Описание и обработка археологических материалов

К оглавлению книги «Методы археологического исследования» / К следующей главе

ОПИСАНИЕ

Если наугад перелистать несколько археологических научных отчетов, статей или книг (кроме теоретических или обобщающих), то нетрудно убедиться, что от 2/3 до 9/10 их объема занимают описания вещей, объектов, памятников, а также окружающего их ландшафта, слоев, перестроек и т. п.

Описание является важнейшей исследовательской работой и средством представления научных данных. Имеется в виду описание в широком смысле слова: не только словесный текст, но и все дополняющие его иллюстрации, чертежи, схемы, таблицы. Большое значение при описании вещей и объектов имеют собственноручные их зарисовки, пусть несовершенные с художественной точки зрения. Они позволяют лучше «увидеть» и понять данный объект. Особенно жесткие требования предъявляются к описанию и графической фиксации того, что утрачивается в процессе раскопок.

Описанию археологических объектов невозможно научиться по учебнику. Умение кратко и емко описывать археологические материалы приходит с опытом. Поэтому необходимо с самого начала практиковаться в составлении описаний во время работы на раскопках, в музее, при чтении научной литературы. Общие теоретические требования и принципы описания археологических объектов известны давно и хорошо сформулированы в старом учебнике: «Самое описание памятника должно быть возможно сжатое, без лишних слов и тем более без лишних фраз. Сжатое и вместе с тем точное описание делает памятник наглядным; расплывчатое, а в особенности снабженное «цветами красноречия» описание затемняет его… Описание должно быть строго и безусловно объективным; всякого рода предположениям или субъективным мнениям лица, дающего описания, в нем не должно быть места».

Язык описания и его структура. В археологии принято описывать объекты в терминах естественного языка, сопровождая их иллюстрациями. Однако естественный язык не всегда позволяет добиться требуемой точности и недвусмысленности (синонимия, полисемия и т. д.). Тогда приходится прибегать к специальным терминам, как травило, иноязычного происхождения. Такие термины вошли в употребление в археологии палеолита (бифас, чоппер, пластина леваллуа и т. д.), в античной археологии (килик, кратер, пифос, гидрия, лекиф и т. д.) и в других областях. Использование условных знаков и графики расширяет возможности составления точных описаний. Описания археологических объектов представляют собой литературу сугубо специальную, научную. Они должны обеспечить читателю возможность быстро находить интересующие его данные. Поэтому описания составляются по заранее продуманной и единой структуре. Имеется в виду не «всеобщее» единообразие, которое невозможно и, главное, не нужно, а унификация в пределах данного исследования (отчет, статья, монография, каталог и т. п.). Наилучшие результаты дает схема типа анкеты, на вопросы которой даются по возможности однозначные ответы. Если автор не может дать четкого ответа, следует писать: «не установлено», «не известно» и т. п.

В зависимости от цели исследования описания могут быть краткими и пространными, с разной расстановкой акцентов. Они могут иметь вид сплошного текста или пронумерованных строк, таблицы или бланка, в котором достаточно проставить слова «да» или «нет», но в любом случае важно соблюдать следующие требования.

Объективность. В описание включаются только те данные, значения которых установлены объективно, т. е. не зависят от мнения исследователя, например: размеры, вес, форма, технология, состав, положение в слое, последовательность слоев, положение погребенного, расположение предметов погребального инвентаря и т. д. Данные, требующие специальных знаний (антропологических, палеозоологических, технологических и т. п.), приводятся со ссылкой на автора заключения. Следует избегать метафорических названий (пламевидное копье, сердцевидное перекрестие, грушевидный сосуд и т. д.), поскольку они вызывают разные ассоциации. Данные, полученные не прямым наблюдением, а в результате умозаключений, приводятся тогда, когда они строго доказуемы. Например, вывод о том, что погребенный был положен головой на север, можно сделать на основании первоначального анатомического порядка, в котором сохранилась нижняя часть скелета.

Унификация. Описание серии близких по характеру вещей или объектов (например, могил в могильнике, жилищ на поселении) должно составляться в одинаковой последовательности. Это облегчает дальнейшую работу с описанием, помогает быстро находить нужные данные, не читая остального текста. Всякие попытки оправдать разнобой в описаниях стремлением к «оживлению» текста не выдерживают критики. Справочная литература не может быть художественной.

Обозримость. Описание больших и сложных объектов трудно сделать кратким, чтобы оно при этом не теряло нужной
информации. Поэтому пространные описания должны быть особенно удобны по структуре. Иначе через каждые две-три страницы читателю придется возвращаться назад, чтобы вспомнить предшествующие детали описнния. При описании сложных объектов сначала следует дать краткую общую характеристику, выделив соподчиненные объекты, а затем описывать их подробно. В таких случаях текст должен сопровождаться планом и схемой разделения на объекты, а также детальными планами и разрезами объектов. Описание вещей, особенно серийных, желательно (и для автора, и для читателя) делать в таблицах.

Рис. 20. Описание графическими средствами: формы венчиков.

Рис. 20. Описание графическими средствами: формы венчиков.

Средства описания. Признаки. При составлении описания археологических объектов отмечаются определенные их свойства, которые позволяют сравнивать данные объекты с другими и устанавливать между нами сходство или различие. Описывать следует только объективно установленные свойства. В дальнейшем тексте эти свойства или особенности объектов будут называться признаками. Признаки могут быть описаны словами, числами, условными знаками или графическими элементами (графемами). Например, признак «дно плоское» описан словами. Признаки «Могила 27, 2,2X0,8×1,5, СЗ—ЮВ» описаны словами, числами и условным знаком. Признак венчик типа В4 (рис. 20, 4) описан словом и графемой. Названия признаков, образованные из слов, условных знаков, чисел и графем, становятся лексическими единицами языка описания археологических объектов. Этот искусственный научный язык должен отличаться от естественного языка прежде всего семантической однозначностью слов. В таком языке нельзя произвольно заменять одни слова другими. Если выбрана лексическая единица «дно плоское», то ее уже нельзя заменять такими определениями, как «уплощенное», «приплюснутое» и т. д.

Вообще и такие слова можно вводить в язык описания, но они должны обозначать иные свойства, отличные от того, которое названо «дно плоское», и эти — иные значения должны быть оговорены.

Названия признаков не должны включать в себя информацию об этнической, культурно-исторической или хронологической принадлежности объекта. Названия «тюркское изваяние», «скифский наконечник», «архаическая статуэтка», «кушанская керамика» вполне приемлемы там, где речь идет об этнической принадлежности, датировке, историческом объяснении, но непригодны в первичном описании. Они нарушают правило объективности и оказывают психологическое влияние на читателя: он уже не думает о том, что наконечник может быть не скифским, а, например, мидийским, или что «кушанская» керамика — это керамика с красным лощением. Например, сначала писали: «городища сарматского времени», потом сократили: «сарматские городища», а потом переосмыслили это понятие из хронологического в этническое.

Составляя описание более или менее однородных предметов перечислением признаков, можно убедиться, что многие признаки неоднократно повторяются. Вертикальная ручка может — быть не только у глиняных, но и у стеклянных, металлических кувшинов, у кубков, амфор и других сосудов. Один и тот же вид ретуши встречается на вкладышевых лезвиях, наконечниках стрел, скребках, не говоря уже о признаках, описывающих материал, форму, технологию. Получается, что названия признаков играют примерно ту же роль, что и буквы алфавита в языке: из одних и тех же букв составляются совершенно разные слова. Это позволяет описывать большие серии вещей сравнительно небольшим набором признаков и их сочетаний.

Отбор признаков, глубина описания. Описание археологического объекта не может быть абсолютно полным. Любой текст, чертеж, рисунок, фотография не в состоянии адекватно отобразить всю полноту содержательной информации о данном объекте. Нет необходимости стремитыся к какому-то «всеобъемлющему» описанию, оно просто невозможно. Описание всегда определяется конкретной исследовательской задачей. В поле это, как правило, регистрационное описание. Примерно таково же и описание в музейных документах: отбираются признаки, позволяющие легко опознать данный предмет среди других однотипных предметов даже в том случае, если окажутся спутанными полевые записи или шифры. При постановке исследовательской задачи учитываются иные признаки. Например, при изучении технологии древней керамики описываются состав теста, способы формовки, орнаментальные штампы и т. д.; при изучении наконечников стрел важно учитывать размеры, пропорции, вес, форму, состав сплава (если они бронзовые). Иными
словами, при первичном описании невозможно предусмотреть учет всех признаков, которые могут понадобиться в дальнейшем изучении найденных предметов. Поэтому выделяется перечень наиболее важных признаков, которые группируются в специальных заранее напечатанных бланках. Такие бланки имеются в музеях. Недавно в Эрмитаже были разработаны унифицированные бланки для описания археологических музейных коллекций и специальные бланки для учета массовых невыразительных фрагментов керамики, оставляемых на месте раскопок.

Виды признаков. Археологические объекты очень разнообразны, и не менее разнообразны их признаки. Поскольку все¬объемлющего описания быть не может, всякий раз выбираются те категории признаков, которые нужны для данной задачи. Попытка подразделить признаки на какие-то виды тоже зависит от определенных условий, в частности от того, по какому принципу производится подразделение. Можно, например, выделить морфологические признаки, т. е. те элементы, которые описывают форму объекта. Признаки, которыми описывается (совокупность технических приемов, можно выделить в группу технологических. Описание художественных особенностей объекта требует введения стилистических признаков. Обычно при описании используется несколько групп признаков, объем которых может расширяться или сокращаться в зависимости от целей описания.

Все виды признаков (морфологические, технологические, стилистические) можно еще подразделить по способу их представления.

Качественные и количественные признаки. Качественным мы будем называть такой признак, который только фиксирует наличие (или отсутствие) у объекта данного свойства. Наличие и форма венчика у сосуда, пол погребенного, материал или цвет объекта — все это качественные признаки. Фиксирование значения качественного признака состоит в том, что ему приписывается какое-то название, например: венчик, загнутый внутрь, прямой или отогнутый наружу; пол — мужской или женский; материал — камень, металл, кость; цвет — темный, светлый, красный, оранжевый и т. д. Такие признаки иногда называют номинальными или номинативными. Качественные признаки разных предметов могут совпадать или не совпадать. Сравнивая предметы по качественным признакам, можно их группировать или подразделять. Работа с качественными признаками требует большого исследовательского опыта и интуиции. Нередко совпадающие по внешнему виду качественные признаки не имеют ничего общего по своей исторической природе.

Количественный признак не только фиксирует данное свойство у объекта, но и указывает количество данного свойства. Это важно для решения некоторых задач. Например, почти неразличимые по внешнему виду бронзовые наконечники стрел так называемого скифского типа можно подразделить по количественному составу химических элементов сплава и на этом основании делать важные исторические выводы.

Рис. 21. Схема измерения угла между клинком и рукояткой у карасукского ножа.

Рис. 21. Схема измерения угла между клинком и рукояткой у карасукского ножа.

Между качественными и количественными признаками нет непреодолимой грани. Они довольно легко преобразуются одни в другие.

Например, бронзовые ножи карасукской культуры можно разделить на три группы по характеру перехода от рукоятки к клинку: коленчатые, изогнутые и прямые. Для каких-то задач такое подразделение может оказаться достаточным. Если нужно проследить изменчивость таких признаков, как «коленчатость» и «изогнутость» во времени, следует найти их количественное выражение, например в виде угла между осями клинка и рукоятки (рис. 21).

Возможность преобразования качественных признаков в количественные далеко не всегда означает его обязательность. Такой признак, как цвет (красный, желтый, синий), всегда можно выразить в длине световой волны, но еще никому из археологов такое преобразование не понадобилось. Одни признаки используются только в количественной форме (размеры, вес, объем и т. п.). Даже когда мы вместо чисел вводим такие слова, как «большой», «средний», «малый», это тоже количественная шкала. Другие признаки, наоборот, удобнее записывать в качественной форме (пол: мужской, женский; материал: дерево, кость). Это шкала наименований.

Умение удачно сочетать при исследовании археологических материалов качественные и количественные признаки приходит с опытом. Выводы, основанные на исследовании количественных признаков, как правило, точнее и доказательнее, хотя и здесь не исключены ошибки и заблуждения.

Дискретные и непрерывные значения признаков. Упоминавшиеся карасукские ножи можно называть коленчатыми, изогнутыми, прямыми. Но можно найти нож, который находится между коленчатым и изогнутым или между изогнутым и прямым. Такой признак, как угол между клинком и рукоятью, может принимать любое значение в имеющихся пределах, и его величина будет зависеть только от принятой точности измерений (170°; 170°28′; 170°28’17» и т. д.). То же относится и к большому числу других признаков, характеризующих размеры, объемы, вес, площади и иные измеряемые свойства. Все это непрерывные признаки или признаки с непрерывно изменяющимися значениями.

Значения других признаков не могут меняться непрерывно. Наконечник стрелы может иметь две, три, четыре лопасти, но не может иметь 2,5 или 2,55 лопасти. Сосуд может иметь только целое число ручек и т. д. Это дискретные признаки.

Между дискретными и непрерывными признаками тоже нет непреодолимой грани. Выбирая тот или иной способ измерения, мы вносим в описание непрерывного признака дискретность. Иногда такая дискретизация носит субъективный характер: признаки «малый», «средний», «большой» в понимании одного исследователя могут отличаться от тех же градаций у другого исследователя. Поэтому по возможности следует использовать объективные средства измерения, а точность измерения задается исследователем исходя из характера задачи, но обязательно оговаривается.

Абсолютные и относительные значения признака. Абсолютным значением признака считается результат измерения: диаметр венчика, объем сосуда, вес монеты, толщина слоя и т. п. В ряде случаев абсолютное значение признака бывает полезно для исследования. Введение вместо словесных характеристик измерения избавляет от трудностей, связанных с неопределенностью слов, но тут же возникают другие трудности, связанные с правилами измерений. Они не всегда соблюдаются. Сейчас выходит много работ, особенно посвященных анализу древней керамики, в которых используются количественные признаки (их часто называют «параметрами»). Недостаточно ввести такие «параметры», как «высота верхней части», «высота придонной части», «диаметр горла», нужно еще указать фиксированные точки, между которыми производились измерения. Ведь даже такой простой признак, как диаметр венчика, можно измерить по внешнему краю, по внутреннему краю и по самой высокой части. Результаты будут разными. Большое значение имеет и единая пространственная ориентация объекта при его описании, ибо не всегда ясно, где у измеряемого предмета верх и низ.

Абсолютные размеры, снятые с одних и тех же точек, становятся сопоставимыми и позволяют сравнивать между собой разные комплексы вещей. Назовем эти точки базовыми и отметим, что в разных системах описания они могут находиться на разных местах. Важно только, чтобы в каждом случае они были строго определены. Это удобно делать на схеме (рис. 22, 23).

Не всегда абсолютные размеры объектов или вещей удобны для исследования: сосуды с одинаковыми венчиками могут иметь разную высоту, разные диаметры тулова и т. д. Тогда желательно найти такие признаки, которые включали бы в себя абсолютные значения двух или более размеров. Они могут оказаться более чувствительными к изменениям формы предмета. Такие признаки будем называть относительными.

Например, по Ф. Борду, пластина леваллуа — это отщеп леваллуа, длина которого превосходит его удвоенную максимальную ширину (l — длина, h — ширина, l>2h).

Рис. 22. Схема об- меров амфоры (по Брашинский)

Рис. 22. Схема об-
меров амфоры (по Брашинский)

Список признаков. И исследователю, читателю удобно, когда признаки, отобранные для описания изучаемых объектов, представлены в одном месте. Будут ли они помещены в начале работы, в середине или в приложении — неважно. Важно, чтобы они не были разбросаны по тексту. Отметим некоторые требования к списку признаков.

Полнота. Под полнотой списка признаков следует понимать не столько количественную полноту, которая может меняться в зависимости от задач исследования, сколько структурную полноту. В пределах, обусловленных задачами работы, необходимо обеспечить описание признаков разных видов: морфологических, технологических, декоративных, паспортных и т. д.

Рис. 23. Схема обмеров согдийской керамики (по Маршаку): 1 — глубокая чаша; 2 — низкая чаша; 3 — кувшин

Рис. 23. Схема обмеров согдийской керамики (по Маршаку):
1 — глубокая чаша; 2 — низкая чаша; 3 — кувшин

Открытость. Список признаков нужно составлять так, чтобы его легко было пополнить не ломая структуры. В процессе описания часто выясняется, что какое-то свойство было пропущено при составлении списков, и возникает вопрос, куда вставить пропущенный признак. Эту трудность можно избежать, если список составляется не в произвольном порядке, а «блоками». Тогда каждый «блок» получает номер, а внутри его каждый признак получает дополнительный номер через точку. Например:
1. Паспортные. 2. Морфологические.
1.1. Инвентарный номер. 2.1. Венчик прямой.
1.2. Место находки. 2.2. Венчик отогнут наружу.
И т. д. И т. д.
При «блочной» структуре списка признаков любой пропущенный признак можно вставить в соответствующий блок, снабдив его порядковым номером после точки. Например:

1. Паспортные.
1.1, Инвентарный номер.
1.2. Место находки.
1.2.1. Слой.
1.2.2. Квадрат.
И т. д.

2. Морфологические.
2.1. Венчик прямой.
2.2. Венчик отогнут наружу
2.3. Венчик отогнут внутрь.
2.4. Дно плоское.
И т. д.

Простота. Список признаков должен быть простым не только по структуре, но и по составу. Предпочтительно использовать элементарные признаки, т. е. такие, которые уже не могут быть представлены в виде еще более простых: диаметр венчика, глубина могилы, вес монеты и т. д. Это правило касается не только количественных, но и качественных признаков: венчик типа В4 (см. рис. 20.4); положение

Рис. 24. Типы амфор по центрам: 1 — Гераклея; 2 — Фасос (по Брашинскому)

Рис. 24. Типы амфор по центрам:
1 — Гераклея; 2 — Фасос (по Брашинскому)

скорченное, на левом боку, орнамент сделан гребенчатым штампом и т. п. Сложные признаки тоже могут использоваться, но тогда должны быть четко указаны их составляющие и дана графическая схема, например индекс леваллуа для пластин, гераклейская амфора, фасосская амфора (рис. 24) и т. п. Используя непрерывные количественные признаки, необходимо сначала их разграничить по правилам статистики (см. гл. 8).

Удобство. Список признаков составляется таким образом, чтобы и автору, и читателю было удобно им пользоваться, находить искомые признаки не просматривая всего списка.

Данные рекомендации носят универсальный характер и относятся не только к массовым сериям простых вещей. В одних случаях (фрагменты керамики, наконечники стрел, монеты и т. п.) для описания сотен и тысяч вещей может оказаться достаточным список в 30—50 признаков. В других случаях (скифская торевтика, античная керамика и особенно вазопись; памятники архитектуры и т. д.), наоборот, небольшие группы объектов и даже единичные объекты можно сравнивать по многим признакам. Могут быть также и существенные различия в форме представления списка признаков. Одному удобно перечислить признаки на листах бумаги, следуя выбранной структуре. Другому удобнее сделать картотеку признаков (на каждый признак по карточке) и отмечать на карточках вещи, обладающие данным признаком (номерами, шифрами). Третьему покажется наилучшим составить таблицу (матрицу), в которой по столбцам перечислены признаки, а по строкам — вещи. Наличие у данной вещи определенного признака отмечается на соответствующем пересечении строки и столбца. Наконец, любой из этих (или какой-либо еще) способов записи признаков можно ввести в память ЭВМ и по необходимости комбинировать их в разных сочетаниях.

Конечное пространство признаков. Описание археологического объекта не может быть абсолютно полным. Никакой текст, чертеж, рисунок, фотография, муляж не могут адекватно отобразить всю полноту свойств, присущих данному объекту. Этим, в частности, объясняется необходимость возвращения к изучению коллекций в их натуральном виде. Из этого следует, что потенциально пространство признаков, в котором могут описываться археологические объекты, бесконечно. Однако на практике мы находим больший или меньший, но ограниченный, т. е. конечный перечень свойств, описание которых необходимо в данном исследовании. Иными словами, в своей описательной и аналитической работе археолог оперирует конечным пространством признаков. Это понятие, заимствованное из математики, хотя и не обязательно, но полезно тому, кто хочет научиться строгим, доказуемым правилам обработки наблюдений.

Каждый объект, описанный в заданном конечном пространстве признаков, представляет собой вектор. Если объект описан признаками, то в данном конечном пространстве признаков ему будет соответствовать n-мерный вектор.

ОБРАБОТКА ДАННЫХ

В научной работе археолога методы описания и обработки данных постоянно переплетаются между собой и не всегда заметны отличия между первичными фактами и наблюдениями и теми, что получены в результате их обработки.

Под обработкой данных понимается довольно широкий спектр различных исследовательских действий, которыми в конечном счете достигается возможность сделать те или иные исторические выводы. Рассмотрим наиболее общие из них, сохраняющие свою основную логическую структуру независимо от того, к каким материалам или наблюдениям они прилагаются: к каменным орудиям или наконечникам стрел, к керамике, жилищам, могилам и т. п.

Классификация. С классификацией связан практически любой познавательный процесс, даже тогда, когда он не вполне осознан. С другой стороны, осознание любых объектов внешнего мира является неизбежным результатом их классификации, т. е. подразделения на какие-то группы и нахождения прямых или косвенных связей как между объектами внутри групп, так и между группами объектов. Установление того факта, что между некоторыми объектами или группами объектов связей нет (или они не найдены данными средствами), тоже является результатом классификации.

Зачатки способностей к классификации, вероятно, существуют и у животных. Но фундаментальное отличие человека состоит в том, что, выделяя те или иные объекты, человек дает им название. Каждое такое название («это рука», «это дерево», «это камень») выражает включение объекта в класс однородных с ним объектов и отделение этого класса от иных.

Все виды классификаций, которыми пользуется археолог, можно свести к двум группам. Назовем их искусственными и естественными.

Первые (искусственные) классификации, как правило, выполняют чисто служебную функцию — первичную грубую сортировку, упорядочение материала для удобства его дальнейшего исследования. Например, при раскопках памятника находки сортируются по таким классам: орудия труда, утварь, оружие, украшения и т. д. Те же предметы можно рассортировать и по-другому, например по материалу: каменные вещи, костяные, бронзовые, железные, керамика, стекло. Можно, например, сортировать находки по слоям, тогда основанием классификации будет принадлежность предмета к тому или иному слою. Классифицировать таким образом можно не только предметы, но и их комплексы: случайные находки, подъемный материал, клады, предметы из могил, жилищ, хозяйственных ям. Классифицируются и крупные археологические памятники: укрепленные поселения, неукрепленные поселения, стоянки, пещеры, курганные могильники, грунтовые могильники. С таких классификаций обычно начинается всякое исследование. Для их построения не требуется никаких особых приемов, кроме знаний, опыта и интуиции исследователя, позволяющих ему отличать одни классы объектов от других.

Вторые (естественные) классификации преследуют более глубокие цели: обнаружить в добытом материале, зачастую перемешанном, такие группы (типы) вещей или объектов, которые были исторически обусловлены и осознавались их создателями — древними людьми. Например, среди топоров можно выделить боевые и бытовые; среди амфор — тарные и парадные и т. д. Большое значение имеет выделение типов каменных орудий на основе трассологических методов, разработанных С. А. Семеновым. Они позволяют установить разное назначение орудий, которые на первый взгляд трудно различимы. Так определяются древнейшие сверла, скобели, ножи, пилы, долота. Классификация по морфологическим и декоративным признакам с учетом надписей и клейм позволила создать детальную систематику античной керамики, весьма надежно «привязанную» как к определенным ремесленным центрам Средиземноморья и Северного Причерноморья, так и к узким хронологическим периодам. Для культур железного века степной полосы Евразии хорошо разработаны типы наконечников стрел, мечей-акинаков, различных деталей конской упряжи. Все эти типы изделий служат важными датирующими материалами.

Трудно переоценить значение типологических классификаций скифо-сарматской, согдийской и сасанидской торевтики, предметов кельтского искусства, антропоморфных каменных изваяний, петроглифов. В основу таких классификаций кладутся преимущественно стилистические и семантические признаки. Широкая область классификационных исследований связана с изучением технологии древних материалов, особенно цветной металлургии. Они позволяют устанавливать типы сплавов, выявлять горно-металлургические центры, прослеживать пути обмена между древними племенами и государствами. Перечень примеров классификационных исследований в археологии труднообозрим. Однако при всем разнообразии они сводятся к небольшому количеству основных методов.

Итак, если искусственные классификации играют чисто служебную роль и бывают нужны только на начальном этапе работы, то естественные становятся важным инструментом исторического исследования. Они позволяют обнаруживать в мире древних вещей такие классы объектов, в которых отражены исторически обусловленные типы поведения людей и общественных коллективов.

Построение искусственных классификаций не требует соблюдения каких-то специальных методических и теоретических принципов. Они определяются и исчерпываются эмпирическими соображениями, связанными с данной областью исследования и составом материала. Для составления естественных классификаций нужно знать некоторые основы теории.

Виды классификации. Подобно тому как не может быть универсального и исчерпывающего способа описания археологических данных, невозможна и всеобъемлющая классификация, способная лечь в основу любых исследовательских задач. Первым главным условием, определяющим выбор того или иного способа классификации археологических материалов, является цель исследования. Вторым, не менее важным условием является состав и характер признаков, отобранных для описания исходных данных. Естественные классификации становятся результативными тогда, когда они прилагаются к серийным объектам. Объем серий может быть разным. В статистике существуют правила определения достаточности объема совокупности для достоверных выводов, но они плохо согласуются с практическими задачами археологического исследования, особенно когда используются качественные признаки. Поэтому минимально необходимый объем совокупности в каждом случае определяется не из формальных правил, а из исторических соображений. Опыт показывает, что на сериях из 80—100 более или менее однородных предметов, особенно если таких серий несколько, можно уверенно строить классификации, способные отражать реальные культурно-исторические процессы.

Классификации различаются по видам основания и способу построения. Основанием классификации считается признак или группа признаков, по которым исходная совокупность делится на классы. Например, по особенностям росписи античные амфоры подразделяются на аттические, дипилонские, панафинейские и т. д., более детально — аттические краснофигурные, аттические чернофигурные и т. п. В основание классификации тарных амфор кладутся центры производства, распознаваемые по клеймам, форме и другим признакам. Образуются классы: боспорский, гераклейский, косский, родосский, синопский и пр. Можно также найти признаки, по которым амфоры одного центра производства будут различаться между собой. Классифицируя фибулы по форме, получим классы: ажурный, двуспиральный, пальчатый и т. п. Наконечники стрел по способу насаживания на древко разделяется на втульчатые, черешковые и выемчатые, а по форме — на лавролистные, трехгранные, пулевидные, трех¬лопастные и многие другие.

Способы построения классификаций могут быть разными. Их можно разделить на две группы: интуитивные и логико-математические. Опытный археолог сортирует находки на глаз, не предваряя такую сортировку выделением признаков, их вариантов и т. д. Такие классификации, как правило, приводят к важным фактам и выводам. Тогда зачем усложнять исследование, вводя детальное описание признаков и разные способы классификаций? При всей глубине и плодотворности интуитивные классификации обладают двумя изъянами: они недоказуемы, а
способность к их созданию приходит у исследователя только с опытом. В научной работе важно не только получить новый факт и вывод, но и доказать его. Нужно, чтобы другой исследователь, пользуясь тем же методом, получил те же факты, или выводы. При интуитивном подходе к классификации это невозможно, факты и выводы нужно принимать на веру. Однако из этого не следует, что интуитивные методы неприемлемы вообще. При логико-математическом подходе к классификации опыт и интуиция необходимы для описания признаков и их отбора, но само построение классификации должно быть развернуто в строгую последовательность логически взаимосвязанных действий, перерабатывающих исходные данные в конечный результат.

Морфологические классификации. Наибольшее распространение в археологии получили классификации, в основе которых лежат признаки формы предметов. Иногда такие классификации называются в литературе формальными. Это неверно. Понятие «формальный» порождает представление о поверхностной классификации, якобы оторванной от сути. Признаки формы археологических объектов наиболее употребимы не только потому, что их описание легко доступно (это, кстати, тоже не всегда так). Внешняя форма предмета, объекта или памятника всегда чем-то связана с его сущностью (т. е. с назначением, употреблением, распространением, а также с этнической и хронологической принадлежностью).

Из морфологических классификаций каменных орудий отметим «типолист» Ф. Борда, в котором выделено 62 типа мустьерских орудий. Эта классификация получила широкое признание специалистов. Не утратила своего значения морфологическая классификация додинастической керамики Египта, разработанная английским археологом Флиндерсом Питри. На морфологических классификациях вещей были построены фундаментальные для советской археологии исследования В. А. Городцова и А. В. Арциховского. Уже упоминалось исключительно важное значение морфологической классификации античных древностей, особенно форм сосудов. Она создавалась несколькими поколениями исследователей начиная с Б. Монфокона и И. Винкельмана. Морфологическими являются широко используемые классификации гальштатско-латенских фибул, скифо-сакских наконечников стрел и уздечных наборов. Здесь форма предмета является надежным указателем не только функции предмета, но и его пространственно-временной атрибуции.

Технологические классификации. Развитие физико-химических методов анализа древних материалов позволило создавать классификации археологических находок по их химическому составу и технологии и перейти от общих характеристик материала древних предметов (камень, керамика, медь, бронза, железо и т. д.) к точным характеристикам: порода камня и способы его обработки, состав глины и виды гончарной техники, типы и технология сплавов меди, золота, серебра, железа. На основе таких классификаций удается находить рудные источники и реконструировать пути распространения конкретных типов предметов. Это в свою очередь позволяет ставить исторические вопросы более высокого уровня: экономические и культурные связи в определенную эпоху на тех или иных территориях. Изучение технологических признаков древней керамики позволяет судить о динамике некоторых этнокультурных процессов: о расселениях или взаимовлияниях носителей определенных технических навыков изготовления глиняной посуды, о длительности или, наоборот, краткосрочности этих процессов. Особенности химического состава и технических приемов изготовления стекла дают возможность выявления «типовых» рецептов стекловарения и определенных приемов обработки поверхности, присущих одним культурам и не присущих другим. Если, например, чаша из римского стекла обнаружена при раскопках кургана в предгорьях Памиро-Алтая, то это может свидетельствовать об интенсивности торговых связей, вероятно, относящихся к Великому шелковому пути.

Функциологические классификации. Начиная с Буше де Перта многие археологи стремились воспроизвести древние технические приемы обработки камня, кости, дерева и на этой основе глубже понять закономерности сложения и развития различных трудовых навыков. С. А. Семенову удалось создать строго обоснованную теоретически и многократно проверенную экспериментально методику реконструкции функций древних орудий по следам сработанности. Классификация следов работы на древних инструментах и их научная интерпретация поставили на твердую основу изучение одной из важнейших закономерностей развития первобытного и древнего производства — процесса дифференциации орудий. Существенно изменились наши представления об уровне технических навыков и производительности труда в эпоху палеолита.

Изучение и классификация следов сработанности на морфологически однородных вещах позволяет обнаруживать их фак¬тическую разнородность, точнее говоря, экономичность древних технологий. Когда, например, наконечник стрелы не мог больше служить своему первоначальному назначению, его не выбрасывали, а приспосабливали для новых целей. По внешним морфологическим признакам это невозможно определить, поскольку предмет сохраняет свою первоначальную форму. Подобные факты многократно устанавливались С. А. Семеновым и его учениками. Например, изучение следов сработанности кремневых наконечников стрел с поселения Алтын-Депе показало, что многие из них, утратив свое первоначальное назначение, использовались как сверла, развертки, скобели, лезвия жертвенных серпов и даже как пилки.

Иконографические и стилистические классификации. Изобразительные памятники требуют своих особых методов описания и классификации, теория которых пока еще разработана недостаточно. Необходимо прежде всего учитывать информационное своеобразие изобразительных памятников (см. гл. I), следовать основным принципам исследования художественных стилей, играющих важную роль во всем искусствоведении вообще. Вместе с тем требуется целый ряд специфических исследовательских навыков.

Изобразительные памятники можно классифицировать по разным основаниям: по сюжетам, стилям, технике, материалу и т. д. Выбор того или иного основания для классификации определяется целями работы. Однако есть некоторые общие категории признаков, присущие практически любому изображению. Элементы, из которых состоит изображение, можно подразделить на две большие группы: содержательные и выразительные.
К первым относятся: сюжет (поединок, охота, терзание,
жертвоприношение и т. п.), иконография (львиная шкура у Геракла, корона царя на сасанидских «портретах»), признаки, способствующие распознаванию персонажа, и атрибуты (признаки видовой принадлежности животных, признаки пола животных и людей, атрибуты власти, воинской доблести, духовного сана и т. д.). Таким образом, содержательные элементы сообщают зрителю о том, что изображено.

Выразительные или стилистические элементы изображения составляют те не всегда четко уловимые особенности, которые позволяют относить разные по смыслу изображения к «единой манере», «стилю», «школе», «традиции». Этим элементам присуще свойство инвариантности, они в неизменном виде встречаются на совершенно разных по смыслу изображениях. Иногда говорят о «стиле эпохи», «стиле культуры» («стиль эпохи палеолита», «стиль камарес», «скифо-сибирский звериный стиль» и т. п.).

По-видимому, здесь дело не только в номенклатуре, а в гораздо более глубинных явлениях, связанных с социально¬психологической средой, вне которой немыслимо существование никакого искусства. Нам видны внешние проявления элементов того или иного стиля: непропорциональная тяжеловесность туловищ быков и лошадей в пещерной живописи палеолита, замысловатое сплетение растительных узоров ранней критской вазописи, завитки и спирали развитого скифо-сибирского звериного стиля и др. Как правило, мы не знаем конкретного социального механизма, породившего те или иные особенности стиля древних изображений, но в том, что он существовал, сомневаться не приходится.

Если содержательные элементы изображения отвечают на вопрос «Что изображено?», то выразительные (стилистические) элементы отвечают на вопрос «Как изображено?». Классификация, построенная на таких признаках, позволяет находить и демонстрировать сходство между изображениями, разными по смыслу и другим содержательным элементам.

Взаимодополняемость разных классификаций. Перечисленные выше виды оснований для классификации в практической работе редко встречаются в чистом виде. Археологу бывает недостаточно изучение объектов только по форме, только по функции или только по какому-либо другому основанию. Здесь действует своеобразный «принцип дополнительности», имеющий, по-видимому, не только внешнее сходство с физическим принципом дополнительности, сформулированным Нильсом Бором.

Классификация представляет собой исследовательский инструмент, способный, подобно физическому прибору, фиксировать только какое-то одно качество изучаемого объекта. Для выделения других качеств нужны другие приборы, т. е. другие классификации как по основанию, так и по способу построения. Поэтому желательно сочетать классификации одних и тех же объектов по разным основаниям и разным способам построения.

Иногда удается совместить в одной процедуре классификацию объектов по разным основаниям. Такие классификации можно называть двумерными, трехмерными, n-мерными. Одним из первых в археологии удачных примеров трехмерной классификации была работа М. П. Грязнова о минусинских бронзовых кельтах.

Вес признака при классификации. Интуитивный подход к классификации обладает одним важным преимуществом. Исследователь из опыта знает, какие свойства (признаки) изучаемых вещей важнее, а какие — нет. При строго формализованном подходе к классификации этот вопрос становится трудноразрешимым. «Лобовому» решению — чаще он не поддается. Скорее бывает так, что редкие признаки говорят исследователю намного больше, чем частые. Применение информационных мер определения веса признака тоже не так просто, как может показаться, поскольку при сложении информационных мер связанных признаков (например, форма и пропорция) энтропия сложного признака не равна сумме энтропий каждого в отдельности. Поскольку классификация не является самодовлеющей целью археологического исследования, а служит основанием для последующих исторических выводов, вопрос об оценке веса признаков можно вынести за ее пределы и рассматривать уже не с формализованных, а с содержательных позиций, учитывая их при интерпретации систематизированного материала.

Классификация и описание признаков. Трудности предварительной оценки веса признаков при их первоначальном отборе создают нередко такое положение, что только после составления классификации становится ясно, какие признаки «работают», а какие — нет. Более того, может оказаться, что некоторые признаки вообще не были учтены.

Следовательно, классификацию можно рассматривать не только как средство проверки какой-то исторической гипотезы, но и как способ контроля полноты или глубины описания. Можно сказать, что одним из эмпирических критериев качества классификации является способность к порождению новых вопросов к исходным данным. Если такие вопросы возникают, нужно вернуться к первичному описанию объектов и внести в него необходимые изменения. Как правило, такие случаи остаются в «черновиках» и не попадают на страницы публикаций, поэтому их трудно проиллюстрировать реальными примерами. Между описанием и классификацией существует не только прямая, но и обратная связь, которая может быть представлена схемой:

Описание <-> Классификация

Элементы теории классификации. Рассмотрим самые общие правила составления классификаций, не зависимые ни от характера, ни от объема изучаемого материала.

Содержанием всякой классификации является сравнение — объектов между собой по заданным признакам и заключение об их сходстве или различии. Сходные объекты объединяются а группы так, чтобы сходство между объектами одной группы было большим, чем сходство между объектами из разных групп. Предельным проявлением сходства будем считать полное тождество между объектами, т. е. совпадение по всем признакам. Предельным проявлением различия — полное несовпадение признаков.

Представим себе некую совокупность вещей, обнаруженных при раскопках памятника. Первичная (искусственная) классификация происходит уже в ходе раскопок: по категориям вещей слоям, материалу и т. д. Нам предстоит выполнить более «тонкое» сравнение с целью поиска реальных, исторически обусловленных типов материала.

Такая работа, как правило, относится не только к материалу данного памятника, но и к аналогичным предметам, найденным на других памятниках.

Сравнение производится попарно. У каждой пары объектов отмечаются общие и разные (совпадающие и несовпадающие) признаки. Два объекта можно считать сходными, если у них, грубо говоря, больше общих, чем разных признаков. Операцию сравнения можно представить в следующей таблице:

opisanie-6

Для наглядности представим, что 01 … 0n„ — это бронзовые наконечники стрел: Е1 — лавролистный, Е2 — черешковый, E3 — втульчатый, — выступающая втулка, E4 — трехлопастный. Наличие того или иного признака будем отмечать единицей, отсутствие — нулем. В рамках данного списка признаков наконечники 01 и О2 можно считать тождественными между собой, так же как и наконечники 03 и Оn, поскольку каждая из этих пар наконечников имеет только общие признаки. Наконечники из разных пар (O1 и On; О2 и 03; 02 и Оn) не имеют ни одного общего признака (в рамках данного списка). Последняя оговорка подчеркивает, что речь идет не вообще о тождестве или несходстве наконечников, а только в пределах отмеченных признаков. Введя какие-то новые признаки, например «бронза», «остатки древка», и отметив их наличие и отсутствие у перечисленных наконечников, мы, возможно, нарушим столь «чистую» картину взаимоисключающих групп. Такая «идеальная» картина имеет чисто демонстрационный характер. Если подобные соотношения совпадающих и несовпадающих признаков и встречаются на практике, то они скорее свидетельствуют не об успешной классификации, а о поверхностном описании. Полное сходство или несходство в практической работе встречается редко, а если встречается, то не требует специальных методов сравнения. Значительно чаще случается так, что в чем-то данные предметы сходны между собой, а в чем-то различны, причем то, что одним исследователем воспринимается как близкое сходство, другому может казаться отдаленным. Тогда возникает необходимость в специальных логико-математических средствах измерения сходства.

Мера сходства. Теперь нам понадобится понятие «пространство признаков» (гл. 7). Существует две группы показателей, которыми можно выразить степень сходства в количественной форме: показатели расстояния и показатели ассоциации. Самой простой мерой расстояния между объектами в двухмерном пространстве признаков является известная из школьного курса геометрии теорема Пифагора.

opisanie-7

На практике такие показатели обычно не используются. Двух признаков недостаточно для описания объекта. Этот пример призван обнажить суть метода определения расстояния между объектами. Функции, т. е. показатели расстояния, могут быть значительно более сложными, пространство признаков, как правило, бывает многомерным, но схема рассуждений и исчисления меры сходства практически неизменна.
В рассмотренном условном примере объекты а и Ь описаны разными признаками и величина расстояния между ними зависит от места каждого признака на шкале. Если мы работаем с количественными признаками, место каждого из них на шкале задано последовательностью их значений. Но если в основании классификации лежат качественные признаки, нужна другая мера.

Примем, что при полном сходстве (тождестве) такая мера должна быть равна единице, а при полном несходстве — нулю. Математическая запись этого условия

0opisanie-8

Алгоритмы классификации. ЭВМ становится повседневным инструментом научной работы археолога и очень эффективна для построения классификации больших серий объектов. Однако умение программировать задачи классификации на ЭВМ, по-видимому, еще долго будет уделом профессионалов. Поэтому подобные работы ведутся в сотрудничестве археолога с программистом. Это сотрудничество невозможно без некоторых необходимых знаний и навыков как для предмашинной подготовки данных, так и для взаимопонимания с программистом.

Перечень четко определенных логических и математических операций, перерабатывающих исходные данные в искомый результат, называется алгоритмом. Рассмотрим на примере, как записать в виде алгоритма последовательность действий при построении классификации по способу, описанному выше.

opisanie-9

opisanie-10

Существуют некоторые общие требования к алгоритмам.

Массовость. Алгоритм должен решать не одну, а целый класс однотипных задач. Иными словами, при перемене состава исходных данных и их значений структура алгоритма не должна существенно меняться.

Детерминированность. Отдельные шаги алгоритма и их общая последовательность должны однозначно определять ход решения задачи.

На самом деле этот пункт нужно разделить на более дробные. Выражение «Найти следующее по убыванию значение означает длинную серию вычислений разностей между данным f и каждым из остальных и сравнение этих разностей между собой.

Результативность. На каждом шаге алгоритма должно быть известно, что считать результатом этого шага.

При хорошем взаимопонимании между археологом и программистом не обязательно доводить формулирование задачи до строгой алгоритмической записи, программист сделает это лучше. Однако очень полезно сделать такую запись, пусть не очень строгую, для себя. Это способствует углубленному пониманию содержательной постановки задачи.

Наглядное представление. Результат рассмотренной выше классификации, особенно если она сделана на ЭВМ, неудобен для дальнейшего использования и демонстрации. ЭВМ печатает на бумажной ленте длинный ряд чисел с буквенными индексами в соответствии с последовательностью значений показателя сходства. Даже если ввести дополнительную программу, предписывающую печатать эти числа группами с интервалом, будет не вполне ясно, какие группы объединяются теснее, а какие — реже, какова связь между группами и т. п. Для наглядности многие исследователи представляют результаты классификации в виде графа. Это тем более удобно, что существуют четкие математические правила превращения матриц в графы. Поэтому алгоритм классификации лучше закончить не распечаткой таблицы показателей сходства, а построением графа. Для этого нужно располагать доступом к ЭВМ с автоматическим графопостроителем. Если доступа к такой машине нет, граф не так уж трудно построить вручную.

Рис. 25. Орнаментированные крышки котлов из Пенджикента (по Маршаку)

Рис. 25. Орнаментированные крышки котлов из Пенджикента (по Маршаку)

Рассмотрим классификацию крышек керамических котлов из Пенджикента по элементам орнамента на них (Каменецкий и др., 1975, стр. 55—59). Каждому орнаменту присвоен порядковый номер: I, II, III, …, XIV. Располагаем их по строкам табл. 3. По столбцам располагаем порядковые номера признаков, которыми описывается керамика Пенджикента.

Например, 86 — оттиски кольцевого штампа диаметром 3— 4 мм, 204 — косые насечки по краю и т. п. (рис. 25). Наличие данного признака у крышки, украшенной данным орнаментом, отметим крестиком. После заполнения таблица примет следующий вид.

opisanie-12

Теперь можно упорядочить орнаменты по их сходству между собой. Для этого преобразуем таблицу показателей сходства в граф, придерживаясь следующего правила. Сначала найдем максимальный показатель сходства: 0,87. Он связывает орнаменты XIII и IX. Проведем между ними линию на графе. Следующий по величине показатель 0,75, который связывает крыш¬ки с орнаментами IV и V. Двигаясь таким образом по убыванию

Рис. 26. Граф связей между орнаментами на крышках котлов из Пенджикента (по Маршаку) величины показателя, мы получим на каком-то шаге связный граф, после чего нужно остановиться.

Рис. 26. Граф связей между орнаментами на крышках котлов из Пенджикента (по Маршаку) величины показателя, мы получим на каком-то шаге связный граф, после чего нужно остановиться.

Данный граф (рис. 26) является наглядным отображением выполненной классификации. Выделились три группы орнаментов: I—II, III—IV—V. VII—VIII—IX—X—XII—XIII. В последней группе заметно ядро из орнаментов VII—VIII—IX—X. Орнаменты VI и XI занимают промежуточное положение между второй и третьей группами. Орнамент XIV вообще отделился от всех остальных, но в данном случае, не в силу особого своеобразия, а в силу своей примитивности, он описывается только одним признаком. Данный показатель позволяет сгруппировать серии объектов в заданном пространстве признаков, но он обладает одним недостатком. По условию каждая единица в исходной таблице означает наличие данного признака, и только. Если же мы можем и хотим учесть не только наличие, но и количество данного свойства, например концентрацию того или иного элемента в древнем сплаве, долю керамики какого-то типа в слое и т. п., необходимо выбрать показатель, чувствительный не только к наличию, но и к количеству данного признака. Введем такой показатель.

Классификация по неравнозначным признакам. В рассмотренных выше примерах предполагалось, что признаки, положенные в основу классификации, равнозначны. Это было сознательным упрощением, которое вполне допустимо, однако чаще приходится рассматривать неравнозначные признаки.

Предположим, имеется два объекта О1 и 02, каждый из которых описывается определенным перечнем признаков. Пусть, далее, признаки таковы, что позволяют учесть не только их наличие, но и количество. Например, нужно установить степень сходства между наконечниками стрел по их химическому составу, определенному при помощи спектрального анализа (гл. 9). Будем считать, что значение каждого признака у одной из пар
сравниваемых объектов равно числу Р, а у второй — Q. Тогда меру сходства между парой объектов можно рассматривать как функцию 2n переменных:

opisanie-i-obrabotka-arheologicheskih-materialov-2

удовлетворяет следующим требованиям: оно плавно меняется между 1 и 0 (O^r^l); не зависит от порядка объектов и приз¬наков; если два объекта не имеют ни одного совпадающего признака, то r=0; если же они совпадают по всем признакам и по их весам, то r = 1.

Числовое значение показателя r тоже сначала вычисляется для каждой пары признаков и так же, как при использовании показателя f, записывается в «турнирную» таблицу. Затем по тем же правилам таблица значений показателя может быть превращена в граф, который наглядно демонстрирует классификацию объектов по данному основанию.

Рассмотрим распределение статуэток разных типов на памятниках трипольской культуры по типологии А. П. Погожевой. Объектом будем считать каждый данный памятник, признаками — типы статуэток, значениями признаков — количество статуэток каждого типа.

opisanie-i-obrabotka-arheologicheskih-materialov-3

В качестве веса признака примем относительную частоту каждого типа статуэток (учет абсолютных частот дал бы искаженную картину за счет разного количества статуэток на разных памятниках). Для этого произведем нормирование, т. е. разделим количество статуэток каждого типа на общее количество статуэток, найденное на данном памятнике. Результаты перепишем в следующую таблицу.

opisanie-i-obrabotka-arheologicheskih-materialov-4

Затем вычисляем значение показателя сходства по приведенной выше формуле для каждой пары памятников и запишем результаты в таблицу.
opisanie-i-obrabotka-arheologicheskih-materialov-5

Далее, по уже известному правилу построим граф, соответствующий кратчайшему незамкнутому пути в пространстве признаков. Начнем с наибольшего значения показателя сходства, равного 0,9 между Ленковцы и Берново Лука и между Лука Врублевецкая и Новые Русешты верхн. При этом будем следовать такому правилу: если памятник А связан с памятником С через третий памятник В, то связь (дублирующая) между памятниками А и С опускается. Например, связь между Ленковцы и Берново Лука равна 0,9, а между Ленковцы и Новые Русешты нижн. — 0,89. Тогда меньшая, дублирующая связь между Новые Русешты нижн. и Берново Лука, равная 0,82, опускается. В итоге получим граф, связывающий между собой памятники по мере их сходства.

opisanie-i-obrabotka-arheologicheskih-materialov-6

Следует заметить, что иногда различия в показателях очень малы, например 0,9 и 0,89. В таких случаях трудно сказать, насколько значимы реальные различия, стоящие за этими числами. Что же касается общей структуры графа, то она, по-видимому, отражает хронологическую последовательность памятников. Самым ранним в этом списке является поселение Флорешты. Если бы мы этого не знали, у нас не было бы оснований обозначить стрелками направление изменчивости, однако последовательность памятников и их соотношение между собой все равно была бы установлена. Кроме общей последовательности во времени граф выявил и ответвления от нее: Сабатиновка II и Александрова, а также Берново Лука—Ленковцы—Новые Русешты нижн. Эти ответвления, вероятно, отражают синхронные памятники.

Граф наглядно демонстрирует не только выявленные группы и степень их компактности, но и направление их развития во времени или в пространстве (или в том и другом одновременно)- Если в графе представлены вещи или группы вещей, происходящие с разных территорий, и к тому же какие-то из них имеют определенные датировки, то, соединяя ранние и поздние вещи стрелками, можно проследить пути генезиса каких-то признаков (детали формы, элементы орнамента, стилистические особенности и т. п.), а также пути их «вырождения», т. е. превращения в реликтовые признаки.

* * *

Рассмотренные простые схемы классификации археологических объектов являются только введением в эту ответственную и достаточно сложную часть исследовательской работы археолога. Важно воспринять их не столько как рецепты, сколько как направление, способ исследовательского мышления. Многообразие исходных данных и исторических задач должно в каждом случае определять наиболее подходящий способ классификации.

ТИПОЛОГИЧЕСКИЙ МЕТОД

Развитие археологии как науки с самого начала связано с идеями и задачами классификации (Монфокон, Кэлюс, Винкельман). До сих пор используется система «трех веков» (каменного, бронзового и железного), предложенная Томсеном. Периодизация палеолита, созданная Мортилье, является классификацией технологических приемов обработки камня, «привязанной» к шкале времени. Все это были в основном искусственные классификации. Они не отвечали на вопрос о законах, управляющих изменениями в материальной культуре. Вопрос этот возник не сразу. В его постановке немалую роль сыграла теория эволюции и открытые Дарвином законы развития живых организмов, а также законы наследственности и изменчивости, сформулированные Менделем.

В поисках закономерностей, объясняющих изменчивость орудий и предметов труда древнего человека, был создан типологический метод археологии. По существу, это тоже метод классификации, но в отличие от существовавших схем типологический метод был первой попыткой создания естественной классификации, археологических материалов применительно к локальным группам памятников и к определенным хронологическим периодам.

Создателем типологического метода считается Монтелиус, хотя, строго говоря, типологический метод создавался не одним, а многими исследователями. Правда, пользуясь одним и тем же понятием «типологический метод», разные авторы вкладывали в него неодинаковое содержание.

Два шведских археолога Оскар Монтелиус (1843—1921) и Ганс Гильдебранд (1842—1913), изучая археологические коллекции в музеях Европы, независимо друг от друга пришли к выводу о том, что древние предметы сохраняют в себе следы «развития». Вещи, предназначавшиеся для одних и тех же целей, при их изготовлении мастерами разных поколений изменяются так, что иногда можно наблюдать появление, совершенствование и «вырождение» отдельных особенностей (признаков), присущих этим вещам.

Например, кинжал или короткий меч сначала делали из двух отдельных частей: клинка и рукоятки. Клинок изготавливался из металла, а рукоять — из рога, кости или дерева. Рукоять крепилась к клинку с помощью заклепок (см. рис. 27, 1—5).

Потом меч стали выковывать из единого куска металла вместе с рукоятью. Заклепки теперь уже были не нужны. Но еще какое-то время на месте настоящих заклепок сохраняются рельефные круглые бугорки, как бы «шляпки» заклепок. Функциональный их смысл полностью утрачен, и они теперь играют роль декоративных деталей (см. рис. 27, 6—10). Дальнейшие поиски оптимальной конструкции рукояти приводят к тому, что и деко-

Рис. 27. Превращение функционально значимого признака в реликтовый: 1—5. 6—10 — заклепки на рукоятках кинжалов (по Монтелиусу)

Рис. 27. Превращение функционально значимого признака в реликтовый:
1—5. 6—10 — заклепки на рукоятках кинжалов (по Монтелиусу)

ративные «заклепки» исчезают. Детали вещи, утратившие свою первичную функцию, но сохраняющиеся как бы по инерции, называются реликтовыми (пережиточными) признаками. По ним можно достаточно уверенно судить о том, какая вещь была изготовлена раньше, а какая — позже. Учитывая степень перерождения того или иного признака, можно расположить вещи в один ряд, в начале которого данный признак имеет функциональное значение, а затем постепенно перерождается и исчезает. Такой ряд вещей называется типологическим рядом.

В своих первых публикациях Монтелиус и Гильдебранд показали такие типологические ряды. Гильденбранд вскоре отошел от археологии и стал заниматься медиевистикой, а Монтелиус расширил и углубил концепцию типологии и создал не потерявшую значения до сих пор периодизацию европейских культур бронзового века. До конца своей жизни он считался общепризнанным главой европейской археологии.

Монтелиус считал неоходимым проверять последовательность вещей, выстроенных в типологический ряд, обращением к закрытым комплексам и к стратиграфии (см. гл. 1).

Идею развития вещей не следует понимать буквально. Конечно, речь идет о развитии производственных навыков, следы которых отразились на древних вещах. По своим философским убеждениям Монтелиус был эволюционистом, и это подтолкнуло

Рис. 28. Изменчивость угла между клинком и рукояткой у докарасукских, карасукских и тагарских ножей от составного (1) к цельнолитым и кованым (2—7)

Рис. 28. Изменчивость угла между клинком и рукояткой у докарасукских, карасукских и тагарских ножей от составного (1) к цельнолитым и кованым (2—7)

его к плодотворной в свое время мысли о естественноисторических закономерностях развития вещей, изготовленных древними людьми. Разумеется, мир человеческих вещей развивается по социальным законам, не менее объективным, чем законы природы. Типологический метод Монтелиуса полезен в практической работе археолога, особенно при построении схем относительной хронологии. Теперь достоверность построения типологических рядов можно проверить не только по закрытым комплексам и стратиграфии, как во времена Монтелиуса, но и по абсолютным датировкам (см. гл. 9).

Можно привести много примеров типологических рядов, построенных по методу Монтелиуса. Угол между лезвием и рукояткой карасукского ножа (рис. 28) и толщина самой рукоятки — типичные реликтовые признаки, указывающие на то, что первичным образцом в этом ряду был составной нож. Он состоял из медного или бронзового клинка, вставленного под определенным углом в роговую рукоятку (рис. 28, 1). Угол выбирался таким, при котором силы, действующие на нож при работе, прочно заклинивают клинок в рукоятке. Следовательно, и толщина рукоятки, и угол между ней и клинком имели четкое функциональное значение. Со временем нож стали делать из единого куска бронзы. Функциональное значение толстой рукоятки и угла между нею и клинком утратилось, но по инерции, а точнее, по закону подобия эти особенности какое-то время сохранялись. Поэтому ранние карасукские ножи имеют такой необычный коленчатый вид, а их рукоятка неоправданно толстая (рис. 28, 2—4). Затем утрата функционального значения тех или иных деталей осознается мастером, и нож начинает понемногу «выпрямляться», а рукоятка становится тоньше. Близкие по форме ножи тагарской культуры практически прямые, а их рукоятка по толщине почти не отличается от клинка (рис. 28, 5—7).

Реликтовые признаки можно найти почти на всех без исключения вещах, особенно если эти вещи были сделаны тогда, когда еще не была найдена оптимальная для данной категории вещей конструкции. Такие предметы, как топор, молоток, «законсервировались» в своей форме на многие столетия именно потому, что они уже давно достигли в своем «развитии» оптимальной формы.

Метод выявления реликтов у Монтелиуса имеет сходные черты с методом внутренней реконструкции в лингвистике: из языка выделяются элементы, которые для нынешнего состояния языка аномальны, но могут быть объяснены как остатки предшествовавших языковых состояний.

Особую роль приобретают реликтовые признаки, если они относятся не к конструктивной или технологической стороне предмета, а к его декоративным особенностям. Здесь они проявляют значительно более длительную «живучесть». Не будучи непосредственно связанными с функцией предмета и передаваясь от мастера к ученику, декоративные реликтовые признаки превращаются в неосознанные элементы декора, выполняемые почти автоматически, примерно так, как современный человек ставит свою подпись. Поэтому изучение реликтовых признаков на предметах декоративного искусства имеет свои особенности.

Если Монтелиус главное внимание уделял типам вещей и их изменчивости (эволюции), то его младший современник, наш соотечественник Василий Алексеевич Городцов (1860—1945), внес свой вклад в развитие типологического метода как средства классификации древних культур. Тоже не без влияния эволюционистских идей Городцов в 1901 г. в докладе на Всероссийском археологическом съезде в Киеве предложил непривычную по тем временам систематику и номенклатуру для археологических материалов, особенно для керамики. Он на много лет вперед предвидел ставшие теперь популярными средства и методы формализованного описания в археологии.

В классификации Городцова верхний уровень составляли категории вещей, т. е. предметы, имеющие общее назначение. Например, все виды наконечников стрел образуют категорию. Их можно разделить по материалу, или, как писал Городцов, «по веществу», на группы: каменные, костяные, медные, бронзовые, железные и т. д. Группы делятся на отделы по признакам, не связанным с общим назначением и материалом: наконечники стрел втульчатые, черешковые, выемчатые и т. п. Отделы делятся на типы — совокупности предметов, сходных по назначению, веществу и форме: наконечники стрел бронзовые, плоские, трехгранные и т. д. Точно так же классифицировалась керамика, но с более сложной соподчиненностью классов: по составу материала (глина с разного рода примесями), по видам сосудов, по видам технологических приемов, по видам иных керамических изделий (не сосудов) и т. д. Орнамент на керамике подразделялся на семейства (печатных, чеканных, резных и т. д.), роды (веревочки, тесьмы, сети), которые в свою очередь делились на виды (узелковый, петельный и т. д.). Классификации Городцова не нашли широкого применения. Они оказались слишком громоздкими, а главное — неоправданно жесткими, и поэтому материалы реальных раскопок плохо вписывались в схемы Городцова. Но другие работы Городцова, и в частности его классификация культур эпохи бронзы Восточной Европы, до сих пор не потеряли своего значения.

Типологический метод нашел широкое распространение в работах европейских и американских археологов. Работа Городцова о типологическом методе, изданная в 1927 г. в Рязани, была уже в 1933 г. переведена в США.

Интерес к работе Городцова в Америке объясняется просто: американские археологи очень хотели создать удобный и «дешевый» определитель (подобный таким, например, как определители грибов, рыб и т. п.), который бы позволял быстро и эффективно сортировать находки. На Пекосских конференциях (1927, 1930) были приняты таксономические схемы, почти идентичные городцовским: щарство» — изделия человека, артефакты; «семейство» — керамика; «класс» — сосуды; «отряд» — глиняные с определенными примесями; «вид» — цвет обжига; «род» — характер поверхности; «тип» и «подтип» — формы, размеры. Разумеется, современные типологические исследования существенно отличаются от своих первоначальных прототипов. В них внесено много нового.

Вместе с расширением сферы использования типологического метода возникали и различные отклонения от его первоначального вида. Весь этот поток наслоений накапливался без дополнительного обоснования или разъяснения, и поэтому в ряде случаев то, что называется типологическим методом в наше время, имеет очень мало общего с типологическим методом Монтелиуса или Городцова. В этом нет ничего плохого. Всякий научный метод развивается и совершенствуется, и для типологического метода не могло быть исключений. Недостаток состоит лишь в том, что, пользуясь понятиями «типология», «типологический метод», многие исследователи не разъясняют особенностей своего подхода, а публикации с изложением первоначальных основ археологической типологии доступны сейчас очень узкому кругу археологов, работающих в Москве, Ленинграде, Киеве. К сожалению, весьма подробный и критический обзор концепций современной археологической типологии, сделанный в книге Л. С. Клейна, тоже мало доступен советскому читателю и практически недоступен студенту, поскольку был издан на английском языке в Оксфорде небольшим тиражом.

Подробный разбор современных концепций археологической типологии занял бы очень много места в ущерб другим не менее важным разделам настоящего пособия.

Монтелиус и Городцов создавали свои типологические схемы под очевидным влиянием теории эволюции живой природы, но цели их построений различались. Монтелиус искал закономерности эволюции вещей, их развития во времени и возможность построения на этой основе относительных и абсолютных хронологий. Городцов стремился создать для археологии нечто вроде Периодической системы Менделеева, т. е. такую всеобщую классификацию, которая позволила бы поместить любой древний предмет, описанный в терминах установленной номенклатуры, в определенную «ячейку», соответствующую данным пространственно-временным координатам. Вместе с тем он тоже пытался сформулировать законы развития типов вещей. И то, и другое необходимо археологу, особенно при работе с массовым материалом. Необходимо уметь разглядеть последовательные изменения во времени на вещах и уметь сгруппировать вещи по классам, пусть даже с чисто вспомогательными целями. В первом случае важно не только разглядеть самому, но и продемонстрировать другим фактическую обоснованность наблюдаемых изменений во времени. Во втором случае важно, чтобы классификация строилась на четко сформулированных основаниях и была бы воспроизводима.

В работах многочисленных последователей Монтелиуса и Городцова характеристика и сопоставление типов древних вещей стали занимать основное место наряду с описанием стратиграфии памятников. Появилась возможность говорить о типах наконечников стрел, дротиков, о типах керамических сосудов, украшений и многих других предметов; выявлялись типы жилищ, поселений, погребальных сооружений, а также типы целых культур: охотничье-рыболовческих, земледельческих, пастушеских и т. п.

Углубление в типологию древних предметов и памятников повлекло за собой постановку новых методических вопросов, ответа на которые не было в трудах основоположников. Прежде всего стало ясно, что в отличие от живой природы, где вид как основная таксономическая единица отчетливо отделяется от другого вида (в силу того, что они не скрещиваются), в мире вещей, изготовленных человеком, бывает очень трудно четко оконтурить границы того или иного типа. Одни и те же элементы орнамента встречаются на предметах, принадлежащих разным периодам и разным культурам. Какие-то особенности вещей легко переходят от типа к типу, и поэтому границы между типами являются размытыми. Следовательно, не следует стремиться к жестким классификациям, которые так или иначе будут искажать истинную картину «жизни» типов древних вещей. Для описания и анализа типов с размытыми границами понадобились новые методы, какими до этого археология еще не пользовалась.

Первую успешную попытку разработки соответствующего аналитического аппарата предпринял Михаил Петрович Грязнов (1902—1984). В его статье «Древняя бронза Минусинских степей» (1941) была продемонстрирована новая методика типологического анализа древних предметов (бронзовых кельтов, которая основывалась на статистическом подходе. Суть метода изложена в гл. 8, с. 162 («Корреляция качественных признаков»). Так был сделан шаг в развитии типологического метода. Но это было не только методическое усовершенствование. Это был первый шаг к пониманию специфических особенностей тех законов, которые управляют развитием предметов материальной культуры, тех самых законов, которые пытался сформулировать Городцов. Точнее говоря, это был второй шаг, потому что первый был сделан эволюционистами. Уподобив развитие мира человеческих вещей эволюции живой природы, они указали верный путь от описания отдельных разрозненных вещей к пониманию механизма их совершенствования и изменения. Однако эволюционисты не учитывали различий в особенностях проявления законов развития природы и законов развития общества, а рассматривать человеческие вещи вне закономерностей общественного развития было бы таким же упрощением, как, скажем, изучение птиц или рыб только в рамках аэро- или гидродинамики.

Вещи являются составной частью культуры, т. е. относятся к высшей, наиболее сложной форме движения материи. Каждая из трех известных форм движения материи (физическая, биологическая и социальная) качественно отлична от предшествующей и несводима к ней. По мере перехода от низших форм движения материи к более высоким взаимодействие относящихся к ним объектов и явлений несоизмеримо усложняется. Достаточно жесткие законы механического движения или, например, передачи генетической информации живыми организмами могут только очень приблизительно описать и объяснить явления, относящиеся к сфере культуры. Здесь все более значительную роль начинает играть творческое мышление человека. Поэтому закономерности изменения и развития вещей должны проявляться не в строго однозначной, а в вероятностной форме, с теми или иными отклонениями, обусловленными индивидуальными особенностями каждого мастера.

На любой ступени исторического развития человек не свободен в выборе материала, формы, конструкции и технологии изготовления орудий труда, оружия, одежды, жилищ, утвари, украшений и других предметов. Каждое поколение производителей усваивает опыт предшествующего поколения, передаваемый от родителей к детям, от мастеров к ученикам. Помимо чисто технологических «инструкций» на ранних этапах человеческой истории действовал еще и целый ряд ритуальных ограничений, особенно в таких сложных производствах, как металлургическое. Отсюда и возникало удивительное сходство внутри каких-то категорий древних предметов, принадлежащих одной культуре. В процессе передачи трудовых навыков от поколения к поколению действительно есть что-то общее с процессом передачи наследственной информации в живых организмах. Однако помимо принципа «делай как я» в общественном производстве каждое поколение вносит что-то свое, чего не было у предшественников. Это могут быть как случайные «мутации», так и сознательные новации, создающие в этом непрерывном процессе перерывы, качественные изменения, порождающие новые типы вещей.

Даже такая, весьма схематическая характеристика процесса общественного производства в древности приводит к выводу о том, что в мире человеческих вещей не может быть жестких взаимоисключающих типов. Приступая к изготовлению какой-то вещи, человек имел в своем сознании ее мысленную модель или наглядный реальный образец, которому следовал. Но в силу самых разных причин (степень совершенства производственных навыков, качество материала, сложность технологии и т. д.) каждый новый предмет хотя бы в каких-то незначительных деталях не мог не отличаться от предыдущего. Кроме того, функционально однородные предметы (например, керамические сосуды) могут представлять собой так называемые промежуточные типы, когда их с одинаковым успехом можно отнести и к тому, и к другому типу. Например, среди керамических сосудов андроновской культуры четко различаются горшки и банки (рис. 29). Наряду с ними есть известное количество сосудов, занимающих как бы промежуточное положение между первыми и вторыми. Такие примеры можно найти в любой культуре и в любых категориях вещей.

Итак, уподобление закономерностей развития предметов человеческого труда развитию организмов живой природы было для своего времени плодотворным, поскольку позволило создать методику построения типологических рядов. Эта методика актуальна и поныне. Попытка на этой теоретической основе построить всеобщую систематику археологических объектов тоже была в свое время полезной, продемонстрировав необходимость выработки более точных систем описания и номенклатуры археологических материалов.

Рис. 29. Типы сосудов андроновской культуры: а — горшки; б — банки; в, г — промежуточные формы

Рис. 29. Типы сосудов андроновской культуры:
а — горшки; б — банки; в, г — промежуточные формы

Предметы, с которыми имеет дело археология, порождены не природой, а человеческим обществом и являются неотъемлемой частью культуры, т. е. социального феномена, несравненно более сложного, чем самый сложный живой организм. Поэтому и аналитический аппарат для описания закономерностей должен быть способен к выявлению более сложных тенденций, чем одномерное развитие вещей во времени или жесткие классификационные схемы с взаимоисключающими ячейками. Нужно сказать, что аппарата, полностью адекватного этим задачам, пока нет. Его разработка — дело будущего, но для успешного решения многих задач археологической типологии может быть использован комплекс методов, позаимствованных из разных разделов математики и соответственным образом приспособленных.

Признаки и типы. Современная археология широко пользуется понятием «тип», в большинстве случаев не вдаваясь в его характеристику и не оговаривая вложенного в этот термин смысла. Уже на уровне классификации вещей разные исследователи вкладывают в понятие «тип» иногда диаметрально противоположный смысл. Одни, как это уже отмечалось, считают, что типами следует называть такие группы объектов, сходство внутри которых обусловлено историческими закономерностями. Следовательно, их изготовители и потребители тоже воспринимали такие объекты как типы (хотя и не пользовались таким понятием). Другие исходят из того, что изменения в мире человеческих вещей происходят непрерывно, постепенно, поэтому всякое членение этого непрерывного потока искусственно, является субъективным инструментом, средством изучения, которое привносится исследователем. Советской археологической школе присущ первый подход. Он соответствует диалектико-материалистическому пониманию закономерностей истории, согласно которому переход от одного качества к другому происходит в результате перерыва непрерывности. Вместе с тем такой подход не исключает возможностей использования на разных этапах исследования искусственно привнесенных классификаций. Желательно только группы объектов, объединяемые искусственно в служебных целях, не называть типами.

В определении понятия «тип» применительно к археологическим объектам можно выделить две стороны: историческую и логическую. Историческое определение типа уже неоднократно приводилось. Типами археологических объектов следует считать такие группы, сходство и различия между которыми обусловлены хронологическими, локальными, технологическими, этническими и иными исторически обусловленными причинами. В этом определении раскрывается содержательная установка и целевая направленность типологического исследования. Логическое определение понятия «тип» дополняет историческое, отвечая на вопрос, как выделяется и формируется тип. Типами археологических объектов следует считать устойчивые сочетания существенных признаков. С логической точки зрения понятие «тип» немыслимо без понятия «признак», поскольку вычленение и восприятие типа возможно только на основании присущих ему особенностей, т. е. признаков.

Что значит «устойчивое сочетание признаков»? Типы археологических объектов могут обладать как признаками, присущими только им, так и признаками, свойственными другим типам. Помимо этого набор признаков может меняться во времени: для одного периода он может быть определяющим, для других — либо только проявляющимся, либо отмирающим. Возможны также и случайные причины появления тех или иных признаков. Устойчивое — значит не случайное, а связанное с какими-то закономерными историческими явлениями. Но закономерности, как правило, выясняются после классификации. Поэтому с логической точки зрения устойчивыми следует считать сочетания признаков, которые согласуются со статистическими критериями значимости, т. е. те сочетания, которые дают наибольшую повторяемость. Поэтому в некоторых случаях вполне уместно говорить о ядре и окрестности типа.

Какой признак считать существенным? На этот вопрос невозможно ответить однозначно. Он относится к процедуре отбора признаков и полностью обусловлен содержательными и целевыми установками классификации.

Например, для определения типов античных амфор по объему существенными будут такие признаки, как размеры. Если те же амфоры нужно разделить на типы по центрам производства, мы обращаемся к анализу клейм, составу глины и иных отличительных особенностей. Для выяснения изменчивости типов амфор во времени, т. е. для датировок и хронологических построений, существенными могут оказаться морфологические признаки и целый ряд внешних данных: положение в слое, сопутствующие наблюдения и т. д.

Литература по археологической типологии очень обширна, и в настоящем издании нет возможности даже для самого общего обзора всех концепций. Наша же задача состоит в том, чтобы показать: нет единственной, раз навсегда данной типологии археологических объектов, пригодной для всех исследовательских задач. Типология не самоцель, а средство, метод изучения археологических объектов и комплексов. Поэтому она не может не меняться в зависимости от задач, стоящих перед исследователем.

К оглавлению книги «Методы археологического исследования» / К следующей главе

В этот день:

Дни смерти
1870 Умер Поль-Эмиль Ботта — французский дипломат, археолог, натуралист, путешественник, один из первых исследователей Ниневии, Вавилона.
1970 Умер Валерий Николаевич Чернецов - — советский этнограф и археолог, специалист по угорским народам.
2001 Умер Хельге Маркус Ингстад — норвежский путешественник, археолог и писатель. Известен открытием в 1960-х годах поселения викингов в Л'Анс-о-Медоузе, в Ньюфаундленде, датированного XI веком, что доказывало посещение европейцами Америки за четыре века до Христофора Колумба.

Рубрики

Свежие записи

Счетчики

Яндекс.Метрика

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Археология © 2014