Отечественная археология

В 1930 г. В.И. Равдоникас, сопоставляя пути развития отечественной и зарубежной археологии, писал: «Сравнивая историю развития археологии России и Западной Европы, приходишь к выводам не в нашу пользу. Там археология складывалась в науку в полном смысле этого слова, с самостоятельной методологией и задачами…, это была и есть научная система, …в русской археологии, несомненно, процветали дилетантизм, любительство, кустарщина…» [Равдоникас В.И., 1930, с. 34-35]. Безусловно, оценка, данная В.И. Равдоникасом отечественной науке — проявление крайней позиции «детской болезни левизны» в молодой марксистской науке 1930-х гг. Однако, обращают на себя внимание действительно различные по характеру, да и по времени становления пути развития русской и западноевропейской археологии. Рассмотрим этот процесс на примере изучения древнего гончарства.

[adsense]

В России первое профессиональное общество археологов (Московское археологическое общество, 1864) складывалась на «семейно-домашней» основе в имении графа A.C. Уварова, после смерти которого председательство перешло к его жене. В середине — второй половине XIX в. археологические исследования (полевые и кабинетные) представляли собой привилегию археологов-любителей из дворянской аристократии (кн. П.А. Путятин, гр. А.А. Бобринский, гр. А.С. Уваров, гр. А.Н. Оленин и др.) или разночинской интеллигенции.

Одним из первых к теме о технологии керамики обратился П.А. Путятин. В результате раскопок в своем имении у с. Бологое он получил коллекцию керамики, которую и попытался всесторонне охарактеризовать в докладе, сделанном на VI археологическом съезде в Одессе в 1884 г. П.А. Путятин не только констатировал отдельные способы и приемы изготовления сосуда, но и попытался их объяснить. Например, по его мнению, добавление в глину таких примесей, как песок и дресва имело целью не только «сообщить массе сырья большую твердость, но еще и содействие к скорейшему обжиганию сосудов, которые вследствие накаливания огнем песка и дресвы обжигались при меньшей температуре» [Путятин П.А., 1884, с. 288]. Интересны некоторые его наблюдения относительно формовки сосудов со «скрепой» в виде плетенки, обвязки и т.п.; формовки в шкуре, на твердой основе и т.д. Впервые он описал технику лощения, отнеся к «полированным» сосудам те из них, «поверхность которых натирали чем-либо твердым для придания лоска».

Работы П.А. Путятина были написаны не только на результатах трасологического анализа (в современной терминологии), но и с использованием массовых экспериментов по изготовлению сосудов. Имитируя древний орнамент, он широко пользовался каменными и костяными инструментами, сопоставляя их оттиски с оттисками на керамике. Однако, работы по подобной тематике носили во многом случайный характер и производились очень немногими археологами, в их числе были В.А. Городцов, Б.Э. Петри, А.А. Спицын и В.И. Каменский.

Работа В.А. Городцова «Русская доисторическая керамика» без сомнения является крупным достижением в области систематического описания технологических особенностей керамики. Его исследование уже получило достаточную историографическую оценку [Бобринский А.А., 1979, с. 7], поэтому я не буду останавливаться на нем подробно. В целом, методика различения многих технологических деталей, декларированная В.А. Городцовым, имела для того времени перспективный характер, намечая дальнейшие пути исследования процесса изготовления керамики.

Статья А.А. Спицына и В.И. Каменского, в отличие от системно-методической работы В.А. Городцова, носила конкретно-археологический характер [Спицын A.A., Каменский В.И., 1905]. Наряду с классификацией керамики авторы попытались дать ее визуально-технологическую оценку. Они верно объяснили значение примесей для глин, определили способ формовки балахнинской керамики — внутри деревянного шаблона. Примечательно, что для этого был использован метод физического моделирования. Визуальное наблюдение следов на днищах сосудов позволило им предположить вращение горшков при нанесении орнамента.

В 1911 г. вышла статья Н. Бортвина «Из области древнесибирской керамики», в которой впервые было дано детальное описание сибирской керамики с некоторыми технологическими оценками формовочной массы и приемов обработки внутренней поверхности. Так, Н. Бортвин, как и
В.И. Каменский отмечает присутствие какого-то смолистого вещества на внутренней поверхности сосудов. В объяснении этого факта он разделяет точку зрения А.А. Спицына о смолистой природе данного вещества.

В целом, оценивая первые попытки осмысления технологии гончарства, хотелось бы отметить их во многом любительский характер. В тот период сама проблема применения методов естественных наук даже не вставала в отечественной археологии. Для русской дореволюционной археологии задача технологического изучения керамики наметилась только к началу XX в.

[adsense]

В начале 1920-х гг. в связи с внедрением марксистской концепции в науку изменились цели и задачи археологии. Они были направлены на решение социально-экономических проблем первобытности, в которых технология имела первостепенное значение. В Петрограде при РАИМК был создан Институт археологической технологии. Один из его сотрудников, В.А. Щавинский, писал: «Смысл работы Института привлечь естествоиспытателей к исследованиям археологических объектов…» [Щавинский В.А., 1925, с. 5]. Эта задача была успешно реализована, например, по отношению к древним тканям, дереву и железу. Изучение керамики велось не столь интенсивно. В исследованиях превалировала в большей степени археологическая, чем естественнонаучная методика.

В 1922 г. вышла статья В.А. Городцова, в которой он опубликовал ряд экспериментов, связанных с формовкой сосуда. В восточноевропейском гончарстве он выделил три способа формовки на моделях. Несмотря на новый (экспериментальный) подход, его работа приобрела, в основном, теоретико-методический характер, так как реальные и очевидные свидетельства формовки сосудов на твердой основе не привлекли внимание автора [Бобринский А. А., 1979, с. 9]. Аналогичной по результатам была и работа Б.Э. Петри о восточносибирской керамике.

Много сведений, для археологов дали работы этнографов конца 1920 — 1930-х гг., изучавших технологию традиционного гончарства [Фриде М.А., 1926; Подгорбунский В.И., 1928; Ефремов А.Ф., 1926; Самарин Ю.А., 1929].

В русле исследований Института археологической технологии стали появляться новые методические приемы в исследовании археологического материала, связанные с применением микроскопа и микрофотографии [Поповицкий A.A., 1922; Гофман Э., 1928; Красников И.П., Фармаковский М.В., 1926]. Особенно интересна небольшая заметка И.П. Красникова по химическому анализу трипольской керамики, в которой автор поставил вопрос об исходном сырье в керамическом производстве и зависимости многих свойств керамики от состава глиняной массы. Для определения возможной температуры обжига им использовалась шкала обжиговых эталонов глин со сходным химическим составом [Красников И.П., 1931]. По существу, это была первая работа по использованию методов естественных наук в изучении керамики. После этого до 1950-х гг. естественные методы для изучения древней керамики в отечественной науке практически не применялись.

В 1926 г. Б.А. Богаевским на заседании одного из секторов ГАИМК был сделан доклад «Технологический стиль в доисторической керамике» [Богаевский Б.А., 1926]. В основу предложенной им классификации археологической керамики была положена техника обработки поверхности сосудов. Б.А. Богаевский выделил четыре типа обработки, впервые поставив вопрос о «технологическом стиле» (суть традиции), «который проявляется в характере поверхности сосуда, выявляя в том или ином виде природные свойства глины и показывая различия как в степени обработки массы, так и в приемах подготовки массы к формовке»[Богаевский Б.А., 1926, с. 113]. Б.А. Богаевский впервые в отечественной науке вплотную подошел к понятию «технологическая традиция», этнокультурный характер которой спустя почти 50 лет раскрыл A.A. Бобринский.

Существенным вкладом в методику технологического анализа керамики являлись работы М.В. Воеводского, в которых производство керамики рассмотрено поэтапно: формовочная масса, формовка, обработка поверхности, орнаментация и обжиг. Технологии керамического производства М.В. Воеводским посвящено три статьи, долгое время служивших методическим пособием для археологов. Большое внимание им было уделено примесям и тем задачам, которые они должны выполнять. «Введенные в глину зерна примесей отощают ее и играют как бы роль скелета, препятствующего неравномерной усадке сосуда, тем самым препятствуя его растрескиванию.» [Воеводский М.В., 1936, с. 55]. В экспериментах М.В. Воеводский реконструировал распадение сосудов по лентам и жгутам, а, следовательно, и технику жгутового и ленточного налепа. Удачна также методика автора по технике нанесения орнамента, в которой были широко использованы пластилиновые оттиски древних зубчатых штампов.

В целом, в довоенных исследованиях советские археологи приступили к разработке методики визуально-технологического анализа керамики: были описаны некоторые диагностирующие признаки различных видов примесей, способов формовки, техники обработки поверхности. Наиболее зримо этот подход проявился в довоенных работах М.В. Воеводского.

В послевоенное время, начиная с 1950-х гг., происходит углубление методики технологического анализа, выразившееся в дифференциации исследовательских подходов. Растет количество работ, освещающих методические вопросы технологического анализа [Хавлюк П.И., 1965; Станкевич Я.В., 1950; Трубникова Н.В., 1952; и др.].

Лепная посуда обладает огромным объемом информации, отражающимся в первую очередь в следах, поддающихся визуальной оценке (рельеф, трещины, спаи и т.д.). Богатая в этом отношении лепная посуда явилась источником первого направления техники внешней визуальной оценки технологических признаков [Бобринский А.А., 1979; Семенов С.А., 1957; Станкевич Я.В., 1950; Дьякова О.В., 1989; и др.] с использованием бинокулярного микроскопа, техники физического моделирования, с широким применением экспериментально-эталонной системы признаковой идентификации.

Другое направление, объектом исследования которого являлась гончарная среднеазиатская керамика, обладающая весьма ограниченным запасом информативности внешних признаков, разрабатывает методические приемы глубокого инструментального анализа методами естественных наук [Сайко Э.В., 1960; 1971; 1982; Круг О.Ю., 1963; 1965; Гражданкина Н.С., 1965; Митричев B.C., 1965]. Наиболее интенсивно в последние годы разрабатывают это направление новосибирские археологи [Ламина Е.В., 1987; Ламина Е.В., Добрецов H.H., 1990; Мыльникова Л.Н., 1991; Гребенщиков A.B., 1990].

[adsense]

У каждого из названных направлений есть свои положительные и отрицательные стороны. Методика визуальной технологической оценки из-за своей кажущейся простоты довольно широко используется археологами, но из-за отсутствия четких методических приемов анализа, массовой экспериментальной проверки выдвинутых предположений, результаты ее применения носят субъективный характер с большой долей вероятности правильной оценки. В своей обобщающей монографии А.А. Бобринский попытался упорядочить представления о системе технико-технологического анализа, показав реальные возможности использования метода для реконструкции технологического процесса на материалах восточноевропейского гончарства. Его работа знаменует новый этап в развитии методики визуально-технологической оценки. Существенным вкладом в развитие данного направления явилась также обобщающая монография С.А. Семенова и Г.Ф. Коробковой, в которой представлены результаты многолетних экспериментальных работ по изготовлению сосудов [Семенов С.А., Коробкова Г.Ф., 1983]. Значение этих работ велико и заключается в первую очередь в том, что вопросы методики в них сделались предметом специального анализа, в массовости произведенных экспериментов, в выработке четких рекомендаций широкому кругу археологов.

Второе направление помимо бесспорных достоинств обладает и серьезными недостатками, связанными в первую очередь с недоступностью широкого использования методов естественных наук в археологии. Сложность методики и отсутствие заинтересованных специалистов делает использование методов естественных наук случайным и бессистемным. Механизмы таких методических приемов не обобщены и не раскрыты для широкого круга археологов, они не сделались предметом изучения в вузах. Кроме того, использование методов естественных наук затруднено спецификой перевода информации со специального языка этих наук на язык археологии и истории. Осуществить такой перевод, т.е. доступно объяснить полученные результаты без специалиста достаточно сложно.

Таким образом, эти два сложившихся направления по исследованию керамики в отечественной науке развиваются во многом автономно, почти не пересекаясь. Возможно, сегодняшнее состояние в российской археологии отчасти можно сравнить с англо-американской археологией 1960 — 1970-х гг. — до широкого утверждения нового синтезирующего направления — керамической экологии.

В этот день:

Нет событий

Рубрики

Свежие записи

Счетчики

Яндекс.Метрика
Археология © 2014