Петров Г.И. Новые данные о питекантропе

К содержанию 6-го выпуска Кратких сообщений Института истории материальной культуры

(Из доклада на секторе палеолита н неолита ИИМК 8 апреля 1940 г.)

В специальной статье, помещенной в № 6 журнала „Советская археология’, мы имели возможность подытожить значение открытых до 1939 г. остатков питекантропа. ¹ Открытия, сделанные до 1939 г., наглядно подчеркнули исключительную важность находки питекантропа для объективного изучения эволюции человека и позволили точно определить место питекантропа среди предков человека. В свете указанных материалов питекантроп должен был быть признан самой ранней эволюционной формой рода Ноmо, стадиально объединявшейся с синантропом.

[adsense]

1939 год принес новые, исключительно важные материалы по вопросу о питекантропе, подтверждающие такой вывод.

В январе 1939 г. на острове Яве, близ Сангирена, были открыты сначала фрагмент верхней челюсти, а затем (на том же месте) новый фрагмент мозгового черепа. ²

Сохранность новых находок и характерные признаки их описаны в появившихся до настоящего времени публикациях следующим образом.

На фрагменте верхней челюсти сохранились с обеих сторон алвеолярные отростки, нижний край грушевидного отверстия spina nasalis anterior, небные отростки и почти полная зубная дуга.

За исключением резцов сохранились In situ все категории зубов (с одной стороны). Сохранившиеся алвеолы резцов позволяют составить представление о мощности и общем характере резцов.

Челюсть в целом описывается как необычайно массивная. В частности отмечается большая ширина ее, по сравнению с верхней челюстью современного человека.

Зубы в целом крупные и грубые, но клыки в соотношении с челюстью выглядят сравнительно мелкими.

Наиболее замечательной чертой вновь открытой верхней челюсти является наличие ясной диастемы. Последняя поражает своей величиной, она равна 6.2 мм, т е. сходна по размерам с диастемой человекоподобных обезьян (оранга и Шимпанзе). Характер челюсти не оставляет сомнений в том, что лицевая часть черепа питекантропа отличалась большой примитивностью.

Кроме верхней челюсти было найдено примерно три четверти мозговой коробки. Сохранилась лишь задняя часть мозгового черепа, включая основание (рис. 21). Новая находка получила наименование IV черепа питекантропа.

По основным морфологическим особенностям найденная часть черепа чрезвычайно близка к уже известным черепам питекантропа (к черепу I, найденному Дюбуа, и к черепу II, открытому Кеенгсвальдом). Черепной свод низкий, уплощенный. Ясно заметен сагиттальный гребень. По наружным размерам вновь найденный череп несколько больше, чем черепа I и II. Однако увеличение размеров объясняется большой толщиной костей. Емкость черепа IV Вейденрейх оценивает цифрой примерно в 900 см3, т. е. по данному признаку череп IV близок к черепу 1.

Большая толщина костей и сильное развитие мышечного рельефа дают основание определять череп IV как мужской. В связи с этим пересмотрена половая диагностика черепов, найденных ранее. Черепа I и II определяются теперь как женские; на черепе III половые признаки выражены неясно вследствие его ювенильности.

Череп IV отличается от черепов, найденных ранее, несколько большим развитием в ширину. Но самое заметное различие наблюдается в конфигурации профиля затылка. Характерный для прежних черепов питекантропа и для черепов синантропа резкий излом между основанием и чешуей затылочной кости на вновь найденном черепе несколько смягчен.

Особый интерес представляют опубликованные Вейденрейхом результаты реконструкции полного черепа питекантропа. Реконструкция эта стала возможной в связи с находкой верхней челюсти и дает в наши руки первые достоверные сведения о чертах лица питекантропа. Кроме найденного фрагмента верхней челюсти и сохранившихся частей мозгового черепа, для реконструкции была использована мандибула питекантропа, найденная Кенигсвальдом близ Сангирена (мандибула В). При реконструкции недостающих частей мозгового черепа были учтены характерные особенности одноименных участков на ранее открытых черепах питекантропа. Отчетливо бросается в глаза весьма человекообразный общий облик питекантропа. В то же самое время обращает на себя внимание исключительно большой прогнатизм лицевой части черепа, приближающийся к прогнатизму антропоидов. Очень характерна большая вогнутость лицевого профиля, также напоминающая соответственный признак у антропоидов (напр, у о ранга) и т. д.

Реконструкция лицевой части черепа питекантропа лишний раз подтвердила большую степень близости между питекантропом и синантропом.

Кроме этого нельзя не отметить бросающегося в глаза заметного сходства лицевой части черепа питекантропа с лицевой частью пресловутого пильтдаунца („эоантропа»).

Учитывая характерные черты суан-скомбского и штайнгеймского черепов, ³ наличие некоторого смягчения затылочного «излома» на IV черепе питекантропа и отмечавшийся Вейнертом ⁴ (применительно к африкантропу и к штайнгеймскому неандертальцу) факт, что некоторые из признаков черепа (напр, форма затылка) уже на ранних ступенях эволюции гоминид могут приобретать характер, свойственный Homo sapiens, мы, может быть, найдем новые пути для решения вопроса об эоантропе. Перечисленные факты при условии проверки геологических датировок эоантропа дали бы некоторые основания для включения последнего в одну эволюционво-морфологическую стадию с питекантропом-синантропом-африкантропом. Такое решение вопроса значительно расширило бы наши представления о механизме процесса очеловечения и о территории, на которой этот процесс развертывался. Вопрос этот, как нам кажется, заслуживает серьезного внимания советских ученых и при этом не только антропологов, но и геологов.

[adsense]

Новые открытия остатков питекантропа позволили исследователям внести ряд поправок и дополнений в характеристику положения питекантропа в человеческой родословной.

Так, напр., Вейденрейх, настойчиво подчеркивавший и искавший еще в самом недавнем прошлом черты эволюционного различия между питекантропом и синантропом и относивший того и другого к дочеловеческой стадии эволюции, ⁵ в настоящее время решительно подчеркивает, что „Java Man was a Man» («яванский человек был человеком»), ⁶ а различия между питекантропом и синантропом считает лишь различиями региональными, различиями, не позволяющими ставить вопроса о степени эволюционного развития обоих существ. В совместной работе Вейденрейха и Кеннгсвальда также подчеркивается, ⁷ что питекантроп и синантроп несомненно являются примитивнейшими гоминидами и что они различаются между собою только как расы. Цитируемая работа, впрочем, еще не является совершенно четкой в смысле установок и выводов, так как в ней имеется тенденция сопоставить примитивную гоминидную стадию с прегоминидной стадией Буля. Это обстоятельство заслуживает внимания, особенно в связи с тем, что против причисления питекантропа и синантропа к гоминидной стадии решительно и настойчиво выступает в ряде работ французский антрополог Монтандон. ⁸ Однако в характеристике прегоминидной стадии Монтандон занимает более крайнюю позицию, чем сам Буль. „Прегоминиды* Монтандона никоим образом не могут занимать места в ряду людей, хотя бы и самых примитивных. Находка орудий вместе с костями синантропа, интересные открытия палеолитических местонахождений на Яве (хотя и не вместе с остатками питекантропа), ⁹ находка орудий шелльско-ашельского типа в одних слоях с остатками африкантропа (а может быть и ранняя датировка суанскомбской находки) решают вопрос с безусловной ясностью. Наши предки на стадии питекантропа-синантропа-африкантропа (эоантропа?) безусловно уже были людьми. Взгляды, развиваемые Монтандоном отстают от уровня конкретных знаний. Совпадение между взглядами Кенигсвальда и Вейденрейха, с одной стороны, и Монтандона, с другой, в основном лишь терминологическое. В понятие „прегоминид‘‘ Кенигсвальд и Вейденрейх вкладывали иное содержание, чем Монтандон. Это обстоятельство не следует упускать из виду. Последняя из работ Вейденрейха ясно показывает, что по мере изучения материала взгляды исследователя приобретают все большую четкость. Кенигсвальд и Вейденрейх поступают вполне объективно и правильно, не защищая устаревших взглядов. Этим они смыкают свои позиции с позициями передовой науки.

К числу неясных и дискуссионных вопросов в проблеме питекантропа следует отнести прежде всего вопрос о геологической датировке находок. После новых исследований Кенигсвальда, Тейяра, ¹⁰ De Terra ¹¹ и др. становится общепризнанной датировка питекантропа средним плейстоценом. Такая датировка не нарушает картины морфологической эволюции при стадиальном понимании этапов эволюции. Тем не менее резкое расхождение новых датировок с наблюдениями Дюбуа, с выводами экспедиции Зеленка-Бланкевгорн, а кроме того бросающаяся иногда в глаза тенденциозность в стремлениях к „омоложению» питекантропа не могут быть оставлены без внимания. Хотелось бы услышать мнение советских геологов по этому серьезному вопросу.

Дискуссионным следует также признать стремление Кенигсвальда отрицать принадлежность питекантропу зубов, открытых Дюбуа, ¹² и стремление Вейденрейха отрицать принадлежность питекантропу найденных Дюбуа бедренных костей. ¹³

Большая страстность, с которой оба автора пытаются „опорочить» указанные материалы по питекантропу, заставляет настороженно относиться к их категорическим выводам и ждать новых материалов (в особенности опубликования материалов о 7 бедренных костях синантропа, о находках которых кратко сообщает Вейденрейх). Во всяком случае, как видно из изложенного выше, эти дискуссии по частным вопросам не помешали правильным и объективным выводам по существу проблемы. Этим лишний раз подчеркиваются значение и убедительная логика фактов в развитии действительной, передовой науки.

К содержанию 6-го выпуска Кратких сообщений Института истории материальной культуры