Макарова Т.И. О происхождении поливной посуды на Руси

К содержанию журнала «Советская археология» (1963, №2)

Среди однородной поливной посуды древнерусских городов выделяется компактная группа, отличающаяся устойчивым единством признаков. Это — посуда с белым, реже розоватым, цветом глины в изломе. Самой характерной ее чертой является ярко-зеленая непрозрачная полива, лежащая на черепке плотным слоем; самый типичный орнамент — густая волна, проведенная пяти-шестирядной гребенкой; самая распространенная форма — горшок или кувшин с широким округлым валиком у шейки. Ряд стратиграфических наблюдений позволяет считать ее наиболее ранней группой русской поливной посуды и относить к рубежу X—XI вв. Единство признаков этой посуды может свидетельствовать о единой производственной базе, на которой оно сложилось. Настоящая заметка посвящена выявлению этой производственной базы.

Белоглиняная поливная керамика с ярко-зеленой поливой известна по находкам в Киеве, Чернигове, Любече, Вышгороде, Городске, в с. Волосском Днепропетровской области и других местах. Общее число находок ее в настоящее время не превышает 50 фрагментов.

Рассмотрим находки этой керамики в разных городах более подробно ¹:

Обломок стенки сосуда со следами ручки с внешней зеленой поливой. По типу глины, а также по составу и внешнему виду поливы этот фрагмент принадлежит к типичным образцам посуды описываемой группы. Некоторое своеобразие его заключается в лучшем размешивании глины, чем у других образцов. Он найден вместе со стеклянным браком в горне № 1 во время раскопок В. А. Богусевича в Киевской лавре.

2. Стенка сосуда светло-розовой глины с внешней плотной ярко-зеленой поливой. Орнамент нанесен по сырой глине многорядной гребенкой и, несколько ниже, плоской палочкой. Фрагмент найден М. К. Каргером
при раскопках храма на Кудрявце в 1947 г. (двор Художественного института в Киеве). Обломки очень близких к нему сосудов обнаружены в ряде других мест: в Чернигове, Любече, Вышгороде, Городске и Мстиславле.

3. Стенка кувшина ярко-зеленой поливы с орнаментом, проведенным трехрядной гребенкой. Полосы волны чередуются с линейными полосами (рис. 1, 1). Найдена в Чернигове.

4. Стенка кувшина с густой шестирядной волной, заключенной между двумя полосами, проведенными той же гребенкой. Полива ярко-зеленая, плотная. Найдена в Любече.

5. Стенка кувшина с пятирядной густой волной, проведенной гребенкой. Полива двусторонняя, ярко-зеленая (рис. 1,2). Найдена в Вышгороде.

6. Стенка кувшина с внешней зеленой поливой и с шестирядной волной, проведенной гребенкой (рис. 1,5). Найдена в Городске.

Все эти фрагменты весьма похожи по общему облику, а также деталями. По способу орнаментации, вытекающему из свойства самого теста, глина замешивалась довольно жидко, поэтому линии рисунка быстро заплывали, под кроющей поливой орнамент кажется едва углубленным, а поэтому иногда слабо заметным.

Некоторое своеобразие составляет орнамент елочкой или точками на некоторых образцах, во всем остальном аналогичных описанным выше. Обломки подобных сосудов встречены в Городске и в с. Волосском Днепропетровской области.

7. Стенка кувшина, найденная в Городске, с валиком, орнаментированным ломаной линией и небрежным орнаментом в виде елочки. Полива плотная, непрозрачная, зеленая (рис. 1,4).

8. Обломок стенки сосуда из белой глины с орнаментом, проведенным гребенкой. Он состоит из четырехрядной ленты и идущих от нее вверх и вниз отростков (рис. 1, 5).

Судя по профилю описанных фрагментов, все они принадлежат большим кувшинам. Некоторое представление об их форме дают единичные находки частей горла и ручек. Они позволяют восстановить очень близкие по типу сосуды, несмотря на географическую отдаленность пунктов, где образцы были найдены. Речь идет о находках в Любече, Городске.

9. Обломок кувшина с округлым валиком (шириной около 1 см) у горла. Полива плотная, яркая, с мелким цеком.
Следует отметить, что цек (сетка мелких трещин) на поливе этой группы встречается часто. Он является результатом различного коэффициента расширения черепка и поливы и никакого декоративного значения, конечно, не имеет.

Валик на кувшинах не имеет никакого практического назначения. Его нужно рассматривать как подражание в глине формам металлических кувшинов, где валик играет техническую роль, скрывая место соединения горла с туловам. У этих кувшинов имеются характерные по форме массивные граненые ручки; две найдены в Любече, одна — в Городске.

10. Обломок шестигранной ручки, покрытой плотной ярко-зеленой поливой. Фрагмент аналогичной ручки найден в Любече.

11. Обломок восьмигранной ручки с плотной ярко-зеленой поливой. Найден в Городске.

К описываемой группе посуды с зеленой поливой относятся горшки обычной формы с линейньим или волнистым орнаментом. Они встречены в Киеве, Чернигове и Любече. Возможно, что часть трудно определимых обломков из других мест принадлежала тоже горшкам.

12. Днище миниатюрного горшочка с двусторонней плотной ярко-зеленой поливой. Найдено в Киеве на Кудрявце.

13. Горшочек (высота 7 см, диаметр 11,4 см) с двусторонней плотной ярко-зеленой поливой и с линейным орнаментом из Чернигова (рис. 1,5).

14. Горшочек (диаметр 12 см) с ручкой, с двусторонней плотной поливой и линейным орнаментом (рис. 1,5). В Любече найдены два таких сосуда.

Наконец, к этой же группе посуды следует отнести единичные находки сосудов, покрытых той же плотной непрозрачной зеленой поливой с надглазурной росписью поливой другого тона. Два таких фрагмента были найдены во время раскопок в Воинской Гребле в 1956—1957 гг.

15. Обломок стенки сосуда из белой глины с двусторонней глухой зеленой поливой с надглазурной росписью ярко-желтой поливой в виде небрежной зигзагообразной линии.

16. Обломок сосуда из белой глины с двусторонней непрозрачной зеленой поливой. На внутренней стороне — небрежная волнистая линия, проведенная желтой поливой. Оба фрагмента ничем не отличаются от описанной выше посуды, кроме наличия надглазурной росписи.

Петрографический анализ показал, что все они сделаны из глины одного сорта и по одному рецепту ². Это обстоятельство может указывать ва общность производственной базы. Но где она могла сложиться в этот период? Известно, что в IX—X вв. белоглиняная посуда с зеленой поливой производилась в Византии. Известно также, что вся поливная посуда из белой глины, широко представленная в средневековых слоях Херсовеса, Тмутаракани и Саркела, привозилась из Византии. Не может ли быть византийской та немногочисленная группа поливной посуды древнерусских городов, которая сделана из белой глины и покрыта ярко-зеленой поливой? Одно чисто внешнее сравнение византийской и русской белоглиняной посуды с зеленой поливой позволяет ответить на этот вопрос отрицательно.

Византийские кувшины с зеленой поливой ничем не напоминают по форме кувшины, находимые в древнерусских городах (рис. 2,3). Самый распространенный тип византийской посуды с зеленой поливой — большие открытые блюда со своеобразным венчиком — совсем не были известны на Руси. Совершенно не похожа на русскую непрозрачную поливу жидкая пятнистая прозрачная полива византийской посуды. Однако те же петрографические и спектральные анализы показали, что русская поливная посуда с зеленой поливой близка, а в ряде случаев идентична византийской посуде из белой глины как по способу приготовления теста, так и по рецептуре поливы. Своеобразие русской поливы составляет только ее непрозрачность, что обусловливается повышенным содержанием окиси олова; византийская полива всегда прозрачна.

Чем же можно объяснить общность технологии при отсутствии каких-либо общих черт в облике выпускаемой продукции? Ее можно объяснить только общностью технологии разных отраслей стекольного производства, складывавшихся на Руси в этот период при непосредственном участии греческих мастеров.

Еще Н. П. Кондаков предполагал, что создание мозаик для первых киевских храмов могло повести за собой привлечение к налаженному греками производству местных сил ³. В наше время изучение конкретного материала дает все новые и новые подтверждения этой мысли.

Возникновение при Ярославе смешанного византийско-русского производства мозаики убедительно доказывает на основании стилистического анализа мозаик Софии Киевской В. Н. Лазарев ⁴.

Применение спектрального анализа для исследования большого числа стеклянных изделий позволило Ю. Л. Щаповой вещественно уловить продукцию греко-киевской мастерской, работавшей в Киеве во времена Ярослава. Она также предполагает возможность обучения стеклоделию в смальтоварных мастерских Киева.

Процесс сложения русского стеклоделия, в котором заимствование готовых производственных норм шло рука об руку с поисками новых приемов, особенно хорошо отразился на той далеко не главной отрасли стекольного производства, каким было для древней Руси производство поливной посуды. Производство поливной посуды возникало далеко не во всех городах и было, вероятно, побочным. Во всяком случае, это относится к тому раннему периоду, о котором идет речь. Производству поливной посуды был близок по технологии процесс изготовления поливных плиток для полов. Плитки применялись уже в конце X в. в Десятинной церкви. Подражая смальте и заменяя ее, они и рецептурой более всего приближались к ней. Отсюда непрозрачный тон поливы, перешедший от смальты на плитку и потом на посуду. Важно отметить, что полива, покрывающая плитки и посуду, имеет один и тот же состав, а плитки и посуда Киева и Вышгорода приготовлены из одной и той же глины. Очень показательно и то, что единичные фрагменты из Воинской Гребли, украшенные росписью, аналогичны по технике и стилю росписи расписным поливным плиткам из Десятинной церкви и Софийского собора ⁵. Все это вместе взятое указывает на тесную связь производства архитектурной и бытовой поливной керамики на Руси.

Попытка сблизить производство поливной керамики на Руси в X в. с эмальерным мастерством была сделана Б. А. Шелковниковым ⁶. Расписные блюда, найденные в Тамани, Саркеле и Гнездове, на анализ которых он опирается, вероятно, еще не раз будут предметом исследования и спора, так как вопрос о полихромной расписной белоглиняной посуде относится к числу самых неизученных проблем художественной керамики средневековья. Отметим, однако, что истоки производства древнейшей поливной посуды на Руси надо искать не в совершенно самостоятельной и специфической отрасли ювелирного искусства — эмалях, а в наиболее близком к поливной посуде производстве архитектурной керамики. Описанные образцы посуды на белой глине с зеленой поливой без росписи и особенно с росписью — наглядное тому доказательство.

Суммируем выводы, которые позволяют нам сделать рассмотрение керамики этой группы:

1. Возникновение на Руси в конце X— начале XI в. поливной посуды связано с организацией мастерских по производству керамических украшений храмов.

2. По стилистическим особенностям производство поливной посуды было русским. Форма и орнаментация русских изделий не подражали византийским образцам.

3. К технологическому своеобразию русской поливной посуды следует отнести использование непрозрачной поливы и применение надглазурной росписи другого тона.

4. В технологии русской поливной посуды наблюдается воздействие греческого стеклоделия, что характерно для всего стекольного производства Руси.

5. Производство поливной посуды в конце X — начале XI в. на Руси не было рассчитано на широкий спрос. Оно возникало лишь в некоторых городах, а там, где возникало, было не самостоятельным, а побочным при производстве архитектурной керамики.

6. Смешанный греко-русский состав мастерских, производивших различные декоративные материалы для украшения храмов, очень наглядно виден на производимой этими мастерскими поливной посуде, русской по облику и греческой по рецептуре.