Продвижение на запад. Срубная культура в Приазовье

Во втором периоде племена срубной культуры продвинулись далеко на запад, достигнув Днестра и кое-где перейдя его. Часть их дошла даже до территории запрутской румынской Молдовы 1. В Северном Приазовье срубная культура появилась еще в конце первого периода: на это указывают немногочисленные основные погребения в срубах в материке под курганами, древние острореберные сосуды, плоские бронзовые ножи с намеченным перекрестием. Однако это передвижение и дальнейшее развитие культуры относятся в основном уже ко второму периоду срубной культуры 2, который в главных чертах протекает по тому же руслу, что и в Нижнем Поволжье. По своему облику срубная культура Северного Причерноморья менее отличается от нижневолжской, чем северный вариант этой же культуры (Куйбышевская область) 3.

[adsense]

Продвижение шло также с Дона на юго-восток, по его левобережным низовым притокам. М. И. Артамонов обнаружил в бассейне Маныча у хутора Веселого курганы с впускными погребениями второго периода срубной культуры и поселение с посудой того же времени.

Поселения Донской дельты исследовались, но результаты этих исследований публиковались мало. Важнейшее из них — Кобяково городище, в основном относится к сарматскому времени. Однако еще А. А. Миллер установил там наличие двух слоев, несомненно, срубной культуры. В них встречена керамика обоих этапов второго периода этой культуры, причем в начале его есть «многоваликовая» посуда поздних типов катакомбной культуры и острореберная, а в конце преобладают баночные и округлоплечие сосуды с налепными валиками под бортиком или по плечику. Среди последних встречаются горшки с невысокой шейкой и мягко отогнутым бортиком, то есть близкие первому типу степной скифской керамики 4. Совершенно те же самые явления наблюдаются в керамике подстилающего греческие слои нижнего горизонта Елисаветовского городища в дельте Дона. На керамике из этих слоев встречается рельефный орнамент в виде овальных и полушарных выпуклостей. Подобный орнамент известен на посуде с нижнедпепровских селищ. Есть и обломки невысоких чернолощеных блюдечек или чашечек с геометрическим орнаментом, иногда инкрустированным белой пастой. По А. А. Иессену и Т. Н. Книпович, среди находок в Кобякове имеется фрагмент ионийского сосуда начала V в. до н. э. По-видимому, срубные поселения дельты Дона дожили до начала скифского времени 5.

Поселения остального Приазовья лишь разведаны. Их известно около 20 по побережью моря и в прилегающих степных районах. На некоторых из них произведены небольшие раскопки: у поселка Гусельщиково на берегу р. Грузский Еланчик, на р. Молочной ус. Ново-Филипповка, у Мелитополя, у хутора Шевченко близ Молочанска 6. Поселения у Мелитополя и хутора Шевченко дали баночную посуду с валиками под бортиком. Жилища прослежены не были, и только на селище у поселка Гуселыциково обнаружен правильный прямой угол постройки со стенками из рваного камня толщиной 40 см. Здесь же были встречены фрагменты баночных и округлоплечих сосудов, гладких и с валиками на плечиках, а также один фрагмент острореберного горшка. У поселка Луначарского близ Бердянска обнаружены остатки поселения, протянувшегося по левому берегу р. Куцей Бердынки более чем на 1 км. Селище очень испорчено при распашке под виноградники. На нем видны пятна зольников. А. Я. Огульчанским в 1950 г. и нами в 1951 г. на этом селище были заложены небольшие разведочные раскопы. Они дали немного фрагментов баночных и округлоплечих сосудов. Найден также обломок раннего острореберного горшка. Округлоплечие сосуды имеют налепной валик на плечиках; некоторые валики заканчиваются усами. Валики эти иногда покрыты пальцевыми ямками или косыми насечками. Вверх по р. Берде на левом скалистом берегу в 40 км от Бердянска обнаружены ничтожные остатки поселения. На нем найдены фрагменты сосудов с расчлененными валиками на плечиках. Здесь же остатки каменных вымосток из рваного камня. На селище в устье Обиточной на берегу моря была обнаружена часть четырехугольной, достаточно типичной землянки. Здесь керамика так называемого сабатиновского типа, хорошо известного для этого времени в районах степного течения Южного· Буга и Нижнего Днепра, найдена вместе с округлоплечими сосудами, украшенными валиком. Такая же посуда обнаружена и на двух поселениях у поселка Божева на р. Корсачке.

Когда в 1901 и 1902 гг. В. А. Городцов вел раскопки курганов в бывших Изюмском и Бахмутском уездах в бассейне Донца и Калмиуса, именно там им была выяснена, а затем и выдержала испытание временем хронологическая последовательность культур бронзового века: ямной, катакомбной и срубной. В его выводы внесены некоторые изменения, но основные определения остались в силе. Однако после того как в культурных слоях и древнейших курганах Поволжья были прослежены генезис срубной культуры и ее ранний облик, одно из положений Городцова не могло быть сохранено. Ямы с разными деревянными конструкциями, включая срубы из одного-двух венцов и просто с деревянным перекрытием, основные и впускные, с роскошной острореберной и простой баночной посудой, оказались уже в раннем периоде срубной культуры. Это заставило объединить со срубной культурой на приазовской территории погребения в насыпях и на горизонте, которые В. А. Городцов относил к особому культурному периоду.

С легкой руки этого большого ученого оба термина «острореберные» и «баночные» сосуды стали широко применяться по отношению и к более ранним и к более поздним сосудам и часто в нарушение вложенного им в эти слова смысла. Такая нечеткость вносит немалую путаницу в нашу археологическую, особенно украинскую, литературу. Баночными называют «округлоплечие» горшки срубной культуры (термин, почему-то забытый многими археологами) и даже боченковидные горшки лесостепных культур скифского времени. Острореберные горшки имеют острое, угловатое ребро, баночные горшки — это усеченно-конические, с более узким дном сосуды, никогда не имеющие плечиков и шейки, только иногда с слегка сужающимся устьем. В этом, собственно городцовском, смысле мы употребляем данный термин в дальнейшем изложении (рис. 83).

Рис. 83. Сосуды срубной культуры из раскопок В. А. Городцова на северском Донце: 1 — острореберный, 2 — баночный

Рис. 83. Сосуды срубной культуры из раскопок В. А. Городцова на северском Донце: 1 — острореберный, 2 — баночный

Рис. 84. Погребения в срубах из раскопок В. А. Городцова на северском Донце

Рис. 84. Погребения в срубах из раскопок В. А. Городцова на северском Донце

Погребения в срубах довольно еще обычное на Донце явление, но как основные они очень редки. Чаще они бывают впускными. Срубы имеют один-два венца, углы их соединены так, что в остроугольные пазы на концах одних бревен вставлены треугольные шипы на концах других (рис. 84). В кургане № 7 (погребение № 1) у с. Камышеваха В. А. Городцов проследил двускатный шалаш из сучьев над срубом. Скаты крыши лежали на коньковой балке, подпертой на обоих концах вертикальными столбиками. Однако более распространены на Донце погребальные сооружения в виде ям, впущенных в насыпь, или достигавших горизонта, или очень редко едва-едва углубленных в грунт. При них почти всегда наблюдаются остатки дерева, особенно от перекрытий и изредка от пола. Эти впускные погребения бытуют здесь с самого начала. Именно здесь, как и под Волгоградом, уже не как частное явление, а как основное правило, впускные погребения поздней срубной культуры вводились в курганы, насыпанные для древнеямных или катакомбных могил.

Итак, все эти явления наблюдаются с самого начала, и поэтому прежнее хронологическое членение, по В. А. Городцову, отпадает. Кроме того, открытые им на Калмиусе у с. Каменка и другими археологами (Дмитриевка под Бердянском) каменные ящики должны быть по обряду и керамике отнесены к той же культурной среде, хотя они могли быть заимствованы из Крыма или с Кавказа. В Дмитриевке эти погребения обнаружены под длинными насыпями, где несколько ящиков расположено в ряд, как в Крыму в кизил-кобинской культуре. Ритуал поздних погребений срубной культуры все тот же, что и на Волге. Умершего клали чаще на левом боку и в сильно скорченном виде, обычно головой на запад или восток и много реже, по древнему обычаю, на северо-восток, юго-запад или юг. Подсыпка из мела и красная краска, как и в Поволжье. Части туш овцы, коровы и лошади клали как напутственную пищу погребенного. Кости свиньи в могилах не найдены. В Изюмском уезде до 38%, а в Бахмутском до 60% раскопанных погребений содержали кости домашних животных.

Положение В. А. Городцова о принадлежности западной ориентировки «погребениям в срубах», а восточной — «погребениям в насыпи и на горизонте» теряет свою силу хотя бы потому, что во время основной волны движения на запад оба типа могил сосуществовали. Большинство сосудов в срубах имеет острые или слегка округленные плечевые выступы и лишь небольшая часть баночной формы 7. Горшки погребений в насыпях и на горизонте чаще баночные, реже с округлыми плечами и, наконец, столь редкие на Волге узкогорлые сосуды с шаровидным или коническим корпусом, иногда черные лощеные.

Сосуды с валиком редки. Их предпочитали почему-то почти не ставить, сохраняя, как и на Волге, искусственную архаизацию погребальных обрядов.

Кое-где на Азовском взморье были открыты такие же курганы, главным образом второго периода, например около Ботева и Преслава в устье Обиточной. Тут же впускные в насыпи и на горизонте погребения с основными древнеямными или катакомбными. Немного севернее Мелитополя, на территории сел Ново-Филипповка, Троицкое и совхоза «Аккермень», известны захоронения позднего периода, которые были вскрыты в 1951 — 1952 гг. экспедицией Института археологии АН УССР 8. Только один раз в кургане № XII второй Аккерменьской группы погребение срубной культуры было основным, но это погребение находилось в яме, без сруба. Остальные были впускными в курганы ямной и катакомбной культур и чаще в насыпи; лишь изредка они достигали грунта и тогда оказывалось, что ямы невелики и то прямоугольны, то имели округлые углы, то были овальны. Костяки лежали чаще всего на левом боку (63 случая), реже на правом (19 случаев), в более или менее сильно скорченной позе, головой на восток с теми или иными небольшими отклонениями. На запад ориентировано всего 5, меридионально — только 6. Судя по поволжской обрядности, мелитопольские погребения срубной культуры все самого позднего периода. Костей животных почти не встречено: один раз это — целый ягненок, в другом случае — нога овцы. Чем западнее от Волги, тем сильнее исчезал обычай делать курган над одной могилой и тем больше впускали их в насыпи предшествующих культур. Срубов здесь не прослежено совсем. Перекрытий почти нет: отмечен только один случай, когда оно сохранилось. Впрочем, кто раскапывал курганы в степной полосе Приазовья или Причерноморья, тот знает, как плохо дерево и кости сохраняются в черноземной насыпи. Поэтому заключать о полном отсутствии перекрытий не следует. В. А. Городцов отмечал их остатки в насыпях много чаще. Однако в мелитопольских курганах есть еще острореберные горшки, хотя и не с такими богатыми узорами над ребром. Есть баночные сосуды. Очень редки округлоплечие с валиковым орнаментом под венчиком и на плечиках. Всего два раза встречены узкогорлые сфероидальные сосуды: один — нелощеный, другой — чернолощеный с тремя узкими, косо поставленными налепами на плечиках. Конически суженная кверху шейка и уступчик на плечике делают этот сосуд очень сходным с молдавским вариантом гальштата. Оба погребения в насыпях, в скорченных позах на левом боку, головой на восток. Простой сосуд с довольно низкой цилиндрической шейкой имеет шаровидный корпус и сужен ко дну так же, как к горлу. Его форма вполне совпадает с четвертым типом собственно скифских степных сосудов. Ритуал же, а отсюда и время не скифские, а еще позднесрубные 9 (рис. 85).

Рис. 85. Сосуды Позднесрубной культуры из погребений у Мелитополя: — горшок, 2 — лощеный кубок

Рис. 85. Сосуды Позднесрубной культуры из погребений у Мелитополя: — горшок, 2 — лощеный кубок

Вероятно, из Приазовья и Подонья племена срубной культуры достигли теперешних Харьковской и Полтавской областей и левобережных притоков Днепра. Здесь они, однако, может быть, и не дожили до скифского времени, так как на их место явилась пока еще мало выясненная культура, получившая название «бондарихинской». В районе Изюма наряду с бондарихинскими изучены несколько поселений срубной культуры. На них есть керамика позднего периода. На Ворскле у сел Мачуха, Киряковка и других встречены курганы того же времени.

В Приазовье срубная культура слабо расчленена хронологически. Типологическая классификация керамики еще мало разработана, хотя нет сомнения, что и острореберные, и баночные, и округлоплечие сосуды распадаются на ряд типов во времени. Вероятно, срубы с господством острореберных сосудов относятся к началу проникновения сюда племен с Волги. Погребения с широтной ориентировкой, конечно, все или почти все второго периода, а те из них, где больше округлоплечей посуды, возникая где-то в начале I тысячелетия до н. э., доживают до начала скифского времени, так как от такой посуды происходят первые три типа степной скифской керамики. То же может быть верным и по отношению к узкогорлым сфероидальным сосудам, большей частью лощеным. По данным Шолданештского могильника в Молдавии, по находкам на поселениях ранней ступени чернолесской культуры, погребения с сосудами этого типа появились в конце IX — VIII вв. до н. э. и доживали, судя по нижнеднепровским позднейшим курганам, может быть, до самого скифского времени. Но и эти сосуды недостаточно изучены типологически.

[adsense]

Есть еще один признак, определяющий, хотя и не очень точно, хронологию некоторых позднейших курганов срубной культуры и к тому же не одного только Приазовья. Мы уже смогли применить его на примере жирноклеевской находки. Это уздечные наборы.

В начале I тысячелетия до н. э. от областей андроновской культуры через срубную до границ гальштата и на север до территории чернолесской культуры были распространены мягкие удила из ремня с костяными и роговыми псалиями о трех отверстиях в одной плоскости. Как было уже сказано, это V тип, по К. Ф. Смирнову. Он имеет разные варианты. Эти псалии, по-видимому, более всего свойственны IX — VIII вв. до н. э. В Приазовье они пока еще не известны. Но эти псалии послужили явным прототипом для некоторых бронзовых псалиев, употреблявшихся уже при бронзовых же, а не при мягких ременных удилах 10.

Вопрос о бронзовых удилах разработан А. А. Иессеном 11. Он изучил их на Северном Кавказе, в поволжских и причерноморских степях и в лесостепных районах. А. А. Иессен разделил бронзовые удила на четыре основных типа (рис. 86).

Рис. 86. Четыре типа бронзовых удил на Северном Кавказе, в Поволжье и Причерноморье (по А. А. Иессену)

Рис. 86. Четыре типа бронзовых удил на Северном Кавказе, в Поволжье и Причерноморье (по А. А. Иессену)

I тип — бронзовые удила с двумя кольцами на концах. В наружное кольцо во многих случаях вдевали звенья для повода с прорезным или гладким кружком. На них бывали крестообразные или колесовидные знаки, считающиеся солярными символами. К первому типу удил относятся псалии со шляпкой наверху и плавно отогнутым вперед нижним концом стержня. Чаще всего этот конец имеет вид лопасти. Для привязывания псалия к концам удил и прикрепления разделенного натрое щечного ремня оголовья на обратной отгибу стороне стержня псалия сделаны 3 ушка. На уздечном уборе при таких удилах и псалиях могли красоваться бляхи, гладкие или прорезные с солярными изображениями, а также фигурные лунницы с ушком. Все это из бронзы, реже из кости.

II тип — бронзовые удила с одним большим кольцом на конце. На изучаемой территории эти удила встречаются только на Северном Кавказе. При них псалии, характерные для удил I и III типов, и сходные уздечные наборы. II тип удил, вероятно, самостоятельно развился и в гальштате, в VIII в. до н. э.

III тип удил имеет на концах кольца в виде стремечек. Псалии при таких удилах либо гальштатского типа со шляпками на концах и с муфточками вокруг отверстий, либо очень редко это подражение костяным псалиям V типа, по К. Ф. Смирнову, с далеко отставленными овальными отверстиями и утолщениями вокруг таких отверстий. При них изредка бывают наборы, подобные описанным выше.

IV тип вполне сходен со множеством гальштатских удил. Кольца на концах имеют форму стремечка дужкой наружу. Они найдены только один раз где-то в Ростовской области и хранятся в Новочеркасском музее.

III тип удил, но уже в сочетании с другими, чаще роговыми псалиями о трех отверстиях, оформленных в зверином стиле, очень распространен в скифское время в VI. до н. э.

А. А. Иессен считал I тип удил чисто предскифским и относил его ко второй половине VIII — первой половине VII в. до н. э. Немногие случаи нахождения удил со стремечковидными концами, но с псалиями и наборами доскифских типов он относил ко второй половине VII в. до н. э. II тип хронологически близок к I типу.

Теперь хорошо выяснено, что уже в скифское время на самом рубеже VII и VI вв. до н. э. удила и псалии I типа встречаются неоднократно в скифских комплексах Среднего Приднепровья и однажды встречены а· одном комплексе со стремечковидными удилами III типа. Некоторые же из удил III типа, которые А. А. Иессен приписал второй половине VII в. до н. э., отнесены к этому времени неудачно, так как они сочетались с весьма ранними псалиями гальштатских образцов или с бронзовыми подражаниями V типу роговых псалиев, по К. Ф. Смирнову, что свидетельствует о появлении их в более раннее время, вероятно, в VIII в. до н. э.

С I типом удил в доскифское время в VIII и даже в начале VII в. до н. э. от Среднего Приднепровья до Северного Кавказа встречаются обычно бронзовые и очень редко железные наконечники стрел с неправильно ромбовидной головкой и длинной втулкой с продолжением через все жало. Впоследствии из них выработались самые ранние из скифских ромбовидные бронзовые наконечники стрел с короткой или обрезной втулкой, иногда имеющей шип — крючок. Такие стрелы есть в жаботинских комплексах второй половины VII в. до н. э.

Из донского Приазовья, то есть из области срубной культуры, происходит Новочеркасский клад. В нем удила I типа при бронзовом топоре прикубанского типа и каменной литейной форме для лавролистных длинновтульчатых наконечников стрел. В кургане у Чернышевской станицы на р. Чир такие же удила с псалиями и бронзовые ромбовидные наконечники стрел с длинными втулками были найдены в случайно разрушенном погребении (рис. 87) 12.

Рис. 87. Бронзовые наконечники стрел Предскифского периода: 1—из станицы Чернышевской, 2—Новочеркасский клад

Рис. 87. Бронзовые наконечники стрел Предскифского периода: 1—из станицы Чернышевской, 2—Новочеркасский клад

Рис. 88. План погребении кургана № 1 у хутора Черногоровка

Рис. 88. План погребении кургана № 1 у хутора Черногоровка

В 1901 г. В. А. Городцов нашел в погребении № 3 из кургана 1 у хутора Черногоровка Изюмского уезда бронзовые стремевидные удила и бронзовые псалии, которые являются точной имитацией роговых псалиев V типа, по К. Ф. Смирнову 13. В архиве В. А. Городцова сохранился рисунок, свидетельствующий: о том, что погребение с удилами было третьим, сверху вниз, из трех впускных погребений в насыпи кургана с основным захоронением ямной культуры. Все три костяка лежали в скорченной позе: два нижних головами на северо-восток на левом боку, а верхнєє, детское, на правом боку, головой на запад. Погребение № 3, в инвентаре которого кроме удил и псалиев находились еще 7 бронзовых блях от уздечного убора, располагалось под погребением № 2. Ступни погребенного были под двумя сосудами, сопровождавшими погребение № 2. Один из этих сосудов чернолощеный, узкогорлый, второй — какой-то «кувшинчик». Эти сосуды не сохранились, но, судя по описанию В. А. Городцова, они относятся к числу характерных для эпохи позднейшей срубной культуры на нашем юге. По этим признакам погребение №3, совершенное несколько раньше погребения № 2, относится, скорее, к VIII в. до н. э., может быть, к его концу или середине, чем к началу VII в. до н. э. Налобник его простого уздечного набора обычен для конца гальштата В (рис. 88, 89).

Рис. 90. Бронзовый уздечный набор и нож из погребения у большой Камышевахи: 1 — звеню удил, 2, 3 — псалии, 4 — нож, 5 — бляха

Рис. 90. Бронзовый уздечный набор и нож из погребения у большой Камышевахи: 1 — звеню удил, 2, 3 — псалии, 4 — нож, 5 — бляха

Погребение в кургане у с. Большая Камышеваха бывшей Екатеринославской губернии, раскопанное Н. Е. Бранденбургом, содержало своеобразный уздечный набор — бронзовые лунницы, бронзовые псалии гальштатского типа с муфточками у трех отверстий и большой шляпкой на одном конце и стремевидные удила (рис. 90). Покойник лежал вытянуто, головой на запад 14. Уздечный убор свидетельствует об одновременности этого погребения с черногоровским. Вытянутое положение костяка и его ориентировка вполне отвечают одному из позднейших вариантов погребений в насыпях, которые неоднократно наблюдались в Приднепровье. Основным в Камышевахском кургане было типичное погребение катакомбной культуры.

Все перечисленные комплексы относятся к самому концу предскифского периода срубной культуры. К камышевахскому комплексу примыкают по времени псалий того же типа с двумя большими шляпками, хранящийся в Новочеркасском музее, и упомянутые удила IV типа, по А. А. Иессену, находящиеся в Ростовском музее 15.

Рис. 91. Глиняный котлообразный сосуд Ждановского музея

Рис. 91. Глиняный котлообразный сосуд Ждановского музея

Металлических изделий из Приазовья известно мало. Здесь, очевидно, то же действие обычая не класть в погребения металлическое оружие, который существовал в первом периоде срубной культуры. В Приазовье племена срубной культуры пришли на рубеже первого и второго периодов, и потому здесь еще попадаются обычные раннесрубные ножи-кинжалы. Кинжалов «киммерийского» типа мы здесь в курганах не находим. В Ждановском музее хранится наконечник копья с цельнолитой втулкой и большими прорезами на пере, несомненно, относящийся к первой трети I тысячелетия до н. э. Такие копья дожили, может быть, до VII в. до н. э., так как от них происходят типичные копья ананьинской культуры VII — VI вв. до н. э. Конечно, были и здесь котлы, клепанные из полос меди. Правда, пока что они неизвестны, но еще В. А. Городцов отметил глиняные котлообразные сосуды на полом высоком поддоне. Особенно хорош роскошно украшенный котлообразный сосуд из Ждановского музея (рис. 91).

Notes:

  1. В. 3иppа. Культура погребений с охрой в Закарпатских областях PIIP. В кн.: «Материалы и исследования по археологии Юго-Запада СССР и РНР». Кишинев, 1960, стр. 98 и сл. В последнее время количество срубных погребений за Днестром и в районе Подунавья возросло (см. также Н. Я. Мерпepт. О связях Северного Причерноморья и Балкан в раннем бронзовом веке. КСИА, вып. 105. М, 1965, стр. 19; Г. Ф. Чеботаренко. Могильник эпохи бронзы у с. Калфа на Днестре. КСИА, вып. 105, стр. 101—108; Н. М. Шмаглий, И. Т. Чepняков. Раскопки курганов эпохи бронзы в Татарбунарском районе Одесской области в 1965 г. СА, 1970, № 1, стр. 109—120).
  2. О. А. Кривцова-Гракова. Ук. соч., стр. 83—109. А. М. Лесков считает возможным говорить о продвижении племен срубной культуры в Северное Причерноморье еще в начале первого периода. Однако, несмотря на увеличение общего количества материалов срубной культуры в Северном Причерноморье, памятники первого периода пока остаются крайне малочисленными. Отнесение же их к началу этого периода нуждается в дополнительной аргументации (А. М. Лeсков. Раскопки курганов на юге Херсонщины и некоторые вопросы истории племен бронзового века Северного Причерноморья. В кн.: «Памятники эпохи бронзы Юга Европейской части СССР». Киев, 1967, стр. 15—18).
  3. А. П. Смиpнов и Н. Я. Mерпеpт. Введение к первому тому Трудов Куйбышевской археологической экспедиции. МИА, № 42. М., 1954.
  4. Б. Н. Граков. Каменское городище на Днепре. МИА, № 36. М., 1954, стр. 70.
  5. А. А. Миллер. Краткий отчет о работах Северокавказской экспедиции ГАИМК в 1924 и 1925 гг. СГАИМК, т. 1. Л., 1926, стр. 125; О. А. Кривцова-Гракова. Ук. соч., стр. 99—106; Т. Н. Книпович. Опыт характеристики городища у станицы Елисаветовской по находкам экспедиции ГАИМК в 1928 г. ИГАИМК, вып. 104. М.—Л., 1934, стр. 11; ее же. К вопросу о торговых сношениях греков с областью реки Танаиса в VII—V вв. до н. э. ИГАИМК, вып. 104, стр. 107—108; А. А. Иecceн. Греческая колонизация Северного Причерноморья. Л., 1947, стр. 78. В последнее время исследователь памятников кобяковского типа Э. С. Шарафутдинова датирует их X—VIII вв. до н. э. и отрицает бытование их до начала скифского времени. Эти памятники она не связывает со срубной
  6. В этом перечне Б. Н. Граков не упоминает поселение Обиточная 12, раскопанное О. А. Кривцовой-Граковой (О. А. Кpивцова — Гpакова. Ук. соч., стр. 151 — 155). В 1965—1966 гг. В. В. Дворниченко исследовал поселение Обиточная 20 (В. В. Двоpниченко. Памятники эпохи поздней бронзы — Обиточная 20. КСИА, вып. 115. М., 1969, стр. 98—102).
  7. В. А. Городцов. Результаты археологических исследований в Бахмутском уезде Екатеринославской губернии, 1903 г. «Труды XII археологического съезда», т. 1. М., 1907, стр. 237.
  8. АП, т. VIII. Київ, 1960.
  9. Б. Н. Граков. Ук. соч., стр. 74.
  10. К. Ф. Смирнов. Археологические данные о древних всадниках…, стр. 65 — 68.
  11. А. А. Иессен. К вопросу о памятниках VIII — VII вв. до н. э. на юге Европейской части СССР. СА, т. XVIII. М., 1953, стр. 49 — 110.
  12. А. А. Иессен. К вопросу о памятниках…, стр. 65, рис. 10. Еще одни удила I типа обнаружены недавно на Нижнем Дону у г. Аксая (A. H. Mелентьев. Некоторые детали конской упряжи киммерийского времени. КСИА, вып. 112, стр. 38—44).
  13. В. А. Гоpодцов. Результаты археологических исследований в Изюмском уезде Харьковской губернии.
  14. OAK за 1892 год. СПб., 1894, стр. 38.
  15. А. А. Иессен. К вопросу о памятниках…, стр. 53, рис. 3, 4; стр. 89.

В этот день:

Дни смерти
1984 Умер Андрей Васильевич Куза — советский археолог, историк, источниковед, специалист по древнерусским городам.
1992 Умер Николас Платон — греческий археолог. Открыл минойский дворец в Закросе. Предложил хронологию базирующуюся на изучении архитектурных комплексов (дворцов) Крита.
1994 Умер Сайрус Лонгуэрт Ланделл — американский ботаник и археолог. В декабре 1932 года Ланделл с воздуха обнаружил древний город Майя, впоследствии названный им Калакмулем, «городом двух соседних пирамид».

Рубрики

Свежие записи

Счетчики

Яндекс.Метрика

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Археология © 2014