В.И. Молодин — Кротовская культура

К оглавлению книги «Бараба в эпоху бронзы» / К следующей главе

Памятники и результаты исследования

Впервые специфическая керамика, украшенная отступающей и шагающей гребенкой, волнистыми валиками, идущими по тулову сосуда, была обнаружена в Новосибирском Приобье М. Н. Комаровой на памятниках Кротово-7/8 и Морайка. Она датировала эти памятники эпохой неолита.

В Прииртышье В. Ф. Гениигом и О. М. Кондратьевым было раскопано поселение Черпоозерье-IV и выделен кротовский тип керамики (название дано по памятнику Кротово-7/8).

В результате работ в лесостепной полосе Обь-Иртышского междуречья, проводимых автором, был открыт и частично раскопан ряд памятников с аналогичным комплексом керамики и сходным инвентарем, на основании чего была выделена кротовская культура. За последнее время накоплен новый оригинальный материал, относящийся к этой культуре. Обнаружены первые могильники и культовое место — источники, позволившие существенно расширить наши представления о ней. Ниже дается характеристика памятников (рис. 13).

Абрамово-10. Памятник расположен в Центральной Барабе (Куйбышевский район Новосибирской области) в 12 км к ЮЗ от г. Куйбышева, на левом берегу р. Оми на краю первой надпойменной террасы, возвышающейся над поймой на 2,5 — 3 м и отступающей от современного русла реки на 3 — 3,5 км. Рельефных признаков не имеет. При сооружении здесь насыпи дороги из г. Куйбышева в с. Марково Н. И. Мартыновым обнаружены остатки 10 погребений XVII—XVIII вв. и фрагменты кротовской керамики. Осмотрев памятник, мы пришли к выводу, что на месте кротовского поселения был сооружен позднесредневековый могильник. В 1980 г. В. И. Соболевым при участии автора здесь были произведены раскопки. Вскрыто 300 м2 площади. Исслдовано кротовское жилище. В настоящее время здесь раскопано пять сооружений.

Абрамово-11. Могильник. Расположен на том же мосте, что и выше описанный могильник Абрамово-10. В настоящее время исследовано около 20 захоронений. Могильник, по-видимому, грунтовый, исследуется В. И. Соболевым.

Бильгень-2. Поселение. Расположено в Центральной Барабе (Куйбышевский район Новосибирской области). На юго-западном берегу одноименного озера собрана кротовская керамика.

Венгерово-2
. Поселение. Расположено в Центральной Барабе (Венгеровский район Новосибирской области) в 2 км к ЮВ от одноименного села. Вплотную к памятнику примыкает старый Московский тракт. Геоморфологически поселение привязано к краю второй надпойменной террасы левого берега р. Тартас.

Судя по рельефно прослеживающимся западинам, на памятнике насчитывается 19 жилищ, расположенных двумя параллельными рядами. Нами раскопано два жилища. В общей сложности на поседении вскрыто 355 м2.

Рис. 13. Схема расположения памятников кротовской культуры. 1 - Аорамово-10; 2 — Абрамово-11; 3 — Бильгень-2, 4 — Венгерово-2; — Венгерово-3; 6 — Каргат-6; 7 — Льнозавод; 8 — Преображенка-З; 9 — Сопка-2; 10 — Сретинка-2; 11 — Туруновка-6; чёрный кружок — поселение; + - могильник; □ — культовое место; О — крупный населенный пункт.

Рис. 13. Схема расположения памятников кротовской культуры.
1 — Аорамово-10; 2 — Абрамово-11; 3 — Бильгень-2, 4 — Венгерово-2; — Венгерово-3; 6 — Каргат-6; 7 — Льнозавод; 8 — Преображенка-З; 9 — Сопка-2; 10 — Сретинка-2; 11 — Туруновка-6; чёрный кружок — поселение; + — могильник; □ — культовое место; О — крупный населенный пункт.

Венгерово-З. Поселение. Расположено в Центральной Барабе (Венгеровский район), детально охарактеризовано вьше. При исследова¬ния верхпего культурного горизонта обнаружены фрагменты кротовской керамики.

Каргат-6. Комплекс памятников подробно охарактеризован выше. Выделяется комплекс керамики, который относится к кротовской культуре. Выявлен ряд хозяйственных ям, наполненных фрагментами керамики, давлеными сосудами, костями животных, рыбьей чешуей.

Льнозавод. Поселение. Расположено в Северо-Западной Барабе, на границе Кыштовского и Муромского районов Новосибирской и Омской областей, на второй надпойменной террасе правого берега р. Тары. Обнаружено четыре, по-видимому жилищных, западины. Шурфовка одной из них дала несколько фрагментов кротовской керамики.

Преображенка-3. Комплекс археологических памятников. К кротовской культуре относится полностью исследованное поселение. Расположен в Центральной Барабе (Чановский район Новосибирской области) в 3 км к западу от с. Старая Преображенка, на второй надпойменной террасе правого берега р. Оми. На поселении вскрыто свыше тысячи квадратных метров площади. Исследованы пять жилищ, содержащих большое количество керамики, кости животных, разнообразные предметы из камня, кости, глины, бронзы.

Сопка-2. Комплекс разновременных памятников, детально охарактеризованный выше. К кротовской культуре относится могильник. В настоящее время исследовано 230 погребений этой культуры. Получен огромный материал, состоящий из бронзовых, костяных, золотых, серебряных, каменных орудий труда, оружия и украшений.

Стретинка-2
. Поселение. Расположено в Северной Кулунде (Баганский район Новосибирской области) в 7 км к ЮВ от одноименного села. На пахоте В. А. Захом обнаружена кротовская керамика.

Туруновка-5
. Культовое место. Расположено в Центральной Барабе в 2 км к ЮЗ от с. Туруновка на второй надпойменной террасе р. Камы (Венгеровский район Новосибирской области). При исследовании поселений Туруновка-3 и Туруновка-4 обнаружены две ямы с кротовскими сосудами, в которых найдено большое количество предметов мелкой пластики. Несколько археологически целых кротовских сосудов обнаружено в культурных слоях более поздних поселений, что свидетельствует о том, что культовое место занимало, по-видимому, довольно значительную площадь и не ограничивалось двумя непотревоженными ямами.

Характеристика предметов материальной и духоьиой культуры

Керамика (рис, 14; 15). Имеющаяся в нашем распоряжении кротовская керамика с территории Барабы представлена с десяти памятников. В общей сложности комплекс керамики исчисляется более чем пятью тысячами фрагментов. На памятниках Преображенка-3, Сопка-2 и Туруновка-6 найдены целые сосуды, а также сосуды в обломках, которые удалось реконструировать.

Керамическое тесто рыхлое, сильно крошится. В качестве примеси использовались песок и толченая керамика. Толщина керамики зависела от величины сосуда, иногда она достигала 2 см. Особенно толстым делалось дно. Сосуд изготавливался техникой кольцевого налепа, дно делалось из целого куска глины и прикрепилось в последнюю очередь.

Как с внутренней, так и с внешней стороны еще сырая поверхность сосуда заглаживалась щепой, травой пли гребенкой. Подобный способ обработки поверхности афанасьевской и окуневской керамики подробно охарактеризован Л. А. Ивановой.

Основную массу керамики составляют сосуды баночной формы крупных размеров. Мелкие банки встречаются значительно роже. На кротовских могильниках керамика, как правило, средних размеров. Статистический подсчет комплекса Преображенской керамики, полученного в 1970 г., показал, что баночные сосуды, судя по венчикам, составляют 95% всего комплекса. Значительно реже встречаются горшковидные сосуды. В Преображенке горшковидные формы найдены единично. В виде исключения можно говорить о «туалетных» сосудиках небольших размеров, вылепленных из целого куска глины, а также, очевидно, о чашах. Характерным признаком баночных сосудов кротовцев является резкое сужение тулова (рис. 14; 15).

Орнаменту сосудов свойственна нечеткость. Это связано прежде всего с тем, что, хотя наружная поверхность изделия и покрывалась слоем ангоба, видимо, мощность его была недостаточной, что не позволяло скрыть следы выбивки и заглаживания поверхности, а это, в свою очередь. порождало нечеткость орнамента.

Край венчика сосудов чаще всего гладкий. На памятнике Преображенка-3 57,32% венчиков украшены крупной гребенкой, 17,13% — насечками. Аналогичным способом украшались венчики и на других кротовских памятниках.
Под краем венчика на всех без исключения памятниках орнамент наносился либо разреженным гребенчатым штампом, либо гребенчато-отступающей техникой, реже насечками, ямками, полулунными вдавлениями. Ведущим элементом в Преображенском комплексе является крупный гребенчатый штамп — 37,27% (рис. 14; 15, 2, 5, 9). Интересно отметить такой элемент, как косые штрихованные треугольники, типичные для керамики андроновской культуры 7 (рис. 14, 13, 15).

Стенки сосудов украшались гребенчато-отступающей техникой, а также гребенчатыми вдавлениями (рис, 14, 15). В Преображенке это шагающая гребенка (23,4%) и отступающая гребенка, нанесенная горизонтально (20,1%) (рис. 14). В Венгерово-2 на первом месте стоит крупный гребенчатый штамп (24,4%) и отступающая гребенка (14,5%). Аналогичная в целом картина наблюдается и для керамики остальных памятников.

Рис. 14. Фрагменты керамики кротовской культуры. Памятник Преображенка-З.

Рис. 14. Фрагменты керамики кротовской культуры. Памятник Преображенка-З.

Таким образом, стенки сосудов украшались практически одинаково. Очень важно отметить, что линейно-наколочный и прочерченный орнамент встречается на керамике всех вышеописанных памятников лишь в виде исключения (рис. 15, 7).

Придонная часть чаще всего гладкая, а если она и украшалась, то теми же элементами, что и стенки. В Преображенке не орнаментировано 76,4% придонных частей сосудов, в Венгерово-2 — 67,9%.

Орнаментация дна единична, лишь в Кротово-7/8 25% донышек украшены хаотично нанесенным гребенчатым штампом. Дно орнаментировано насечками в Преображенке на 0,22 %, в Венгерово-2 на 0,1%. В остальных случаях дно без орнамента. Несколько иную картину дала керамика могильника, где дно орнаментировано значительно чаще (рис. 15, 5, 7, 8).

Своеобразной особенностью данной керамики являются валики, которыми украшены стенки сосудов, они несут только декоративную нагрузку (рис. 14, 1,3, 4, 6, 7, 10,11, 12, 14, 15). В Преображенке валиковая керамика составила 54,2% комплекса венчиков, в Венгерово-2 — 87,1%, в Венгерово-З — 33,3%. Довольно много валиковой керамики и в комплексе памятника Черноозерье-IV. Наиболее объективными являются данные о памятнике Преображенка-3, где учитывается 321 венчик.

Рис. 15. Сосуды кротовской культуры. Могильник Сопка-2. 1 — курган 25, погребение 12; 2 — курган 2, насыпь; 3 — курган 44; 4 — курган 49, погребение 4; 5—курган 6, погребение 10; 6 — курган 1; 7 —курган 49, насыпь; — курган 6, погребение 1.

Рис. 15. Сосуды кротовской культуры. Могильник Сопка-2.
1 — курган 25, погребение 12; 2 — курган 2, насыпь; 3 — курган 44; 4 — курган 49, погребение 4; 5—курган 6, погребение 10; 6 — курган 1; 7 —курган 49, насыпь; — курган 6, погребение 1.

Величиной комплекса объясняется и многообразие типов валиков, представленных в Преображенке.

Ведущее место во всех комплексах занимает волнистый валик, реже встречаются: прямей валик; прямой валик, рассеченный гребенчатым штампом; волнистый валик, рассеченный гребенкой; двойные валики в разнообразном сочетании. На памятнике Каргат-6 обнаружены даже тройные ряды волнистых валиков. Для керамики могильника Сопка-2 валики не характерны, так как отмечены лишь на одном сосуде (рис. 15,2).

О композиционном построении орнамента можно сказать следующее.

Тулово сосудов украшалось параллельными рядами, выполненными отступающе-гребенчатой техникой. Взаимопроникающие фигуры практически не встречаются. Интересной деталью является украшение зоны сосуда непосредственно под венчиком параллельно нанесенными вертикальными рядами отступающей и шагающей гребенки. Эта особенность проявляется весьма устойчиво при украшении крупных баночных сосудов. Дно и придонная часть сосуда, как уже отмечалось, орнаментировались чрезвычайно редко. Такова характеристика кротовской керамики (рис. 14; 15).

Аналогии керамике кротовцев Барабы мы находим как на кротовских памятниках Верхнего Приобья (Ордынское-1, Кротово-7/8, Ирба и т. д.), так и в Прииртышье (Черноозерье-IV) и Северном Казахстане.

Каменный инвентарь. Представлен довольно большим комплексом орудий. Для их изготовления использовались кремнистый сланец черного и темно-коричневого цвета, кварцит желтого и красноватого оттенка, реже кремень и яшма. В качестве абразивных камней применялся, как правило, песчаник.

Скребки (рис. 16, 1—10). Представлены 21 экземпляром неустойчивой формы. Степень сработанности скребков самая различная. Аналогичные предметы хорошо известны на памятниках эпохи камня и бронзы широкой территории. От скребков неолитического времени и эпохи раннего металла их отличает неустойчивость формы и грубость обработки.

Скобели. Представлены тремя экземплярами. Обнаружены на памятнике Преображенка-3. Первый имеет форму скребка, второй изготовлен из камня случайной формы, у третьего два лезвия — выпуклое и вогнутое; как полагает Е. А. Сидоров, последний мог служить для обработки древков стрел.

Наконечники стрел (рис. 10, 11—34). На кротовских памятниках Барабы обнаружено 30 наконечников стрел, что позволяет наметить их типологию. Все наконечники изготовлены на отщепах, лишь один — на ножевидной пластине. По технике обработки их условно можно разделить на две группы. К первой группе относятся тонкие изящные наконечники, обработанные прекрасной струйчатой ретушью. По мастерству обработки эти образцы не уступают наконечникам стрел эпохи неолита. Ко второй группе относятся изделия, выполненные из широких массивных отщепов. Обработаны значительно грубее, крупной ретушью. Находки наконечников стрел этих групп в сочетании и в хорошо датированных комплексах не позволяют сомневаться в том, что эти орудия бытовали в одно время.

Можно выделить четыре типа наконечников. К первому типу относятся изделия подтреугольной формы (3 экз.) (рис. 18, 11—13), обнаружены как на поселениях, так и в могильнике. Ко второму типу относятся черешковые наконечники (3 экз.) (рис. 16, 14—10), обнаружены и на поселениях, и в могильнике. Третий тип составляют миндалевидные наконечники (6 экз.); по-видимому, сюда же можно отнести серию наконечников (5 экз.), которые по форме близки к миндалевидным, однако имеют прямое или чуть вогнутое основание (рис. 16, 17—24). И наконец, к четвертому типу относятся 12 наконечников стрел иволистной формы (рис. 16, 25—34).

Обилие наконечников различных форм, в том числе и охарактеризованных нами, обнаружено В. И. Матющенко на поселении Самусь-IV. Важно подчеркнуть наличие каменных наконечников стрел разнообразных форм в Турбинском могильнике, в том числе наконечников турбиyского типа (подтреугольной формы, по нашей классификации), а также миндалевидных черешковых наконечников и изделий, выполненных на ножевидных пластинах. Так что кротовский комплекс каменных наконечников стрел не является чем-то из ряда вон выходящим среди памятников эпохи бронзы рассматриваемого круга.

Проколка (1 экз.). Обнаружена па памятнике Преображенка-3. Выполнена на отщепе, рабочий кончик орудия обломан.

Рис. 16. Каменный инвентарь кротовской культуры. 1, 4, 6, 8, 9, 11, 13, 14, 17—34 — Сопка-2; 2, 3, 5, 7, 12, 15, 16 — Преображенка-3; 10 — Венгерово-2. 1 — курган 6, погребение 13; 4,8 — курган 29, погребение 4; 6 — курган 6, погребение 2; 9 — курган 14, погребение 2; 11 — курган 25, насыпь; 13 — яма; 14, 18 — курган 25, погребение 33; — курган 6, погребение 8А; 19, 22, 23 — курган 22, погребение 1; 20 — курган 26, погребение 8; 21 — курган 31, яма; 24—34 — курган 31, погребение 15.

Рис. 16. Каменный инвентарь кротовской культуры. 1, 4, 6, 8, 9, 11, 13, 14, 17—34 — Сопка-2; 2, 3, 5, 7, 12, 15, 16 — Преображенка-3; 10 — Венгерово-2.
1 — курган 6, погребение 13; 4,8 — курган 29, погребение 4; 6 — курган 6, погребение 2; 9 — курган 14, погребение 2; 11 — курган 25, насыпь; 13 — яма; 14, 18 — курган 25, погребение 33; — курган 6, погребение 8А; 19, 22, 23 — курган 22, погребение 1; 20 — курган 26, погребение 8; 21 — курган 31, яма; 24—34 — курган 31, погребение 15.

Тесла (рис. 17, 1—4). Обнаружено 5 экземпляров. Все они миниатюрной формы, овальные в поперечном разрезе. Лезвие имеет характерную для тесла одностороннюю заточку. Ближайшие аналогии этим предметам мы находим на поселении Самусь-IV, правда, самусьские топоры и тесла более массивны, однако это различие может объясняться наличием лучшей в Приобье сырьевой базы. Подобные кротовсккм тесла миниатюрных форм найдены на предшествующих одиновских памятниках. Важно подчеркнуть, что каменные тесла и топоры были обнаружены на Турбинском-1 могильнике.

Ножи (рис. 17, 5, 6). Этот вид изделий не характерен для памятников кротовской культуры, очевидно, ввиду наличия бронзовых ножей, которые вытесняют каменные. Обнаружено три экземпляра. Все они изготовлены из широких асимметричной формы отщепов. Рабочий край обработан крупной ретушью. Аналогичные предметы известны в материалах самусьской культуры.

Ножевидные пластины (рис. 17, 7—12). Найдено 12 экземпляров. Пластины правильной огранки, в разрезе треугольные или трапециевидные. Большинство изделий не имеет дополнительной обработки, там, где ретушь присутствует, она наносилась с «брюшка». Два изделия из Преображенки-3 и Венгерово-2 были изучены Е. А. Сидоровым под бинокуляром. Он констатирует, что пластины обработаны притупляющей ретушью,; лезвия их залощены. На «брюшках» имеются линейные следы, направленные под углом 45° к лезвию, подобная сработанность характерна для ножей. Наличие этих предметов в кротовских комплексах наряду с нуклеусами для снятия ножевидных пластин обусловлено качеством исходного сырья.

Нуклеус (рис. 17, 13) (1 экз.). Имеет подпризматическую форму. Предназначен для снятия ножевидных пластин. Сработан чрезвычайно сильно. Подобные изделия обнаружены на памятниках широкого хронологического круга. Территориально они тоже чрезвычайно распространены.

Абразивные камни (рис. 17, 14—16). Обнаружено 7 экземпляров, найдены как в погребениях, так и на поселениях. В качестве абразивов использовались мелкозернистый песчаник и сланец. Все орудия имеют на себе сильные следы сработанности. Обращает на себя внимание изделие, обнаруженное в погребении 1 кургана 43 памятника Сопка-2. Камень имеет желобок для привязывания его к поясу и явные следы подправки металлического орудия. Именно для этой цели, по-видимому, и делались анализируемые предметы. Абразивы служили для подшлифовки каменных изделий. Эти предметы встречаются достаточно широко на памятниках эпохи бронзы и железа.

Отщепы (рис. 17, 17—26). Около 50 отщепов обнаружено на кротовских памятниках. Наличие на некоторых из них характерных следов наглядно свидетельствует о том, что многие отщепы использовались в качестве орудий.

Диски (рис. 18, 1—3). Три каменных диска обнаружены в погребениях могильника Сопка-2. Два диска сделаны из песчаника. В центре отверстие, выполненное техникой биконического сверления. Третий диск найден в погребении 13 кургана 6. Он изготовлен из прекрасного розоватого мрамора. Изделие обнаружено in situ на тазовых костях погребенного, что свидетельствует о его использовании в качестве украшения. Подобные диски, выполненные из нефрита и других пород камня, известны в глазковских погребениях Ангары. По-видимому, наши изделия функционально использовались так же — как и глазковские, т. е. для украшения костюма или головного убора.

Булава
(рис. 19, 5). Выполнена из розовато-белого мрамора. Форма булавы приближается к грушевидной. Сверление отверстия двустороннее. Ближайшие аналогии каменным булавам мы находим на поселении Самусь-IV, а также в Усть-Гайвенском могильнике в Прикамье. Каменные булавы бытовали на памятниках катакомбной и срубиой культур, а также на Северном Кавказе, где Е. И. Крупновым была разработана их типология. По мнению Б. В. Техова, данные предметы распространены на широкой территории, начиная с эпохи позднего неолита до конца II тыс. до н. э.

Рис. 17. Камонный инвентарь кротовской культуры. 3 — Преображенка-З; 7 — Венгерово-2; остальное — Сопка-2. 1, 4, 15, 20 — курган 31, погребение 15; 2 — курган 6, погребение. 9; 6 — курган 12, насыпь; 8 — курган 26, погребения 6, 7; 9 — курган 29, погребение 3; 10 — курган 36, яма; 11 — курган 23, насыпь; 12 — курган 31, погребение 11; 13 - курган 30, погребение 1; 14—курган 11, погребение 1; 16 — курган 43, погребение 1; 17—19, 21—26 — курган 31, погребение 10.

Рис. 17. Камонный инвентарь кротовской культуры. 3 — Преображенка-З; 7 — Венгерово-2; остальное — Сопка-2.
1, 4, 15, 20 — курган 31, погребение 15; 2 — курган 6, погребение. 9; 6 — курган 12, насыпь; 8 — курган 26, погребения 6, 7; 9 — курган 29, погребение 3; 10 — курган 36, яма; 11 — курган 23, насыпь; 12 — курган 31, погребение 11; 13 — курган 30, погребение 1; 14—курган 11, погребение 1; 16 — курган 43, погребение 1; 17—19, 21—26 — курган 31, погребение 10.

Луновидные подвески (рис. 18, 6—9, 11—13). Обнаружено семь экземпляров (1 обломок). В погребении 13 кургана 6 четыре подвески были обнаружены in situ на голове погребенного. В области черепа найден описываемый предмет и в погребении 13 кургана 22. Поэтому мы с полным основанием можем говорить, что данные подвески были атрибутами головного убора. Изделия выполнены из плиточного сланца. В верхней части сегмента просверлено отверстие для крепления предмета. Сверление биконическое. Аналогичные подвески обнаружены на поселении Самусь-IV, а также в окуневском могильнике Черновая-VIII. Известны подобные изделия и на более восточных памятниках эпохи бронзы.

Рис. 18. Каменный инвентарь кротовской культуры. Могильник Сопка-2. 1, 7—13 — курган 6, погребение 13; 2— курган 48, погребение 1; 3—курган 44, погребение 6; 4 — курган 12, погребение 2; 5 — курган 44, погребение 5; 6 — курган 22, погребение 13.

Рис. 18. Каменный инвентарь кротовской культуры. Могильник Сопка-2.
1, 7—13 — курган 6, погребение 13; 2— курган 48, погребение 1; 3—курган 44, погребение 6; 4 — курган 12, погребение 2; 5 — курган 44, погребение 5; 6 — курган 22, погребение 13.

Пластина (рис. 18, 10). Выполнена из мелкозернистого песчаника. Первоначально представляла собой изделие правильной прямоугольной формы с закругленными углами. Пластина зашлифована, углы ее приострены. Она распилена на две части. Изделие обнаружено in situ на черепе погребенного вместе с луновидными подвесками. Аналогичные предметы известны нам в кротовских погребениях могильника Ордынское-1. Т. Н. Троицкая датировала эти погребения как неолитические, что, как видно, неверно.

Рис. 19. Каменный инвентарь кротовской культуры. Могильник Сопка-2. 1, 3 —курган 48, погребение 1; 2 — курган 15, насыпь; 4 — курган 44, погребение 5, 5 — курган 25, погребение 12.

Рис. 19. Каменный инвентарь кротовской культуры. Могильник Сопка-2.
1, 3 —курган 48, погребение 1; 2 — курган 15, насыпь; 4 — курган 44, погребение 5, 5 — курган 25, погребение 12.

Шары с отверстиями (рис. 18, 4, 5). Два шара с отверстиями обнаружены в могильнике Сопка-2. Один из них мраморный, второй из песчаника. Подобные шары хорошо известны в погребениях окуневской культуры.

Подвески (рис. 19, 4). Шесть экземпляров обнаружены в погребении 5 кургана 44 могильника Сопка-2. Изготовление из мелких плоских галечек красноватого сланца. Сверление отверстия биконическое. Описываемые изделия напоминают костяные лепестковые подвески неолитического облика.

Утюжки (рис. 19, 7, 2). Целое изделие найдено в погребении 1 кургана. Представляет собой классический образец подобных предметов. Ареал их распространения чрезвычайно широк. Утюжки встречаются на обширных лесостепных пространствах от Украины до Приобья. Находки этих изделий в комплексах свидетельствуют о том, что они существовали в эпоху неолита и бронзы. В Западной Сибири утюжки найдены в комплексах — в погребении неолитического могильника Усть-Иша, в Самусьском могильнике эпохи ранней бронзы, на поселении эпохи ранней бронзы в Барабе — Венгерово-3, в погребении могильника Крутиха-5, на Обском море, также датируемом эпохой раннего металла. Таким образом, отнесение этих предметов В. И. Матющенко безоговорочно к эпохе неолита неправомерно.

Характеризуемое изделие лежало очевидно, в области сердца погребенного и было окрашено охрой. Верхняя часть предмета орнаментирована желобками. Гравировкой украшена и боковая часть изделия. Особенностью характеризуемого предмета является наличие двух глубоко проточенных желобков на нижней части утюжка. Обломок второго такого же предмета, очевидно его верхней части, украшенный гравировкой в виде треугольника, найден в насыпи кургана. Назначение данных вешей остается загадкой, несмотря на наличие ряда гипотез. Наши находки, к сожалению, не проясняют проблемы.

Стерженек для рыболовного крючка (рис. 19, 3). Выполнен из зеленоватого кремнистого сланца. Один конец имеет крепления для жальца, второй оформлен в виде головки рыбки. Рельефно выражены глаза и рот, а также форма головки. Изделие оригинально и представляет собой великолепный образец первобытного искусства. По форме и размерам предмет напоминает глазковские стерженьки для крючков. Похожие изделия известны на Самусьском могильнике, на поселении эпохи бронзы Усть-Алеус-7. Xарактеризуемый предмет обнаружен в могильнике Сопка-2, курган 48, погребение 1.

Орудия из кости и рога
. Чрезвычайно широко представлены на кротовских памятниках. Основным поделочным материалом служат кости диких и домашних животных, а также лосиный рог. Некоторые миниатюрные предметы изготовлены из костей рыбы и птицы. Зубы животных — медведя, лося, бобра, астрагалы и бабки овцы, косули, лошади и т. д. использовались в качестве украшений.

Пешневидные орудия
(3 экз.) Все они имеют вытянутую форму. Изготовлены из рога лося. Фирма и размеры орудий позволяют предположить, что их могли применять в качестве землеройных. Два предмета имели на торцовой части паз, очевидно, для крепления орудия в рукояти. Изделия подобных форм часто встречаются в погребениях глазковской культуры.

Орудия для обработки кожи (использованы трасологические данные, полученные Е. А. Сидоровым). Все эти предметы обнаружены на памятнике Преображенка-3.

Большой интерес представляет орудие, изготовленное из лопатки животного. Лопатка была расколота вдоль, эпифиз обломан. Лезвие обработано грубыми сколами. Подобные орудия известны в джейтунской культуре, трасологически исследованы Г. Ф. Коробковой. Данные орудия являлись стругами по коже. Е. А. Сидоров подчеркивает, однако, что следы сработанности, отмеченные Г. Ф. Коробковой, отличаются от сработанности на Преображенском предмете. Подобные следы, по его мнению, характерны для ножа.

Орудия для обработки кожи разнообразны. Второй предмет выполнен из обломка трубчатой кости, расколотой вдоль эпифиза; Один конец заострен и закруглен при помощи оббивки. Заполировка и сглаженность рабочего края позволяют считать его скребком для обработки кожи.

Другое орудие, применяемое для этой же цели, также изготовлено из трубчатой кости. Оно имеет форму параллелограмма. Рабочим служил один из краев орудия. При 16-кратном увеличении на лезвии четко видны следы, направленные перпендикулярно ему, характерные для скребка.

Рис. 20. Костяные наконечники стрел кротовской культуры. Могильник Сопка-2. 1—20 — курган 21, погребение 4; 30, 42, 45—47, 50—54 — курган 22, погребение 8; 31 — курган 6, погребение 3; 32—41, 43, 44, 48, 49 — курган 26, погребение 8.

Рис. 20. Костяные наконечники стрел кротовской культуры. Могильник Сопка-2.
1—20 — курган 21, погребение 4; 30, 42, 45—47, 50—54 — курган 22, погребение 8; 31 — курган 6, погребение 3; 32—41, 43, 44, 48, 49 — курган 26, погребение 8.

Рис. 21. Костяные наконечники стрел кротовской культуры. 31, 32 — Преображенка-3; остальное — Сопка-2. 1—7, 9, 10, 12—14, 20—23, 25, 26—30 — курган 19, погребение 7; 8, 11, 17 — курган 21, погребение 8; 15, 16, 34 — курган 6, погребение 13; 18 — курган 28, погребение 8; 19 — курган 22, погребение 8; 24 — курган 14, погребение 3; 33 — курган 4, погребение 3.

Рис. 21. Костяные наконечники стрел кротовской культуры. 31, 32 — Преображенка-3; остальное — Сопка-2.
1—7, 9, 10, 12—14, 20—23, 25, 26—30 — курган 19, погребение 7; 8, 11, 17 — курган 21, погребение 8; 15, 16, 34 — курган 6, погребение 13; 18 — курган 28, погребение 8; 19 — курган 22, погребение 8; 24 — курган 14, погребение 3; 33 — курган 4, погребение 3.

Рис. 22. Костяные наконечники стрел кротовской культуры. Памятник Сопка-2. 1—8, 10 — 13 - курган 26, погребение 8; 9, 16—20, 23—30 — курган 6, погребение 13; 14 — курган 22, погребение 5; 15—курган 42, погребение 20; 22 — курган 31, погребение 15.

Рис. 22. Костяные наконечники стрел кротовской культуры. Памятник Сопка-2.
1—8, 10 — 13 — курган 26, погребение 8; 9, 16—20, 23—30 — курган 6, погребение 13; 14 — курган 22, погребение 5; 15—курган 42, погребение 20; 22 — курган 31, погребение 15.


Струга
. Выполнена из ребра животного. Длина ее 14 см. Орудие залощено, подобные следы сработанности характерны для стругов — орудий по обработке кожи. Как указывал С. Л. Семенов, струги хронологически встречались очень широко — практически от эпохи неолита до II тыс. н. э.

Специфическими предметами для Преображенки являются костяные орудия, изготовленные, по-видимому, из тазовых костей. Найдено 5 экземпляров этих орудий. Они имеют Г-образную форму, размеры от 20 до 25 см. В одном из орудий просверлено круглое отверстие, очевидно для подвешивания. Все они имеют следы сработанности. Рабочей являлась внутренняя сторона орудия. По форме и следам сработанности данные предметы напоминают тупики, которые, по мнению С. А. Семенова, служили для волососгонки и разминания кожи.

Лосиные рога со следами обработки. Неоднократно находили рога со следами обработки — обрезки и заточки. Специфические удаления зубцов, а затем заточка образовавшегося лезвия свидетельствуют о том, что оюудия скорее всего использовались как землеройные.

Наконечники стрел
{рис. 20—22). Обнаружено свыше 150 экземпляров, что позволяет расчленить серию на типы. Следует подчеркнуть, что разработка критериев типологии костяных наконечников стрел для всех эпох оставляет желать лучшего. Костяные наконечники стрел, обнаруженные в кротовских погребениях памятника Сопка-2, содержат несколько типов наконечников оригинальной формы, не имеющих точных аналогий, что позволяет считать эти формы одним из индикаторов характеризуемой культуры.

К первому типу относятся 35 наконечников иволистной формы, линзовидные в разрезе, со слегка намеченными срезами креплений для насада (рис. 20, 1—31). Наконечники миниатюрны и по форме весьма напоминают каменные. Хотя их обнаружено достаточно большое количество, однако эта форма не является ведущей, поскольку 31 наконечник найден в одной могиле.

Ко второму типу относятся наконечники с длинным ланцетовидным пером, плавно переходящим в выраженный черешок. Исходя из формы черешка и сечения пера, изделия можно поделить на два подтипа. Первый подтип составляют изделия с линзовидным, реже ромбовидным сечением, круглым в разрезе и приостренным черешком (рис. 20, 32—54). Обнаружено 24 таких наконечника. Более 10 изделий данного типа находятся в стадии реставрации. Аналогий этим изделиям неизвестно на памятниках не только эпохи бронзы Евразии, но и других эпох, где обнаружены костяные наконечники стрел. Этот момент чрезвычайно важен, поскольку позволяет нам выделять один из индикаторов культурной принадлежности памятника в изучаемом районе. Ко второму подтипу следует отнести изделия, у которых черешок имеет в разрезе подпрямоугольную форму, а перо линзовидное, треугольное, прямоугольное или круглое (рис. 21, 1—16). Наконечники данного типа (их обнаружено 32) наиболее распространены на памятниках данной культуры. Наконечники подпрямоугольные и круглые в сечении встречались на памятниках эпохи раннего металла, в том числе и Барабинской лесостепи.

К третьему типу принадлежат наконечники, имеющие длинное треугольное или ромбовидное в сечении перо, выраженные плечики при переходе к черешку. Конец черешка подправлен двумя характерными срезами (рис. 21, 18—30). Обнаружено 16 изделий данного типа. Наконечники подобной формы бытуют чрезвычайно широко, поэтому приведение им аналогий теряет смысл. Сюда же относятся два наконечника с выраженным черешком. Перо вытянутой формы, в разрезе треугольное или ромбовидное, имеет два выраженных жальца (рис. 21, 31, 32). Изделия данного типа имеют широкий круг аналогий как в пространстве, так и во времени.

Четвертый тип составляют наконечники с пламевидной формой пера, плавно переходящей в короткий черешок. Перо в сечении овальное или ромбовидное (рис. 21, 33, 34). Обнаружено 5 экземпляров подобных изделий. Наконечники данной формы встречаются достаточно редко.

К пятому типу относится большая серия наконечников которые можно подразделить на три подтипа, Все наконечники объединены в один тип на основании сходной формы пера, имеющего одно выраженное жальце (рис. 22, 1—22, 26) Изделия напоминают гарпуны, однако отсутствие упора и нахождение этих предметов вместе с наконечниками стрел, по-видимому, в колчанах, позволяют полагать, что перед нами наконечники стрел. К первому подтипу относятся 14 изделий, черешок которых круглый в разрезе и приострен (рис. 22, 1—13, 20). В этой связи данные наконечники сопоставимы с изделиями второго типа предлагаемой классификации. Важно отметить, что характеризуемые наконечники, так же как и изделия второго типа, не имеют аналогий и являются, по сути, оригинальными. Ко второму подтипу данного типа принадлежат 9 изделий, которые отличаются от предметов первого подтипа формой насада (рис. 22, 14—21). Третий подтип составляет одно изделие больших размеров, с асимметричной формой пера, плавно переходящего в черешок (рис. 22, 22). Мы уже подчеркивали выше, что наконечники выделяемого типа не имеют аналогий.

К шестому типу относятся 9 наконечников стрел, которые по форме следует считать одной из разновидностей игловидных наконечников (рис. 22, 23—-30). Форма изделия коническая. Черешок отсутствует. Перо в нижней части обрабатывалось параллельными срезами. Изделия данного типа отличаются от неолитических наконечников игловидной формы прежде всего небольшими размерами.

Гарпун (рис. 23, 1). Один экземпляр изготовлеи из рога. Перо в сечении ромбовидное, имеет два противолежащих асимметрично расположенных жальца, упор отсутствует. Изделия подобного типа встречаются на различных территориях. Время бытования данных изделий так же достаточно широко.

Проколки (рис. 23, 2—17). Обнаружено 37 экземпляров. Как правило, данные изделия изготавливались из грифельных костей лося и лошади, реже для этих целей использовались другие кости, у которых подрабатывалось острие. Иногда для изготовления проколок применялись — птичьи кости. Однако следует отметить четыре изделия, изготовленные по-иному. В одном случае это обоюдоострая проколка (рис. 24, 12), а три других изделия изготовлены в виде круглого в сеченни стержня с оформленной в виде утолщения головкой (рпс. 24, 10). Естественно, что предметы данного вида встречаются чрезвычайно широко на памятниках различных территорий и эпох.

Иглы (рис. 24, 11, 13—16). Обнаружено пять костяных игл. Четыре иглы миниатюрных размеров, изготовлены из косточек с проточенными в верхней части изделия ушками. Одна игла имеет массивные размеры, край ушка обломан. Данные изделия распространены чрезвычайно широко.

Игольники
(рис. 24, 1—9). Обнаружено около 10 изделий. Все они изготавливались из трубчатых костей птиц. Как правило, эти предметы встречены в могилах пустыми; лишь в одном игольнике, найденном в погребении 15 кургана 31, обнаружены иглы,

Кинжалы (рис. 25, 1—7) (7 экз.). Выполнены из крупных костей животных. Изделиям придана кинжаловндная форма. Лезвия приострены. В одном случае на месте рукояти просверлено отверстие для подвешивания, в другом особой подправкой выражена рукоять. Назначение этих орудий может быть универсально. А. П. Окладников полагал, что они служили для снятия коры или бересты.

Ложки (рис. 26, 1, 2). В погребениях обнаружены две ложки. Одна с длинной рукоятью и достаточно небольшой рабочей частью. Вторая ложка, напротив, имеет короткую рукоять с отверстием для подвешивания и широкую рабочую часть. Ареал распространения подобных изделий достаточно широк. Важно подчеркнуть, что костяные ложки были обнаружены А. П. Окладниковым в китойских и глазковских погребениях па Ангаре.

Рис. 23. Костяные орудия кротовской культуры. Памятник Сопка-2. 1— курган 35, насыпь; 2—5 — курган 20, погребение 7; 6 — курган 20, погребение 3; 7 — курган 24, погребение 1; 8 — курган 25, погребение 27; 9 — курган 25, погребение 46; 10 — курган 49, погребение 28; 11 — курган 46, погребение 1; 12 — курган 45, погребение 1; 13 — курган 45, погребение 2; 14 — курган 31, погребение 11; 15 — курган 25, погребение 24; 16 — курган 31, погребение 7; 17 — курган 6, погребение 10; 18 — курган 25, погребение 37.

Рис. 23. Костяные орудия кротовской культуры. Памятник Сопка-2.
1— курган 35, насыпь; 2—5 — курган 20, погребение 7; 6 — курган 20, погребение 3; 7 — курган 24, погребение 1; 8 — курган 25, погребение 27; 9 — курган 25, погребение 46; 10 — курган 49, погребение 28; 11 — курган 46, погребение 1; 12 — курган 45, погребение 1; 13 — курган 45, погребение 2; 14 — курган 31, погребение 11; 15 — курган 25, погребение 24; 16 — курган 31, погребение 7; 17 — курган 6, погребение 10; 18 — курган 25, погребение 37.

Накладки (рис. 25, 8, 10) (3 экз.). Все они имеют правильную лопатовидную форму в плане, подчетырехугольную — в разрезе. В одном случае накладка прямая, в двух — изогнутая. Точные аналогии данным предметам нам неизвестпы, однако, судя по форме, их следует интерпретировать именно таким образом. Накладка из кургапа 6, погребения 16Б весьма напоминает накладки серовского лука. В какой-то степени данные изделия подобны роговым накладкам, найденным А. П. Окладниковым на р. Цепани.

Рис. 24. Костяные орудия кротовской культуры. Памятник Сопка-2. 1 — курган 25, погребение 14; 2 — курган 20, погребение 3; 3 — курган 31, погребение 15; 4, 5— курган 29, погребение 4; 6—9 — курган 25, погребение 14; 10 — курган 31, погребение 4; 11, 12 — курган 31, погребение 7; 13—16 — курган 31, погребение 15.

Рис. 24. Костяные орудия кротовской культуры. Памятник Сопка-2.
1 — курган 25, погребение 14; 2 — курган 20, погребение 3; 3 — курган 31, погребение 15; 4, 5— курган 29, погребение 4; 6—9 — курган 25, погребение 14; 10 — курган 31, погребение 4; 11, 12 — курган 31, погребение 7; 13—16 — курган 31, погребение 15.

Заготовки. В погребении 13 кургана 6 обнаружены 5 резаных кусков костей животных. По-видимому, перед нами заготовки для изготовления наконечников стрел, помещенные в погребение вместе с мастером. Заготовка для изготовления костяных орудий была обнаружена на памятнике Преображенка-3.

Кольцо (рис. 25, 9). Костяное колечко с отверешем в центре. Внешний край его зубчатый. Абсолютно аналогичные вещи известны в погребениях окуневской культуры. .

Рис. 25. Костяные орудия кротовской культуры. Памятник Сопка-2. 1 — курган 44, погребение 6; 2, 3 — курган 21, погребение 3; 4 — курган 31, погребение 15; 5 — курган 11, погребение 1, 6 - курган 22, погребение 10, 7 — курган 4, погребение 1; 8 — курган 22, погребение 1; 9 — курган 6, погребение 13; 10 — курган 22, погребение 13; 11 — курган 31, погребение 7; 12 — курган 14, погребение 3; 13 — курган 25, погребение 14.

Рис. 25. Костяные орудия кротовской культуры. Памятник Сопка-2.
1 — курган 44, погребение 6; 2, 3 — курган 21, погребение 3; 4 — курган 31, погребение 15; 5 — курган 11, погребение 1, 6 — курган 22, погребение 10, 7 — курган 4, погребение 1; 8 — курган 22, погребение 1; 9 — курган 6, погребение 13; 10 — курган 22, погребение 13; 11 — курган 31, погребение 7; 12 — курган 14, погребение 3; 13 — курган 25, погребение 14.

Стамесочка (рис. 25, 13). Изготовлена из куска крупной трубчатой кости. Рабочая часть узкая, приостренная. По-видимому, данное изделие использовалось при работе с относительно мягким материалом.

Гребни (рис. 25, 3. 4) (2 экз.). Выполнены из рога. Фирма подтреугольная, зубчики небольшие. Одно изделие украшено с обеих сторон параллельными полосками, нанесенными гравировкой. Край всего гребня не ровный, а как бы волнообразный. В верхней части рукояти гребень имеет отверстие для подвешивания. Не исключено, что данное изделие могло быть подвеской. Сходное изделие в виде гребня, выполненное из бронзы, обнаружено Н. А. Прокошевым на Турбинском могильнике. О. Н. Бадер интерпретировал его как подвеску в виде гребня. Интересно отметить, что сопоставленные изделия имели по 7 зубчиков.

Рис. 26. Костяные изделия кротовской культуры. Памятник Сопка-2. 1 - курган 26, погребение 8; 2 — курган 11, погребение 1; 3 — курган 42, погребение 9; 4 — курган 45, погребение 1; 5, 8, 10 — курган 21, погребение 2; 6 — курган 23, погребение 1; 7, 9 курган 31, погребение 3.

Рис. 26. Костяные изделия кротовской культуры. Памятник Сопка-2.
1 — курган 26, погребение 8; 2 — курган 11, погребение 1; 3 — курган 42, погребение 9; 4 — курган 45, погребение 1; 5, 8, 10 — курган 21, погребение 2; 6 — курган 23, погребение 1; 7, 9 курган 31, погребение 3.

Украшения, предметы искусства. Особо популярными украшениями одежды являлись подвески. Они изготавливались из клыков и резцов медведя, из клыков лисицы, из резцов бобра, зайца, белки, лося. Зубы животных редко подвергались дополнительной обработке. Для подвешивания в зубе либо сверлилось отверстие, либо прорезался специальный пазик для крепления (рис. 27, 4, 6, 11—19). Подвески изготавливались также из трубчатых косточек мелких животных и птиц (рис. 27, 24—26, 33, 34). Характерно, что подвеска в виде лепестка встречена лишь однажды. Особой популярностью пользовались подвески, выполненные из суставных косточек стопы (рис. 27, 27—32, 35—45). Чаще всего кость расчленялась продольно на две половины. Для крепления в подвеске сверлилось,отверстие. Иногда изделие пришивалось к одежде, в таком случае отверстие не сверлилось. В двух случаях подвески были орнаментированы гравировкой в виде сеточки и взаимопроникающих треугольников. Эти предметы достаточно специфичны, чтобы не попытаться найти им аналогии. Сходные подвески были обнаружены В. И. Матющенко в андроновских погребениях могильника ЕК-II. В ряде случаев в качестве подвесок использовались когти животных (медведя) и птиц (полярная сова). Совершенно оригинальной является роговая подвеска-кулон, выполненная из рога, в виде проточенных полос, соединенных в пучок, с отверстием для подвешивания.

К числу украшений следует отнести крупный обломок клыка кабана, край которого украшен нарезками (рис. 27, 46). Подвески из клыков кабана встречаются в погребениях эпохи неолита и бронзы достаточно часто. Из ближайших аналогий следует отметить опять-таки погребения глазковской культуры.

К числу предметов косторезного искусства следует отнести прежде всего великолепное навершие в виде головы птицы, выполненное из рога (рис. 27, 5). Изделие имеет Г-образную форму. Оно реалистично, скульптурно. Художник изобразил голову скорее всего ворона или какого-то хищника. Об этом ярко свидетельствует мощный рельефный клюв. Точных аналогий характеризуемый предмет не имеет. Однако интересно все же остановиться на ряде параллелей. Так, голова явно не водоплавающей птицы с рельефно выраженным клювом, выполненная скульптурно, была обнаружена М. П. Грязновым при исследовании памятника Ордыпское-1.

По внешнему виду анализируемое изображение чрезвычайно сильно напоминает Г-образные навершия в виде головы лося, широко известные в Оленеостровском могильнике и в Восточной Прибалтике.

Уникальными образцами косторезного искусства являются изображения четырех змеек, обнаруженных в одном погребении лежащими по две на руках погребенного (рис. 27, 1—3). Скульптурки изготовлены из ребер лося. Три из них выполнены в виде длинных, чуть изогнутых стержней, с рельефно выраженной небольшой головкой. Четвертой скульптурке придана волнообразная форма, головка выражена, бока змейки украшены ритмично чередующимися насечками. Изображения змей известны в косторезном искусстве эпохи неолита Урала, в Карелии и особенно широко в Восточной Прибалтике, где найдены скульптурные изображения гадюк и ужей. Интересно отметить, что изображение змеек, выполненное тончайшей гравировкой, заключенной между цепочками заштрихованных треугольников, нанесенных на тонкую листовидной формы костяную пластину, было обнаружено на памятнике Сопка-2 (рис. 27, 7). Изделие-весьма напоминает костяные палочки из жреческой усыпальницы помещения 7 памятника Алтып-Депе.

Астрагалы (рис. 20, 5—10). В погребениях могильника Сопка 2 обнаружено большое количество астрагалов косули и барана, а также бабок лошади. В ряде случаев эти предметы дополнительно обточены и пришлифованы, а иногда имеют просверленные отверстия или украшены насечками. Интересно отметить, что в ряде случаев удалось зафиксировать на них следы красной охры.

Предметы неизвестного назначения. К их числу относится прежде всего изделие, выполненное из крупной трубчатой кости, с двумя круглыми сверлеными отверстиями (рис. 25, 12). Аналогии подобный вещам нам неизвестны. К числу предметов неизвестного назначения следует отнести обломок тонкой пластинки, первоначальная форма которой была, по-видимому, в виде шести- или восьмигранника (рис. 27, 9). Одна из плоскостей этого изделия украшена гравировкой из трех рядов параллельных линий, образующих также шести- или восьмигранник. Третий предмет имеет Г-образную форму, выполнен из рога (рис. 25, 11). Один конец его расширен и зашлифован, другой раздвоен пропилом. Аналогии подобным предметам нам неизвестны, однако нахождение его в погребении среди скопления шильев и игл позволяет предположить, что оно каким-либо образом могло быть связано со швейным делом.

Рис. 27. Костяные изделия кротовской. культуры. Памятник Сопка-2. 1—3, 20—23 — курган 21, погребение 4; 4 — курган 26, погребение 8; 5, 24—26, 33, 34 — курган 25, погребение 50; 6 — курган 31, погребение 4; 7 — курган 44, погребение 6; 8 — курган 11, погребение 1; 9 — курган 26, погребение 8; 10 — курган 30, погребение 9; 11 — курган 44, погребение 5; 12, 47 — курган 31, погребение 9; 13 — курган 6, погребение 13;	— курган 30, погребение 8: 15—19 — курган 25, погребение 50: 27—32, 55 — курган 31, погребение 9; 36—40 — курган 11, погребение 2; 41—45 — курган 20, погребение 3; 46 — курган 44, погребение 6.

Рис. 27. Костяные изделия кротовской. культуры. Памятник Сопка-2.
1—3, 20—23 — курган 21, погребение 4; 4 — курган 26, погребение 8; 5, 24—26, 33, 34 — курган 25, погребение 50; 6 — курган 31, погребение 4; 7 — курган 44, погребение 6; 8 — курган 11, погребение 1; 9 — курган 26, погребение 8; 10 — курган 30, погребение 9; 11 — курган 44, погребение 5; 12, 47 — курган 31, погребение 9; 13 — курган 6, погребение 13; — курган 30, погребение 8: 15—19 — курган 25, погребение 50: 27—32, 55 — курган 31, погребение 9; 36—40 — курган 11, погребение 2; 41—45 — курган 20, погребение 3; 46 — курган 44, погребение 6.

В материалах памятника Сопка-2 известно еще три костяных предмета неизвестного назначения, украшенные гравировкой в виде рядов параллельных линий и косых штрихованных треугольников (рис. 27, 8, 10).

Предметы, связанные с бронзолитейным производством. Являясь важной отраслью экономики, производя средства производства, металлургия и металлообработка в значительной мере определяют степень технического прогресса, влияя тем самым на характер общественных отношений. С открытием металлургии усилилась неравномерность развития отдельных областей, оживился обмен. В силу этого изучение металлургии и металлообработки имеет чрезвычайно важное значение.

При исследовании памятников кротовской культуры в Барабе нами была сделана значительная серия находок, дающая возможность охарактеризовать бронзолитейное производство кротовцев.

Литейные формы (рис. 28). Имеющиеся у нас в наличии литейные формы изготавливались из глины. Сначала производилась необходимая формовка, а затем металлическим или каменным инструментом в заготовке проделывалось углубление. Не исключено, что необходимый оттиск мог производиться путем отпечатка уже готового предмета на еще сырой глине, после чего форма обжигалась. В общей сложности на памятниках кротовской культуры обнаружено достаточно много литейных форм и их обломков.

1. Литейная форма, найденная на памятнике Преображенка-3. Она имеет подпрямоугольную форму с овальными краями. Ее размеры 4,1 X X 2,4 X 0,9 см. Форма предназначалась, очевидно, для отливки бронзовой пластинки (рис. 28, 3).
2. Вторая форма (рис. 28, 9) найденная на памятнике Преображенка-3, округлая в плане, размером 5 X 6,5 см. Резко суживается в основании, диаметр которого 1 см. Форма служила для отливки приостренного стержня, возможно ножичка. Верхняя плоскость литейной формы украшена сетчатым орнаментом.
3. На памятниках кротовской культуры найдено несколько обломков литейных форм, предназначенных, по всей видимости, для отливки довольно крупных предметов. Каких именно — определить пока не представляется возможным (рис. 28, 2, 6, 7).
4. На памятнике Венгерово-2 обнаружена литейная форма из глины для отливки шильев.
5. На указанных выше поселениях найдены три целых и 12 обломков изделий, которые ориентировочно можно трактовать как литейные формочки для отливки простейших бронзовых стерженьков. Почти все изделия выполнены на обломках сосудов (рис. 28, 4, 8).

Говоря об аналогиях, следует прежде всего отметить, что изготовление литейных формочек из глины — обычное явление для племен самусьской культуры. В комплексе поселения Самусь-IV имеется несколько обломков литейных форм, напоминающих мелкие формочки из Преображенки и Венгерово. В этих мелких и невыразительных формочках, описанных нами выше, вполне могли отливаться простейшие скобочки для скрепления поломанных сосудов. Подобный метод починки керамики применялся, к примеру, у племен афанасьевской культуры.

Рис. 28. Литейные формы кротовской культуры. Глина. 1, 2, 5, 10 — Сопка-2; 3, 4, 6, 8, 9 — Преображенка-3; 7 — Венгерово-2. 1, 5 — курган 14, погребение 2; 2 — курган 6, погребение 2; 10 —курган 18, погребение 7.

Рис. 28. Литейные формы кротовской культуры. Глина. 1, 2, 5, 10 — Сопка-2; 3, 4, 6, 8, 9 — Преображенка-3; 7 — Венгерово-2.
1, 5 — курган 14, погребение 2; 2 — курган 6, погребение 2; 10 —курган 18, погребение 7.

6. Литейная форма для отливки кельта. Представлена довольно крупным фрагментом боковой части изделия. Бронзовый кельт, обнаруженный в этом погребении, точно совмещается с описываемым обломком. На поселении Самусь-IV, по сведениям В. И. Матющенко, обнаружено более 400 фрагментов таких изделий.
7. Литейная форма для отливки вислообушного топора (?) обнаружена также в погребении 3 кургана 6 памятника Сопка-2. Сохранность формы чрезвычайно плохая. Литейная форма для отливки узковислообушного топора была обнаружена на памятнике Самусь-IV.
8. Формы для отливки копий и дротиков. Обломок створки литейной формы для отливки втульчатого копья обнаружен на памятнике Каргат-6. На основании втулки прослеживается широкий валик. Аналогичные образцы литейных форм турбинско-сейсминского облика обнаружены в большом количестве на памятнике Самусь-IV.

Двухстворчатая литейная форма для отливки дротика (рис. 28, 1) Втулка для заливки металла изготовлена в торцовой части формы в виде полуворонки в каждой створке. На внешней стороне створки выполнено уплощение, очевидно, для привязывания формы к плоскому основанию, а по боку формы нанесены ряды косых насечек для связывания створок формы. Отливка, выполненная нами, дала наконечник пламевидной формы турбинско-сейминского типа. На втулке выражено одно треугольное ребро. Подобные наконечники дротнков нам неизвестны, однако форма изделия полностью аналогична наконечникам копий турбинско-сейминского облика.

9. Двухстворчатая литейная форма для отливки бронзового стержня (рис. 28, 5). Представляет собой две створки с уплощенной основой. На боковых сторонах створок нанесены риски для их связывания. Форма предназначена для отливки круглого в сечении стержня, расширенного с одного конца. Скорее всего, в форме отливалась заготовка долота или стамески, лезвие которой доводилось уже после получения нужной отливки путем расковки одного из концов. Сходная по виду «болванка» была обнаружена О. Н. Бадером на Турбинском-1 могильнике. Интересно отметить, что две вышеописанные литейные формы обнаружены в женском погребении.
10. Верхняя часть многостворчатой литейной формы для отливки крупного изделия (рис. 28, 10). О том, для изготовления какого изделия предназначалась данная форма, судить сложно.

Литейная шишка. Обнаружена на памятнике Преображенка-3. Изготовлена из глины. Сохранилась часть стержня длиной 1,5 см, треугольного в сечении. С одного конца шишка имеет округлое навершие специфической формы со срезами для заливки металла.

На поселении Самусь-IV в изобилии найдены литейные шишки, применяемые для литья копий и кельтов. Принцип пх действия схож с Преображенской литейной шишкой, однако трехгранный в сечении сердечник последней не находит себе аналогий. Вряд ли он мог применяться для литья кельта-или копья.

Тигли. О том. что литейное производство осуществлялось непосредственно на поселениях Преображенка-3 и Каргат-6, свидетельствуют свыше 10 экземпляров обломков литейных тиглей. Одно изделие реконструировано полностью. Тигли представляли собой приземистые сосуды, овальные в плане, высотой не более 4 см, диаметром по венчику в среднем 7 см. Тигли имели характерный защип на венчике для слива металла и подобие рукояти на одной из сторон плоского донышка. В таких тиглях мастер мог плавить не более 100 см3 металла, что позволяло отлить сравнительно крупное изделие. Тигли подобной формы характерны для эпохи бронзы Печорского Приполярья. Кротовские тигли отличаются от самусьских, а также от тиглей, известных на андроновских памятниках и на поселении Черноозерье VI.

Льячка. Найдена на поселении Преображенка-3. Это миниатюрная круглодонная чашечка. Ее диаметр 1,9 см, высота 1 см. Льячка из Преображении напоминает миниатюрную льячку из Самусьского поселения, но но имеет ручки. От более древних афанасьевских льячек отличается существенно.

Бронзовые изделия. Благодаря раскопкам могильника Сопка-2 получен богатейший бронзовый инвентарь, характеристика которого приводится ниже.

Ножи и кинжалы. Обнаружено 22 экземпляра, из них три представлены обломками. Учитывая взаимовстречаемость этих предметов в комплексе могильника, наблюдения, связанные с характером погребального обряда, а также наличие в комплексе типологически выразительных предметов, необходимо констатировать, что мы имеем дело с единым комплексом.

В предлагаемой типологической схеме за основу взята типология бронзовых предметов, разработанная Б. Г. Тихоновым и и усовершенствованная Е. Н. Черныхом. Ножи и кинжалы делятся на двулезвийные и однолезвийные. Их можно разделить на следующие типы.
1. Двулезвийные бесчеренковые с параллельными краями лезвий (турбинские). Обнаружен один экземпляр. Ножи подобного типа найдены в Турбино и Балаковских комплексах (рис 29, 9).
2. Двулезвийные с коротким прямоугольным черенком (сейминские). Обнаружен один экземпляр. Аналогичные ножи найдены в Приуралье, прежде всего в Сейминском могильнике (рис. 30, 2).
3. Двулезвийный с притупленной пяткой червяка. Обнаружен один экземпляр. Аналогичные изделия найдены в могильнике ЕК-II (рис. 29, 10).
4. Двулезвийные с массивным и расширяющимся к пятке черешком. Обнаружено три экземпляра (рис. 30, 1, 3, 4). Аналогичные изделия найдены в материалах срубной и приказанской культур, а также в виде случайных находок на территории Евразии.
5. Двулезвийные черенковые с перекрестьем (срубные). Обнаружено три экземпляра (рис. 29, 2, 3, 7). Изделия данного типа распространены достаточно широко. Так, они встречены в комплексах срубной, андроновской, баланбашской культур, а также в Турбине.
6. Двулезвийные черенковые с перехватом (срубные) (рис. 29, 6). Обнаружен один экземпляр. Изделия данного типа встречаются в комплексах различных культур на территории Евразии. Они обнаружены в срубной, андроновской, приказанской, поздняковской культурах, а также в Сейме и Турбино.
7. Двулезвийные черенковые с кольцевым наплавом вокруг черенка (киммерийские) (рис. 29, 8). Обнаружен один экземпляр. Аналогии изделиям данного вида мы находим прежде всего в андроновских комплексах.
8. Двулезвийные черенковые с отдельной металлической рукоятью, с кольчатым навершием (рис. 29., 1). Обнаружен один экземпляр. Подобные изделия встречаются достаточно редко, а полные аналогии анализируемому предмету вообще отсутствуют. Из наиболее близких аналогий можно привести кинжал с кольцевидным навершием, обнаруженный Д. Г. Савиновым на Осинкинском могильнике, однако там он иных пропорций, свидетельствующих о его более молодом возрасте. По-видимому, более близкие аналогии нашему предмету можно видеть в Борисоглебском могильнике, а также в двух случайных находках, опубликованных Е. М. Берс в каталоге Свердловского музея.
9. По-видимому (рпс. 29, 4, 5), промежуточное положение в типологии двулезвийиых ножей и кинжалов между двулезвийным черенковым с перехватом и двулезвийным черенковым с отдельной металлической рукоятью занимают два изделия, обнаруженные на могильнике Сопка-2. Одно изделие целое, от второго обнаружен фрагмент литейного брака рукояти. Рассматриваемый предмет представляет собой кинжал срубного облика, где черенок отлит в виде рукояти с шарообразным навершием. Точных аналогий этому изделию нам неизвестно.
10. Выгнутообушковые однолезвийные ножи (рис. 30, 8—10). Представлены тремя эземплярами, верхняя часть лезвия и рукоять обломаны еще в древности. Они не являются точной аналогией выгнутообушковым ножам, однако все же более всего сопоставимы именно с этим типом изделий. Ближе всего рассматриваемые ножи, разумеется, к кругу изделий карасукского облика. Выгнутообушковые ножи обнаружены, как известно, и на сейминско-турбинских памятниках.
11. Однолезвийный нож с прямым лезвием и выраженной рукоятью (рис. 30, 7). Большая серия подобных изделий обнаружена В. И. Матющенко в материалах Еловского-П андроновсксго могильника. Он полагает, что это предметы местного происхождения и появились здесь достаточно рано. Подобные формы доживают до эпохи раннего железа. Ножи, аналогичные характеризуемому, были обнаружены на могильнике Черноозерье-1 на Иртыше. В какой-то степени похожий образец обнаружен О. А. Кривцовой-Граковой в Алексеевской комплексе памятников.

Клинок составного ножа (рис. 30, 12). Встречаются на чрезвычайно широкой территории в памятниках эпохи бронзы. Достаточно полная сводка изделий этого типа приведена в обобщающей работе Н. Л. Членовой.

Рис. 29. Бронзовые ножи кротовского времени. Памятник Сопка-2. 1 — курган 30, погребение 4; 2 — курган 31, погребение 3 — курган 31, погребение 5; 4 — курган 17, погребение 1; 5 — курган 34, насыпь; б — курган 31, насыпь; 7 — курган 35, насыпь; 8 — курган 31, погребение 3; 9 — курган 49, погребение 3; 10 — курган 14, погребение 5.

Рис. 29. Бронзовые ножи кротовского времени. Памятник Сопка-2.
1 — курган 30, погребение 4; 2 — курган 31, погребение 3 — курган 31, погребение 5; 4 — курган 17, погребение 1; 5 — курган 34, насыпь; б — курган 31, насыпь; 7 — курган 35, насыпь; 8 — курган 31, погребение 3; 9 — курган 49, погребение 3; 10 — курган 14, погребение 5.

Рис. 30. Бронзовые изделия кротовского времени. Памятник Сопка-2. 1 — курган 6, погребение 1; 2, 10, 12 — курган 6, погребение 3; 3 — курган 31, погребение 5; 4 - курган 18: погребение 6; 5 — курган 18, погребение 7; 6 — курган 16, погребение 3; 7 — курган 26, погребение 6; 8— курган 15, насыпь; 9, 11 — курган 21, погребение 3; 13 — курган 25, погребение 45; 14 — курган 26, погребение 7; 15 — курган 30, погребение 1; 16 — курган 25, погребение 40; 17, 18 — курган 18, погребение 7; 19 — курган 31, погребение 4; 20 — курган 21, погребение 3: 21 — курган 21, погребение 3; 22 — курган 49, погребение 3; 22 — курган 47, погребение 6; 24 — курган 47, погребение 6.

Рис. 30. Бронзовые изделия кротовского времени. Памятник Сопка-2.
1 — курган 6, погребение 1; 2, 10, 12 — курган 6, погребение 3; 3 — курган 31, погребение 5; 4 — курган 18: погребение 6; 5 — курган 18, погребение 7; 6 — курган 16, погребение 3; 7 — курган 26, погребение 6; 8— курган 15, насыпь; 9, 11 — курган 21, погребение 3; 13 — курган 25, погребение 45; 14 — курган 26, погребение 7; 15 — курган 30, погребение 1; 16 — курган 25, погребение 40; 17, 18 — курган 18, погребение 7; 19 — курган 31, погребение 4; 20 — курган 21, погребение 3: 21 — курган 21, погребение 3; 22 — курган 49, погребение 3; 22 — курган 47, погребение 6; 24 — курган 47, погребение 6.

Кельт (рис. 30, 12). Относится к типу асимметричных келтов-тесел, к группе безушковых, с пещеркой. Вытянутая форма и расширяющееся, дугообразное лезвие приближают это изделие к сейминским образцам, однако наиболее близкую (хотя и не полную) аналогию ему мы находим в изделии, обнаруженном у пос. Черноковская пашня и относящемся к андроновской культуре (?), а также в случайных находках в Приуралье у д. Ильдеряково и в Зауралье близ г. Шадринска. Более далекие аналогии можно в какой-то степени прослеживать и с кельтами типа К-12, согласно типологии, разработанной Е. Н. Черных для памятников юго-западных районов СССР.

Шилья (рис. 30, 13, 14, 16,1 7, 19, 21—23). Обнаружено 9 экземпляров: один на поселении Преображенка-3 и восемь на могильнике Сопка-2. Все изделия, кроме одного, имеют четырехгранное сечение. Изделия обоюдоострые. Рабочая часть подправлялась путем проковки. Отличаются размерами. Данные предметы чрезвычайно широко встречаются на памятниках эпохи бронзы Евразии. Их публикации есть в ряде обобщающих работ.

Иглы (рис. 30, 15, 18, 20, 24). На памятнике Сопка-2 обнаружено четыре бронзовых иглы. Все изделия представлены обломками. Изготовлены из тонкой бронзовой проволоки. Судя по одному изделию, сохранившемуся наиболее хорошо, игла была с ушком, образованным путем загиба конца проволоки вовнутрь. Данные изделия также достаточно часто встречаются в различных культурах эпохи бронзы.

Браслеты
(рис. 31, 1—10, 12,13). На памятнике Сопка-2 обнаружено 15 браслетов, представленных преимущественно целыми образцами; Изделия можно разделить на три типа.

К первому типу относятся браслеты с округлым желобком в разрезе, без ребра, со спиральными концами (рис. 31, 1—10). Такие изделия представляют абсолютное большинство и исчисляются 12 экземплярами. Данные предметы достаточно хорошо известны в андроновских комплексах, а также в погребениях поздняковской культуры.

Ко второму типу принадлежат два браслета с округлым желобком в разрезе, без ребра, с загнутыми во внешнюю сторону концами (рис. 31, 9, 13). Аналогии данному виду изделий нам неизвестны, однако не исключено, что перед нами образцы изделий, у которых обломились спиралевидные концы, в результате чего путем дополнительной обработки было получено изделие достаточно оригинальной формы.

Третий тип составляет один браслет с округлым желобком в разрезе, без ребра, с загнутыми вовнутрь концами (рис. 31, 12). Аналогии данному виду изделий на памятниках эпохи бронзы нам неизвестны.

Перстень (рис. З1, 11). Обнаружен единственный экземпляр. Изготовлен из проволоки, скрученной в два с половиной оборота. Концы проволоки закручены в спирали. Аналогичный перстень обнаружен в могильнике Черноозерье-1.

Щипчики-пинцеты (рис. 31, 14, 15). Обнаружено два экземпляра. Изготовлены из бронзовой пластинки, загнутой вдвое, с овальным закруглением на месте изгиба для придания инструменту необходимой упругости в работе. Первый экземпляр имеет широкие расходящиеся концы секирообразной формы. Изделия подобной формы достаточно редки. Нам известен лишь один аналогичный инструмент, обнаруженный В. И. Матющенко на памятнике ЕК-II в андроновском комплексе.

Второе изделие простейшей формы. Концы лезвий чуть загнуты вовнутрь. Подобные пинцеты известны на ряде памятников эпохи поздней бронзы Центрального Кавказа, где они бытуют в комплексах некоторых культур в пределах XIII — X вв. до н. э. По поводу назначения этого инструмента существует несколько точек зрения. Ряд исследователей склонны считать их хирургическими инструментами, другие полагают,- что пинцеты использовались в швейном деле или в металлургическом производстве при отливке небольших изделий. Существует мнение, что пинцеты могли являться инструментами для выдергивания волос.

Височные кольца (рис. 32, 1—26). На памятнике Сопка-2 обнаружено 30 экземпляров таких изделий. Довольно часто данные предметы находятся in situ в районе височных костей в погребениях, чаще всего женских, реже мужских, что позволяет интерпретировать их именно таким образом. Как правило изделие имеет приостренные сходящиеся или заходящие один за другой концы. Изготавливались двумя способами: отливкой в литейной форме либо путем скручивания из тонкой пластины, тогда изделие полое внутри. Отмечено четыре случая, когда поверхность кольца покрывалась золотой фольгой (рис. 32, 5, 7, 8). Эти предметы изготавливались следующим способом: два тонких листа бронзы и золота накладывались одни на другой и скручивались в трубочку таким образом, что золотая пластинка оказывалась наверху, но частично заходила и во внутреннюю часть изделия. Среди этих биметаллических подвесок особенно интересны две, обнаруженные в погребении 7 кургана 31, поскольку они особо украшены гравированным орнаментом в виде рядов параллельных полосочек. Подобные изделия известны на многих памятниках эпохи бронзы. Прежде всего хотелось бы отметить находки височных колец на Турбинском-1 могильнике, на памятниках Черноозерье-1 и ЕК-II андроновском, а также на окуневских и глазковских могильниках.

Рис. 31. Бронзовые предметы кротовского времена. Памятник Сопка-2. 1, 4 — курган 18, погребение 4; 2 — курган 15, погребение 5; 3, 5, 11 — курган 31, погребение 7; 6—8 — курган 6, погребение 2; 9, 12, 13 — курган 18, погребение 8; 10 — курган 15, погребение 5; 14 — курган 31, погребение 4; 15 — курган 31, погребение 5

Рис. 31. Бронзовые предметы кротовского времена. Памятник Сопка-2.
1, 4 — курган 18, погребение 4; 2 — курган 15, погребение 5; 3, 5, 11 — курган 31, погребение 7; 6—8 — курган 6, погребение 2; 9, 12, 13 — курган 18, погребение 8; 10 — курган 15, погребение 5; 14 — курган 31, погребение 4; 15 — курган 31, погребение 5

Серьги. Обнаружено 9 экземпляров. Четыре серьги изготовлены из золота, две — из серебра, остальные — из бронзы. Серьги вне зависимости от материала выполнены из проволоки. Кончики чуть приострены. Их можно разделить на два типа. К первому относятся изделия в виде несомкнутого колечка, ко второму — выполненные в полтора оборота. Ареал распространения характеризуемых изделий чрезвычайно широк. Важно отметить, что в комплексе не было обнаружено ни одной серьги с раструбом.

Рис. 32. Подвески и кольца кротовского времени. Памятник Сопка-2. 5, 7, 8 — бронза, золото; остальное — бронза; 1 — курган 28, насыпь; 2,3 — курган 18, погребение 4; 4 — курган 17, погребение 6; 5 — курган 47, погребение 6; 6, 26 — курган 6, погребение 2; 7, 8 — курган 31, погребение 7; 9, 10— курган 18, погребение 4; 11 —курган 31, погребение 5; 12 — курган 15, погребение 5; 13 — курган 49, погребение 3; 14, 15 —курган 17, погребение 3; 16, 17 — курган 30, погребение 4; 18, 19— курган 31, погребение 2; 20, 21 —курган 49, погребение 1; 22, 23 —курган 18, погребение 8; 24, 25 —курган 10, погребение 3; 27—36 — курган 6, погребение 3.

Рис. 32. Подвески и кольца кротовского времени. Памятник Сопка-2.
5, 7, 8 — бронза, золото; остальное — бронза; 1 — курган 28, насыпь; 2,3 — курган 18, погребение 4; 4 — курган 17, погребение 6; 5 — курган 47, погребение 6; 6, 26 — курган 6, погребение 2; 7, 8 — курган 31, погребение 7; 9, 10— курган 18, погребение 4; 11 —курган 31, погребение 5; 12 — курган 15, погребение 5; 13 — курган 49, погребение 3; 14, 15 —курган 17, погребение 3; 16, 17 — курган 30, погребение 4; 18, 19— курган 31, погребение 2; 20, 21 —курган 49, погребение 1; 22, 23 —курган 18, погребение 8; 24, 25 —курган 10, погребение 3; 27—36 — курган 6,
погребение 3.

Плоские кольца (рис. 32, 27—36): Десять плоских широких колец с небольшим отверстием в центре обнаружены в погребении 3 кургана 6. Изготовлены путем литья. Их положение in situ в области пояса погребенного не проясняет, к сожалению, назначения данного вида изделий. Сходные по виду предметы известны нам на памятнике Черноозерье-1 и Осинкинском могильнике.

Рис. 33. Украшения кротовской культуры. 25 30—53 — бронза, золото; остальное — бронза; 1—3, 8—10, 12—18, 22—24, 27—29, 37, 38, 42 — 46 — курган 26, погребение 7; 4 — курган 21, погребение 3; 5—7, 11 — курган 6, погребение 13; 19— 21 — курган 6, погребение 10; 25, 30—36, 39—41, 47—53 — курган 6, погребение 2.

Рис. 33. Украшения кротовской культуры.
25 30—53 — бронза, золото; остальное — бронза; 1—3, 8—10, 12—18, 22—24, 27—29, 37, 38, 42 — 46 — курган 26, погребение 7; 4 — курган 21, погребение 3; 5—7, 11 — курган 6, погребение 13; 19— 21 — курган 6, погребение 10; 25, 30—36, 39—41, 47—53 — курган 6, погребение 2.

Пронизки (рис. 33). Обпаружена большая серия пронизок из бронзы, в том числе покрытых золотой фольгой. Их число более 70. Изготовлены из бронзовых пластинок, согнутых в виде скобы или овала. Иногда имеют отверстия для дополнительного крепления. Ареал их распространения на памятниках эпохи бронзы чрезвычайно обширен, чтобы приводить круг их аналогий. Среди этих изделий особое место занимает пронизка в виде широкой спирали, а также гофрированные трубочки. Эти изделия покрыты золотой фольгой. Пронизки в виде гофрированных трубочек известны в Турбинском-1 могильнике.

Рис. 34. Подвески и серьги кротовского времени. 21—25 — золото; 19, 20 — серебро; остальное — бронза; 1, 16 — курган 30, погребение 1; 2, 10—12 — курган 31, погребение 8; 3, 4 — курган 19, погребение 5; 5 — курган 19, погребение 2; 6 — курган 15, погребение 2; 7 — курган 21, погребение 8; 5 — курган 29, погребение 3; 9— курган 18, погребение 8; 13 — курган 30, погребение 2; 14, 21 — курган 6, погребение 2; 15 — курган 31, погребение 2; 17 - курган 18; погребение 8; 18, 26 - курган 2, погребение 1; 19 - курган 25, погребение 8; 20 - курган 26, погребение 8; 22 - курган 25, погребение 1; 23 - курган 25, погребение 1; 24 - курган 25, погребение 8;  25 - курган 25, погребение 67.

Рис. 34. Подвески и серьги кротовского времени.
21—25 — золото; 19, 20 — серебро; остальное — бронза; 1, 16 — курган 30, погребение 1; 2, 10—12 — курган 31, погребение 8; 3, 4 — курган 19, погребение 5; 5 — курган 19, погребение 2; 6 — курган 15, погребение 2; 7 — курган 21, погребение 8; 5 — курган 29, погребение 3; 9— курган 18, погребение 8; 13 — курган 30, погребение 2; 14, 21 — курган 6, погребение 2; 15 — курган 31, погребение 2; 17 — курган 18; погребение 8; 18, 26 — курган 2, погребение 1; 19 — курган 25, погребение 8; 20 — курган 26, погребение 8; 22 — курган 25, погребение 1; 23 — курган 25, погребение 1; 24 — курган 25, погребение 8; 25 — курган 25, погребение 67.

Ножевидные подвески (рис. 34,1, 3—9, 11, 13—17). На памятнике Сопка-2 обнаружено свыше 15 таких предметов (некоторые изделия плохой сохранности и поэтому плохо поддаются учету). Ряд исследователей называют эти предметы накосниками, исходя из их положения в погребениях могильников Алексеевский, Тасты-Бутак, Мирный, однако находки на памятнике Сопка-2 свидетельствуют о том, что подобные украшения располагались на груди покойного. Поэтому правильнее будет называть их ножевидными подвесками. Часть рассматриваемых подвесок украшена чеканкой в виде треугольников. Одна подвеска дополнительно украшена
бронзовой пластинкой с чеканкой. Аналогичные изделия широко представлены прежде всего в комплексах андроновской культуры. В этой связи вряд ли справедлива мысль Н. А. Аванесовой о том, что федоровские изделия выполнены в пунсонной технике, а алакульскне — гладкие. Известны подобные изделия и на памятниках срубной культуры.

Рис. 35. Бронзовые изделия кротовского времени. Памятник Сопка-2. 1 — курган 21, яма; 2 — курган 6, погребение 3; 3 — курган 21, погребение 8; 4, 5, 7, 8, 11, 12— курган 20, погребение 1; 6 — курган 16, погребение 1; 9 — курган 31, погребение 2; .20 —курган 18, погребение 8; 13 — курган 49, погребение 3.

Рис. 35. Бронзовые изделия кротовского времени. Памятник Сопка-2.
1 — курган 21, яма; 2 — курган 6, погребение 3; 3 — курган 21, погребение 8; 4, 5, 7, 8, 11, 12— курган 20, погребение 1; 6 — курган 16, погребение 1; 9 — курган 31, погребение 2; .20 —курган 18, погребение 8; 13 — курган 49, погребение 3.

Нашивные бляшки (рис. 34, 2, 10, 12). Представлены более чем 20 экземплярами. Их можно разделить на три типа. К первому типу отпосятся четыре крупные бляхи с ушком (приказанские) (рис. 35, 1, 3, 6, 9). Важно отметить, что два изделия имеют характерный сосцевидный выступ с наружной стороны изделия. Аналогичные предметы известны в Березогривском могильнике, в Приуралье и на других памятниках приказанской культуры, а также на могильнике Черноозерье-1. Ко второму типу относятся около 15 экземпляров бляшек круглые, без ушка, но с отверстиями для крепления (рис. 34, 2, 10, 12; 35, 2, 4, 5, 7, 8, 10—12). Одна бляшка украшена в центре сосцевидным выступом. Все изделия по периметру украшены чеканкой. Круг аналогий подобным изделиям чрезвычайно широк. Они встречаются в андроновской, приказанской, поздняковской и других культурах эпохи бронзы от Центральной Европы до Казахстана и Сибири. Особенно популярными данные изделия становятся начиная с середины II тыс. до н. э. К третьему типу бляшек следует отнести три экземпляра подчетырехугольной формы, украшенные чеканкой. Изделия, достаточно оригинальны, наиболее близкие им аналогии можно видеть в андроновских погребениях Верхнего Приобья, где В. И. Матющенко отмечено наличие подчетырехугольных нашивных бляшек.

К числу изделий оригинальной формы следует отнести обломок бронзовой бляшки-подвески, дополнительно украшенной золотой фольгой (рис. 34, 21), чеканкой и гравировкой в виде штрихованных равнобедренных треугольников. Аналогий этому украшению нам неизвестно. Ближе лкего может быть, пожалуй, предмет из могильника Малый Койтас.

Подвеска (рис. 35, 13). К числу предметов оригинальной формы, не имеющих аналогий, следует отнести подвеску, найдеинуго in situ в области височной кости погребенного, Она представляет собой предмет дугообразной формы с массивными каплевидными навердшиями на концах.

Изделия из глины. Грузила. Три небольших глиняных грузила обнаружены на поселении Преображенка-3. Они выполнены в виде небольших цилиндриков со сквозным отверстием посередине. Очевидно, эти предметы могли использоваться только при оснастке удочки (рис. 36, 17—19).

Пряслица (рис. З6, 20). Достаточно типичной находкой на поселениях кротовской культуры являются глиняные пряслица. По форме это усеченные цилиндры, изготовленные зачастую из обломков керамики. Часто данные изделия орнаментированы тем же способом, что и керамика, — отступающим и шагающим гребенчатым штампом. Аналогичные предметы известны на кротовских памятниках Приобья и самусьской культуры. Правда, для самусьских памятников, по словам В. И. Матющенко, характерна пряслица из глинистого сланца, но встречены и изделия, выполненные из обломков керамики.

Мелкая пластика. Глиняные предметы мелкой пластики встречаются во всех без исключения типах памятников кротовской культуры — как на культовом место в Туруновке, так и на поселениях и могильниках.

1. Усеченные цилиндры (рис. 36, 1, 2, 4—6, 9, 10). Обнаружены во всех типах памятников. Выполнены как из сырой глипы (затем обожженные), так и из фрагментов керамики (в этом случае они значительно меньших размеров и встречаются только на поселениях). Подобный предмет известен на поселении Самусь-IV. Аналогичные предметы, но миниатюрной формы, обнаружены на поселении ирменской культуры — Каргат-6 (см. ниже).

2 Шары (рис. 38, 7, 8, 37, 4). Обнаружены во всех типах кротовских памятников. Если на поселениях эти предметы миниатюрны и не орнаментированы, то на культовом месте они значительно большего диаметра и наряду с неорнаментированными встречаются шары, украшенные крупными вдавлениями пальцев, распространяющимися по всей площади шара. Каменный шар обнаружен в погребении кротовской культуры могильника Ордынское-1. Если же говорить о более далеких аналогиях подобному виду изделий, то орнаментированные глиняные шары мы находим в неолитических памятниках Амура, где они интерпретируются как керамические штампы. Находки глиняных и каменных шаров известны и на чрезвычайно удаленных от Сибири поселениях и погребениях. Очевидно, что их функциональное назначение различно.

Рис. 36. Глиняные поделки кротовской культуры. 1, 3, 4, 8, 11, 12 — Сопка-2; 2, 5, 6, 13—16 — Туруновка-4; 7, 17—20 — Преображенка-З; 9, 10 — Венгерово-2. 1 — курган 38, погребение 1; 3 — курган 11, погребение 1; 4 — курган 4, погребение 4; 8 — курган 29, насыпь; 11 — курган 3; 12 — курган 30, насыпь.

Рис. 36. Глиняные поделки кротовской культуры. 1, 3, 4, 8, 11, 12 — Сопка-2; 2, 5, 6, 13—16 — Туруновка-4; 7, 17—20 — Преображенка-З; 9, 10 — Венгерово-2.
1 — курган 38, погребение 1; 3 — курган 11, погребение 1; 4 — курган 4, погребение 4; 8 — курган 29, насыпь; 11 — курган 3; 12 — курган 30, насыпь.

3. Кубы (рис. 37, 1—3, 6, 9). Обнаружены на культовом мосте. Они примерно одинаковых размеров. Изделия преимущественно не орнаментированы, однако три экземпляра укранены насечками, образующими крестообразное изображение на плоскости куба. Аналогии этим предметам нам неизвестны.

4. Диски (рис. 37, 1, 8). Обнаружены только на культовом месте. Один из дисков украшен орнаментом в виде насечек, образующих концентрические окружности. Остальные диски не орнаментированы. Аналогии подобным предметам нам неизвестны.

5. Цилиндры (ряс. 37, 7). Название нами дано условно, поскольку форма предмета лишь приближается к цилиндру. Средняя часть их несколько сужена, а грани основания закруглепы. Один из цилиндров украшен орнаментом в виде круглых вдавлений. Аналогии подобным предметам нам неизвестны.

6. Пирамидка (рис. 36, 3). Обнаружена в погребении могильника Сопка-2. Грани пирамидки сглажены. Аналогичные предметы пирамидатьной формы известны на памятниках молчановской культуры, однако там они имеют иные пропорции и к тому же орнаментированы. Этнографические наблюдения применения пирамидок нам сообщил М. В. Константинов. По его свидетельству, в Забайкалье (Читинская область) ему известно ламаистское культовое место, на котором проявление обряда заключалось в помещении в определенное место глиняных пирамидок. По рассказам самих бурят, после смерти ламы его тело предавали кремации, а пепел подмешивали в глину и изготавливали из этого материала пирамидки, которые и помещали на культовом месте.

Аналогичный в общнх чертах смысл могли иметь и те глиняные фигурки геометрических форм, которые были обнаружены нами на кротовских памятниках и охарактеризованы выше.

Рис. 37. Глиняные изделия кротовской культуры. Памятник Туруновка-4.

Рис. 37. Глиняные изделия кротовской культуры. Памятник Туруновка-4.

7. Фаллические изображения (рис. 36, 11—16). Обнаружены двух типов. Прямые стерженьки встречены как на поселениях, так и на жертвенном месте. Экземпляр, найденный на поселении, выполнен достаточно реалистично. Он имеет сквозное отверстие, возможно для подвешивания,
Второй тип фаллических изображений имеет Г-образную форму. Обнаружено четыре экземпляра, из них два целых предмета найдены на культовом месте и два обломка — в погребениях кротовского могильника Сопка-2. Эти предметы являются точной уменьшенной копией Г-образных утюжков-фаллосов, хорошо известных в материалах самусьской культуры 1-9. Одно изделие, обнаруженное на памятнике Сопка-2, орнаментировано волнообразным орнаментом.

8. Глиняная фигурка в виде рога быка. Обнаружена на поселении. Изделие небольшое, однако достаточно выразительное, чтобы интерпретировать его данным образом. Аналогичные предметы были найдены на поселении Джейтун и трактуются Е. М. Массоном как рога быков. Изображения быков мы наблюдаем на памятниках окуневской культуры, а изображения именно рогов присутствуют практически почти во всех сюжетах окуневского искусства, в том числе и тогда, когда сам бык не изображался.

Таким образом, можно сделать вывод, что находки глиняной мелкой пластики на кротовских памятпчках свидетельствуют о наличии у кротовцев своеобразных культов, связанных с глиняной атрибутикой. С аналогичным явлением некоторые исследователи склонны связывать находки подобных изделий на более поздних памятниках.

Хозяйство и быт

На кротовских памятниках Барабы получен значительный остеологический материал, позволяющий судить о хозяйственной деятельности населения (табл. 3). Можно сказать, что у кротовского населения существовало многоотраслевое хозяйство на производящей скотоводческой основе. Вместе с тем значительное место в экономике по-прежнему занимала охота. Основное промысловое значение имели лось и медведь. Мелкие дикие животные, а также водоплавающая и боровая птица были подспорьем в добыче мяса и наиболее стабильной промысловой дичью. Что касается скотоводства, то кротовцы разводили, по-видимому, преимущественно крупный скот — лошадей, быков и коров, однако культивировали и овец.
Находки большого количества костей и чешуи рыбы свидетельству ют о занятии населения рыболовством. Хотя мы и не имеем данных, касаю¬щихся занятия человека собирательством и земледелием, однако о наличии первой отрасли можно говорить уверенно; что касается земледелии), то можно предполагать в этот период его появление.

В настоящее время на памятниках кротовской культуры лесостепной Барабы раскопано 11 жилищ. Конструкция жилищ представлена двумя типами. К первому типу относятся сооружения с ответвленной от камеры канавой (Преображеика-3, № 1, 3, 4; Абрамово-10А), ко второму — жилища строго подпрямоугольной формы (Преображенка-3, № 2; Венгерово-2, № 1, 2; Абрамово-:10А, № 1).

Сооружения первого типа — одно- и двухкамерные полуземлянки площадью от 25 до 77 м2 с очагом в центре. Камеры углублялись в материк на 28—40 см.

krotovskaya-kultura-30

Второй тип жилища представлен подпрямоугольными полуземлянками, углубленными в материк на 32—40 см. Площадь их изменяется от 90 до 160 м2. Во всех жилищах очаги в виде земляных ям, расположенных в центральной части камеры. В жилище № 1 памятника Венгерово-2 таких очагов два. Вход устраивался в виде ступеньки, в Венгеровском жилище он выделен двумя материковыми останцами. Интересной особенностью входа этого жилища является вымостка пола мелко дробленной керамикой.
Пол во всех сооружениях несколько понижался к стенкам. В жилищах и за их пределами обнаружены ямы, часть которых имела хозяйственное значение. В них найдены кости животных, обломки керамики, отщепы. Особый интерес представляет одна из ям на поселении Преображенка-3. В ней найдено значительное количество отщепов, а также единственный на поселении бронзовкый предмет — обоюдоострое шильце.

Две хозяйственные ямы замечательны тем, что в них найдены черепа медведей. В яме № 4 обнаружено два черепа со следами бронзовой окиси на одном из них. Особенно интересна яма в жилище №5. Средние размеры ее 1,8 X 1,6 м, глубина 35 см. Сверху в беспорядке лежали кости животных. Глубина этого слоя 10 см. Далее на глубину 10—15 см, яма была заполнена бабками конечностей животных, их насчитывается более 100. Под ними, под тонким слоем земли, лежали четыре черепа медведя, которые имели вполне определенную ориентацию: затылочная часть их направлена на ЮВ. Вполне допустимо предположить, что ямы были жертвенными.

Ямы для опорных столбов в жилищах обоих типов располагались в определенном порядке. Вдоль стен жилищ с внутренней, а подчас и с внешней стороны прослежены ямки небольшого диаметра. Суглинистая почва дала возможность выявить наклон ямы от центра жилища. Ямы второго типа, большего диаметра и глубины, располагались правильными рядами в центральные: части камеры вдоль ее стен. Столбы здесь стояли строго перпендикулярно. Такое устойчивое расположение опорных столбов жилища дает возможность предложить его реконструкцию.

Основной прямоугольный каркас сооружался, видимо, на центральных мощных столбах. Жерди небольших диаметров были вкопаны в землю наклонно и опирались, в свою очередь, на этот каркас. Пространство между наклонными жердями заполнялось более мелкими ветками, возможно, шкурами животных, берестой. Основание наклонных к центру стен присыпалось довольно мощной завалинкой. Таким образом, жилище в разрезе имело трапециевидную форму. Крыша, видимо, была уплощенной. Не исключено, что она сооружалась из наката тонких бревнышек, а затем покрывалась еще чем-либо для обеспечения водонепроницаемости. В жилищах с канавами сооружался дополнительный отсек — своеобразный коридор, который непосредственно примыкал к основной конструкции.
В правильности предложенной реконструкции нас убеждают не только четко прослеженные конструктивные особенности жилища и устойчивость, с которой эти особенности повторяются, но и этнографические параллели. Очень важно подчеркнуть, что у обских угров имеются аналогии обоим выделенным нами типам жилищ.

Жилищу без входа-коридора соответствует полуземлянка типа «тяй-мат». Приведенное ниже описание ее конструкции, а также план и разрезы свидетельствуют о поразительном сходстве сопоставляемых сооружений.

Жилища «тяй-мат» обнаружены на территории Томской области лишь в трех местах: в Ласкино (на Оби), Лукьянова (на Кети) Варганаджино (на Тыме). «…В плане это прямоугольное (почти квадратное) помещение (3,2 X3,2 м), углубленное в землю на 0,5 м. В центральной части ямы на расстоянии 2,5 м друг от друга стоят четыре столба с чашеобразными углублениями на верхних концах. В эти углубления клали параллельно друг другу два бревна, на которых делались такие же углубления и накладывались две следующие балки. Так получалась квадратная рама. Со всех сторон к ней приставлялись наклонные плахи и горбыли. Их верхние концы опирались на раму, а нижние — упирались в основание земляных стен. Сверху рама была покрыта жердями, завалена землей н сухой травой. С внешней стороны стены засыпаны широким валом земли высотой около метра… В прошлом, по рассказам стариков, наружный земляной вал в таких жилищах доходил до самого перекрытия. Вход закрывали шкурой».

Важно отметить, что 3. П. Соколова считает жилище типа «тяй-мат» «древнейшим видом полуземлянки в форме усеченной пирамиды».

Не менее близки к нашим жилищам со входом-коридором постройки типа VI, выделенные Г. И. Пелих. «Жилище данного типа (VI),— пишет Г. И. Пелих,— имеет много общего с полуземлянкой «тяй-мат». Оно отличается от «тяй-мат» лишь значительно большей глубиной земляной ямы… наличием входного коридора и несколько иной конструкцией каркасного перекрытия. Кровля держится на наклонных столбах, центральные столбы играют роль подпорок, а могут и совсем отсутствовать».

Воспоминания о подобном типе жилищ сохранились у селькупов в виде легенд о постройках домов древней чуди. Одна из таких легенд была опубликована в свое время А. П. Городцовым.

Очаги в жилищах, представлены четырьмя типами.
1. Два очага в жилище № 1 (памятник Преображенка-3). Округлые в плане, диаметр 56—58 см. Кольца глиняной обмазки возведены на материке, очаги полые внутри.
2. Очаг в центре жилища № 2 (памятник Преображелка-3). Также сооружен на материке. Очажной ямы не имеет, полностью разрушен и не поддается реконструкции, ясно лишь то,что его конструкция отличается от вышеописанной.
3. Очаг в жилище № 4 (памятник Преображенка-3). Представляет собой круговую яму, наполненную сажей, сверху полукольцом охваченную обмазкой, чуть нависающей над ямой. С обеих сторон от очага прослежены ямки для кольев.
4. Четвертый тип очага представлен очажными ямами, вырытыми в материке (памятники Венгерово-2, Абрамово-10А).

Погребальный обряд

В настоящее время нам известны три могильника кротовской кутьтуры. Это Сопка-2 и Абрамово-11 в Центральной Барабе и Ордынское-1 в Приобье. Однако материал, полученный на Сопке-2, чрезвычайно информативен. Здесь исследовано свыше 200 кротовских погребений, что дало нам возможность достаточно объективно говорить о погребальном обряде кротовцев. Памятник Сопка-2 представляет собой по вненшему виду курганный могильник, однако его исследование показало, что ряд погребений расположен на периферийной части кургана под насыпью, что вынуждало делать прирезки для вскрытия погребений. Этот факт обусловил необходимость исследования памятника сплошной площадью, что давало возможность изучить межкурганные пространства, а также остатки более древних поселенческих комплексов. Такая методика полностью себя оправдала.

Первое,что обращает на себя внимание, — это несовпадение ряда кротовских курганных насыпей с кротовскими захоронениями. Мы имеем в виду случаи, когда кротовские захоронения были либо частично, либо полностью перекрыты насыпаю кургана. Вместе с тем многократно прослежено, что кротовские погребения вообще не перекрывались насыпью кургана. Очевидно, насыпи курганов, хотя и связаны с погребениями, по сути явление вторичное, т. о. возводились они по каким-то соображениям позже, чем сооружались могилы. Это предположение подтверждает и тот факт, что нами зафиксировано несколько насыпей курганов, под которыми вообще не отмечено могил. Однако это несомненно курганы, поскольку в насыпи обнаружены, остатки кострищ и предметы, аналогичные тем, которые найдены в кротовских погребениях. Поэтому можно предположить, что сооружение кургана являлось своеобразной локализацией, возможно, семейных или родовых захоронений и насыпь возводилась в строго определенный момент, подчас уже тогда, когда надмогильные знаки, которые, очевидно, присутствовали, не всегда сохранялись. Курганы с прокалами и вещами в насыпях, видимо, выполняли иную функцию (какую именно, сказать сейчас сложно), однако тоже, конечно, связаны, с погребальным обрядом.

Анализируя планиграфию кротовского могильника, можно прийти к выводу, что погребения сооружались рядами и локализовались еще и группами. Взрослых и детей хоронили на одном могильнике по сходным канонам.

Раскопки всей площади памятника дали возможность зафиксировать еще одну, чрезвычайно интересную деталь погребального обряда. Речь идет о сооружении своеобразных ям, локализующихся за рядом кротовских погребений и, совершенно очевидно, имеющих непосредственное отношение к могильнику. В ряде случаев ямы пусты, а в некоторых обнаружены фрагменты кротовской керамики, кротовский сосуд, стоящий на дне ямы. В одной из ям найдена бронзовая бляха, аналогичная бляхам из могил. Очень важно и то, что не зафиксировано ни одного случая, когда погребение перерезало бы яму, или наоборот. Интересны захоронения животных и птиц, несомненно связанные с погребениями кротовцев. Таких погребений обнаружено три. Если в одном из них могила собаки сооружена обособленно, то в другом погребении, где отмочено обычное захоронение мужчины с бронзовым ножом, на дне могилы была вырыта крупная яма, в которой и захоронена собака. Отмечен случай, когда вплотную к могильной яме примыкала небольшая ямка округлой формы, где был погребен гусь.

Общим моментом в погребальном обряде кротовцев является одинаковая ориентация погребенных — головой на северо-восток. Если рассматривать ориентацию погребений по отношению к рекам (Омь и Тартас), а также кротовских погребений могильника Ордынское-1 по отношению к Оби, то на обоих могильниках совпадает не только общая СВ ориентация, но и ориентация по отношению к реке, а именно параллельно реке, головой вверх по течению. В этом плане кротовские погребения любопытно сопоставить с глазковскими. Последние, по наблюдениям А. П. Окладникова, в своей ориентации строго скоординированы с изменением русла Ангары. Глазковцы хоронили своих сородичей параллельно реке, головой как вниз, так и вверх по течению.

Погребальный, обряд кротовцев поражает своим многообразием. Погребения совершены в грунтовых ямах, глубина которых варьирует от 10 до 190 см. В ряде случаев в могильной яме отмечены подбои (рис. 38, 1; 39, 5) как ярко выраженные, которые сооружались путем расширения нижней части могильной ямы в ту или иную сторону, так и выполненные путем углубления одной из стенок под углом к центру могилы. В ряде могил прослежено искусственное сооружение неоднородного по глубине дна могилы. В этом случае глубина в СВ части могильной ямы меньше, чем в ЮЗ, в результате чего костяку придавалось как бы полусидячее положение. Этот момент иногда акцентировался оставлением в ЮЗ части могилы невысокого уступа, благодаря чему голова погребенного оказывалась приподнятой (рис. 38, 2). Прослежены случаи сочетания в одной могильной яме подбоя и неровности пола. Умерших помещали в могилу чаще всего по одному, однако зафиксированы захоронения двух, трех и шести человек в одной могильной яме (рис. 38, 5; 39, 1, 3, 5, 6, 8). Отмечены также случаи, когда могилы примыкали одна к другой, однако сооружались они таким образом, чтобы не нарушить соседние захоронения.

При одиночных захоронениях погребенные лежат чаще всего на спине в вытянутом положении (рис. 38, 1, 2, 4—5; 39, 2, 4—6, 8; 40, 1, 2, 5, 8) Выявлен ряд погребений, в которых покойника клали в могилу на спину, с подогнутыми вверх коленями (рис. 38, 3; 39, 3; 40, 3, 4, 6). Иногда такое положение удавалось зафиксировать в почти не измененном виде, однако чаще всего мы фиксировали уже моменты, когда ноги погребенного лежали чуть согнутыми в коленях, упав под действием тяжести земли в правую или левую сторону от костяка. Значительно реже (всего три случая) встречены трупоположения на правом боку в скорченном состоянии. Отмечено несколько захоронений сидя (сис. 41, 1).

Рис. 38. Захоронения кротовской культуры могильника Сопка-2. 1 — курган 21, погребение 4; 2 — курган 6, погребение 10; 3 — курган 25- погребение 4, 4 — курган 30 погребение 4; 5 — курган 20, погребение 1; 6 —курган 31, погребение 5; 7 — курган 31, погребение 7; 8— курган 31, погребение 4.

Рис. 38. Захоронения кротовской культуры могильника Сопка-2.
1 — курган 21, погребение 4; 2 — курган 6, погребение 10; 3 — курган 25- погребение 4, 4 — курган 30 погребение 4; 5 — курган 20, погребение 1; 6 —курган 31, погребение 5; 7 — курган 31, погребение 7; 8— курган 31, погребение 4.

Групповые погребения можно разделить на две группы. В первую группу следует отнести захоронения, когда несколько погребенных (от двух до шести) лежат на дне могильной ямы (рис. 38, 5; 39,1; 41, 4). В этом случае хоронили как взрослых с детьми, так и только взрослых. Погребенные лежат на спине, в вытянутом положении, иногда очень близко друг к другу. У некоторых костяков в этих могилах ноги подогнуты коленями вверх, причем почти всегда берцовые кости ног плотно привязывались к бедренным поэтому под тяжестью земли они падали не вправо или влево от костяка, а вперед вниз, в результате чего мы наблюдаем теперь берцовые кости лежащими под бедренными, соединенными в коленных суставах, а кости голеностопа в районе тазовых костей.

Рис. 39. Захоронения кротовской культуры могильника Сопка-2. 3 — курган 30, погребение 7; 2 — курган 25, погребение 37; 3 — курган 25, погребение 10; 4 — курган 14, погребение 5; б — курган 11, погребение 4; 6 — курган 25, погребение 3; 7 — курган 38, погребение 1; 8 — курган 25, погребение 35.

Рис. 39. Захоронения кротовской культуры могильника Сопка-2.
3 — курган 30, погребение 7; 2 — курган 25, погребение 37; 3 — курган 25, погребение 10; 4 — курган 14, погребение 5; б — курган 11, погребение 4; 6 — курган 25, погребение 3; 7 — курган 38, погребение 1; 8 — курган 25, погребение 35.

Рис. 40. Захоронения кротовской культуры могильника Сопка-2, 1 — курган 18, погребение 8; 2 — курган 20, погребение 7; 3 — курган 15, погребение 2; 4 — курган 21, погребение 3; 5 — курган 31, погребение 2; 6 — курган 25, погребение 11; 7 — кургап 22, погребение 7; 8 — курган 25, погребение 12; 9 — курган 15, погребение 5; 10 — курган 14, погребение 2.

Рис. 40. Захоронения кротовской культуры могильника Сопка-2,
1 — курган 18, погребение 8; 2 — курган 20, погребение 7; 3 — курган 15, погребение 2; 4 — курган 21, погребение 3; 5 — курган 31, погребение 2; 6 — курган 25, погребение 11; 7 — кургап 22, погребение 7; 8 — курган 25, погребение 12; 9 — курган 15, погребение 5; 10 — курган 14, погребение 2.

Вторая группа захоронений представлена ярусными погребениями (рис. 39, 3, 5, 6, 8) как разнополых, так и однополых взрослых людей, а также взрослого и ребенка. Погребенные помещались один на другого, по два человека (в одном случае зафиксировано три человека). Иногда
между погребенными имеется земляная прослойка, порой весьма существенная. В ярусных захоронениях отмечены случаи, когда нижний погребенный помещался в могилу с подогнутыми вверх ногами (рис. 39, 3) или в полусидячем положении, когда голова и верхняя часть туловища резче приподняты вследствие неоднородного по глубине дна могилы.

Рис. 41. Захоронения кротовской культуры могильника Сопка-2. 1 — курган 28, погребение 8; 2 — курган 26, погребение 9; 3 — курган 18, погребение 2; 4 — курган 31, погребение 10, 11; 5 — курган 4, погребение 1; б — курган 18, погребение 1; 7 — курган 41, погребение 3; 8 — курган 24, погребение 5; 9 — курган 16, погребение 3.

Рис. 41. Захоронения кротовской культуры могильника Сопка-2.
1 — курган 28, погребение 8; 2 — курган 26, погребение 9; 3 — курган 18, погребение 2; 4 — курган 31, погребение 10, 11; 5 — курган 4, погребение 1; б — курган 18, погребение 1; 7 — курган 41, погребение 3; 8 — курган 24, погребение 5; 9 — курган 16, погребение 3.

Выделяется ряд могил, где погребение совершалось явно по обряду вторичного захоронения (рис. 40, 7, 10; 41, 2, 3, 6). Этот факт надежно зафиксирован неоднократно. В одном случае в могилу помещали лишь берцовые кости ног человека, а вместо бедренных, положены кости ног быка. В другом случае в могиле, абсолютно не потревоженной, лежат двое погребенных, захороненных по обычному обряду — на спине, в вытянутом положении, кости же третьего человека, в том числе и череп, лежат на дне могилы компактной кучкой, в полном беспорядке (рис. 41, 4). Совершенно очевидно, что они были помещены в могилу в какой-то емкости (в корзине ти мешке?), однако уже тогда, когда мягкие ткани достаточно сильно разложились. В ряде погребений обнаружены костяк человека и черепа других людей. Таких ярких примеров можно привести достаточно много, хотя, безусловно, бывает, что просто невозможно отличить потревоженное захоронение от вторичного.

К разряду вторичных захоронений, точнее, к их разновидности следует отнести и погребения человеческих голов и черепов (рис. 40, 7, 10; 41, 2, 3, 6). При этом могильная яма сооружалась небольшой по величине, круглой формы, череп помещался затылочной костью на СВ.

В могильнике отмечено несколько погребении с частичной кремацией (рис. 39, 1, 2). Огонь разводился прямо в могиле, о чем свидетельствует прокаленность стенок и дна могилы. Кости скелета лежат в анатомическом порядке, однако все они обожжены или растрескались под действием огня. Трупосожжение отмечено лишь одно (рис. 59, 7): прах лежал компактной кучкой на уровне материка, по этой причине зафиксировать истинные размеры могильной ямы не удалось.

Следует отмстить и еще одни немаловажный факт: примерно пятая часть погребенных были посыпаны охрой, интенсивность охристой подсыпки различна. В одних случаях в могилу клали просто кусочки охры, в других зафиксирована посыпка погребенного мелко дробленными ракушками.

Нередко погребенные снабжены инвентарем. Состав погребального инвентаря явно неоднороден. С одной стороны, это зависело от половозрастных особенностей, с другой — видимо, от социальных. Чрезвычайно важным моментом является помещение в ряде случаев погребального инвентаря, в том числе и сосудов, не в саму могилу, а рядом с ней на уровень погребенной почвы.

Несомненно, требуется особая аргументация в пользу принадлежности могильника Сопка-2 к кротовской культуре, это касается и могильника Ордынское-1, хотя вопрос о принадлежности ряда его погребений к кротовской культуре в литературе уже ставился. Каковы же аргументы в пользу отнесения выделяемых нами погребений к кротовской культуре?

Контрастная картина разноплановости погребального обряда, как и не менее контрастная картина состава погребального инвентаря, наводит на вполне естественную мысль о разновременности и разнокультурном характере выделяемых погребений Сопкинского могильника, однако при более внимательном рассмотрении этого вопроса и корреляции нюансов погребального обряда и инвентаря мы увидим целый ряд общих моментов, не позволяющих расчленять данные погребения. Так, мы видели, что в могильнике присутствуют погребения, где в одних могилах встречаются и погребенные с подогнутыми в коленях ногами, и вытянутые костяки; те и другие, в свою очередь, бывают помещенными в одну могильную яму вместе с людьми, захороненными по обряду вторичного захоронения. Аналогичная картина наблюдается и в случаях сооружения могильной ямы с подбоем и без него, а также в ямах, где дно искусственно неоднородно по глубине. Могильные ямы сооружались четко прослеживаемыми рядами и группами, где встречаются отмеченные нами различные способы положения погребенного в могилу и способы сооружения самих могильных ям. Наконец, не отмечено ни одного случая, когда могилы, которые мы относим к кротовской культуре, перерезали бы одна другую.

Вместе с тем выявлены факты, когда определенные виды предметов достаточно характерных для памятника, встречаются в различных по погребальному обряду (положение костяка и способ сооружения могильной ямы) погребениях. Это прежде всего сверленые раковины, приносимые из третичных отложений Иртыша или Оби; характерные по форме бронзовые пронизки, выполненные из бронзовой пластинки, один край которой свертывался в трубочку; костяные наконечники стрелрс приострешшм насадом, которые встречаются в различных могилах наряду с изделиями этого же вида, но других форм. Важно подчеркнуть, что каменные наконечники стрел, причем обработанные прекрасной ретушью, обнаружены в одних могилах с бронзовыми предметами. Таким образом, корреляция погребений по составу инвентаря и нюансам погребального обряда показывает неоднократное пересечение различных черт как в погребальном инвентаре, так и в керамике, что нё позволяет расчленять их в культурном отношении.

Не менее важны имеющиеся в нашем распоряжении стратиграфические наблюдения, позволяющие определить хронологические рамки анализируемых погребений по отношению к более ранним — неолитическим и более поздним — андроновским (федоровским) и ирменским. Так, неолитические погребения, отмеченные наличием костяных игловидных наконечников стрел и стрел с биконической головкой, вкладышевых орудий и характерных остродонных сосудов, неоднократно перерезаны кротовскими могилами. В свою очередь, анализируемое погребение 2 (курган 44) перерезано андроновской (федоровской) могилой 1(курган 44), а погребение 5 кургана 25 перекрыто ирменской 6 кургана 22.

Важен и тот факт, что в ряде погребений эпохи бронзы в засыпке могильной ямы обнаружены фрагменты гребенчато-ямочной керамики эпохи раннего металла, попавшей в могилы из культурного слоя поселения памятника Сопка-3, а погребение 3 кургана 6 перерезало хозяйственную яму этого поселения.

Таким образом, в рамках относительной хронологии анализируемые погребения следует поместить между эпохой ранней бронзы, с одной стороны, и федоровскими и ирменскими памятниками — с другой, и отнести к позднекротовскому пласту.

Решающая роль в определении культурной принадлежности этих погребений, конечно жем принадлежит керамике. На исследуемом памятнике было обнаружено 10 сосудов, связанных с могилами; восемь из них были помещены непосредственно в могильную яму, а два поставлены рядом с могилой на уровне погребенной почвы.

Все эти сосуды по облику несомненно доандроновские. Они баночной формы, профилированные, вытянутой формы, с заметным резким сужением тулова ко дну в нижней трети сосуда, что позволило сближать их прежде всего с кротовскими сосудами, тем более что аналогична кротовской посуде и орнаментация. Показательна находка в могиле 12 кургана 25 классического кротовского сосуда с рельефно выраженными валиками, рассеченными гребенчатым штампом. Эта черта присуща только кротовской посуде. Также только для кротовской керамики характерна своеобразная зональность орнамента: вертикальные зоны по верхней части сосуда валиками и горизонтальные зоны по тулову. Исходя из всего вышесказанного, можно отнести охарактеризованные могилы к кротовской культуре.

Поднятые в этом параграфе проблемы будут еще обсуждаться ниже, здесь же хотелось бы коснуться вопроса отнесения ряда могил Ордынского-1 могильника к кротовской культуре. Нам это представляется не только уместным, но и необходимым в данном разделе, поскольку позволяет акцептировать некоторые моменты погребального обряда, а также даст ряд фактов в пользу отнесения этих памятников к кротовской культуре.

Исследование памятника Ордынекое-1 имеет достаточно длительную историю. Памятник открыт М. П. Грязновым. Его экспедицией здесь были проведены первые, значительные по объему раскопки, которые показали, что памятник Ордынское-1 следует понимать как комплекс различных объектов — стоянок и разновременных могильников. Поэтому впоследствии была введена градация этих памятников, которые уже фигурируют под индексами.

Часть материалов, полученных М. П Грязновым, была опубликована в статьях ряда авторов.

В 1962 г. на памятнике начинает вести работы. Т. М. Троицкая, которая неоднократно возвращается к его раскопкам. В 1967 и 1970 гг. в этих раскопках принимал участие автор настоящей работы. В 70-ых годах на памятнике проводил исследования отряд под руководством В. А. Заха.

Уже во время этих работ перед исследователями неоднократно вставал вопрос о культурной принадлежности ряда погребений могильника, а также своеобразного комплекса керамики, состоящего из археологически целых, сосудов, встречающихся периодически при раскопках памятника. Материалы интерпретированы по-разному. Однако уже тогда вызывало некоторое недоумение наличие фактически целых сосудов, не связанных с каким-либо жилищным комплексом и находящихся вне погребений.

Позднее, после определения этой керамики как кротовской, было высказано предположение возможности отнесения сосудов к разграбленному могильнику.

Что касается ряда погребений, то они часто интуитивно относились к неолитическим или к эпохе раннего металла.
Впервые одно из погребений памятника Ордынское-1 было отнесено к кротовской культуре В. А. Захом. Эта мысль вполне обоснованна и в последнее время получила новые подтверждения. Обращает на себя внимание и тот факт, что бронзовый наконечник, обнаруженный в погребении, находит аналогии в памятниках, близких по времени к кротовским.
Открытие в Барабинской лесостепи могильника Сопка-2 позволило, опираясь на сходство погребального обряда и особенно наличие специфических предметов, абсолютно одинаковых на Сопке и в Ордынском, говорить об этих погребениях не только как о синхронных по времени, но и как о единокультурных. К кротовским погребениям на Ордынском могильнике в настоящее время можно надежно отнести захоронения 1 и 2 кургана. Этих могил в Ордынском, несомненно, было много больше однако часть из них уничтожена при сооружепии более поздних могильников, другие, очевидно, погибли при интенсивном разрушении террасы, на которой расположен памятник, водами Обского моря. Не исключено, что некоторые погребения сохранились в нераскопанной части могильника и ждут своего исследователя.

Рассматриваемые погребения Ордынского могильника совершены в могилах разной глубины. В иных случаях не удалось зафиксировать даже границу могильной ямы. Все погребения ориентированы по линии СВ — ЮЗ. Погребенные лежат на синие, в вытянутом положении; в одном случае мы, очевидно, имеем дело с обрядом вторичного захоронения погребенного. Все эти черты абсолютно аналогичны особенностям погребального обряда, отмеченным на Сопке-2. Сооружение курганов над погребениями, как и отсутствие насыпей над некоторыми могилами, также сближает эти два памятника.

Говоря о погребальном обряде, чрезвычайно важно отметить положение сосудов но отношению к могилам. Анализ планов раскопов Ордынского могильника показал, что ряд развалов кротовских сосудов находится в непосредственной близости от выделенных нами могил.

Совершенно очевидно, что сосуды помещались при погребении человека на уровне погребенной почвы или в специально подготовленных для этого углублениях. Аналогичную ситуацию мы наблюдаем в ряде случаев на памятнике Сопка-2, где сосуды ставились рядом с погребением на уровне погребенной почвы либо в небольшом углублении, наряду с помещением их непосредственно в могилу. Такая же закономерность отмечена В. И. Матющенко в могильнике Ростовка, где сосуды и ряд вещей помещались в так называемом межмогильном пространстве. Таким образом, сходство погребального обряда (хотя и достаточно специфичного) могильников Сопка-2 и Ордынское-1 очевидно.

Другим важнейшим критерием сходства могильников Сопка-2 и Ордынское-1 и отнесення их к кротовской культуре является идентичность погребального инвентаря.

Так, в Ордынском могильнике обнаружены каменные шлифованные плитки из мелкозернистого серого песчаника, заточенные к углам. Эти предметы сами по себе уникальны. Попытки в свое время найти им аналогии успеха фактически не имели, тогда как в погребении могильника Сопка-2 обнаружен точно такой же предмет, изготовленный из точно такого же, как в Ордынском, песчаника. Хотя этот предмет на Сопкинском могильнике и был обнаружен на черепе погребенного, определить его принадлежность все-таки сложно. Скорее всего, перед нами какие-то атрибуты культа.

В погребении 2 кургана 8 в Ордынском обнаружен костяной диск с отверстием. Точно такой же диск, только с насечками по ребру, найден в погребении могильника Сопка-2. Как мы уже отмечали, подобные диски довольно часто встречаются в погребениях окуневской культуры.
Серебряные кольца, обнаруженные в Ордынском могильнике, имеют абсолютные аналогии на Сопке-2.

Наконец, самым важным показателем культурной принадлежности памятника Ордынское-1, конечно же, является керамика. В пользу принадлежности ее к могильнику мы уже привели ряд аргументов. Важно отметить и тот факт, что один из сосудов был, очевидно, выброшен из самой могилы вместе с серебряными серьгами при ограблении (курган 8).

Принадлежность ордынской керамики к кротовской культуре уже доказывалась нами ранее. Уместно лишь отметить, что кротовская керамика, встречаемая в погребениях, несколько отличается от поселенческой посуды. Однако важно подчеркнуть, что на Сопке-2 и в Ордынском-1 были обнаружены и классические кротовские сосуды, что, впрочем, только подтверждает высказанное предположение.

Говоря об аналогиях погребальному обряду кротовцев, мы уже упоминали могильник Ростовка. Хотя этот памятник и не относится к кротовской культуре, наличие специфических черт в погребальпом обряде и инвентаре обусловливает определенное сходство с кротовскими погребениями. Мы имеем в виду неустойчивость глубины могильных ям, разноплановость погребального ритуала (в Ростовкинском могильнике обнаружены трупоположения и трупосожжения, захоронения без черепов, захоронения черепа и т. д.), помещение погребального инвентаря как в могилу, так и около нее. Все эти факты подтверждают эпохальную близость погребального обряда кротовских погребений и Ростовки.

Вместе с тем нельзя не отметить определенные моменты сходства в погребальном обряде с глазковскими погребениями (зависимость ориентации от направления реки, наличие вторичных захоронений, присутствие охры), с погребениями окуневской культуры (присутствие охры, захоронения с подогнутыми вверх коленями, наличие коллективных захоронений), с захоронениями турбинских могильников (наличие могил, где помещены только вещи, а труп отсутствует) и, наконец, с памятником Черноозерье-1. Сходство нюансов погребального обряда наряду с наличием аналогичных предметов погребального инвентаря позволяет, по-видимому, говорить об эпохальной близости рассматриваемых памятников.

Культурная принадлежность и вопросы хронологии

Кротовская культура была выделена нами в 1975 г. За последнее время получен значительный новый материал, связанный прежде всего с раскопками кротовских погребений. Накоплены новые данные, касающиеся относительной датировки рассматриваемых памятников.

Поскольку выделение кротовской культуры признано пока не всеми специалистами, занимающимися проблемами эпохи бронзы Западной Сибири, а фактически лишь М. Ф. Косаревым, В. И. Стефановым, Ю. Ф. Кирюшиным (хотя прямо и не отрицается), мы считаем необходимым еще раз вернуться к данной проблеме.

Кротовская культура выделена прежде всего на основе специфики керамики. Как показал анализ керамических комплексов охарактеризованных памятников, их роднит между собой целый ряд компонентов, которые не позволяют сомневаться, с одной стороны, в их своеобразии, с другой — в единокультурии.

Несомненна близость технологии изготовления посуды. Идентичны основные компоненты орнаментальных мотивов. Едины принципы композиционного построения орнамента. Одним из важнейших показателей родства данных керамических комплексов является наличие валиков на посуде. Линейно-накольчатая орнаментация нетипична для этой керамики.

Важно отметить, что в орнаментации хотя и не главным, но обязательным элементом, является наличие косых или прямоугольных штрихованных треугольников, идущих по венчику сосуда, что, по нашему мнению, указывает на контакты с андроновскими (федоровскими) племенами.
Рассматриваемые памятники сближают и другие признаки: одинаковые конструкции жилищ, сходные черты в бронзолитейном производстве, погребальный обряд, присутствие предметов мелкой пластики на поселениях, культовом месте и могильниках.

Все это, на наш взгляд, позволяет говорить о том, что памятники Верхнего Приобья Кротово-7/8, Морайка, Чудатская гора и др., а также приведенные в настоящей работе местонахождения лесостепной Барабы единокультурны. Западной границей распространения кротовской культуры является, по-видимому, лесостепное Прииртышье — памятники Черноозерье-IV и Инберень-Х.

На юго-западе кротовцы доходили до Северного Казахстана (памятник Вишновка-1), где они, по нашему мнению, сосуществовали с петровцами, о чем свидетельствует наличие характерных для петревцев черт в орнаментации керамики кротовских памятников этого района. На юге кротовцы распространялись до Кулунды, на севере — до Васюганья, а на востоке — до Приобья. Выделенные нами компоненты подчеркивают не только родство и единокультурность данных комплексов, но и их отличие от памятников самусьской и окуневской культур.

При выделении кротовской культуры мы основывались на анализе совокупности признаков, что само по себе является необходимым при выделении культуры, а также учитывали факторы, охарактеризованные М. Ф. Косаревым применительно для Западной Сибири, которые свидетельствуют о том, что за основу выделения культуры в этом районе следует принимать керамику н орнаменты.

Охарактеризованные нами памятники, безусловно, сопоставимы по отдельным элементам орнаментальных композиций с материалами Прииртышья, Северного Казахстана, Минусинской котловины. Однако, думается, М. Ф. Косарев абсолютно прав, полагая, «что этого далеко не достаточно, чтобы причислять данные памятники к одной культуре, хотя совершенно очевидно, что они относятся к родственному кругу культур».

Так, памятники самусьской культуры отличаются от кротовских богатством и разнообразием форм и орнаментации керамики, наличием «культового» керамического комплекса, орнаментацией днищ, сильными неолитическими традициями в декоре, отсутствием валиков, наконец, различиями в конструкции очагов, наличием скульптурных и рисованных изображений людей и животных.

Керамика окуневской культуры отличается от кротовской пропорциями, способами орнаментации и композиционным построением, орнаментацией дна, отсутствием валиков. Достаточно существенны отличия и в погребальном обряде окуневской и кротовской культур.

Отличаются кротовские материалы и от недавно открытых и исследованных в Кузбассе памятников эпохи доандроновской бронзы (поселения Шестаково 1А, Смирновский ручей-1, Дворниково и др.).

Логиновские памятники отличаются от кротовскьх прежде всего своеобразием форм и орнаментации посуды, что позволяет сближать логиновские материалы скорее с самусьскими, нежели с кротовскими. Хотя это, конечно, не означает, что логиновские и самусьскне памятники единокультурны.

По поводу Ростовки и ее керамики можно сказать следующее. Комплекс, который исследователи памятника связывают с погребениями сопоставим с кротовской керамикой только по наличию валиков. По форме и орнаментации ростовкинская керамика отличается от кротовской. Для керамики из Ростовки типично украшение дна. Эти факты не позволяют, на наш взгляд, говорить о культурном единстве Ростовки и Преображенки, как это делает В. И. Матющенко. Нам представляется, что керамика Ростовки имеет куда больше общего с некоторыми сосудами петровского типа, выделенного в Северном Казахстане Г. Б. Здановичем.

Что касается бронзового инвентаря, то он у кротовцев в целом ближе к андроновскому, нежели сейминско-турбинскому, хотя отдельные виды изделий из могильника Сопка-2 несомненно сейминско-турбинского облика. Особенно показателен в этом отношении инвентарь из погребения литейщика.

Таким образом, выделенные нами памятники, объединенные набором сходных признаков, относятся к кротовской культуре, занимавшей лесостепные пространства Верхнего Приобья и Прииртышья, в том числе и Барабинскую лесостепь.

Большую роль в решении вопроса о хронологии кротовской культуры играет тот факт, что мы в настоящее время имеем ряд стратиграфических наблюдений, позволяющих говорить об относительной хронологии кротовской культуры в пределах Барабинской лесостепи.

Нижнюю дату подтверждают следующие показатели. При раскопках поселения эпохи раннего металла Венгерово-3 в верхнем гумусированном слое памятника, отделенном от нижнего культурного слоя эпохи раннего металла стерильными аллювиальными прослойками, образовавшимися в результате периодических разливов р. Тартас, были обнаружены фрагменты кротовской керамики. Бедность культурных остатков говорит о том, что кротовцы жили на этом месте незначительное время.

Верхнюю дату характеризуют наблюдения на памятниках Преображенка-3, где кротовский культурный слой наряду с жилищами перерезан андроновскими погребениями, и Сопка-2, где федоровская (андроновская) могила перерезала кротовское погребенне. Следовательно, период бытования кротовской культуры в Барабе следует ограничивать временем адаптации на этой территории андроновцев-федоровцев.

Думается, что можно ставить вопрос и об абсолютной дате кротовской культуры в Барабе, поскольку мы имеем достаточно представительный набор бронзовых предметов и литейных форм на кротовекпх памятниках.
Этот вопрос требует детального рассмотрения. Прежде всего, известные кротовские памятники наряду с элементами сходства имеют и ряд отличий в материале. Визуально отличия заключаются в том, что в керамике таких памятников, как Ордынское-1, Туруновка-6, Сопка-2, появляются новые элементы, которые весьма слабо прослеживались на памятниках Преображенка-3 и Венгерово-2; мы имеем в виду серии сосудов, по форме приближающихся к горшкам, наличие андроноидных черт в орнаментации (ряды треугольников по венчику, «елочный орнамент», характерный для баночных андроновских сосудов), утрату своего значения валиками. Уже приходилось отмечать, что эти новые элементы можно объяснить не чем иным, как наличием у кротовцев устойчивых связей с западным андроновским миром, о чем не менее ярко свидетельствует бронзовый инвентарь могильника Сопка-2. Исходя из этого, можно расположить памятники с указанными отличиями относительно друг друга: поселения типа Преображенка-3 датируются ранним кротово, и первым этапом кротовской культуры, тогда как памятники типа Сопка-2, Ордынское-1, Туруновка-6 — поздним кротово, или вторым этапом кротовской культуры.

Если говорить о датировке выделяемых комплексов, то второй этап кротовской культуры, несомненно, сосуществует с андроновской (федоровской) культурой областей, расположенных к западу от Барабы. Сначала этот процесс мог осуществляться на уровне контактов, однако продвижение аидроновцев (федоровцев) на восток, начавшееся, по-видимому, не ранее XIII в., до н. э., привело к резкому воздействию на культуру аборигенного населения. И если на памятнике Сопка-2 мы наблюдаем, вероятно, первый этап этого процесса, то могильник Черноозерье-1 отражает уже более высокую стадию. Этим, видимо, и следует объяснять большую в целом андроноидность черноозерского комплекса по сравнению с сопкинским, что наложило отпечаток на керамику, состав инвентаря и, конечно, погребальный обряд.

Какова же датировка позднекротовского комплекса? Решая этот вопрос, следует ориентироваться прежде всего на материалы могильника Сопка-2.
Опираясь на имеющиеся в нашем распоряжении стратиграфические наблюдения, которые мы не вправе игнорировать, следует констатировать, с одной стороны, что андроновские погребения появились здесь позже, чем позднекротовские, с другой стороны, инвентарь и смешанный антропологический тип погребенных, о котором иззестно из устной беседы с В. А. Дремовым, обрабатывавшим аптропологическую коллекцию, говорят о том, что кротовский могильник еще продолжал функционировать в период проникновения андроновцев в Барабу, где они, очевидно, достаточно длительный промежуток времени сосуществовали с местным населением, активно контактируя с ним. Этот момент является определяющим для верхней даты существования могильника, а следовательно, и позднего кротово. Судя по последним данным, андроновские памятники Верхнего Приобья датировались ХШ—X или даже XII—XI вв. до н. э. на основании анализа бронзовых орудий и серии радиоуглеродных дат. По-видимому, XII в. можно ограничивать время существования позднекротовского этапа.

Рассматривая датирующие предметы из Сопкинского могильника, прежде всего следует остановиться на анализе однолезвийных ножей, которые на Сопке-2 имеют обломанную часть рукоятки и встречаются вместе с двулезвийными ножами-кинжалами. В этой связи нельзя не рассмотреть абсолютную датировку сейминско-турбинских бронз, которые, по мнению ряда исследователей, являются ключевыми при решении проблемы абсолютной датировки памятников II тыс. до н. э. Евразийского континента.

Исследователи в своей аргументации использовали, с одной стороны, западные параллели Бородинского клада, с другой — иньско-чжоуские аналогии, хотя вторая линия синхронизации принимается не всеми специалистами.

Не приводя хорошо известной читателю аргументации отдельных авторов, опирающихся в хронологии сейминско-турбинских бронз на метод перекрестного датирования, отметим лишь наиболее, существенные, на наш взгляд, точки зрения на проблемы абсолютного датирования сейминско-турбинского пласта.

Так, С. В. Киселев предложил датировать сейминско-турбинские бронзы XVI в. до н. э., О. Н. Бадер — XVI—XV вв. до н. э., М. Ф. Косарев — XVI—XIV или XV—ХIII вв. до н. э., М. Гимбутас — ХIV—XIII вв. до н. э. (точка зрения этой исследовательницы неоднократно претерпевала незначительные изменения), В. А. Сафронов и В. С. Бочкарев — XIV—XII вв. до н. э. Основываясь на периодизации Аньяна Г. Даосом — 1300—1025 гг., Н. Л. Члеиова и Е. Н. Черных считают, что нижняя хронологическая граница появления ножей карасукоидных форм соответствует XIV в, до н. э.

Таким образом, учитывая метод перекрестной датировки и последние данные по абсолютному датированию сейминско-турбинских бронз, а также состав сопкинского инвентаря, нижней границей позднего кротово следует считать, по-видимому, XIV в. до н. э. В этой связи необходимо учитывать два момента, которые мы не можем сегодня интерпретировать однозначно, но которые чрезвычайно важны в плане рассматриваемой проблемы: во-первых, имеющиеся на Сопке-2 однолезвийиые ножи (кроме одного экземпляра) производят впечатление более поздних, нежели однолезвийные карасукоидные ножи; во-вторых, нельзя исключать точку зрения М. Н. Комаровой и В. И. Матющенко, что этот вид изделий мог появиться в Верхнем Приобье с акдроновцами и просуществовать здесь с незначительными изменениями форм вплоть до эпохи раннего железа.

О датировке первого этапа кротовской культуры говорить пока достаточно сложно. Находка на поселении Каргат-6 в полузакрытом комплексе обломка литейной формы для копья свидетельствует, по-видимому, о его верхней хронологической границе в пределах XIV—ХIII вв. до н. э.: что касается нижней границы, то, по нашему мнению, она определяется временем существования одиновских памятников в лесостепной Барабе. Мы не разделяем точку зрения М. Ф. Косарева, который полагает, что возникновение кротовских памятников следует относить к игрековскому времени, по его классификации. Однако для однозначного решения этой проблемы мы пока не имеем фактически никаких данных.

К оглавлению книги «Бараба в эпоху бронзы» / К следующей главе

В этот день:

Дни смерти
1870 Умер Поль-Эмиль Ботта — французский дипломат, археолог, натуралист, путешественник, один из первых исследователей Ниневии, Вавилона.
1970 Умер Валерий Николаевич Чернецов - — советский этнограф и археолог, специалист по угорским народам.
2001 Умер Хельге Маркус Ингстад — норвежский путешественник, археолог и писатель. Известен открытием в 1960-х годах поселения викингов в Л'Анс-о-Медоузе, в Ньюфаундленде, датированного XI веком, что доказывало посещение европейцами Америки за четыре века до Христофора Колумба.

Рубрики

Свежие записи

Счетчики

Яндекс.Метрика
Археология © 2014