В.В.Дворниченко, В.Л.Егоров, Л.Т.Яблонский. Памяти Германа Алексеевича Федорова-Давыдова // Поволжье и сопредельные территории в средние века. Памяти Г.А. Федорова-Давыдова. (Труды ГИМ, вып. 135). М., 2002 г.
Российская историческая наука понесла невосполнимую утрату. 23 апреля 2000 г. после тяжелой изнурительной болезни ушел из жизни профессор Герман Алексеевич Федоров-Давыдов — наш старший товарищ, выдающийся ученый, талантливый теоретик и замечательный популяризатор отечественной исторической науки, блестящий полевой археолог, широко эрудированный историк, нумизмат. Учитель, которому многим обязаны и авторы этой статьи.
Жизнь Германа Алексеевича без малейшей натяжки можно считать образцом бескорыстного и целеустремленного служения науке. Среди историков и археологов, посвятивших себя изучению Золотой Орды, он, несомненно, был и навсегда останется наиболее значительной величиной. И дело здесь не только в том, что именно он взял на себя нелегкое бремя организации одной из крупнейших экспедиций по изучению нижневолжских городов Золотой Орды. Несомненно, что очень многое зависело и от чисто человеческих особенностей Германа Алексеевича, притягивавшего к себе людей не только благодаря своим деловым качествам и научному авторитету, но и уникальным чертам характера истинно русского интеллигента.
Его дед — Александр Александрович — был популярным детским писателем и просветителем, издателем первых детских журналов в России. Отец — Алексей Александрович, тонкий знаток русского искусства — заведовал кафедрой искусствоведения на истфаке МГУ, мать — Ирина Николаевна — художник.
Герман Алексеевич родился в Москве 17 июля 1931 г. Ему было десять лет, когда началась Великая Отечественная война. В самые трудные военные времена он остается в Москве с матерью, в квартире, где они проживали с дедушкой и бабушкой. От этих дней у него навсегда сохранились в памяти «зажигалки», холод, чувство голода. Недалеко от их дома в центре Москвы упала бомба, были повреждены коммуникации, и вся семья вынуждена была жить в одной комнате: буржуйка не могла обогреть всю квартиру. С тех пор Герман Алексеевич страдал болезнями сердца и суставов.
В 1949 г. он окончил среднюю школу № 59 и поступил на исторический факультет Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова. Естественно, что наследственные гуманитарные традиции повлияли на выбор дальнейшего пути будущего ученого. Хотя при четком, чисто математическом складе ума он впоследствии не раз сожалел, что не поступил на мехмат. Впрочем, математические способности Герман Алексеевич все-таки реализовал в своих археолого-статистических разработках.
Его археологическая карьера началась в Хорезмской археолого-этнографической экспедиции Института этнографии АН СССР, в составе которой он, студент-практикант, работал в течение нескольких лет. Именно Хорезмская экспедиция, которую в то время возглавлял С.П.Толстов, многое определила в его дальнейшей полевой деятельности. Это и безграничная любовь к раскопкам, и методические приемы исследования сырцовых сооружений, и осознание необходимости проведения достаточно масштабных полевых исследований для получения надежных результатов в процессе исторической реконструкции, и неугасающий интерес к среднеазиатским древностям, в которых он свободно ориентировался, пронеся его через всю свою жизнь. Он навсегда сохранил самые теплые воспоминания о полевых сезонах, проведенных в романтичном, но суровом Хорезме. Дипломная работа молодого специалиста была построена именно на хорезмийских материалах. Результаты этого периода деятельности вылились в первую серьезную и солидную публикацию, посвященную раскопкам на городище Таш-кала в Куня-Ургенче (Федоров-Давыдов, 1958).
Эта статья подвела и определенный итог раннему периоду деятельности ученого, поскольку его дальнейшая судьба сделала крутой поворот, навсегда связав с Поволжьем и изучением Золотой Орды. Принятию такого решения во многом способствовал прекрасный полевик и скрупулезный методист археологических исследований Алексей Петрович Смирнов.
Окончив университет в 1954 г., Федоров-Давыдов получил диплом по специальности «Историк с правом преподавания в школе» и тогда же поступил в очную аспирантуру МГУ. В автобиографии Герман Алексеевич писал: «Учителем своим считаю профессора Алексея Петровича Смирнова, который указал мне многие темы моей научной работы и помог начать самостоятельную научную деятельность».
Детское увлечение монетами не переросло в коллекционирование, как это часто бывает. Но нумизматика [6] стала одним из основных занятий в его жизни. Нет случайности и в том, что его первая научно-популярная книга «Монеты рассказывают» была посвящена именно нумизматике и выдержала несколько изданий у нас в стране и за рубежом (Федоров-Давыдов, 1963а; 1966а; 1981а; 1986а; 1986б; 1990а, б).
В соответствии с нумизматическими интересами им была избрана и тема кандидатской диссертации — о джучидских монетах. Трудоемкость ее измерялась не только фантастическим количеством джучидского чекана, но и чисто графическими трудностями многочисленных типов монетных эмиссий, накопленных к этому времени в музеях страны. Основу работы составило изучение около 400 кладов, насчитывающих тысячи монет. Естественно, что автор не ограничился простым составлением сводки всех известных находок. Были выяснены, а в необходимых случаях уточнены, даты и время накопления кладов; аргументированно установлены периоды развития денежного обращения в Золотой Орде; обоснованы особенности состава обращения монет в различные периоды истории государства; очерчены его экономико-географические зоны; составлен перечень 31 города, чеканившего джучидские монеты.
В 1957 г. Г.А.Федоров-Давыдов защищает кандидатскую диссертацию на тему «Клады золотоордынских монет», на основе которой была опубликована специальная статья (Федоров-Давыдов, 1960). Продолжением исследования кладов стала работа об отдельных находках джучидских монет (Федоров-Давыдов, 1963б).
Очень органично в русле золотоордынской нумизматики выглядят монографии о монетах Московской Руси (Федоров-Давыдов, 1981б) и Нижегородского княжества (Федоров-Давыдов, 1989). Обе книги являются как бы естественным продолжением и расширением изысканий по золотоордынской нумизматике, показывая начальный период возобновления русского чекана после длительного перерыва. Затрагивая вопрос о соотношении русского и джучидского монетных типов, автор раскрывает на своеобразном материале один из аспектов освобождения Руси от монгольского ига.
С 1959 г. под руководством Германа Алексеевича начинается археологическое исследование нижневолжских золотоордынских городищ — Царевского, Селитренного и Водянского. С этой целью чуть ранее (1957 г.) была создана Поволжская экспедиция, а в ее составе — Ахтубинский отряд под руководством Г.А.Федорова-Давыдова. Раскопки предваряла программная статья, наметившая и обосновавшая стратегические перспективы изучения памятников и предполагаемую на этой основе тематику конкретных исследований истории и культуры Золотой Орды (Смирнов, Федоров-Давыдов, 1959).
С сентября 1956 г. до февраля 1960 г. Герман Алексеевич проработал в Институте археологии на должности младшего научного сотрудника, в 1958—1960 гг. был ответственным секретарем редакции журнала «Советская археология», а затем по приглашению А.В. Арциховского перешел на работу в Государственный университет на кафедру археологии исторического факультета. Здесь, будучи сначала ассистентом, затем старшим научным сотрудником и доцентом, он подготовил и защитил в 1966 г. докторскую диссертацию «Кочевники Восточной Европы в X—XIV веках» (первый отклик, акцентирующий внимание на значении этой работы для развития отечественной археологии см.: Булатов, 1967).
С 1969 г. Герман Алексеевич — профессор Московского университета. Он читал на историческом факультете курсы общей археологии, историографии археологии; спецкурсы общей археологии, историографии археологии; спецкурсы по археологии Поволжья, Средней Азии, мусульманских стран, применению математико-статистических методов в археологии. Около тридцати учеников под его руководством защитили кандидатские диссертации, трое стали докторами наук.
Самостоятельная полевая работа Германа Алексеевича началась с археологических раскопок Тигашевского городища в экспедиции А.П. Смирнова. Как и его учитель, он не гнушался никакой работы в экспедициях, которыми руководил, особенно в наиболее сложные годы их становления. С момента начала полевых работ Поволжской экспедиции (1959 г.) на Царевском городище он уже полностью отвечал за все вопросы, связанные с их проведением. Перед этим, в 1959 г. они вместе с А.П.Смирновым осуществили рекогносцировочную поездку по крупнейшим нижневолжским городищам Золотой Орды. Ахтубинский отряд (затем экспедиция) Поволжской экспедиции Института археологии АН СССР и МГУ (так называлось тогда это подразделение) начал первые раскопки на Царевском городище (Новый Сарай, исторический Сарай-ал-Джедид) в 1959 г. Тогда же были начаты съемки инструментального плана, законченные в следующем сезоне. В результате были во многом уточнены планы городища, составленные еще в середине XIX в. Масштабные работы на городище с незначительными перерывами продолжались до 1973 г. (Гусева, 1975).
Согласно программе, выдвинутой ранее, уже в 1965 г. были проведены первые разведки, а с 1966 г. начаты стационарные исследования крупнейшего золотоордынского города в низовьях Волги — городища у с. Селитренного в Астраханской области (Старый Сарай, или Сарай-ал-Махруса — по арабским источникам), которые также с небольшими перерывами продолжались под его руководством до 1990 г.
С 1967 по 1974 гг. масштабным раскопкам подверглось и Водянское городище (город Бельджамен) в Волгоградской области (Егоров, Полубояринова, 1974). [7]
Жизнь и быт огромной экспедиции, навыки, полученные при этом всеми сотрудниками, в том числе и самим Германом Алексеевичем, сыграли огромную роль в становлении и развитии коллектива Поволжской экспедиции, научной школы единомышленников. Для всех при этом важны были абсолютная порядочность Германа Алексеевича в делах и с людьми, доброе и исключительно благожелательное отношение к ученикам и сотрудникам, которое, однако, сочеталась с требовательностью, порой даже бескомпромиссностью, когда дело касалось отстаивания интересов науки при проведении исследований. Также беспощадно относился Герман Алексеевич и к самому себе. Будучи хронически тяжело больным человеком, он не только участвовал в полевых работах, спал, как и остальные, в палатке на земле, был неприхотлив и нетребователен к еде, несмотря на необходимость соблюдения строгой диеты. Часто сам брался за лопату при выяснении особенно сложных ситуаций на раскопках.
С 1959 по 1990 гг. в раскопках Поволжской экспедиции принимали участие студенты практически всех городов Поволжья от Астрахани до Нижнего Новгорода и Москвы. В результате общая площадь раскопанной территории трех крупнейших золотоордынских памятников составила несколько гектаров. Были вскрыты целые улицы и кварталы жилых и производственных построек. Исследованы дворцы и усадьбы, хозяйственные постройки, бани, мавзолеи, мечети, землянки, горны различного назначения, керамические мастерские, оборонительные сооружения, водопроводы, бассейны, дренажные каналы и многочисленные захоронения. В частности, на Водянском городище был обнаружен целый квартал, где проживали русские пленники, и места их захоронений (Полубояринова, 1978). Была разработана подробная стратиграфия памятников и уточнено время возникновения и гибели золотоордынских городов, их исторической географии (Егоров, 1985).
Результаты раскопок Поволжской археологической экспедиции были в значительной своей части опубликованы в четырех томах ее трудов (Поволжье…, 1970; Города Поволжья…, 1974; Средневековые памятники, 1976; Сокровища, 1989) благодаря личному участию и энергии Германа Алексеевича. Кроме того, материалы этих исследований обобщены в монографии Г.А. Федорова-Давыдова, где рассмотрены различные аспекты золотоордынской градостроительной культуры и ремесленного производства (Федоров-Давыдов, 1994), а также в его книгах, опубликованных за рубежом.
Будучи профессором кафедры археологии, Герман Алексеевич постоянно предлагал студентам-дипломникам и аспирантам исследовательскую тематику, основанную на материалах раскопок городов Золотой Орды. Диссертационные исследования были подготовлены по керамическому и стекольному производству, архитектурному декору, нумизматике, погребальному обряду и антропологии, строительству и планировке городов. В разные годы активное участие в работах Поволжской экспедиции принимали археологи, составлявшие основной костяк археологических отрядов, многие из которых впоследствии защитили диссертации под его руководством. Среди них Н.М.Булатов, Н.Н.Бусятская, И.С.Вайнер, В.И.Вихляев, Т.В.Гусева, В.Л.Егоров, ЮА.Зеленеев, Э.Д.Зиливинская, К.И.Корепанов, М.Г.Крамаровский, Н.В.Малиновская, А.Г.Мухаммадиев, Л.М.Носкова, М.Д.Полубояринова, Л .Т.Яблонский. В течение многих лет заместителем начальника Поволжской экспедиции являлся В.В.Дворниченко. В настоящее время ученики и последователи Германа Алексеевича работают во многих университетах, музеях и крупнейших научных центрах Поволжья, Урала, Средней Азии, Северного Кавказа и Закавказья, Москвы и Петербурга. Можно со всей определенностью сказать, что научная школа профессора Федорова-Давыдова является одной из ведущих в российской исторической науке.
Одновременно с началом раскопок нижневолжских городов Герман Алексеевич приступает к монографическому исследованию темы «Кочевники Восточной Европы в X-XIV вв.». Осенью 1966 г. эта работа была защищена в качестве докторской диссертации и издана двумя книгами (Федоров-Давыдов, 1966б; Федоров-Давыдов, 1973). Хронологически они охватили 500-летний период истории прикаспийских и причерноморских степей, удачно соединив чисто археологический материал с общеисторическими обобщениями и углубленным рассмотрением конкретных сторон материальной культуры и социального устройства кочевого общества в домонгольский период и в эпоху после возникновения Золотой Орды. Исследователь разработал четкую и стройную типологию кочевнической материальной культуры — конской сбруи, оружия, украшений, каменных изваяний и т.д. Здесь же рассматривается соотношение кочевого и оседлого элементов в жизни степей, а также воздействие монгольского завоевания на аборигенное половецкое население.
Федоров-Давыдов рассматривает не только перемены в степях после утверждения здесь Золотой Орды, но и общественный строй нового государства, перенесенный из Центральной Азии в Европу. Особое внимание уделяется детальному освещению улусной системы Золотой Орды, ее иерархии и отношениям ханской власти с кочевой аристократией. Конкретные археологические исследования позволили автору обосновать факт срастания части кочевой монгольской аристократии с верхушкой оседлого городского населения, выявить роль рабского труда в городах и затронуть проблему организации ремесленного производства. Динамика развития золотоордынского общества прослеживается им на изменении [8] внутреннего содержания социальных терминов, что связывается с развитием феодальных отношений в государстве. При этом подчеркивается, что основой общественного строя Золотой Орды остаются традиции кочевого феодализма, что косвенно подтверждается архаизмом социальной терминологии в этом государстве даже на заключительной стадии его существования. Особо нужно обратить внимание на то, что многие построения, нашедшие отражение в работах Г. А. Федорова-Давыдова, в дальнейшем могут способствовать решению целого ряда проблем, далеко выходящих за рамки собственно золотоордынской тематики. В частности, это касается более деликатного изучения системы властвования монголов на Руси и выявления причин, вызвавших изменения этой системы.
Таким образом, благодаря энтузиазму и энергичности Г.А.Федорова-Давыдова, практически заново была создана археология золотоордынского города, до этого почти не разработанная.
Герман Алексеевич никогда не чурался и более мелких, но не менее важных для правильного понимания нюансов истории Золотой Орды проблем. В качестве примера можно привести вопрос о соотношении названий «Ак-Орда» и «Кок-Орда» и их географической локализации (Федоров-Давыдов, 1968).
После 1972 г. А.П.Смирнов полностью передал руководство Поволжской экспедицией в руки своего ученика. Алексей Петрович был уверен в том, что надежность и принципиальность в ведении научных и организационных дел были при этом гарантированы.
С этого же года наряду с основными научными задачами по изучению городов Золотой Орды, поставленными ранее, перед экспедицией возникла необходимость приступить к столь же крупным новостроечным работам в зонах создания оросительных сооружений. Ей было поручено исследование курганов различных эпох на территории будущей Калмыцко-Астраханской системы в пределах Черноярского района Астраханской области.
Начался новый этап в научной, и не только в научной, жизни Г.А.Федорова-Давыдова и его детища — Поволжской экспедиции. Ко многому приходилось приступать как бы сначала. Опять поездки на машинах из Москвы, организация строительства лагерей в условиях полупустыни, съемки планов курганных групп и погребений, многомесячное пребывание в поле и, самое главное, создание еще одного коллектива — нового отряда экспедиции. А еще встречи лицом к лицу и разговоры с ватагами пьяных «условников» — строителей, въезжавших в лагерь экспедиции на огромных скреперах в поисках развлечений. Или мог прийти к нам и сказать: «Я вас очень прошу, пожалуйста, проиграйте сегодня нашему шоферу в преферанс, а то у него плохое настроение. Я тоже постараюсь проиграть». Кроме того, всему коллективу экспедиции во главе с ее начальником приходилось учиться копать незнакомые до этого памятники — разновременные курганы с исключительно сложной стратиграфией.
Многим ученикам Германа Алексеевича и сотрудникам Института, рядовым участникам экспедиции памятны общие радости открытий и трудности быта в бескрайней и безводной степи. За десять полевых сезонов на протяжении 60 км вдоль сухого русла балки «Кривая Лука» было раскопано около трех с половиной сотен курганов. К работе, которая носила комплексный характер, были привлечены антропологи, остеологи, почвоведы. В результате во многом стала яснее и картина освоения кочевниками сухих степей Северного Прикаспия на протяжении длительного времени, и динамика функционирования русел, подобных «Кривой Луке» (Дворниченко В.В., Федоров-Давыдов, 1977. С.15, 16). Более отчетливо стала видна разница в развитии древних культур на территории Калмыкии и низовий Волги в эпоху средней бронзы. Была открыта группа погребений предскифского времени, неизвестных ранее в этих районах. Памятники савроматской культуры подтвердили факт ее появления на правом берегу Волги не позднее конца VI в. до н.э. Чрезвычайно интересны образцы звериного стиля того времени, позволяющие с большей уверенностью утверждать, что его формирование на Нижней Волге находилось под воздействием как восточных, так и западных соседей. Не менее значимыми оказались материалы из сарматских погребений различных периодов существования, хазарских, впервые исследованных в этом районе, и, конечно, позднесредневековых, среди которых находились и подкурганные сооружения из сырцового и обожженного кирпича. Часть материалов опубликована Германом Алексеевичем (Федоров-Давыдов, 1980 а; 1984. С.80-94), часть — в соавторстве с другими сотрудниками экспедиции, в том числе и в двух сборниках трудов Поволжской экспедиции (Дворниченко и др., 1977, С. 3-77, 85-194; Дворниченко, Федоров-Давыдов, 1989. С.14-132).
Публикация Г.А.Федоровым-Давыдовым хазарских погребений из курганных групп «Кривой Луки» позволила в определенной степени заполнить лакуну в знаниях об археологии хазарского времени Нижневолжского региона. Постепенно накапливаются материалы об этой эпохе, оставившей мало памятников на данной территории. Работы Поволжской экспедиции показали, что археологические изыскания Л.Н.Гумилева по этой эпохе не имеют научного значения и являются ошибочными. К таким «открытиям» относится и утверждение о существовании Итиля напротив Селитренного городища. Поэтому-то так важен каждый достоверный, вновь выявленный памятник хазарского времени в этом районе. В настоящее время ни одна заслуживающая внимания работа, посвященная погребальному обряду и материальной культуре кочевников Нижней Волги от эпохи бронзы до позднего [9] средневековья, не обходит стороной памятники «Кривой Луки».
С 1982 г. Г.А.Федоров-Давыдов формально оставил должность начальника Поволжской экспедиции Института археологии, сохранив за собой руководство Поволжской экспедицией МГУ. Ему все труднее давались поездки в поле на длительные сроки, но чувство ответственности за одно из главных дел жизни сохранялось до конца. Так, до последних дней жизни он мучительно переживал все перипетии, связанные с Селитренным городищем.
Один из ярких эпизодов в жизни Германа Алексеевича был отмечен открытием могильника у с. Косика. Летом 1984 г. дирекция Астраханского музея-заповедника обратилась в Институт археологии АН СССР за помощью в организации проведения археологического доследования богатейшего сарматского погребения I в. н.э., случайно открытого при строительстве у с. Косика Астраханской области. Поволжская экспедиция сразу приступила к изучению памятника. Герман Алексеевич вместе с В. В.Дворниченко прибыл на место. Были определены задачи и первоначальный объем необходимых работ, которые в дальнейшем проводились при постоянных научных консультациях обоих исследователей. В результате было не только доследовано погребальное сооружение, частично сохранившееся после разрушения, но и пополнен состав комплекса, а раскопки на большой площади вокруг привели к открытию первого могильника на буграх Бэра, в дальнейшем полностью раскопанного. Погребение, в котором оказались прекрасные образцы художественных изделий разного времени, собранные в комплекс как в сокровищницу, вызвало огромный интерес со стороны широкой научной общественности. Раскопки посетил академик А.П.Александров, в то время президент Академии наук СССР. Он предложил сделать доклад об этом открытии и научных достижениях Поволжской экспедиции в целом за все предшествующие годы на заседании Президиума Академии. Доклад состоялся в октябре 1984 г. и был опубликован (Дворниченко, Федоров-Давыдов, 1985а. С.62-72). Оперативная информация была дана в журнале «Наука и жизнь» (Дворниченко, Федоров-Давыдов, 1985б. С. 33-38) и «Археологических открытиях» за 1984 г. По предложению Президента Академии был издан сборник трудов экспедиции, где также дана краткая информация о выдающемся памятнике сарматской археологии (Дворниченко, Федоров-Давыдов, 1989. С.5-13). Полностью материалы комплекса были опубликованы в «Вестнике древней истории» (Дворниченко, Федоров-Давыдов, 1993. С. 141-179). Интерес к нему был вызван еще и тем, что после реставрации на одном из серебряных сосудов была обнаружена греческая надпись с упоминанием имени армянского царя Артавазда и сарматского имени Ампсалак. Кроме того, здесь было получено самое раннее свидетельство появления гуннского влияния на развитие вооружения кочевников западного ареала евразийских степей, так как на двух сосудах находились изображения стрел гуннского типа. Публикация послужила основой интереснейшей дискуссии, впоследствии развернувшейся на страницах журнала, об исторических судьбах различных сарматских племен на рубеже и в первые века нашей эры, о развитии у них художественного ремесла.
Богатейшие памятники типа Косики, появившиеся в степях Восточной Европы в I в. н.э., отличаются высоким социальным статусом погребенных и подтверждают возникновение многих новых элементов в культуре сарматов под влиянием нового импульса с востока и взаимосвязаны со всем кругом изменений в сарматской среде от Средней Азии до Причерноморья. Находки из Косики заняли достойное место в экспозиции Золотой кладовой Астраханского музея, а жители Москвы и Швеции смогли познакомиться с ними на выставках в Музее декоративного-прикладного искусства (1991 г.) и в музее города Эребру (1990 г.).
Обладая энциклопедическим образованием, в процессе исторической реконструкции Герман Алексеевич огромное значение придавал данным смежных исторических дисциплин и, в частности, палеоантропологии. По его настоянию в период интенсивных раскопок разновременных курганов на территории Волгоградской и Астраханской областей тщательно собирались палеоантологические материалы. Именно эти сборы обеспечили фактологическую базу для фундаментальных историко-антропологических исследований древних популяций, населявших Нижнее Поволжье на протяжении огромного исторического периода — от эпохи ранней бронзы до развитого средневековья. На этих материалах антропологами были защищены диссертации и выполнены комплексные исследования, которые имеют огромное значение для понимания расо- и этногенетических процессов, происходивших в древности на территории степи, и которые легли в основу формирования ряда современных народов и народностей Волго-Уральского региона (см., например: Шевченко, 1980; Балабанова, 1998).
В этом контексте особое значение имеют комплексные археолого-палеоантропологические исследования, проводившиеся на мусульманских городских некрополях Золотой Орды. В ходе работ Поволжской археологической экспедиции, руководимой Г.А.Федоровым-Давыдовым, на Водянском городище было исследовано свыше 100, а на Селитренном — свыше 300 мусульманских захоронений. Палеоантропологические материалы из этих могильников (краниологические и остеологические) представляют самостоятельную ценность в антропологии, поскольку и поныне они остаются наиболее многочисленными выборками, характеризующими морфологические особенности заведомо [10] метисированной популяции. Но этим их значение для науки далеко не ограничивается.
В условиях закономерного для мусульманского погребального обряда отсутствия вещевого инвентаря и исключительной гетерогенности городского населения исследование культуро-генетических процессов, протекавших в золотоордынском городе, стало возможным именно благодаря многочисленности археологических материалов и палеоантропологических выборок, которые дали возможность использовать разнообразные статистические методы как для выявления типов погребального обряда, так и для коннексии данных археологии и антропологии (Яблонский, 1980; Герасимова и др., 1987).
В результате были получены сведения, касающиеся взаимосвязи между социальными и этническими факторами в жизни горожан как в столице Золотой Орды, так и в провинции. При этом казалось, что этногенетические процессы в столичном центре и на периферии золотоордынского государства протекали неодинаково и имели собственную специфику — на периферии завоеватели-монголы дольше сохраняли черты традиционной погребальной обрядности и исходного антропологического типа.
Суммарная краниологическая серия из некрополей нижневолжских городов отличается от синхронных болгарских, хорезмийских и кавказских повышением удельного веса монголоидной примеси. Однако все материалы свидетельствуют о том, что монгольское нашествие нельзя рассматривать как массовое переселение в европейские степи с Востока. Вместе с тем, палеоантропологические данные нисколько не противоречат выводу Г.А.Федоров-Давыдова о том, что монгольское нашествие вызвало многочисленные миграции различных племен и народностей, которые оказались втянутыми в водоворот событий, связанных с монгольским нашествием на территории Южной Сибири, Средней Азии, Предкавказья, Приуралья и Поволжья. Многие из этих народностей, преимущественно тюркского происхождения, позже стали известны под именем монголов (Федоров-Давыдов, 1990в. С.75, 76).
Накануне распада Золотой Орды на фоне продолжающейся исламизации населения в столице этого государства шли бурные процессы антропологического смешения и культурного взаимопроникновения, которые приводили, в частности, к срастанию монгольской кочевой аристократии и местной иноэтнической знати, к формированию специфической и самобытной культуры, развитие которой было прервано лишь в результате мощных военно-политических потрясений.
В целом выводы, полученные при изучении городских некрополей, подтверждают исторические концепции, сформулированные Г.А.Федоровым-Давыдовым на других материалах. Задолго до появления обобщающего палеоантропологического исследования населения Золотой Орды он писал о том, что именно в золотоордынскую эпоху зарождается процесс, уничтоживший старые этнические границы между группами домонгольского населения и собственно монголами. В результате этого процесса «происходит трансформация домонгольских племен в «татар» на Западе и «узбеков», «казахов» и «ногайцев» на Востоке» (Федоров-Давыдов, 1973. С.173).
Одной из главных тем, которыми занимался Герман Алексеевич в последние годы жизни, стала тема взаимоотношений цивилизаций Востока и Запада в связи с историей так называемого Великого шелкового пути. Эта крупная историческая проблема была связана для него с философским пониманием некоторых аспектов исторического процесса в Евразии, в частности, роли цивилизаций Запада и Востока в истории народов России, в судьбах населения промежуточной зоны евразийского пояса степей. Огромная работа не была закончена, но некоторые взгляды автора легли в основу научно-популярной книги «Великий шелковый путь и города Золотой Орды», которая вышла в США в 2001 г. Еще одна большая работа — «Золотоордынские города Поволжья. Вып. второй. Керамика, торговля, быт» (ч. 2) — вышла также в 2001 г. Готовится к печати книга «Денежное дело Золотой Орды». Над этими книгами автор работал в последние годы жизни.
Естественным продолжением исследований материальной культуры населения степей стали работы, посвященные искусству кочевников (Федоров-Давыдов, 1975б; 1976). Автор выстроил хронологический ряд от скифского звериного стиля до Золотой Орды включительно, показывая тем самым конкретные традиции преемственности степного искусства и наглядно демонстрируя направление происходящих перемен. Тонкий искусствоведческий анализ, предпринятый в этих работах, не оставляет сомнений в том, что Герман Алексеевич хорошо разбирался в проблемах теории искусствоведения и прикладного искусства кочевников, которое всегда имело знаковую, символическую семантику.
И все-таки степные просторы порой были тесны для ученого, и он, в том числе, занимался рассмотрением вопросов, даже отдаленно не связанных с собственно степной тематикой. Таковы его исследования об искусстве германских и английских племен раннего средневековья (Федоров-Давыдов, 1988); популярная книга «На окраинах античного мира» (Федоров-Давыдов, 1975б), статьи по истории Москвы (см., например: Федоров-Давыдов, 1980б), разработки по монетам нового времени (Федоров-Давыдов, 1987а).
Огромное значение для развития отечественной археологии имели теоретические разработки Г.А.Федорова-Давыдова, проиллюстрированные методами [11] вероятностной статистики. Еще в 50-е годы XX столетия такие базисные для археологии понятия, как археологический тип, археологический комплекс, археологическая типологизация базировались только на эмпирических, интуиционно-логических представлениях исследователей. Это обстоятельство затрудняло создание объективных и, главное, сопоставимых между собой типологических рядов и классификаций, хронологических колонок. Герман Алексеевич, с его необычайно широким кругозором и особым, математическим складом ума, стал одним из первых ученых-историков, которые решительно преодолели барьер между гуманитарной, по сути, археологией и точными науками (Федоров-Давыдов, 1965; 1970а). Он предложил рассматривать каждый археологический объект, будь то какой-либо предмет, признак погребального обряда или археологический комплекс, с точки зрения вероятностной взаимосвязи отдельных признаков, составляющих тот или иной объект. Теперь, в эпоху компьютеров, такой путь кажется тривиальным. Но в то время многие из нас с трудом расставались с представлением о сугубо эмпирическом подходе к выявлению археологического типа. Г.А.Федоров-Давыдов (1970б) теоретически доказал, что археологический тип в период своего существования проходит три основные стадии — стадию формирования, когда представление об объекте уже существует, но оно еще не воплощено в часто встречающихся реалиях материальной культуры; стадию массового бытования, когда объект получает широкое распространение, представляя устойчивый тип, и стадию угасания, когда устойчивые связи между признаками нарушаются и приобретают дисперсное распределение. Тогда оказывается, что существование типа на первой и третьей стадии может быть выявлено только с помощью методов вероятностной статистики (Федоров-Давыдов, 1981в; 1987 5).
Эти теоретические разработки позже нашли широкое воплощение в практике археологического исследования. Но пионерской в этом отношении является книга Г.А.Федорова-Давыдова «Кочевники Восточной Европы под властью золотоордынских ханов» (1966б), выполненная на основе его докторской диссертации. Монография, посвященная, казалось бы, относительно специальной археологической проблеме, стала яркой вехой на пути оформления археологической статистики как неотъемлемого методического направления нашей науки. На многие десятилетия вперед эта книга определила те методические и общетеоретические подходы, которые впоследствии стали нормативными для отечественной археологии (см., например: Каменецкий и др., 1975; Щапова Ю.Л., 1988; Каменецкий, 1999; обзор материалов: Клейн, 1991; Ковалевская, 1995). Определенным итогом этого направления работ ученого стал учебник «Статистические методы в археологии» (Федоров-Давыдов, 1987б), который надолго останется главным руководством по археологической статистике для многих поколений молодых специалистов.
Научное наследие, оставленное Германом Алексеевичем, представляют 26 монографий (вместе с переизданиями), которые издавались как у нас в стране, так и за рубежом — в Польше, Германии, Венгрии, Англии, Бельгии, США. Еще одна книга находится в печати. Уверены, что они, как и те, что были изданы при его жизни, войдут в золотой фонд российской науки. Количество статей, написанных им, — свыше 200; мы знаем, что он работал над ними постоянно, даже находясь в экспедиции. Среди них нет работ проходящих и легковесных.
Научные заслуги Г.А.Федорова-Давыдова, с нашей точки зрения, как это часто бывает в России, не были вполне оценены на Родине при жизни. Будучи яркой звездой отечественной и мировой науки, он формально так и не вошел в академическую элиту, не занимал высоких административных постов, хотя его авторитет в научных кругах был огромен. Возможно, это произошло и потому, что Герман Алексеевич никогда не подчинялся конъюнктурным обстоятельствам, был независим от них, насколько это было возможно в условиях советской действительности. Здесь следует напомнить, что в этой действительности золотоордынская тематика связывалась сначала только с «татарским нашествием» и «татаро-монгольским игом», а после событий 1969 г. на Даманском полуострове — с имперскими притязаниями еще недавно дружественного Китая. Авторы этой статьи еще помнят времена, при которых нельзя было упоминать в печати о китайских элементах в материальной культуре средневековых народов Поволжья. В учебниках археологии, издававшихся и переиздававшихся в 60-е — 80-е годы XX столетия, разделы, касающиеся золотоордынской археологии, отсутствовали. Лишь в 1989 г. Даниил Антонович Авдусин сумел, наконец, впервые опубликовать краткие сведения о достижениях отечественной археологии в этой области, да и то лишь в связи с булгарской тематикой (Авдусин, 1989). А вот в учебнике археологии А.И.Мартынова (1996) имеется раздел о «погибших городах Руси» золотоордынской эпохи, и опять — ни слова о богатой культуре золотоордынских городов, история которых составляет неотъемлемую часть не только этнической истории многих современных народов Поволжья, но и средневековой Руси.
А.П.Смирнов и его ученик и последователь ГА Федоров-Давыдов понимали и, как и многие другие русские и советские историки, хорошо осознавали историческую роль Золотой Орды в развитии общеевропейской цивилизации, но только Герман Алексеевич, вопреки всему, нашел в себе мужество связать свою научную биографию с этой «гиблой», с точки зрения советского исторического официоза, тематикой. [12]
Высшим признанием для него стала награда Московского университет — Ломоносовская премия 1998 г. С 1983 г. он являлся членом-корреспондентом Германского археологического общества, с 1993 г. — действительным членом Российской Академии естественных наук. Членом партии не был и попасть в нее не стремился. За границей был много раз и посетил различные страны Европы, Ближнего Востока, Северной Африки и Монголию, но лишь трижды находился там в научных командировках (Тунис, 1966 г.; Монголия, 1969 г.; Республика Корея, 1992 г.).
К числу общественных работ, которыми он занимался, относятся его членство в Президиуме ВООПИК, членство в специализированных Советах по защитам диссертаций при истфаке МГУ и Институте археологии АН СССР, председательство в специализированном Ученом совете по защитам докторских диссертаций по археологии и этнографии в МГУ, пост зам. председателя Российского общества «Древности». Много лет он проработал экспертом и членом экспертной комиссии ВАК, председателем экспертного совета Российского Гуманитарного Научного Фонда.
С уходом Германа Алексеевича Федорова-Давыдова навсегда закрылась одна из наиболее ярких и своеобразных страниц в летописи российской археологии. Ушел ученый-энциклопедист, составивший славу отечественной исторической науки. Ушел Человек с непростым характером, но с благородным сердцем и открытой душой. Ушел Учитель, чьи вдохновенные идеи на многие годы вперед определили научную биографию тех, кто теперь сами стали учителями, начальниками археологических экспедиций и отрядов, руководителями научных подразделений. В каждом из них горит огонек, который еще смолоду сумел зажечь в их сердцах Герман Алексеевич. И пока этот огонек не погас, Учитель остается с нами.
Литература
Авдусин Д.А., 1989. Основы археологии. М.
Балабанова М.А., 1998. Антропологический состав и происхождение ранних кочевников Южного Приуралья и Нижнего Поволжья VI в. до н.э. — 1-й половины II в. н.э: Автореф. дисс. канд. ист. наук. М.
Булатов Н.М., 1967. Защита док. дисс. Г.А. Федорова-Давыдова на тему «Кочевники Восточной Европы в X—XIV вв.» // Вестник Московского университета. Сер. «История». № 4.
Герасимова М.М., Рудь Н.М., Яблонский Л.Т., 1987. Антропология античного и средневекового населения Восточной Европы. М.
Города Поволжья в средние века, 1974. М.
Гусева Т.В., 1975. История изучения Нового Сарая // Вестник Московского университета. Сер. «История». № 6.
Дворниченко В.В., Малиновская Н.В., Федоров-Давыдов Г.А., 1977. Раскопки курганов в урочище «Кривая Лука» в 1973 г. // Древности Астраханского края. М.
Дворниченко В.В., Федоров-Давыдов Г.А., 1977. Некоторые археологические данные о времени обводнения протоков дельты Волги в историческое время // Колебания увлажняемости Арало-Каспийского региона в голоцене: Тезисы докладов. М.
Дворниченко В.В., Федоров-Давыдов Г.А., 1985а. Работы Поволжской археологической экспедиции на Нижней Волге и новые открытия 1984 г. // Вестник АН СССР. № 4.
Дворниченко В.В., Федоров-Давыдов Г.А., 1985б. Сокровища сарматского царя // Наука и жизнь. № 3.
Дворниченко В.В., Федоров-Давыдов ГА., 1989. Памятники сарматской аристократии в Нижнем Поволжье // Сокровища сарматских вождей и древние города Поволжья. М.
Дворниченко В.В., Федоров-Давыдов ГА., 1993. Сарматское погребение скептуха I в. н.э. у с. Косика Астраханской обл. // ВДИ. № 3.
Егоров В.Л., 1985. Историческая география Золотой Орды в XIII—XIV вв. М.
Егоров В.Л., Полубояринова М.Д., 1974. Археологические исследования Водянского городища // Средневековые памятники Поволжья. М.
Каменецкий И.С, 1999. Археология (I. Введение. II Археология и другие науки). М.
Каменецкий И.С., Маршак Б.И., Шер Я.А., 1975. Анализ археологических источников (Возможности формализованного подхода). М.
Клейн Л.С., 1991. Археологическая типология. Л.
Ковалевская В.Б., 1995. Археологическая культура — практика, теория, компьютер. М.
Мартынов А.И., 1996. Археология. М.
Поволжье в средние века, 1970. М.
Полубояринова М.Д., 1978. Русские люди в Золотой Орде. М.
Смирнов А.П., Федоров-Давыдов ГА., 1959. Задачи археологического изучения Золотой Орды // СА. № 4.
Сокровища сарматских вождей и древние города Поволжья, 1989. М.
Средневековые памятники Поволжья, 1976. М.
Федоров-Давыдов Г.А., 1958. Раскопки торгово-ремесленного квартала XV—XVII вв. на городище Таш-кала в Ургенче // ТХАЭЭ. М. Т.II.
Федоров-Давыдов Г.А., 1960. Клады джучидских монет (Основные периоды развития денежного обращения в Золотой Орде) // Нумизматика и эпиграфика. М. Т. 1.
Федоров-Давыдов Г.А., 1963а. Монеты рассказывают. М.
Федоров-Давыдов Г.А., 1963б. Находки джучидских монет // Нумизматика и эпиграфика. М. Т. IV.
Федоров-Давыдов Г.А., 1965. О датировке типов вещей по погребальным комплексам // СА. № 3.
Федоров-Давыдов Г.А., 1966а. Монеты рассказывают. Варшава. (На польском языке.)
Федоров-Давыдов Г.А., 1966б. Кочевники Восточной Европы под властью золотоордынских ханов. М. [13]
Федоров-Давыдов Г.А., 1968. «Аноним Искандера») и термины «Ак-Орда» и «Кок-Орда» // История, археология и этнография Средней Азии. М.
Федоров-Давыдов Г.А., 1970а. О статистическом исследовании взаимовстречаемости признаков и типов предметов в археологических комплексах // Статистико-комбинаторные методы в археологии. М.
Федоров-Давыдов Г.А., 1970б. Понятия «археологический тип» и «археологическая культура» в «Аналитической археологии» Дэвида Кларка // СА. № 3.
Федоров-Давыдов Г.А., 1973. Общественный строй Золотой Орды. М.
Федоров-Давыдов Г.А., 1975а. О сценах терзаний и борьбы зверей в памятниках скифо-сибирского искусства // Успехи среднеазиатской археологии. Л. Вып. 3.
Федоров-Давыдов Г.А., 1975 б. На окраинах античного мира. М.
Федоров-Давыдов Г.А., 1976. Искусство кочевников и Золотой Орды. М.
Федоров-Давыдов Г.А., 1980 а. Позднесарматский биметаллический кинжал из Барановского могильника // СА. № 2.
Федоров-Давыдов Г.А., 1980 б. Москва в борьбе за независимость: По нумизматическим материалам // Вестник АН СССР. № 8.
Федоров-Давыдов Г.А., 1981 а. Монеты рассказывают. М. (На языке телугу.)
Федоров-Давыдов Г.А., 1981 б. Монеты Московской Руси. М.
Федоров-Давыдов Г.А., 1981 в. Археологическая типология и процесс типообразования // Математические методы в социально-экономических и археологических исследованиях. М.
Федоров-Давыдов Г.А., 1984. Погребения хазарского времени из урочища «Кривая Лука» в Нижнем Поволжье // Проблемы археологии степей Евразии: Советско-венгерский сборник. Кемерово.
Федоров-Давыдов Г.А., 1986 а. Монеты рассказывают. М. (На языке телугу.)
Федоров-Давыдов Г.А., 1986 б. Монеты рассказывают. М. (На языке маратхи.)
Федоров-Давыдов Г.А., 1987 а. Монеты в Новое время // СМ. № 2.
Федоров-Давыдов Г.А., 1987 б. Статистические методы в археологии. М.
Федоров-Давыдов Г.А., 1988. Стилистические особенности раннесредневекового искусства Европы // Труды Академии художеств СССР. М. Вып. 5.
Федоров-Давыдов Г.А., 1989. Монеты Нижегородского княжества. М.
Федоров-Давыдов Г.А., 1990 а. Монеты рассказывают. М.
Федоров-Давыдов Г.А., 1990 б. Монеты рассказывают. М. (На языке телугу.)
Федоров-Давыдов Г.А., 1990s. Этнические процессы в Средней Азии в XIII—XV вв. (этнос и феодальное государство) // Проблемы этногенеза и этнической истории народов Средней Азии и Казахстана. М. Вып. II. История и археология.
Федоров-Давыдов Г. А., 1994. Золотоордынские города Поволжья. М.
Федоров-Давыдов Г.А., 2001 а. Золотоордынские города Поволжья: Керамика, торговля, быт. М.
Fedorov-Davydov G.A., 2001 б. The Silk Road and the Cities of the Golden Horde. Berkeley. California.
Федоров-Давыдов Г.А. Денежное дело Золотой Орды (в печати).
Шевченко А.В., 1980. Палеоантропология Северо-Западного Прикаспия в эпоху бронзы: Автореф. дисс. канд. ист. наук. М.
Щапова Ю.Д., 1988. Естественно-научные методы в археологии. М.
Яблонский Л. Т., 1980. Население средневековых городов Поволжья (по материалам мусульманских могильников): Автореф. дисс. канд. ист. наук. М.
В.В.Дворниченко, В.Л.Егоров, Л.Т.Яблонский.