Традиционно структуру научного знания делят на два уровня: эмпирический и теоретический. Долгое время эмпиристская традиция в теории познания (особенно классики эмпиризма Нового времени) рассматривала эмпирию, опыт в основном в терминах наблюдения: сбора, регистрации и фиксации в специализированных формах чувственных данных. Эксперимент понимался лишь как специальный случай некоторой общей ситуации наблюдения, что было результатом устойчивости античных представлений о созерцании как основы науки и, в лучшем случае, как метод проверки гипотез.
Современная философия науки отводит эксперименту роль исходного пункта формирования теории и основы эмпирических знаний. Эмпирические знания — это не то, что обычно под ними подразумевают — множество конкретных фактов, полученных наблюдениями над экспериментами. Это сырье для собственно знаний эмпирического уровня: эмпирических закономерностей или законов природы. Утверждения о регулярно и повсеместно случающихся ситуациях, явлениях в их главных связях и есть эмпирические закономерности, которые составляют неизменяемый фундамент науки. Общие теории, составляющие из эмпирических закономерностей цельную, единую картину общего объяснения, могут меняться, но только не эмпирический базис науки.
Эмпирический уровень базисен для науки, ибо обеспечивает науке ее очевидное преимущество: каждый человек в любом уголке планеты в любое время может в принципе проверить эти очевидности. Такая очевидность и воспроизводимость обеспечивается, во-первых, особенно тщательным построением языка в содержательном и формальном отношениях, во-вторых, созданием особой искусственной, можно сказать лабораторной, реальности. В ней количественные описания строго формализованы, сравнимы и тесно связаны со стандартизованными ситуациями. Подобные стандартизованные ситуации — суть эксперимента.
Эксперимент — это всегда искусственное образование, с помощью которого определенные эффекты или процессы реализуются в контролируемой зависимости от других эффектов или процессов. Эксперименту предшествует фаза планирования, на которой формируются устойчивые ожидания относительно исхода эксперимента в виде абстрактных моделей, расчетов. Эксперименты не должны зависеть от личности экспериментатора, т. е. должны быть универсально воспроизводимы. Результаты эксперимента предстают не только в форме непосредственно чувственно охватываемого содержания (это менее всего здесь важно), а в виде рядов данных измерения, которые были добыты с помощью соответствующих измерительных приборов. Получаемые данные являются основанием для выдвижения эмпирических гипотез — наиболее ценимых и высоко эвристичных форм научного знания.
Структура теоретического знания
Прежде чем рассмотреть структуру теоретического знания в целом (не теорию как таковую), необходимо уяснить его смысл по отношению к реальной практике и окружающему миру. Теоретические схемы науки столь ценны для нас потому, что, во-первых, представляют собой своеобразные модели практических ситуаций, на объяснение и предсказание которых они претендуют, и, во-вторых, они являют собой идеализированный, упрощенный и обобщенный в каком-то существенном для нас отношении, образ исследуемой области мира.
Как известно, человек в своем сознании посредством естественного языка создает символический мир, исходное поле для его воображения, проектирования, предвидения. Оперируя в сознании возможными моделями будущего развития ситуации, он оптимизирует свой жизненный процесс, избегая гибельных следствий жизненного метода животных: метода практических проб и ошибок. Все то же самое делает и наука, только более строго, последовательно и формализованно. Ее язык, символы и идеальные объекты на порядок более строги, чем аналогичные явления обыденной практики и естественного языка.
Содержание теоретического знания образуемо из единиц, которые называются идеальными объектами, где прилагательное «идеальный» означает «абстрагированный» — от материального, конкретного, многообразного. Это образ, замещающий в сознании реальный объект, содержащий в себе лишь селективно отобранные свойства прообраза. Либо это вообще некоторые условные, не существующие в мире, но только в сознании, мыслительные образования, выражающие потребности внутри самого теоретического пространства.
Соответственно имеются два типа идеальных объектов. Эмпирические объекты представляют собой абстракции, фиксирующие признаки реальных объектов опыта. Однако они не есть их зеркальные отражения, а скорее являются их определенными схематизациями — отбирается то в объектах, что нас интересует или что нам от них нужно. Эмпирические объекты — содержание, смысл конкретных терминов науки.
Теоретические объекты, в отличие от эмпирических, являются идеализациями, условными логическими реконструкциями действительности. Их называют также «теоретическими конструктами», «абстрактными объектами»: «материальная точка» (тело, лишенное размеров), «идеальный газ», «абсолютно черное тело», «сила» (свойство воздействия). Фундаментальные высказывания науки строятся именно относительно теоретических объектов, связи и отношения которых и составляют их непосредственный смысл. Лишь некоторые из теоретических объектов могут быть соотнесены прямо с реальностью, большинство же связаны с ней косвенно, опосредованно. Те из теоретических объектов, которые могут быть спроецированы в реальность, называются эпистемическими (показывающими), большинство из них, которые получают свой смысл лишь в рамках самого теоретического пространства — внутритеоретическими. Теоретические объекты образуют целостную систему, ввод новых объектов всегда согласуется с уже имеющимися.
Основные ингредиенты подобных теоретических систем можно представить в следующем виде. В основании сложившейся теории всегда можно найти взаимосогласованную сеть абстрактных объектов, определяющую специфику данной теории. Это фундаментальные теоретические схемы, отражающие наиболее существенные черты исследуемой в теории предметной области. Это предельно абстрактная модель изучаемых взаимодействий в виде теоретических законов.
Теоретическая схема выражается в высказываниях двух типов: как содержательные описания и в форме математических зависимостей. Последние формируются благодаря проецированию абстрактных объектов на объекты математики. При таком переходе признаки абстрактных объектов предстают как физические величины, а связи между ними — как связи величин в уравнениях. Математическое выражение теоретической схемы образует самостоятельный ингредиент структуры теоретического знания — его математический аппарат или формализм.
Наконец, третьим ингредиентом структуры развитого теоретического знания являются частные теоретические схемы или конкретизации фундаментальных схем применительно к проблемным ситуациям в отдельных фрагментах изучаемой области действительности. Это своего рода «дочерние» по отношению к главным, теоретические конструкты, образующие подчиненные главному уровни теории.
Теория не стоит на одном месте, в том состоянии, в котором ее сформулировали, — не для того она создается. Ее смысл состоит в динамике или в развертывании, дедуцировании из нее всех возможных теоретических и прикладных следствий, равно как и в конструировании новых абстрактных объектов.
Основные методы такого вывода следующие:
> формально-логические приемы дедуктивного выведения одних высказываний из других;
> приемы решений уравнений;
> мысленные эксперименты с объектами теоретической схем.
Основания науки: нормы и идеалы
Любая человеческая деятельность регулируема определенными задачами и правилами, то же относится и к науке, которая имеет свои цели и способы их достижения. Наука является одновременно и видом познавательной деятельности, и видом социальных организаций, что определяет в составе идеалов и норм два их типа:
* алгоритмы, шаблоны процесса познания;
* социальные нормативы, определяющие место науки в системе общественных связей, характер коммуникации и служебных отношений людей внутри научных сообществ.
Нас здесь интересуют, в первую очередь, идеалы и нормы первого рода — т. е. научного исследования.
Философия, занимающаяся выяснением специфики научного исследования, впервые поставила осознанно проблему его нормативных структур лишь в Новое время. Сначала она приняла форму поиска универсального, строго научного метода и устойчивых оснований науки. Особенно настойчиво занимались этими поисками Ф. Бэкон (методы «муравья», «паука» и «пчелы») и Р. Декарт (аксиоматически-дедуктивный вывод философии из «врожденных идей», 4 правила метода). Усилиями ученых и философов в Новое время сложился идеал классической рациональности, который механистический образ мира и формальную логику делал основанием для привилегированного положения научного разума как высшей инстанции Истины. И хотя в XIX в. в ряде течений иррационализма, агностицизма и скептицизма в философии (А. Шопенгауэр, Ф. Ницше и «философия жизни») этот идеал был подвергнут сокрушительной критике, но это не оказало заметного влияния на практику научных исследований и отношение публики к науке (эта критика воспринималась как «консервативно-романтическая реакция» отсталых умов).
Классический идеал строгой научности в контексте расширения использования математических и логических методов в науках конца XIX — начала XX вв. был даже еще далее экстремализован усилиями эмпириокритицизма, а затем и логического позитивизма. Эти философы потребовали жесткой демаркации между наукой и метафизической философией, а в основание норм исследования положить формализованные системы математики и логики.
Однако дальнейшие исследования истории реальной науки, так и научной практики, показали несостоятельность подобных ригористических требований. Выяснилось, что сами идеалы исторически меняются, в каждой дисциплине есть свои существенные особенности функционирования этих идеалов, и в каждый исторический период наличествуют их многообразные конкурирующие варианты. Соответственно возникла дилемма: методологического фундаментализма (одна научная рациональность, одни идеалы и методы) и методологического плюрализма (П. Фейерабенд: «Все дозволено»). В современной философии науки и существуют два течения, которые выбирают два этих разных решения. Правда, в последнее время наличествует тенденция к их сближению и компромиссным вариантам.
Методологический фундаментализм поддерживался К. Поппером, И. Лакатосом, Дж. Агасси и др. Главная характеристика той рациональности, которая общая для всех дисциплин научного цикла, по Попперу, — признак роста знаний на основе непрерывных попыток их фальсификации и исправления обнаруживаемых ошибок. Основной акцент в рациональности здесь делается на ее инструментальной, операциональной стороне: методологии научного поиска, которая и объединяет членов научного сообщества.
Базисные объединяющие идеи и правила научного поиска здесь представляются в виде трех уровней: фактуального, методологического и аксиологического.
• На фактуальном уровне возникают утверждения как о непосредственно наблюдаемых событиях, так и обобщающие высказывания относительно интерпретации этих событий.
• На методологическом уровне существуют регулятивные правила, предписания, которые определяют стратегию и тактику принятия научным сообществом теорий и фактов.
• На аксиологическом уровне фиксируются фундаментальные познавательные цели и ценности научного познания. Эти уровни в науке служат для разрешения разногласий, которые возникают в ходе научной практики. Так, фактуальные разногласия регулируются на методологическом уровне, а методологические разногласия — на аксиологическом.
Сторонники плюралистической методологии (Т. Кун, П. Фейерабенд) полагают основой роста научного знания изменение, прежде всего в ценностных ориентациях, а не в методологии. Так, Кун считает, что идеал теоретического знания — это, в первую очередь, набор ценностей, куда входят:
* точность теории (ее следствия должны быть согласованы с экспериментами);
* непротиворечивость (когерентность, соответствие системе устоявшихся знаний);
* потенциал применимости (сколько можно вывести теоретических и практических следствий);
* высокая степень эвристичности (открывать глаза на ранее не замечаемое).
Ценности, а по сути, нормы научного исследования, функционируют, по Куну, не как правила или критерии, которые направляют выбор, а как общие стратегии, влияющие на выбор ученого в конкретной исследовательской ситуации. В подобном понимании ценности практически приближаются в смысловом отношении к методологиям (стратегиям).
В отечественной философии науки выделяют (В. С. Степин) следующие основные формы познавательных идеалов и норм науки:
— идеалы и нормы объяснения и описания;
— идеалы и нормы доказательности и обоснованности знания;
— идеалы и нормы построения и организации знаний.