Марианна Арташировна Дэвлет — исследователь Центральной Азии

Советова О. С., Китова Л. Ю. Марианна Арташировна Дэвлет — исследователь археологии Центральной Азии // Тропою тысячелетий: К юбилею М. А. Дэвлет. Кемерово, 2008

Марианна Арташировна Дэвлет — выдающийся российский археолог, труды которой способствовали развитию особого направления в науке, связанного с изучением древнего наскального искусства.

М. А. Дэвлет родилась 13.06.1933 г. в семье интеллигентов. Отец, Арташир Хачатурович Дэвлет, уроженец Туркмении, учился в Московском университете, по профессии был этнологом. Марианна Арташировна вспоминает, что он очень мало о себе рассказывал.

Его товарищ, известный тюрколог Н. А. Баскаков, сообщил ей после смерти отца, что А. Х. Дэвлет в своё время был адъютантом Ататюрка. ¹ В послевоенные годы он работал корреспондентом на ВДНХ и его материалы есть в фондах Музея антропологии и этнографии. Мать, Екатерина Дмитриевна Дэвлет, в девичестве — Шевякова, была секретарём журнала «Сорена» («Социалистическая революция и наука»), в котором обязанности главного редактора исполнял Н. И. Бухарин. После рождения дочери она длительное время не работала, сначала сидела с ребёнком, а после расстрела Бухарина в 1938 г. просто боялась заполнять анкеты, в которых пришлось бы указывать предыдущее место службы — изъятый журнал. Позже Екатерина Дмитриевна вернулась на свое первое место работы в Фундаментальную библиотеку общественных наук Академии наук СССР, ² где и трудилась до выхода на пенсию [Люди центра Азии, 2006, с. 295, 296].

Марианна Арташировна — коренная москвичка, хотя на свет она появилась в г. Ветлуге Горьковской области, где жила её бабушка. Как только дочери исполнилось два месяца, мать вернулась обратно в Москву. Ближайшее окружение серьёзно повлияло на выбор профессии М. А. Дэвлет. Старший брат матери академик Лев Дмитриевич Шевяков был одним из основоположников горного дела в стране. Пример отца с его экспедиционной жизнью с детства заложил тягу к поездкам и экспедициям. Она думала, что будет геологом, но влекла её и археология.

Выбор в пользу археологии был сделан по окончании школы. М. А. Дэвлет поступила в Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова на исторический факультет и стала работать под руководством знаменитого археолога, члена-корреспондента Академии наук Сергея Владимировича Киселёва. Тема её дипломной работы была связана с изучением Большого Салбыкского кургана в Хакасии, который С. В. Киселёв исследовал в 1954-1956 гг. Она принимала участие в раскопках кургана, а также ездила с С. В. Киселёвым в Забайкалье [Там же, с. 296]. Первая печатная работа М. А. Дэвлет была посвящена погребальным сооружениям тагарской культуры [1958]. ³ В 1957 г. Марианна Арташировна закончила исторический факультет МГУ, а в 1966 г. — аспирантуру Института археологии АН СССР и защитила кандидатскую диссертацию «Племена бассейна среднего Енисея в раннем железном веке». После смерти С. В. Киселёва в 1962 г. её научным руководителем стал Н. Я. Мерперт, однако Марианна Арташировна до сих пор с благодарностью вспоминает своего первого учителя, а при защите кандидатской диссертации в 1966 г. она поддерживала и развивала некоторые его идеи. Например, дискутировала с утверждением Н. Л. Членовой об импортном характере железных вещей тагарского времени. Проведя типологический анализ биметаллических орудий труда и оружия, она пришла к выводу, что в подавляющем большинстве их формы не привносились извне, а развивались на местной почве. М. А. Дэвлет проследила преемственность форм железных изделий от соответствующих бронзовых и сделала заключение о местном происхождении этих серий. По мысли исследовательницы, если первоначально железные предметы копируют бронзовые образцы, то впоследствии вырабатываются специфические формы, свойственные только железным вещам [Дэвлет, 1966б, с. 7, 8]. Марианна Арташировна разрабатывала вопрос о местных особенностях в погребениях тагарской культуры, поднятый когда-то В. П. Левашёвой. Тем более, что работа Красноярской экспедиции Ленинградского отделения Института археологии в зоне строительства Красноярского водохранилища на Енисее (1958, 1960-1970 гг.) дала новые материалы и позволила Г. А. Максименкову выделить лесостепной район тагарской культуры. М. А. Дэвлет в диссертации высказала предположение, что в бассейне Среднего Енисея периода раннего железного века в пределах Хакасско-Минусинской котловины кроме лесостепного района Красноярского края, существуют две локальные группы, сложившиеся в поздней бронзе — правобережная и левобережная. Это положение было обосновано анализом инвентаря и антропологических данных [Дэвлет, 19б6б, с. 10-19].

В диссертации были затронуты и некоторые вопросы социально-экономической истории тагарских племён [Там же, с. 19-21].

Таким образом, уже со студенческих лет М. А. Дэвлет отдала предпочтение исследованию археологических памятников бассейна Енисея, и эта любовь не угасла до сих пор. В ранние годы научной деятельности складывается основной круг интересов исследовательницы. Кроме «чистой» археологии [Дэвлет, 1961, 1962, 1964, 1966а], её интересуют история науки [Дэвлет, 1963, 1969], изучение памятников наскального искусства [Дэвлет, 1965б, 1965в], древняя история [Дэвлет, 1965г, 1968] и история музейного дела [Дэвлет, 1963а, 1965, 1965а]. По сей день её «Очерк комплектования, изучения и экспонирования археологических коллекций Минусинского музея (1877-1917)» является лучшим по данной теме. Здесь живо и ярко описана предыстория формирования археологического собрания Минусинского музея. Охарактеризованы исторические условия создания музея и роль Н. М. Мартьянова в его организации. Полно, с использованием всей известной литературы и источников проанализирована деятельность отдельных исследователей при комплектовании, изучении и экспонировании археологических коллекций Минусинского музея за первые сорок лет его существования [Дэвлет, 1963а, с. 327-372].

С 1966 г. М. А. Дэвлет трудится в Институте археологии РАН и своей деятельностью поддерживает высокую планку крупнейшего археологического учреждения страны. При работе с археологическими материалами её всегда отличает глубокое знание предмета, умение подобрать аналогии изучаемым вещам, а при решении вопроса семантики провести аргументированные этнографические параллели [Дэвлет, 1966а, с. 70-74; 1973б, с. 56-58; 1975е, с. 150-155].

С 1967 г. М. А. Дэвлет начинает систематические исследования в Туве. Вначале, в течение первых двух лет, она работает в составе Первого, головного отряда Саяно-Тувинской археологической экспедиции ЛОИА АН СССР. В то время это была одна из самых крупных экспедиций. ⁴ Исследования первоначально планировались на период с 1965 по 1972 год. В задачу экспедиции входило всестороннее изучение памятников древних культур, находящихся в зоне будущего водохранилища Саяно-Шушенской ГЭС в центральной Туве и Саянской трубе. Возглавлял экспедицию Александр Данилович Грач. Он и пригласил М. А. Дэвлет в свой отряд. Организация специального отряда для изучения петроглифов не предусматривалась, однако А. Д. Грач одобрил желание Марианны Арташировны в свободное от работы на курганах время заняться исследованием наскальных изображений Куйлуг-Хема, расположенных значительно
выше зоны затопления. Интерес к петроглифам был так велик, что М. А. Дэвлет каждое воскресенье — в свой единственный выходной день — поднималась на горку одна или с кем-нибудь из добровольных помощников, если таковые появлялись [Дэвлет, 2006а, с. 198, 199]. В 1969 г. она получила Открытый лист на разведку в Тодже. Марианна Арташировна вспоминает, что в эти годы А. Н. Липский и Н. В. Леонтьев вели успешные исследования таёжных писаниц на юге Красноярского края и она втайне рассчитывала найти что-либо подобное в горно-таёжном Тоджинском районе на северо-востоке Тувы. Полевой сезон оказался вполне удачным, несмотря на то, что петроглифы в верховьях Бий-Хема не были обнаружены, однако посчастливилось открыть целый ряд других памятников древности [Там же, с. 202, 203]. С этого времени и до 1975 г. М. А. Дэвлет проводит раскопки в Тодже (сроки окончания строительства Саяно-
Шушенской ГЭС неоднократно переносили). С точки зрения исследовательницы, этот район интересен своим месторасположением — «на стыке таких значительных культурно-исторических областей, как Тува, Минусинская котловина, Прибайкалье и Монголия» [Дэвлет, 1973е, с. 74], здесь возможны были взаимопроникновения культур. За 7 полевых сезонов были выявлены памятники финального неолита-ранней бронзы, скифского времени, гуннские и тюркские, а также производились обследование и фиксация наскальных рисунков в Саянском каньоне Енисея вmзоне затопления Уже с 1976 г. М. А. Дэвлет полностью переключилась с раскопок в Тодже на выявление и фиксацию петроглифов в Саянском каньоне. Ею была составлена программа работ и установлена последовательность исследований с учётом высотных отметок памятников, погружающихся под воду. В ходе полевых сезонов план изысканий корректировался, поскольку
открывались новые местонахождения наскальных изображений, и объём предстоящих работ постоянно увеличивался [Дэвлет, 2006а, с. 206].

Немалую часть исследований М. А. Дэвлет составляют вопросы истории науки. Она кропотливо и скрупулёзно изучает архивные материалы (дневники, отчёты, неопубликованные статьи, письма и др.), знакомится с трудами не только
самих авторов, но и их современников, изучает публицистику. Целеустремлённая постоянная работа с архивными материалами дала превосходные результаты. Марианна Арташировна, выявляя новые архивные материалы и вводя их в научный оборот, создала целую серию блестящих очерков о Д. А. Клеменце [Дэвлет, 1963], И. Т. Савенкове
[1984а; 1987а; 1989а и др.], А. В. Адрианове [1985; 1985а; 1990 и др.] и других исследователях. Благодаря работам М. А. Дэвлет, восстановлена историческая справедливость в отношении их судеб.

Казалось бы, большинство из этих имён нам хорошо знакомо, но именно Марианна Арташировна раскрыла многие грани характеров исследователей, оценила и объяснила отдельные сложные моменты непростых биографий, позволив нам глубже
понять не только людей, но и время, в которое они жили. Сочетание человеческого неравнодушия с изученными архивными материалами позволили воссоздать страницы жизни и деятельности многих преданых историческому забвению замечательных учёных, но особенно глубоко и всесторонне — биографии А. В. Адрианова и И. Т. Савенкова.

Когда-то, ещё в годы нашей учёбы, в одном из подвальных помещений университетского музея хранились портреты археологов старой школы. Мы пытались угадать: кто это? Вот — А. В. Арциховский, вот — Д. А. Клеменц… Среди них был портрет человека с несколько разбойничьей, по нашему мнению, внешностью. Всклокоченные волосы, густые борода и усы, странные черты лица. Тогда ещё мы не знали, что это портрет Александра Васильевича Адрианова, человека, по следам которого летом во время экспедиций карабкались по енисейским скалам в поисках петроглифов. Долгие годы известно о нём было очень мало. И вот благодаря Марианне Арташировне открылась трудная судьба этого талантливого человека, яркого, неординарного, неутомимого археолога. Именно она «вернула» нам Адрианова, написав о нём более 20 статей и интересную волнующую книгу [Дэвлет, 2004]. Этому предшествовала большая исследовательская работа — изучены многочисленные архивные дела, хранящиеся в архивах Москвы, Ленинграда, Томска, Омска, Красноярска. По мере накопления новых сведений публиковались статьи, отражающие разные периоды жизни и деятельности Александра Васильевича в Минусинском крае, Туве, на Алтае, в Иркутске [Дэвлет, 1985, а; 1987а; 1990; 1992; 1993; 1994, 1994а, б, в; 1995 г, з; 1996; 1997; 1997а, б, в; 1998; 1999; 1999а, е]. М. А. Дэвлет восстановила многие неизвестные страницы его жизни и деятельности. Нелёгкий жизненный путь А. В. Адрианова, его исследования в области археологии [Дэвлет, 1998, с. 167-186], этнографии [Дэвлет, 1999а, с. 9-56], изучения петроглифов [Дэвлет, 1985а, с. 88, 99; 1990, с. 41-66; 199бд, с. 102-235], общественно-политическая деятельность [Дэвлет, 1993, с. 78-80; 2004], начало научного пути [Дэвлет, 1994а, с. 73-78] и последняя экспедиция [Дэвлет, 1994в, с. 80-90], репрессии против А. В. Адрианова [Дэвлет, 1996, с. 56-65; 1999а, с. 50, 51; 2004] — ничто не ускользнуло от пытливого ума исследовательницы. Выявляя по крохам безвестные факты деятельности исследователя, Марианна Арташировна воссоздаёт тем самым историю отечественной археологии. Без её работ не был бы понятен весь трагизм судеб не только А. В. Адрианова, но и многих других исследователей, а в конечном итоге не была бы определена их роль в развитии науки Сибири.

Нередко недопонимание, как и незнание, влечёт за собой искажённое представление не только о деятельности, но и судьбе того или иного учёного. М. А. Дэвлет отличает безупречная тактичность. Можно привести пример с И. Т. Савенковым — «одной из наиболее колоритных фигур среди сибирских археологов» [Дэвлет, 1996д, с. 68-101]. Благодаря её статьям мы увидели Ивана Тимофеевича таким разным — учителем гимназии, чиновником, страстным шахматистом и археологом — но прежде всего человеком, горячо любящим Минусинский край и те древности, которые влекли его сюда, несмотря на все перипетии судьбы [Дэвлет, 1984а; 1987а; 1996д]. Марианна Арташировна не даёт однозначных оценок. Она очень точно подмечает действительные заслуги исследователя, но и правдиво описывает его научные заблуждения. Детально проанализировав его далеко не однозначные работы, часто вызывающие двойственное отношение к себе, она отмечает, что, с одной стороны, их автор представляется вдумчивым, наблюдательным, творчески мыслящим исследователем. С другой, его многословие, повторения, отвлечения в области, не имеющие прямого отношения к теме, вызывают недоумение [Дэвлет, 1996д, с. 81]. Оценивая его труд «О древних памятниках изобразительного искусства на Енисее» [Савенков, 1910], «гипнотизировавший» своей солидностью многих исследователей, она констатирует, что предпринятая им попытка интерпретации петроглифов «в отрыве от хронологии и культурной принадлежности была обречена на неудачу», при этом Марианна Арташировна ни в коем случае не умаляет иных заслуг Савенкова перед наукой. Она отмечает, что составленная им карта археологических памятников сохраняет до наших дней своё значение наиболее полной сводки наскального искусства. Именно его она справедливо называет «пионером сибирской археологии каменного века» [Там же, с. 95]. И перед нами предстаёт незаурядная, энергичная личность, полная противоречий в силу своей одарённости, описанная пером мудрого и тонкого исследователя.

Всякий раз, когда Марианна Арташировна берётся за исследование человеческих судеб, перед нами прежде всего встаёт Человек, с его достоинствами и недостатками, поисками, заблуждениями, но главное — его заслугами перед наукой, перед современниками и потомками. При этом её выводы мало подвержены эмоциям, напротив, они построены на глубоком знании архивных материалов, часто редких и труднодоступных.

Мы обратили внимание читателей на тот факт, что в поле интереса М. А. Дэвлет попадали биографии людей, тесно связанных в первую очередь с изучением Сибири, но главным образом, с памятниками наскального искусства. И это не случайно: петроглифы на протяжении всей научной жизни Марианны Арташировны остаются основным объектом изучения и любви. Впервые её внимание к писаницам привлёк С. В. Киселёв. Это были рисунки на камнях тагарских курганов Салбыкской степи. Сама Марианна Арташировна рассказывала, что однажды Б. А. Рыбаков после посещения выставки по наскальному искусству Хакасии предложил ей написать книгу о Большой Боярской писанице [Люди центра Азии, 2006, с. 296]. И в 1962 г. она занялась изучением писаниц Боярского хребта. С этого времени петроглифы Енисея окончательно попали в сферу её интересов. Постепенно расширялся круг изучаемых памятников и волновавших её научных вопросов, но особенно завораживала тема объяснения смысла древних рисунков. Но это будет потом. А до этого были многочисленные полевые сезоны, связанные с поездками в азиатскую часть страны, где сосредоточено основное количество памятников наскального искусства, поиск и копирование древних рисунков. С 1973 г. она руководила группой, а затем отрядом по изучению петроглифов Саяно-Тувинской экспедиции, которая вела систематические работы по исследованию петроглифов Верхнего и Среднего течения реки Енисей. Основные многолетние работы проводились в Саянском каньоне Енисея на памятниках, подлежащих затоплению в ходе строительства Саяно-Шушенской ГЭС. Ареал петроглифов, попавших в поле зрения М. А. Дэвлет, весьма обширен: от Сулекской писаницы на севере до петроглифов Центральной и Южной Тувы на юге, от писаницы Малые Арбаты на западе до Шалаболинской на востоке. Она посетила также многие писаницы, ныне находящиеся на дне водохранилища Саяно-Шушенской ГЭС, — Джойскую, Сосновку Джойскую, Кантегир и др. [Дэвлет, 1982б, с. 4]. Десятки местонахождений были открыты и исследованы при её непосредственном участии.

С середины 1960-х годов появились первые публикации М. А. Дэвлет петроглифов Верхнего и Среднего Енисея [1965б]. В «Археологических открытиях» стали регулярно выходить сообщения о работах по обследованию енисейских памятников наскального искусства [1974; 1975г; 1976к; 1977б; 1978г; 1979б; 198об; 1981; 1983; 1984б; 1985б; 1986а; 1987ж; 1988ж]. А параллельно — отдельные статьи и книги, посвящённые публикации, хронологии и интерпретации петроглифов Енисея. Первой в 1976 г. вышла в свет книга «Большая Боярская писаница», в том же году — «Петроглифы Улуг-Хема». 1980 год — «Петроглифы Мугур-Саргола», затем «Петроглифы на кочевой тропе» [1982в]; «Листы каменной книги» [1990в], «Петроглифы на дне Саянского моря (гора Алды-Мозага)» [1998б], «Каменный компас в Саянском каньоне» [2004в]. Сюда вошли материалы не только памятников, куда ещё могут прийти исследователи, но и тех, которые, к сожалению, уже утрачены для науки. Нельзя не сказать и о том, что докторская диссертация М. А. Дэвлет была посвящена петроглифам Енисея [1982б]. Это было обобщающее исследование о петроглифах Енисея на основе всех имевшихся к тому времени материалов. Автором была разработана хронологическая шкала от эпохи неолита до этнографической современности, на основе которой проведён анализ огромного количества петроглифов. В научный оборот введены многочисленные новые материалы, проведена реконструкция идеологических пред¬ставлений населения данного региона с самой глубокой древности.

Марианна Арташировна — учёный, благодаря трудам которой формировался, а ныне успешно развивается самостоятельный раздел археологии, связанный с изучением петроглифов. Можно назвать главные направления деятельности М. А. Дэвлет в изучении наскального искусства:

1. Определение основных ареалов наскального искусства. Ею выявлено своеобразие условно выделенных ареалов наскального творчества с учётом специфики исторического процесса в каждом регионе, местных физико-географических, природно-климатических, этнокультурных и других особенностей, проявившихся в различии сюжетов, стиля, расположении фигур на скальной поверхности, техники нанесения изображений [1988, 2005д, с. 11-68].

2. Разработка методики полевых исследований наскальных изображений [Дэвлет, 19826; 1987т; 1990Ж и др.].

3. Сохранение памятников наскального искусства [Дэвлет, 1991б, в; Дэвлет М. А., Дэвлет Е. Г., 1995д]. Остро звучит в работах М. А. Дэвлет тревога о судьбе петроглифов, оказавшихся на дне Саянского водохранилища [1995е и др.].

4. Публикация новых материалов. Ещё в 1976 году вышла в свет книга «Большая Боярская писаница». Небольшая по объёму, на долгие годы она стала образцом для последующих поколений исследователей, работающих с памятниками наскального искусства. Большая Боярская писаница — это уникальный памятник тагарской эпохи. Автору удалось не только всесторонне охарактеризовать сам памятник, обосновав хронологию и семантику рисунков, но и, что не менее важно, дать представление о самой эпохе, в которую он был создан. Важно и то, что помимо фотографий петроглифов были приведены и прорисовки композиций, а также предметные аналогии отдельным изображениям, что дополнительно усиливало обоснование датировки. Текст на русском и английском языках, бесспорно, расширял читательскую аудиторию. По такому принципу будут построены и её последующие публикации памятников наскального искусства.

5. Разработка периодизации и хронологии наскальных изображений Енисея [Дэвлет, 1982б и др.]. Помимо методов, уже имевшихся в арсенале других исследователей и апробированных для обоснования датировок петроглифов Верхнего и Среднего Енисея, Марианна Арташировна предложила использовать и отдельные специфические методы датирования. Например, для определения относительной хронологии наскальных изображений святилища Мугур-Саргол, где камни с рисунками во время половодья уходят под воду, их относительный возраст определялся по степени замытости петроглифов, находящихся в одинаковых условиях. Автор обосновывает датировку большого количества изображений, начиная от каменного века до этнографического времени.

6. Разработка вопросов семантики петроглифов. Марианна Арташировна является ярким и наиболее последовательным представителем «мифологической школы» [1987д, е; 1988б, 1989д; 1990д, к; 1996в, е; 1997г, е; 2000; 2001а; 2004з, к; 2005 в, д; 2006г; 2007 и др.]. По её мнению, в наскальных композициях отражены древние мифологические сюжеты, а изобразительное творчество древних есть «материализованное» в рисунке и скульптуре религиозно-мифологическое мировоззрение древнего человека [19б5б; 1975а; 1976; 1976а; 1979; 1980а; г; 1982б; 1990б, г, д; 1996е; 1997г; 1998а, б; 2001а; 2004 в; 2005д и др.].

В последние годы это направление М. А. Дэвлет успешно развивает в соавторстве с Е. Г. Дэвлет. Основная посылка авторов сводится к следующему: в древности человек воспринимал мир через призму мифа. В широком смысле миф — это своеобразная, наиболее ранняя форма мышления, способ понимания мира, первоначальная форма духовной культуры, составляющая огромный пласт духовного развития, ступень сознания, через которую прошло все человечество. Мифы отражали коренные вопросы мироздания [2005д, с. 75 и др.].

Кажется, нет такого образа, отражённого в наскальных рисунках, который бы остался вне исследовательского интереса Марианны Арташировны. Серия её статей (как и совместных с Е. Г. Дэвлет) посвящена разработке антропоморфных образов, встречающихся в сценах от эпохи бронзы до этнографического времени. Это — и пляшущие человечки [1976и], и солнцеголовые [1992д; 2005д и др.], и образ матери-прародительницы [1989], и великаны [2005д, с. 172-179], в частности, великан Делбеген [2004а и др.], человеко-мухоморы [Дэвлет Е. Г., Дэвлет М. А., 2005д, с. 186-203] и другие. Особое внимание уделено изображениям антропоморфных личин, популярных в азиатском наскальном искусстве [1978а; 1995; 1995ж; 1997ж; 2005д, с. 183-185; 2006в и др.] и многим другим образам. Сцены, в которые включены эти образы, трактуются в соответствии с известными мифами — «Легенда о девице-лебеди», «Небесный стрелок», «Священный брак и любовный треугольник» [2005д, с. 180-182, с. 123-137, с. 145-153] и др. Не менее интересны и разработки, связанные с образами животных и разнообразных объектов: одежды [2002а], жилищ [1992б; 2002; 2006], щитов [2007а, б] и др., рассматриваемых также в мифологическом контексте: «Единоборство быков (из истории корриды)» [2005д, с. 203-212], «Лодки в царство мёртвых» [2001в; 2005д, с. 213-218], «Пути-дороги и след богатырского коня» [2005д, с. 224-232] и др. М. А. Дэвлет нашла свой ключ к разгадке древних рисунков и умело пользуется им, при этом её этюды по семантике наскального искусства отличаются максимальной аргументацией в пользу приводимых догадок. Естественно, что именно семантика остаётся наиболее уязвимой частью работы исследователей, но интерес к ней растёт с каждым годом. Разработки М. А. Дэвлет вызывают неизменный интерес в научной среде, нередко порождающий острые дискуссии. Одна из подобных дискуссий касается изображений антропоморфных фигур в позе с присогнутыми в коленях ногами, головные уборы которых напоминают по очертаниям шляпку гриба. Специалисты по петроглифам Сибири иногда не соглашаются с предложенной Марианной Арташировной гипотезой о том, что это изображения мифических людей-мухоморов, выдвигая собственные версии. Но, пожалуй, чаще всего дебаты разворачиваются по поводу трактовки имеющихся у таких фигур предметов — хвостов или шарообразных атрибутов, свисающих с пояса. Большое внимание уделяется Марианной Арташировной проблеме «шаманизм и наскальное искусство» [199бб; 1997к, л; 1998а, в; 1999б, в, г, д; 2003б], также остающейся дискуссионной. В данном ключе интерес исследовательницы привлекают антропоморфные изображения с как бы просвеченной насквозь грудной клеткой («рентгеновский стиль»). Для семантической расшифровки таких изображений на первое место выступает тот момент обретения шаманского дара, который связан с расчленением духами тела шамана, с мистическим переживанием утраты плоти и созерцанием собственного скелета. Как шаманские трактуются и изображения антропоморфных фигур в рогатых головных уборах, с бубнами, посохами и иными атрибутами [2005д, с. 314-367].

Изучение наскальных изображений Центральной и отчасти Северной Азии позволило М. А. Дэвлет подойти к рассмотрению и таких сложных проблем, как генезис ламаизма и подоснова зороастризма [1989г; 1990а, е; 1995л, м; 2000в и др.]. Демонические маски, изображённые на скалах, рассматриваются как древние прототипы масок докшитов — действующих лиц мистерий. Сопоставления верхнеенисейских изображений с петроглифами верховьев р. Инд позволили выявить ту территорию, где могли иметь место контакты древнего населения, использовавшего в культовых целях маски и рогатые головные уборы, с буддийским миром. Был сделан вывод, что в результате этих контактов первобытная мистерия была ассимилирована северным буддизмом-ламаизмом и оформлена в храмовый праздник цам. Кроме того, памятники наскального искусства, на которых запечатлены древние графические символы, обозначавшие небесные светила, наряду с храмами солнца под открытым небом, по мнению исследовательницы, свидетельствуют о существовании разработанной системы солярных культов у древнего населения пояса азиатских степей и предгорий. Этот вывод позволил М. А. Дэвлет по-новому взглянуть на проблему подосновы зороастризма. По её мнению, эти культы, получившие в бронзовом веке широчайшее распространение, могли иметь отношение к зарождению новой солнечной религии [2005д, с. 367-383].

Марианна Арташировна Дэвлет писала, что семантическое осмысление наскальных изображений — тема неисчерпаемая. Исследователи делают лишь первые шаги в этом направлении. Расшифровать, насколько это возможно, сокровенный смысл произведений наскального искусства, проникнуть в сферу духовной жизни первобытного человека — задача будущего [2005д, с. 284]. Но именно Марианна Арташировна — исследователь, сделавший такой «шаг» — смелый, неординарный, чрезвычайно важный для развития археологии, которой посвящена вся её научная биография.

Замечательные книги М. А. Дэвлет, которые стоят на полках исследователей первобытного искусства, всегда востребованы. Это — живая история. В них отражён не только личный взгляд исследовательницы на те или иные проблемы первобытного искусства, но и опубликован бесценный научный материал — тысячи наскальных изображений, многие из которых ныне разрушены, и о них мы знаем исключительно по её работам. Эти петроглифы таят в себе ещё множество загадок и ждут пера мэтра отечественной науки — Марианны Арташировны Дэвлет.

Библиография

Грач А. Д. Итоги и перспективы археологических исследований в Туве / / КСИА. № 118. — М., 1969. Люди центра Азии. Т. 3. — Кызыл, 2006.
Савенков И. Т. О древних памятниках изобразительного искусства на Енисее // Труды XIV Археологического съезда в Чернигове в 1908 г. Т. 1. — М., 1910.