружение. Наборы оружия присущи только предполагаемым главам семейных общин. Наиболее велика доля могил с оружием в Рагчнихе, Новотроицком-1 и -2.

Столь слабый уровень вооруженности в какой-то степени перекликается с тем, что на Оби не было укрепленных поселений. Этот факт не может найти достаточно четкого объяснения. Ведь у местного населения были враги, с которыми им приходилось сталкиваться. Так, на рубеже III — II вв. до н. ч. на территорию Верхнего Приобья, заселенную большеречснскими племенами, стали проникать северные воинственные лесные племена кулайцев. Отношения между ними были явно враждебными; кулайцы окружали свои поселения моишыми оборонительными сооружениями, а их противники почему-то этого не делали. Судя по могильнику Каменный Мыс на севере Новосибирского Приобья, у кулайцев, в отличие от местного населения, все мужчины были воинами.

Находки явно свидетельствуют о принадлежности культур большереченскоЙ общности к скифо-сибирскому культурному кругу. Об этом говорят вооружение, уздечный набор, — значительное количество предметов, выполненных в зверином стиле. Местное население вступало в контакты с кулайскими племенами- На первых порах именно кулайцы восприняли отдельные черты большереченской общности (скотоводство, типичные сосуды в виде кувшинчиков). Позднее кулайские племена стали оказывать влияние на каменское население. Это хорошо видно на примере могильника Быстровка-3, Здесь встречено несколько кулайских сосудов, типичные кулайская личина и бронзовое изображение головы лося.

Выводы

Племена большереченской общности, занимавшей территорию Верхнего Приобья, сложились на базе местного и южного населения, пришедшего с территории современного Казахстана. Приток этого кочевого населения происходил регулярно. Дата существования этой общности — с VI — V вв. до н.э. по рубеж тысячелетий. Все культуры — староалейская, кижировская и камвнская — входили в состав скифо-сибирской культурной общности.

Рекомендуемая литература

Абдулганеев М. Т., Владимиров В.Н. Типология поселений Алтая VI — II ни н.ч. — Барнаул, 1997.
Грязнов М.И. История древних племен Верхней Оби по раскопкам близ с. Большая Речка // МИА. — М.; Л„ 1956. — № 48.
Погребальный обряд древних племен Алтая. — Барнаул, 1996.
Могильников В.А. Население Верхнего Приобья в середине — второй половине I тыс, до н.э. — М., 1997.
Молодин В.И. Древнее искусство Западной Сибири. -Новосибирск: Наука, 1992. Полосьмак Н.В. Бараба в эпоху раннего железа, — Новосибирск: Наука, 1987.
Троицкая Т.Н., Бородовский А.П. Большереченская культура лесостепного Приобья, — Новосибирск: Наука, 1994.